Открытия

Обстановка остается напряженной до тех пор, пока не приносят напитки и закуски. Гарри, явно настроенный пресекать любые дальнейшие вопросы о своем прошлом; Джанет, обиженная на мужа за то, что он испортил дружескую беседу; Обадайя и Уильям, недовольные отсутствием информации, и все это время Тони улыбается, словно только что сделал потрясающее открытие. — Чему ты так радуешься? — наконец спрашивает Гарри, изучая предложенные блюда. — Сладкий! Как ты можешь обвинять меня в том, что я наслаждаюсь неловким молчанием других людей? — Ты не получишь никакой информации о терактах. — Гарри предупреждает. — Ты уже назвал мне имена… — Мертвых, Тони. Они легко доступны. — Гарри укоряет его, глядя на него, пока тот не отступает. — Ладно, ладно. Могу я задать вопросы, не связанные с терроризмом? — Конечно. — усмехается Гарри. — Как бы ты себя чувствовал, если бы твои тетя и дядя по материнской линии исчезли? — Тони, не предлагай незаконную деятельность в присутствии правительственных чиновников. — Гарри уклоняется от ответа. — Нет, правда, кто-то загрузил один из твоих школьных альбомов, и я клянусь, на одной фотографии ты в синяках, и разница между тобой и твоим кузеном просто ужасающая. — Тони защищается. — Так как ты не отпустишь это, пока я не отвечу на твой первоначальный вопрос, сомневаюсь, что я замечу. Полагаю, я уже говорил тебе, что не очень-то слежу за ними. — Гарри ухмыляется: — Что еще важнее, они не могут вернуться к своей идеальной, нормальной, вызывающей зависть всех соседей жизни. — И как же ты собираешься это сделать, не следя за ними? — спрашивает Уильям, наконец-то, кажется, забыв о предыдущем отпоре. — В моих счетах есть несколько расхождений с тех пор, как я узнал о своем трастовом фонде, не говоря уже о чем-то другом. Похоже, им заплатили за то, чтобы они меня содержали. — Гарри одаривает Тони медленной злобной ухмылкой: — Мои адвокаты безжалостны, и я уверен, что Тони заметил, что было по крайней мере два вызова на дом от CPS, которые не были доведены до конца. — Гарри пожимает плечами. — Так много мелочей, которые можно разорвать на части, и это не считая того, что я знаю, что они никогда не убирали ни одну из моих «спален». — Эти идиоты хранили доказательства жестокого обращения? — спросил Уильям, сморщив нос. — Конечно, я жду более подробного отчета о несоответствиях и доказательств того, что они получали деньги, прежде чем обращаться к адвокатам. В любом случае, пока я не докопался до сути, я был бы недоволен, если бы они исчезли. — Кто бы… — Человек, который не верит в насилие. — Гарри пресек вопрос Тони. — Ваши друзья тоже будут посвящены в рыцари, не так ли? — спрашивает Джанет, снова пытаясь увести разговор от неудобных тем. — Если меня и посвятят в рыцари, то не в одиночку. Мия, Рон, Нев и Луна, если не ошибаюсь. — Какие они? — Мия — книжный червь, она будет читать, пока не найдет ответ на свой вопрос, хотя я скажу, что она прошла долгий путь веры в авторов и источников с тех пор, как нам было двенадцать, и один популярный автор фантастики учил нас и пытался выдать свои книги за факты. — Гарри усмехается. — Она была просто очарована и отчитывала нас с Роном за то, что мы не верили каждому поражению и дерзкому побегу этого сногсшибательного профессора. — Видя их замешательство, он добавляет. — Он был нашим учителем самообороны. — Ваша школа наняла автора фантастики для преподавания самообороны? спрашивает Тони, не веря своим ушам. Гарри ухмыляется: — Директору было очень трудно найти кого-то на эту должность. Тони фыркает: — Не может быть, чтобы они умерли. — И при загадочных обстоятельствах. — Чушь собачья. — возражает Обидия. Гарри пожимает плечами: — Во что хочешь, в то и верь. — А что насчет других твоих друзей? — спрашивает Джанет. — Рон — мастер стратегий и иногда ревнивый притворщик, но мы работаем над этим. — Гарри подмигивает. — Нев — ботаник, если Тедди съедает странное растение, Нев обычно первый, кому я звоню, чтобы узнать, не ядовито ли оно. Луна — просто прелесть, и в основном говорит загадками, но редко ошибается, если удается раскодировать ее слова. — Это приводит Мию в бешенство. — Нет. Боже, нет. Я убедил Луну в том, что это не так. — Неразрешенное сексуальное напряжение? — спрашивает Тони. — Да, это не так. Гарри ухмыляется и оценивает выражение лиц сидящих за столом. — Очевидно, никто из вас не видел, как «витающий в облаках» тип возвращается на землю, чтобы извергнуть кого-то из себя, — у меня от этого мурашки по коже. — Если ты настаиваешь, Милашка. — Тони успокаивает, заставляя Гарри смеяться. — Не веришь мне, ну и ладно. — Гарри снова хихикает. — Но это моя основная группа друзей, и мы все были в ней вместе. — И все такие молодые. — вздыхает Джанет. Глаза Гарри ожесточаются: — Мне никогда не давали выбора, мои друзья решили встать рядом со мной. После нашего последнего разговора я вообще удивлен, что Ее Величество решила провести церемонию. Но это не важно. — Гарри недолго думает, прежде чем обратиться к Джанет: — Хватит обо мне, как вы проводите свои дни? — В основном общением, благотворительностью и налаживанием связей. — Она ухмыляется: — Жизнь светской львицы. Гарри смеется: — В этом нет ничего плохого. Энди, бабушка моего сына, была воспитана как светская львица, но выбрала для себя другую жизнь. Однако уроки запоминаются, и она неоднократно сообщала мне, что единственная причина, по которой ее зять хоть наполовину так хорош в том, что он делает, — это то, что ее сестра в отличной форме устраивает чаепития, жертвует свое время детскому крылу в больнице и устраивает самые лучшие вечеринки. — Очень мило с вашей стороны. говорит Джанет. — Верно говорят, что за каждым великим мужчиной стоит великая женщина. Он подходит к Тони. — Ты просто боишься женщин. — отвечает Тони. — Как бы это ни было верно… — Им приносят еду. Пока они едят, Обадайя, Уильям и Тони начинают обсуждать войны и оружие, в результате чего Джанет и Гарри обмениваются короткими взглядами. — Мы должны быть готовы ко всему! — Обадайя напоминает Уильяму. — Разве ты не согласен, Гарри? — Как подросток, который борется за свою жизнь с одиннадцати лет? — спрашивает Гарри, просто чтобы шокировать их. — Я не очень люблю воинственность, но, к сожалению, взросление в качестве чьей-то пешки не лучшим образом сказывается на таких вещах. — Он поднимает руку. — Я не собираюсь выводить свои акции из Stark Industries, я бы никогда не стал так внезапно бросать Тони. — А что, если… — Хватит об этом Энтони. Обадаця прерывает разговор и снова поворачивается к Уильяму. Как только они отвлекутся, он прислоняется к плечу Тони и шепчет: — Мы можем обсудить это позже. — Затем он подмигивает, заставляя Тони улыбнуться. Трапеза заканчивается без международного инцидента, но поскольку Обидия явно игнорирует и Гарри, и Джанет, двое начинают шептаться друг с другом за десертом. Все встают и идут к двери, прощаясь в ожидании парковщика. Гарри пожимает руки Обадайи и Уильяма, а затем слегка обнимает Джанет и берет ее за руку. — Я уверен, что Энди будет просто обожать вас, если вы будете в городе в течение следующей недели и захотите встретиться с ней и Тедди. У вас есть мой номер. Машина секретаря подъезжает первой, и как только они отъезжают, Обадайя поворачивается к Тони. — Твой отец был бы смущен. Что он всегда говорил? Люди Старка сделаны из железа. Гарри фыркнул. — Несмотря на мою внешность, я не фейри. И, честно говоря, большинству людей нужно железо в крови, чтобы жить. — Гарри сурово смотрит на него. — Мои родители уже давно мертвы, и каждый раз, когда кто-то использует их память против меня, мне становится плохо. Ты не знаешь, что могло бы случиться, если бы они были живы. Это ведь вы, мистер Гений? — Так и есть. — Тони ведет Гарри к своей машине и поворачивается к Обадайи. — Оби, мы поговорим об этом позже. — Затем он открывает дверь Гарри и закрывает ее, после чего обходит машину и садится сам. Они усаживаются в кабриолет, и Тони запускает двигатель, заставляя Гарри смеяться. Когда они останавливаются на светофоре, Гарри поворачивается лицом к Тони. — Так к чему ты клонил с этим — Что, если? Тони не отрывает взгляда от огней и постукивает пальцами по рулю. — Я хотел расшириться. — Он смотрит на Гарри. — Не только оружие. Гарри размышляет над этим, пока свет поворачивает, а Тони решает (в кои-то веки) ехать с предельной скоростью. — И на что это похоже? Больше Джарвисов или изобретение гиперпротеиновых коктейлей Stark Industries?» Тони фыркает. — Технологии. В основном на технологии. Компьютеры, мобильные телефоны, у меня есть планы по созданию голографической системы, чтобы облегчить изобретательство. А еще зеленая энергия… Думаю, я мог бы провести для вас экскурсию по заводу, но он полностью работает на массивном палладиевом реакторе. «И насколько вероятно, что это приведет к тому, что люди будут иметь взрывчатку в своих домах? — Гарри прищурился. — А разве она не очень опасна, если к ней прикрепить неправильный номер? — Я думаю, ты думаешь о полонии 210. — объясняет Тони. — Палладий не радиоактивен и в целом стабилен, и уж точно не «одна крупинка убьет тебя». — Он хмыкает: — Тем не менее, это все равно риск. В основном я пытаюсь найти более эффективную альтернативу. — Он качает головой. — Ну, если вы хотите расширить сферу применения оружия, я вас поддержу. Черт, я бы продвигал их в Англии. — Гарри кладет руку на руку Тони и, наконец, заставляет Тони оглянуться и снова улыбнуться ему. — Может быть, проверь записи своего отца о реакторе, возможно, у него были планы, которые он не смог завершить. Тони скрипит зубами. — Лучше не надо. — Это тоже нормально. — Гарри говорит, и Тони опускает левую руку, чтобы она лежала между ними и держала руку Гарри. — Полагаю, Пеппер придется составить предложение. — Тони ухмыляется. — У тебя есть эскизы, чтобы показать им, или ты просто набросаешь их? — О, у меня есть эскизы, не беспокойся об этом. А как насчет того, чтобы следовать сценарию Пеппер? — Тони подмигивает ему, и Гарри смеется, радуясь, что вышел из прежнего настроения. — Хотя бы зачитывать ее номера. — Не обещаю. — Тони снова подмигивает и ускоряется, когда они выезжают на прибрежные шоссе, и вскоре ветер становится слишком сильным, чтобы они могли разговаривать. Гарри откинулся назад, наслаждаясь тем, как его рука лежит в руке Тони, а ветер развевает его волосы. Такие моменты стоили больше, чем любое бессмертие.