Утрата идеалов

      В послеобеденное время следующего дня прошла последняя процедура гемокоррекции для Нагито. Болевые ощущения были незначительны, и в целом состояние стало лучше — возможно, ему стоило пройти через это, даже если бы он не отравил себя. Правда, когда он задумывается о концепции того, что его кровь была очищена и возвращена обратно в организм, подобные размышления приводят к восприятию своего тела как нечто отдельного от себя — сразу по-настоящему «ощущается», как кровь течёт по организму, сокращаются при движениях мышцы, а если вспомнить ещё и о том, что кости всегда мокрые, так как окружены мясом... В целом, Комаеда старался не слишком сильно вникать в медицинские процедуры, это всегда приводит к таким странным чувствам.       Врач прописала ему постельный режим как минимум до вечера, после чего его должны забрать в то самое место, где его подключат к симуляции. Вдобавок, она оставила ему несколько контейнеров с едой, которая соответствует необходимой после лечения диете, которая строилась на ограничении потребления соли, а он всё равно уже устал от солёных продуктов засчёт питания одними консервами. Когда Нагито говорил о ней как о «милом человеке», он действительно не лукавил, пусть это и отдавалось пустотой внутри. Когда к нему проявляли даже обязательную по должности заботу, этому не было радости — только горький привкус воспоминаний о том, чего он был лишён своей удачей.       В какой-то момент из коридора послышались звуки шагов и суетливых переговоров. Обедая обезжиренным творогом с сухофруктами, Комаеда про себя объявил: «Прибыли последние Осколки Отчаяния». Оставалось только ждать, сработала ли четыре дня назад его ставка на договорённость с Фуюхико. Он же не соврал Камукуре, когда на допросе назвал себя неспособным что-либо предпринять. Но он всё ещё мог надеяться на таланты своих товарищей.       Через некоторое время в палату открылась дверь. Замирая, когда он протягивал ложку к своему рту, он впился взглядом в вошедшего человека. Охранник, одетый точь-в-точь, как люди Тогами. Закрывая за собой дверь, мужчина молча смотрел на него в ответ, выдвинув грудь вперёд и держа руки за спиной. Медленно, словно ощущая неловкость, Нагито продолжил есть. Держа ложку во рту, он аккуратно сделал жест, выставляя мизинец и большой палец и поднеся ладонь к своему уху. Охранник быстро повторил данный жест, после чего указал на него, вопросительно приподнимая одну бровь из-под чёрных очков. Эта странная немая коммуникация была вопросом: «Это ты — тот, о ком был тот звонок?» После кивка от Комаеды мужчина приложил пальцы к наушнику в ухе, связываясь с кем-то и кратко проговаривая маршрут до палаты.       С облегчением вздыхая, Нагито закрыл контейнер с едой и начал вставать с кровати. Его план сработал. В какой-то момент у него даже возникли сомнения — ведь он не имел ни малейшего понятия, получится ли людям из клана Кузурю за такое короткое время найти способ сюда проникнуть. Всё, что парень сделал — это, передав всю известную ему информацию о планах Наеги, с правильным форматом мольбы попросил у Фуюхико небольшой отряд якудза под своё временное руководство и сказал им использовать при необходимости все его сбережения. После начала Трагедии Комаеда оставил на хранение Абсолютному Якудза все деньги от своего наследства и выигрышей в лотереях из «прошлой жизни». Наконец-таки они ему по-настоящему пригодились.       «Охранник из Тогами» вальяжно откинулся на стену, пока Нагито обувался и надевал своё пальто. Когда он уже хотел что-то сказать, дверь в палату вновь открылась. Женщина, в таком же костюме, как и «охранник», затаскивала внутрь комнаты активно выбивающегося человека. Тишина тут же повисла вновь — это Абсолютный Детектив. С силой Киригири зажали рот ладонью, заламывая руки за спиной. Беглая улыбка появилась на лице Комаеды, наблюдавшего за непродолжительной битвой, пока захваченную девушку не посадили на колени, защелкивая на её запястьях наручники. Пройдя и присев на корточки перед ней, он зажал рот детективу и произнёс тихое «чшш...», не давая ей начать говорить. Повернувшись к мужчине, он кивком указал, чтобы тот заменил его в этом деле. Пока Кёко пыталась вырваться, Нагито аккуратно вынул наушник из её уха. Обнаружив практически незаметный чёрный динамик на лацкане её пиджака, он забрал и его, кинул всю эту технику на пол и раздавил ботинком.       — Фух, ну что же, теперь можно и поговорить. — с жизнерадостным выражением лица Комаеда кивнул «охраннику», чтобы тот отпустил рот девушки, — Киригири, позвольте предположить — ваша интуиция подсказала Вам, что с телохранителями Тогами что-то не так, и Вы решили провести расследование? Как же так, Вы попались, подобно крысе в мышеловку...       Гневно впиваясь взглядом в него, Кёко тихо выплюнула несколько своих залезших в рот волос.. По какой-то причине она растеряла своё хладнокровие, сдерживая свою злость только сжатыми зубами.       — Что ты сделал с Макото?       — Ох, так это и есть причина, по которой Абсолютный Детектив растеряла самообладание? — прищёлкивая языком, парень с фальшивым сочувствуем смотрел на неё, — Я, конечно, понимаю, прошло не так много времени, как вы вместе закончили ту игру Эношимы, но можно было уже и научиться владеть собой, взрослые же люди... Ах, точно, я забыл, тебе же стёрли воспоминания практически всей жизни, в отличие от остальных... Хорошо, претензии сняты — человек с детективными способностями, но без опыта, имеет право быть опрометчивым.       — Что ты сделал с Макото?       — Нет-нет, ты немного не понимаешь ситуацию. Это я буду задавать вопросы. — Комаеда вернул свою зловеще-«добрую» улыбку, — Где сейчас находится Камукура?       Девушка молчала, не отводя с него взгляда. В её глазах не было ни капли страха — они выражали волевую решительность. Только вот такое неподчинение парень воспринимал как то, что его не считают достойной угрозой. Поднимаясь, с наигранным вздохом он отошёл от неё на пару шагов, смотря сверху вниз.       — Послушай, Киригири... Я же не такой плохой человек. Меня с детства учили, что девочек обижать нельзя... Было бы так славно, иди мы друг другу навстречу... Жаль, что всё так вышло. Я же не нарушу этот урок, если девушка ударит девушку, верно? — переводя внимание на «охранницу», Нагито сделал приглашающий реверанс рукой, — Не могли бы Вы помочь с этим? Только так, чтобы мисс Абсолютный Детектив осталась в сознании и могла говорить.       Как только парень договорил, Кёко мгновенно пнули по голове сзади, заставляя упасть на холодный плиточный пол. Через практически звериный оскал якудза проговорила «да с радостью», ударяя детектива по спине между лопаток. Раздался глухой звук выбитого воздуха из лёгких, за которым сразу же последовала следующая атака по её позвоночнику. Без энтузиазма наблюдая за избиением, Комаеда мысленно отметил — не то чтобы он «приказал» это, скорее просто дал разрешение. У мафии всегда были особые взаимоотношения с детективами, а кто-то из семьи Киригири наверняка успел перейти дорогу клану Кузурю в прошлом. Был бы на его месте Фуюхико, могло произойти что-то и похуже.       Когда якудза слишком увлеклась, яростно втаптывая голову девушки в пол, Нагито остановил её и жестом попросил поднять пленницу. За всё это время Кёко не издала ничего громче болезненных хрипов. Девушку потянули за собранные в хвост волосы и заставили снова сесть на колени. Теперь на её лице было множество ссадин, пыль с пола и перемешанная с песком грязь от многочисленных ударов подошвой ботинка. Однако упрямая непокорность не исчезла из её глаз.       — Всё ещё отказываешься говорить, Киригири? Как жаль, похоже, у меня нет выбора, кроме как сдаться... — разочарованно помотав головой, парень с натянутой улыбкой полушепотом продолжил, — Тогда я пойду и задам такой же вопрос Наеги. Ты же не против?       — Подожди... — резко перебив его, Кёко глубоко вдохнула, — В подвале находится симулятор... Камукура оттуда ещё не выходил.       — Замечательно, как удобно! Следующий вопрос: где конфискованные вещи? — замечая, как девушка вновь собирается отмалчиваться, Нагито положил ладонь на свой подбородок, — Знаешь, Наеги Макото выглядит не особо крепким, и если я буду допрашивать его...       — На первым этаже есть комната с вещдоками. — приглушенным голосом ответила Киригири и опустила взгляд на пол, — За административной стойкой хранятся ключи. Тебе нужна связка №14.       Как только её волосы перестали оттягивать, она уронила голову вниз за направлением своего взора. Стараясь сохранить достойное лицо, она игнорировала боль в теле и отвращение к своему жалкому положению, но всё-таки одна эмоция четко была видна — злость на собственную беспомощность. Получив ответы на свои вопросы, Нагито перевёл внимание на «охранника»:       — Мисс Детектив ещё пригодится нам для разговора с Наеги. Насчёт персонала — сообщите им о смене руководства и заберите средства коммуникации, но не применяйте излишнюю силу. Обычные люди тут ни при чём. «По душам» нужно поговорить только с этими двумя.       Якудза кратко передал его слова по рации, пока Кёко вновь была поднята. В этот раз девушка уже не пыталась совершать лишних движений и необдуманных попыток побега. Выходя вместе с «телохранителем» из палаты, Нагито направился за своими конфискованными вещами. Вслух никому не нужно было говорить о необходимости делать всё быстро — пока они не обезвредят Камукуру, слишком рано открывать шампанское и объявлять остров Бармаглот захваченным.       В небольшой комнате без окон, наполненной металлическими шкафчиками, Комаеда быстро нашёл не только свой чемодан, но и коробочку, в которую сложили все вещи из карманов его пальто. Возвращать их обратно было уже иной задачкой — то, сколько различных инструментов он таскал с собой всё время, походило на содержимое полноценного походного набора. Собственно, именно поэтому пальто, носимое им ещё до поступления в Академию, и есть его любимое.       Пока парень проверял барабан своего ручного револьвера, к нему обратился сопровождающий его якудза:       — Эй, пацан. — прокуренный голос был скорее расслабленным, чем выражал какую-либо угрозу, — Всё пока ровно было, но всё равно не заигрывайся. Каким бы другом клана ты не был, никто из нас тут серьёзно не считает тебя за «руководителя». Главный авторитет — Босс.       — Прошу прощения, у нас не было времени обсудить все детали. — в безмятежном тоне Нагито больше не было тех эксцентричных ноток, как во время допроса Киригири, — Я ни в коем случае не думал, что действительно буду вами тут «руководить». Вы, ребята, и есть те, кто сделал всю работу. Всё, что я смог, — это выполнить свои обязанности информатора и дать денег. Просто... Я хочу немного поломать драму перед членами Основания Будущего: для них каждый Осколок Отчаяния и есть единоличный управляющий, и нужно продолжать поддерживать их ошибочные представления.       — Хах, получается, ты собираешься прикидываться психом типа Эношимы перед ними?       — Мне не нравится это сравнение, но оно самое близкое... — он медленно перезаряжал револьвер, положив его на стальной стол, — Пока есть время, можешь рассказать, как ваша операция вообще прошла?       — Да после того, как звонок от Босса получили, сразу звякнули информатору-крысе из корпорации Тогами. Имени Наеги было достаточно, чтобы сразу начать копать под его дружков. Нам и слили, что там вертолёт с охранниками отправляться в Тихий океан будет, а остров-то именно там. Отобрали народа получше на такое-то дело и набор телохранителей на нас заменили. На взятки ушла половина твоих денег, если что.       — До самого Бьякуи не дойдёт информация?       — Не, крыса временем проверенная, но это всё равно было самой проблемной частью миссии. Девушку, которая детективше по голове зарядила, запомнил? Без неё ничего-с не вышло бы. Ещё когда война не началась, она была претенденткой в Академию на «Абсолютного Шпиона», но в итоге слетела. Во как забавно вышло — пусть ей и пришлось после этого на улицы уйти, в итоге она своего «конкурента» пережила.       Глухо усмехнувшись, Нагито снова вспомнил, сколько же этих «не прошедших претендентов в Академию» он успел увидеть за почти четыре года. В «прошлой жизни» они просто не успели стать самыми лучшими к возрасту на поступление и остались никому не нужны. Некоторые из них, кто не отбросил свой талант, смогли достичь больших высот в этом постапокалипсисе. Мысленно добавляя это как очередное подтверждение своей картине мира, парень продолжил слушать.       — Мы заменили список охранников на наши вторые-третьи паспорта и оставили пару людей следить через информатора, чтобы с оставшимися документами всё в порядке было. Когда этот Бьякуя вернётся, даже если он решит перепроверить списки своих рабочих, мы уже будем записаны, будто давным-давно там. Когда в вертолёт сели, всё сложное закончилось — осталось только молча ходить грудью вперёд, как у напыщенных индюков, и татухи не засветить.       — Не сочти за критику вашего метода, я наоборот чувствую облегчение, что не пришлось прибегать к более кровавому пути... — лишь одна деталь беспокоила парня и он какое-то время сомневался, выражать ли это вслух, — Меня смущает, что охрана понадобилась этому острову только сейчас. Если прибытие телохранителей было запланировано заранее, смену людей в списке Тогами явно заметит.       — На самом деле тот документ с набором охранников был создан буквально за пару дней до того, как мы вмешались. Этот Бьякуя в глаза его не видел.       — Значит, нужда в охране была незапланированной... Интересная деталь... За этим удачным стечением обстоятельств для нас может скрываться нечто большее.       Наконец расправившись с перезарядкой револьвера одной рукой, Комаеда убрал его во внутренний карман пальто рядом со складным ножом. Его одежда заметно осела от тяжести, но вместе с этим парень словно бы совершенно по-новому вдохнул воздух. Больше он не пленник, неспособный распоряжаться своей судьбой, — теперь он тот, кто может контролировать ситуацию, дать отпор и перевернуть положение так, как именно он считает правильным.       В тот момент, когда парень уже собирался выйти из комнаты, он приметил женскую сумку рядом с одним из металлических ящиков. Она была из тёмной искусственной кожи и поэтому не выделялась, однако его посетила странная мысль — он определённая знает девушку, стилю одежды которой идеально подошел бы этот аксессуар. Взяв сумку, Нагито заглянул внутрь и с довольным видом вынул из неё пару чёрных перчаток с шипами. Также он обнаружил несколько знакомых усыпляющих бомб и небольшой сенсорный планшет. Включив его и увидев появившееся изображение, он не смог сдержать тихого смешка.       — Ох, Камукура... Доверять людям, которые не доверяют тебе в ответ, — какая же огромная ошибка... — оборачиваясь на якудза, Комаеда лукаво улыбался, — Похоже, у нас может получиться провернуть захват нашего предателя с минимальными рисками. Киригири оставила тут замечательные вещицы, и у меня появилась идея... Не пойти ли нам обсудить это с Наеги?       После того, как Макото по пути к симулятору был неожиданно скован одним из охранников, его насильно потащили на второй этаж административного здания. Любые вопросы, которые парень задавал, оставались без ответа — почему люди Тогами, которые должны были защищать его, внезапно делают с ним такое? Замешательство и непонимание происходящего были настолько сильны, что он даже не успевал испугаться. Его завели в кабинет охраны труда — помещение с несколькими столами, компьютерами, проектором и множеством информационных витрин. В целом эта комната выглядела, как что-то среднее между школьным классом и офисом. Двое захвативших его людей беспардонно отодвинули все столы к стене, поставив два стула в середину освободившегося пространства. Наеги буквально толкнули на один из стульев, от чего тот растерянно воскликнул. За двумя стоявшими перед ним охранниками на стене виднелся большой информационный плакат «по противодействию терроризму», словно какая-то плохая шутка. Макото снова попробовал спросить, что происходит, но ответом для него послужило повеление сидеть тихо и наведённое на его лоб дуло пистолета. И вот теперь страх наконец дошёл до него вместе с каплями пота на спине.       Через какое-то время дверь открылась, и парня сковал ужас — ещё одна охранница ввела в комнату избитую Киригири. Она выглядела так, будто её какое-то время тащили по грязному полу, а на щеке наливался глубоким лиловым оттенком большой синяк. После того, как Кёко практически бросили на стул рядом с парнем, она посмотрела на него со странным облегчением во взгляде. Пусть нелицеприятное состояние девушки сейчас вызывало немую панику у Макото, её обнадеживал тот факт, что с ним всё в порядке. Видя, как он нуждается в объяснениях, детектив сказала всего одно имя, перед тем, как на них снова прикрикнули, заставляя замолкнуть. «Комаеда».       Этого было достаточно, чтобы осознать своё положение, но у Наеги появилось только больше вопросов: каким образом он это сделал; почему люди Тогами ему помогают; какие у него цели... Бесчисленные загадки, которые нельзя даже высказать вслух и обсудить с Киригири, иначе они спровоцируют агрессию от захватчиков. И одного взгляда на детектива хватает, чтобы понять — криками они не ограничиваются.       Направляясь к пленникам, Нагито был преисполнен энтузиазмом — он чувствовал себя актёром третьего плана, которому наконец дали возможность выйти на главную сцену. Столько лет ему приходилось довольствоваться ролью суфлёра, информатора, слуги — каким бы не было название, до этого у него не было шанса попасть под «свет софитов» единолично. Пришлось даже напоминать самому себе, что эта «сцена» довольно маленькая и происходящее здесь не будет известно всему миру... Однако возможность повлиять на пару важных «шахматных фигур» своих врагов всё ещё давала такое приятно-волнительное ощущение контроля.       Открывая дверь в кабинет охраны труда, Комаеда сделал свою дежурную «дружелюбную» улыбку. Когда он вошёл, ничего не перегораживало ему путь к скованным членам Основания Будущего. Люди Кузурю действительно работают очень оперативно — не только поймали в плен этих двоих за короткое время, так ещё и «оформили» место для их допроса. Абсолютный Якудза взрастил одно из лучших орудий — клан, верные подчинённые которого никогда не отвернутся от своего главы в беде.       Взгляды тут же были обращены на Нагито: острое негодование Киригири и смятённый испуг Наеги. Только вот в глазах второго не было враждебности, как у детектива. За это Осколок Отчаяния и зацепился, ведь не считать его своим врагом — роковая оплошность.       — Прошу прощения, пусть мы и заочно знакомы с вами, боюсь, у меня не было возможности представиться как положено... — убирая левую руку за спину, Комаеда медленно поклонился на европейский манер, иронично оглядывая своих «собеседников», — Нагито Комаеда, первый Абсолютный Везунчик, ныне известный как один из Осколков Отчаяния. Рад познакомиться с такими влиятельными членами 14-ой Дивизии, как вы.       Оглядывая «охранников», Макото понял, что это момент, когда ему наконец можно говорить. Несколько обескураженный, он пропустил это около-театральное обращение к себе.       — Что происходит..? — сглатывая, Наеги старался спрятать свою панику, — Почему люди Тогами помогают тебе?       — Ох, это главное, что волнует тебя? Жаль разбивать розовые очки, но всё очень просто. Любой человек способен на предательство. — разводя руки в стороны, Нагито немного наклонил голову вбок, — Мы всегда жили в мире, где за деньги можно купить что угодно. Верность и честь разбиваются вдребезги от простого вопроса: «Сколько?»       — Нас... Просто продали..? — за растерянностью Макото последовало отрицание, — Это неправда! Бьякуя никогда бы не предал меня, мы друзья, которые прошли через огромные трудности вместе... Я знаю его, и такой ложью меня не обмануть!       — О, вера в своих друзей — это замечательно! Однако вера без оснований может стать фатальным упущением в таких ситуациях, как... Сейчас?       Молчавшая до этого момента Кёко вернула былое хладнокровие и подняла своё лицо.       — Даже опуская сентиментальный фактор, Бьякуя бы этого не сделал. — голос девушки звучал твёрдо, с полной уверенностью в своих словах, — Тогами — предприимчивый человек, и инвестиция в «Программу Нового Мира» гораздо выгоднее, чем любые единоразовые взятки, которые ты мог предложить. Он не рискнул бы потерять будущий приток доходов ради краткосрочной выгоды.       — Впечатляющая дедукция! Я не сомневался, что Абсолютный Детектив больше поверит своему таланту, чем глазам! — после этих слов, ожидая, что он продолжит говорить, две пары глаз впились в него. Поняв это, с вежливой улыбкой парень повернул голову набок, — Вы ждёте, что я скажу, что произошло на самом деле? Простите, тут немного иначе, чем на классном суде. Киригири, хочу уточнить одну деталь о себе — я не мошенник, а информатор. Хочешь получить от меня сведения — просто предложи выгодную сделку. Однако для членов Основания Будущего наценка будет очень большой.       Не скрывая своей неприязни, детектив перестала смотреть на него. Наеги чувствовал, что сейчас всё зависит от него — возможно, это мнение ошибочно, но ему казалось возможным разрешить конфликт диалогом с этим Осколком Отчаяния. Речь и была его главным «оружием», которое спасло его друзей из Убийственной Игры.       — Комаеда, прошу, послушай меня... — Макото вкладывал уверенность и искреннее сочувствие в свои слова, — Я не знаю, что ты задумал. Но я честно не хочу навредить тебе или кому-либо из твоего класса. Может быть, моя вера безосновательна, но даже так..! Я верю, что вы достойны второго шанса. Мы здесь делаем всё, чтобы помочь вам. Ты не должен больше следовать пути Отчаяния, единственная причина, почему это произошло с вами, — промывка мозгов от Эношимы! С помощью «Программы Нового Мира» можно вернуть всё, как было раньше, — то, какими людьми вы были, пока не были обмануты этой женщиной... Когда-то Класс 77-В тоже был такими же, как мы, я уверен, раньше вы тоже мечтали о счастливом будущем, полном надежды. Всё ещё можно исправить... Ведь надежда способна победить любое отчаяние! Ещё не поздно остановиться, я правда хочу помочь.       Нагито выслушал эту речь без каких-либо эмоций на лице. Отведя взгляд в сторону и почесав затылок, парень не понимал, как ему реагировать. Макото звучал решительно несмотря на неаккуратную быструю постройку предложений. Почти так же, как во время противостояния с Джунко. Только вот после повисшей тишины Комаеда посмотрел на него с полнейшим равнодушием.       — Это момент, когда мне нужно поаплодировать? — парень демонстративно «похлопал» правой ладонью по воздуху, где должна была быть его левая рука, — Между нами произошло недопонимание, я здесь не ради очередной «битвы между отчаянием и надеждой». Такое определение в целом иллюзорно, но сейчас не об этом... Мне просто нужно, чтобы мои друзья были освобождены, и без твоей промывки мозгов.       — Но это не «промывка мозгов», это реабилитация! — Наеги был явно растерян, получив индифферентную реакцию на свои слова, — Камукура это понял, ты просто недостаточно знаешь! Может, лучше я тебе объясню, как это будет происходить...       — Боже, неужели мне действительно придётся спорить насчёт этого... — разочарованно вздыхая, Комаеда подошел ближе к Макото, вновь искривляясь в «вежливой» улыбке, — Возможность поговорить о надежде с самим Наеги Макото — это великая честь для меня. Наверное, ты об этом не знал, но я всю свою жизнь посвятил идее о величайшей надежде, способной уничтожить любое отчаяние... Я задам вопрос: «Программа Нового Мира» — это несущий милость и спокойствие луч надежды или же кратковременное затишье перед бурей?       Теперь уже Наеги непонимающе смотрел на него. Пусть в проведении этой операции и была примесь эгоистичного желания найти лекарство от амнезии, его добрые намерения к спасению Осколков Отчаяния абсолютно честны.       — Конечно же я делаю это ради надежды. О какой «буре» ты говоришь?       — Не делай такое лицо, будто бы у моих слов нет никакой почвы. Тебе же понадобилась охрана на острове не из-за нас. Тебе нужна защита от Основания Будущего, верно? — улыбка Нагито стала тоньше, когда он увидел в реакции на эти слова подтверждение своим догадкам, — Тогда ты должен уже предчувствовать, что я имею в виду. Скажи, доводилось ли тебе читать «Утопию» Томаса Мора?       — Впервые слышу... И я не особо читаю литературу, зарубежную так совсем... — чувствуя себя пристыженным, Макото вернул разговор в прошлое русло, — Но при чём тут какая-то книга? Мы говорили о «Программе Нового Мира».       — Тогда мне будет немного сложнее это объяснить... Давай я попробую составить логическую цепочку для тебя, как я вижу последствия этой «Программы». — неспешно жестикулируя одной рукой, Комаеда говорил легко и отрешенно, словно его это не касается, — Основание Будущего, главной целью которого является восстановление прошлой системы, узнаёт об успешности твоей «реабилитации». Тут есть два варианта: лучший из них — игнорируя твоё открытие, Осколков Отчаяния казнят за совершённые преступления; второй вариант — к тебе прислушиваются. Моих друзей и их таланты начинают использовать для того, чтобы усовершенствовать работу «Нового Мира» и построить то общество заново. Однако... Как думаешь, за практически четыре года хаоса, сколько осталось в мире людей, которые не совершили ни единого преступления? Вопрос риторический. Твоё руководство преследует идею об утопическом мире, полном надежды, однако простые люди не спешат к вам присоединиться... Так и ещё они стали жестоки, прогнив изнутри. А с массовым посттравматическим расстройством перспектива построить идеальное общество выглядит практически невозможной... Как следствие, на всех людей придётся использовать эту «реабилитацию». Однако, стоит ли ограничиваться только этим? Ведь можно переписать личность, создавая необходимого по способностям и менталитету члена общества. Теперь-то ты понимаешь, к чему я клоню? Твоя «Программа Нового Мира» — это первый шаг к идеальной, лишённой любых страданий и индивидуальности, лживой утопии!       — Нет, всё не так! Основание Будущего никогда не сделает подобных антигуманных решений. — от подобных слов, сказанных добродушной интонацией, Макото стало не по себе, — Цель моей программы не переписывать личность, а исцелять! Это психотерапевтическая реабилитация!       — Почему же твоя подруга ранее назвала «Программу Нового Мира» выгодной инвестицией для Бьякуи Тогами? Ты действительно веришь, что подобными технологиями не будет злоупотреблять ваша верхушка, состоящая из идеалистов, вышедших из руководства Академии? Твой оптимизм и добродушие крайне слепы.       — Ты ничего не знаешь об Основании Будущего. Эти люди спасли нас, рискуя своими жизнями. — в голосе Наеги появилась столь нетипичная для него враждебность, когда он почувствовал необходимость защитить свою организацию, — Они пытаются вернуть те мирные времена, которые были, пока не появилось «Абсолютное Отчаяние», пока не произошла Трагедия!       Замолчав, Нагито сложил руки на груди. С его лица бесследно исчезла вся фальшивая любезность, обнажая скрывавшееся под ней презрение. Сейчас он искренне сожалел о времени, потраченном на этот разговор.       — Мирные времена? Право, я уж было хотел обвинить свой бедный лексикон, раз мне не удалось донести свою мысль, но это просто смешно. Сколько уже можно говорить о Трагедии и Эношиме? Ради разнообразия подумайте хоть раз о Третьей мировой войне и почему после неё ядерный пепел лежит только в странах третьего мира. — правая ладонь парня скрылась во внутреннем кармане пальто, а затем вытащила оттуда раскладной нож. Одним движением раскрыв его, он приставил лезвие к шее Макото, — После того, как ты победил Джунко, тебя прозвали «Абсолютной Надеждой». С моей точки зрения, ты не достоин этого титула. Мне противно видеть, что твоя надежда не может существовать без побега от правды.       Когда Комаеда достал нож, атмосфера в воздухе резко похолодела. Киригири резко дёрнулась на стуле в сторону своего друга. Наеги же наконец-таки смотрел на стоявшего перед ним открыто и прямо, так, как смотрят на врага. Криво усмехнувшись, Осколок Отчаяния заговорил снова, вкладывая больше дыхания в свою речь:       — О, ты тоже чувствуешь это? Такое напряжение в воздухе, когда так и хочется кого-то убить? Давно уже я такого не испытывал...       Выдерживая паузу, Нагито убедился, что всё внимание пленников приковано к этому действию. Даже охранники начали беспокоиться, думая о том, что им нужно вмешаться. Подобрав идеальный момент, он резко убрал нож от шеи парня, направив лезвие к совершенно другому человеку. Движением, напоминавшим скорее удар молотком, Комаеда вбил нож в левое бедро Кёко. Девушка была совершенно не готова к этому, из-за чего ей не удалось сдержать болезненный вскрик. У Нагито не получилось вбить лезвие по рукоятку одним ударом так, как он себе это представлял, и пришлось с небольшой амплитудой назад-вперёд врезать орудие глубже. От каждого движения, преодолевая сопротивление напряжённых мышц, выливалось всё больше крови, — она стекала по бедру, роняя багровые капли на пол. В человеческом теле никогда не ожидаешь такого количества жидкости, пока не увидишь воочию.       Оставляя нож в бедре хрипевшей от боли девушки, Нагито перевёл взгляд на яростно кричавшего на него Макото. Нежелающий тратить ещё больше времени на выслушивание типичных «нет, что ты делаешь, прекрати», он схватился за его чёлку. Как же давно он хотел сделать это с кем-то, после того, как его почти всю прошлую неделю использовали в качестве груши для битья.       — Макото Наеги. Сейчас ты пойдёшь к Камукуре и с помощью усыпляющей бомбы обезвредишь его для меня. — Комаеда говорил твёрдо и чётко, казалось бы, он даже не моргал, — Если попробуешь обмануть меня или если у тебя не получится, я увижу это сразу же, с помощью скрытой камеры, заботливо установленной нашим детективом. Если случится так, я убью Киригири. Выбирай: её жизнь или твой план с Осколками Отчаяния.       Отпустив парня, Нагито выпрямился и достал из широкого внешнего кармана две забранные у Кёко вещи — усыпляющую бомбу и небольшой планшет, связанный сигналом с установленной скрытой камерой в подвале. Девушка, сдерживая свои болезненные хрипы с зажатыми зубами, удручённо посмотрела на это. Её худшие опасения сбылись, и в итоге её собственные действия сыграли на руку Осколку Отчаяния. Макото почувствовал, как его сердце пропустило удар. Холодный пот стек по лбу, когда к нему быстро пришло осознание, что выбора у него нет. Он никогда не сможет своими руками пожертвовать жизнью друга.       С Наеги сняли наручники, после того, как он согласился на эти условия. Когда ему вручили усыпляющую бомбу, возникла дикая идея — активировать её сейчас. Но взглядом он поймал одного из охранников, пистолет которого находился напротив виска Кёко. Усыпляющий газ действовал быстро, но недостаточно для того, чтобы спасти её таким рискованным шагом. Морально опустошённый, Макото направился к выходу, слыша вслед последние слова Комаеды: «Если не появишься на камере через две минуты, это будет расценено как попытка обмана». Прорабатывать сложные противные чувства внутри себя не было времени, нужно было бежать. Даже не захлопнув за собой дверь, невысокая фигура Наеги скрылась в коридоре, спешно сбегая вниз по лестнице.       Сразу после этого Нагито вытащил ещё несколько усыпляющих бомб. Киригири проклинала свою привычку носить с собой несколько таких устройств в целях самозащиты т то, что она была слишком расслаблена и считала закрытую комнату с вещдоками достаточной защищенной. В происходящем девушка винила только одного человека — того, кто позволил себе потерять бдительность и привести план Макото к краху... Саму себя. Она могла только наблюдать, как Комаеда раздает оставшиеся бомбы людям, одетым, как охранники из Тогами, чтобы они «прикрыли» выход из подвала после того, как Наеги спустится туда. Этот склизкий змей не может позволить себе поражение — простой вывод, который словно бы дал откровение для Кёко. Всё это время она была в рамках своих предубеждений, категоризируя его как «Осколок Отчаяния» — последователя Эношимы Джунко, создавшей свой странный культ, относящийся к чувству отчаяния, как к чему-то среднему между больным фетишем и верой в божественное. Исходя из этой идеологии, они должны были оставлять для себя путь к проигрышу, дабы самим испытать то самое ощущение, подобно их «духовному лидеру». Такой взгляд был неприменим в этой ситуации. Знать мотив преступления — один из ключевых элементов к разгадыванию тайн. Этот урок был словно высечен клеймом в сознании девушки, подтвержденный её опытом в «Убийственной Игре». Из диалога между Нагито и Макото она сделала вывод, что «страсть к отчаянию» не является мотивацией для него, однако Основание Будущего всё так же является враждебной угрозой в этом мировоззрении...       Погруженная в размышления, Киригири опомнилась, когда в комнате остались всего два человека, помимо неё, — один «охранник» и сам Комаеда, внимательно следившие за изображением, передаваемым с установленной ей скрытой камеры. Постаравшись диссоциироваться от боли, девушка прислушалась к передаваемым с динамиков звукам: медленное открытие массивной двери и лёгкие шаг; спокойный тихий голос Изуру Камукуры, обратившегося к вошедшему; такой знакомый звук, отдалённо напоминающий кипящий чайник, — активация усыпляющий гранаты; тихое дрожащее «прости» от Макото.       Скорбно закрыв глаза, Киригири слушала звук спешных шагов. Для начала снотворного действия для взрослого мужчины достаточно пары вдохов. Она сама запросила настолько эффективное средство самообороны. Дверь в комнату симулятора открывается по меньшей мере 30 секунд. Задерживание дыхания дольше трёх минут приведёт к отмиранию клеток мозга, с учётом траты кислорода для бега — времени ещё меньше. В коридоре мужчину ждёт ещё больше активированных усыпляющих бомб. Даже Изуру Камукура не сможет выбраться из такой ловушки. Самым отвратительным было осознание — если бы Кёко смогла довериться этому мужчине так же, как и Наеги, с таким стечением обстоятельств Нагито бы так не повезло.       — Судя по всему, это всё. Предупреждаю, Камукуру нужно связать полностью. Это тот человек, который в одиночку расправился с кланом Кузурю в Това. Нельзя оставить ему возможность пошевелить даже пальцем. Что до этой... — с безразличным выражением лица, Комаеда подошёл к затихшей Киригири, — Если будет до неё дело, найдите кого-то, кто умеет делать перевязку. Но это уже на ваше усмотрение, всё равно же не умрёт.       Передавая эти слова по рации, «охранник» направился к выходу. Взявшись за свой нож, находящийся в бедре девушки, Нагито резким движением вытащил его. Согнувшись от ещё более обжигающей боли, Кёко смотрела на открытую рану в своем теле. Пульсирующая боль сопровождала вытекающую кровь. Сколько бы изрезанных тел она ни видела, испытывать отвращение от вида разрыва в собственной плоти и блеска кровоточащего мяса было совершенно естественно. Вновь постаравшись отделиться от этого, Киригири зажмурила глаза, избавляясь от выступивших слёз. Поднимая взгляд на Комаеду, она увидела, как тот вытирает нож от её крови платком, будто бы от приставшей грязи.       — Если ты это предусмотрел... Зачем было заходить настолько далеко, чтобы запугать Макото?       Такой бесполезный вопрос с её стороны. Ответ на него не даст никакой полезной информации. Кёко понимала это, но всё равно озвучила его.       — Мм? По-твоему, это жестоко? — у Нагито вновь отразилась беглая улыбка, — Иногда я забываю, что никто из вашего класса не видел той войны. Запечатлеть своими глазами происходящее в разных странах по обе стороны баррикад... Нечто, что действительно расширяет горизонты мировоззрения.       Защелкнув складной нож, убирая его во внутренний карман пальто, Комаеда разочарованно оглянулся. Все «охранники» ушли. А оставлять в одиночестве детектива, даже в наручниках и с открытой раной, было слишком рискованно.       — Ну и ну... — бормоча себе под нос, парень выглянул в коридор, — Я что, должен сам разбираться с тем, где её хранить..? Какого чёрта...