Нерассказанные истории душ

Известный факт, что Алехандро не нуждается в помощи. Абсолютно точно нет, ни от тебя, ни от лучшего друга Руди и уж точно ни от его людей из Лос Вакерос. Он думает, что это его бремя — быть сильным и непобедимым (все мы помним: «Убить Алехандро, может только Алехандро») и в то же время таким одиноким. Он не слишком много думает об этом. Нет, Алехандро всегда избегает своих мыслей, иначе он знает, что скатится в спираль, из которой убегал. И он тоже не может себе этого позволить. Во всяком случае, пока, когда на кону так много, так много людей, которых нужно спасти, и так много зла в Лас-Альмас, с которым нужно бороться. Поэтому, когда он сидит молча, ты пугаешься. Потому что в тот день, когда Алехандро Варгас замолчит, ты почувствуешь, как твое сердце разбивается на мелкие кусочки. — Але, всё в порядке? — спрашиваешь ты, садясь на пол перед ним. — Конечно, — отвечает мужчина с улыбкой на лице, но ты не можешь не заметить грусть в его голосе. Он всегда так хорошо держал маску, не так ли? Итак, ты решила сделать то, чего обычно никогда раньше не делала. Наклонившись вперед и медленно, но осторожно притягиваешь его лицо к себе, бережно проходясь пальчиками по скулам. Он не останавливает тебя и не отстраняется, пока твои глаза наконец не встречаются с его. — Ты знаешь, что единственная имеешь на это право? Так близко подбираться к полковнику. — бормочет он, его лицо находится в нескольких дюймах от твоего. — Если я такая особенная, то почему ты скрываешь от меня свою печаль? — парируешь ты, и в твоем голосе пронизывает легкое недовольство. И он застигнут врасплох. Он знает, что ты хорошо научилась его читать, даже слишком хорошо. Боже, почему ты всегда знаешь, что сказать? И поэтому он делает то, от чего сдерживал себя, то, что, возможно, может разрушить вашу дружбу, то, что нарушит устав. Но либо сейчас, либо никогда. Он прижимается своими губами к твоим, его сильные и твердые руки сжимают твою талию, его язык исследует угол рта, когда ты обнимаешь его за шею. И Алехандро думает лишь о том, как он был глуп. Почему он вообще скрывает это от тебя? Ты единственная, кого он когда-либо искал, единственная, кого он хочет и единственная, кого он способен любить. Для него ты на вкус как все божественное, что когда-либо существовало. Если он будет делать это чаще, он может просто начать забывать, почему его вообще одолела горечь и уныние. Ты, наконец, прерываешь поцелуй, чтобы вздохнуть, грудь вздымается, когда твои глаза встречаются с его. — Это было извинение? — игриво спрашиваешь его, оставаясь в той же позе. — Это больше похоже на обещание. — отвечает он, снова начиная наклоняться. — Я больше никогда не буду скрывать от тебя свою печаль. Не озвучено будет только второе обещание, данное полковнику самому себе. Скрыть тебя ото всех, в надежде на долгосрочное счастье в таком не безопасном мире.