Next to Me

      Как Ливай и ожидал, ночью он не спал. До самого рассвета он так и провалялся лёжа на спине, не отводя взгляда от потолка и только иногда прикрывая уставший глаз. Мысли никак не давали ему покоя, и уложить их в голове не получалось. Да и всё равно Аккерман словно был на стрёме, готовый к любому подвоху.       Притащить в свой дом Зика Йегера, без охраны, без ничего, когда тот умудрился перехитрить и сбежать от тридцати солдат в лесу, а остановить его смог только сам Ливай, а теперь тот даже не мог самостоятельно подняться с кровати, не то чтобы пресечь хоть какую-то попытку к побегу… Ужасное решение. Чуть ли не самое опрометчивое в его жизни. Ливай всю ночь прислушивался, ожидая услышать скрип ступеней, хлопок двери или ещё что-нибудь, но дом пребывал в подозрительной тишине. Будто Зик правда просто пошёл спать. И ведь он мог. Йегер мог изображать послушание целый месяц, а то и больше, усыпляя тем самым бдительность. Ливай даже хлопнул себя по лбу. Какая же тупость. Самостоятельно усложнить и без того несладкую жизнь самому же себе. Будто ему не хватало проблем, и без того свалившихся на его голову. Но в чём в чём, а в упёртости Ливаю равных практически не было. Раз уж он решил, то теперь будет стоять на этом до конца. Даже если придётся сожалеть. Рассвет он встретил, так и не поспав ни одной минуты.       Но, вопреки предположению Аккермана, так же не получилось сомкнуть глаз и у Зика. Сначала он, обрадовавшись мягкой кровати, лёг на неё и завёл руки за голову, наслаждаясь тем, как расслабляется спина, не перестававшая ныть на тюремной койке, и как вообще оказался в таких люксовых, по своим меркам, условиях. Но потом на смену этой изначальной радости и облегчению начинали приходить мысли. И уже не такие лёгкие и радостные. Он поднялся с кровати, обошёл комнату, вновь открыл шкаф, осмотрев ту одежду, которая была в нём складирована, и пришёл к выводу, что вся она выглядела совершенно не ношенной, вплоть до трусов и носков. Будто бралась кому-то, кто так до неё и не добрался. И Зик даже предполагал, кому. Вздохнув, он достал серую футболку, в которой решил спать, и бросил на кровать, а сам, сняв жаркую кофту, подошёл к окну. Ночное небо было усыпано звёздами, полумесяц своим ярким светом заливал поле у дома, и лишь редкие облака иногда его закрывали, погружая двор во мрак. Зик распахнул окно, сам наклонился, упираясь локтями на раму, и смотрел вдаль, очень жалея, что у него нет сигарет. С сигаретой всегда проще думалось. Дым словно помогал проветрить затуманившийся разум. Но, увы, спасительную пачку никто ему бы не дал. Приходилось думать так. И у Зика было слишком много вопросов, к которым он силился найти ответы.       Почему Ливай всё же сделал это?       Наверное, его, как и самого Зика, так замучило одиночество, что он хотел найти себе компанию.       Почему тогда именно он?       А вот это было уже и вполовину не так легко. Поиздеваться было бы самым логичным, но Ливай сам обозначил, что не считает его рабом. Даже обиделся на такое предположение. И это приводило к следующему вопросу.              Тогда кто?       Если не раб, то кто? Заключённым себя назвать тоже язык не поворачивался, ведь, как Ливай и сказал, сбежать ему ничего не мешало. Уж точно не сам Аккерман на инвалидной коляске. Да и побег казался простым, как никогда. Взять пистолет, застрелить Ливая, надеть что-то неприметное, возможно, сбрить бороду и, держа пистолет под пальто, пробираться в сторону порта. Да, Зик уже пришёл к выводу, что шанс не такой уж и большой, но он правда был. Особенно если учесть, что никто и не знал о его волшебном освобождении. Но пока интерес перевешивал желание сбежать. Тем более Ливай не приставил к нему никакой охраны, и, как он сказал, они здесь были одни. Однако…       Почему Ливай вообще был в этом доме один?       Это тоже был сложный вопрос. Если Аккерман не мог за собой ухаживать, если даже чтобы пересесть с кресла на кровать, ему была нужна помощь, то почему он один? На это у Зика не нашлось быстрого ответа.       В подобных размышлениях он простоял у окна, пока на горизонте не появилась тонкая полосочка света. Рассвет. Такой скорый. Но Зик так давно не видел рассвета. Казалось, целую вечность. И он никогда не казался ему таким… завораживающим и красивым. Раньше он бы затушил сигарету и пошёл собираться, стоило небу только начать светлеть. Но сейчас хотелось насладиться этим моментом. Полоска света потихоньку ширилась и превращалась в оранжево-жёлтую дугу, а небо становилось красно-розовым, за исключением светлых облаков. Вдохнув свежий воздух полной грудью, Зик даже отвлёкся от мыслей и улыбнулся. Как же ему такого не хватало.       Всё же отойдя от окна, он взял с кровати серую футболку, решив, что раз не смог в ней поспать, то хотя бы наденет сейчас, ведь в летний день ему было слишком жарко в том свитере, который он по незнанию погоды нацепил накануне. Штаны, тем не менее, его устраивали. Свой первый день в доме Ливая он собирался провести за изучением нового места пребывания. Не отбывания, заметил он про себя, а именно пребывания.       Для начала Йегер отправился в ванную, чтобы умыться и заодно изучить те ящики, в которые не залез вчера. В небольшой тумбочке под раковиной оказалась хоть и совсем примитивная, но новая щётка и небольшой запылённый короб с зубным порошком. Отличная находка, которую он тут же себе и присвоил. Вчера ему в голову даже не пришла мысль почистить зубы – радость от тёплой воды и свежей одежды затмила всё остальное. Но теперь Зик с особым удовольствием почистил зубы, чувствуя свежесть мяты, хоть и с привкусом мела, во рту. Прополоскав рот и умыв лицо, Йегер поднял глаза к зеркалу. В целом, почти ничего не изменилось, однако, отсутствие сна всё же давало о себе знать. Глаза ввалились, само лицо выглядело помятым. Зик зевнул и тут же покачал головой, упрекая себя, что так и не лёг вздремнуть, ведь день обещал быть непростым – Ливай точно его загоняет. Но теперь уже ничего не поделаешь. Подумав о капитане, Зик на секунду напрягся, ведь за ночь тот его ни разу не позвал, но ощущение это было мимолетным, ведь если не звал, то это были его, Ливая, проблемы. Скорее всего, он вообще ещё спал. Пожав плечами, Зик вышел из ванной и потянулся, прислушиваясь. В доме всё так же стояла тишина. Почесав за ухом, думая, чем бы ему заняться до пробуждения капитана, Зик решил спуститься на первый этаж, чтобы изучить дом и найти кухню, но стоило ему только наступить на первую ступеньку, а той издать скрип, как из спальни на первом этаже донеслось громкое и раздражённое:       – Йегер!!! Иди уже сюда!       На самом деле Ливай так и не спал. Он только и делал, что ждал, пока Зик подаст какие-нибудь признаки жизни, чтобы его окликнуть. Просто так звать его не хотелось, хоть и было нужно. Но показывать это… точно нет.       – Ну и где тебя носит? – процедил сидящий на кровати Аккерман, скрестив руки, когда через минуту Зик вошёл к нему в комнату.       – И тебе доброе утро, капитан, – откликнулся тот, потирая кулаком глаз. – Как спалось?       – Хуёво, – коротко, но ёмко ответил Ливай. – Давай уже неси меня в туалет.       – А-а, так вот что ты так истошно кричал… – хмыкнул Йегер, подходя к коляске, чтобы подвезти ту к кровати.       – Заткнись, – шикнул Ливай, выбираясь из-под пледа. – Мне срочно нужно отлить.       – А чего не звал тогда? – поинтересовался Йегер, бросая взгляд на кресло и замечая оставленный там пистолет, задумываясь, не спрятать ли его для себя, но всё же решая, что пока лучше этого не делать, чтобы не вызывать никаких подозрений.       – Вот сейчас и позвал. И хватит время тянуть. Если я обоссусь, убирать всё тебе.       Вздохнув и подумав, что, возможно, пистолет ему пригодится, чтобы застрелиться самому, Зик поднял Аккермана на руки и посадил в кресло.       – Ну и куда тебя?       – Туда, – капитан указал на вторую дверь внутри спальни. Почувствовав за спиной холодный металл, он потянулся и достал пистолет, цыкая. – Надо убрать эту хрень.       – Хочешь, чтобы я? – даже усмехнулся Зик, направляя коляску в ванную. – Не слишком ли опрометчиво доверять мне оружие?       – Слишком, – кивнул Аккерман. – Только даже если я сам его уберу, ты всё равно запросто сможешь его достать и использовать. Так что убери в ящик в моём столе, пока я тут буду.       – Как скажешь, капитан, – Зик пожал плечами, даже соглашаясь с доводами. Действительно, в их ситуации разницы не было никакой. Что так, что так – пистолет был в его распоряжении, только если Ливай не начал бы повсюду таскать его с собой, но уже было понятно, что огнестрельное оружие ему особенно не нравилось.       Остановив коляску в центре ванной комнаты, которая выглядела более ухоженной, чем на втором этаже, Зик оглянулся. Комната была достаточно пустой – сама ванна, с табуреткой прямо внутри, раковина, идентичная той, что была наверху, пара ящичков за зеркалом и унитаз. Ничего лишнего, всё в меру. Казалось, что это вообще отличало Ливая.       – Ну и что ты завис? – Аккерман становился всё более нетерпеливым. – Пересади меня и выйди.       – А как же… – начал было Зик, смотря на чужие штаны.       – С этим я сам справлюсь. Только пересади. Резче, Йегер.       Зик хотел уже напомнить Ливаю, что тот обещал не приказывать на каждом слове, но напоминая себе о том, как неприятно терпеть, решил на этот раз промолчать, послушно пересаживая Аккермана с кресла на унитаз.       – Ага. А теперь…       – Понял я, понял… – отмахнулся Зик, поднимая с кресла пистолет и держа его на одном пальце за рамку. – Пойду уберу оружие, чтобы никто не поранился. А ты зови.       Вместо ответа Ливай цыкнул и сморщил нос. Всё же выйдя из ванной и закрыв за собой дверь, Зик добросовестно собрался убрать пистолет. Он открыл верхний ящичек шкафа, в котором лежали какие-то мелочи, напоминающие инструменты, бинты, лекарства и какая-то небольшая коробочка в самом дальнем углу, тут же привлекшая его внимание. Желая удовлетворить любопытство и узнать, что же Ливай мог там хранить, он даже потянул к ней руку, но услышал звук смыва, а потом чужой громкий голос:       – Я закончил! Помоги мне!       От неожиданности Зик чуть не выронил пистолет, чудом его удержав, и быстро положил его в ящик, сразу тот закрывая.       В ванной комнате Ливай сидел на унитазе полностью одетый. Даже не спрашивая, Зик пересадил его на кресло и подкатил к раковине, чтобы тот помыл руки и почистил зубы. Благодарно кивнув, Аккерман включил воду и, помыв руки с мылом, принялся умываться. Зик же, присев на бортик ванны, молча ждал, пока тот закончит. Когда же Ливай выключил воду и вытер полотенцем лицо, Йегер поднялся и снова без лишних слов выкатил кресло в спальню, только там наконец нарушая тишину.       – Ну что, капитан? Пора завтракать?       – Можно, наверное, – пробурчал в ответ тот, особо не воодушевившись.       – И где кухня, столовая?       – Только кухня, – Ливай указал пальцем на выход из комнаты. – Через гостиную направо.       – И что у тебя из продуктов? – толкнув коляску, спросил Зик.       – Да чёрт его… – пробурчал Ливай, явно не настроенный на разговор, но потом всё же назвал. – Ну яйца точно были. Хлеб. Молоко. Чай.       – А кофе? – с надеждой уточнил Зик.       – Что? – с непонимаем переспросил Ливай.       – Забудь… – расстроился Йегер, вспоминая, что на Парадизе продуктов было гораздо меньше. – В таком случае я могу сделать яичницу или омлет, выбирай.       – Сам выбирай, – совсем безынициативно отозвался Аккерман, смотря исключительно на свои колени. – Потом надо будет снова сменить повязки.       – Поедим и сменим, – кивнул Зик, снова зевая. – А то я как-то проголодался.       – Ладно. Подкати к столу, – проинструктировал Ливай, когда они оказались на кухне. – Тебя так хорошо кормили в тюрьме, что ты так быстро захотел есть?       – Отнюдь, – отозвался Зик, оставляя коляску у стола, а сам подошёл к ящику, из которого достал перечисленные Ливаем ранее продукты, а к тому же ещё и бекон, от одного вида которого во рту тут же скопилась слюна. – Два месяца ел пустую похлёбку, а в путях еды не было вообще. Ты только сказал про яйца с молоком и чаем, у меня тут же проснулся аппетит. А тут ещё и бекон, – он довольно поднял небольшую упаковку. – Это мясо, Ливай.       – На Парадизе с ним стало лучше в последнее время. Людей-то меньше.       – Нет, ты не понял, – Зик даже улыбнулся. – Мяса я не видел, по ощущениям, лет двести.       – Как мало тебе надо… – цыкнул Ливай.       – Посмотрел бы я на тебя, капитан, – буркнул Зик, отворачиваясь и принимаясь за готовку.       Ливай не ответил. Он всё ещё сам не понимал, как ему себя вести. По своим ощущениям, вывезя Зика из тюрьмы, он облегчил жизнь и улучшил её условия Йегеру, но усложнил самому себе. Явно не то, чего он добивался. Но в целом, если так хотя бы не придётся каждый раз видеть новые лица солдат, уже был свой плюс. Тем более всё равно Зика можно было в любой момент вернуть за решётку. Ливай предпочитал не думать о том, что Зик мог его убить раньше, чем он это сделает. Смерть правда была не худшим вариантом. Тогда он хотя бы оказался вместе с теми, кто был ему дорог. Ливай уже было начал уходить в себя, но запах гари и восклицание Зика отвлёкло его.       – Чёрт возьми!       Ливай повернул к нему голову, наблюдая, как на сковороде полыхало то, что должно было стать их завтраком. Зик, явно перепуганный, кинулся к раковине, быстро набрал в чашку воды и выплеснул её на сковороду, туша огонь. Кухню заполнил ещё более едкий запах гари, и Зик, повернувшись к Аккерману, виновато улыбнулся и потёр затылок.       – Прости, капитан.       – Пять баллов, недо-очкарик, – спокойно произнёс Ливай, разве что с ноткой раздражения. – Решил в ответ на моё гостеприимство спалить мне дом?       – Нет, просто… – Зик развёл руками. – Оказывается, если не готовить лет двести, то оно забывается, вот же дела.       – Придурок, – цыкнул Ливай. – Убери, и давай я. Будешь подавать и помогать.       Даже не возражая, Зик кивнул. Есть хотелось, а выводить Аккермана из себя – нет. В этом не было никакого смысла. А вот спалить дом и сбежать, обставив всё как несчастный случай… Один из вариантов плана на будущее, который надо учесть. Выкинув спалённую еду, он ополоснул сковороду, вновь подготовил ингредиенты, сложив их рядом с плитой, и прикатил к ней Ливая. Всё так же молча, уже он принялся за дело, хоть и явно с недовольным видом. Одной рукой он кое-как разбил четыре яйца, выливая те на сковороду, положил рядом два ломтика бекона и, взяв деревянную лопаточку осторожно поправил и то, и другое.       – Не так уж и сложно, да? – пробурчал Ливай через минуты полторы, переворачивая бекон.       – Я уже извинился, капитан, – напомнил Зик, стоя позади него и наблюдая за процессом, заново его запоминая.       Ливаю не хотелось отвечать. Даже ругаться сейчас не было желания. Только поесть и снова остаться наедине с собой, а не с Зиком Йегером, но, чуть задумавшись, он упустил момент, когда нужно было снимать еду со сковороды. Цыкнув, он выложил на две тарелки, подготовленные Зиком, по глазунье из двух яиц и по ломтику бекона. Из-за спешки Ливая желтки, не сохранив форму, расплылись все, кроме одного на тарелке Зика, а бекон подгорел с одной стороны, но в целом выглядело не так уж и ужасно.       – Вот, – наконец сказал Ливай, переводя взгляд на Йегера. – Даже безрукий-безногий инвалид справляется лучше тебя. Зачем только тебя взял.       – Из-за моей красоты, не иначе, – равнодушно ответил Зик, перемещая Аккермана к раковине, чтобы тот сполоснул руки.       Вместо ответа Ливай снова цыкнул, и хоть и помыл ладони, но всё равно метнул на Зика уничижительный взгляд.       – Я извинился… – снова повторил Зик, которого такой взгляд капитана всё же несколько пугал.       Ливай лишь вздохнул и покачал головой.       – Проехали, придурок. Давай уже поедим. Это вообще была твоя идея.       – Это идея природы, капитан… – ответил Зик, но всё же переставил тарелки с приборами на стол и подкатил Аккермана к столу.       Чайник, не спаленный Зиком, уже тоже закипел, и Йегер, решив, что хоть с этим должен справиться, поставил завариваться чай. Ливай в этот раз наблюдал за ним внимательнее, чтобы ничего не случилось ещё, но вскоре горячий чёрный чай всё же оказался перед ним на столе в небольшой чашечке. Зик, выдохнув, сел напротив и даже улыбнулся.       – Приятного аппетита, Ливай.       – Угу, – буркнул тот и взял вилку в левую руку, не поднимая глаз от тарелки.       Вздохнув, Зик взял вилку с ножом и принялся за еду. После первого же укуса он тут же широко распахнул глаза, но постарался скрыть свои эмоции, чтобы Ливай не почитал его совсем сумасшедшим. Вкус. Вкус нормальной, свежеприготовленной еды. Да, бекон немного пригорел. Да, желток расплылся. Но насколько же эта еда отличалась от тюремной и как давно Зик не пробовал ничего подобного. Словно вечность. Во рту будто проснулись рецепторы, про которые Зик уже и забыл. Стараясь всё же себя сдерживать, он как мог медленно, чтобы насладиться, ел яичницу вприкуску с беконом, чувствуя на языке этот хрустящий ломтик мяса, вызвающий чуть ли не ликование собственного живота.       За этой радостью Зик даже не замечал, как неловко одной левой рукой Ливай отрезал вилкой и ей же клал себе в рот кусочки яичницы, и как откусывал бекон от ломтика, ведь взять нож в искалеченную и иногда ещё кровоточащую руку он не решался. Но и не считал, что ему вообще нужна помощь. И так было хорошо. Его даже немного радовало то, что Зик не предлагает помощь, как это делали многие из наблюдающих за ним до этого солдат, и молчит, не пытаясь завязать разговор, который ему был не нужен.       Зик расправился с едой достаточно быстро, но живот так и продолжал урчать. Он поднял было голову, чтобы спросить капитана, можно ли приготовить ещё что-то, и только теперь обратил внимание, с каким трудом удавался ему этот процесс. Проскользнувшую мысль помочь ему Зик тут же отогнал – если не просит, то и помогать не надо. Но и желание попросить ещё еды отпало. Лучше уж потом. Всё же в доме Ливая его никто не ограничивал одним приёмом пищи в день. По крайней мере, так казалось. Поэтому Зик, взяв чашку горячего чая, принялся пить его маленькими глотками. Он и забыл, каким на вкус может быть свежезаваренный, заметно дорогой чёрный чай, поэтому даже не удержался от вопроса.       – Откуда он у тебя такой?       Ливай, даже не отрываясь от еды, отправил в рот ещё кусочек, прожевал его и, когда Зик уже подумал, что тот полностью проигнорировал его вопрос, всё-таки ответил:       – Запас.       – Хм… – свободной рукой Зик почесал бороду. – Интересно, откуда он на Парадизе. У вас растёт?       – Понятия не имею, – пробурчал Ливай. – Это контрабанда.       – Вот как… – так же задумчиво протянул Зик. – Не думал, что ты таким занимаешься.       – Не я, – всё так же нехотя ответил Ливай и замолчал.       Поняв, что более подробного рассказа он не получит, Зик снова сделал глоток чая и, чтобы занять себя, начал думать, откуда же у капитана мог быть чай, если это к тому же ещё и контрабанда. Возможно, её завозили с материка. Но, с другой стороны, насколько ему известно, никто во внешнем мире не связывался с островом. А, значит, запас, скорее всего, был очень старым или на острове всё же могли выращивать чайные листья хоть, вероятно, и в совсем небольших количествах. Это звучало более вероятно. Но после случившегося навряд ли даже тот запас был достаточно большим, поэтому напрашивался вывод, что он был иссякаемым. Пока Зик размышлял о чае, попивая его из чашки, Ливай наконец покончил с завтраком и отставил тарелку, сухо произнося:       – Посуду моешь ты. Раз уж я готовил. И чтобы было начисто, понял?       – Есть, капитан, – со вздохом отозвался Зик и поднялся из-за стола.       Цыкнув, Ливай накрыл чашку ладонью, поднял её таким образом и отпил. Зик даже чуть хмыкнул – совсем необычный способ держать чашку, но, если ему не изменяла память, в лесу Ливай держал её так же. Так или иначе, Зика не касались чужие привычки, поэтому он, собрав тарелки, положил их в раковину и принялся смывать с них проточной водой оставшееся масло и желток. Свою чашку Ливай не торопился передавать. Продолжал медленно пить, держа чашку так, будто Зик мог его отравить, если он её возьмёт по-другому. Это самую малость раздражало Йегера, но недостаточно, чтобы он сделал что-то или высказал мысли.       Когда посуда была вымыта, допивший чай Ливай будто специально протянул чашку Зику, чтобы тот сполоснул и её. Вздохнув, но решая не доставлять Аккерману удовольствия своим негодованием, Зик выполнил его просьбу и только потом деланно спокойно спросил:       – Что теперь, капитан?       – Повязки, – коротко ответил тот, кладя руки обратно на подлокотники кресла. – Чешется…       – Значит, точно пора менять, чтобы оно не прело, – рассудил Йегер и, ещё раз помыв руки, подошёл к Ливаю.       Взявшись за ручки коляски, Зик повёз Аккермана обратно в его спальню.       – Но я сам, – сразу предостерёг Ливай.       – Это ещё почему? – недоумённо спросил Зик.       – Потому что я так сказал.       – Э нет, капитан, так не пойдёт, – Зи закатил Аккермана в его комнату и сразу пересадил на кровать. – Тебе же это неудобно.       – Хоть и неудобно, но могу же… – буркнул Ливай и принялся, не смотря на Зика, разматывать бинты у себя на голове.       – Но неудобно же! – упорствовал Зик. – И дольше! Можно же вместе!       – Дольше, но сам, – упрямо бурчал Ливай. – Я могу.       – Да никто и не сомневается, что можешь! – Зик взял со стола необходимые лекарства и бинты и свалил их на кровать. – Но я же могу хоть чуть тебе помочь?       Ливай уже было набрал воздух, чтобы возразить, но упрямство Зика там, где он его и не ожидал, что тот так будет рваться помочь, что это будет искренне, а не из-под палки, всё же заставило его сдаться и вздохнуть.       – Можешь…       – Ну вот, – облегчённо выдохнул Зик, уже и сам чересчур распаляясь на пустом месте, но довольный тем, что капитан всё же уступил. – Ты поливаешь лекарством, а я обматываю, разматываем вместе, ага?       Аккерман вздохнул, но кивнул. Поджав губы, он взял пузырёк с лекарством, в отличие от Зика, недовольный раскладом дел, что не ушло и от внимания Йегера. Тот, внимательно смотря на Ливая, размотал бинт на его ноге и подсунул ещё один конец Аккерману, чтобы тот помог. Хоть и взявшись за него, Ливай всё равно чувствовал какую-то тяжесть на груди. Ему хотелось высказаться, но он не знал, стоило ли ему это делать, правильно ли это будет, почему его вообще несёт вываливать всё Зику, поэтому просто продолжил медленно разматывать свои бинты с ним на пару, уже переходя к руке.       – Ну и чего опять, а? – нарушил тишину Зик, даже не подняв глаз на Левая. – Хочешь что-то сказать, скажи уже, а то это твоё молчание…       Снова поджав губы, Ливай остановил движение рук, крепко сжимая бинт, и тихо пробормотал, словно эти слова Зика сорвали какую-то печать.       – Я не привык...       – К чему? – спросил Зик, продолжая как ни в чём не бывало разматывать бинт, но навострив уши.       – К помощи… – буркнул ещё пару слов Ливай, но затем набрал воздух в лёгкие и тихо договорил. – Мне не помогают. Я помогаю. Я спасаю… А не меня…       Так вот в чём было дело. Зик, повернувшись, внимательно посмотрел в угрюмое лицо капитана, выглядящего ещё мрачнее обычного, и медленно проговорил:       – А ты в курсе, что это может работать в обе стороны? Взаимопомощь называется, – он снова отвернулся, продолжая разматывать бинт. – И я тебя и не спасаю.       – Не спасаешь, но помогаешь, – возразил Аккерман, тоже вернувшись к бинтам. – И без такой помощи я подохну очень быстро. Я зависимый.       – Не придумывай, Ливай. Я всего лишь немного облегчаю то, что ты и так можешь, – Зик ухмыльнулся и пробормотал. – Зависимый он...       – Ты чего смеёшься-то? – недоумённо свёл брови капитан от этой улыбки. – Хочешь сказать, нет?       – А с чего ты взял, что да?       – Когда я сам поссать не могу сходить, мне кажется, что я зависимый, – огрызнулся Ливай.       – Тебе кажется, – оставался невозмутимым Зик. – Помощь нужна, да, но не более того.       Не зная, согласен он с этим или нет, Ливай вздохнул. Суждения Зика были, с одной стороны, очень раздражающими, но менее противными, чем тех, кто оставался с ним раньше. Будто… Он встряхнул головой. Сейчас нельзя было отвлекаться на размышления, чтобы не нарваться на ещё больше расспросов. Но всё равно он чуть расслабился и уже в более спокойном расположении духа размотал оставшиеся бинты.       – Отлично, – произнёс тоже закончивший Зик и склонился над ногой. – Теперь сразу мне подавай, как лекарством польёшь, чтобы время не терять.       – Слушай… – тоже посмотрев на ногу, перебил его Ливай. – Она выглядит хуже, да?       – Да вроде нет… Почему ты так думаешь, капитан? Или всё мечтаешь, чтоб тебе её отняли?       – В таком случае меня бы настигла карма, да? – даже усмехнулся капитан.       – Ага, краем задела, – хмыкнув, подхватил Зик. – Настигла это если б совсем обкорнать… Но всё-таки, на мой взгляд, наоборот, выглядит получше. Гляди, края у раны подсохли, может, затягиваться быстрей начнёт.       – Тогда в ванну лучше не ходить?       – С чего ты взял?       – Раз она подсохла… Лучше не размачивать, да?       – Ну… – Зик задумчиво почесал бороду. – Мочить можно… Но лучше душ. Чтоб не распаривать и не размягчать.       – Ну я это и имел в виду… – пробурчал Ливай, тоже наклоняясь ближе к ноге, чтобы рассмотреть её здоровым глазом. – Просто всё думал, идти сейчас или попозже… Но вообще ты прав. Наверное, выглядит лучше. Отвезёшь меня?       – Конечно, капитан.       Зик только слабо улыбнулся, а Ливай придвинулся ближе к краю кровати, чтобы тому было проще его подхватить.       – Раз уж размотали… – тихо и неловко начал он.       – Действительно, – подхватил Зик. – Не будем совершать лишних действий.       – Да и переводить всё… Лекарства-то мне из вашей Марли присылают, на корабле…       – Да? – несколько удивлённо расширил глаза Зик. – А я-то думал… Теперь Марли и Парадиз в мире, да?       – Ну... Наверное в мире, – неоднозначно пожал плечами капитан. – Пока что. Армин ведёт там какие-то переговоры, но всё же торговые корабли приходят не так часто, так что мне хватает впритык. Помогать нам ещё не сильно хотят после всей этой Дрожи Земли.       – Хм… – крепко задумался Йегер, и прошло несколько секунд прежде, чем произнести. – Можно вопрос, капитан?       Ливай вздохнул.       – Ну спрашивай, чего уточняешь?       – Почему… Ты не переехал туда, Ливай? Почему здесь, а?       Казалось, что Зик уже успел раньше задать этот вопрос себе. Теперь же он наконец нашёл в себе силы задать его вслух. И Ливай не знал, как ответить. У него и не было логичного ответа, который мог бы удовлетворить не понимающего суть человека.       – Я… Не знаю. – наконец произнёс он, не смотря на Йегера и сверля взглядом свою ногу. – Меня... Многое держит здесь. Да и там я тем более никому не нужен. И там на меня будут смотреть, как на грязь.       – И что же это "многое", а, капитан?       Зик наклонился ближе, ожидая ответа, а Ливай, так и не представляя, как это объяснить, вздохнул ещё глубже и совсем мрачно ответил:       – Могилы…       Зик резко выдохнул, совсем такого ответа не ожидав. Ему было сложно понять это сочувствие к мёртвым, ведь считал смерть самым милосердным выходом, но, всё же вспоминая, что были люди, которых и ему было больно терять, и кого ему бы не хотелось терять, всё же вздохнул более сочувственно и после паузы ответил:       – И часто ты на них бываешь, а, капитан?       – А сам как думаешь, а? – невесело усмехнулся Ливай, кивая на ногу. – "Бывать" теперь не моё. Раньше... Раньше ходил. Особенно на годовщину... – от тяжёлых воспоминаний он тяжело сглотнул. – Теперь не получается. Но они всегда со мной. Даже когда я не хожу туда.       – Тогда… – крепко задумавшись, осторожно начал свой вопрос Зик. – Ты не думал переехать в Марли? – уже увидев, что Ливай приоткрыл рот, чтобы возразить, он продолжил быстрее. – Постой, не перебивай. Ты сказал, мои бывшие сослуживцы выжили. Мы можем махнуть туда. Жить рядом с ними, многие из них же и твои сослуживцы. Лекарства будет легче достать. А на годовщину... На годовщину ты сможешь приезжать обратно. Ну, что скажешь?       Зик явно ожидал ответ с некой тревогой. И Ливай тоже задумался, снова сразу не находя, что возразить, ведь такое предложение даже казалось несколько заманчивым. Лекарства, знакомые лица, отсутствие бремени последнего выжившего… Но тут перед глазом за спиной Зиком всплыли фигуры самых близких товарищей. Впереди всех… Впереди всех, как и всегда, стоял Эрвин. Аккерман тут же расширил глаза. Его друзья были такими живыми, а их взгляд таким… осуждающим. Нет. Покидать дом, покидать остров было нельзя. Нельзя было оставлять их память, оставлять землю, на которой пролилась их кровь, ради которой они отдали свои сердца. Ливай чувствовал себя пристыженным и, встряхнув головой в надежде прогнать эти образы, всё же ответил.       – Нельзя, Зик. Чтобы я с тобой переезжал куда-то. И годовщина… Ты хоть понимаешь, какая это годовщина?       Конечно. Годовщина битвы при Шишаншине. Годовщина смерти любимого человека Ливая, этого Эрвина, которого сам Зик, не думая, прибил камнями. Конечно, разговор на эту тему не будет идти. Лучше даже и не пытаться развивать его дальше.       – Всё я понимаю… – вздохнув, тихо отозвался Зик. – Но ты всё-таки подумай, Ливай. Хорошо?       Ливай увёл глаза вниз, чтобы не видеть образы, которые так чётко стояли за Зиком и не исчезали, и, кивнув, тихо пробурчал.       – Угу...       Зик тоже замолк. Что-то было явно не так. Ливай будто и правда сейчас видел могилы, прямо здесь, в комнате. Он сник, побледнел, выглядел потерянным. Таким капитана он не помнил. Явно за минувшее с их пребывания в лесу время произошло немало. Причём именно в голове у Ливая. Там что-то поменялось. Но вдаваться в подробности было не время. Поэтому Зик решил как ни в чём не бывало перевести разговор, тем самым отвлекая Аккермана.       – Ну что, в ванну так в ванну, да? – почти весело заявил он.       – Угу, – чуть более осмысленно буркнул Ливай. – Ты же отвезёшь меня, пока рана совсем не заветрилась или как там его…       – Ну да, – Йегер почесал бороду. – А там тебе тоже нужна помощь или…?       – Ещё чего.       Зик только хмыкнул.       – Ну, как знаешь.       Подняв Ливая на руки, он пересадил его на кресло, и, взявшись за ручки, толкнул коляску в сторону ванной комнаты. Аккерман недовольно прошипел что-то про свежую одежду, и Зик спокойно и безропотно достал нужное из шкафа и повесил на спинку кресла. Дальше Ливай молчал, но внутренне был доволен, что Зик хотя бы не упирался. В ванной Зик задал лишь один вопрос:       – Что мне делать?       – Пересади меня на табуретку внутри ванны и вали, пока не позову.       – Как скажешь, капитан, – пожал плечами Йегер. – Зови, когда закончишь.       Ему и самому сто раз не упало мыть этого вредного брюзгу. Сделав, как его просили, Зик, не оглядываясь, покинул комнату. Йегер знать не знал, когда Ливай закончит, поэтому решил занять себя чем-то полезным. Например, исследованием своего нового "дома". Будет он сбегать или нет, информация эта была как минимум полезна.       Начать своё исследование Зик решил с первого этажа. На нём ему явно придётся проводить куда больше времени. Помимо спальни и ванной Ливая, а также кухни, про которые он уже знал, Зик обнаружил тут гостиную – широкую комнату с диваном посередине, маленьким столиком перед ним и несколькими книжными полками вдоль стен. Дом Ливая вообще был оформлен на удивление минималистично. Всё лежало на своих местах, будто выровненное по линеечке. Зик уже успел забыть, каким коротышка был чистоплюем. Книги на полках почти все были посвящены либо военному искусству, либо истории Парадиза, либо исследованиям о титанах. Зачитаны эти книги были явно от корки до корки. Потёртости на переплетах, трещины на обложках и их сгибах – всё свидетельствовало о том, что книги были старыми и, наверняка, на Парадизе вообще были редкостью. Решив, что потом он всё это обязательно изучит, Зик отправился дальше.       Последней комнатой на втором этаже был небольшой рабочий кабинет. Массивный дубовый стол и такое же кресло словно занимали его половину. Здесь снова были книги, какие-то бумаги, сложенные в ровные аккуратные стопки, перо и засохшие чернила в пузырьке. Возможно, здесь давно никого не было, но и слой пыли был совсем тонким, словно и недели не прошло с прошлой уборки. Задумавшись, Зик почесал ухо и решил просмотреть бумаги. Приказы, планы, карты… Всё это так или иначе связано с руководством разведкорпусом. Написаны они были ровным и красивым почерком, напомнившим Зику то, как у них печатали книги на особых машинках. Но здесь это явно было сделано от руки, но каллиграфическим почерком. Даже не верилось, что Аккерман так пишет. Однако никакой ценности, а уж тем более интереса все эти бумаги уже не представляли. Поэтому, оставив кабинет, Зик побрёл на второй этаж.       Кроме уже изведанных ванной и спальни здесь была лишь одна комната. И она оказалась заперта на ключ. Выламывать дверь было совсем уж сомнительной идеей, поэтому Зик, поборов своё любопытство, вернулся вниз и, убедившись, что в доме так и стояла тишина, отправился на кухню убрать вымытую посуду. Закончив с этим делом и снова не услышав зова Ливая, Зик вернулся в гостиную, чтобы выбрать, какую же книгу взять, чтобы занять своё время. У полок он провёл не менее пятнадцати минут, выбрав для себя три и сильно обрадовавшись этой возможности выбрать, но так и не услышал, чтобы капитан его позвал. Уже начиная нервничать, Зик вернулся к двери в ванную, и, не услышав шума воды, окликнул:       – Эй! Ливай! Ты там не умер?       – Не умер, – донеслось из-за двери. – Скоро уже буду готов.       Пожав плечами, Зик сел на стул в комнате и прикрыл глаза, принимаясь ждать. Ливая и правда не было долго. Только ещё через минут десять он громче обычного произнёс:       – Всё! Можешь заходить!       Вздохнув, Йегер поднялся со стула, отворил дверь в ванную и застал сидящего на кресле одетого Аккермана с чуть влажными, но уже уложенными волосами, сложившего руки у себя на коленях. Зик окинул его взглядом, всё пытаясь понять, почему Ливай провёл столько времени, не менее пары часов, в ванной, но ответа не нашёл. Наверное, дело всё же было в травмах. Наконец выйдя из своего исступленного состояния, Зик взялся за ручки кресла и вернул капитана в его спальню, где пересадил его на кровать.       – Сейчас быстренько обработаем твои раны и решим, что делать дальше, угу? – предложил Зик, и Ливай даже согласился.       – Угу. Давай, как договаривались. Вместе.       Зик кивнул и, взяв так и не использованное лекарство с кровати, вручил его Ливаю. В четыре руки они достаточно быстро разобрались с повязками, обмотав новые стерильные бинты вокруг головы, ноги и пальцев капитана, теперь чувствовавшего хоть какое-то подобие облегчения, о чём свидетельствовало отсутствие раздражения с его стороны.       – Ну вот и всё, – объявил Зик, убирая лишнее на стол. – Есть какие-то пожелания, капитан?       – Да, – сухо отозвался тот, укладываясь на кровать. На самом деле он не знал, чего хочет от Зика. Хотелось ему общаться или нет. Хотелось пребывать в его компании или нет. Хотелось наблюдать Зика или нет. Поэтому, за неимением точных и определённых желаний, Ливай принял более понятное для себя решение. – Оставь меня. Я позову.       – Как скажешь, – безразлично пожал плечами Зик. – Тогда я пойду к себе, читать.       – "К себе"... – передразнивая, цыкнул Аккерман.       – А куда? – Зик развёл руками. – Так, как минимум, быстрее сказать, чем "в спальню на втором этаже". И ты же понял.       – Ой, не манди, – устало выдохнул Аккерман. – Иди уже. Хватит с меня твоей бородатой морды.       – Тебя никто не просил её вытаскивать, если не хочешь смотреть… – буркнул себе под нос Йегер и вышел из комнаты.       По пути в спальню он вернулся в гостиную и забрал отобранные книги. Свалив их на стол в своей комнате, Зик устало упал на кровать и вздохнул, заводя руки за голову. С Ливаем было непросто. Он вредничал, брюзжал, бурчал, не стеснялся в выражениях. Да, он всегда был таким, но Зику не приходилось сталкиваться с ним в бытовом плане, и пока ему совсем не нравилось. Быть подручным капитана было большой ценой за сомнительную свободу, но пока хотелось испытать этот вариант до момента побега. Прикрыв ненадолго глаза, чтобы отдохнуть от изнурительных после нескольких месяцев ничегонеделания работ по дому, Зик и не заметил, как задремал.       Ливай же на первом этаже безуспешно пытался уйти в чтение книги, посоветованной давным-давно Эрвином. Зик никак не вылезал у него из головы. Сейчас на втором этаже его бывший враг мирно читал книгу, в ус не дуя. А Ливай даже не следил за ним. Не знал, точно ли тот читал, а не занимался ли чем-то другим. Это раздражало. Но, так или иначе, с просьбами Зик справлялся сносно. Поэтому и решить, правильно ли он поступил, Ливай никак не мог. Для этого его ждали ещё долгие-долгие дни и недели совместного быта с Зиком Йегером.