Метод 3

Меглин лежал, не раздеваясь, на кровати гостиничного номера, снятого для него Быковым. За несколько дней он объездил, в поисках зацепок, все места преступлений. Перед глазами мелькали кадры, похожие на затертую кинопленку. Подражатель был безликим. Человеком, который словно хамелеон сливался с окружающим пейзажем. Его присутствие не замечали, как и отсутствие. В конечном итоге это вылилось в болезненное желание подчеркнуть собственную значимость. Он лечился у Бергича… Ремиссия… Но что натолкнуло его на такую жестокость? ТМНП мёртв, рука еще помнила осколок стекла, распарывающий живот психолога. Меглин ждал следующего шага, чтоб отреагировать. Возможно, Подражатель считал его своей жертвой, выбрал, как завершающий штрих? Родион жертвой себя не считал, он выжидал своего момента. Ночь, усталость и коньяк помогли следователю провалиться в сон. «Шелестело море, небо фиолетово-розовое, раскрашенное лучами заходящего солнца, пустынный пляж. Смех Есени. Он в воздухе, в шелесте воды. Звенит, как колокольчик. Она кажется счастливой.» Словно страницу перелистнули. «Спальня в дачном доме. Ночь. Есеня свернулась на кровати, обхватив руками подушку. Хрупкая, очень юная для того, чтобы быть матерью, слишком юная для него… Ощущение пустоты. Он словно призрак, может только наблюдать, обнять не может, поцеловать не может. Тоска…, беспомощность…» Следующая страница. «Он за рулем, на пассажирском сидении Есеня. Она чем-то обеспокоена. Дорога какая-то знакомая. Силится вспомнить – бесполезно. Машина несется вперед, пальцы сжимают руль. Хочется остановиться, как будто пропасть впереди, а он на всей скорости несется туда, и Есеню за собой тянет. Смотрит на нее - во сне она совсем девочка, и волосы длинные, и карандаш. Господи, как он скучает по этому карандашу в волосах, никогда не думал! Дорога закончилась, машина летит в пропасть, у пропасти глаза Есении.» Черная пустота. «Дом с которого все началось. Черно-белый, как картинка из комикса. На столе кактус, ярко-зеленый с желтым цветком, какой-то чужой в блеклой комнате. На полу пятна крови, расцветающие, словно отблески пожара, слепящие. Осколки стекла. Хрустят. Батарея. Разбитое лицо Есени. Воспоминания наслаиваются друг на друга. «Я люблю тебя» - и нож в сердце. Даже во сне больно. Откуда-то выплывает лицо Андрея – «Я думал, что ты можешь ее защитить.» От себя не смог. От целого мира закрыл бы, а от себя не смог. Смеется Осмысловский и падает, на лбу красная точка. Дверь. Выходит наружу, идет куда-то по покрытой инеем траве. Вокруг пустота.» Меглин проснулся, когда солнце чуть показалось из-за горизонта. Беспокойная ночь оставила неприятный привкус. Включил телефон, набрал знакомый номер. Дождался ответа. - Ну и как? Есть смысл побороться? – спросил в трубку. - Есть, я еще тебя переживу. – слабо засмеялся в ответ Бергич. - Я, наверное, не вывезу. Ты Есеню не бросай. Она, конечно, держится, но… Сам понимаешь. - Понимаю. – вздохнул врач. – Ты что задумал? - Съезжу в одно место. Есть мысль - проверить надо. Могу там остаться. – Меглин приложился к фляге. - Ты, давай там, без этого… Ждут же… - попросил Бергич. - Ага. – буркнул Меглин. – Увидимся. – и отключился. Знакомая дорога, совсем не такая, как во сне, но все равно ведущая в пропасть. Главное, что в машине он один. А его девочка где-то в безопасности, не рядом. Может, хоть в этот раз удастся ее уберечь. Все равно тянет посмотреть на пассажирское сиденье. Остановил машину. Приложился к фляге. Открыл бардачок. Карандаш… Остро заточенный карандаш. Господи, откуда? Чужая машина… Взял в руку, покрутил между пальцами, сжал кулак и карандаш хрустнув, сломался пополам. Две половинки, бывшие одним целым… Откинулся на спинку сиденья, глухо застонал, закрыв лицо руками. Напрягся, словно перед прыжком… в бездну? Снова включил телефон. - Привет. – раздался такой родной голос. – Я и не думала уже, что ты позвонишь. – с укором сказала Есения. - Занят был. Занят. – устало проговорил Родион. - Как вы? В ответ раздался сухой безрадостный смех. Несколько секунд висела тишина. – Я должна быть рядом с тобой. – тихо произнесла Стеклова. - Ты должна жить! – безапелляционно заявил Родион. – Возьми у Алика папку. Я прошу. Мне пора. – Уже собирался отключиться. - Один раз я поверила в то, что тебя нет. Я все бы отдала, чтоб вернуть это время. Больше я не поверю. Что бы ни случилось, даже если своими глазами увижу… Я буду тебя ждать! – в голосе Есени опять звенели слезы. Если б не он, мелькнула мысль у Родиона, жила бы себе девочка нормальной жизнью! Вздохнул, сказал примирительно – Ты мне снилась сегодня. В ответ услышал слабый смех. – Это уже лучше. – подумал следователь. - Ну все, я еще попозже позвоню. Верочку поцелуй. - Хорошо. Береги себя. Родион отключил телефон. Пора заканчивать. Быков в бешенстве орал на капитана группы захвата. – В каком смысле вы его потеряли? Иголка в стогу сена? Вы понимаете, ЧТО может произойти? Вам трупов мало? Что значит, машину нигде не засекли? – Махнув рукой, Егор Александрович схватил телефон. Набрал номер. - Есения Андреевна? Быков беспокоит. - Что случилось? – оборвалось сердце Есени. - Эм… Родион уехал… Мы не знаем куда. Вы, случайно, не в курсе? – поинтересовался Егор Александрович. - Нет… Он мне не говорил. Я не знаю. – ответила напряженно Есения. - Извините за беспокойство… Есения сползла по стене на пол, зажала голову ладонями. Хотелось завыть, но она боялась испугать Верочку. До крови закусила губы. Такой ее и нашла вошедшая в комнату с папкой в руках Аля. - Вадим Михайлович, - раздался в трубке мужской голос, - Быков. - Слушаю вас. – в своей спокойной манере отозвался врач. - Вы не в курсе, случайно, куда мог уехать Меглин? Подумайте пожалуйста, это очень важно. Бергич помолчал какое-то время, потом произнес, - Я, конечно, могу ошибаться, но что-то подсказывает, что он поехал в свой дом, туда, где он вырос. - Спасибо, вы нам очень помогли. – выдохнул Быков. Есеня перебирала документы из папки. Свидетельство о праве собственности на дачный домик на имя Родиона и завещание на ее имя… Всё… Он предусмотрел всё. Новая жизнь для нее и Верочки. Без него. Слез не было. В душе появилась огромная черная дыра. Есения собрала вещи и спустилась вниз. - Спасибо вам за всё, но мы поедем. Альбина вскочила, но Есения подняла руку, - Я буду ждать его дома. – голос звучал твердо, но в голове билось – Мой дом рядом с ним.