***
Через неделю Настя и её мама снова приходили и мы разговаривали через забор. Девочка снова дала мне жвачку, а её сама снова улыбалась куда-то за спину. Как-то раз, на утро вторника, я спускался на завтрак и какое было моё удивление, когда в коридоре детдома я встретил Настю, сидящую на скамейке возле стены и болтающую ногами, которые не доставали до пола. У Насти были светлые волосы заплетённые в одну косу, большие голубые глаза, пухлые щёчки и розовые сухие губы. Сегодня Настя была одета в джинсовую юбку, в белую майку с единорогом, в красные носочки и в серых сандалиях. Увидев её, я даже остановился на месте. Она сидела возле кабинета директора и крутила головой. Увидев меня, она заулыбалась и начала активно махать мне рукой. Я оглянулся, спустился по лестнице и подошёл к ней. — Ты чего тут делаешь? — Пливет! — только и ответила она. — Тебя в детдом сдали? — Куда? — нахмурилась она. — Сюда. — ткнул я пальцем под себя. — Я не знаю… Н-нет навелное… Но было бы клуто! — оживилась она. — Не знаешь — не говори. К этому моменту из кабинета директора вышла мама Насти и, увидев меня, тоже встала в ступор. — Мама, мама, смотли, здесь Антон! — Привет, — улыбнулась она мне и подправила свою сумку на плече. Я качнул головой и мама, взяв за руку Настю, ушли. Я что-то ничего не понял… Что они тут делали, наверное, хотели кого-то забрать, ну, а хотя зачем, если у их семьи уже есть Настя. И вообще, где Клим?! Клим оказывается был в столовой и уже уплетал кашу. — Ты где был? — спросил я у него, садясь рядом. — Да тут вроде… — невнятно сказал Клим. — Я в коридоре видел Настю и её маму. — Угу… — Что они тут делали? Клим пожал плечами. На следующий день, я снова увидел уже уходящих Настю и её маму в коридоре. Как-то мы сидели с Климом на моей кровати и о чем-то беседовали, как он вдруг спросил: — А тебя забирали семьи когда-нибудь? Я резко поднял на него взгляд. На самом деле это была моя больная тема. Да, меня забирали на каникулы или на выходные несколько семей, но всегда возвращали обратно и больше я их никогда не видел. Первый раз, когда меня забрала семья Зориных в, я не очень помню, но, по-моему, в года четыре или пять. Вроде всё шло хорошо, но меня опять привели обратно. Тогда я ещё мало чего понимал и не сильно концентрировал на это внимание. В шесть лет меня снова забрала семья, но фамилию я их не помню. Там мне понравилось больше всего. У них была большая квартира, милый попугай и нижний шкафчик на кухне со всякими мармеладками и они даже разрешали брать оттуда вкусняшки. Семья состояла из молодой девушки, хорошего парня и, собственно, попугая. Я был на девяносто девять процентов уверен, что они меня заберут на совсем, но тут я снова прогадал. Через три дня я опять перешагивал через порог детдома. Больше я их не видел. После второго проигрыша, я начал думать: может что-то со мной не так, раз от меня все отказываются? Уже на тот момент, в моей голове зародилась мысль о том, что я какой-то не такой. В гости к третьей семье, я шёл без всякого настроя на то, что я останусь там. Меня, как вы уже поняли, вернули обратно. Так было и с четвертой и с пятой семьями. Я всегда с черной завистью наблюдал за теми детьми, которых за ручку выводили из детдома. Я всегда думал: почему они, а не я? Они лучше меня? Чем? Почему меня все отказываются забирать? Я что, просижу тут до восемнадцати? Поэтому если я выходил гулять, то всегда был рядом с забором, чтобы мимо проходящие люди с той стороны меня увидели и, может быть, если повезёт, придут и заберут меня к себе. Ещё никто не забрал. Я не хотел говорить на эту тему с Климом. Пусть он даже мой друг, все равно не хотел. Мне больно вспоминать всё это. Не хочу, отстаньте. Я до сих пор смотрел на Клима, а он смотрел на меня и выжидал ответа. — А что? — вопросом на вопрос ответил я. — Да просто, интересно… Если да, хотел спросить у тебя как вести себя нужно там. На несколько секунд я потерял дар речи. Сердце пропустило удар. — А тебя… Забирают? — тихо спросил я. — Ну, вроде на выходные сказали. — А кто? — Ну, вот эта мама девочки, с которой вы общаетесь через забор. Как её там… — Клим задумался, — …Настя! Сердце пропустило ещё один удар. Как?.. Почему?.. Почему его, а не меня? Почему? Настя со мной общалась, а не с Климом, это они должны меня забирать, а не его! Почему они выбрали не меня?! — Я… — промямлил я. — Ты норм? — Я не знаю какие советы тебе давать! — через чур громко крикнул я на него. — Ты… Ты чего?.. — растерялся Клим. — А ничего! Не знаю и всё! Я выбежал из комнаты, а после и из здания детдома. Злость кипела во мне как зелье в котле у Бабы Яги. Я тяжело дышал и сильно сжимал зубы. Спрятавшись под лестницей, я просидел там до вечера. Вернувшись обратно в комнату, Клима там уже не было. На следующее утро я проснулся в плохом настроении. Меня разбудила собака, которая громко тяфкала за забором. Я, недовольно прорычал, укутывался в одеяло всё больше и больше. После невкусного завтрака, я хотел хоть как-нибудь поднять себе настроение и почитать «Муму», но няня сказала, что меня вызывала Екатерина Владимировна к себе. Я, удивившись, пошёл к кабинету директора. Постучавшись костяшками три раза по деревянной двери, я открыл её и вошёл в кабинет. — Здравствуйте. — Здравствуй, Антош, присаживайся, — директриса показала мне на стул и я сел, — знакомься, это Константин Владимирович. Напротив меня сидел бородатый мужчина. Он, расставив ноги в разные стороны, прожигал меня взглядом и какой-то некомфортной полуулыбочкой. — Хочет с тобой пообщаться, — улыбнулась Екатерина. Я поёрзал на стуле и сглотнул откуда-то взявшийся ком в горле. — Здравствуй, — начал первый мужчина. — Здравствуйте, — канул я головой. — Чем увлекаешься? — Читаю книги, играю в футбол, люблю русский язык, — быстро протараторил я, давно выученный текст. Константин снова фальшиво улыбнулся мне, опустив голову вниз. — Ты проведешь выходные у него. Собирай вещи. — сказала мне директриса, смотря в экран компьютера. Я снова посмотрел на мужика и вышел из кабинета.***
— Заходи, Антош, — закрыл за нами входную дверь Константин. Я попятился. Квартира у Константина была в хрущевке. Маленькая, однокомнатная квартира с плохим ремонтом и отвратительным запахом сигарет и кислых супов. В квартире был бардак. Я зашёл как оказалось в зал, где мужик лежал на грязном, прошорканном диване. Увидев меня, он сел прямо и сказал сесть напротив него на кресло. Я сел, пытаясь уменьшиться в размерах насколько это возможно. — Ну? — прохрипел он, — Как тебе у меня? Красиво? Я поджал губы и попробовал улыбнуться, но не получилось. — Да, красиво. — промямлил я. Мужчина удовлетворительно улыбнулся и облокотился на спинку дивана, расставив ноги шире. Диван противно проскрипел своими ржавыми пружинами. Повисла тишина. — Телик хочешь поглядим? — пробубнил мужик и тяжело вздохнул. — Давайте, — пожал плечами я. Мужчина кряхтя встал, подошёл к телевизору, вставил кассету и на экране появилась синяя табличка. Я сидел неподвижно. Плюхнувшись на пыльный диван, Костя нажал на кнопку на пульте и на экране появился парень без одежды на кровати. Увидев это, я вытаращил глаза и тут же их потупил в пол. — Да смотри! — ухмыльнулся мужик, — Я разрешаю. Через несколько секунд в кадр зашёл ещё один голый парень и встал на колени возле первого, а ещё через несколько, послышались противные звуки: скулёж, мычание, крики. — Смотри! — приказал мне Константин, когда увидел, что я смотрю в пол, а не в экран. Я помню, как-то раз, наверное, год назад, я случайно увидел примерно такую же карту в телефоне у Бахи. БГЖ, сидя на скамейке во дворе, смотрели это. Но там были мужчина и женщина, если я не ошиблась. Я не разглядывал. Разве может такое быть, чтобы мальчик и мальчик ходили за ручку, так ещё и лежать голыми друг перед другом. Я бы стеснялся. Я даже в детдоме в душ хожу поздно вечером, чтобы ко мне случайно никто не зашёл и не увидел. — Я не хочу это смотреть, это не правильно… — промычал я. — Да что не правильного-то? Ты хоть знаешь что это такое? — показал он рукой в телек. Я молчал. Не знал. — Это гей порно, мальчик мой! — засмеялся он. — Это не для детей… — Ой, — махнул он рукой, — сейчас такое даже и дети смотрят. Я никогда не видел, чтобы двое людей одинакового пола шли по улице, обнимались и целовались. Вот буквально сегодня, пока ехал до дома Константиновна, видел, как молодые девушка и парень целовались на остановке. Но чтоб мальчик с мальчиком… Ну это как-то неправильно что ли?.. Или я чего-то не знаю? Краем глаза я видел резкие движения, толчки на экране. В глаза прилили слезы. Через несколько минут, Константин начал томно и громко дышать. Я сидел не подвижно, обнимал свою сумку с вещами и пытался не заплакать. Мужчина зыркнул на меня. Потянулся к моей руке и я, увидев его движения, подскочил с кресла и встал возле открытого балкона, который закрывали жёлтые из-за грязи тюли. — Вы чего?! — крикнул я. — Сюда иди. — он пошёл на меня. Его глаза сверкали, а на экране до сих пор стояла та же картина. Он меня забил в угол и схватил. Я начал орать. Он заткнул мне рот своей жирной, грязной рукой и повалил на диван. Мужик нависал надо мной и дышал мне в лицо. Я пытался вырваться, но это было бесполезно. Он был слишком большой и тяжёлый. Когда он начал снимать с меня штаны, я понял, что со мной хотят сделать. То же самое, что и с тем парнем на экране. Я начал брыкаться ещё больше. Он держал меня двумя руками, но когда потянулся за пультом чтобы прибавить звука, я, не знаю как, выбрался из-под него и не секунды не думая, выпрыгнул из окна.