Нерассказанные истории душ

Только Алехандро может убить Алехандро. Эту фразу часто повторяли его сослуживцы и подчиненные со смесью трепета и почтения, а завистники и враги — со злобной покорностью. Ты же повторяла это как мантру, молитву - в своей голове всякий раз, когда его грудь поднималась и опускалась с каждым вздохом. Уже на протяжении недели эта мысль крутилась на повторе на подкорке, позволяя сохранять самообладание. Всего час назад пришла медсестра с указанием от врача о прекращении приема лекарств, удерживающих его во сне, и вы тревожно скрестили руки, ожидая любого сигнала о пробуждении вашего любимого Алехандро. Когда он, наконец, пошевелился со сдавленным стоном, ты прерывисто вздохнула, даже не подозревая, что затаила дыхание в ожидании. Его имя сошло с твоих губ шепотом, едва слышимым, и глаза твоего полковника распахнулись, как будто заклинание разрушилось при этом звуке и позволило ему вернуться из грез в реальный мир. Как только его глаза встретились с твоими, на губах мелькнула улыбка, обнажив ямочки, от которых на его щеках пошла рябь, словно океан. — Buenos días, mi amor. — выдохнул он. Его голос был хриплым от долгого сна и пересохшего горла. — Сейчас полночь, pendejo. — ты широко улыбнулась ему. Осторожно приблизившись к нему и обхватив его лицо ладонями, ты прижалась поцелуем с той настойчивостью, которая того требовала твоя сущность. После самой долгой недели в вашей жизни ваш возлюбленный наконец проснулся. Весь страх наконец отступил, и вы в благоговении дали волю чувствам. Несколько секунд спустя ты отстранилась и про себя обрадовалась тихому недовольному звуку, который он издал, пытаясь последовать за твоими губами. Вместо этого вы предложили стакан воды, и возлюбленный молча принял, делая медленные глотки, пока пересохшее горло не перестало напоминать пустыню. Как только жажда была утолена, ты обхватила его лицо ладонями, поглаживая пальцами растущую щетину и касаясь повязки, закрывающей его голову. — У тебя где-нибудь болит? — твой голос был тихим, пока ты внимательно сканировала взглядом израненное тело, выискивая хоть малейший намек на боль. — Я чувствую себя совершенно разбитым, будто по мне танком проехались. - простонал он, уткнувшись носом в твою руку, как сонный кот, — Но то что меня по настоящему волнует, так это то, что по большей части я не понимаю, почему здесь нахожусь. Медицинские койки никогда не были моими фаворитам, а значит что-то пошло не по плану. Твои брови нахмурились. Доктор предупреждал о частичной амнезии, и тебе потребовалось несколько минут, чтобы наконец собраться с мыслями. Никакой паники. Это ведь нормально? Ты должна сохранять спокойствие. Всё позади. — Когда наша группа перебиралась через мост, мы попали под шквальный огонь картеля. — твоя рука медленно переместилась от его лица к груди, ощупывая бинты под больничной рубашкой. — Они прижали тебя. Было столько выстрелов и грохота от гранат. Видимо от ударной волны ты потерял сознание и тебя отшвырнуло в воду. Ты остановилась, чтобы сделать глубокий вдох, пытаясь сдержать слезы, пока заново переживала эти воспоминания. Алехандро внимательно наблюдал за тобой, и его улыбка медленно спадала при признаках твоего беспокойства. — Руди прыгнул за тобой, надеясь, вытащить и перегруппироваться, но ты очень сильно ударился головой о дно. — ты наблюдала, как его брови нахмурились. Пальцы обхватили твое запястье, а большой палец проследил пульс, что было своего рода молчаливое извинение. Алехандро редко извинялся вслух. То ли гордость, то ли пресловутый страх показаться слабым. — Мне очень жаль, mi amor. — сказал он, и его сердце разрывалось при виде непролитых слез, скопившихся в твоих глазах. — Я снова заставил волноваться за меня, не так ли? Резкое фырканье покинуло тебя, когда ты свободной рукой вытерла слезы. — Я очень испугалась, Але. Как и все остальные бойцы. — ты вспомнила о Руди, которому пришлось на это время стать командиром, и о Лос Вакерос, которые часто писали тебе и звонили, чтобы узнать новости. — Тебя ввели в искусственную кому на неделю, потому что была угроза отека мозга и давление внутри черепа. Врачи настояли, что бы как раз таки избежать таких осложнений. Его глаза расширились от этой информации, а пальцы слегка сжались на твоем запястье. — Это звучит довольно плохо. . . Ты глубоко вздохнула, чтобы прийти в себя, и кивнула, прижавшись лбом к его забинтованной голове наслаждаясь нежным теплом. — Доктор сказал, что ты выйдешь из строя на какое-то время, пока он не убедится, что серьезных повреждений нет. Так что про службу пока забудь. Алехандро подавил стон недовольства от этой новости. Он был солдатом, преданным своему делу, но при этом он был реалистом. Если бы он был не в состоянии руководить своими людьми, он бы просто напросто подверг их ненужной опасности. Так что самый быстрый и верный способ вернуться к своим обязанностям — это полностью оправиться после миссии. Только Алехандро может убить Алехандро. Самый крутой человек в армии. Какая же это всё-таки чушь. Алехандро силен, невероятно хорошо обучен и прошел суровую школу жизни, тем не менее он обычный человек, которого запросто достигнут пули. — А ты, моя любовь? — он задавал тебе вопросы, нежно проводя пальцами по твоей щеке, желая сосредоточиться на чем-то другом. Он заметил мешки под твоими глазами и позволил своему взгляду блуждать по твоей фигуре в поисках травм. — Где-нибудь ранена? Ты молчала несколько секунд и не выдержав пытливого взгляда карих очей уткнулась лицом ему в шею, немедленно вызвав все тревоги в его голове. — . . . я тоже на некоторое время должна буду забыть о службе. Его рука переместилась с твоей щеки на затылок, медленно поглаживая кожу головы. — Что случилось, mi vida? Тебя тоже серьезно ранили? Cabrón будет молить о пощаде на коленях как только я до него доберусь, клянусь. Скажи, кто это сделал? Ты наслаждалась его прикосновениями с глупой улыбкой на устах. Даже после всего, что ему пришлось пережить, он так заботился о твоем благополучии. И твое сердце трепетало бы от этого, если бы не чувство неловкости, наполняющее тебя из-за того, что ты собиралась ему сказать. Так нельзя поступать с ним, но хотелось отомстить за все те бессонные ночи, проведенные в беспокойстве из-за него. Фразу пришлось произнести с наигранно-упрекающим голосом. — Это был ты. Виноват в моем уходе именно ты. Алехандро судорожно выдохнул, прежде чем отодвинуть твою голову со своего плеча, чтобы была возможность смотреть прямо на тебя. Его глаза в панике искали твои, пока он прокручивал слова в голове. Он не помнил самого инцидента. Ты была рядом с ним, когда его подстрелили? Он ударил тебя в замешательстве после того, как сам получил удар? Все это вводило Алехандро в панику. Он никогда не смирится с этой мыслью. Даже учитывая, что в вашей карьере травмы были обычным явлением, он никогда себе не простил бы, если бы стал непосредственной причиной твоей травмы. Предупреждающий звук от приборов, показывающее его сердцебиение, прозвучал, сигнализируя о тревожном учащение его сердцебиения. Это заставило тебя выйти из транса, чтобы посмотреть на него. Ой. — Але, успокойся. — ты одарила его извиняющейся улыбкой, положив руку ему на грудь — Прости, я просто пошутила. Он в замешательстве моргнул, а брови сильно нахмурились. Твой полковник посмотрел на тебя, как на сумасшедшую. Эта шутка чуть не довела его до инфаркта. Ну что за женщина? — Это было не смешно, amor. — ругал он тебя. И ты наклонилась, чтобы поцеловать в качестве извинения, но он отстранился, раздражённо надув губы словно маленькое дитя. — У меня чуть не случился сердечный приступ. Не знал, что ты способна отпускать такие жестокие шутки. Ты тихонько усмехнулась и отстранился, потянувшись к бумажному конверту, который еще пару дней назад оставила на прикроватной тумбочке. — Может с тоном и переборщила, — ты игриво ухмыльнулась ему, протягивая квадратное фото — но ты правда стоишь за всем этим. Он еще немного посмотрел на тебя, прежде чем взять в руки снимок и внимательно рассмотреть. В одном из верхних углов было твое имя, а на крошечном выступе — круг. — Что это? — в недоумении произнес мужчина. — Причина, по которой я покину службу, полковник. — ты тепло улыбнулась ему, — Или мне следует называть тебя папочкой? Я думаю, тебе стоит начать к этому привыкать. Глаза Алехандро снова встретились с твоими, на этот раз широкими, как блюдца, когда твои слова дошли до сознания. — …когда ты…? — Доктор подтвердил беременность два дня назад. — ты с легкой дрожью погладила его по щеке, внимательно наблюдая за реакцией. Раньше вы особо не говорили о создании настоящей семьи, разве что в гипотетическом будущем. Поэтому, ты все еще была не совсем уверена, воспримет ли он эту новость с радостью. Но, к твоему счастью, в ответ на немой вопрос тебя вознаградили широкой улыбкой, а его свободная рука двинулась к твоему телу и нежно приземлилась на живот. Твои глаза наполнились новыми слезами, на этот раз от чистого счастья. — Voy a ser papá? — он хотел подтверждения, и ты не стала ждать, чтобы нетерпеливо кивнуть головой. Снова наклонившись к нему, ты оказалась в пределах досягаемости нескончаемых маленьких поцелуев, которыми он осыпал твое лицо, прежде чем притянуть тебя к себе для долгого и глубокого поцелуя. И вас снова прервал звук аппарата, сигнализировавший об участившемся сердцебиении, что заставило со смехом отстраниться от поцелуя. — Але, пожалуйста, успокойся! — Я так счалив, mi amor. — пробормотал он. После недолгих перешептываний и счастливого смеха, Алехандро убедил лечь рядом с ним на кровать. Он притянул тебя ближе к себе, наслаждаясь теплом и близостью. — Я в таком предвкушении. — промурлыкала ты ему в грудь, прежде чем тихо вздохнуть. — Как думаешь, твоя мама будет ругать нас за то, что мы забеременели до свадьбы? — ... Да, мне кажется, она явно захочет меня кастрировать. - прошептал он в ужасе. И аппарат снова громко запищал при мысли о том, как его крайне верующая мать католик отреагирует на эту новость. Он может и один из самых смелых оперативников, полковник и в конце концов взрослый мужчина, но в пылу гнева матери становиться не храбрее джунгарского хомячка. — Але, успокойся! Не доведи меня до статуса жены, матери и вдовы одновременно!