Чёрное пламя

      Стейна открыла глаза и поморщилась. Голову обнимала тяжёлая, всепоглощающая, отбирающая разум боль. Такая сильная, словно она ударилась головой добрый десяток раз. Она попыталась сесть, но неловко качнулась и упала обратно на подушку. В этот момент девочка отчётливо поняла, что её чем-то опоили.       Собравшись с духом, она начала вспоминать. Сознание являло ей цепочку образов – поход в Драконье Логово, возвращение в замок, лицо сира Гарольда, дверь королевских покоев, глаза Хелейны и слова Королевы.       Услышав весть о кончине матери, Стейна ощутила как под её ногами разверзлась земля и почти упала, если бы не рука, которую она сжимала. Увидев движение её тела, Эйгон перехватил её запястье и теперь держал её он, а не она его. Все окружающее поплыло перед глазами, словно комнату окутал жуткий вихрь, сметающий мебель, людей, даже стены. Где-то на задворках сознания, Стейна слышала голос Хелейны, встревоженный и успокаивающий одновременно. Тело девочки качнулось и непроизвольно повернувшись, она рухнула лбом в первое, что ей попалось – плечо. Тёплое и пахнущее пылью, после ночной прогулки, за которую никто и не думал ругать их. Теперь всем было не до этого. Глаза неприятно защипало. Слезы? Она редко себе позволяла такую роскошь, но чувства рвались наружу и она закричала. Крик оглушил стены замка, казалось, что даже стекла дрожат под натиском столь сильной звуковой волны. Плечо, в которое упирались губы девочки не смогло остановить этой мощи.       Сколько она проспала, Стейна не знала, но память вернула ей ещё один фрагмент – голоса над её постелью. Алисента говорила с кем-то, находясь в её комнате, совсем рядом. Сознание было спутанным и девочка не могла разлепить веки, но голос Королевы слышала ярко и отчётливо. Женщина рассказывала кому-то подробности смерти Лейны Веларион. Теперь Стейна знала, что её мать, не выдержав тягот разрешения от своего третьего бремени, бросилась в огонь своей драконицы.       Сейчас, прогнав остатки сна, Стейна лежала в пустой, тёмной комнате, изучая потолок. Сколько прошло часов или, может быть, дней? Сколько времени она провела во сне? Вспомнились неприятные ощущения того, как ей что-то вливают в рот. А ещё другие голоса и лёгкие поглаживания по лбу.       Хелейна. Руки своей единственной, на данный момент, подруги она знала хорошо. Нежные и мягкие, без мозолей и шрамов, не такие, как у самой Стейны. Ладони дочери Короля не знали тяжести меча, не знали нагрузок от бесконечных тренировок, они знали нежные стебли цветов, которые принцесса заботливо переплетала в изящные венки, они знали касание лапок насекомых, которых Хелейна любила, казалось, больше, чем людей. Эти руки знали красоту и любовь. Все то, чего не знала Стейна.       Где-то рядом она ощущала присутствие сыновей Короля, но они почти всегда молчали. Эймонд был свиреп не по годам, Эйгон успел прослыть пьяницей и любителем разврата, но они оба сидели у постели девочки. Не из-под палки матери или по приказу отца. Это было искренне. Они выросли вместе и, казалось, знали и понимали её боль, больше, чем остальные. Отвергнутая, чужая в собственной семье, не любимая, брошенная девочка, у которой не было никого. Они и сами ощущали себя такими, но знали, что ей хуже. Рядом с ними была мать, которая хоть и ругала, но она заботилась о них, любила, берегла.       А кто же берег Стейну? Лейнор, что был от неё на расстоянии, бабушка, которая навещала её очень редко, Рейна, не имевшая права голоса в семье, но старательным детским почерком писавшая ей письма. Рядом был сир Гарольд, его дочь и они сами, дети Короля.       Стейна сделала усилие и все-таки заставила себя сесть. Одновременно с этим из кресла поднялась тень. Это была Нира. Девушка встревоженно смотрела на свою госпожу и та зябко повела плечами, а потом кивнула отяжелевшей головой, давая понять, что с ней все в порядке. Только после этого служанка вложила ей в руки письмо.       Моя дорогая, милая и любимая Стейна. Вот уже четыре долгие луны, что кажутся мне болезненной вечностью, я вижу твоё лицо лишь во снах. И лишь это придаёт мне сил. Я чувствую, что моё бремя подходит к концу. Дитя просится наружу, и я продолжаю бороться. Ради вас, но ради тебя в первую очередь. Я хочу попросить у тебя прощения, моя милая и любимая дочь. Я оставила тебя, но сделала это, чтобы сберечь твою жизнь.       Когда-то я стала разменной монетой своей семьи. Я исполнила долг, который не казался мне бременем. Не скрою, я была влюблена в твоего отца. Но мою любовь постигло разочарование. Счастье в браке я познала лишь тогда, когда прижала к своей груди тебя, а потом Бейлу и Рейну. Вы были моей отдушиной. К моему сожалению, я не смогу испытать этого счастье в четвёртый раз. Я чувствую, как моё дитя бьётся ногами. Много лет назад Королева Эймма ощущала то же самое, так что я знаю, что ждёт меня впереди.       Стейна, я хочу, чтобы ты была счастлива. Я хочу, чтобы ты сделала то, чего не смогла я. Не позволяй никому распоряжаться твоей жизнью. Будь сильной и стой на своём. Я люблю тебя. Прощай.       Нира доложила Королеве о том что Стейна пришла в себя и та сразу же явилась в её покои. Пока девочка спала, Алисента сотню раз прокрутила в своей голове слова поддержки, но оказавшись у её постели, не смогла вымолвить ни слова. Лейна была ей подругой и весть о её кончине больно ударила по сердцу. Королева раздумывала о судьбе Стейны.       Что будет с девочкой теперь? Ответа на этот вопрос у неё не было, но одно она знала точно – в руки Деймона Алисента её не отдаст. – Сколько я спала? – нарушила молчание принцесса. – Почти весь день, – ответила женщина. – Нужно собираться в путь.       Стейна не ответила, лишь поежилась и отвела глаза.       Путь до Дрифтмарка девочка проделала верхом на драконе. Это был первый полет на дальнее расстояние. Легион парил над кораблем, широко раскинув чёрные крылья. В тот момент Стейна по-настоящему оценила привилегию своего рода – факт того, что ей приходилось держать себя в руках и контролировать змея, помогал сохранять трезвость ума. Так же, как и дождь, хлеставший принцессу по щекам.       Спину Морского Дыма она заметила издалека и вопреки правилу – не отдаляться от корабля – дёрнула ремни, подгоняя чёрного змея вперёд. Дракон дяди встретил их оглушительным ревом и как только Стейна выскочила из седла на землю, Легион бросился к своему другу, вставая на дыбы. Хотела бы и она так радоваться встрече, но вместо этого девочка рванула в сторону замка, откуда ей навстречу уже бежал Лейнор. Он был пьян, а глаза его застилали слезы. Лейна была его сестрой, но связь их была слишком сильной – они были единоутробными детьми.       Рейнира и её дети прибыли позже и, как потом узнала Стейна, Лейнор поругался с женой, потому что та совсем не спешила на похороны бывшей подруги, потому что сама была убита горем из-за смерти любимого человека.       Перед церемонией похорон Стейна не знала куда себя деть. Лейнор продолжал заливаться слезами и вином, Рейнис и Корлис были заняты гостями, отцу она вообще не хотела попадаться на глаза и каждый раз, когда видела его фигуру, старалась затеряться в толпе. Какое-то время девочка сидела вместе со своими сёстрами. В её душе теплилась надежда на то, что общее горе хоть как-то поможет ей наладить отношения с Бейлой, но та молчала и лишь изредка бросала на старшую сестру неприязненные взгляды. Не выдержав этого, Стейна поднялась со скамьи и столкнулась со служанкой, разносившей вино. Недолго думая, принцесса схватила один из наполненных кубков и сделала несколько больших глотков. Напиток тут же обжег ей горло и она поморщилась. Многие леди её возраста уже знали вкус вина и даже разбирались в нем, но сама Стейна не питала большой любви к напитку. Продолжая сжимать прохладный кубок пальцами, она увидела белые макушки детей Короля и направилась к ним.       Первое, что бросилось ей в глаза – взгляд Эймонда. Мальчик изучал огромные, крылатые фигуры, находящиеся вдалеке. – Рейна теперь тоже всадница, – это должен был быть вопрос, но прозвучало как утверждение. Принц даже не повернулся к ней, с тоской наблюдая за драконами.       Стейна передернула плечами, ни то от холода, ни то от вина, что начало неприятно отяжелять голову. Теперь Эймонд был единственным ребёнком их рода, который не имел дракона. – Она ещё не оседлала её. Вхагар может не признать Рейну, – слова вырвались раньше, чем она успела подумать.       Стейна тут же хотела возразить самой себе, да язык не повернулся. Она знала, что Рейна часто плакала, когда жила в Красном Замке, из-за того, что не имела дракона, но слезы эти проливались по большей части из-за того, что её младшая сестра хотела быть как все. Принцесса знала, что Рейна на самом деле до ужаса боится крылатых змеев. И особенно она боялась Вхагар.       За своими размышлениями Стейна и не заметила взгляда Эймонда, который наполнился надеждой. Второй сын Короля обладал свирепым нравом и никогда не упускал своего. Находясь в тени старшего брата, которого, наперекор воли Визериса, нет нет, да называли наследником, Эймонд понимал, что должен хвататься за любую возможность, чтобы заявить о себе. – Не наделай глупостей, – буркнула Стейна, по-своему расценив его молчание и отошла в сторону.       Подавляя рвотные позывы, она проглотила остатки вина и ощутила, как сжимается пустой желудок. Девочка снова обвела глазами толпу и только тогда увидела Джекейриса. Мальчик стоял в стороне ото всех и его глаза были наполнены слезами. Осознание того, что скорбит он явно не по её матери пришло к ней быстро, а ещё быстрее ноги понесли тело девочки вперёд. Они никогда не были дружны и Стейна презирала своего родственника. Даже сейчас в её голове мелькали не самые приятные высказывания в его адрес, но она заставила внутренний голос молчать. В конце концов в чем он был виноват? Он был ребёнком, который не мог нести ответственности за поступки своей матери. – Я соболезную тебе, – тихо сказал Джейс, когда Стейна подошла к нему. Принцесса мысленно для себя отметила, что его чёрные кудряшки успели отрасти, после инцидента в Драконьей Яме. – И я тебе, – прошептала она и увидела, как его глаза наполнились слезами снова.       В тот момент казалось, что это был шаг к примирению, возможность осознать старые ошибки и не совершать новых. Взгляд Стейны метнулся к другой фигуре. Девочка видела, как Рейнира не сводит глаз с её отца. Она сжала челюсти и это не укрылось от Джейса. Не желая объясняться с ним, она ушла.       Во время церемонии Стейна стояла в первой линейке собравшихся. Все звуки меркли на фоне жалобного всхлипывания её дяди. В какой-то момент она поняла, что больше не может этого выносить, но её необдуманные действия были остановлены смехом. Фиалковые глаза взметнулись, ища подтверждение услышанному и её кулаки сжались. Деймон стоял напротив неё с глупой, ненавистной её сердцу, улыбкой. После она ощущала, как Алисента, стоящая за спиной, пыталась удержать её, хватая за плечи, но Стейна вырвалась и побежала. Ноги уносили её все дальше и дальше от каменного выступа. Не помня себя от злости и обиды, принцесса не заметила, как оказалась в воде. Ледяные волны сбивали её, пытаясь затянуть в безумный вихрь, но она продолжала идти, пока не ощутила судороги. Стейна застыла, находясь в воде по пояс. Платье вымокло и неприятно прилипло к телу, заставляя дрожать от холода. Почему-то она была уверенна, что морская вода не посмеет отобрать её жизнь, не осмелится утянуть на дно. Не сегодня.       Когда начало смеркаться, девочка вышла на берег. Глаза уже горели, оповещая свою владелицу о том, что ей не помешала бы горячая вода и тёплое одеяло, но сил и желания идти обратно не было совершенно. Она плюхнулась на песок и обняла колени, подтянутые к груди. Шум прибоя заглушил шаги, так что когда Эйгон сел рядом, она испугалась и даже не попыталась этого скрыть. – Тебя все ищут, – сказал он и Стейна тут же осознала, что принц пьян. – Если бы хотели, то давно уже нашли, – буркнула девочка.       Признаться в том, что он и сам пришёл сюда прятаться, Эйгон не смог. Дед весь день ходил за ним и ругал его за каждый выпитый глоток, а потом и вовсе отправил спать. Конечно, парень его не послушал и как только подвернулась возможность, сбежал из комнаты.       Боковым зрением Стейна увидела как на песок между ними что-то упало, повернув голову, она обнаружила бурдюк и что-то ей подсказывало, что там была совсем не вода. Не задавая лишних вопросов, девочка открыла его и сделала глоток. Вкусно. Это было не то вино, которое разносили служанки. – И как ты умудрился привезти это с собой? – фыркнула девочка, возвращая бурдюк хозяину. Он не взял его, а лишь кивнул, мол, пей ещё. – Каждый выживает, как может, – пожал плечами принц.       Стейна задремала. Её голова уперлась в колени, а руки обнимали плечи. Платье все ещё было влажным и от этого ей было холодно, но изнутри её грело вино, плескавшееся в пустом желудке. В какой-то момент ей показалось, что её сейчас стошнит, но она всеми силами подавила навязчивую мысль. Плотное кольцо сонной пелены разорвал оглушительный вой, который был ей до боли знаком. Как только Стейна распахнула непослушные от усталости веки, звук раздвоился – утробное рычание, а сквозь него заливистый детский смех, больше похожий на вопли животного во время брачного танца.       Вхагар пронесла свою огромную тушу над водой, сделала несколько ленивых витков и исчезла за ближайшей скалой. Внимание девочки было приковано совсем не к драконице матери. Взором фиалковых глаз она пронзала белокурую макушку, мелькавшую на её спине.       Стейна подскочила, не потрудившись даже отряхнуть прилипший к подолу песок, попутно толкая спящего Эйгона в плечо. Парень сел и рассеянно покрутил головой, но у неё совсем не было ни времени, ни желания объяснять ему что-либо. Она даже не обернулась, чтобы проверить пошёл ли он вообще за ней. Гнев, который гнал её в сторону Драконьей Ямы, быстро улетучился, как только она оказалась внутри вышеупомянутой. Девочка отчётливо слышала звуки перепалки, а потом резко закрыла уши от душераздирающего вопля. Её обогнали два стражника, случайно толкнув маленькое, на их фоне, тело. Вокруг царила суматоха и она никак не могла понять, что происходит. Растолкав локтями драконоблюстителей и стражу, Стейна, наконец, увидела спину младшего принца. Вокруг была кровь, а он держался за лицо ладонью и скулил от боли. Напротив него к стене прижимались, чумазые и совсем непохожие на членов королевской семьи, Бейла, Рейна и Джейс. Сразу же возникла мысль о том, что, вероятно, последний разбил Эймонду нос, но ни капли радости в глазах детей она не наблюдала. И тогда из-за спины старшего брата вышел Люк. Окровавленное лезвие упало из его маленькой ладони, а сам мальчик всхлипнул и зажмурился.       Сами собой ноги подкосились, заставляя её встать на колени. Руки потянулись вперёд и отодвинули ладонь от окровавленного лица. – Покажи, покажи, покажи, – как в бреду бормотала она, мысленно отмечая его физическую силу, хотя он был на три года младше неё и меньше на целую голову.       Когда-то весёлое, веснушчатое лицо искажала жуткая гримаса боли, по белой коже тянулись размазанные струйки крови, а потом она увидела глаз. Разрезанная глазница и проткнутое глазное яблоко, которое превратилось в месиво, походящее больше на внутренности убитого животного. Глядя на это Стейна впервые за весь день обрадовалась, что в её желудке нет ничего, кроме вина, хотя и оно просилось наружу.       Всё что происходило дальше она плохо помнила – крики взрослых, детский плач, причитания мейстера и рука, которую она сжимала. Мысли метались, заставляя вспоминать собственную злость и желание проучить мальчишку за его поступок. Она бы била его, возможно ногами или даже кинула несколько камней, но принцесса осознавала одно – она бы не сделала ЭТОГО. Она бы не стала калечить человека, не стала бы причинять такую боль. Её оцепенение продолжалось до тех пор, пока где-то над ухом не раздался голос Короля. Визерис прожигал взглядом своего старшего сына, который стоял почти за самой спиной Стейны. А потом заговорил Эймонд. Он сказал всего одно слово, а точнее имя. Имя своего брата. – Эйгон, – едва слышно сказал принц. Так тихо, что за гомоном других голосов этого почти никто не услышал. – Мне сказал это... – Это я сказала, – громко и чётко перебила его Стейна и развернулась, отпуская руку Эймонда. Она распрямила плечи и гордо вскинула голову.       В зале наконец-то стало тихо. Все замолкли и девочка невольно поежилась от количества взглядов, обращенных к ней. Она ощущала затылком взгляд Рейниры и отца, почему-то стоявшего рядом с Отрадой Королевства и её детьми, видела, как встревоженно смотрят бабушка и дед, как Алисента сдерживает подступающие слезы, благодарно выдыхая. Принцесса перевела взгляд на Эйгона. Парень стоял до ужаса бледный, особенно на фоне огня, горевшего в камине за его спиной, а его глаза были такими круглыми и большими, будто бы он увидел какое-то древнее зло. Крики возобновились. Стейна слышала, как Рейнира кричала о неуважении, Алисента кричала ей что-то в ответ, даже слуги переговаривались между собой. Всё это прервали слова Короля. Коротко призвав всех к благоразумию, он приказал всем идти спать и это, казалось, возымело эффект, но в воцарившемся молчании раздался лязг металла. Это Королева выдернула у мужа кинжал и бросилась с занесенной рукой вперёд. Следом за ней рванул и Кристон Коль, которого тут же остановил Деймон. Метая глазами молнии, Алисента пыталась добраться до Люцериса, которого заслонила собой наследница престола. Казалось, что ещё немного и они вцепятся друг в друга и подобно своим детям покаяться по полу. Женщин разняли, но Королева отчаянным движением, резким и необдуманным, полоснула лезвием по руке Рейниры. Стейна не успела увидеть кровь, стекшую на пол и не смогла узнать, чем все закончилось, потому что её лицо обожгла пощёчина. Это был отец.       После пережитых событий и своего первого, но совсем неудачного пьянства, девочка проспала почти весь день и проснулась с ощущением неприятной болезненности в горле. Она завалилась спать прямо в платье, которое в некоторых местах так и осталось влажным, перепачканном в пыли и песке. Волосы были безнадёжно спутаны в такой ком, что даже умелая Нира не смогла исправить их состояния привычно безболезненно. Щеку до сих пор саднило от удара отца и это отвлекало её внимание от безмолвных стараний служанки. Завтрак ей подали в покои, чему она была безмерно рада и наевшись после длительного голода, принцесса вышла в коридоре.       В замке было тихо. Её шаги казались неестественно громкими на фоне звенящей тишины и Стейна неосознанно начала ступать на каменный пол тише, стараясь идти на носочках, словно она попала сюда тайно. В тронной зале, она встретила деда, который что-то читал. Девочка знала его не очень хорошо, но из их короткого общения успела заметить некоторые его привычки и понять, что он любит её. В конце концов она была это кровью. Настоящей и чистой.       Разговор вышел коротким, несодержательным и излишне формальным и Стейна покинула стены замка, ища уединения, хотя его и хватало в этот час, но оставаться внутри она не смогла. Слишком все давило. Сначала девочка хотела пойти к Легиону, но подумав, решила, что её удрученное состояние быстро распознает строптивый чёрный змей, а она, сев на его спину, наделает глупостей. Меньше всего ей сейчас хотелось доставлять кому-то хлопоты, а тем более своей бабушке, которая только что похоронила дочь. С этими мыслями принцесса пришла на то место, где сидела вчера. Оно было неприметным, скрытым скалами от чужих глаз, и кроме ветра здесь её ничего не тревожило. Каково же было её удивление, когда она столкнулась там со своим дядей. Лейнор был взволнованным и непривычно рассеянным, а за его спиной отдалялась фигура, сокрытая тёмным плащом.       Они долго смотрели друг на друга и что-то дрогнуло в сердце мужчины. Он слишком любил племянницу, чтобы врать ей, глядя в глаза. Понимая, что своими речами навлекает беду и на свою голову и на её, Лейнор все равно открылся ей. Стейна всегда знала о наклонностях дяди. Об этом все знали.       Он рассказал ей о себе, рассказал о том, как тяжело жить, ощущая на себе презрительные взгляды, как сложно нести груз нежеланного брака. Лейнор и Рейнира жили мирно, старались выказывать друг другу поддержку и он любил её детей, но не был счастлив. Теперь у него был способ обрести счастье, но какой ценой... – Ты уедешь, а что будет дальше? Рейнира выйдет за отца? Чего Деймон хочет? Добраться до трона? – Он всегда мечтал об этом, но Его Величество отказался назначать его наследником и... – Что будет с бабушкой? – перебила его Стейна. – И что было бы со мной, не встреть я тебя сейчас? Ты убежал бы, бросил нас всех здесь?       Лейнор взял её ладони в свои и заглянул в глаза. – Они все равно избавятся от меня. Рейнира не сможет и я уверен, что побег предложила именно она, но Деймон... – мужчина вздохнул. – Так или иначе, они добьются своего.       Слезы застилали глаза и не давали дышать. Стейна плакала на его груди, впервые за эти дни позволяя себе расслабиться. Она ощущала как ладони Лейнора гладят её спину, как пальцы зарываются в волосы и как его собственные слезы капают ей на макушку. Она любила дядю. Таким, каким он был и не видела ни капли слабости в его слезах. – Я доверяю тебе и знаю, что ты не сотворишь глупостей. Сегодня ночью я исчезну, Деймон сказал, что все уже спланировано, – бормотал он. – Я затеряюсь в Вольных городах, но если смогу, когда-нибудь пришлю тебе весточку. Позаботься о бабушке. Ей будет непросто.       Они расстались на этом. Лейнор на прощание крепко обнял её и вложил ей в ладони свой меч, сказав, что ему небезопасно брать его с собой в путь, его могли узнать по королевской стали во время странствий. Завернув подарок в плащ, она вернулась в свою комнату и легла спать, желая хоть на какое-то время ощутить спокойствие, но проспать до утра ей не удалось.       Ночью стены замка снова оглушил крик. Недолго думая, Стейна выбежала из покоев в чем была – босиком и в ночной сорочке – и бросилась вниз по лестнице. В тронном зале уже собрались люди, а из камина торчали ноги. То, что это не её дядя принцесса поняла сразу. Во-первых, потому что знала, где Лейнор сейчас на самом деле, а во-вторых, потому что Деймон и Рейнира так торопились избавиться от него, что даже не удосужились найти нормального двойника.       Двое похорон подряд это слишком, думала Стейна, стоя на церемонии. Снова ветер, снова дождь, снова гроб, падающий в воду и снова внутри гроба обожженное тело. Это натолкнуло на гадкую мысль – мог ли её отец подстроить смерть матери? Сердце сжалось, и она отыскала среди стоящих Деймона.       Ну где же хоть капля сожаления за содеянное?       Его взгляд ей казался до боли знакомым. Он также смотрел на свою дочь, когда её избивали новобранцы. Взгляд полный превосходства и чувства безнаказанности, уверенности в своей правоте. Пообещав себе, что бежит в последний раз, она рванула вперёд, как и вчера, не в силах находится там. Стейна мечтала об одном – улететь, не стоять на одной земле со своим чертовым отцом.       До Драконьего Логова оставалось всего ничего, когда она услышала топот за своей спиной. – Стейна! – окликнул её голос. – Подожди, остановись!       Она нехотя обернулась и увидела Эйгона, который, оказывается бежал за ней все это время. Парень замер, согнулся пополам, опираясь ладонями на колени и шумно выдохнул. – Куда ты? – спросил он отдышавшись. – Не нужно, идём обратно. Он этого совсем не стоит. – Я не вернусь, пока он не уедет отсюда. Для меня унизительно ступать с ним по одной земле, дышать с ним одним воздухом, смотреть на одно небо. – Пожалуйста, пойдём обратно. – Нет. – Стейна, завтра мы вернёмся домой, его там не будет, – начал Эйгон. – Мой дом теперь здесь, – Стейна вскинула подбородок. – Я не вернусь в Королевскую Гавань, – твёрдо сказала она.       Чёрный змей унёс девочку, спрятав от взора Эйгона где-то среди облаков, оставляя лишь тёмную тень на земле и утробный вой в воздухе.