***
Было почти десять утра, прежде чем Джей Кей смог пересечь Найт Сити и добраться до студии Уотсона в Доксайде. С обычной небрежностью Куросаки подключился к своей частной сети. Беспроводное соединение было необычно медленным, из-за чего он нахмурился. «Сопляки, которые вломились на этот раз, должно быть, опрокинули сервер или отсоединили какие-то провода». Подумал он: — Черт возьми, это значит, что мне придется обратиться в техподдержку, чтобы это исправить. Джимми прошел мимо запертых ворот, поднялся по ступенькам в офис, который был фасадом его предпринимательской деятельности, и сразу понял, что что-то не так. Никаких пятен крови, разбитых окон или запаха трупа, который обосрался после ухода. Никаких смятых папок, открытых контейнеров или перегорелой электроники, указывающих на то, что кто-то копался здесь. Все датчики и камеры показывали зеленый цвет. Даже скрытая потолочная турель говорила о том, что все в порядке. Фактически, единственным признаком того, что там кто-то был, были три пулевых отверстия в полу его офиса. Калибр, принадлежащий его охранным беспилотникам. Не часто Джимми испытывал желание провести неделю в своем убежище на складе, но это желание быстро росло. «У меня просто паранойя, — рассуждал он, — я просто выведу беспилотники и проведу зачистку, а затем вернусь к работе». Была отправлена команда по сети, и дроны вышли из своих доков, пара грифонов Милитеха. Такое же высокое качество, как и у пары в его убежище, и стоят каждого Эдди. Они зависли на месте на секунду, когда их рутинные программы заработали, как и всегда. Что отличалось, так это тот факт, что они нацелились на него в тот момент, когда он оказался в поле их зрения. Его спас только щелчок, когда их оружие было приведено в готовность. Это было достаточным предупреждением, чтобы пошевелиться. — Что за хрень?! — завопил он, ныряя за стол и хватаясь за ЭМИ-генератор у себя на поясе. Импульс технической мощности был единственной слабостью, которой Джимми мог воспользоваться. В тот момент, когда дроны рухнули, он бросился к ним и нажал на выключатель питания в их корпусе. Джимми соскользнул на пол, испытывая облегчение. — Мне понадобится нетраннер, чтобы прочесать это место, прежде чем… Откровение поразило его в тот самый момент, когда программное обеспечение злоумышленника начало захватывать его системы. Предупреждение [ВРАЖЕСКИЙ ВЗЛОМ ПРОДОЛЖАЕТСЯ] занимало шестую часть его поля зрения и давало немногим больше, чем индикатор выполнения, показывающий, как скоро его закоротит и поджарит. Планка, которая росла слишком быстро для заурядного нетраннера. Джимми Куросаки почувствовал, как им овладевает страх, когда его кибернетика одна за другой начала слабеть. Его руки упали по бокам, искусственные предплечья онемели от его панических мысленных команд. Ему потребовалось несколько драгоценных секунд, чтобы взглянуть на поврежденные конечности, убедившись, что они все еще соединены. Биомонитор в его туловище начал посылать четкий сигнал, даже когда редактор ЧБД почувствовал, как его сердце бешено колотится в груди. Даже новейшая модель глаз Кироши подвела его, оставаясь заблокированной в настройках по умолчанию. Отказываясь получать доступ к их масштабированию или даже сканированию. Технологически слепой, безвольный и напуганный, он ничего не мог сделать, чтобы остановить сильное вздрагивание и хныканье, которые он издал, когда нападавший заговорил у него в голове. [«О, как удачно. В твоих ногах нет ничего, что помешало бы тебе бежать».] Он лениво отступил на шаг, понимая, что голос говорит правду. Джимми побежал. Мимо дверей. Вниз по лестнице. И в машину, за руль которой он сесть не мог. Его спасли только функции громкой связи его Калибурна. Мысленного крика Куросаки на автомобиль было более чем достаточно, чтобы приказать ему отъезжать так быстро, как, по его мнению, он мог контролировать.***
Спустя пять часов и дыру в пятьдесят тысяч евродолларов, прожженную в его кредитном чипе, Джимми собрал импровизированную охрану и импровизированное убежище. Он мог бы с этим смириться, если бы не запахи пролитых стероидов и запах тела, которыми был пропитан аванпост Животных, выдававший себя за тренажерный зал Уэллспрингс. Выбор был сделан в панике и подпитывался отчаянным ужасом, но Куросаки нравилось притворяться, что он человек слова. Действие, которое он быстро устал выполнять. — Да ладно, Куросаки. — Местный босс, Дэнзел Крайер, успокоил его, как ему показалось, в тысячный раз. — Не волнуйся об этом. Я и мои ребята, присмотрим за тобой. Все наши конечности состоят из ганических мышц. — Один из Животных поблизости хрюкнул в знак согласия, и все они воспользовались моментом, чтобы согнуться или принять позу. — Ты меня уже убедил. — ответил Джимми с напускным согласием. — Не нужно унижаться и хвастаться. — А наша оплата? Джимми потребовалось немало усилий, чтобы сдержать усмешку или гримасу, которые не испортили его нео-китченское выражение «да-мэн»: — У меня уже есть курьер, который доставит последнюю партию. Ты и твои ребята будете моими основными продавцами в течение следующего месяца. Как договорились. — Прим, просто сделай… Джимми никогда в жизни не был так благодарен за звонок. Его глаза закрылись в притворном сожалении. — Извините, мистер Крайер, мне нужно ответить на звонок. Редактор БД зашел в кладовку подальше от своего защитника, бесконечно благодарный за спасение от одноименного «Мозга», и подключился к звонку. Он начал со своего обычного лукавого тона: — Ах, Бестия. Так приятно слышать от… [«Заткнись. Я не могу сказать, кого ты разозлил на этот раз, но я предупреждаю тебя, что они нацелились на тебя.] — Голос Бестии был полон ярости и отвращения. Неудивительно, что такое враждебное начало выбило его из колеи: В-вот почему я пытался связаться. Я надеялся выкупить свой выход из Найт Сити. Смех Бестии был леденящим, холодным и жестоким. Именно этого он хотел в своих ЧБД, но не здесь. Не сейчас. [«Не прокатит».]— Королева сказала ему: [«Слухи быстро распространяются. Ты стал токсичным».] Не нужно было быть гением, чтобы понять, что за ним охотится крупная рыба. «Жить всегда лучше, чем мстить». Он рассудил так и начал рассылать спам каждому посреднику, о котором он смутно знал, с предложениями наличных, если это позволит сбежать в тот же день. В ответ он получил десятки уведомлений о том, что его заблокировали. Каждое из них усиливало его панику и беспокойство. Раньше кладовка казалась тесной, теперь в ней стало душно. Тем не менее, он оставался внутри, время от времени выглядывая наружу, чтобы убедиться, что его охрана все еще на месте. После нескольких часов упрашиваний он получил ответ. Русский отморозок, у которого он раньше получал записи. Неприятный человек, но когда нужно… [«Триста пятьдесят тысяч эдди. Вперед. Большая десятка говорит, что ты токсичен, но то, чего они не знают, не повредит моему кошельку. Понимаешь, о чем я говорю?»]— Он услышал смех и издал свой собственный легкий смешок. [«Наконец-то нашелся специалист с деловым чутьем. Я уже начал задаваться вопросом, не сошли ли они все с ума…»] Джимми Куросаки почувствовал холодок в костях, когда его звонок прервался. Он услышал крики за пределами своего маленького убежища. Звуки беготни, Животные снаружи собирают свои пушки, биты и ножи. Затем он снова услышал голос нетраннера. [«Ты действительно думал, что такое пушечное мясо сможет удержать меня на расстоянии? Нам нужно свести счеты, Джимми, беги, если думаешь, что сможешь».] Звуки стрельбы, а затем крики эхом донеслись от входа. Джимми приоткрыл дверь, едва успев заглянуть за хлипкий стальной барьер в комнату снаружи. Буквально размытое пятно двигалось по комнате, покрытое оптическим камуфляжем и усиленное неизвестным программным обеспечением. Нападавший двигался между каждым из бандюганов-бодибилдеров, сверкание электрифицированных лезвий богомола было единственным, что было отчетливо видно, когда их конечности разлетались в стороны. В комнате было трое, когда дверь взломали. К тому времени, когда Джимми сосчитал их, не было ни одного. Даже размытое пятно исчезло. Когда в соседней комнате начались крики, Джимми распахнул дверь и побежал к выходу. Он не оглядывался и молча умолял своего охотника тоже этого не делать.***
По личному мнению Джимми Куросаки, район Уотсон большую часть года был дерьмовой дырой, вызывающей мигрень. Мальстрём подмял под себя улицы. Таким образом, печальная ирония в том, что именно там редактор ЧБД нашел убежище. Внутри заброшенной клиники, ранее известной как «Чистые Порезы». Доктор Борг, был безумным монстром с любовью к работе Джей Кея и легким эдди. Если бы только их предыдущие деловые операции делали их нынешнюю обстановку более терпимой. — Ах, твой последний БД был произведением искусства! — провозгласил тот голосом, наполненным психотической театральностью. — Видеть, как этих свиней расплющивают, как в последнем видео, — это всегда незабываемый опыт. Только отчаяние заставляло Джимми говорить приятным голосом: — Рад, что тебе понравилось, Герцог. — Итак, когда моя следующая роль в главной роли? — сумасшедший многозначительно и невежливо задал вопрос. — Мне нужно создать новую площадку для записи. — Джей Кей объяснил, импровизируя ложь, чтобы успокоить свою бдительность: — Мы хотим, чтобы все было идеально для твоего следующего БД, не так ли? — О да. — согласился мясник. — У меня есть несколько отличных идей о том, как вернуть старые мультилимбы из Красных. Дать зрителям что-то уникальное. — Интересно… Итак, где ты хотел, чтобы я остановился? — Джимми оглядел клинику, изображая интерес. — Кабинет. В задней части. — Хирург указал большим пальцем на соответствующую область. — Здесь есть дверь, так что ты можешь не впускать придурков, пока мы болтаем. — О. Хорошо. — Он улыбнулся, показывая, что принимает условия собеседника. Только начало смеркаться, когда Джимми смог успокоиться. [«Честно говоря, как ты думал, что сможешь сбежать, когда мой маячок был в твоих системах все это время?»] Страх вернулся, усугубленный наблюдением одного из помешанных на металле людей вокруг него. — Эй! Почему эти придурки снаружи ведут себя так тихо? В ответ крикун услышал отдаленный выстрел из техножреца и брызги синтетической крови из только что разбитой тюбетейки. Джимми упал на пол и пополз за угол, в то время как борги заняли позиции за неэффективным укрытием. Вууум-Тук. Еще один погиб. Вууум-Тук. Третий. Они начали поиски. Глухой удар. Четвертый. Они бешено стреляли в направлении нападавшего. Глухой удар. Пятый. Буууум-Глухой удар. Шестой. Буууум-Глухой удар. Седьмой. Последним устоял на ногах Хирург. Кипя от ярости и крича, изрыгая ругательства и разбрызгивая свинец. Пуля, которая прикончила его, пронзила ему горло, перерубив позвоночник и отделив голову от тела с почти художественной точностью. Когда голова пролетела по полу и приземлилась на него, Джимми Куросаки издал нечеловеческий звук. Что-то среднее между всхлипом отчаяния и воплем отвращения. Паника охватила его снова, и на этот раз она отказывалась позволять ему мыслить здраво. Прошли драгоценные минуты, прежде чем он смог успокоиться настолько, чтобы встать. Когда ему это удалось, он снова побежал. Только для того, чтобы почувствовать, как крепкий кулак выбил ему передние зубы в тот момент, когда его ноги переступили порог бывшей клиники. Он упал, как мешок с мясом. Его задница больно ударилась о залитый кровью пол. Нападавший стоял над ним с керамической улыбкой. Жестокий, холодный и такой фальшивый. Не такой, как у него самого, когда он имеет дело с клиентами поменьше. — Повеселился? — спросил он: — Я знаю, что повеселился. Давненько во мне не было столько хрома. Мне нужна была практика. Джимми наблюдал, как он выхватывает электрошоковую дубинку, этого действия было достаточно, чтобы заставить его отползти в сторону и открыть рот, чтобы позвать на помощь. Дубинку засунули ему в рот, и у Джимми было достаточно времени, чтобы почувствовать вкус металла, прежде чем стержень разрядился. Он был благодарен темноте, когда она наступила. В его мире не осталось ничего, кроме боли и ужаса.***
Открытое окно стало для Джей Кея первым признаком того, в каком дерьме он оказался. Слишком знакомое хлюпанье воды, отдаленные звуки поездов и слабая болтовня с ближайшего рынка. Район Уотсон. Когда в голове у Джимми прояснилось, он застыл как вкопанный, осматриваясь по сторонам и получая хороший обзор комнаты, в которой находился. Мастерская, которая была ему слишком знакомой и в то же время чужой. Ощущение внешних проводов по всему телу вызывало у него фантомный зуд, который невозможно было унять. Его киберпрограмма выдавала предупреждение. Нераспознанное оборудование было подключено непосредственно к его личному порту. Что-то, что лишило его административного доступа. От ближайшей капельницы к его венам вели трубки, по которым в его истощенный организм непрерывно поступали лекарства. Над ним висели десятки экранов, соединенных между собой, с выглядывающими между ними объективами камер. На каждом он был изображен сверху, лежащим на спине и туго пристегнутым ремнями на столе доктора-рипера. Все они были расположены таким образом, что все, что он мог видеть, было тем, что видели объективы. Окно закрылось, отгородив звуки ночного города снаружи. — Ты проснулся. Хорошо. — сказал его похититель, — не беспокойся о том, чтобы встать. У меня было достаточно времени, чтобы познакомиться с этим местом, пока ты дремал. Джимми не пошевелился. Джимми не мог пошевелиться. Страх пришел быстро. Но его дыхание не участилось, и сердце не колотилось в груди. «Почему? Почему я ничего не чувствую?» — Думал Джимми, глядя на мониторы, пытаясь понять, что его удерживает. Его похититель приблизился, осматривая капельницу и жидкости, которые она вводила. Глаза Куросаки все еще не слушались его, слова на каждой глазнице были слишком мелкими, чтобы их можно было прочитать с такого расстояния. Отчаянный взгляд Джимми не ускользнул от его мучителя. — Ах, это? — Капельницу игриво встряхнули, достаточно, чтобы она задребезжала, — смесь, которой я научился в Нео-Оахаке. Убивает все ощущения в теле, но оставляет их полностью застрявшими в себе. Я мог бы сжечь тебя заживо, и ты бы ничего не почувствовал, пока действие лекарств не закончится… и это… именно то, что я ищу. Джимми пытался трястись, извиваться, кричать или мычать. Плакать, стонать, умолять, торговаться, вопить. Что-нибудь. — Синдром замкнутого в себе — это неприятно, не так ли? — Его мучитель насмехался: — Со всеми этими дерьмовыми наркотиками в Найт Сити я удивлен, что это не распространено чаще. Я волновался, что для этого мне понадобится респиратор. Это сделало бы часть работы неудобной. К счастью, твои хромированные легкие поддерживают твое дыхание ровным. Джимми Куросаки закрыл глаза и взмолился о быстрой смерти. Вместо света в конце длинного туннеля или пылающих врат ада он видел только одно: самого себя. Камеры транслировали прямую трансляцию его мучений прямо ему в глаза. Открыть и закрыть их несколько раз было достаточно, чтобы установить правила. Если бы он держал глаза открытыми, трансляция отключилась бы. Если бы он закрыл глаза, то увидел бы сверху вниз свою собственную пытку. Неверящее моргание, должно быть, было замечено. Насмешки продолжались недолго. — Мне было интересно, сколько времени тебе потребуется, чтобы осознать, что я сделал. Не волнуйся, если ты пропустишь какие-либо детали. Я использую твою собственную станцию вон там, чтобы превратить это в настоящий хит БД. До его слуха донеслось шипение. Это своего рода экзистенциальный крик по сравнению с тишиной комнаты. Редактор ЧБД мог только в безмолвном ужасе наблюдать, как с его ноги снимают кожу, словно вырезают кусок жира из сочного стейка. Его кровь едва просочилась, когда с него срезали эпидермис, обнажив мышцы и сухожилия под ним. — Ты не истечешь кровью до смерти. У этого качественного термического ножа есть защита. — Объяснил его мучитель, осторожно поворачивая лезвие и демонстрируя его. — Не беспокойся и о том, что Травма-Тим заявится. Благодаря тебе я заполучил в свои руки этот милый корпо-шард, который блокирует отправку любого сигнала твоим биомонитором. Пришлось немного подождать, прежде чем я взломал его и скопировал данные. Но опять же, благодаря тебе у меня много свободного времени. Джимми Куросаки молил Бога, в которого никогда раньше не верил. Не о пощаде или прощении. Он молил о смерти.***
Тссссшшш~шааа. — Ты хоть представляешь, как трудно найти честного психотерапевта в Найт Сити? Тссссшшш~шааа. Шипение раскаленного металла, проходящего сквозь плоть, подчеркивало каждое предложение, и Джимми пожалел, что этот человек не лишил его слуха. — Прямо невозможно. Тссссшшш~шааа. — Если они не записывают все для корпов с самого начала, тогда вопрос только в том, сколько стоит их подкупить. Неудивительно, что все в этом городе в депрессии или сошли с ума. Тссссшшш~шааа. — Я просто хочу, чтобы ты знал. Честно говоря, приятно иметь кого-то, с кем я могу поговорить, не беспокоясь о том, что это дойдет до других. Как будто ты мое маленькое секретное хранилище. Ничего похожего на банковские номера или удостоверения личности. Я имею в виду, я не какой-нибудь любитель блесток, ищущий приятеля. Просто приятно, когда есть с кем поговорить о том, что я чувствую, не нуждаясь в деталях. Тссссшшш~шааа. — Поскольку я заканчиваю с твоей отделкой, полагаю, мне тоже следует закончить этот маленький разговор. Тссссшшш~шааа. Стук ножа о дешевый, дерьмовый хирургический поднос в этот момент был трижды благословенным хором с небес. Похититель посмотрел на Куросаки сверху вниз, изучая каждый дюйм его лоскутной работы. Он тыкал в разные точки, и Джимми никогда не был так счастлив, когда его накачивали наркотиками. Он мог представить себе лишь призрачную долю процента боли, которую он испытывал бы, если бы там не было капельницы. После нескольких минут понуканий мучитель одобрил свою работу и, наконец, посмотрел Джимми в глаза. Редактор ЧБД не смог разглядеть ни капли человечности в этих искусственных глазах. — Мне потребовалось несколько дней, чтобы понять, как с этим справиться. — Монстр объяснил: — Ты подверг опасности мою семью. Ты почти разрушил мои планы. Ты нарушил все мое расписание, ты знаешь это? — Тепловой нож был сорван со своего места и брошен с нечеловеческой яростью. Что-то вне поля зрения разлетелось вдребезги. — И ради чего? — Разъяренное существо над ним спросило: — Тысячи вихрей и возможность пообщаться с большим количеством руководителей Арасаки? Плохой выбор. Слишком маленькая выгода, слишком большой риск. Тебе следовало убедиться, что из-за тебя меня убьют, прежде чем распускать язык. Человекообразный монстр отошел, тяжело дыша. То, что он сказал, поразило Джимми. Единственное дело, которое у него было с Арасакой, — это его предварительная сделка с Танакой и… Это был удар ножом по уже умершему чувству гордости, которым он когда-то руководствовался. Шанс быстро получить наличные, надуть корпоративного раба и сделать кого-то несчастным? Джимми Куросаки не смог устоять перед такой возможностью. Он сделал это ради смеха. Теперь Джимми действительно захотелось плакать. Мстительный корпорат вернулся, неся поднос со связанными вместе бумагами, бутылочкой клея и прозрачным стеклянным футляром с сотнями игл внутри. — Ты когда-нибудь слышали о бумаге для благовоний? — спросил он: — Вероятно, нет. Пиджак поставил поднос на стол и начал возиться с вещами на нем. — Задолго до того, как мир полетел в тартарары, китайцы использовали бумагу для благовоний в качестве подношений умершим членам семьи. — Объяснил он, вытаскивая одну из полосок из связки. — Я подумал, почему бы не проявить немного креативности и не отдать дань уважения тем, чьи смерти ты помогал осквернять? Бумага дешевая, но, возможно, если она подпитается твоими страданиями, это может сделать её немного более ценной для них. Джимми мог только наблюдать, как его бывшая жертва начала вводить иглу за иглой в его онемевшую плоть, время от времени прикладывая маленькие красные полоски бумаги к каждому из серебряных осколков, торчащих из его содранной плоти.***
Сон не приходил к Джимми. Что-то совершенно понятное, когда человек вынужден смотреть на собственное изуродованное тело каждый раз, когда закрывает глаза. Все, что он мог сделать, чтобы скоротать время, — это позволить своему взгляду блуждать между мишенями: Корпорат, экраны и он сам. Корпоративный хрен был занят перемещением коробок или гаджетов, игнорируя редактор ЧБД, если не считать случайного взгляда время от времени. Часов не было, только растущее чувство усталости, чтобы измерить время. Именно тогда, когда Куросаки почувствовал, что пять дней не пил кофе и не спал, что-то изменилось. Капельница была почти пуста. Жидкости в пакетах, подвешенных к ней, было всего на глоток, и пройдет немного времени, прежде чем она закончится. Его глаза расширились при виде этого, переводя взгляд с них на иглы и обратно. Он почувствовал садистское облегчение, когда заметил приближение корпората с пакетами жидких наркотиков в руках. Пакеты были заменены почти с осторожностью. Старые пустые мешки заменены набитыми разноцветными жидкостями пакетами. — Пока не обнадеживайся, это другой набор лекарств. В этом все стимуляторы. Джимми Куросаки встретил дьявола во плоти, пытался обмануть его и так и не удосужился узнать его имя. Все, что он чувствовал, было сожаление. Страх пришел и ушел, покинув его, как надежда много часов назад. В его глазах было смиренное понимание, которое, казалось, понял пиджак. — Верно. Наше время почти истекло. Раздался громкий стук, когда перед его телом поставили большой металлический стол. Послышался еще один хлопок, когда на него положили Устройство. Ни одна технология никогда раньше не пугала его. Что-то настолько простое и обыденное никогда не должно было внушать ему тот ужас, который он испытывал в тот момент. — Итак, я слышал, что в ближайшие несколько дней должно быть жарко, поэтому я привел тебе друга, который поможет тебе охладиться. Джей Кей мог только в ужасе смотреть на вентилятор, стоящий перед ним. Снова начала течь капельница. Каждая капля при падении звучала как минометный снаряд, смешиваясь с физиологическим раствором, как яд в колодце. Боль возникла слишком быстро после введения новых лекарств. Ощущение, что лежишь на ленточной шлифовальной машине, покрытой битым стеклом. Тело Джимми не могло издать больше, чем глухой выдох для крика. Улыбка корпоративного раба вернулась. Эта пустая ухмылка больше подходила существу, покрытому запахом серы, чем одежде человека. — Итак, мне пора идти. Дела и все такое. Было весело. — Сказал он, включая вентилятор. Джимми Куросаки видел, каково это, когда кто-то кричит во все горло. Это было обычной чертой в его серии Бегущего ПО Краю. Он впервые почувствовал это. Переживал это, как многие из его «звезд» до него. Стеснение в легких при каждом вдохе было борьбой с каждой мышцей грудной клетки, окружающей их. Биение его сердца, когда оно было вынуждено работать на пределе своих возможностей. Вентилятор бездумно вращается взад-вперед, и каждый раз, когда искусственный ветер трепетал бумагу, это напоминало Джей Кею, что иглы вонзаются в суставы между его костями. Монстр остановился у окна, открыл его и впустил зловонный воздух и отдаленные звуки доков. Он хватает последнюю коробку на пороге, прежде чем произнести прощальные слова. — Просто чтобы ты знал, я забираю твой Калибурн. Мой пацан был твоим поклонником. Поскольку ты больше не будешь делать БД, я думаю, это может послужить так сказать компенсацией. Джимми мог только кричать.***
С открытым окном Джимми снова мог слышать мир снаружи. И когда он не кричал, не звал на помощь, он мог получить некоторые подсказки о том, сколько времени прошло. Какие маленькие подсказки заставляли его думать о часах. Часах. Не минутах. Часах. Проходили часы, прежде чем звуки его криков о помощи привели к какому-либо результату. Он никогда не был так благодарен звуку патрульной машины ПДНС. Джимми орал так сильно и громко, как только мог, заставляя свои голосовые связки кровоточить, если это означает хоть на бесконечно малую толику быть громче. Он слышал стук тяжелых ботинок по этой дерьмовой металлической лестнице, ведущей в его офис. Его телу могло показаться, что кто-то облил его отбеливателем или нашатырным спиртом, но душа почувствовала лишь небольшое облегчение. Затем в поле его зрения появилось предупреждение о вторжении. Экраны над ним, наконец, изменили свой вид. Запись с изображением корпората, насмешливой улыбки на его лице и прижатия пальца к губам в универсальном знаке «тихо». Другие мониторы были разделены между двумя наборами изображений. Первыми были датчики движения. Спрятанный по пути в его кабинет, но совершенно новый был установлен прямо за дверью, которая вела в комнату, в которой он находился. Вторым были гранаты. Десятки из них, разбросанных по полу, на полках, на серверных башнях и компьютерах. Все они были в комнате с ним, но держались вне поля его зрения. Подключенные к шнуру, который вел обратно к датчику двери. Они были там с ним с самого начала. Джимми Куросаки снова начал кричать. Последние слова он проревел со всем усилием, на которое было способно его изможденное тело, даже дошел до того, что дернул за ремни. — Нет! — Он закричал: — Стойте! Держитесь подальше! Держись подальше! Стойте! Стук сапог стал громче. Ближе. — Пожалуйста! Стойте! Нет! — Он вложил в это последнее слово все свои оставшиеся силы и энергию. Дверь открылась. Датчик зафиксировал движение. Подключенная проводка сразу передала сигнал. Сработал полный комплект светошумовых гранат, каждое устройство взорвалось двадцатью одним тепловым лазером, входящим в комплект поставки. Пара сотрудников ПДНС смогла только отшатнуться, когда комната превратилась в пародию на живой свет. Когда смертоносная демонстрация была закончена, все в комнате было порезано несчетное количество раз. Последнее, что промелькнуло в голове Джимми Куросаки, был набор лазеров, которые превратили его мозги в сашими.