Награда за голову (Bounty)

      Он чувствовал себя больным, дрожащим и, честно говоря, ужасно.               Девять криффовых преисподних. Почему это должно было быть именно так? Даже сейчас он ненавидел страх, охватывавший его всякий раз, когда он смотрел на наручники на своих запястьях. В любой момент эту кнопку могут нажать, и он испытает мучительную агонию...               Ты жалок, Пиетт, — сказал он себе. — Ты имел дело и с худшим. Принцесса здесь и помогает тебе — возьми себя в руки.               Она была теплой рядом с ним и проделывала огромную работу, изображая робкую и слабую личность. Одновременно он мог чувствовать, как его мышцы расслабляются, боль ослабевает, когда она использовала свои силы для исцеления. Должно быть, она также делает что-то с окружающими их существами. С тех пор, как он пришел в сознание, их, по большей части, игнорировали.               Он почувствовал изменение гравитации и понял, что они, должно быть, вошли в атмосферу. Принцесса взглянула на него и очень осторожно переместила свои связанные руки, чтобы ненадолго коснуться его руки.               Эта часть была всего лишь вступительной сценой. Пиетт знал, что почти наверняка столкнется с худшим, когда они окажутся в руках Пантеры. Он знал, что она тоже может пострадать, и пытался к этому подготовиться. Она уже продемонстрировала, что отвечает за эту ситуацию. Он должен верить, что она сможет делать это и на планете.               Тви'лек вышел из кабины и встал перед ними, злорадствуя.               — Удивительно, как быстро эти наручники обучают таких маленьких существ, как ты, адмирал. Мне очень трудно поверить, что ты действительно так много для кого-то стоишь.               Он не попадется на эту приманку. Он должен поберечь свои силы для того, что должно произойти. Пиетт не отрывал взгляда от обшивки палубы и считал заклепки.               Однако у принцессы были другие идеи.               — Он стоит гораздо больше кредитов, чем вы когда-либо могли бы сосчитать! — прорычала она. — Он — адмирал флота, ты, безмозглый мешок с дерьмом!               Что ты делаешь, моя дорогая?               Его дыхание сбилось от страха за нее. Она была такой маленькой, и этот мясистый кулак мог раздробить тонкие кости ее лица...               Но тви'лек рассмеялся.               — О, адмирал. Я вижу, твоя маленькая комнатная собачка тебя защищает. Вы настолько преданы, лейтенант?               А. Она укрепляла свою роль в том, чтобы быть полезной, чтобы привести его к подчинению, делая все возможное, чтобы удержать их вместе.               — Так и есть, — спокойно ответил он, наконец, поднимая глаза. — Я понимаю, что это не та концепция, которую вы могли бы понять.               Тви'лек покачал головой, лекку качнулся.               — Я это понимаю. Просто думаю, что это глупо. Кредиты — вот страховка для преданности. Сантименты неуместны, и они будут дорого стоить вам обоим, я думаю, вы это поймете.               Он обернулся, когда судно накренилось в третий раз: — Почти прибыли. Я с нетерпением жду всего, что принесет мне награда за вас, адмирал. Полагаю, я должен поблагодарить вас за это. — Он ухмыльнулся и вернулся в кабину, в то время как Пиетт изо всех сил старался сдержать холод, охвативший его при мысли о том, что они почти в логове тех, кто так сильно его ненавидел.               Принцесса прижалась к его боку, со страхом глядя на окружающих ее наемников, используя это как предлог, чтобы схватиться за его плечо обеими связанными руками. Он ценил то, что она делала — давала ему физическое напоминание о том, что он не один, заземляла его своим прикосновением.               Пандус опустился, после чего их подняли на ноги и вытолкнули наружу моргать в унылом солнечном свете.               Он задавался вопросом, знает ли его светлость, где они сейчас находятся, пока их вели по широкой аллее к тяжелым воротам примерно двадцати пяти футов высотой. Здесь они сделали паузу, и всех проверили сканером распознавания лиц.               Охранники широко улыбнулись: — Я не поверил этому, когда услышал, Джакрил. Угостишь нас потом выпивкой, а? Ты собираешься остаться на шоу?               Тви'лек, Джакрил, ухмыльнулся: — По крайней мере, на первую часть. У меня есть и другие награды, ты же знаешь.               — Первая часть может занять некоторое время. Я слышал, у них на него самые разные планы.               Охранник ухмыльнулся, глядя на него сверху вниз, его прогорклое дыхание обдало лицо Пиетта: — Ты будешь умолять о смерти. И они тебе этого не позволят.               Огромные ворота распахнулись внутрь, и Пиетт попытался выровнять дыхание.               Ты — адмирал «Эскадры Смерти». Ты раньше уже сталкивался с ситхами, контрабандистами, смертью и пытками. И рядом с тобой воин-джедай. Держись.               Их провели через открытый внутренний двор, собирая по пути толпу — существ, жаждущих увидеть печально известного имперского офицера, который причинил их организации столько неприятностей. Они вошли в огромный обезличенный зал, и пять существ, сидевших на возвышении в конце, поднялись, чтобы подойти и встретить их.               Впереди шел массивный голубой чагриан с пронзительными бледно-голубыми глазами и огромными рогами.               Он возвышался над Пиеттом, и адмирал выпрямил спину, посмотрев ему прямо в глаза.               Ты не запугаешь меня таким образом, ты, гигантский синий ублюдок.               Джакрил гордо шагнул вперед               — Милорд, как и было обещано, мразь, доставившая вам столько неприятностей, — адмирал Пиетт.               Чагриан удерживал взгляд Пиетта еще несколько долгих секунд, прежде чем повернуться и посмотреть на Джакрила.               — Вы хорошо поработали. Но зачем запасной? Меня не интересует такое мелкое мясо.               — Она сыграла важную роль в том, чтобы держать его в повиновении, — сказал тви'лек. — Я подумал, что привязанность, которую она испытывает к своему адмиралу, а он к ней, могла бы доставить вам больше... развлечений.               Лидер Пантеры посмотрел на его принцессу, которая выпрямилась и вздернула подбородок так, как она делала, когда смотрела на галактику.               Он медленно улыбнулся: — Мммм. Что скажешь, моя дорогая? Ты привлекательна. Может быть, умна? Я всегда ищу больше персонала. Неужели этот адмирал стоит твоей смерти?               — Не называй меня так, — спокойно сказала его принцесса.               — Мужество. Превосходно, — он повернулся обратно к тви'леку. — Да, это действительно будет забавно. Мы добавим 10 000 кредитов.               — Ваше превосходительство очень великодушны, — поклонился Джакрил. — Возможно, вы найдете это полезным, — продолжил он, передавая пульт чагриану.               Сила, дай ему сил для того, что должно произойти.               — А, — сказал синекожий инопланетянин, рассматривая его. — Возможно, моя дорогая, ты сама хотела бы получить такое удовольствие? Командиры печально известны тем, что ужасно обращаются со своими подчиненными. Конечно, тебе было бы приятно немного отплатить? Если ты нажмешь на кнопку, я тебя не убью.               Его принцесса была бледной, но спокойной, и в ее больших карих глазах вспыхнул огонь.               — Я этого не сделаю.               Чагриан задумчиво кивнул, прежде чем снова взглянуть на Пиетта: — Должен сказать, у тебя есть способность создавать проблемы для людей. Ее боль будет твоей виной. Но сначала...               И он нажал на кнопку.               Пиетт не мог думать. Он ничего не видел и не слышал. Это продолжалось и продолжалось, и его мышцы словно разрывались на части. Такими темпами они его сейчас убьют...               Это внезапно прекратилось, и он опустился лицом вниз на пыльные каменные плиты, хватая ртом воздух и подергиваясь. Он чувствовал запах собственной горелой плоти, и его мозг сосредоточился на боли в запястьях, пока он отстраненно пытался обрести какое-то подобие сознания.               — ...я же говорил тебе, что сразу это его не убьет. Какая прелестная игрушка. Мы должны получить побольше таких. Нет, оставь их включенными. Будет забавно нажимать его случайным образом.               — Отведите их в камеры предварительного заключения. Мы будем готовиться к... торжествам. Джакрил, позволь нам доставить твои кредиты.               Пиетта схватили две пары рук и потащили. Он слышал, как принцесса изрыгает проклятия рядом с ним, и был смутно впечатлен разнообразием ее словарного запаса.               Он хотел успокоить ее, но не думал, что у него хватит сил, не говоря уже о связных мыслях, чтобы заставить свой язык работать.               Наконец, его снова уронили, и на этот раз его сломанное ребро запротестовало, но он ничего не мог сделать, кроме как содрогнуться, беспомощный перед остаточными спазмами мышц и нервной системы.               Он услышал, как хлопнула дверь, а затем, когда маленькие руки коснулись его плеча, стало очевидным первое частично хорошее событие в их обстоятельствах, он понял, что они вместе.               — Адмирал... — в ее голосе была мука, а затем она просунула руки ему под мышки, оттаскивая адмирала назад. Он почувствовал, как она устроилась позади, а затем с удивительной силой притянула его к себе.               — Я знаю, что вы не можете говорить, так что не пытайтесь. Я держу вас, просто обопритесь на меня, — пробормотала принцесса, и Пиетт понял, что ее наручники исчезли, когда одна рука легла на его паникующее сердце, а другая перебирала его волосы.               Он был беспомощен в ее объятиях и поэтому мог полностью сосредоточиться на том, что она делала. Это было странно и чудесно — ощущать в действии ее силу. Она начала с его сердца, успокаивая его и замедляя биение. Когда сердце успокоилось, его легкие смогли делать более глубокие вдохи, а когда она сосредоточила свое внимание на его нервной системе, это было подобно распространяющемуся по нему холодному бальзаму. Это было и хорошо, и плохо, потому что он снова лучше контролировал свою двигательную функцию, но боль также передавалась гораздо более четко.               Что-то произошло, пока его мозг собирался с мыслями.               — Камеры... наблюдения? — сумел он выдавить.               — Я контролирую то, что они видят, — ответила она. — Я проецирую нас, просто сидящих здесь. Они не могут видеть, что мои наручники исчезли.               Она была абсолютно замечательной.               Возможно, Пиетт сказал это вслух, потому что она усмехнулась, и он почувствовал, как ее губы коснулись его волос.               — Спасибо вам, мой адмирал. Отдохните. Некоторое время никаких разговоров.               Но ему нужно было знать...               — Наше... местоположение? Ваш… отец?..       — Да, — сказала она ему. — Когда мы высадились, я знала, где мы находимся. Он знает. Они приближаются. Хотя... — ее пальцы ненадолго прервали свои нежные движения у его виска. — С тех пор я не могу его почувствовать. Я получаю короткие вспышки, но что-то... мешает. Я не совсем уверена. Как бы то ни было, они знают, где мы находимся. Теперь, пожалуйста, я знаю, что для вас совершенно неестественно быть неподвижным, но вам нужно отдохнуть. Я могу многое сделать, но даже так... этот последний шок...               Она замолчала, и он почувствовал, как что-то горячее и мокрое упало ему на лоб. Девушка осторожно стряхнула это, и Пиетту, наконец, удалось заставить свои все еще скованные руки ему повиноваться, подняв их к ее.               — У меня есть... вы. Спасибо вам... моя дорогая.               Он услышал, как она шмыгнула носом и на мгновение сжала его пальцы, прежде чем осторожно положить его руки обратно на колени.               — В ближайшее время я сделаю для этих ожогов все, что в моих силах. Но я слежу за этим чагрианским ублюдком — у него пульт, и мне нужно знать, когда он может... его использовать.               Он совсем забыл об этом. Звезды…               — Я знаю, — сказала она, крепче обнимая его за грудь. — Я делаю все возможное, чтобы снова привести вас в приличную форму. Но… возможно, вам придется вытерпеть еще один раз. После этого вам должно стать достаточно лучше, чтобы я могла сосредоточиться на блокировании сигнала к этим проклятым наручникам. Тогда я смогу сказать вам, когда притвориться, если придется.               Пиетт мог с этим справиться и полностью расслабил голову на ее тонком плече. Он так устал. Она была теплой у него за спиной, а ее пальцы были волшебными на его виске...               — Вы... меня... усыпляете? — пробормотал он, и она фыркнула.               — Вы невероятно упрямы, дорогой адмирал. Да. Вы быстрее поправитесь. Будете возражать?               Он вздохнул и слегка улыбнулся.               — Нет, моя дорогая. Вы... командуете.               Он закрыл глаза.              ******              Лея почувствовала момент, когда ее адмирал погрузился в сон, и принялась за работу всерьез. Когда он был в сознании, ей приходилось двигаться более осторожно, не желая шокировать его другими способами, способными ускорить его заживление.               Сердце было приоритетом, и она убедилась, что у него под ее рукой был очень сильный и регулярный ритм, прежде чем снова перейти к мышцам.               Она знала, что тоже напрягается, исцеляя его, проецируя ложный образ и следя за чагрианом. Но за последние несколько месяцев она выросла — Люк был очень доволен ее успехами, вдобавок и он, и отец были впечатлены ее самостоятельными занятиями исцелением Силой.               Она не ограничила себя только подходами джедаев, обнаружив, что другие культуры, чувствительные к Силе, могут многое предложить, когда дело доходит до исцеления, и ей весьма нравилось погружаться в исследования. Она открыто призналась Хэну, когда он нашел ее однажды поздно вечером в зале альянса, в окружении флимси и голографических записей, что ей нравилась учеба в школе, и она полностью смирилась с тем, что ее считают «флимси-мозгом».               Поэтому она использовала Силу, чтобы исцелить своего адмирала, это было правдой. Но, в отличие от джедайского обучения, она также опиралась на силу чувства, которое они испытывали друг к другу, — в таких привязанностях можно было найти огромную силу, если подходить к ним правильно и использовать самоконтроль. Очевидная опасность может заключаться в истощении жизненной силы одного из них. Но она узнала, что одинаково сильная связь с обеих сторон была идеальной для исцеления.               В данный момент она определенно находила это верным.               Наконец, уничтожив потенциальную инфекцию в его обожженных запястьях (а для этого, без сомнения, потребовалась бы бакта), она почувствовала, что сделала все, что могла. Положение между прохладной стеной и спящим Пиеттом было не самым удобным, но она выдержала бы гораздо худшее, если бы это принесло ее адмиралу хоть какое-то облегчение.               Она потянулась в Силе к своему брату.               Люк.               Ничего.               Это ее озадачило. Очевидно, у нее все еще была Сила — она только что значительно ее использовала. Так почему же она не могла связаться с Люком или отцом?              Она сосредоточилась на чагриане и на своем собственном дыхании, оставаясь сильной до тех пор, пока не сможет их вытащить.               Прошел час, прежде чем она почувствовала, что намерения экзота обострились. Она использовала Силу, чтобы надеть собственные наручники и освободила канал безопасности от своей петли.               Это существо до отвращения жаждало причинить Пиетту боль, и она знала, что он вот-вот нажмет на кнопку. Она быстро использовала Силу, чтобы защитить сердце адмирала, но он забился в конвульсиях в ее руках, проснувшись с криком боли, и ей было ненавистно осознавать, как ужасно это должно быть для его запястий.               Заканчивай, — подумала она, — прибереги это на потом.               И Пиетт снова привалился к ней, когда удары тока прекратились. Чагриан повиновался ее совету, и она наконец-то смогла подготовить их к побегу.               Снова освободившись от наручников и отключив канал безопасности, она немедленно снова направила свою целительную силу на адмирала.               — Извините, — выдавил тот сквозь стиснутые зубы.               — Вам не за что извиняться. Мы знали, что это ужасная куча отбросов, и это только доказывает данный факт. Минутку...               И ужасные наручники спали с него.               Она почувствовала его удивление.               — Моя дорогая...               — Я обещаю вам, что очень скоро мы будем готовы покинуть эту сарлаккскую яму, дорогой адмирал. Это большая часть того, для чего я здесь — поддерживать вашу работоспособность.               Она почувствовала его веселье, когда направила на него больше силы.               — А другая часть?       — Чтобы вытащить нас отсюда.              *****               Анакин оглядел людей, собравшихся за столом. Соло смотрел на него откровенно сердито, но он давно привык к такому, и это его ничуть не беспокоило.               Как будто Соло лучше смог бы убедить Лею остаться здесь.               Люк терпеливо ждал, и это тоже было нормально.               Вирс внешне был воплощением абсолютного спокойствия и контроля, но Анакин знал, что под столом он сжимал кулаки.               Мы вернем вашу семью обратно, — подумал Анакин о своем генерале. Пиетт уже некоторое время являлся для Вирса именно ей. И наоборот, как ему было известно. Их братская преданность друг другу во многих ситуациях делала их грозными. Именно их эмоции могли вызвать проблемы, и генерал боролся с ними.               Коммандер Фокс сидел слева от Вирса и соперничал с его сыном за лучший контроль. Чего нельзя было сказать о молодом лейтенанте по другую сторону от Вирса, который излучал беспокойство и нетерпение, хотя, без сомнения, считал, что справляется с этим.               Он был руководителем службы безопасности Пиетта — мальчик с неудачной фамилией... Ремнэнт? Лефтовер?[1]               Скрэпс. Верно.               Капитан Келли внимательно наблюдал за ним и испытывал те же опасения, что и молодой лейтенант. Анакин не должен был удивляться — это было одной из причин, по которой он изначально выбрал Пиетта. Тот вдохновлял эту преданность. Его люди сразу поняли, что их командир — это тот, кто буквально лично подключит панель технического обслуживания, если того потребует ситуация. Что он не будет просить их делать то, чего он не хотел или не делал сам.               Анакин не стал терять времени.               — Принцесса и адмирал на Баламаке, — сказал он им всем. — В настоящее время мы делаем все возможное, чтобы добраться до этого места. Я знаю, что они находятся недалеко от трулианского поселения, но у меня нет более подробной информации, поскольку в данный момент я не могу связаться с принцессой.               Вирс немедленно насторожился: — Вы думаете, что они узнали, кто она такая? Что они блокируют ее Силовые способности?               За него ответил Люк: — Мы... не уверены, генерал. Однако я не думаю, что это вероятно.               Космос может быть немного холоднее, чем тон Вирса, но он был близок: — А почему вы этого так не думаете, коммандер?               Люк взглянул на Анакина — они оба знали, что генералу это особенно не понравится.               — Это... такое чувство, сэр. Я знаю, что это не тот ответ, который вы хотели бы услышать, но я действительно думаю, что происходит что-то другое. Я не считаю, что ее раскрыли.       Вирс посмотрел на Анакина горящими серыми глазами, но был слишком хорошим офицером, чтобы открыто оскорбить этот ответ.               Пожалуйста, доверьтесь нам, генерал.               — Ладно, — сказал Фокс, всегда практичный, — если предположить, что коммандер Скайуокер прав, что еще может заблокировать принцессу от вас обоих?               — Там может быть неизвестный артефакт Силы, хотя и Люк, и я считаем это маловероятным, учитывая историю планеты.               — Может ли что-то атмосферное нарушить Силовую сигнатуру принцессы, милорд?               Это был Скрэпс, и Анакин был впечатлен юношей.               — Это не является чем-то неслыханным в других ситуациях, лейтенант, но нет. Она определенно была на месте, когда связалась со мной, чтобы сообщить мне их местоположение. Атмосферные помехи возникли бы раньше.               Вирс вытащил свой датапад и просматривал информацию.               — Милорд… Я полагаю, что в прошлом вы упоминали редкие минералы или металлы, которыми можно манипулировать, чтобы воздействовать на Силу. Бескар, например, является одним из них, не так ли?       Анакин кивнул и оценил, что Вирс вспомнил об этом.               — Баламак, по-видимому, единственное известное место в галактике, где в почве обнаружено большое количество чизиума.               Келли выглядел озадаченным.               — Что такое чизиум, генерал?               — Он использовался для создания какой-то плазменной защиты тысячелетия назад, капитан, — ответил Вирс и перевел взгляд на Анакина. — Однако в современную эпоху никто не смог воспроизвести то, как это делалось. Сэр...               Анакин скрестил руки.               — Возможно, вы в чем-то правы, генерал. Я не могу припомнить ни одного зарегистрированного воздействия минерала на чувствительных к Силе людей. Полагаю, мы скоро узнаем. В то же время, я верю и в свою дочь, и в своего адмирала.               — Я не ожидаю, что такая организация, как Пантера, захочет с этим поторопиться, — сказал Фокс, и все они посмотрели на него, Скрэпс и Вирс открыто сверлили его взглядами.               Клон пожал плечами: — Я понимаю, что все вы здесь очень... привязаны. Я не пытаюсь причинить вам страдания, просто указываю на факты. Мы доберемся до них вовремя — я уверен в этом.               И он был прав, будь он проклят. Анакин знал это, но напоминание о том, что могло произойти, не было приятным.               Он кивнул: — Спасибо, коммандер. Генерал Вирс, вы прибудете первым вместе с Фоксом и вашими людьми. Вам ясно, что вы должны вернуть адмирала и принцессу, прежде чем предпринимать другие действия?       — Совершенно верно, милорд.               — Мы с Люком будем искать лидеров. Келли, вы и Леди должны помешать кому-либо сбежать. Как только мы окажемся в пределах досягаемости, я хочу, чтобы вы уничтожили все корабли в поселении и вокруг него.               — Да, милорд.               Он посмотрел на них всех, полные твердой решимости в этом начинании.               — Тогда будем надеяться, что скоро от Пантеры останутся дымящиеся руины.