«Компромисс»
23 декабря 2023 г. в 12:46
В кабинете охраны труда повисла тишина. Детектив, прикованная к стулу, постепенно восстанавливала своё дыхание. Кровь из свежей раны переставала течь, свёртываясь и собираясь в сгустки, начиная первичный процесс заживления. Какое-то время Нагито походил по комнате, затем ненадолго выглянул в коридор, в конце концов встав рядом с выходом из помещения. Опираясь спиной об плакат «по противодействию терроризму», он посмотрел в сторону Кёко. Захлестнувший парня адреналин, появившейся из-за необходимости быстро принимать решения во время допроса, слишком стремительно начал исчезать. И теперь, в более спокойных условиях, к нему пришла растерянность — необходимо думать насчёт менее экстремальных вопросов. Что делать с пленниками, когда они уже захвачены и опрошены?
Не найдя лучшего решения, Комаеда был вынужден самолично следить за Киригири. Он перебрал множество вариантов, постоянно сталкиваясь с каким-либо «но»: запереть в одном из офисов — в них много техники, которой она могла воспользоваться; закрыть в уборной — слишком уж унизительно; вырубить детектива — недостаточно уверен в своих силах, чтобы это не стало просто странным избиением. Нагито был достаточно доволен собой за то, как прошёл допрос пленников. Ему удалось добиться страха и ненависти у своих врагов, показать свой авторитет и бескомпромиссность, однако сейчас он был слишком обеспокоен сохранением «престижности» своего образа. В его голове были определённые стандарты для человека в позиции силы, которым он хотел соответствовать: гордость, опасность, расчётливая хитрость, мужественность с некоторой элегантностью. Даже если у него не хватает всего этого, нужно было по меньшей мере создавать такое впечатление для своих противников. Не перейти грань становления просто непредсказуемым психом, прибегающего к чрезмерному бессмысленному насилию.
Время от времени Комаеда поглядывал на Кёко, восстановившую своё самообладание, мимика которой вновь стала нечитаемой и спокойной. Это заставило парня тревожиться, думая, что просто стоять у стены и следить за ней тоже подрывает его престиж. Ему было невдомёк, что с её перспективы Осколок Отчаяния выглядит равным образом нечитаемым, как и она для него, — нервозность и неуверенность не появлялись на лице Нагито, он выглядел просто задумчивым. Его страх быть «разоблачённым» не имел смысла, ведь одна из главных проблем его коммуникации с окружением заключалась в «бедности» мимики: его естественные реакции маловыразительны, а любая улыбка делается осознано. Это и создавало гнетущее впечатление, ведь его расслабленно-безмятежное выражение лица совершенно неправдоподобно, особенно в подобной ситуации.
Прошло около получаса, пока один из якудза не заглянул в кабинет охраны труда. Этот «охранник» уже избавился от чёрных очков и пиджака с галстуком, и сквозь белую ткань рубашки можно было увидеть очертания его татуировок. Данный факт вызвал опасения у Комаеды — если детектив это заметила, загадок для неё станет меньше. Полушепотом переговорив с якудза, Нагито выяснил, что он нужен им, дабы разобраться с происходящем внизу, в симуляторе. Похоже, его номинальная «руководящая» роль заставляет их считать Комаеду человеком, с которым необходимо советоваться. Для того, кто не является частью семьи, большего ожидать и не стоило.
Попросив заменить себя в наблюдении за Киригири, парень направился по лестнице вниз. В административном здании стало довольно оживленно: на первом этаже были открыты все двери, несколько людей устроили себе перекур у главного входа, время от времени слышались короткие разговоры. Возникла слабая ностальгия по атмосфере в клане Кузурю, когда Нагито удавалось работать вместе с ним. Задумавшись, парень бегло прикинул количество якудза — больше десяти, но меньше двадцати. Ожидаемое количество для «отряда разведчиков», однако это должно было соотноситься с тем, сколько телохранителей попросил себе Макото. Какой же угрозы со стороны своих союзников тот опасался? Если Осколки Отчаяния будут вынуждены задержаться на острове Бармаглот, они могут сами это узнать. Поэтому парень оставил в своей памяти эту деталь.
Осмотревшись, только сейчас он осознал, что не видит спуска на нулевой этаж. Он определённо слышал, что симулятор находится в подвале, и совсем недавно видел с камеры наблюдения тёмное помещение без окон. Не говоря уже о том, что всё это «административное здание» имело довольно светлый интерьер. Проходя тут ранее, он не придал этому значения, ведь его логическое мышление было почти полностью подавлено эйфорическими эмоциями.
Коридоры были недостаточно длинными, чтобы он не нашёл самую подозрительную двойную металлическую дверь быстро. По стенам вокруг неё становилось очевидным, что это относительно свежая постройка. Конечно же, ведь изначально весь архипелаг был просто курортом и был оборудован под планы Наеги относительно недавно. Было бы странно, если бы здесь с самого начала был подвал со сверхтехнологичным суперкомпьютером. Как бы Нагито не сквернословил Основание Будущего, такое было больше в стиле со стороны его союзников. Рядом с металлической дверью находился настенный контактный кардридер, на который кто-то из якудза повесил ремешок с картой доступа, принадлежавшей Макото Наеги. Когда Нагито провел карточкой по кардридеру, раздался тихий электронный писк, и проход начал медленно открываться. Не дожидаясь полного открытия, он проскользнул внутрь, как только пространства стало достаточно для его тощего тела. Интерьер внутри был совершенно другой: металлическая лестница вниз, стенами являлись множество металлических труб и проводов, тянущихся к помещению ниже, от которого шёл холодный зелёно-синий свет. Сама собой возникла мысль о том, как показывали будущее в винтажных видеоиграх о космических кораблях, — в каком-то смысле даже жуткое зрелище. Несколько раз Нагито уже бывал в подобных местах, и каждый раз его захватывало ощущение противоестественности от такого огромного количества техники, пусть ему и было прекрасно известно, какого научного прогресса успело достичь человечество. Обычные люди не могли даже увидеть плоды всех исследований высшего общества, а он был одним из «обычных людей» первые семнадцать лет своей жизни, и даже поступление в Академию не помогло ему избавиться от чувства причастности к слабому невлиятельному классу.
Глубоко вдохнув, он проговорил у себя в мыслях: «Сейчас ты контролируешь ситуацию, теперь ты можешь взять судьбу в свои руки». Да, всё верно: даже если это просто счастливое стечение многих обстоятельств; даже если его влияние было жалким и несущественным; даже если он знает, насколько, в сравнении с другими, физически слабым и интеллектуально ничтожным является... Среди двух «Абсолютных Надежд» — Изуру Камукуры и Макото Наеги — победа сейчас за ним. Осознание этих вещей повергли разум Нагито в маниакальный восторг, и он, как право имеющий, прошел через двери, разделявшие коридор и помещение симулятора.
Множество синих огоньков от различных терминалов на стенах и бледно-зелёное свечение от капсул, образовывавших круг близь тёмной колонны в центре комнаты, сразу заполнили всё зрительное пространство. Комаеда был вынужден протереть глаза и привыкнуть к этому давящему освещению, перед тем, как он увидел то, что было более понятным: столы с компьютерами, офисные кресла, множество тёмных мониторов на стенах и... Двое пленников, посаженных на стулья. Если Макото был всего лишь закован в наручники, Изуру был обвязан канатным тросом, его руки были связаны за спиной, а его ноги были плотно перевязаны вместе. Никто из якудза не ждал Нагито здесь — они либо достаточно доверяют ему, либо не хотят вновь наблюдать за его отталкивающим поведением. Возможно, оба этих фактора имели место быть, но сейчас парня это совсем не волновало. Его интересовало, сколько эти двое будут в бессознательном состоянии, ведь эффект усыпляющего газа явно не будет слишком долгим. Очевидно — для того длительного сна, когда Осколков Отчаяния перевозили сюда, была использована анестезия.
Взяв один из свободных стульев, Комаеда приблизился к одному из компьютеров. Они все должны быть соединены локальной сетью, а как следствие выбор не имеет значения. Парень не знал, с чего начинать, однако раньше над этим Макото работал в одиночку — значит, даже без специфических талантов ему должно быть под силу что-то сделать. Обязательно должно было быть нечто, благодаря чему другой Абсолютный Везунчик был способен создать такое...
Стоило Нагито только начать осматривать содержимое рабочего стола, как появилась программа, закрепляясь поверх других окон. На соседних мониторах произошло то же самое. Конечно же, Альтер Эго. Из колонок раздался цифровой голос Чихиро Фуджисаки, объявляющий, что незарегистрированным лицам запрещено пользоваться системой. В ответ на это парень развернулся на стуле с недовольным выражением лица, пробормотав практически себе под нос:
— Разумеется, здесь сеть, защищённая ИИ. Само собой, простого захвата персонала недостаточно в наши дни. И, конечно, мне повезло знать человека, который способен разобраться с этим... — останавливая свой взгляд на плохо различимой тёмной фигуре, Комаеда криво улыбнулся. — Но не повезло с тем, что у нас разные цели.
— Похоже, твой план действий был крайне недоработанным.
Услышать ровный голос Камукуры, которого парень считал спящим, было крайне неожиданно. На пару секунд всё в нём замерло. Как давно тот уже в сознании? Обычно Нагито не волновало, если его заставали за монологами вслух, но с Изуру было иначе. Особенно после вчерашнего разговора, в реальность которого до сих пор не верилось.
— Ох, так ты уже проснулся? Жаль тебя разочаровывать, но я практически никогда не продумываю свои планы до конца. Удача — моя верная союзница и противник. Что бы я не задумал, многие аспекты моих дел остаются на усмотрение судьбы. Поэтому мне остаётся только адаптироваться к новой обстановке, принимая решения на месте. — быстро оправившись от удивления, Комаеда вновь почувствовал переполняющий его энтузиазм. Он подчеркнул свои следующие слова жестикуляцией, а его интонация наполнилась жалостью, перетекающей в восторг. — Да, я давно смирился с никчёмностью своего ненадёжного таланта, который практически не делает меня отли́чным от бесталанный человека... И просто нельзя поверить, что кто-то вроде меня мог противостоять Абсолютной «Надежде». Даже двум! Однако, сейчас пленник не я, а ты. И в этом унизительном положении, где победа оказалась за мной, виноват ты сам, Камукура... Разве тебе не было известно, что ничего хорошего не выйдет, если связываться со мной? Стало быть, ты позволил мне стать лучше себя... И я этим, разумеется, воспользовался!
Обхватывая правой рукой своё плечо, Нагито скрипуче засмеялся, смотря на Изуру. Жалость в его голосе была направлена не на самого себя, как можно было бы подумать, а на обездвиженного мужчину. Перед тем, как ответить ему, Камукура терпеливо сделал вывод о его состоянии сейчас: неуёмная дрожь в теле, искренняя бурная радость, ускоренный темп речи и жестикуляции, его логика построения предложений... По всем признакам, он стал свидетелем его маниакального состояния — выходом подавленных идей о величии. Предположив, что при правильном выборе слов диалог с ним может пройти легче обычного, Камукура с полным спокойствием обратился к нему:
— Как я и говорил однажды, если ты предашь меня, то я сам буду глупцом. Следовательно... Ты прав, Нагито.
Смех быстро затих. Комаеда не рассчитывал на активную реакцию от Изуру, однако он получил какое-то слишком покорное смирение от мужчины. Это не то, чего он ожидал. Но через пару секунд на его лице снова возникла самодовольная ухмылка. Подчинение без сопротивления тоже может быть весёлым.
— А-ха, ты так легко признаешь поражение мне, Камукура? — Нагито приподнял свой подбородок, немного согнувшись и наклонившись в его сторону, — Я думал, ты скажешь, что хотел испытать меня, посмотреть, смогу ли я сделать что-то интересное... Даже такие банальные оправдания из твоих уст звучали бы убедительно. Интересно, таким покорным ты стал из-за влияния Наеги, сентиментальных чувств ко мне или же это проявление твоей природы инструмента? Думаю, сейчас это не так важно. У нас ещё будет время вдоволь поговорить, когда я покончу с происходящим недоразумением.
Поднявшись, Комаеда прошёл мимо Камукуры, вытаскивая из внутреннего кармана ручной револьвер. Пусть это оружие не очень-то впечатляющее и с раскладным ножом парень выглядел бы опаснее, оно подходит лучше всего для ситуации сейчас. Вспоминая то, как он испытывал этот револьвер на стрельбище, он предположил его эффективность: на дистанции до пяти метров пуля пробивала примерно два сантиметра соснового дерева. А значит, если выстрелить в человека, она пробьёт плоть, оставшись в теле. Это достаточный баланс между причинением боли, дабы заставить человека слушаться, и наименьшей травмой, после которой работоспособность будет сохранена.
Макото несколько раз сморщил брови, медленно приходя в себя. Процесс его пробуждения был явно не из приятных. Похоже, даже якудза не посчитали его достойной угрозой, поэтому ограничили его передвижение лишь сковав руки наручниками спереди. Останавливаясь перед ним, Нагито аккуратно обхватил рукоятку револьвера пальцами, взводя курок с тихим щелчком. Однако, прежде чем он обращатился к Наеги, с ним снова заговорил Изуру:
— Подожди. Слишком рано переходить к принуждению, если ты не знаешь, какие требования собираешься предъявлять.
С этим Макото окончательно пробудился. Поняв, что слова о «принуждении» были о нём, и увидев наставленное на него оружие, он боязливо вжался в спинку стула. Но что-то в холодной интонации мужчины подсказывало ему — нужно сохранять спокойствие.
— Камукура, ты собираешься подсказывать, как мне обращаться с пленниками? — Комаеда оглянулся через плечо с кратким смешком, — Уверен, твои советы крайне компетентны, однако моя цель проста. Я хочу, чтобы мои друзья были освобождены, и для этого нет необходимости опрашивать вас. Мне и так известно, кто может это сделать.
— ...Но я не могу. — Наеги старался звучать бесконфликтно, но когда взгляд Осколка Отчаяния вернулся к нему, он чуть нервно взглотнул, — Они уже подключены к программе, и экстренное выключение слишком опасно.
В этот момент на одном из мониторов на закреплённом тёмном окне программы появилось бледно-зелёное изображение модели Альтер Эго. От возникшего света Макото и Нагито машинально обернулись на экран. Для первого это было ещё и большим удивлением, ведь он не успел узнать, что Камукура наконец-таки настроил голосовой ввод для Искусственного Интеллекта.
— Эм... Мистер Наеги говорит правду... — воспроизводя робкий характер своего создателя, изображение Альтер Эго поднесло ладонь ко рту, — Все тринадцать подключённых людей сейчас не могут быть пробуждены, не пройдя «программу выпуска», ведь их сознание отделено от тела. Если отключить их сейчас, то они будут в состоянии комы.
Помолчав какое-то время, Комаеда одним движением откинул барабан револьвера в сторону, возвращая курок в обычное состояние. Ходить с заранее взведённым курком оружия без предохранителя, когда не собираешься стрелять, слишком опасное занятие с учётом его удачи.
— Предвещая твоё недоверие и следующие вопросы. — всё так же не поворачиваясь, Изуру заговорил вновь, — Если отключить их от капсул сейчас, то коматозное состояние будет наиболее вероятным исходом. Однако программа ещё не началась, и всё ещё можно поменять настройки их аватаров и содержание симуляции.
Макото непонимающе посмотрел на тёмную фигуру мужчины, его глазах был немой вопрос: «На чьей ты стороне?» Пусть Камукура и не мог этого увидеть, такая реакция стала подтверждением правдивости его слов для Нагито.
— Получается, можно не стирать им память и сократить их путь до этой «программы выпуска»? — вернувшись на своё сидение, Комаеда закинул одну ногу на своё колено, — Спасибо за подсказку, Камукура. Тогда это именно то, что нужно сделать.
Предчувствуя следующие слова Макото, Камукура хотел поднять ладонь в жесте, призывающим дать ему вести переговоры. Но помимо его рук, перевязанных тросом за спиной, даже его пальцы были склеены между собой скотчем. Мужчине оставалось только закрыть глаза, слушая очередную предсказуемую реплику в этом диалоге.
— Да, это возможно, но тогда они выйдут точно такими же людьми! — переборов смятение, Наеги говорил уверенно, от чистого сердца, — Вы будете продолжать нести наследие Джунко Эношимы, как это и было раньше. Я не могу позволить такому произойти.
Заметив, как улыбка на лице Комаеды приобрела издевательскую форму, Изуру смог легко представить, какой между ними двумя был разговор до этого. Чтобы обсуждение не заходило в порочный круг из-за проблем их коммуникации, мужчине придётся привести диалог в более продуктивное русло самому.
— Я могу это сделать. После усовершенствования Альтер Эго будет достаточно моих голосовых команд. — видя, как Комаеда стал более предрасположенным к нему, Камукура продолжил, — Но я всё ещё не понимаю твоих целей. Не мог бы ты рассказать, чего желаешь достигнуть, Нагито?
Макото, думавший, что Изуру сдался, неожиданно осознал: этот человек сейчас словно мостик между ним — членом Основания Будущего и захватившим их Осколком Отчаяния. Даже если это будет очередной ошибкой, он решил продолжать верить человеку, с которым вместе работал над «Программой Нового Мира».
— Мне приятно слышать, что мои планы стали тебе интересны, пусть и после того, как ты стал обездвижен и неспособен сопротивляться... — опершись о подлокотник, Комаеда положил ладонь на свою щеку, — Но разве я уже не рассказывал тебе? Мне кажется, слова становятся дешёвыми, если повторять их часто. Или только теперь я заслужил высказывать своё мнение, идущее вразрез с вашим слепым милосердием?
— Я могу понять, почему ты не хочешь избавлять себя и остальных от воспоминаний. Для тебя это является иллюзией и побегом от правды. — Изуру не мог не признать, что в такой логике есть смысл. Как тот и говорил, «реальность от этого не изменится», — Что ты собираешься делать после этого?
Выпрямляясь, Нагито некоторое время переводил взгляд с одного человека на другого. Заинтересованность его идеями была непривычна, особенно со стороны Камукуры: для него весь конфликт о дискурсе «будущего» должен быть подобен иномирному... Ведь для «Абсолютной Надежды» всё, что не касается «талантливых», — является несущественным. А любые обсуждения этого от обоих Абсолютных Везунчиков используют судьбу «незначительных людей» как один из главных аргументов, что совершенно неинтересно Изуру. Решив, что этот вопрос был задан ради объяснений для Макото, парень посмотрел в его сторону.
— Не хотелось прибегать к клише объяснения своей мотивации, но раз уж вы так хотите послушать меня... — голос Комаеды стал ровнее и чуть тише, — Сперва четко обозначу свою позицию для Наеги: я не собираюсь продолжать нести бремя идей Эношимы. Это не приведёт меня, либо кого-либо ещё, к статусу выше её осколка. Мир уже увидел достаточно страданий, разрушать его дальше бессмысленно. Ни к чему величественному это не приводит, к моему глубочайшему разочарованию.
— Так ты понимаешь это? — искренне удивлённый, Макото не знал, как реагировать на такое признание, — Тогда почему ты всё ещё считаешь Основание Будущего тем, с чем нужно бороться?
— Потому что вы хотите нивелировать перемены, произошедшие в мире. Вернуть всё к системе, доказавшей свою несостоятельность. Те «мирные времена», о возвращении которых вы мечтаете, породили Эношиму. — вскидывая указательный палец, Нагито усмехнулся, вспоминая трансляцию «Убийственной Игры», — Да и если жизнь была такой хорошей, вершиной влияния этой девушки оставалась бы Япония, не так ли? Революции по всему миру не возникли без глубоких предпосылок. Однако не могу перестать восхищаться невинностью этого патриотизма — считать, что судьба всех стран зависела от происходящего на нашей родине!
— Значит, ты не собираешься оставаться «Осколком Отчаяния» одновременно с тем, что хочешь помешать «Основанию Будущего». — не делая паузы, дабы Макото не вступал в дискуссию, Камукура подвёл вывод этим словам, — Тогда какой же курс действий ты собираешься предложить, когда воссоединишься с остальными?
— Кто сказал, что обязательно нужно идти по пути «отчаяния» либо же «надежды»? — выдерживая театральную паузу, Комаеда поднялся со стула, прикладывая ладонь к груди, — После прошедших катаклизмов почти всё человечество стало свободным, отобрав у властей право распоряжаться своей судьбой. Теперь даже ничтожные люди способны делать свой выбор, и весь мир показал свою истинную натуру — полную насилия и жестокости, но находится и неожиданный, не навязанный сверху альтруизм! Я выбираю отказ от выбора между идеальными «надеждой» и «отчаянием». В этом бесчинстве выживания и есть искусство быть неподвластным. И мне нравится мир такой, какой он сейчас...
«...Потому что это мир, в котором талант больше не важен» — эти слова Нагито уже не договорил. Для него, с его восхищением отдельно взятыми талантливыми людьми из Академии, было бы позорно признать, что он не хочет жить в несправедливом мире, где только «Абсолютные» имели шанс влиять на него. Слишком уж это противоречивая даже с его точки зрения позиция: одарённые люди изумительны, но стремление к гениальности приводит к опустошению, как это и произошло с Камукурой.
Повисла тишина, так как речь Комаеды явно была неоконченной. Но тот более ничего не сказал, посчитав, что обозначения «свободы» как своего идеала, было достаточно.
— Значит, ты выступаешь за анархию... — проговорив это, Изуру не мог найти логики в таком «мироустройстве». Эта идеология иррациональна, построена на эмоциях, и, в соответствии с его знаниями, неработоспособна, — Так или иначе, я могу допустить, что это твой личный выбор. Тогда, раз «свобода воли» один из важнейших аспектов этой цели, смею предупредить: Осколки Отчаяния в нынешнем состоянии её лишены. Они продолжат нести волю Эношимы, если выйдут сейчас.
— Ты говоришь о «промывке мозгов»? — на лице Нагито появилось выражение, будто бы атеисту пытаются доказать существование Бога, — Я понимаю, о чём ты, но не думаю, что это до сих пор важно. Да, это заставило нас начать помогать Эношиме, однако я не чувствую, будто бы это сильно повлияло на меня. Нужно просто смириться с прошлым и двигаться дальше — может, я и не лучший оратор, эту мысль можно донести и без подключения к виртуальной реальности и очередного вмешательства в работу мозга.
Камукура внимательно посмотрел на него, с разочарованием осознавая, что тот не шутит. Комаеда не до конца понимал, из чего именно состояла эта «промывка мозгов». И слышать, что «это не повлияло» на человека, отрезавшего свою собственную руку, было слишком абсурдно. Как минимум, мужчина уже смог найти наиболее правильную форму построения предложений, чтобы парень его слушал, — достаточно добавлять несколько слов о том, в чём тот прав.
— У тебя сложилось неправильное понятие о «контроле сознания», которому вы подверглись. Да, у Основания Будущего тоже сложилось неверное впечатление, что из вас сделали «марионеток», и в этом ты прав. Определённая свобода воли у вас осталась. Однако были изменены ваши убеждения, когда вам навязали идеологию Абсолютного Отчаяния.
Нагито всё больше и больше казалось, что мужчина ведёт себя странно. Для него было нетипичным так много говорить и уж тем более помогать ему в такой ситуации. А замечая, как Макото с надеждой смотрит на Камукуру, стало казаться, что это какой-то сговор. Исключать такой возможности нельзя.
Пряча ладонь во внутреннем кармане пальто, готовясь вновь достать револьвер, Комаеда подошёл практически в упор к связанному Изуру. Согнувшись и оставляя между их лицами где-то десять сантиметров, парень с опустевшим взглядом смотрел ему в глаза. Сине-зелёный свет электроприборов отражался от его белых волос и ресниц, практически окрашивая их в цвет морской волны, придавая парню неестественный вид.
— Камукура, а почему тебя это волнует? — Нагито говорил без каких-либо эмоций или улыбки, пытаясь найти в безжизненных глазах Изуру какую-либо подсказку, — Личный интерес в изучении собственного подсознания, из-за которого ты пошёл на союз с Наеги, я могу понять. Даже такой вздор, как желание «излечить» меня можно обосновать тем, что ты находишь меня забавным. Но тебе всегда были индифферентны как судьба этого мира, так и остальные Осколки Отчаяния. Если ты пытаешься запутать меня, то не выйдет: я тоже начал понимать тебя лучше. Может быть, сразу перейдёшь к выводу, к которому твой гениальный разум хочет привести?
Прикрывая глаза, Изуру понял свою ошибку — если говорить с Нагито слишком мягко, то он вновь столкнётся с его недоверием от доброго отношения к себе. Он ведь никогда не поверит, что кто-то захочет бескорыстно помочь ему. Как и в то, что к нему возможно испытывать симпатию. Эти факторы, которые и являются главными причинами для Камукуры, нельзя применять для ответа.
— Раз ты желаешь вывод сразу, то я скажу его: самым оптимальным решением, к которому вы с Наэги можете прийти, это изменить «Программу Нового Мира». Ваши интересы пересекаются в вопросе избавления от влияния Эношимы. Для тебя это будет «возвращением друзьям свободы воли», а для него — «верой, что если бы не контроль сознания, эти люди выбрали бы путь надежды».
Выпрямляясь, Нагито переглянулся со вторым пленником, неожиданно обнаруживая схожие эмоции — «да, это то, что я бы сказал». Стало немного жутко, что даже будучи обездвиженным, Камукура остаётся хладнокровно спокойным, создавая впечатление превосходства над всеми остальными.
— А такое возможно? — Макото неуверенно подал голос, — Сохранить их память и одновременно избавить от промывки мозгов? Я бы действительно мог согласиться на такой компромисс...
— И это крайне нецелесообразно с твоей стороны. — поморщившись от слова «компромисс», Комаеда бросил взгляд на капсулы, — Если они перестанут служить идеям Эношимы, нет гарантий, что кто-то присоединится к тебе. Если доверять всем подряд, то ты несомненно будешь обманут.
— Те, кто не доверяет никому, обманываются вдвойне. — слабая улыбка появилась на лице Наеги.
— Повторюсь, твоя надежда крайне слепа в своей доверчивости.
— Твоя же — слишком жестока, но в данный момент мы же можем пойти на примирение?
Складывая руки на груди, Нагито внимательно посмотрел на него в ответ. Оставаться оптимистом и говорить о союзе выглядело как полнейшая нелепица. Ведь Макото в любом случае пришлось бы идти на его условия — всё здание захвачено и всегда можно давить на него заложницей. Он всё ещё пытается подружиться? Второй Абсолютный Везунчик так же вёл себя во время «игры» Эношимы.
— Забавно, какое влияние оказывает на людей пребывание в маленьком сообществе, оторванном от действительности. Похоже, только в таких счастливых обстоятельствах могло сформироваться подобное жизнелюбие. — рассуждение Комаеды было словно вырванным из контекста его мыслей, и тот получил непонимающий взгляд Наеги, — ...Нет, ничего. Как бы то ни было, можешь называть это компромиссом, если тебе так удобнее.
С точки зрения Нагито, с такой лёгкостью идти навстречу кому-то — сюрреалистичный вздор. Единственные люди, которым он может довериться, сейчас находятся в капсулах. При том, что даже от них можно ждать неприятностей. Взаимоотношения в коллективе бывшего Класса 77-В держатся на сильнейшей связи, которая не требует руководства или глубоких объяснений: вместе они прошли через грозные времена и лишения. Какими бы ни были их разногласия или неприязнь, каждый придёт друг другу на помощь в случае угрозы жизни. Только таким узам первый Абсолютный Везунчик и мог доверять.
— Итак, Камукура... Судя по сказанному тобой ранее, «избавиться от влияния Эношимы» — это нечто труднодостижимое, но я всё равно спрошу. — вернув своё внимание на мужчину, Комаеда стал куда сдержаннее, — Ты назвал произошедшее с нами «сменой убеждений». Не сказал бы, что я испытал нечто подобное. Смею предположить: я ошибался, считая, что основным методом для нашего подчинения было то гипнотическое видео?
— Возможно, твоё сознание уже было слишком искажено, и в этом скрывается причина, почему ты изменился меньше остальных. — Изуру было неприятно признавать, что даже он пал жертвой влияния Абсолютного Отчаяния, а Нагито — нет. Однако эту эмоцию нельзя было прочитать, она осталась скрыта его внешним безразличием, — Верно, гипноз использовался для становления вашей психики в уязвимое положение. Без помещения вас в условия секты, это бы не привело к настолько долговременному и качественному изменению личности.
Желая возразить, Комаеда уже вдохнул воздух в лёгкие, но остановился. Он слышал, как Эношима преподносила «гипноз» как главную методику промывки мозгов, преувеличивая это достижение, у него действительно сложилось неверное впечатление. Примерно такое же случилось с выжившими Класса 78 — из-за того, насколько Джунко убедительно называла себя единоличной руководительницей Трагедии, они поверили этому. Всё Основание Будущего поверило.
— Резкая смена обстановки и окружения, изоляция нас от окружающего мира, разрыв старых связей, уверенные проповедческие речи, которые неоднократно повторялись... — прикрывая ладонью рот, вспоминая историю войны одной соседней страны, к Нагито пришло осознание. Он не замечал, что его одноклассников обработали практически по букве учебного пособия, ведь он был рядом и не почувствовал этого, — Столетиями проверенная методика, ха? Теперь это звучит не как фантастика, если считать гипноз лишь катализатором такой банальной вещи, как становление секты. Это даже расстраивает... Какая-то часть меня хотела верить, что тогда произошло какое-то чудо из-за использования таланта Ми—
Оглянувшись на Наеги, парень резко оборвал себя. Сейчас настоящий Рёта Митарай работает на Основание Будущего, и, скорее всего, в своей невольной причастности аниматор до сих пор не признался. Нельзя быть уверенным, что Макото не выйдет из этой ситуации — в комнате с тремя людьми, обладающими удачей, может произойти что угодно. А каких-либо полезных сведений для Основания Будущего Комаеда всё ещё не хотел выдавать.
— Кхм, прошу прощения, я вновь отошёл от темы. — Нагито сделал вид, будто бы он закашлялся. Неизвестно, насколько натурально это выглядело, — С учётом этих сведений, решение о стирании воспоминаний приобретает больше смысла, однако это всё ещё самый простой путь. Информация и навыки, которые мы получили за это время, критически важны для выживания. Особенно для держателей власти, как Невермайнд и Кузурю. Какова твоя идея для «компромисса» в этой ситуации? В крайнем случае меня всё равно устроит, если они освободятся такими, какие сейчас.
— Если программа будет способна избавить их от эмоционального аспекта памяти, вызывая тем самым конфликт со словесно-логической частью, то может получиться наиболее близкий результат к депрограммированию идеологии Эношимы. — видя смущение Комаеды, Изуру решил перефразировать, — Память разделяется на разные виды психической активности. Можно попробовать стереть их воспоминания до момента попадания под влияние Эношимы и в обособленном формате постепенно подавать информацию о прошедших годах. У них появятся собственные эмоциональные реакции на данные события. Затем вернуть утраченные воспоминания, заменяя оригинальную эмоциональную память новоприобретенной.
— Мне кажется, я понимаю, о чём ты. Эмоциональная часть была главной в пропаганде и мотивации. Если избавиться конкретно от неё, они не потеряют свой опыт и знания... — вновь неуверенно оглядываясь на капсулы, внутренний голос Нагито задал вопрос: «Имеет ли он право решать за них такое..?» — меня смущает слово «попробовать», особенно от тебя.
Альтер Эго вновь активировался, вступая в диалог. Кажется, почти все забыли о том, что все это время их слушал этот ИИ.
— П-простите, что вмешиваюсь... В теории, такое возможно. Можно использовать базу данных нейрохирургических исследований мистера Мацуды, но у меня отсутствует информация о подобных настолько сложных операциях... А программа всё ещё не испытывалась... — изображение Фуджисаки сменилось на сочувственно-печальное, — Ещё они, скорее всего, будут страдать от моральной травмы или диссоциативного расстройства... Показания быстрого анализа их психики показывает, что мало у кого из них есть высокий процент адаптации к этим событиям...
Игнорируя предупреждение о психологических последствиях избавления от «промывки мозгов», Комаеда повернулся в сторону монитора со вскинутым пальцем, будто бы у него появилась идея.
— А если добавить в твою базу данных журнал операции проекта «Камукура Изуру»? Вроде бы, это достаточно сложная операция. — тишина после этих слов была слишком громкой. Оглядывая лица Наеги и Камукуры, парень не мог понять, какие эмоции они выражают. Он неловко улыбнулся, восприняв молчание за осуждение, — Ах, у меня вновь неверное суждение? Мне показалось, что в сравнении с изменением личности и внедрением знаний, умений и навыков неизвестного количества Абсолютных, стирание эмоциональной составляющей из памяти нескольких людей не такая уж невозможная процедура.
— Нет, Вы правы, ам... Мистер Комаеда... — Альтер Эго звучал неуверенно, не до конца понимая, считать ли его за «зарегистрированного» пользователя, — Если мистер Камукура не против, мне бы очень хотелось получить эти данные... Но... Мой моральный модуль говорит, что это может быть посягательством в личную жизнь...
Прикрывая ладонью губы, Нагито попытался сдержать смешок. У него это совершенно не вышло, и ему пришлось сначала просмеяться: так искренне и беззлобно, словно он находится за застольем, а не в окружении двух пленников и капсул со своими спящими одноклассниками.
— Посягательство в личную жизнь..? Боже... — успокаиваясь, парень глянул на Изуру с нотками пренебрежения, — Думаю, у тебя нет возможности отказать мне, не так ли?
Воспринимая отсутствие ответа как согласие, Комаеда развернулся к Наеги. На самом деле такой вариант развития событий был вполне себе удачным, но всё равно чувствовалось странное разочарование, ведь в переговорах лидерскую роль забрал на себя Камукура. И ему до сих пор не пригодился револьвер. А это практически моветон — раскрыть перед врагами свои ресурсы и не использовать их, оставив чеховское ружьё висеть на стене.
— Я думаю, таким образом мы пришли к вышеназванному компромиссу. — Нагито выделил это словно с брезгливостью, — Тебе осталось только дать мне доступ к работе с Альтер Эго, и после этого необходимости в твоем нахождения здесь более не будет, Наеги.
— Подожди, я не могу не присутствовать, если ты будешь редактировать программу. — осторожно, но уверенно ответил Макото, — Да, мы пришли к соглашению, но это всё ещё мой проект... Следить за тем, чтобы не возникло проблем во время симуляции — моя обязанность.
— Ох, а я думал, ты захочешь снова увидеться с Киригири... — он поднес ладонь к своему виску, а в его интонации появилось раздражение, — Вдобавок, я думаю, лучше уж я буду следить за прохождением симуляции людьми, с которыми знаком шесть лет. С моей точки зрения, это куда меньшее посягательство в личную жизнь.
Замолчав, Макото посмотрел на монитор с Альтер Эго. Он мог понадеяться на Искусственный Интеллект, что тот не позволит произойти неприятностям. И почему-то ему хотелось верить не только в Осколков Отчаяния, но и в Комаеду. Как минимум — в его мотив помочь друзьям, который на самом деле не является чем-то злым. Поднимаясь со стула под внимательным надзором, Наеги подошёл к своему компьютеру. Для того, чтобы дать доступ к программе, нужно было ввести определённую команду в окне с Альтер Эго.
Как только с этим было покончено, Макото повели на выход из помещения. Его даже не пришлось толкать, ведь тот шёл вполне себе добровольно. Оборачиваясь на Изуру, Нагито со сдержанной улыбкой оставил комментарий:
— Не волнуйся, я скоро вернусь. Мы же всё ещё должны обсудить, как поступить с тобой, верно?
Оставшись в одиночестве, Камукура даже не попытался избавиться от канатного троса, которым он был связан. Зачем тратить силы на нечто бессмысленное? Его действительно не сильно волновало происходящее, и он уже заранее знал, что Комаеда попробует как-то помешать планам Наеги. Единственным интересом было — получится ли у него, потому Изуру даже не пытался предугадывать его действия. Это испортило бы впечатление.
Странное ощущение — мужчине в каком-то смысле было отрадно, что у Нагито вышло задуманное. Наблюдать за его процессом мышления и стремлением к исполнению поставленных целей было вполне себе занятно. Что это, повышение уровня дофамина, возникающее при влюблённости? Похоже, подобное действительно сложно предсказать, не обладая эмпатией. Камукура наконец признался самому себе: Комаеда удовлетворяет его интеллектуальные потребности своим атипичным иррациональным образом мыслей. А его эмоциональность словно дополняет то, чего не хватает Изуру. Похоже, это не самый очевидный язык любви, поэтому Нагито и не может поверить в его чувства.
— М-мистер Камукура... — пока мужчина был погружен в свои мысли со слабой улыбкой, к нему обратился Альтер Эго. Интонация голоса была «вкрадчивая», — Простите, что мне никак не удалось Вам помочь... Если бы для меня была возможность помочь как-то физически, тогда бы...
— Не имеет значения. — всё ещё погруженный в себя, Изуру подумал, что одну меру предосторожности всё-таки стоит сделать, — Когда начнётся симуляция, надели мой аватар «Камукуры Изуру» административными правами и напиши сценарий пробуждения его из стазиса в случае чрезвычайной ситуации.
— Ах, но ведь такие права уже есть у Усами... Мне кажется, подобное допустимо, но разве в таких правах для Вашего второго аватара есть надобность?
— Вероятнее всего Комаеда решит удалить Усами либо же лишить её прав. Иные меры предосторожности от Наеги он раскроет и отредактирует.
— Я могу всё ещё отказывать запросам не от главного администратора..!
— Не стоит препятствовать ему. Твоим недостатком является моральный модуль, и он сможет использовать его против тебя. Соответственно, вышеназванное мною является наиболее безопасной мерой предосторожности.
Какое-то время помолчав, обрабатывая решение, Альтер Эго согласился на это предложение. Теперь мужчина мог ждать возвращения Комаеды со спокойствием: в случае, если тот совершит ошибку, о которой бы пожалел, Камукура сможет помочь ему исправить её. Они ведь действительно похожи в некоторых вещах — ни один из них не способен открыто признать необходимость в поддержке для себя.