***
Ахет проснулся рано, но, поскольку везде было темно, он не понял, сколько было времени. Спустил ноги с гигантской кровати; и тут же зажглись светильники вдоль стен — простых голых стен, сделанных из обожжённых кирпичей и покрытых штукатуркой из глины. Ахет двинулся вдоль линии светильников, которые привели его в еще одно громадное помещение с колоннами и мозаичным бассейном, рассчитанным, видно, на пятьсот человек. Египтянин сошел в теплую воду, которая тут же забурлила и принялась издавать приятный запах. Посидел, отмяк. Потом осмотрелся и обнаружил и мыло, и мочалку, и душ, и несколько, обнаженных по пояс, нубийцев, которые тут же подбежали к нему и принялись мыть. Они вымыли ему тело, голову, сполоснули под душем, сделали ему массаж и бесшумно испарились, оставив Ахету лишь несколько полотенец. Вытершись, Ахет подумал о зеркале. И оно возникло перед ним, отразив великолепно сложенного молодого, даже юного, мужчину с гривой черных волос и белым полотенцем на бедрах. Ахет приблизился к зеркалу, изучая свое тело. Следы ранения исчезли. Ахет вышел из ванной комнаты и вслух произнес: — Сейчас бы выйти на балкон! И тут же где-то сбоку открылись невидимые двери, и на Ахета пахнуло теплой темнотой. Он вышел на огромный балкон и оперся на прохладный каменный поручень. Снаружи была чёрная бархатная ночь; вверху переливались незнакомые созвездия, но их свет был слаб. Неизвестно, сколько Ахет простоял на балконе, с восхищением чувствуя кожей тепло ночи, но вот небосвод начал бледнеть. Черный оттенок сменился серым и… огромный шар золотого цвета выскочил из-за горизонта. Яркий свет ослепил Ахета, а когда он открыл глаза, то изумленный возглас вырвался из его груди. Перед ним был Египет! Он видел Нил, мощный полноводный Нил, несущий воды, берега которого густо заросли папирусом. На противоположном берегу реки стоял город, по краям которого высились четыре пирамиды, покрытые чем-то блестящим, а в середине — стояла еще одна. — Куда я попал?! — спросил себя Ахет, ошарашенно озираясь по сторонам, — что это? Сон? Или смерть?***
Сахемхет проснулся наравне с Ахетом, но, поскольку он находился в другой комнате, естественно своего соперника не видел. Спустившись с кровати и обнаружив, что светильники вспыхнули вдоль стен, профессор решил сперва осмотреться. Деревянное ложе размером с баскетбольное поле стояло на базальтовых массивных ногах, стены были исписаны красочными фресками, с высокого потолка свисали полотнища ярких цветов. Сахемхет прошел вдоль линии светильников, стилизованных под факелы, в ванную комнату огромных размеров, украшенную мозаичной плиткой с резвящимися жирафами, слонами, крокодилами и бегемотами. Бассейн занимал почти что все помещение, в нишах обнаружились все блага цивилизации: унитаз, писуар, биде, душ, джакузи и куча еще всяких вещей, о которых бедняга не догадывался. Сахем разделся и вошел в бассейн. Вода была теплая и пахла чем-то неуловимо знакомым, вызывающим тоску по прошлому: по родителям, которых он едва помнил, по учителю и странной библиотеке, затерянной среди египетских песков. Когда он, благополучно наплававшись в этом бассейне, решил выйти, к нему подбежали несколько нубийцев в белых набедренных повязках. Они взяли его и начали мыть, делать ему массаж, чистить зубы. Сахем от этого дела слегка обалдел, но не стал им мешать. Когда дело было сделано, он остался один в полотенце на бедрах и принялся оглядываться в поисках зеркала, которое незамедлительно появилось рядом с ним. Молодой мужчина с мужественным обликом, широкоплечий, мускулистый, с блестевшей бронзовой кожей — таким увидел себя Сахемхет в отражении. — Надо же… ранение исчезло, — пробормотал он, разглядывая себя, — такое чувство, что я вернулся на свою родину, в прошлое. Теперь бы посмотреть в окно или на балкон выйти. В ответ на его слова ванная комната погрузилась во тьму, но не надолго. Новая цепочка светильников вывела профессора на полукруглый балкон, где он остановился и вдохнул свежий воздух, напоенный ароматами его детства в храме. Снаружи теплая ночь окутала его, разгоряченное после купания, тело бархатистым плащом. Профессор запрокинул голову — в небе были звезды, образующие неизвестные созвездия. Сахем закрыл глаза, опершись на поручень. Вдыхал воздух — чистый, живительный, не загрязненный ничем. Восходящее солнце согрело его тело; египтянин открыл глаза и… его ноги враз ослабели от того, что он увидел… Египет… зеленый лес из акаций и пальм, тянувшийся до самого горизонта, блестящую поверхность реки… несколько пирамид… и слева… Сфинкса… Нет, не того, Сфинкса, которого он часто видел на плато, не того, которого видел в детстве, а Сфинкса — как часть огромного еще недостроенного храма, такого же, как в Абу-Симбел. — Не может этого быть… — пробормотал он, — я умер? Это и есть те поля вечной жизни, о которых писали на стенах гробниц. Или это настоящий передоз Пыли, и я проснусь снова через тысячелетия?***
Эмилия проспала дольше всех и проснулась лишь тогда, когда солнечные лучи начали щекотать ей нос. Открыла глаза и уставилась в потолок, пропадающий где-то в неведомой высоте, потом бросила взгляд по сторонам — фрески с обнаженными танцовщицами, ибисы в зарослях папируса — всё яркое, красивое, почти живое. Встала со своего ложа, размером с театральную сцену, прошлась по комнате и вошла в ванную. В бассейне можно было вполне искупать диплодока, причем бы он поместился бы полностью. Эмилия не спеша вымылась, завернулась в полотенце и вышла на террасу. Вокруг расстилались сады из мирта, журчали фонтаны, дорожки были посыпаны розовым песком, и по ним вышагивали цапли. Постояв там, Эми вернулась в комнату и распахнула дверцы гардероба. Она нашла широкое платье на бретелях, но надев его, выяснила, что такой покрой оставляет грудь открытой. Очень непристойная одежда для английской леди. Пришлось перерывать весь гардероб… К тому времени, когда в дверь вошли четверо нубийцев с носилками, Эмилия была уже одета. Вместе с носильщиками вошла молодая чернокожая женщина в белом платье. Она оценивающе взглянула на белую женщину, вздохнула, бесцеремонно вытряхнула её из одежды и принялась наряжать заново. После того, как все было готово, подвела Эми к носилкам. Та залезла на них, носильщики встали, подняли свой груз, развернулись и отправились в глубь гулкого массивного здания.***
Целью их оказалось бесконечное помещение размером с весь Лувр, если его вытянуть в длину, украшенное многочисленными фресками, мозаикой, красными колоннами. В этом помещении стоял стол, и на одном краю стола Эмилию ждали муж и любовник. Увидев их, у леди в зобу дыхание сперло… Они так были прекрасны в этих нарядах, что даже пьяному крокодилу было понятно, что оба царского рода. Волосы Сахемхета были убраны под золотой царский обруч без платка, плечи украшало массивное золотое оплечье, а бедра обтягивала короткая плиссированная повязка, закрепленная ниже талии расшитым поясом. Запястья и щиколотки украшали золотые браслеты, на ногах — сандалии из мягкой кожи с золотыми застежками. Одежда Ахета, напротив, отличалась невероятной изысканностью и целомудрием. Длинную полупрозрачную тунику до пола с огромными плиссированными рукавами перетягивал пояс с золотыми концами. Шею украшал сердоликовый воротник, волосы были заплетены в сложную прическу. Эмилия переводила взгляд с одного на другого, не зная, что и сказать. — Я бы так выглядел в свое время, если бы взошел на трон, — прочитав ее мысли, ответил супруг. — А я так выглядел в реальности, когда стал верховным жрецов в храме Хатхор, — добавил Ахет. — Я понимаю, что ты мне до конца не верила, но я такой же древний египтянин, как и Сахемхет, только на тысячу лет помоложе. На радостях Леди Аджари-Карнарвон обняла сразу их обоих.***
Еду подавали разную, вино, сладости, булочки… Когда уже все наелись, из-за колонны вышел невысокий египтянин в набедренной повязке. Он приблизился к ним и представился: — Я — Низам! Ваш гид и помощник. Чтобы я знал, с кем мне придется иметь дело, пожалуйста, назовите ваши имена. — Сахемхет Неферефкара Хор Ахет, — представился Сахем. — Ахет-маат-ра, родное имя — Аахешерим, — сказал Ахет. — А имя вашей рабыни? — Это моя супруга, — надменно ответил Сахем, и глаза его вспыхнули яростным огнем, — госпожа Большого дома, царица Нитекерти, она же английская графиня Эмилия Аджари-Карнарвон. — Извините, ошибся, — Низам склонил голову, — я распоряжусь, чтобы вас перевели в супружескую спальню. — Где мы? — спросила Эмилия. — Хранитель вам не сказал? Вы на планете World Gods. И являетесь гостями египетских богов. Это помещение — дворец Осириса, но по просьбе Хранителя он предоставил его вам, а сам отправился в гости к Адонису. Я буду отвечать на ваши вопросы и помогать вам, пока вы тут живете.