━━━━━━ • ✙ • ━━━━━━
После вестей о вероятной гибели молодого рыцаря Узумаки Наруто в замке царила неоднозначная и даже какая-то траурная атмосфера. Слуги старались ходить тише обычного, осторожно ступая по камню, на кухне прекратились бурные обсуждения и сплетни, а в рыцарском крыле все облачились в черные одежды. Некоторые из них долго не понимали, в чем же собственно дело, но вскоре получали довольно простодушный ответ от знающих. А затем еще и сама принцесса показалась в рыцарской столовой, нарядившись в свое темно-синее выходное платье и накрыв лицо вуалью. Она даже речь произнесла, как сожалеет о случившемся и как простачок вроде Наруто был ей дорог, как они были близки. Сай потерял всякий аппетит, сжимая несчастную ложку здоровой рукой и теряясь в раздражении. Дорог был? Были близки? Какая же чушь! Узумаки терпеть ее не мог и стремился избежать любых встреч с надоедливой принцессой. А ведь Сакура еще и посмела траур нести наравне со всеми, как будто Наруто не обычный рыцарь нижнего ранга, а ее почивший дорогой муж. Сай переживал смерть лучшего друга хуже всех. В конце концов в этом огромном дворце только ему и было дело до непутевого Наруто. Поначалу он пытался это как-то скрывать, но вскоре у него просто не осталось сил. Цунадэ пошла на встречу и отстранила его от любой исследовательской или розыскной рыцарской деятельности, дескать, мальчишке нужно сначала руку вылечить. Остальные как обычно ходили в патрули и обходы, исполняли мелкие поручения то тут, то там. В их жизни будто бы ничего не изменилось. И пусть они и не были близки с Наруто так, как он, неужели им всем было настолько плевать? Когда Сакура покинула их столовую, а за столом все разразились смехом из-за очередной безвкусной шутки Генмы, Сай окончательно потерял аппетит. Он осторожно встал со скамьи и отправился прочь. Быть может, он сможет немного поспать или просто побыть в тишине, пока остальные заняты обедом. Не успел он завернуть за угол, как его остановили стражники. Двое довольно молодых парней с копьями наперевес загородили дорогу, хмыкая. — Сай, верно? — удостоверился один из них. Сай коротко кивнул. — Вас ожидают в королевской приемной, дело неотложное. Приказ явиться. Рыцарь только еще раз кивнул и повернул в сторону обозначенной приемной. Двое стражников, к его удивлению, последовали за ним. Он в чем-то провинился и теперь его кинут в темницу до конца его дней? Было бы славно. Там хотя бы одиночные камеры и темнота, прохлада. Наедине со своими мыслями и невозможной тоской.━━━━━━ • ✙ • ━━━━━━
Минато беспокойно сновал по королевским покоям, куда даже не каждому стражнику дорога была проложена. Он немного сгорбился, руки были заложены за спину, поза кричала о рассуждениях и сомнениях. Леди Кушина неподалеку разместилась в изысканном кресле, обитом красным бархатом. Ее огненные красные волосы идеально сочетались с тканью, даже сливались. Волосы в этот день убраны не были, ярким огнем расцветая на плечах женщины. Она задумчиво смотрела в высокое стрельчатое окно, небо в котором с самого утра было застлано тучами. Взгляд даже не следил за королем, его движения угадывались подсознательно. — Ты же понимаешь, что если не было найдено тело, то это совсем не значит, что он теперь мертв. Король нахмурил брови и остановился, устремляя свой взор на женщину. — К тому же и слухи пошли, что Наруто возвращался за амулетом. Люди говорят… — Кто говорит? С кого спрашивать? — прервал Минато Кушину. Королева, впрочем, осталась бесстрастна. — Цунадэ как-то обмолвилась, что этот кулон наделен огромной защитной силой, и с мальчишкой не могло ничего случится ни в том лесу, ни при встрече с вампиром. Даже с Учихой. А ты сам прекрасно знаешь, на что он способен, и сам отправил туда бедняг. Представляешь могущество этой побрякушки? А теперь сопоставь. Минато был обеспокоен. Так значит, Наруто мог остаться жив? И ведь правда, почему остальные члены экспедиции не привезли с собой его тело… — Не забывай, для чего он нам нужен. Он просто обязан оказаться живым. — Кушина медленно поднялась, опуская руки. Длинные манжеты упали следом, закрывая пальцы целиком. Ее аккуратное, но пышное платье тихо шуршало по полу, каблуков и вовсе не было слышно, словно она была без обуви. Женщина приблизилась к королю, взяла его за руку. Его горячие ладони против ее, раскаленных холодом. Она заглянула ему в глаза, напоминая о самом главном. — Стража! — Минато дождался, пока стражник, допущенный к охране покоев, приоткроет двери, и продолжил. — Приведите ко мне Сая. Это срочно. В переговорной.━━━━━━ • ✙ • ━━━━━━
Сай хотел было остаться пред королем на ногах, но стражники по кивку Минато усадили его на стул круглого стола. После же сразу удалились. Минато, впрочем, остался стоять у окон против света. Он был чем-то взволнован, но оставался сосредоточен и серьезен. Сай нахмурился. — Мне нужно, чтобы ты в подробностях вспомнил тот день, когда вы были освобождены из плена Учихи. Что произошло с Узумаки? Сай не постыдился опустить голову, остановив взгляд на своих побелевших костяшках: пальцы здоровой руки вцепились в колено. И почему вдруг король заинтересовался этим? Неужто доклада Генмы в тот день было недостаточно? Прошло уже достаточно времени, а теперь вдруг расспросы начались. — Не молчи, постарайся вспомнить все от и до, — великодушно напомнил король и все же сжалился над своим подданным, занимая место. Сел он однако на стул во главе стола. Признанный его по праву. Сай осторожно поднял голову и прищурился, изображая мыслительную деятельность. — Наруто вызволил нас, смог договориться с Учихой. Затем мы принялись выходить из леса, добрались до коней, но Наруто решил вернуться… — он остановился, — сказал, что оставил свой амулет, а без него не уйдет… — Так значит он смог добиться вашего освобождения? — прервал король рыцаря. — Вел разговоры с Учихой? — Да… — Сай снова опустил голову. — Но он не вернулся. А затем из ниоткуда появился вампир, Учиха, сказал, что Узумаки теперь мертв и нам следует уходить, пока он не передумал. Минато задумался: в целом рассказанное Саем сходилось с тем, что тогда докладывал Генма, но опять же, Наруто являлся мертвым по словам того Учихи. Но так ли это теперь? Если он к тому же возвращался за амулетом… — Речь об амулете, подаренном ему нашей лекаршей, Цунадэ? — уточнил король. — Да, о нем. — Сай пождал губы, снова воззрившись на короля. Его тоже терзали сомнения. — Не сочтите за дерзость, но к чему эти расспросы теперь? Минато твердо посмотрел на него. Кивком головы отметил его смелость, навыки, казалось даже, что похвалил — взгляд его зацепился за все еще заживающую руку. Он хмыкнул и сказал: — Вероятно, Узумаки Наруто все еще жив, тем более что его объявили мертвым только со слов Учихи. — Но как это! — Сай обычно вел себя достаточно сдержанно, но теперь не смог сдержаться и выкрикнул. Место под королем скрипнуло, и он тут же постыдно опустил голову. — Мы только предполагаем. Но… надеемся отыскать его. По деревням, поселениям. Не оставлять же соратника нашего смелого одного в такой час. — Минато постарался изобразить великодушную улыбку, но Сай ему почему-то совсем не поверил. После беседы он попросился выйти и, как только его отпустили, бездумно вернулся в свою комнату. Как Наруто мог остаться жив, если сам Учиха, чистокровный вампир из могущественного рода, сказал о его смерти? Он точно должен был убить хотя бы одного из них. Отпустить всех и жестоко поиздеваться над Наруто, чтобы компенсировать улизнувший обед. Так должно быть. Он же монстр… Хочешь не хочешь, но выводы делались сами. Да и если он вдруг жив, как он сейчас? И почему даже не послал весточки… Остаток дня выдался беспокойным, а под вечер все рыцари были собраны в главной зале замка, наблюдая, как король со свойственным ему величием шествует в сторону привычного места на балконе, откуда он всегда готов вещать и слушать. Сай забился в угол ближе к выходу, рассчитывая исчезнуть с собрания при первой возможности. Минато выдерживал паузу: все должны были замолчать перед тем, как он начнет говорить, из-за этого изнутри поднималась тревога, не позволяя более здраво мыслить и оценивать происходящее. Он вскинул руку, глаза его, похоже, были полны печали, губы сомкнулись в одну тонкую линию: — Господа… в этот вечер вы были собраны здесь не просто так! — руки короля переместились на каменную ограду балкона. — Не должен я томить, а потому сообщаю — Узумаки Наруто, признанный некоторым сроком ранее погибшим… теперь объявляется в розыск! — по толпе прошлись удивленные шепотки. Сай отчаянно надеялся, что услышал что-то не так. — Пусть повсюду и будут развешены листовки с его портретом, но и вы будьте бдительны, при обнаружении Узумаки Наруто требуется немедленное содействие! Вы должны будете доставить указанного во дворец, в руки стражи. Живым. Узумаки обвиняется в содействии врагу нашего королевства — нечестивому роду проклятых вампиров, Учих, испокон веков пользующихся запретной магией леса, а также в сокрытии множественных фактов в ходе экспедиции! Сим заявляю, что Узумаки Наруто, признанный ранее погибшим, теперь считается преступником и изменником нашего Светлого Королевства! Названный будет допрошен лично мной и заключен в темнице дворца! И если кому-то из вас что-то известно… — Минато вздохнул и обвел толпу взглядом, — требуется немедленно сообщить мне! Сай незаметно проскользнул мимо зевак на выходе и поспешил в свои покои. Осознание случившегося медленно накатывало, словно всплеск ледяной воды из ведра ранним утром: теперь он будет находиться под постоянным наблюдением стражи и вероятно даже других рыцарей, как один из самых главных подозреваемых. И ведь это даже не самое главное. Если Наруто действительно жив и где-то сейчас прячется, получается, что он своим утренним докладом подверг своего лучшего друга опасности? Навлек подозрения? Остатки злости и неопределенности по поводу текущего положения и действий друга сменились тягучим узлом вины. И что ему теперь делать..?━━━━━━ • ✙ • ━━━━━━
Наруто удалось собраться с мыслями, только когда дождь обрушился на землю. Тяжелые капли застучали по хлипкой крыше конюшни, пугая лошадей в очередной раз. Он медленно поднялся, стряхивая остатки сена и пыль со штанов, чуть не свалился обратно, когда рыжая в очередной раз ударила по дверце стойла, и, попятившись, прошел к выходу. Как он и думал, Саске и след простыл. Учиха действительно улетел обратно в свой замок и прямо сказал ему не возвращаться. Не сказать, чтобы Наруто сильно огорчался по этому поводу. Конечно, он потерял возможность жить относительно спокойную жизнь, не вспоминая про Минато и его свиту, но не то чтобы все в пристанище вампира было идеальным. Вздохнув, рыцарь ступил наружу. Для начала было решено вернуться на двор, все-таки за комнату все еще было уплачено. Плащ намочило сразу, но он отлично справлялся с задачей, спасая от основной массы дождя. Вернувшись, Наруто молча прошествовал в свою комнату под недовольный взгляд хозяина за стойкой. Чего ему так не понравилось, выяснять не было сил, еще не хватало, чтобы снова денег содрал. В комнате ничего не изменилось. Наоборот, Учихи словно никогда и не существовало. И только горячая струйка крови вкупе с тихой ноющей болью в затылке напоминала о произошедшем. Ведь не мог же вампир оказаться одной большой галлюцинацией, заставляющей его выполнять всякие поручения и резать себе руки при необходимости? Да и хозяин вроде как с ним разговаривал… — Все! К черту! — прорычал Наруто и упал на кровать, скинув плащ где-то у изножия по пути. Думать сейчас о вампире не было смысла. Что толку, если они скорее всего даже никогда больше не встретятся? Ну, а что дальше делать, рыцарь подумает по утру, на свежую голову. Вот только забыться во сне не получалось. Тот все никак не шел в потревоженное сознание, а за стенами то и дело кто-то ворчал, кричал или вообще постанывал. Хотелось надеяться, что хотя бы от боли. Мысли неустанно закручивались и собирались в совершенно бессвязные цепочки, образовывая самые бессмысленные исходы. Наруто просто не знал, за что уцепиться, убегая от одного предположения к другому. Если сначала он не был особо расстроен уходом Учихи, то теперь понимал, что возвращаться ему действительно некуда. Этот гостевой двор — всего на одну ночь, даже меньше, и куда же ему пойти после? Не к Минато ведь. И что он тогда сделает, даже если так? Объявится с повинной, будет ползать в ногах, лишь бы его простили за измену и предательство Конохи? Это даже звучало смешно. Выхода по сути никакого и не было. Гнить ему теперь в канаве, запивая свое глубокое горе, как толпы иссохших и не очень мужиков в кабаках и трактирах, бочками вина и, так и быть, рома. И даже это будет лучший исход, ведь если Минато удастся разыскать его, то темницы точно не миновать! Изощренно его никогда не наказывали и не пытали, но Узумаки слышал о методах некоторых служивых подземелий Конохи. В голове сама собой вырисовывалась картинка его, всего изуродованного и изувеченного, с отрезанным носом, выколотым глазом и вшитым наживую в стопы конским волосом. Последнее, впрочем, пугало больше всего остального. Раны так никогда не заживут и будут гноиться и чесаться, пока не набухнут так, что даже вспороть их и обезвредить уже не получится. Медленная, мучительная и болезненная смерть… — Найди мне его! — выкрикнул кто-то за дверью, даже, казалось, совсем рядом с его собственной, и Наруто сжал подушку под головой крепче, вжимаясь в кровать. Его точно не могли объявить в розыск — он же мертв для всех! Да и здесь он особо не отсвечивал. В таверне и подавно были только толпы пьяных, не соображающих мужиков да служанка… которая хотела что-то сказать, будто бы вспомнила. Наруто дернулся в сомнениях и приложился головой об изголовье кровати, прямо по кровоточащей и незажившей ране. Мысли тут же покинули голову, сменяясь болью потревоженной раны. По-хорошему надо было как-то ее обработать, но бинтов Узумаки нигде не наблюдал, да и был ли теперь смысл? Быть может, подхватит снова какое-нибудь заражение, сляжет, помучается немного, и конец! Поминай, как звали. И нет ни Минато, ни Учихи — никаких проблем. Дождь за окном только усиливался, тарабаня по запыленному одинокому окошку, а где-то в углу комнаты, кажется, начала протекать крыша. Этого, конечно, тоже следовало ожидать, но все равно было неприятно. Со временем стук капель о половицы стал даже успокаивать: он был равномерным и вымеренным, в какой-то степени даже разгружал голову, потревоженную бесчисленным потоком мыслей. Выкрики снаружи воспринимались как что-то уже само собой разумеющееся и не такое очевидное, как в первый раз. Но уснуть все равно не получалось. Наруто уже успел привыкнуть к относительно тихим и спокойным ночам при замке. Учиху никогда не было слышно, а за окном были лишь привычные любому лесу завывания и крики животных. Почему-то захотелось оказаться сейчас там. Пусть кровать совсем не мягкая, а холод ночи порой пробирается через щели в каменных стенах, комната в поместье стала ему новым домом, и он был уверен, что так должно было быть еще какое-то время. Быть может, и к Учихе со временем удалось бы найти подход? Ведь именно там, в поместье, охраняемым могущественным чистокровным вампиром, ему было безопаснее всего. Туда бы точно еще несколько лет никто не сунулся и не смог обнаружить Наруто. Несомненно, Учиха все еще оставался бездушным жутким монстром, размениваясь человеческими жизнями направо и налево, но он был прав — его земли для рыцаря самое безопасное и защищенное место. Дождь уже успел стихнуть, изредка постукивая по стеклу, но жизнь в этом месте, похоже, никогда не утихала. Где-то ближе к утру в коридоре завязалась потасовка. Ну, так изначально казалось Наруто. Женщина перекрикивалась о чем-то с мужчиной, но сквозь стены и пелену усталости разобрать и слова не представлялось возможным. Впрочем, ее голос тогда он по ошибке воспаленного разума принял за голос Минато. Голова трещала по швам, еще и привычный утренний голод проснулся. Наруто завозился в кровати, устраиваясь поудобнее, может удастся ухватить хоть капельку сна? Но нет. Что-то громко стукнулось о стену его комнаты, наверное, кто-то врезался. Узумаки подскочил с кровати и подобрал с пола брошенный накануне плащ. Он осторожно, на цыпочках, подошел к двери, прислушиваясь. Только ему удалось замереть, приложив ухо к двери, как снаружи снова что-то ударило. Рыцарь шикнул и отскочил к кровати, кое-как нацепил сапоги и, ухватив все свои скромные пожитки, уверенно повернул ручку двери. Он даже закрыть ее не успел, как женщина снаружи толкнула в нее уже поседевшего мужика, встряхивая. Наруто, в конец испугавшись, накинул на голову капюшон и поспешил удалиться из гостевого дома. Солнце еще долго не всходило, пока Наруто бесцельно скитался по улицам. Наверное издалека он был похож на какого-нибудь пьяницу или вообще умалишенного. Порой он резко оглядывался за спину или всматривался в переулки: повсюду что-то чудилось. Вот пробегают стражники короля, чтобы в следующий момент повалить его лицом в грязнющую лужу под ногами, а вот какой-нибудь забеглый вампир затаскивает его в самый темный и вонючий переулок, чтобы изрезать все руки и обескровить. Так и останется он умирать там, всеми забытый и покинутый! И даже то, что чудилось ему всюду всякое, пусть даже нечестивые вампиры, в которых он раньше даже и не веровал, Наруто это уже не казалось странным. Бессонная ночь и боль в голове то ли из-за раны, то ли из-за усталости — а может и всего вместе — делали свое дело, и даже привычное потирание глаз кулаками в попытках проснуться никак не спасало. Желудок все также требовал пищи, но Узумаки старался это игнорировать. Голод был сильным, но любой кабак представлялся сейчас личной темницей. Кто знает, что скрывается за дверьми безобидного в привычный час заведения? Да и ходят ли люди в такую рань в кабаки? Петух громко вскрикнул, раздирая горло, в другом конце деревни, и Наруто удивленно остановился. Вот только что ведь думал о раннем часе, как добрый друг уведомил о начале дня. — Чево зазевался тут? — какой-то старик толкнул его в спину, пробираясь вперед, как будто бы главная дорога не была в несколько футов шириной, и Наруто занимал собой тот мелкий ее кусочек, что был доступен обычным смертным. Он чуть было не клюнул носом в землю, но удержался на ногах. Живот протяжно заурчал, желудок скрутило крутой режущей болью. Старик распахнул глаза и обернулся на него. Теперь Узумаки не сомневался, что за этим последует какая-нибудь гадость, но просчитался: — Ох, так ты ш голоден будешь! — он стукнул клюшкой по дороге и указал в сторону ближайшего здания. — Здесь ш самый славный кабак, хозяюшка наша держит! Женушка старейшины! Только, если ты этот, проклятый служивец Намиказе, то даже не заявляйся туда! А если колдун нерадивый, то тем более. — он говорил это, улыбаясь всеми оставшимися зубами, словно Наруто имел какое-то представление о каждом жителе этой захудалой деревни. Но то, что жители тут не жаловали королевских особ радовало и давало надежды на спокойное утро. Или это обманный маневр? Узумаки только вздохнул и сдался под натиском старика. Делать было нечего: быстро заскочит, поест чего-нибудь и уйдет. А вот куда… он пока так и не решил. В кабаке уже было несколько посетителей. Старик за ним не пошел. В помещении тянуло приятной прохладой раннего утра и воском. Воздух еще не успел наполниться разнообразием блюд и специй. Наруто присел за самый дальний столик и с особым вниманием осмотрел каждого посетителя. В целом никто из них угрозы не представлял, только шумная парочка у стойки о чем-то неустанно переговаривалась. Пышная женщина в довольно неплохом платье с косой и еще одна, самая громкая из них двоих, поменьше, но в наряде поскромнее. Впрочем, обе пестрили украшениями, чего Узумаки не ожидал от такой захудалой деревни. Голова будто бы раскалывалась на две части и вместе с этим тугим кольцом боли охватывала весь череп. Хотелось в очередной раз удариться башкой об стол, чтобы наверняка. Женщины у стойки боль только усугубляли. Пока Наруто дожидался своей еды, выторгованной у служанки на последние медяки, он неосознанно вслушивался в их разговоры. За окном уже успело просветлеть, но они все болтали и болтали. В пышной даме Узумаки узнал хозяйку кабака и жену старейшины, как говорил старик, а в ее собеседнице, кажется, купчиху. Весь день она провела в Конохе, сторговывая свой товар, а ночь провела в дороге, чтобы успеть донести все сплетни и вести столицы. Наруто напрягся, понимая, о какой Конохе речь, и прислушивался к каждому ее слову. — Ой столько удалось сбыть, столько! Даже Принцесса Яманака подивилась моим корзиночкам, я уж было не думала, что таких статусов заинтересует моя скромная выпечка, право! — хозяйка кабака только поддержала купчиху, подстегивая ее продолжать свой рассказ и дальше. — Поболтали мы с ней, она меня даже с прошлой ярмарки помнит, ты гляди… А сама стоит такая нарядная, в сопровождении подруг, все красавицы, даже рыночная суматоха их не попортила, наряды — изыски… Наруто отвлекся, чтобы приступить к еде, но все равно продолжал слушать. Кабак медленно пополнялся народом. — А затем она мне и говорит, дескать, рыцарь один, служитель короны, предал короля… И, представляешь, сам король лично возьмется за розги и выпорет, на главной площади! А потом, того и гляди… казнь! И даже не повешение, а отрубание головы… — Право так? — Да куда ж мне приукрашивать… Хотя, может и путаю чегось, с дороги ш! Женщины бурно рассмеялись. Наруто бы счел подобное за типичные выдуманные сплетни, но если весть ей донесла сама Принцесса Ино… Ино Наруто доверял. — Кажется зол король, но рыцарь был славный, дочку свою, саму Принцессу Сакуру, отдать хотел за него… — Да ты что?! Как бы! — Да, я и говорю! Яманка врать не будет! И ведь суматоха теперь в столичке, даже на рынке. Не протолкнуться нигде, еле отъехала. Повсюду стража, рыцари, служивцы, чего уж такого тот провинившийся натворил? — Украл можись чего? Казна же все полнится у них… — Да ты потише, потише! — купчиха сдержанно засмеялась. — Впрочем, гвалт такой поднялся, прямо волнения, глядите в оба, говорят. Столько сплетней, чего тебе еще рассказать…? Женщины зацепились за какую-то другую тему, но Наруто уже ничего не слышал. Потерялся весь аппетит, да и голод утолить не удалось: вся еда в кабаке была до ужаса пресной и еле пережевывалась, липла к зубам. Теперь точно надо было сваливать и поскорее. Узумаки ухватился за свою походную сумку, проверил, прочно ли сидит капюшон на голове, и так и застыл на месте, сокрушенный. В кабак зашли еще двое, оба мужчины и вроде даже одеты по-столичному. Когда они прицепили несколько коричневатых листовок с нарисованным портретом самого Узумаки Наруто на газетную доску кабака, рыцарь вспомнил — то были глашатаи. Сумка так и застыла в его руках, смятая, а ногу свело в нервном напряжении, когда он покидал стены кабака. Старался выглядеть безучастно и пребывать в спокойствии, лишь бы его не заметили. Но получилось ли у него это? Наруто вылетел на улицу, позабыв обо всем. Он понял, что больше не может оставаться в этой деревне. Но если розыскные листовки с его портретом оказались в этой конохой забытой деревне, то и в остальных наверняка тоже…? Тогда во всем королевстве не осталось ни одного безопасного для него места. Разве что… — Эй, смотри, куда прешь! — Узумаки совсем не заметил, как влетел в какого-то тучного мужика средних лет. Пострадавший оттолкнул его от себя и еще долго плевался вслед, на что Наруто только тихо извинился и поспешил исчезнуть из его поля зрения. За то время, что он провел в кабаке, на улице значительно прибавилось народу. Люди озирались на него, как на что-то диковинное. Наруто мог только сильнее натягивать капюшон, в очередной раз припоминая свою необычную для здешних мест внешность. Он был простолюдином, но со светлыми волосами и голубыми глазами, что уже выбивалось из нормы. Знал бы он эту деревушку получше, прошел бы окольными путями, через дома, но приходилось идти по главной улице, прижимаясь к фасадам зданий, чтобы не налететь ни на кого снова. Грязь после дождя липла к ногам и смешивалась в кашу, мешала идти быстрее. Что ему делать теперь? Куда идти? Куда податься? Возвращаться к Минато теперь невозможно, даже если торговка в чем-то приврала или приукрасила, розыскные листовки говорят сами за себя. Он действительно теперь в розыске, благо награды никакой за голову не назначено, хотя, может быть, он просто не углядел. А уж если опираться целиком на ее рассказ, положение у него действительно очень плачевное. Наруто сомневался, что король способен на пытки, но в Конохе достаточно палачей и стражи для этих целей. Это уже не розги или дуэль, даже они не так страшны, как телесные истязания и увечья. По возвращении его запрут где-нибудь глубоко под дворцом и будут пытать, пока он не расскажет все, что ему известно. Вот только, почему вдруг Минато решил, что он жив и предал корону? Неужели Узумаки успел в чем-то проколоться, или его просто запугивают? Мысли смешивались, прямо как грязь под ногами, и Наруто, не имея никакой поддержки, видел опасность повсюду. Теперь он остался совсем один, и в этой ситуации даже прохожий на улице не станет советчиком и не предложит помощь. Наверняка все жители деревни уже осведомлены о том, кто он такой, а значит и взгляды их направлены не просто так. Они ищут удобного случая, чтобы схватить его, связать и сдать королю. Выглядывают все его слабости, подмечают то, что даже он в себе не замечал. Для них он теперь как на ладони. Не иначе как артист погорелого театра или цирка уродцев. Подходи, тыкай пальцем и посмеивайся. Дети будут с искренним интересом спрашивать у своих матерей: «Маменька, а в чем этот человек провинился?», а те будут шикать и утаскивать свое чадо поскорее, приговаривая что-то вроде: «Это очень плохой человек, дорогой, ты никогда не должен становиться таким же!». Лица их будут искажены эмоцией нескрываемого отвращения и осуждения, а всеобщая ненависть по отношению к предавшему корону рыцарю Узумаки Наруто только расти. Все его ближайшее окружение отвернется от него в первую очередь, даже не спрашивая, а в чем собственно дело? Ведь это самая большая провинность — пойти против Святейшего Короля, против Минато Намиказе! Наш наимудрейший правитель не может быть не прав, не может ошибаться, неся присягу такому человеку, будь готов погибнуть в бою, чтобы не порочить имя его светлейшее грязным словом, поступком, чести рыцаря недостойным. Родители Узумаки, коих он знать не знал, восстанут из мертвых и тоже не побоятся осудить и отвернуться от такого неблагодарного и нечестивого чада. И пусть он и так всегда был один, быть ему теперь по-настоящему одному до конца жалких дней своих. Вот старушка испуганно округлила глаза и поспешила отойти в сторону, а вот хозяин очередного кабака поспешил захлопнуть свои двери перед лицом Узумаки. И все потому, что им уже обо всем известно, сомнений больше не было! Наруто никак не мог совладать с собой и унять зашедшееся из-за переживаний и потрясений сердце. Оно, как подстреленный заяц, убегало куда-то в дебри лесной чащи, отдаваясь набатом в ушах. Все тело напряженное, как несгибаемый стержень: ремни на подвязках слишком сильно перетягивают конечности, меч царапает собой кожу бедра, даже будучи в ножнах, а волосы постоянно спадают на глаза, тревожа слизистую. Хотелось прямо сейчас посреди улицы избавиться и от клинка, и от надоевшего своей плотностью плаща, но Узумаки все еще не потерял обладание над собой настолько, чтобы стянуть это все посреди многолюдной улицы, на глазах у настороженного народа. Где-то за домом разразились воем собаки, а вот они уже, кусаясь, выбежали на главную улицу, чуть ли не сшибая Наруто с ног. Сердце от испуга отдалось колкой болью где-то в груди, и рыцарю пришлось схватиться за нее, чтобы хоть как-то унять беснующий орган. Узумаки понимал, что, если поток мыслей не получится приструнить, так и передохнет он от боли в грудине прямо посреди улицы. Один плюс: достанется он в руки короля уже остывшим трупом. Но вот умирать по такой глупой причине как-то совсем не хотелось. Хозяин собак окликнул их из-за угла, и они с большей скоростью пронеслись обратно. Одна из них даже задела Наруто хвостом. — Ты уж звиняй, мужик! Совсем распоясались. — мужчина за углом разразился смехом, почесывая одну из собак за ухом. Наруто мог только коротко кивнуть и уйти прочь, а то мало ли, узнают еще… Осторожно оглядываясь по сторонам, Узумаки уже начинает казаться, что он ходит кругами. Вполне вероятно, что в приступе паники спутал какой поворот и стоит теперь там же, откуда и начинал, если не наоборот. Но нет, осмотревшись, ему удается приметить тот самый постоялый двор, на котором они изначально остановились с Учихой, а там и конюшня с лошадьми. Вспомнив про вампира, Наруто понял, что это единственный оставшийся вариант, и спасение стоит искать именно у дверей фамильного замка Саске. Не сказать, что обладал он особой гордостью, да и не время сейчас было ее припоминать, но разминулись они совсем не на доброй ноте. Он все еще помнил, как вспылил Учиха в ту ночь, пусть и не знал, что именно произошло между ним и тем халдеем. А быть может именно он и стал катализатором конфликта, и вся вина полностью на его плечах? В любом случае, даже если Саске выдворит его за дверь, стоило направиться в Мертвые Земли: там люди Минато точно не смогут его найти. И не было даже мысли, что земли эти таили за собой куда большие опасности, чем горстка стражи короля… У постоялого двора тем временем собралась не совсем трезвая компания. Груда явно перепивших мужиков напевала песни, некоторые продолжали посасывать дешевое пойло прямо из горла бутылки. Наруто надеялся незаметным пройти мимо них, но не тут-то было. — Ой! Пацан! — мужик, что до этого стоял, прильнув у стены, вскинул руки и притянул Узумаки к себе. Лицо обдало теплым спиртным душком, и Наруто неосознанно выставил руку вбок, отодвигая того от себя. Пьяница словно не замечал никакой преграды и продолжал утягивать его за собой. Он уже во всю лепетал что-то своим таким же нахрюкавшимся дружкам. Компания разразилась в приступе смеха. — А ты этот, как их-то? Наруто нахмурился и поспешил вырваться из захвата вновь. — Нет-нет! Видимо вы меня с кем-то спутали… — Да нет же! — мужик не заметил, что Узумаки удалось отцепить его руку от себя, и присел, так и не опустив оную, будто бы тот все еще оставался в его дружественных «объятьях». — Видал я тебя, точно видал… Наруто разом вздрогнул и сорвался в сторону конюшни. Ну все. И пусть они груда пьяных тел, их там с десяток, не меньше, навалятся всем скопом и в темницу! Сердце вновь неприязненно кольнуло. За стенкой конюшни все еще раздавались их пьяные возгласы, когда Узумаки дрожащими руками разбирался с упряжью и седлом. Он совсем позабыл о лошади, на которой прискакал тогда Саске, и оставлять ее здесь, на произвол судьбы, было бы слишком бездушно и неправильно. Наруто даже подумал сначала оседлать ее, ведь запомнил ту, как более спокойную и послушную, но все-таки остановился на привычной уже рыжей. Но и черную лошадь Учихи оставлять здесь не стал. Связав их упряжь поудобнее, чтобы не слишком коротко, он вывел лошадей из стойла и поспешил выйти на улицу. Не сомневаясь более, водрузился на лошадь и погнал обе. Не стоило даже оглядываться, но он все-таки не сдержался. На секунду Узумаки даже удалось углядеть в толпе проходимцев деревни светлую макушку и яркое праздничное одеяние своего короля, но он смог одернуть себя и отвернуться. Быть не могло, чтобы сам Минато прогуливался по улицам захудалой Южной Деревни… Это уже точно было игрой воспаленного последними событиями мозга. Сердце понемногу успокаивалось в дороге, а лошади, к его удивлению, вели себя вполне себе послушно. Может на них так влияло еще светлое небо, а может они чувствовали, что скоро вернуться к хозяину, Узумаки не знал. Самому ему было не то чтобы спокойно. Он не знал, как Учиха отреагирует на его возвращение и примет ли его вообще обратно. С другой стороны, он всегда может подкупить его кровью или еще какой услугой. Ну а может и в ногах придется поваляться… Как выяснилось, Саске такое вполне себе по душе. Типичный напыщенный аристократ, питающий наслаждение, когда слуги его не поднимают головы и выполняют любое приказание беспрекословно. Тут уж точно придется запихнуть свою гордость куда подальше. Но все-таки Наруто надеялся, что до такого не дойдет. Обратная дорога заняла больше времени, чем рассчитывал Узумаки. За это время он успел изрядно проголодаться и совсем уж устать. Видимо пережитые волнения истратили все его силы. Лес встретил его, как своего. По крайней мере, так казалось Наруто. Никаких видений, навязчивых мыслей или шорохов. Конечно, страх накатывал в такой кромешной тьме, не освещенной даже светом луны и звезд, но больше не было того уничтожающего ощущения беспомощности и ничтожности. Учиха его встречать не спешил, а может и попросту не заметил вторжения на свои земли. Наруто разместил лошадей в конюшне и даже не пожалел времени, чтобы причесать и накормить их. В замок он все еще не спешил и даже подумывал остаться ночевать где-нибудь под деревом. Как-то не хотелось тревожить вампира своим появлением, тогда комната северного крыла ему точно не светит. Наконец собравшись с силами, Наруто вышел из конюшни и тихо прикрыл за собой двери. Глаза уже успели привыкнуть к кромешной тьме этого леса, и Узумаки мог даже видеть дальше своего носа. Впрочем, не все было так спокойно, как ему сначала казалось. Стоило ему сделать шаг, слева в кустах что-то гулко прошелестело. Вороны, будучи видимо чуть ли не единственными обитателями Мертвых Земель, прокаркали где-то спереди. Наруто было замешкался, но решил, что все-таки лучше поскорее добраться до замка. Отвел взгляд от потревоженных было кустов и встретился с направленным на него кроваво-красным, только уже принадлежавшим Учихе. — А-а-а! — рыцарь отпрянул назад, испугавшись. Сердце снова напомнило о себе резкой болью. — Напугал же ты меня… Саске напротив оставался безмолвным. Пусть темнота, но его мертвецки-бледное лицо выделялось на фоне общей картины. Красные глаза, ярко контрастирующие с белой кожей, неотрывно наблюдали за Узумаки. Тело его оставалось неподвижным, и только голова, как у холодной фарфоровой куклы, медленно, почти незаметно, будто бы даже казалось, двигалась, реагируя на малейшее движение человека. Наруто так и застыл на месте. Учиха совсем не походил на того, каким он ему запомнился, может обознался и встретил брата-близнеца или двойника какого? Лицо прежнего Саске уже бы исказилось в усмешке, он бы бросил какое-нибудь небрежное оскорбление, в который раз сетуя на беспечность непутевого рыцаря. Но этот, новый Саске, не предпринимал никаких действий. Руки Наруто покрылись мурашками. — Слушай, я знаю, я не должен был возвращаться, но король почему-то объявил меня в розыск! Повсюду листовки с моим портретом, а торговка вообще говорила, чуть что, мол, голову с плеч… — Наруто уперся глазами в землю и принялся за оправдания. Видимо Учиха требовал ответов, а молчанием только подталкивал говорить. Язык заплетался, да и история, произошедшая с ним в той деревне, звучала теперь совсем бессвязно и даже по-детски. Будто бы причина совсем безосновательная, и он только ищет повод занять комнату в замке. Своеобразный мальчишеский каприз. Кровати во дворце не понравились, а вот в замке Учихи вполне себе. — Ну и они крикнули мне что-то… Рука вампира дрогнула, совсем незаметно, но жест этот не остался без внимания Узумаки. Наруто сглотнул и спрятал руки под толстым полотном плаща. Стало даже как-то стыдно, что он так вывалил все на Учиху. Не любил он подробности… — Я, конечно, знал, что ты до невозможного глуп, но чтобы совсем не понимать, что тебе говорят… — вампир заговорил, но голос оставался бесстрастным, даже вымученным, как будто кто-то дергает за ниточки марионетки, именуемой Учихой Саске, заставляя рот раскрываться после каждого слова. Наруто теперь не мог даже пошевелиться или отвести взгляд. Такие же эмоции испытывает жертва, загнанная в угол диким и оголодавшим зверем. Учиха дернул плечом и в руке оказалась та самая винтовка, с которой Узумаки доводилось видеть его уже несколько раз. С мастерством настоящего охотника Саске вскинул оружие и направил ее прямо на человека, прицеливаясь. Если бы он усмехнулся или обнажил клыки, как это обычно бывало, Наруто бы даже не так испугался и счел происходящее за своеобразную игру или театральное представление с ним в главной роли, вот только… Он был уверен, что дуло ружья направлено прямо ему в голову, а уж в меткости вампира рыцарь не сомневался. Неужели действительно выстрелит…? Спину обдало холодным потом, а ноги вросли в землю или даже онемели. Уговаривать Учиху не убивать его было бы глупо, в конце концов он даже не человек. Если с человеком еще можно как-то договориться, то этот монстр не знал ни сострадания, ни жалости. Люди — игрушки: перерезать глотку, глотая кровь, и дело с концом. Женщина, старушка или даже ребенок. Ему ведь абсолютно плевать. Наруто вздрогнул, когда боль в сердце снова напомнила о себе, только в этот раз, не выдержав, оно протяжно заныло. Тысячи невидимых иголок внутри впивались в грудь, еще чуть-чуть и… Выстрел. Наруто не мог сообразить, поразила ли его пуля, но боль в груди достигла своего апогея, и он повалился на землю, хватаясь за рубашку. Воздуха стало слишком мало, ему казалось, что это точно конец, и он непременно задохнется, если не погибнет от боли, перерывающей грудину. Учиха скрыл винтовку под темной накидкой и перевел взгляд на человека. Тот корчился от боли так, будто он действительно выстрелил ему, вот только не в голову, а куда-нибудь в живот или даже сердце. Губы исказила быстрая усмешка, а взгляд уцепился за тонкий ствол дерева в отдалении, который ему удалось поразить из винтовки. Отдача приятным импульсом засела где-то в мышцах плеча. Самое приятное чувство. После человеческой боли конечно. Не думал он, что получится достичь подобного результата. Поначалу психика Узумаки была будто бы покрепче, а сам человек — нескончаемый поток фамильярности и пререканий. Знал бы он, что ружье так подействует, применил бы его в первый же день. Наруто пытался восстановить дыхание добрые пару минут, и все это время вампир не уходил и не отрывал своего взгляда. Что ж, ну хотя бы не в него выстрелил. И пусть разумом он это понимал, тело реагировало иначе: руки мелко подрагивали, а некоторые пальцы онемели и походили на ветки обмороженного дерева. Сердце все еще болело, но где-то далеко, у позвоночника. Впрочем, скоро точно отпустит. Под неотрывным взглядом вампира он поднялся на ноги и отряхнул колени от прилипшего сена и мелкого мусора. Учиха дождался, пока он закончит, и жестом указал в сторону замка. Больше он не проронил и слова, и Наруто оставалось только проследовать за ним. Чего он теперь пытался добиться, непонятно. — И почему я должен позволить тебе остаться? — они уже ступили на камень моста, ведущего к главному входу, но Наруто не мог придумать ничего по-настоящему достойного для ответа. Обстановка как-то разом сменилась, и вот он уже шагает рядом с обычным аристократом, к которому напросился в слуги, а не с вампиром, угрожающим ему несколько минут назад. Саске сегодня был слишком непредсказуем. — Ну… — Узумаки замялся, — я все еще могу давать тебе кровь, когда потребуется, могу выполнить любое поручение, конечно в пределах моих возможностей. Вампир неоднозначно хмыкнул и позволил человеку растворить тяжелые двери замка, чтобы пройти первым. Наруто не знал, как ему стоит поступить, счел этот жест за продолжение беседы о его возможностях, так что изобразил из себя лакея, придерживая для Саске двери. Саске ничего такого не подразумевал, но не мог сказать, что ему не понравилось. В просторной зале Учиха, не раздумывая, занял место на диване у камина. Наруто не знал, можно ли ему вернуться в «свою» комнату, но спросить не решался. Саске выглядел сосредоточенным на чем-то в своем дневнике, который до его возвращения лежал на столике у дивана. Он перевернул страницу, как оттуда что-то выпало прямо ему на колени. Вампир метнул быстрый взгляд на бумажку и заложил ее меж страниц снова. — И каков же предел твоих возможностей? — Саске вновь переключился на Узумаки, откладывая дневник в сторону. Если что-то его и тревожило, то виду он не подавал. Наруто уже успел позабыть, о чем они разговаривали до прихода в замок. Поджал губы и задумался. — На службе у короля я выполнял самые разные поручения: найти что-то… — рыцарь нахмурился, — или кого-то, исследовать местность — я умею немного рисовать карты, и… — Довольно. — Саске откинулся на спинку дивана и положил одну ногу на другую, сцепляя руки в замок на коленях. Даже теперь в такой расслабленной позе его спина оставалась прямой. — Некоторое время назад я потерял свои золотые запонки… с фамильным гербом. — Учиха медленно пригладил какую-то только ему заметную складку на коленке и посмотрел на человека. И если Наруто правильно все понимал, то… — Ты что шутишь? — А я похож на шута? — Саске в искреннем недоумении выгнул одну бровь. Наруто хотел сказать что-то в ответ, может извиниться, забрать свои слова назад, но рот только открылся и закрылся, как у выброшенной на берег рыбы. — Было бы чудно, если бы ты нашел эти запонки. — вампир не просто так сказал именно «чудно», потому что найти такую маленькую вещицу в огромном замке было практически невозможно, и только чудо могло помочь в этом Наруто. — А пока можешь идти к себе. — так Учиха поставил точку в их ночном разговоре и сразу потерял весь интерес к собеседнику. Узумаки только кивнул и осторожно, стараясь не шуметь особо, прошел дальше, в темные коридоры замка. Как только человек прикрыл за собой двери, Саске смог дать волю эмоциям и усмехнуться. Только полнейший дурак возьмется за поиски чего-то столь незначительного в таком огромном замке. Бесспорно, запонки действительно были важны для вампира, оставшись одними из немногочисленных фамильных украшений его клана. Вот только потерял он их где-то около трехсот лет назад и уже сам оставил все надежды их отыскать. Да и вспомнил об этом только из вредности и желания поиздеваться над Узумаки. Может в нем прочно засела скука с примесью многолетнего одиночества, а может голод по свежей крови, но так сразу выгонять человека Саске не стал. Кровь его была неплоха, да и Наруто с радостью возьмется даже за самое бестолковое поручение, лишь бы доказать свою верность, или что у него там. Он все еще не мог забыть произошедшее в Южной Деревне, но некая часть напряжения спала, стоило ему нацелиться на Узумаки. Вампир с самого начала не собирался убивать его, а винтовка просто удачно подвернулась под рукой. Да, может в его голове мозги Наруто и разлетались повсюду, раздробившись пулей, но это были только фантазии. Как только Саске почувствовал появление Узумаки в лесу, в голове будто бы что-то щелкнуло. Он, конечно, не отрицал подобное развитие событий, но все же рассчитывал, что тот больше не появится. Раздражение заполнило сознание, и вампир нервно поправил жилет и перчатки, уходящие под манжеты сорочки. Ему пришлось оторваться от излюбленного занятия, лишь бы Наруто не завалился в замок, как к себе домой. Он должен был напомнить ему о том, кто хозяин поместья. А после всего ни о каком теплом приеме не могло быть и речи. Отчасти Саске даже жалел, что не убил рыцаря сразу — так не пришлось бы мириться с его выходками после. Но, с другой стороны, человек лишь доказал свою неприязнь к королевскому роду и королю, хотя мог вернуться обратно, заручиться поддержкой ордена и попытаться в очередной раз захватить эти земли. У горстки неподготовленных людей, конечно, ничего бы не вышло, но Узумаки были известны уже некоторые его слабости и провалы в защите леса. И пусть Учиха никогда себе в этом не признается, но где-то на подкорке сознания проскочила мысль о том, что Наруто поступил правильно и заслуживает доверия. Ну а пока это доверие было полностью утрачено. Саске осознал, что моментами был слишком беспечен и на многое закрывал глаза. Теперь следовало быть осторожнее и сдержаннее в своих порывах и жестах. Он не собирался водить дружбу с человеком, тем более с таким, как Наруто.━━━━━━ • ✙ • ━━━━━━
Следующая неделя прошла незаметно. Дни слились воедино, а все свободное время было потрачено на поиски потерянного Учихой. Наруто понимал, что это невозможно, но находил в этом свои плюсы. Так он смог лучше изучить замок и дворовую территорию. Он использовал свой дневник для обозначения тех мест, где уже все осмотрел и делал краткие пометки касаемо наиболее подозрительных мест. С Саске они если и пересекались, то не разговаривали. Наруто изображал вовлеченную деятельность, а вампира происходящее вокруг похоже не увлекало. Порой приходилось повозиться и вдоволь изваляться в грязи и пыли. Некоторые комнаты видимо не убирались несколько сотен лет, и слой пыли на мебели засел внушительный. В одной из комнат южного крыла воздух был настолько затхлым, что Наруто еще долго не мог откашляться и избавиться от частиц пыли, засевших глубоко в глотке. Каждый его шаг отпечатывался темным следом на старых скрипучих половицах, а одежда сразу стала темнее из-за осевшего мусора. Узумаки растворил окна, чтобы проветрить комнату, и с особой осторожностью принялся за осмотр. Никаких перчаток у него не было, хотя он бы не отказался: ворохи слипшегося мусора липли к пальцам и с двойным усилием пачкали все, чего он касался. Как только с осмотром всей мебели было покончено, следовало проверить под шкафом и кроватью, так что пыль пришлось собирать еще и коленками. Наруто серьезно отнесся к поручению Учихи, в конце концов это был способ доказать, что он способен на что-то еще помимо добычи крови. Да и выражение его лица в тот момент было особенно серьезным и сосредоточенным, ну разве может он соврать об этом? Наверное, будь у Узумаки подобные фамильные украшения, он бы также щепетильно относился к их сохранности, оберегал, ухаживал, так что Саске можно понять. Половицы заскрипели с непривычки, а в нос забилось что-то терпкое и застарелое — наверняка опять пыль. Наруто оперся о локоть правой руки, не решаясь полностью лечь на грязные лаги и просунул свободную руку под шкаф. Палец зацепился за что-то в углу, прямо у крайней ножки, но было никак не достать. Узумаки наклонился сильнее и потянулся рукой дальше, так, что коснулся носом дверцы. В носу засвербило, слезы сами собой образовались в глазах, и Наруто, не сдержавшись, чихнул. Ударился головой от неожиданности, но все-таки ухватился за что-то мелкое и холодное под шкафом. На радостях позволил себе расслабиться и половицы скрипнули в последний раз, надломились и треснули — локоть провалился под доски. — Ай! Локоть больно ударился о камень под старым треснувшим полом, и Наруто все-таки повалился на доски полностью. Оставшиеся целыми предательски заскрипели, но не поддались. — Как же так… — рыцарь медленно подобрался и сел на колени, оглядывая ущерб. Тут он увидел — под досками что-то было, и провалились они видимо не просто так. — А это… — в руке у него оказались старые пожелтевшие листы с зарисовками в полуразвалившемся альбоме. На верхнем было что-то написано, но было не разобрать, да и язык незнакомый. На следующем рисунок какого-то места, кажется озеро или река. Наруто решил разобраться с этим позднее и сгреб альбом в свою сумку. Не знал он, кому принадлежала эта комната, но похоже среди Учих был художник. В любом случае разбираться с этим настанет время потом, а пока… — Нашел! — в левой руке обнаружились запонки. Золотые. С символикой клана Учих. И как у него вообще это получилось? Узумаки обтер украшение от пыли и аккуратно переместил в отдельный кармашек сумки. Перед тем как вручать Саске потерянное, следовало хотя бы руки отмыть. Он закрыл окна, чтобы более не тревожить комнату и ее застарелый дух, но принял решение как-нибудь вернуться сюда и все здесь отмыть. Возможно еще что-нибудь найдется. У себя в комнате он нашел старые, но чистые простыни в комоде и отрезал часть, чтобы завернуть в нее запонки на манер платка. Быстро разобрался с руками и бегло отряхнул себя то тут, то там. Ну вроде на человека похож, и славно. За окном стремительно темнело — сказывалась скорая смена времени года: участились дожди, небо все чаще заслоняли тучи. Чтобы спуститься к типичному месту обитания Саске в замке, не навернувшись где-нибудь со ступенек, пришлось даже вооружиться подсвечником. Тени отражались на стенах черными пятнами, рисуя в воображении непонятные силуэты и фигуры, вытаскивая из воспоминаний самое жуткое. После Южной Деревни Узумаки стал слишком впечатлительным. Пусть с Учихой они в последнее время особо не пересекались и не разговаривали, Наруто стал бояться его даже сильнее, чем раньше. Как-то не хотелось вновь стать его тренировочной мишенью посреди леса. Поэтому успешно выполненным поручением он рассчитывал на то, что Саске перестанет относиться к нему, как к добыче или игрушке для удовлетворения своих охотничьих потребностей. Или что там его заботит вообще… Учиха обнаружился на том же самом диване, что и в первый день, когда дал ему то невозможное поручение. Наруто неуверенно переступил с ноги на ногу и обогнул его с другой стороны, не в спину же говорить. Саске посмотрел на него и нахмурился, сразу отложил книгу в сторону. — Ты решил всю пыль в коридорах собрать, или где ты там валялся? — вампир осмотрел его с ног до головы и выгнул бровь, ожидая ответа. — Я выполнял твое поручение, — Саске разом выпрямился и убрал ногу с колена. — И я их нашел! — Наруто протянул ему узелок белой простыни, в котором, по всей видимости, и лежали те самые запонки, которые он потерял 300 лет назад. Вампир принял клочок простыни в свои руки и, бросив настороженный взгляд на Наруто, развязал узел. — Хн… — Я даже не думал, что получится, но это ведь и в правду они? — Узумаки облегченно выдохнул, услышав удивленный вздох Учихи. Десятитонный камень свалился с плеча. Он не мог нормально есть и спать целую неделю, и поиски все же дали свои плоды. — Да, это они. — Саске кивнул и взял одну, разглядывая. Они остались абсолютно такими же, коими он их запомнил. Удивительно. — Похвально. — вампир кивнул еще раз, признавая «поручение» действительно выполненным. Надо же… Наруто не мог сдержать радости, но оставался спокоен. Наконец-то хоть что-то хорошее за последнее время. Сейчас бы обратно в комнату и спать завалиться… — Сходи помойся в озере и переоденься в чистое, ты весь в пыли. — и на этом его счастье закончилось. Мыться в остывшей после солнечных дней воде, еще и в полутьме. Не так он представлял себе остаток дня. — Ну может завтра с утра… — Нет. Сейчас. Вернешься потом ко мне, дело есть. Узумаки смотрел на вампира, на его твердый взгляд черных глаз и не мог понять, какое еще дело может быть посреди ночи. Ему не с кем в карты играть, или что? Вон как раз одна выпала и лежала рядом с ним на диване. Натолкал в книгу свою всякого. — У тебя выпало что-то, — Наруто указал на игральную карту рядом с Учихой и, дождавшись, когда тот поднимет ее и вернет на место, продолжил, — И я понял. С этими словами он удалился в свое крыло, чтобы вытащить из ящиков чью-то оставшуюся здесь одежду, и вышел из замка. Узумаки прихватил с собой подсвечник, но на улице в сгущающейся темноте все равно было неуютно и страшно. Вряд ли вампир выкинет сейчас что-нибудь, как в тот раз, в ночь в лесу, но все равно. Страшнее всего, когда не знаешь, чего ожидать. Саске остался один — как раз оставалось время, чтобы подумать. Он не мог поверить, что Узумаки удалось найти эти чертовы запонки. Он даже не предполагал такого исхода. Сам ведь искал в первое время и так и не нашел, а этому человеку понадобилась всего неделя. Наруто скитался по замку в поисках все это время, пару раз натыкался на Аоду, но им удавалось разминуться без особых разногласий. Саске не вмешивался, пустил происходящее на самотек. Один раз Узумаки даже рыскал в этой зале. Ползал повсюду на четвереньках при свете дня, благо к нему не приближался. Тогда бы Учиха точно не сдержался и разразился со смеху. И где он только их обнаружил в итоге? Надо будет спросить после. А пока приходилось мириться с окутавшим оцепенением и удивлением. Он не привык к тому, что люди способны на подобное — полностью своими усилиями добраться до необходимого… Да и карта еще эта все никак не отставала. Уже второй раз выпрыгивает отовсюду, наверняка ведь проделки Карин. Наложила какое-нибудь глупое заклинание и оставила «подарок». Предать карту забвению в камине Саске пока не решался, не настолько замучила. Стоило дождаться Узумаки и не заскучать.━━━━━━ • ✙ • ━━━━━━
Вода оказалась действительно холодной, даже ледяной, но Узумаки честно смыл с себя всю пыль и грязь. Никаких подозрительных и пугающих шорохов или помутнений рассудка он на озере не заметил, так что рассчитывал вернуться также без приключений. Иногда ему могло что-то показаться на другом берегу или в кустах неподалеку, но он списывал это на усталость и беспокойство. Кроме Саске здесь быть некому, а он вряд ли стал бы наблюдать за ночными ваннами Узумаки. Ну не в его это характере как-то… Дорога обратно пролегала рядом с кладбищем, так что Наруто ускорился и впопыхах даже чуть свечу не потушил. Кладбище вампиров было последним местом, где ему хотелось бы оказаться посреди ночи. Однако никаких восставших из могил или призраков не было, вот только со стороны самого замка доносились непонятные звуки. Узумаки, уже отворяя дверь своего крыла, пытался понять, откуда они, но так и не нашел ответа. Отдаленно это напоминало что-то вроде мелодии, причем невероятно грустной и тоскливой. Такого Наруто в замке раньше никогда не замечал и не слышал, а когда спускался в главный зал, где его должен был дожидаться Учиха, мелодия и вовсе прекратилась, так что о произошедшем он благополучно забыл. С волос еще стекали капли воды, оседая на белой рубашке, которую он даже не успел заправить в брюки, когда Саске бросил на него непонятный взгляд. — Иди сюда, — Саске протянул ему руку, но не дождался и притянул его на диван сам. Наруто, вздрогнув, повалился на мягкую обивку. Кажется, подобное когда-то уже было. Учиха не обращал на него внимания, занятый своим стилетом, покоившимся на столе. И как Узумаки раньше его не заметил. — О нет… — он проходил через это уже несколько раз, но все никак не мог привыкнуть. Когда рядом с тобой вампир с клыками, предпочитающий резать жертву ради крови, становилось как-то не по себе. Наруто отвернулся от клинка и вцепился руками в диван, сгорбившись. — Убивать не стану, — он почувствовал, как холодная кожа перчаток касается запястья, ведет по руке выше, останавливаясь на предплечье. — Может я сам тогда? — Наруто попытался вырваться, но рука оставалась в чужом захвате. Насколько этот вампир вообще силен? — Нет. — Узумаки цыкнул и отвернулся, встретившись с красными глазами Учихи. Он закатал рукав. — Сиди и не дергайся. — Наруто только вздохнул и попытался расслабиться, ведь скоро это все кончится, и он сможет наконец уйти и уснуть, как и планировал. На этот раз кровь он брал из правой руки, прямо как в самый первый когда-то. Точно, тогда он точно также требовал подойти… И как до этого дошло теперь? Как только Учиха закончил, Наруто быстрыми движениями перебинтовал порез и чуть ли не бегом отправился к себе. Спать теперь от потери крови хотелось еще сильнее. Саске поднял в третий раз выпавшую карту и удобнее устроился на диване. В такой вечер в компании крови он даже позволил себе усилить огонь в камине. Карта выскочила из захвата на стол и обернулась рубашкой. Аккуратная надпись по словам материализовывалась прямо на его глазах, обведенная тусклым фиолетовым свечением. «Он вернулся?» Саске только усмехнулся и точным броском, зажимая карту между двумя пальцами, кинул ее в огонь.