И Поднебесной мало на двоих

Серебряная луна на беззвёздном небе была в этот раз по-особенному прекрасна. Тайком любуясь её сиянием, А-Цин жалела, что сидящий на расстоянии вытянутой руки от неё даос не может оценить красоту этой дивной волшебной ночи. Избрав для себя притворство в качестве способа выживания в этом мире, девушка не один раз задумывалась: каково это на самом деле - ничего не видеть? Каждый миг проживать на ощупь, ориентируясь лишь на слух и вибрацию трости в пальцах... И правда ли, что при потере одного из органов чувств обостряются остальные? Любопытство порой зашкаливало, но А-Цин никогда не позволила бы себе спросить об этом у Сяо Синчэня прямо - иначе её обман мог бы раскрыться в одно мгновение. Рисковать не стоило также учитывая тот факт, что их новый приятель, и без того сомневаясь в её недуге, тайком устраивал ей проверки. Стоило девушке только о нём подумать, как из окна, рядом с которым они сидели, резко раздался шорох, мгновенно сменившийся лязгом меча, вынимаемого из ножен, и тихим полубезумным стоном. - Ой, - скривилась А-Цин, подбрасывая сухую ветку в сверкающий перед ней костёр. - Опять шумит! Надоел уже... - Не будь так строга к нему, - отозвался Сяо Синчэнь, вставая. - Раны ещё не зажили, его лихорадит и тянет в бред. - Ты опять идёшь? - Девушка забавно надула губы и обиженно отвернулась, бросив куда-то в сторону: - Возишься с ним, как с маленьким... Даочжан не ответил ей - лишь понимающие улыбнулся, мягко потрепав подругу по взлохмаченной макушке, - и тут же скрылся во мраке дома. А-Цин услышала, как он тихо присаживается на кровать в комнате, что-то шепчет своим приятным спокойным голосом, отжимает лоскуток ткани, разбавляя тишину тихим плеском, чтобы в очередной раз промокнýть им горячий лоб... Ну и что с того, что этот грубиян бредит? Неужто нужно вот так бежать к нему каждый раз, когда его больному воображению что-то чудится среди ночи? Он уже такой взрослый - кажется, ненамного младше Сяо Синчэня, - неужели не может позаботиться о себе сам? Протянув к огню руки, А-Цин бойко тряхнула головой. Она ревновала своего Братца-в-белом ко всему, что отвлекало его внимание, и не хотела делить его с этим найденным в кустах у канавы недоразумением. За короткое время знакомства она по-сестрински привязалась к красивому доброму заклинателю, жалела его увечье и полагалась на его праведность; внезапно вклинившегося между ними гостя, напротив, боялась и недолюбливала. Он не был с ней также ласков, как даочжан, доставлял им обоим хлопоты... и порою пугал её до мурашек. Скрытный, грубый, самоуверенный, он казался ей настоящим демоном, источающим полную тьмы энергию. Его чёрные, словно смоль, пронзительные глаза прожигали её насквозь, и А-Цин, вынужденная делать вид, что не видит полного желчи взгляда, изо всех сил старалась себя не выдать. Его проверки были жестоки - он то заставлял девчонку едва не напарываться на меч, то унизительно кидался в неё конфетами, - но она каждый раз проходила все его испытания, благодаря чему на какой-то период времени усыпляла в нём всякие подозрения. Жить рядом с человеком, от которого девушка чувствовала угрозу, ей было трудно. Но Сяо Синчэнь жалел своего приятеля и не воспринимал всерьёз никакие доводы против присутствия этого человека рядом. Тихие шорохи в комнате наконец-то стихли. Мглу небольшого крыльца похоронного дома разрéзали белые одеяния, и даочжан, вернувшись, мягко коснулся плеча А-Цин. - Тебе не пора спать? Уже так поздно... - А тебе? - Я посижу с ним ещё немного. - Тогда я тоже. Вдруг нужна будет моя помощь! Заклинатель улыбнулся - ласково, благодарно, - и сердце девушки нежно затрепетало. - Не беспокойся, я справлюсь сам. А тебе нужен отдых, - ответил он. - Ночи теперь холодные, может быть, пойдёшь в дом? - Не хочу. Хочу спать здесь. - Тогда я постелю свежей соломы, чтобы ты не мёрзла. - Не надо. И так сойдёт. А-Цин разочарованно выдохнула и отвернулась. Ей хотелось подольше побыть с даочжаном, но спорить она не стала. Братец такой забавный - с утра до ночи весь в заботах, а говорит, что ей нужен отдых... Небольшой гроб, в котором ночевала девушка, несмотря на её протест, всё же был застелен свежей соломой довольно плотно - лежать на ней, вдыхать пряный рисовый аромат и слушать шорох развешенных во дворе фонариков на ветру было приятно. А-Цин не хотела спать, но, устроившись поудобнее и укутавшись в одеяло, сама не заметила, как провалилась в глубокий сон. *** Один и тот же кошмар преследовал его раз за разом, не оставляя в покое измученный больной разум. А-Ян снова бежал куда-то, трясясь от боли, и переломанная кисть неумолимо истекала багровой кровью. Злой человек, сбивший его на дороге ударом кнута, даже не удостоил взглядом упавшего под колёса повозки мальчика. Интересно, жалел ли он об этом когда-нибудь? Сюэ Ян не знал. Но в этот раз бред вдруг принял иные формы. Теперь его жертве мерещилось, будто тот здоровяк, которому он отнёс письмо много лет назад, врывается в эту комнату, снова вцепляется в его волосы грубой хваткой, и Сюэ Ян - уже взрослый парень и сильный воин, водиночку способный расправиться с целым кланом, - не может ему противостоять. Избитое тело вновь отзывается острой болью, и лишь звон судорожно выхваченного Цзянцзая смог пробудить от ужаса. Придя в себя, юноша, тяжело дыша, не сразу осознал, что сидит в постели, сжимая в ладони свой верный меч. Резкий рывок встревожил уже затягивающиеся раны, и Сюэ Ян, не до конца овладев собою, не сдержал подобного звериному рыку стона, крепко прижав к закровившей ноге ладонь. - Не бойся. Я здесь. Я рядом. Дрожа и судорожно глотая воздух, парень перевёл взгляд на присевшего рядом с ним даоса. "Тебя ещё не хватало, прокля́тый праведник!" - Мелькнула в голове мысль. - "Только попробуй проявить жалость - убью на месте!". Но Сяо Синчэнь не проявлял жалости - лишь сочувствие. Приступ безумия, охвативший его нового друга, не давал повода изменять привычный порядок действий - осторожные руки слегка надавили на плечи, обратно укладывая в постель измождённое тело, мягко промокнули лоб влажной тканью, проверили, не открылись ли снова раны, приставили к пересохшим губам пиалу с каким-то чуть сладковатым травяным отваром... Сюэ Ян, позволив себе подчиниться его заботе, вновь провалился затылком в подушку, завороженно наблюдая, как с лёгкой улыбкой шевелятся губы заклинателя, говоря что-то доброе, успокаивающее. Слов он не разбирал - просто чувствовал, как затихает трепет бешено колотящегося в грудной клетке сердца. Этот тихий, приятный, спокойный голос дарил ему умиротворение. Больше в эту ночь кошмары над ним не властвовали. Наутро, лишь только первые солнечные лучи коснулись его лица, Сюэ Ян проснулся. Впервые за последнее время он почувствовал себя лучше - как-будто, наконец, выбрался из глубокой ямы. Сяо Синчэнь выхаживал его уже не одну неделю, и забота доброго даочжана наконец-то дала плоды. Нет, конечно, в себя его подопечный пришёл давно - он понемногу ходил, впрочем, заметно хромая, дразнил А-Цин, помогал в быту и в простых делах. Но ломота в теле всё ещё порой становилась невыносимой, а преследующие ночью ужасы неизменно лишали сил. Теперь же тело юноши, отдохнув, наконец, стало напитываться энергией. Осторожно приподнявшись в постели, Сюэ Ян прислушался к ощущениям - раны немного ныли, но больше не кровоточили, голова была ясной, хоть и виски до сих пор пульсировали. Единственное, что его беспокоило - жажда настолько сильная, что гортань будто бы огнём выжгло. С этим нужно было что-то делать. Солнце светило ярко, но почти не грело. Неудивительно, что ночи были так холодны. А-Цин, по всей видимости, тоже проснувшаяся не так давно, потягиваясь, сидела в своём гробу, свесив ноги, и с широкой детской улыбкой жмурилась, подставляя лицо золотым лучам. - Эй, Слепышка, - окликнул её вышедший во двор юноша, прикрывая ладонью от яркого солнца веки. А-Цин, будто застигнутая врасплох, едва не вывалилась из гроба, тут же соскакивая на землю и хватая трость. - Напугал! Ты чего подкрадываешься?! - Возмутилась она. - И я уже говорила - не смей звать меня "Слепышкой"! Меня зовут А-Цин! Сюэ Ян улыбнулся. Эта девчонка и в самом деле была забавной. - Не сердись, Слепышка. Я просто хотел воды. - Там, в бочке, осталось ещё немного, - девичья рука наугад тыкнула куда-то в сторону, и, пусть она не совсем верно указала направление, её собеседник понял, куда идти. Воды́ и в самом деле было ничтожно мало - зачерпнуть её, не задев дна, было невозможно. Холодная после ночи жидкость показалась измученному жаждой юноше божественным нектаром - смочила пересохшее до хрипоты горло, остудила пылающее нутро, освежила голову. Наслаждаясь ею, Сюэ Ян откинул назад голову, прикрыв глаза, и почувствовал, как приятно покатились по обнажённой коже пролитые капли влаги, скатываясь за ворот полураспахнутого ханьфу. - А-Цин! - Позвал он. Девушка тут же отреагировала, повернувшись на его голос, и вопросительно приподняла брови. - А где даочжан? - Ушёл на рынок за овощами, - ответила она бойко и тут же запричитала: - Он совсем себя не жалеет! Встаёт ещё до восхода солнца, долго бродит незнамо где, до поздней ночи плетёт корзины, почти не ест, мало спит... Он так скоро совсем с ног свалится! Слушая её громкий и звонкий лепет, Сюэ Ян зачерпнул ещё немного воды и умыл лицо. Лёгкий плеск драгоценной жидкости не укрылся от слуха девушки, и она мгновенно переменила тему. - Наверняка выпил всё до последней капли! - Обиженно законючила она. - А если нам с даочжаном попить захочется? А из чего мы будем варить еду? - Не волнуйся. Недалеко за городом есть колодец. Я наберу. Сил в теле слегка прибавилось, и настроение юноши значительно поднялось - оттого и голос стал чуть теплее. Уловив дружелюбные нотки в его интонации, А-Цин немного расслабилась и задиристо улыбнулась. - Ты весь побитый! Не донесёшь! - Донесу. Целую бочку наберу. Вот увидишь. И в ту же секунду, отвернувшись, Сюэ Ян прыснул со смеху. Последняя его фраза легко могла быть воспринята, как издёвка, но, к счастью, А-Цин не обратила на неё и толики своего внимания. Чтобы набрать бочку доверху, пришлось спускаться к колодцу трижды. Силы, с таким трудом восполнившиеся, иссякли быстро и незаметно, и Сюэ Яна это сердило. Конечно, благодаря заботе Сяо Синчэня, его тело и сознание восстановились намного раньше, чем следовало бы ожидать любому другому бедняге на его месте, но нетерпеливому юноше хотелось вернуться к своему прежнему состоянию как можно быстрее. К тому же, тот факт, что даос его не узнал, не давал повода расслабляться - нужно было оставаться начеку и не терять бдительности. В самом низу небольшого склона, по которому к роднику вела узенькая тропинка, едва слышно шумела горная маленькая река. Различив сквозь ветви деревьев соблазнительное сияние её вод, Сюэ Ян не отказал себе в удовольствии подойти ближе к берегу. Желание прикоснуться к ней - быстрой, лёгкой, - отсрочило возвращение в похоронный дом. Вода оказалась такой холодной, что опущенные в неё пальцы закололо незримыми маленькими иголочками. Вокруг не было ни души - горожане, скорее всего, трудились на полях, торговали своими сомнительными товарами, вели быт... Да если бы даже и появился кто - что с того? Отбросив в сторону все сомнения, юноша уверенно выпрямился и принялся развязывать на талии тугой пояс. Плевать, что раны ещё не зажили. Плевать, что, вздумай горный поток унести его по течению, он не сможет сопротивляться - не хватит сил. Плевать, что ледяная вода может вызвать судорогу. Плевать на всё - ему просто надо придти в себя. Слегка забывшись и потеряв счёт времени, Сюэ Ян вернулся, когда солнце уже вовсю сияло на небосводе. А-Цин, услышав его шаги, встрепенулась: - Ну наконец-то! Куда ты запропастился? Тебя не было так долго! Но ответа не дождалась - да и он ей, в принципе, был не нужен. Вылив последнюю порцию воды в бочку, наполнив её практически до краёв, юноша развернулся... и тут же едва не врезался в плечо замершего за его спиной заклинателя. - Где ты был? - Взволнованно спросил Сяо Синчэнь. Его пальцы почему-то слегка подрагивали. - За водой ходил. Слепышка хотела пить. А-Цин возмущённо топнула ногой, по-детски показав язык усмехнувшемуся паршивцу. Заклинатель недовольно качнул головой. - Вернись в постель - ты ещё не окреп. Я приготовлю отвар - он поможет набраться сил. - Не нужно, - Сюэ Ян сам удивился тому, как хрипло прозвучал его севший голос, и, взволновавшись, что ответил черезчур грубо, улыбнулся. - Даочжан слишком сильно обо мне беспокоится. Всё в порядке. - Я уже говорил - для меня это совсем не трудно, - губы Сяо Синчэня, тем не менее, тронула тёплая ласковая улыбка. Тыльной стороной ладони он коснулся чужого лба, удостовериваясь, что болезнь действительно отступила, но уже спустя мгновение недовольно нахмурился, ощутив, как мокрые волосы его друга, свисающие тяжёлыми прядями вдоль лица, скользнули по обнажившемуся запястью. - Тебе не стоило лезть в воду, - строго произнёс он. - Жар только-только спал, ты едва встал на ноги. О чём ты думал? - Я думал о том, как приятно было бы освежиться, - с усмешкой ответил юноша, обходя заклинателя и забирая из его рук корзину. - Я едва ли не с рождения жил на улице, предоставленный сам себе. Воды не хватало даже, чтобы напиться вдоволь. Так что сейчас я готов лезть в неё с головой. Неохотно соглашаясь (или же попросту не желая спорить), даочжан кивнул. - И всё же, прошу тебя, будь несколько осмотрительней. Я благодарен тебе за помощь, но не трать силы попусту. Я справляюсь. Сюэ Ян насмешливо ухмыльнулся, выкладывая на стол далеко не лучшего вида овощи. "Справляется он... Конечно," - с издёвкой прозвучал в голове собственный ядовитый голос. Вслух же, однако, юноша произнёс другое: - Не тревожься обо мне, друг-заклинатель. Обещаю - я вернусь в постель, если почувствую себя хуже. А пока я в порядке, позволь мне побыть хоть чуть-чуть полезным. Сяо Синчэнь улыбнулся, и вздох сожаления вырвался из его груди. - Ты хороший человек, друг мой. Мне трудно представить, что есть в этом мире люди, бросившие тебя умирать на краю дороги. Говоря эти слова, даос не предполагал, какую реакцию они могут вызвать у собеседника. Лицо Сюэ Яна исказилось в один момент - в глазах отразился безумный блеск, скулы выделились сильнее, сжались и задрожали ещё бледные от болезни губы. То ли юношу покоробили слова "хороший человек", сказанные о нём, то ли напоминание о врагах вызвало приступ ярости... Однако же, совладать с собой у него получилось быстро, и даочжан не заметил каких-либо перемен. Чуть придя в себя, опустив глаза, Сюэ Ян пробежался взглядом по выложенным на стол овощам - результату не слишком удачной вылазки слепца в город. - Сяо Синчэнь! - Заклинатель, уже перешагнувший порог, обернулся. - Завтра сходим на рынок вместе. - Я что-то не то принёс? - Всё то. Особенно камни, по форме напоминающие картошку. Как будем их готовить? Запечём, сварим? Добавим в суп? Даос, виновато потупившись, тем не менее, рассмеялся. То, что продавцы нагло его обманывают, пользуясь страшным недугом вежливого и благородного заклинателя, конечно же, вызывало смятение и досаду в его душе... Но не такие сильные, благодаря ловкому и развязному языку нового друга, способному обратить, пожалуй, любую проблему в шутку. *** Вечером, лёжа в своей постели, Сюэ Ян думал о том, как изменился за всё это время Сяо Синчэнь. Он даже не помнил, когда они встретились в первый раз - они будто знали друг друга вечно. И не просто знали, а враждовали. С чего началась эта вражда, Сюэ Ян не помнил - возможно, с уничтожения клана Чан, а может, что-то столкнуло их лбами гораздо раньше. В любом случае, какими бы непримиримыми противниками они с даочжаном не были, юношу восхищал его светлый ум и неотступность от своих принципов. Сяо Синчэнь не был ему противен, как множество других врагов, на чьих трупах он танцевал, позволяя Цзянцзаю напитываться горячей кровью - просто слишком уж они были разными. Как день и ночь, свет и тьма, лёд и пламя, цветущий луг и безжизненная долина. Теперь, возвращаясь к их памятной встрече там, в Храме Предков, Сюэ Ян вспоминал, какими мудрыми, задумчивыми, мечтательными были глаза этого заклинателя. Кто бы мог подумать, что он так легко пожертвует ими ради своего друга?.. Тогда учтивость приветствий новых знакомых, объдинённых одной идеей - поймать убийцу - открыто смешила пленённого Сюэ Яна. "Вы, великие заклинатели, вовсю любезничаете тут... Такая фальш, аж тошнит!". А в ответ - пять таких разных взглядов. Такой же насмешливый - Вэй Усяня, неизменно высокомерный - Лань Ванцзы, горделивый, с вызовом - Цзян Чэна, устало-пренебрежительный - Сун Ланя... И мягкий, спокойный, пусть и несколько осуждающий - Сяо Синчэня. Он не воспользовался своим положением выигравшего в бою противника перед пленником - ни разу не посмотрел с издёвкой, с ненавистью, с презрением, с отвращением, с раздражением. Не будь даочжан таким святошей, пожалуй, к нему можно было бы и проникнуться небольшой симпатией. И даже немного жаль, что доброта и праведность не просто вросли в него и пустили корни, но и уже расцвели в сердце Сяо Синчэня пёстрыми красочными цветами. О, как же Сюэ Ян ненавидел застлавшую его душу ослепительно-белую чистоту! Как желал каждый раз окунуть её в волны тьмы и показать этому светлому заклинателю грубую, неустойчивую реальность мира, заменив ею чистоту мечтательных грёз из праведной непорочности... Пламя азартного огонька вдруг вспыхнуло в груди юноши ярким пламенем. Интересно, а чем обернётся его затея, вздумай он очернить этот светлый образ? Что, если заставить Сяо Синчэня творить бесчинства под видом истинной добродетели? Вынудить его убивать невинных, развратить и бросить, раскрыв поражающую своей ложью истину... А потом сладостно упиваться его беспомощностью, топтать пресловутую святость - уже опороченную, раздавленную, - и жадно поглощать рвущие душу потоки ужаса... Вдохновлённый этой идеей, Сюэ Ян с предвкушением улыбнулся, уже ощущая внутри себя тени злорадного ликования. Наслаждаясь ими, как сладкой местью своему недругу, тёмный заклинатель закрыл глаза. Мысли спутались - вырезанный клан Чан, голос Сяо Синчэня, длинные тонкие пальцы, перевязывающие раненую ногу, цветы - белоснежные, нежно-розовые и, пожалуй, полупрозрачные голубые, произрастающие в его душе... Наверное, это приятно, когда твоя душа распускается, словно весенний сад под золотым солнцем. Сам Сюэ Ян давно позволил себе смириться, что цветы, до кровавых ран впившиеся в него шипованными стеблями, имели исключительно чёрные лепестки, и если чем и благоухали, то только кровью его противников. *** Обычно не слишком-то шумный и людный рынок города И в это утро гудел, как улей. Отчего-то именно сегодня прилавки местных торговцев буквально ломились от разных лакомств - яблоки в карамели, медовые леденцы, засахаренные фрукты, маленькие пирожные, ягоды и конфеты наполняли площадь приторным сладостным ароматом. Вдыхая наполненный мечтой его детства воздух, Сюэ Ян едва сдерживался, чтобы не обрушиться на местных лавочников смертоносным вихрем, присваивая себе их дурманящие соблазнительные товары. Останавливали его только две причины - не до конца ещё восполнившиеся силы и осторожно ступающий рядом Сяо Синчэнь. Словно догадавшись, о чём сейчас может думать его прихрамывающий друг, даос, также чувствующий сладкие ароматы, но совершенно к ним равнодушный, улыбнулся. - А-Цин поделилась со мной историей о ребёнке, который любил, но не получал сладостей, - мягко произнёс он. - Ты говорил о себе, не так ли? Сюэ Ян молча перевёл взгляд на заклинателя. Даочжан продолжил. - Сегодня в городе, очевидно, какой-то праздник... Мы можем купить что-нибудь особенное. Чего бы тебе хотелось? "Вырвать глотки вот тем ублюдкам, которые на нас косятся", - промелькнула в голове мысль, но озвучивать её юноша не решился. Вместо этого он потянул Сяо Синчэня за рукав, подводя его к овощной лавке. - Не выдумывай. В один день объесться сладостями, чтобы потом питаться отварной репой, я не согласен. - Это разумно, но... Разве тебе не хотелось бы их попробовать? Сюэ Ян весело рассмеялся, не боясь, что его смех может прозвучать знакомо. - Не хотелось бы? Даочжан, да я за все эти лакомства даже тебя готов продать в рабство! - Меня? - Заклинатель, оценив шутку, подыгрывающе улыбнулся. - Не жалко? - Жалко. Особенно учитывая тот факт, что я точно знаю, что с такими, как ты, там делают. - Я не боюсь ни труда, ни смерти. Но служить недостойному я не стану. - Я не об этом. Сяо Синчэнь, - снисходительно, словно вынужден объяснять ребёнку простые истины, протянул Сюэ Ян, останавливаясь и разворачиваясь, скрестив при этом на груди руки. - Ты хоть и слепой, но ведь должен иметь представление о том, как выглядишь. Или твоя наставница не рассказывала тебе, как много в Поднебесной "обрезанных рукавов"? Сяо Синчэнь резко остановился, наконец, догадавшись, о чём говорит его новый друг. Оттенок присущей ему стыдливости украсил щёки юноши едва заметным румянцем, и Сюэ Ян беззвучно расхохотался. Дразнить даоса, играя с его прирождённой скромностью, оказалось весело. - Рассказать, что я вижу перед собой? - Продолжил он, внимательно наблюдая за собеседником. - Красивое лицо, длинную шею, волосы гладкие, словно шёлк; тело стройное, гибкое и изящное, с тонкой талией и прямой осанкой... Сяо Синчэнь, да за тебя одного можно получить все сладости в этом мире! - Перестань... А в ответ - лишь смех. Медленно развернувшись, Сюэ Ян вновь зашагал вперёд, преисполненный греющим душу пакостливым довольством. - И имей в виду - я непременно этим воспользуюсь, если нам по пути встретится какой-нибудь богатый влиятельный извращенец, - крикнул он напоследок, не оборачиваясь. Любой другой даочжан, ступающий по пути благочестия и пристойности, мгновенно счёл бы подобные слова оскорблением и потребовал бы расплаты. Но Сяо Синчэнь, будто застыв на краю дороги, только смущённо запахнул края своего белого одеяния чуть плотнее под самым горлом и, оглянувшись, словно мог что-видеть, в безмолвии побрёл дальше. *** В дом вернулись как раз к полудню. У обоих юношей было прекрасное настроение - даочжану передался дух праздничного веселья, царивший на местной торговой площади, а Сюэ Ян был безмерно доволен своей безнравственной пошлой шуткой и тем эффектом, который она произвела на его приятеля. К тому же, они всё-таки купили немного сладостей благодаря настойчивости Сяо Синчэня, возжелавшего угостить друзей. А-Цин, встретившая их у ворот похоронного дома, пришла в восторг. Не умолкая ни на минуту, она то крутилась вокруг младшего из двоих парней, то висла на локте любимого даочжана, и в первые же мгновения успела попробовать ещё даже не выложенные из корзины лакомства. Больше всего ей понравились каким-то чудесным образом приготовленные кусочки фруктов - словно покрытые тонким льдом, который мгновенно таял на языке, они раскрывали свой сладкий вкус посредством удачнейшего контраста. Никогда в своей жизни ничего подобного А-Цин не пробовала, и, насладившись сладостью, приняла решение, что отныне и навсегда это - самый любимый её десерт. Сев на пол и оперевшись спиной о стену, Сюэ Ян поднял на девушку исподлобья тяжёлый взгляд. Его не переставали терзать настойчивые сомнения в том, что она действительно ничего не видит. Словно почувствовав (или, быть может, заметив?) это, А-Цин как-то быстро подуспокоилась и, прихватив с собой ещё пару кусочков лакомства, умчалась прочь. - Будь осторожна, - бросил ей вдогонку Сяо Синчэнь, смеясь. Добрая, нежная улыбка даоса и солнце, запутавшееся в чёрных прядях его волос, будто волшебными нитями выткали удивительный образ этого человека. Глядя на него, Сюэ Ян невольно залюбовался, испытав притом укол ревности - несмотря на свою препаршивую репутацию, он был красив и очарователен, привлекал взгляды наивных девушек, о чём, конечно же, знал и чем был доволен. Но теперь, когда, вознамерившись подшутить над чувствительным даочжаном, он сам невольно заставил себя обратить внимание на его тонкую привлекательность, не признать, что Сяо Синчэнь хорош собой, было глупо. Если бы не глаза, он наверняка мог бы составить убийце из Куйчжоу неслабую конкуренцию. Сочное наливное яблоко с хрустом брызнуло спелым соком, когда Сюэ Ян с предвкушением откусил от него кусок. Плод оказался сладким, одновременно утолил жажду и притупил голод. Наслаждаясь им, юноша засмотрелся на выложенные из корзины вещи и задержал взгляд на каких-то ему неведомых небольших связках сушёных трав. - А это что? - Поинтересовался он, кивая на заинтересовавшие его предметы. Даочжан непонимающе уточнил: - Что именно? Закатив глаза, Сюэ Ян подался чуть-чуть вперёд и, сжав руку заклинателя, накрыл его ладонью перевязанные пучки. - Ты об этом... Целебные травы. Многие у меня закончились, а я ещё недостаточно изучил окрестности, чтобы понять, где они растут. - И зачем они тебе сейчас? - Не именно сейчас - важно, чтобы они были под рукой всегда. На случай, если кого-нибудь из нас ранят, или сразит болезнь. В момент нашей встречи у меня получилось тебе помочь только лишь потому, что нужные снадобья оказались рядом. На несколько минут между заклинателями повисло задумчивое молчание. Сяо Синчэнь сортировал травы, на ощупь и запах определяя, какие где, а его друг, догрызая яблоко, отрешённо и завороженно наблюдал. В окно ярко светило солнце, золотя всё вокруг сиянием, даря остатки тепла, мгновенно тающего под сквозняками. Ощутив пробежавший по спине холодок, Сюэ Ян поёжился. Если они намерены задержаться здесь, живя бок о бок одной компанией, нужно будет как можно скорее позаботиться о благоустройстве дома - заделать щели, запастись дровами, отыскать тёплые вещи и одеяла... Холодная пора вряд ли проявит к ним сострадание. - О чём ты думаешь? Юноша вздрогнул. Тихий голос Сяо Синчэня прозвучал в воцарившейся тишине как-то слишком резко, хотя тон его был привычно мягким. - О том, что ночи стали холодными. Надо бы подлатать эту долбаную лачугу, - Сюэ Ян поднялся на ноги и, вытянув руки вверх, потянулся. - Крышу мы с тобой починили, но здесь лютуют ужасные сквозняки... Даос улыбнулся. - Раньше ты на сквозняки не жаловался... - Раньше я надеялся, что ими можно выдуть А-Цин отсюда. Теперь понимаю, что с ней не справится даже шквальный ветер. Со двора тут же долетел возмущённый вопль, мгновенно сменившийся руганью с хитрым в неё вплетением выразительных выражений, оборвавшихся лишь в тот миг, когда Сяо Синчэнь, едва сдерживающий смех, окликнул девушку, делая ей таким образом строгое замечание. - Нет, ну ты слышал? - Сюэ Ян выхватил из корзины ещё одно яблоко, и, взяв даочжана за руку, вложил в его ладонь спелый фрукт. - Сяо Синчэнь, а твой меч случайно в бою никогда не указывал на Слепышку? А то мало ли - живём с тобой в одном доме с нечистью... Не выдержав, заклинатель всё же расхохотался - тихо, чтобы А-Цин не слышала. Он уже понял, что постоянные перепалки бойкой девчушки и его друга не несут за собой ничего серьёзного - они просто дурачатся, словно дети. Слегка успокоившись, Сяо Синчэнь с лёгким укором покачал головой. Да уж, эти двое друг друга стоят.