***
Неважно. Но ведь жизнь состоит из моментов и тернистый путь имеет вес, иначе лента событий сильно оскудеет. Весь масштаб происходящего в действительности начинает пугать. С чего вообще кто-то решил, что именно их группа обязана спасать белый свет? Ладно, Гейлу пророчит данное бывшая, но остальные? Чем они думают, соглашаясь на подобное? Тав недовольно аргументировала решение тем, что иначе она превратится в пожирателя мозга, чего очень бы не хотелось, не говоря уже том, что при таком раскладе бурная глава романа с Астарионом закончится. Анкунин соврёт, если скажет, что слышать подобное не было приятно. Что ж, тифлинг хотя бы не спешит кидаться в бой из-за чистоты душевной. В последний раз, когда вампир попытался помочь, Казадор устроил головокружительную пытку. Астариона тошнит от проклятой святой добродетели. Глядя, как беззаботно Тав играет в карты с Карлах, едва ли насильно не затащив в компанию Шэдоухарт, бредится, словно не она чуть не умерла. Костёр отбрасывает яркие тени, грея попутчиков, остановившихся в промёрзлом замке. Со смертью Кетерика Торма из каждой трещины и кирпичика частично вышла тьма, разряжая жуткую атмосферу. Джахейра беседует с Хальсином, закутавшись в покрывало, так далеко, что отголосков не слышно. Уилл входил в кружок праздника, играя на лютне рядом с Лаэзель. Ильтийка пила тоже вино, что и Астарион. Гейл воссоздал иллюзию, отображающую волны моря. Должно быть, это всё именно то, чего не хватало всем. Полноценного выдоха перед тем, как следует взять новый вдох и задержать до неопределённого времени. У них просто напросто нет возможности, чтобы устроить нечто более праздничное, но все выжившие, включая арфистоф Джахейры, сообща организовали сытный ужин, делясь историями из прошлого. Пролетевшие дни кажутся далёким и недостижимым. Именно сейчас. В другие сутки память часто наступает на пятки, кидает камни вслед и пытается приставить нож к горлу. Но мы можем творить скрупулёзно творить будущее, управлять настоящим. Надежда ещё есть, горит маленькой звездой, уютным костром тёмным вечером. Простой план, полностью потерпевший крах. Астарион вертит в руках бокал, играя вишнёвой жидкостью. Хочется напиться до беспамятства, чтобы язык сам промолвил признание. Пытаясь собраться с мыслями, сформулировать речь, вампир осознаёт, что ни одни шаблоны не подходят, кажутся слишком дешёвыми и жалкими. Он точно решил сознаться во всём час назад. Твёрдо и безоговорочно. Сказать о всём, что думает и что задумывал, терпеливо ожидая приговора, точно судьёй ранее была Тав, а не Анкунин. Сладки реки лжи обязаны прекратиться, ведь тифлинг заслуживает... Чего-то более лучшего, настоящего. Пережив патовый момент, только представив, что этих изумрудных глаз, манящего голоса может не стать в его жизни, ровно кто-то вычеркнул счастье из записной книжки, выдрал страницу, Астарион решился. Намерения по-прежнему пугают, а голос в голове напористо шепчет воздержаться, но крик мёртвого сердца заглушает иные размышления, оставляя один путь. Только бы Тав не отвергла после. Вот чего страшится разум и душа. Оттягивать более не получится.Не получится
17 марта 2024 г. в 16:04
Тав. Отважная, одержимая движением пробиться до истины и избавиться от паразита в голове.
В какой-то момент Астариону показалось, что тифлинг бессмертна, поэтому и рвётся в бой при каждом удобном случае, подобно разъярённому зверю. Так было, есть и будет всегда. Однако, мираж оказался ложью.
Тав подвержена смерти ровно, как и все бренные существа.
Когда перед сокрушительным ударом Миркул скинул бестию с круглого помоста подобно тряпичной кукле, Астарион не успел и пальцем пошевелить. Лишь испуганный крик сорвался с уст, дробя сердце молотком. Тав отлетела на множество метров, как любимый мяч Шкряба, с глухим стоном.
Если даже Бог пал от рук команды, то что уж говорить о Тав?
Вампир бросился к бестии сродни безумцу, очарованному бредовой идеей. Скинув кинжалы, позабыв о других членах компании. Молился, чтобы она была жива. Разумеется, есть достаточно способов поднять из мёртвых, но процесс точно не из приятных, Анкунин знает на своей шкуре.
— Тав! — Астарион подлетел к ней, лихорадочно шарясь глазами в поисках... Искал что-то, о чём не знал сам. Вряд-ли бы смог помочь, даже, если бы знал о локализациях повреждений. — Сейчас, сейчас всё будет, только дыши.
Тифлинг раскрыла рот, появился кровавый пузырёк и тут же лопнул. — Ды...— сдавленный вдох сопроводился бульканьем. — шу... у.
— Шэдоухарт! — рявкнул Астарион. Голос почудился чужим, словно его личность подменили, выкачали всю надежду. — Помоги!
Девушка едва ли не упала подле, поднимая лёгкое облако пыли, скользя сапогами. Приложив руки к груди Тав, бывшая служительница Шар прочитала заклинание и область озарилась бирюзовым светом. Практически прозрачным, незаметным, подобно лунному отблеску, либо туману.
А затем бестия вдохнула полной грудью.
Карлах восторженно пролепетала что-то, но Анкунин не слушал. Обняв тифлинг он поцеловал ту в висок, гладя по запутавшимся, ровно лианам в роще, волосам. — Дура. Как можно было кидаться так необдуманно, Сокровище? — шёпот похожий на поучительную интонацию родителей, принимал до дрожи.
Тав открыла глаза, устало кладя ладонь на щёку Астариона. — Важен лишь результат. Неважно как больно будет.