Неизбежно любить тебя

      Почему бы не отпраздновать, если вы победили не абы кого, а самого Бога и его приспешника? Если вы не согласны, что это самое время, то весь отряд Тав однозначно всеми руками «за».       Проклятье спало с земли, оставляя обитателям надежду на восстановление будущего, которое придётся собирать по кусочкам, точно реставрировать старые художественные работы или мебель. Просторы восстанут из пепла как Феникс и сожгут всю оставшуюся паутину.       Идею о праздновании предложили Карлах и Уилл, после чего согласились все, даже Минтара.       Постепенно, формат отношений участников программы «умри или умри», потому как иначе борьбу с Богами Тав не описала бы, развивался, приобретая чёткие черты. Астарион спелся с Минтарой, однако от его стороны ощущалось негласное отчуждение, будто он побаивается дроу. Гейл вот, к примеру, общего языка с бывшей предводительницей Абсолют не нашёл. Шэдоухарт поладила с Лаэзель. Остальные члены «братства» исключительных проблем между собой изначально не имели, но вот после появления Минтары в воздухе повисло лёгкое напряжение.       Для начала они с оставшимися арфистами и прочими обитателями добрались до «Последнего света», а затем решили полностью разорить погреб, хранящий в себе не только, как предполагалось, вино.       Первую часть вечера, будучи ещё относительно трезвой, Карлах приставала к Джахейре и Даммону, сменяя партнёров для интеллектуальных бесед по очерёдности. Возможно, Тав показалось, что под конец пылкая подруга поцеловала механика, а возможно и нет. В любом случае, главное, чтобы ей было хорошо. Карлах - настоящий лучик солнца среди сброда личностей с серой моралью. Ведь даже Уилл, порой, шокировал Тав комментариями, редкими, но метками.       Путники разбрелись по пристанищу подобно рассыпанным бисеринам, раскатившимся по столу, мерцая привлекательным, дурманящим очарованием.       Лаэзель нашла занятие с беспризорными детьми, рассказывая о том, какие они сопляки, а гитьянок учат быть настоящими непобедимыми воинами. Если вы хотите узнать, чем является дисциплина и честь в очень сокращённом и внушительном формате, то обращайтесь к Лаэзель. Уилл же пытался научить танцевать Гейла. Этим всё и сказано, комментарии излишне, только кто кого попросил или предложил... Тав знать не хочется.       Минтара устроила соревнования Хальсину, сказав, что тот не мужик, если не перепьёт её, на что друид мягко подметил, что вообще-то он - эльф. Впрочем, Минтара к тому времени была достаточно пьяна и взбудоражена. Под гнётом долгих грязных приёмов Хальсин всё-таки с доброй долей энтузиазма пригубил больше, чем надо. Хоть бы потом никто не пострадал от неуклюжих медвежьих когтей.       Шэдоухарт удалось разговорить Ролана, а точнее Ролану удалось разговорить её, после того как тифлинг опрокинул на жрицу кружку эля. Астарион же нажрался в хлам, по крайней мере, усердно стремился к данному.       Изрядно потеряв представление о времени и местоположении, путешествуя среди размытых красок мира, Тав нашла вампира в одной из опустевших комнат на втором этаже.       — Чем занят? — поинтересовалась тифлинг, точно и не видела всё таковым, каковым оно является. Прислонившись к двери спиной, она облизалась, томно выдыхая, вместо озвучивания неприличных мыслей, закравшихся в голову.       Вампир вальяжно обернулся с широкой улыбкой на лице, язвительно оголившей клыки, предупреждая об опасности. — При... Вет? — опьянённые алые глаза горят азартом настолько ярко, что тифлинг бредится, что с минуты на минуту Астарион накинется на неё и высосет до последней капли, невзирая на то, что его пальцы и так в крови. По крайней мере, ей так хотелось.       — Ты приносишь кого-то в жертву? — Тав села на ближайший стул, рассматривая живопись на зеркале, перед которым красовался Анкунин. Кровавые линии образовывали образ самого вампира. Невесомая ухмылка затронула губы. Мило и грустно.       Звонко рассмеявшись, Астарион отрицательно покачал головой. — Всего лишь... — он махнул рукой как дирижёр, гордо показывая работу. — Я не художник, но! Смотри, красиво, да? — краем взгляда скользнув по руке, Анкунин слизал со среднего пальца кровь, следом запивая вином, стоящим на шкафу возле зеркала.       Встав с места, Тав криво шагнула, неуклюже оказываясь в руках вампира. — Поймал меня. — констатировала тифлинг, влюблённым взором изучая линии мраморного лица. Веки подобны свинцу, всё время опускаются вниз, прося передышки, но лик Асториана настолько прекрасен, что она не в силах противиться магнетическому притяжению. — Поцелуешь?       Тав знает о Касадоре и сейчас знания кажутся огромным валуном, обязывающим спрашивать о любом касании, только бы не напомнить Анкунину о было рабстве и вшивых приказах. Всё обязано быть исключительно добровольным.       А вообще тифлинг пришла сюда поскольку Джахейра попросила позвать Изобель. Конечно, Астарион на девицу не тянет, однако... Встретить его приятнее. Главное, чтобы кровь для художеств не принадлежала любимице Песни Ночи, иначе всем несдобровать. Впрочем, вероятность крайне мала.       Прохладные губы соприкоснулись с её, даруя металлический привкус с кислыми нотами вина. Не контролируя себя, Тав тихо простонала имя плута в приоткрытый рот, кошкой прильнув ближе.       — Хочешь, я вновь побуду твои отражением, Астарион? — её хвост игриво оплёл ногу Анкунина, требуя близости.       Чувственно поцеловав шею Тав, намекая на схожее желание, вампир отстранился, одаряя мечтательным взглядом, порождающим мурашки по чужому телу. В вишнёвых океанах блестели отголоски поз, в которых так смело он собирался насладиться плотью тифлинг. — Намекаешь на множество комплиментов? Я не против.       Ключа они не нашли, зрение плыло беспощадно, особенно после добавочных глотков спиртного и контакта руками в крайне неприличных местах тел, но забаррикадировать дверь стулом у них получилось успешно.