И Поднебесной мало на двоих

Время бежало, спеша куда-то. Менялись местами и дни, и ночи. Луна уступала небосвод солнцу, а затем вновь возвращалась в свои владения. К удивлению А-Цин и к великой радости даочжана, Сюэ Ян даже после выздоровления не покинул их общий дом. Оправившись от ран и восстановив силы, этот парень - неизбалованный, с раннего детства самостоятельный - убедительно укрепил своё положение среди новых друзей умелыми навыками в быту и нередко полезными уличными познаниями. А-Цин, поначалу не слишком довольная желанием нового братца остаться с ними, в конце концов, всё-таки смирилась. Она по-прежнему не доверяла скрытному заклинателю, даже имени которого до сих пор не знала, и порой немного его побаивалась, но даже их своеобразные отношения в скором времени её начали забавлять. Если Сяо Синчэня она любила тепло и нежно, то с Сюэ Яном их связывали язвительные, но порой смешные взаимные перепалки. Втроём было веселее, втроём было безопаснее, втроём они чувствовали себя не такими брошенными огромным миром. К тому же, порой, пребывая в приподнятом настроении, Сюэ Ян угощал её конфетами и давал монеты, которые она тут же спускала на всякие безделушки, за что даочжан их обоих потом отчитывал. Что же касалось Сяо Синчэня — казалось, он стал счастливее, ведь у него появился друг. Пусть не такой возвышенный, как он сам, порой сквернословящий и бестактный, вспыльчивый, грубый… Но всё же друг. Они вместе латали дом, вместе ходили в город, вместе охотились по ночам на марионеток, вместе готовили пищу и вели быт. Приученный к правильной, чистой речи и безукоризненно образцовому поведению, Сяо Синчэнь, воспитанный в строгости и потому неискушённый в юморе, каждый раз смеялся над нахальными дерзкими шутками и развязными выражениями своего приятеля до кровавых слёз. Будучи почти ровесниками и, ко всему прочему, заклинателями, юноши иногда коротали время за разговорами, суть которых А-Цин не всегда улавливала. Такая спокойная тихая жизнь, как ни странно, и самому Сюэ Яну пришлась по вкусу. Помня кровавые завораживающие красоты Безночного Города, в котором самонадеянный Вэнь Жохань то силился запугать его, то подмасливал, и вспоминая роскошные залы Ланьлина, он никогда не горел желанием возвращаться в их пафосные чертоги. Привыкший к скитаниям бродяжка всегда был уверен в том, что его свобода бесценна, и крыша над головой ему нужна только лишь для того, чтобы переждать дождь. Но теперь… В этот старый, давно никому ненужный приют усопших его тянуло душой и сердцем. Да, его сводило с ума ребячество А-Цин, подпитанное врождённой вредностью. Да, до безумия раздражала порою "правильность" даочжана. В доме было темно и сыро, предметы обихода некогда жившего под этой крышей сторожа были рассчитаны лишь на одного человека, а не на них - троих, но именно здесь Сюэ Ян чувствовал себя нужным. У него была комната и кровать. Его встречали, когда он откуда-то возвращался, спрашивали о настроении, о самочувствии, говорили с ним о мечтах, о планах. Для него готовили пищу и покупали сладости, словно для маленького ребёнка… И всё ж таки, проходили дни, пролетали месяцы - а Сюэ Ян так и не отказался от своей мести. "Добродетелью ты меня не подкупишь…" — Мысленно твердил он, наблюдая за искренними порывами даочжана сделать что-то приятное для него с А-Цин. В душе лелея мечты о часе, в котором он предстанет перед шокированным Сяо Синчэнем истинным, юноша то и дело пользовался слепотой даоса, совершая ужасные преступления его собственными руками. Все обидчики, когда-либо даже просто бросившие на тёмного заклинателя мутный взгляд, чудесным образом превращались в марионеток и были убиты рвущимся в бой Шуанхуа. Пламя безумного ликования согревало сердце Сюэ Яна, заставляя кровь быстрее бежать по венам. Упиваясь злорадной сладостью и вдохновляясь на ещё более изощрённые преступления, он не жалел ни человека, отныне звавшего его «другом», ни людей, просто попавших под руку. Сюэ Ян не прекращал ощущать усталость и раздражение от постоянной необходимости притворяться другой личностью, говорить не своим голосом, быть осторожным, внимательным и учтивым, и неосознанно винил в этом Сяо Синчэня, заставляя его таким образом расплачиваться за неудобства. Тот факт, что благородный даочжан спас ему жизнь и подарил приют, лишь сильнее пробуждал в безумии Сюэ Яна злость — он ненавидел кому-либо быть обязанным. Стоило ожидать, что злодеяния тёмного заклинателя довольно значительно проредили спокойный город, и этот факт сильно забеспокоил смекалистого даоса. Осознав это, Сюэ Ян понял, что заигрался и, временно утолив свою жажду крови, умерил пыл. Город И, наконец, смог вздохнуть полной грудью. *** - … Говорят, это несчастье было ниспослано на наши земли в наказание за отречение от былых традиций! Столько лет город И прокладывал душам мёртвых дорогу к почётной бессмертной жизни — а что теперь? Картошку и лук выращиваем! Сюэ Ян обернулся, глянув через плечо на небольшую кучку деревенских мужиков, собравшихся, очевидно, обсудить сплетни и выпить чего-нибудь крепче чая. Один из них — грязный, лохматый — громко, с наигранным воодушевлением стращал товарищей байками о проклятии, упиваясь повышенным интересом собравшейся вокруг публики. — А что ещё нам остаётся делать? Голодать, что ли? — Возмутился в ответ пожилой мужчина из числа слушателей. — Раньше каждый наш двор был богат товаром и каждая ритуальная монетка была востребована! Любой проходящий мимо дурак не мог устоять перед соблазном заглянуть в город, посмотреть, как живут мастера и каких шьют кукол! — Так то было раньше! — Крикнул ему в ответ кто-то третий. — Сейчас этого добра везде навалом! А детям нашим и пожрать нечего! О каком проклятии может идти речь?! — Да проклятию наплевать, голодают ли твои дети, — вновь подал голос первый мужик, нервно махнув рукой. — Как объяснить иначе, что в наших краях пропадают люди? Большинство из них превращаются в злобных духов, иные и вовсе ещё не найдёны… Кто знает — возможно, мы станем следующими! По толпе прокатился шумок испуга. Сюэ Ян, отвернувшись, брезгливо фыркнул. — Сборище идиотов… Торговец, всё это время укладывающий продукты в его корзину, заискивающе улыбнулся. — Господин не верит в проклятие города И? Сюэ Ян глянул на него из-под бровей, чуть наклонив вбок голову, и у бедолаги по телу прошёл озноб. — Конечно, верю, — серьёзно ответил юноша. — Я с ним уже столкнулся. — Правда? — Торговец округлил глаза. — И выжили? Поразительно! — А мне-то что? Оно меня не коснулось, - Сюэ Ян холодно ухмыльнулся. - Оно растерзало тех ушлых падальщиков, которые, выдавая товар за свежий, подсовывали мне и моему другу гнилые овощи. Намёк был понят, осознан и принят к сведению — рука хитреца тут же нырнула в корзину, убирая из неё будто случайно туда попавшую и якобы незамеченную подпорченную морковь. Что именно его напугало больше — россказни о проклятии или недружелюбно настроенный заклинатель — торговец, пожалуй, не знал и сам. — Простите, господин, нас тоже порою подводит зрение, — залебезил он, кланяясь. Сюэ Ян положил на прилавок несколько монет, игнорируя подхалимствующее заискивание человека. — Встретишь слепого заклинателя и надумаешь обмануть — проклятия можешь не бояться, — бросил юноша напоследок. — Мой меч настигнет тебя быстрее. Торговец несколько раз поклонился, растянув губы в широкой улыбке. — Господин так заботится о своём друге! Слепому заклинателю повезло, что у него есть такой защитник! Всего Вам доброго, господин! Сюэ Ян пренебрежетельно фыркнул и отошёл от прилавка. Он — защитник Сяо Синчэня? Какая чушь! Он просто не хочет есть овощи, отдающие сырой плесенью — вот и всё. — А что, если это не проклятие? — Послышался в толпе негромкий спокойный голос. — Что, если где-то неподалёку вдруг появился какой-нибудь заклинатель из тёмных, натравливающий на нас своих злобных демонов? Кто-то вроде Старейшины Илина… — В последнее время в городе я видел несколько незнакомых лиц, — пригладив седую бороду, произнёс сидящий на пне старик. — Отрадно, что город наш не пустеет. Но и в твоих словах есть солидная доля истины. Уже отошедший от толпы на приличное расстояние Сюэ Ян, услышав донёсшиеся до его слуха слова, улыбнулся. Всё ж таки, не все люди в этой компании — дураки, как ему показалось на первый взгляд. Тропинка повела юношу за собой через простенькие людские хижины, и когда его силуэт почти скрылся за поворотом, от шумной компании вдруг отделилась тень и направилась той же самой дорогой следом. Человек, лицо которого было скрыто вуалью тяжёлого капюшона, ступал, как тигр, мягко и аккуратно, скрывался в извилистых переулках, не сводя глаз с ничего не подозревающего тёмного заклинателя. Сюэ Ян шёл спокойно и не оглядывался, кажется, даже напевал что-то себе под нос, но, дойдя до перекрёстка, свернул вдруг в совершенно противоложную от привычной сторону; проходя мимо персикового дерева, сорвал полузрелый плод, подбросил его на ладони, свернул за угол и… исчез. Преследователь тут же бросился за ним — в один момент пересёк дорогу, нырнул туда, где мелькнула фигура юноши, и замер посреди узкой безлюдной улицы. Ни звука, ни шороха, ни дыхания — чёртов бродяга будто бы растворился в воздухе! Лишь в десятке шагов на небольшой бочке лежал только что сорванный его рукой персик. Боясь потерять заклинателя окончательно, человек торопливо прошёл вперёд, остановился у бочки, задумчиво и растерянно взял в руку оставленный на ней фрукт... И тут же взрогнул, почувствовав, как опасно прижалось к горлу сияющее лезвие отполированного меча. Из узкой, тёмной, едва заметной ниши, вытянув вперёд руку, шагнул тот, с кем так жаждал встречи загадочный человек. — Знаешь, все, кто пытался меня преследовать, плохо кончили, — послышался дерзкий голос. — Но тебе я, пожалуй, позволю высказаться. Имей ввиду — если мне будет скучно, я просто отрежу тебе язык. Человек замер, будто совсем перестав дышать, а потом медленно поднял руки. Тяжёлые длинные рукава его вычурного ханьфу обвисли большими складками, и крупные пальцы стянули с опущенной головы капюшон. — Сюэ Ян… Непревзойдённый убийца и славный пакостник, — с уважением отозвался мужчина, медленно разворачиваясь всем телом. — Очень рад нашей встрече. Юноша удивлённо приподнял бровь. — Какая слащавая лесть. Польщён. — Это не лесть, а признание твоего таланта. Не каждый мерзавец может похвастаться, что в пятнадцать лет водиночку вырезал целый клан. Слава о тебе до сих пор будоражит всю Поднебесную! — Я сейчас сдохну от умиления, — Сюэ Ян окинул взглядом мужчину и, не ощутив угрозы, закинул меч на плечо. — Что нужно? Стоящий перед ним человек и в самом деле не представлял угрозы. Выглядел он вполне обычно — волосы его, имеющие оттенок дорожной грязи, были собраны на затылке в тугой пучок, хитрые маленькие глаза сияли беспечным высокомерием, а скудненькая бородка отталкивала своим неухоженным внешним видом. Одет он был пафосно, но безвкусно, а телосложение - плотное, неуклюжее, явно лишённое силы мышц, - и всё те же тяжёлые длинные рукава выдавали в нём полную неспособность к бою. — Меня зовут Шао Хань, — мужчина вежливо поклонился. — Я - глава клана Цай Шао, пока ещё молодого, но более, чем достойного и могуществ… — Я слышал о таком. Дальше. Шао Хань с досадой облизнул губы, осознав, что как бы он ни любезничал, ответного уважения от юноши ждать не стоит. — Мы известны талантами наших травников - готовим яды и снадобья, позволяющие добывать и выпытывать информацию, наполнять человеческие тела болезнями, лечить от них же, совершенствовать умственные способности, открывать тайные стороны медитации… — Может, всё-таки перейдём к делу? Или ты ждёшь от меня восторгов? — Сюэ Ян наклонил голову, усмехнувшись. — Если так, извини — я сегодня не в настроении заниматься с тобой любовью. Глава клана Шао кашлянул в кулак, скрывая своё довольство. Он был прекрасно осведомлён о том, что чувство юмора этого заклинателя так же извращено, как его характер. Однако, сейчас мужчина этому подтверждению лишь обрадовался — истратив немало сих на поиски этого сумасшедшего психопата, он опасался, что слухи сильно преувеличены, и теперь успокаивался, с каждой секундой взаимодействия понимая, что эти самые слухи, пожалуй, даже и приуменьшены. Сюэ Ян оказался грубым, дерзким, нахальным и непочтительным даже по отношению к человеку гораздо более высшего положения, к тому же, годящемуся ему в отцы, но именно эти черты его неуловимого обаяния восхищали последнего своей яркой и злой индивидуальностью. — Что ж... Буду честен - наш клан притесняют опасные сильные неприятели, — заявил Шао Хань, напуская на себя важный вид. - Мы всегда были сильны умом, но не крепки телом, и защитить нас некому. Сюэ Ян, я давно о тебе наслышан. Твои смертоносные навыки впечатляют, и я готов предложить тебе небольшую сделку. Юноша усмехнулся и, подобрав оставленную в стороне корзину, взглянул на стоящего перед ним человека. — Глава клана Цай Шао, я не уверен, что ваши навыки получения информации, которыми ты так хвастался, столь блистательны. Я не наёмный убийца, и прислуживать никому не стану. Я убиваю по собственному желанию или ради своей же выгоды, а не по воле других людей. И уж тем более мне плевать, кто вас там притесняет. Шао Хань хмуро опустил голову, не отводя взгляда от тёмного заклинателя. Глава действительно был о нём наслышан и, вопреки общепринятой ненависти к убийце, восхищался его беспощадным задорным нравом. Шао Хань желал власти и процветания, но не хотел марать руки о конкурентов, а Сюэ Ян как никто другой подходил на роль его маленького цепного волка, способного быстро, эффектно и незаметно избавить клан от опасных недругов. Долгие месяцы поисков измотали мужчину едва ли не до предела. В окрýге ходили слухи, что клан Ланьлин Цзинь, некогда способствующий талантливому тёмному заклинателю, теперь объявил охоту на Сюэ Яна - неудивительно, что осторожный юноша предпочёл притихнуть и затеряться. Этот поворот событий отсрочил столь важную для Шао Ханя встречу. Конечно, вокруг главы, словно стервятники, ожидающие наживы, нередко крутились личности тёмные, подозрительные - наверняка среди них легко можно было найти того, кто согласился бы уничтожить его противников, однако, Шао Хань, словно капризный ребёнок, зациклившийся лишь на одной игрушке, не желал слышать ни об одном из них. Ему нужен был именно Сюэ Ян - жестокий, расчётливый, злой садист, не оставляющий за собой следов. Однако же, отыскать этого юношу даже спустя немалое время оказалось совсем непросто. Усложняло задачу ещё и то, что этот человек знал его лишь по слухам. Хоть какое-то представление о чертах внешнего облика Сюэ Яна, позволивших отличить его среди прочих юношей, у главы появилось намного позже. "Этот юный последователь тёмного пути выглядит точно под стать недоброй своей натуре" , - поведал однажды его помощник. - "Он строен, быстр, силён и ловок, а его мрачная энергетика полна мощи. Одежды его черны, в волосах - минимум украшений, левая ладонь спрятана под тугой перчаткой; широкие скулы, высокий лоб, острые чёрные выразительные глаза и открытая, полная молодого очарования и обнажающая клыки улыбка делают его лицо ярким, запоминающимся. В толпе простых крестьян этого человека ни с кем не спутаешь". Прибыть в город мёртвых Шао Ханя заставил донёсшийся до него слушок - юношу с такой внешностью видели в этих краях тяжело израненным, здесь же след его и пропал - пусть хоть какая-то, но зацепка! Глава тут же, не мешкая, направился в город И, долго бродил в окрестностях, расспрашивал местных, как оказалось, даже не слышавших имя юноши, столь хорошо знакомое заклинателям. Наконец, небеса главе соблаговолили: в один из дней он наткнулся взглядом на выделяющуюся в толпе рынка троицу - благородного вида невидящего бессмертного, озорную девчонку - явно слепую тоже... и его - само воплощение мщения и раздора. Шао Хань не поверил своим глазам. Капризная и кокетливая судьба, забавляясь, так долго спутывала следы, отдаляя главу от заветной встречи, а теперь сама свела его с этим юношей! С тех пор мужчина каждый день стал посещать рынок. Он не спешил — терпеливо ждал, когда Сюэ Ян появится на торговой площади без компании, искал подтверждения, что не обознался, и много думал. И вот, наконец, цель достигнута... но не соблазнена интригой. Шао Хань сжал кулаки и досадливо заскрежетал зубами. Его старания не могут рассы́паться горьким прахом. Отказа он не приемлет. — Не торопись отвергать моё предложение, — вежливо и спокойно произнёс он. — Я с лихвой одарю тебя за заступничество. Мы, конечно, не так помпезны, как Ланьлин Цзинь, и не так величественны, как Гусу Лань... Сюэ Ян пренебрежительно рассмеялся, сверкнув белозубой улыбкой. - Не туда метишь, глава клана Цай Шао. Величие и богатство меня не интересуют. - И всё ж таки, тебе и твоим друзьям нужно есть и покупать вещи, - Шао Хань не сдавался. - Подумай, Сюэ Ян. Мы можем быть очень полезными друг для друга. Юноша развернулся, всем видом показывая, что больше не видит смысла тратить на этот разговор время. — Запомни кое-что, глава, - бросил он напоследок. - Во-первых - о таких делах не разговаривают на улице. А во-вторых — я снесу тебе голову, если ты ещё хоть раз окликнешь меня по имени. Ни одна живая душа не должна знать, кто я. — Я приму к сведению, — послушно кивнул Шао Хань, сложив на животе руки. — Я дам тебе время осмыслить моё предложение. Буду ждать завтра в полдень в маленьком постоялом дворике на окраине. Сюэ Ян не ответил — лишь, повернув голову, быстро окинул взглядом гордо воспрявшего всем нутром мужчину и, усмехнувшись, последовал уже хорошо знакомой ему дорогой. *** Сяо Синчэнь осторожно снял с огня небольшой котелок и вылил его содержимое в маленькую пиалу. Несколько капель отвара попали на его руку, обожгли кожу, но даочжан боли словно и не почувствовал. Сидящая на столе, свесив ноги, и наблюдающая за ним А-Цин удивилась его терпению — сама она, обжёгшись, уже бы вопила на всю округу. — Пей, пока не остыл, — Сяо Синчэнь осторожно передал ей исходящий терпким ароматом трав напиток. — Заодно согреешься. — Это поможет? Даочжан улыбнулся. — Доверься мне. И, конечно, она доверилась. Как ни странно, на вкус отвар оказался вполне приятным — свежим, немного мятным, слегка подслащенным. Жидкость чуть-чуть обожгла язык, а потом сразу прошлась по телу волной мурашек, согревая каждую клеточку. Братец пообещал, что она облегчит измучившую А-Цин головную боль. Открыто и без боязни глазея по сторонам, девушка, отпивая, в очередной раз засмотрелась на даочжана — такой спокойный, такой красивый, такой уверенный… Все движения его отточены, лишены суеты и слажены, словно он точно знал и прекрасно видел, что где стоит и как этим пользоваться. Одежды чисты, опрятны, белы, красивы — и как только умудряется не запачкаться? Даже А-Цин, в отличие от него тайно имеющая возможность видеть, каждый день находила на своей тёмной одежде грязь. Сяо Синчэнь в этот раз более осторожно наполнил отваром ещё одну пиалу и, присев на скамью, тоже чуть-чуть отпил. — Я услышала плеск, ты и себе налил? - Взволновалась девушка.- У тебя тоже что-то болит? Даочжан одарил её ласковой успокаивающей улыбкой, запоздало сообразив, что А-Цин её не увидит. — Совсем немного. Не беспокойся, — и, повернув вбок голову, задумчиво произнёс: — Вечереет… И куда он запропастился? — Кто? Паршивец? Да пусть и вовсе не возвращается! — Заявила в ответ А-Цин. - Неужели? - Ласково усмехнулся заклинатель. - Скучать не будешь? - Не буду! Вот ещё! - А вдруг с ним что-то случилось? Не беспокоишься? - Да что с ним может случиться? Пусть язык за зубами получше держит, и ничего с ним ужасного не случится! А мы с тобой и вдвоём будем жить неплохо. Сяо Синчэнь засмеялся - тихо, словно прошелестел ещё юный осенний ветер, - и покачал головой. — Ты слишком категорична. На самом деле, случись всё так, я уверен - вы оба скучали бы друг по другу. — А ты бы скучал по мне, даочжан? А-Цин вздрогнула, услышав за спиной дерзкий весёлый голос. Сюэ Ян вошёл в кухню, не слишком-то церемонясь, столкнул сидящую на столе девчонку и поставил на него полную риса и овощей корзину. — Сяо Синчэнь, почему Слепышка сидит на столе? Это неприлично! — Наигранно возмутился юноша. — Вас двоих ни на миг без присмотра нельзя оставить! Даочжан рассмеялся снова - уже задорнее, - и, поставив пиалу на стол, поднялся. — Я просто… - … недосмотрел? — Закончил за него Сюэ Ян и прямо таки прыснул со смеху. А-Цин нахмурилась. Не в первый раз этот грубиян позволяет себе насмехаться над их слепотой вот таким вот образом, однако, Сяо Синчэнь почему-то никогда на эти жестокие шутки не обижался, а порой даже наоборот — весело и открыто смеялся сам. — Ты задержался, что-то случилось? — Поинтересовался он. Сюэ Ян, выкладывая из корзины продукты, пожал плечами. — Ничего особенного- заслушался мужиков на площади. Так интересно треплются о проклятии! — О каком проклятии? — Да ни о каком, даочжан - языками мелят. Вспомни, сколько в этой округе мы с тобой перебили нечисти! Люди пугаются, слухи распространяются. Всё логично. Сяо Синчэнь вздохнул и, подойдя к столу, задумчиво начал катать ладонью выложенную на стол луковицу. — Да, в последнее время нечисти что-то и вправду много… Знать бы, с чем это связано, — но, мгновение спустя, заклинатель вдруг встрепенулся. — Подумаем об этом завтра- мы все устали. Ты замёрз? Я сварил отвар, он ещё горячий… Присядь, выпей его, согрейся. А я пока приготовлю ужин. — И для чего ты варил отвар? — Сюэ Ян прищурился. — Только не говори мне, что кто-нибудь из вас болен. Нам тут ещё эпидемии не хватало. — Я просто хотела снять головную боль, — ответила А-Цин, делая вид, что не замечает брошенного на неё взгляда. — Даочжан тоже себя неважно чувствует, только не признаётся. — Не наговаривай, — поспорил Сяо Синчэнь. — Со мной всё в порядке. Сюэ Ян хмыкнул и, взяв его под руку, усадил обратно на скамью. — Расслабься. Сегодня ужин буду готовить я. Он и сам обратил внимание, что даочжан необычайно бледен и ведёт себя тише обыкновенного. К тому же, аромат приготовленного отвара, распространившийся по всей кухне, Сюэ Ян бы узнал из тысячи — именно им Сяо Синчэнь отпаивал его, раненного, пытаясь помочь пересилить боль. В голову вдруг закралось воспоминание, что уже и после выздоровления тёмный заклинатель не раз ощущал этот терпкий запах, однако, пить его нужды больше не было. Видимо, даочжан варил его для себя. О том, что именно его больше всего беспокоило, догадаться было не так уж сложно - слишком уж сильно он порой хмурил лоб и слишком часто менял окровавленную повязку на своих веках. — А-Цин, поможешь? Надо бы промыть рис. Справишься? Слепышка, удивлённая непривычно мягким и дружелюбным тоном обычно неласкового паршивца, с готовностью протянула руку. — С чего бы это мне не справиться? Думаешь, я ни на что не годна? Давай сюда! И, получив желаемое, вдохновлённая порученной ей работой, выскочила из дома. — Не хочешь говорить ей — поделись со мной, — Сюэ Ян плюхнулся на скамейку рядом с даосом и, наклонившись, всмотрелся в его лицо. — Что с тобой? Сяо Синчэнь покачал головой. — Уверяю тебя — ничего серьёзного. — Даочжа-а-ан, — нараспев произнёс Сюэ Ян. — Не стыдно? Я думал, ты- честный заклинатель, а ты мне врёшь… — Почему ты так решил? — Потому что ради «ничего серьёзного» так часто этот отвар не варят. Или ты думал, я не запомню запах твоего зелья? Меня до сих пор от него воротит! Сяо Синчэнь, улыбнувшись, опустил голову. — Тебя и в самом деле не проведёшь… — Поэтому можешь и не пытаться. Так что с тобой? - Сюэ Ян поднялся и, встав у стола, скрестил руки на груди, задорно глядя на даочжана. - Попробую угадать. Глаза? Помедлив, Сяо Синчэнь кивнул и в тот же миг почувствовал, как в его руки тыкнулась только что им же отставленная пиала. - Пей давай, не отлынивай - остывает. Мне твоё жуткое варево помогало. Даочжан по-доброму усмехнулся и послушно сделал ещё глоток, а Сюэ Ян, глядя на заклинателя, вспомнил сказанные о нём когда-то слова А-Цин: «Он совсем себя не жалеет! Встаёт ещё до восхода солнца, почти не ест, мало спит… Он так скоро совсем с ног свалится!». Сейчас, когда они так долго живут вместе, юноша и сам понял, что это — правда. Сяо Синчэнь всегда ложился позднее всех, а утром, в какую бы рань Сюэ Ян ни открыл глаза, был уже на ногах — умытый, причёсанный, опрятно одетый. Пищи всегда употреблял мало — не съедал и половины того, что уминали его друзья, — и всегда был занят каким-то делом, а когда появлялась хоть капля времени, уходил в лес, прихватив меч, и изнурял себя тренировками. За доли секунды обдумав это, Сюэ Ян признал, что чувствует к своему сопернику недюжинное уважение — слепота точно не сделала даочжана слабым. — Тебе стоило бы позволить себе чуть больше отдыха, — посоветовал Сюэ Ян, доставая необходимую для приготовления еды утварь. Сяо Синчэнь улыбнулся, допил отвар и тоже поднялся. — Не беспокойся, друг — я привык так жить. Лучше подай мне нож. Я хотя бы нарежу овощи. — Да сядь ты уже, я их сам нарежу. Ещё себе пальцы поотрезаешь к чертям собачьим. Сюэ Ян беззлобно толкнул даочжана плечом, играясь, и оба юноши рассмеялись. Вернувшаяся в этот момент А-Цин, замерев на пороге, едва не раскрыла себя, на мгновенье залюбовавшись представленной ей картиной, но быстро опомнилась и захохотала тоже, опустив к полу будто рассеянный пустой взгляд. Ужин был приготовлен быстро, съеден - ещё быстрее, и вся троица разошлась по комнатам. Сяо Синчэнь в очередной раз предпринял попытку уговорить друзей перебраться в дом, беспокоясь, как бы они не замёрзли холодной ночью, но ни А-Цин, ни Сюэ Ян не спешили покидать привычные им места - девушка, лёжа в своём гробу, до последнего тайком любовалась звёздами, которых каждую ночь становилось всё меньше на хмуром небе, а юноша просто чувствовал себя уютнее в своей мрачной полупустой обители, которую не приходилось разделять натрое. Беспокойство Сяо Синчэня напрасным не было. Тёплое лето прощалось и отступало - стылые ветра, проникающие, казалось, под саму кожу, уже приносили значительный дискомфорт. Днём крупицы тепла ещё старательно отдавало солнце, ночью же холодá порой заставляли стучать зубами. Вот и теперь, закутавшись в одеяло по самый нос, Сюэ Ян слушал, как завывает за окном ветер, и то поверхностно забывался в дрёме, то, реагируя на любой посторонний звук, открывал глаза, то вновь проваливался куда-то, но никак не мог полностью погрузиться в сон, как бы отчаянно ни старался - мешал холод, мешало гудение ветра, мешали картины прошлого, пёстрой кистью рисуемые в его сознании... Где-то наяву промелькнула тень лёгкого беспокойства - Слепышка ведь спит на улице!... Но всколыхнувшееся волнение тут же развеяло равнодушие. В конце концов, оба юноши сами давно уступили ей тёплое одеяло. К тому же, если уж станет совсем невмоготу, никто не мешает девчонке перейти в дом. Разберётся сама - не маленькая. В очередной раз заставив себя выбросить из головы мысли, юноша перевернулся на другой бок и, вздрогнув от окативших его очередных дуновений холода, вновь затих. Непрогретая теплом его тела сторона кровати цепко пробралась холодом под одежду, и Сюэ Ян притих, стараясь больше не шевелиться. В практически беспросветной мгле качаясь на волнах сонного полубреда, в какой-то момент он едва не взвыл, досадуя на бессоницу - и именно в этот миг дверь в его комнату тихо скрипнула. "Ветер..." - Сам себя успокоил юноша, стараясь не реагировать, чтобы не прогонять с таким трудом собранные крупицы сна. В любое другое время затихшее в полудрёме сердце охватило бы беспокойство, и верный Цзянцзай уже лёг бы в руку, но сейчас почему-то тревоги не было - возможно, её прогнала уверенность Сюэ Яна в том, что будь это человек, нечистая тварь или та же марионетка, его чуткий слух сразу бы уловил шаги, - и именно поэтому юноша вздрогнул от неожиданности, почувствовав чьё-то прикосновение. Поверх его тонкого одеяла аккуратно и невесомо легло ещё одно - едва ли плотней и толще - однако, телу стало под ним теплее. Слегка приоткрыв глаза, пряча взгляд за полуопущенными ресницами, Сюэ Ян успел лишь заметить, как тонкой волной по его кровати скользнула ткань длинного рукава, и изящная белая тень тихо скрылась, плотно прикрыв за собою дверь. Удивление и непонимание всколыхнули душу, но в одночасье притихли, наконец-то уступив место сну и напоследок сменившись ещё неосознанной искренней благодарностью.