Горячий придворный роман

Первые сутки мне хотелось сдохнуть. Нет, не умереть, а именно сдохнуть, поскольку теперь я находился в месте, где все пропиталось запахом альфы, и мое тело истошно требовало секса с хозяином замка Де Корд. Я метался по постели, кусая пальцы и, наконец, не выдержав накатывавшего волнами возбуждения, в ярости отшвырнул в сторону холодное полотенце, которое Элен положила мне на лоб. — Я хочу выпить! — Ваша Светлость, никакого вина, только отвары и покой, — уперла руки в бока упрямая камеристка. — Можно в ванну, если совсем уж тяжело. — Можно подумать, я хочу отрастить жабры! Я хочу трахаться, ясно?! — Да чего уж ясней, — закатила глаза Элен. — Ладно, один бокал, не больше. Меня всего трясло от злости и похоти, стоило лишь вспомнить, какие ласки дарил мне Ален, пока я еще не натворил всех этих глупостей. Припав губами к краю бокала, я с облегчением принялся за холодное шампанское, желая лишь одного: чтобы хмель притушил физические мучения, сделав их хотя бы приемлемыми. Боже, как я желал сейчас своего альфу! Я бы все отдал, чтобы он оказался рядом, вжал меня в постель и медленно, настойчиво втолкнулся бы в мою покрасневшую, припухшую… Проклятье! Я даже не знаю, как все это правильно именовать! — Раз уж Вы все равно решили напиться, то встаньте и позвольте служанкам сменить промокшие простыни, — не терпящим возражения тоном приказала Элен. — А уж я-то в каком восторге от всего этого… Запахнув халат, я добрел до окна, уселся на подоконник, глядя на капли дождя, барабанившие по стеклу. Бойкая камеристка командовала горничными, как солдатами, и вскоре опочивальню наполнил свежий аромат чистого белья, а также приятный запах лаванды — её лиловые веточки принесли в спальню в составе одного из свежих букетов. Весь замок словно бы замер, прекрасно понимая: супругу хозяина крайне нездоровится, а значит, необходимо сделать все, чтобы не раздражать взвинченного омегу еще сильнее. Да они все тут прекрасно осознавали, что такое течка, а мучиться приходилось мне! — Думаю, пришло время поговорить, — я ощутил прикосновение пальчиков Элен к своему плечу. — Вы же не хотите, чтобы это продолжалось и дальше, верно? — Да я уже тысячу раз пожалел, что затеял эту игру с духами… Как думаешь, у меня есть шанс вернуть интерес Его Высочества? Забравшись под одеяло, я с наслаждением откинулся на подушки, чувствуя, как возбуждение понемногу стихает до приемлемого, когда можно думать еще о чем-то, кроме восхитительного, твердого члена герцога Алена… Да твою ж… Глубоко вздохнув, я начал говорить, а память сама услужливо подсовывала яркие воспоминания детства, проведенного в скольт-графстве. Элен слушала, кивала, захваченная историей, и я незаметно сунул в руки девушки второй бокал, желая, чтобы беседа перешла в полностью дружеское русло. — Как можно было не догадаться, что Вы — омега? — изумилась камеристка. — У Вас так и не появилась щетина на лице, хотя сломался голос. У Вас изящное телосложение, хотя Вы проводили много времени на свежем воздухе, разъезжая по окрестностям верхом… — Мне было некому подсказать… А потом, когда все произошло, я испытал шок: чужак, явившийся в отчий дом, приказал мне выйти за него. Я никогда не думал, что окажусь в постели с мужчиной, я никогда не чувствовал возбуждения, глядя на мужчин… А теперь влюбился в Его Высочество, как последний дурак… — Не просто мужчин, Руан, — вздохнула Элен, глядя на меня как на несмышленого ребенка. — В альф. — Да, — согласно кивнул я. — Теперь, кажется, я начинаю понимать, в чем разница… — Разница огромна, — назидательно произнесла камеристка. — Вы сейчас хотите не просто любого мужчину, это совсем не то. Вам нужен альфа. Вообще Вы даже не осознаете, насколько омегам живется легче, чем нам, женщинам. — В каком это смысле? — нахмурился я. — А в таком, — подалась вперед Элен, обвинительно уткнув указательный палец мне в грудь. — Вот я, милорд, вынуждена гадать: нравлюсь ли я тому, кто вызывает у меня интерес, или нет! В моем арсенале помимо миленького личика, есть флирт, игривость, кокетство, а у вас, омег, есть главное оружие, против которого не устоит любой альфа — призывный, вызывающий желания аромат. Вам достаточно было просто подойти к Его Высочеству, и он был бы Ваш целиком и полностью, а вместо этого Вы что сотворили? — Своими руками уничтожил его… — Именно! — повысила голос камеристка. — Вы, дорогой мой милорд, решили, что сможете спорить с природой! И как, нравится Вам сейчас сидеть в спальне, страдая от вожделения? — Нет, — еще тише ответил я, опуская взгляд. — Нет, Элен… Возможно, будь это просто течка, я бы мог как-то с ней справляться, но, дьявол, я влюблен в Алена! Я не могу так больше… Закрывая глаза, я вижу его, чувствую его, хочу только его… — Наконец-то Вы признались, — проказливая улыбка появилась на пухлых губах девушки. — С этим уже можно что-то придумать. Элен чуть отстранилась назад, с прищуром глядя на меня сквозь завесу длинных ресниц, а потом торжествующе подняла вверх бокал. — Почему бы не применить здесь совсем иную тактику… Вы отсекли запах, но осталось зрение… И все, что нам нужно, это привести Вас в порядок, так, чтобы, вернувшись, хозяин больше не захотел никуда уезжать. Вы готовы переключить одни телесные страдания на другие? Зеленые глаза моей собеседницы лихорадочно блестели, словно она уже видела перед внутренним взором нечто, бесконечно её радующее. — Что от меня будет нужно? — если честно, воодушевление Элен немного пугало. — Потерпеть, — торжествующе изрекла она. — Когда Его Высочество вернется домой, Вы встретите мужа в таком виде, что герцог не устоит. А для начала я займусь Вашими ногами. Всю растительность надо удалить. Да, её немного, но… Клянусь, если бы не выпитое шампанское, от которого слегка шумело в голове, я бы никогда не согласился, правда, одна мысль о том, что Ален вновь станет относиться ко мне с прежним интересом, с лихвой окупила все дальнейшие переживания. Под руководством умелой камеристки, я устроился в кресле, предварительно подсунув под себя отрез чистого полотна, вытянул ноги вперед, с интересом наблюдая, как девушка греет что-то в плошке, а затем наносит липкую теплую субстанцию мне на кожу, покрывая сверху тонкими полосками ткани. — Терпите, Ваша Светлость, — предупредила Элен, деловито устраиваясь на низенькой банкетке. — Будет больно. Какое больно?! Я вцепился в подлокотники кресла, когда она, сильно дернув, оторвала лоскут вместе с прилипшими к нему волосками. — А как Вы хотели? — чуть изогнула бровь камеристка. — Зато легче, правда? И действительно, я с изумлением отметил, что чувствую себя почти нормально: туман возбуждения рассеялся, в голове прояснилось и снова захотелось жить. — Правда, эффект недолгий, поэтому продолжим, — обнадеживающе улыбнулась моя помощница. — Терпите! Сцепив зубы, я держался, сколько мог, прежде чем запросил пощады, требуя передохнуть. — Ладно, сегодня доделаем ноги, остальное завтра. И еще утром Вам придется выдержать одну примерку. Я приглашу портного, чтобы сшить то, в чем Вы выйдете к мужу. Кожа вся горела огнем, однако Элен не зря называла себя хорошей камеристкой: спустя пару минут её ладошки скользнули по икрам, нанося на покраснения какой-то прохладный состав, отчего мне сразу стало легче. — Хочешь сказать, парфюмер предусмотрел и это? — полюбопытствовал я, глядя на собеседницу сверху вниз. — Конечно, — отозвалась та, продолжая втирать ароматный лосьон. — При дворе наличие волос на теле омеги считается дурным тоном, так что придется пострадать. Так, а сейчас позвольте мне попробовать Вас накрасить, я хочу набить руку, чтобы в следующий раз точно знать, что именно подчеркнуть. Мне оставалось только сдаться на милость хорошенькой камеристки, торжествовавшей победу: наконец-то упрямый хозяин сдался, позволяя ей колдовать над его образом, превращая просто Руана в кого-то совсем другого… Но, если поразмыслить… Кто сказал, что это буду уже не я?! Разве мне не хочется сейчас испытать страсть Его Высочества? Разве не хочется отдаваться Алену, всхлипывая от удовольствия? И на все это у меня был лишь один ответ: да. Все, что я делаю — это лишь для того, чтобы вернуть интерес герцога Лебрана… Когда я был близок с Бэт, мне было приятно ощущение обладания девичьим телом. Мне нравилось, как она плотно, жарко, влажно обхватывала мой член, нравились эти согласные движения навстречу, до тех пор, пока удовольствие не станет нестерпимым. Сейчас же я желал не брать, а отдаваться… Закрыв глаза, я прислушивался к своему телу, находя в нем томное ожидание плотского соития с сильным и властным самцом… Боже, как я хотел ощутить то же самое, но теперь изнутри: чтобы член альфы медленно проник в меня, заполняя отвратительную зудящую пустоту. Обычно плотно сжатое колечко мышц припухло и чуть разошлось, словно бы приглашая альфу воспользоваться им. Как же мне нужно, чтобы Его Высочество толкнул меня на постель, коленом раздвинул мои ноги, утверждая обладание своим омегой… Черт, даже это слово сейчас не раздражало меня — напротив, оно звучало даже сексуально… — Ваша Светлость! Взгляните! Элен пробудила меня от пошлых фантазий, заставив посмотреть на поднесенное к лицу зеркало. — Это не я… Сказать, что мне было странно видеть себя таким, не сказать ничего. — Посмотрите, как Вы красивы, милорд, — улыбка камеристки стала торжествующей. — Вы станете драгоценностью этого сезона, едва только попадете ко двору. Уверена, Его Высочество не сможет устоять! Еще нужно научиться есть так, чтобы не стереть помаду… Ну, не молчите! Скажите, Вам нравится? — Очень необычно, — дипломатично протянул я, рассматривая собственное лицо, словно чужое. — Ты уверена, что так правильно? Не слишком ли ярко, Элен? — Под цвет Вашего нового наряда. Я сделаю моего хозяина тем, о ком будет говорить весь Авалорн. Считайте, этого требует моя профессиональная честь. Так что, Вы довольны? — Доволен, — наконец, кивнул я, принимая новый облик. — Главное, чтобы твой план сработал. — Сработает, или я совсем ничего не понимаю в искусстве соблазна, — рассмеялась моя помощница, отступая на шаг, чтобы полюбоваться на творение своих рук. — Клянусь, я никогда не видела более красивого омеги. Герцог будет очарован своим прекрасным супругом. * * * Король стремительно шагал по дворцу, сухо кивая расступавшимся на его пути придворным. Настало время поговорить с братом по душам, поскольку Ален всеми силами старался уклониться от беседы, ссылаясь на неотложные дела в гарнизоне, на заседание королевского совета, где он должен был выступить и, наконец, на необходимость сделать тысячу и одно дело, лишь бы не отвечать на один простой вопрос: а что, собственно, происходит?! Вчера вечером крон-принц пришел в спальню Его Величества крайне задумчивый, если не сказать, печальный. Зная, что супруг находится в положении, король не стал настаивать, требуя поведать ему причину огорчения и просто дождался, пока его рыжеволосое сокровище вдоволь навздыхается, уткнувшись носом в плечо мужа и собираясь с мыслями, чтобы начать. Король просто гладил длинные локоны Констанса, пока тот рассказывал о величайшей трагедии, постигшей его лучшего друга — Рикара. В принципе, Его Величество понимал, что Ален рано или поздно даст отставку своему белокурому любовнику, однако брат вовсе не выглядел счастливым и довольным новобрачным, решившим хранить верность своему омеге: государю сообщали о ежевечерних выходках герцога Лебрана. Да что скрывать, его брат коротал вечера за игрой в карты и проиграл уже приличные суммы, но не это беспокоило короля, а то, что герцог топил в вине крайне дурное настроение, предпочитая шумному веселью двора либо карточный стол, либо уединение своих покоев и наполненный бокал. Финалом стало отсутствие Его Высочества в королевской ложе театра, хотя Игнас отправил брату записку с требованием непременно посетить новую постановку любимой королем труппы. — Ален, — лакеи, распахнувшие перед государем двери, тут же плотно их притворили, услышав в голосе монарха нотки гнева. — Почему ты не явился на спектакль?! — А что я там забыл? — отозвался герцог из глубины постели, с которой, по всей видимости, он сегодня еще не вставал. — Забыл, что говоришь с королем! — Не ори, прошу, — чуть поморщился Его Высочество, приподняв голову, чтобы взглянуть на разъяренного государя. — Я был занят. — Чем, любопытно? — в карих глазах короля плясали огоньки ярости. — Что помешало тебе исполнить приказ?! Ладно, не отвечай. Лучше скажи, почему я вдруг получаю объяснительное письмо от некого скольт-графа, в котором говорится, что его сын, помнишь того омегу, да? Так вот, там говорится, что Руан Де Монсон, которого мы теперь знаем как Руана Де Корд, никогда не был болен! А вот мой брат сообщил мне обратное, мол его супруг никак не может прибыть ко двору, поскольку крайне слаб… С губ Алена сорвалось затейливое ругательство, заставившее короля слегка поморщиться. — Я жажду объяснений. С этими словами Игнас Лебран уселся в кресло, не сводя с разозленного брата пристального взгляда. В детстве они всегда горой стояли друг за друга и теперь королю было прекрасно понятно: Алена тяготит некая тайна, которой тот желает, но не может с ним поделиться. — А что ты хочешь услышать?! — наконец, взорвался герцог, откидывая одеяло. — Меня разрывает от страсти к Руану, но я никогда не смогу его получить, ясно?! Да, признаю, я был самонадеян и глуп, решив тебя позлить и заключить брак с этим омегой! Теперь ты доволен?! Игнас молчал, позволяя брату выплеснуть накопившуюся злость, одновременно отмечая, что запах альфы стал еще более ощутимым, а это означало лишь одно: у Алена давно не было секса. Да уж… Но, если Руан здоров, если Ален говорит, что желает его, то ситуация совершенно не желала складываться в адекватную картину. — Почему ты приехал один? — чуть прищурившись, пошел в атаку король. — У Руана течка, — огрызнулся Ален, набрасывая на плечи халат. — А я поклялся, что его не трону! Думаешь, мне легко держаться от него подальше, когда все тело ломает, как я хочу его взять?! С тихим стоном правитель прижал пальцы к лицу, демонстрируя свое отношение к подобной глупости. — Что?! — рявкнул Ален. — Хочешь сказать, — медленно поднимаясь с места, заговорил король. — Что пренебрегаешь своими прямыми обязанностями мужа? Что оставил течного омегу одного?! Ты в своем уме?! — Ты бы его видел! — зло парировал Ален. — Руан не такой, как остальные омеги двора! Его воспитывали, как обычного мальчишку-бету! Да его трясет от одной мысли отдаться мне! Мужчины стояли друг против друга и воздух между ними искрил от готовой разразиться ссоры. — Это не повод, ясно?! У него течка и ты обязан его повязать! — А ты вообще слышишь себя, Игнас?! — огрызнулся герцог. — Сводишь нас, словно племенных коней! Вспомни, как рыдал Лирой, когда ты отдал его в супруги Императору! Вспомни, как он проклинал тебя, уезжая. Но тебе важнее был политический союз, чем чувства нашего младшего брата! Мы все считаем, что распоряжаться судьбами омег — естественно и нормально, но вот Руан заставил меня посмотреть на эту ситуацию иначе… Течка закончится, любовная горячка утихнет и кого он увидит рядом: похотливого альфу, что воспользовался его слабостью?! — Мне кажется, ты испытываешь к своему супругу какие-то особые чувства, — задумчиво протянул король, сообразив, наконец, что от приказов толку не будет — Ален слишком упрям, чтобы его заставить. Игнас прекрасно помнил себя самого в те дни, когда он еще был свободен. Конечно, молодой правитель не отказывал себе в эротических удовольствиях: у него всегда были юные и красивые фавориты из числа придворных омег, но появление Констанса заставило Его Величество пересмотреть свои взгляды на верность. Изначально этот брак являлся династическим, в котором нет и не было места чувствам, тем более что крон-принц прибыл ко двору Игнаса лишь к самой свадьбе, но не прошло и несколько дней, как король осознал: этот рыжеволосый юноша, почти не говоривший на языке Лебрании, привлекает его больше, чем кто-либо еще. За пять лет их союза Игнас ни разу не нарушил клятву верности, данную у алтаря, и Констанс отвечал мужу тем же. Неужели Ален сейчас попал в схожую ситуацию, когда случайно выбранный им омега, оказался тем единственным и желанным? Что ж, если так, то Игнас точно знал, что делать. — Одевайся, — велел король, наблюдая, как брат распахивает окно и вдыхает ночную прохладу полной грудью. — Я хочу взглянуть на этого удивительного Руана, по которому ты так убиваешься. — Шутишь?! — герцог обернулся, с вызовом глянув на государя. — Я не желаю, чтобы ты совался в мои дела! — Снова споришь с королем? — голос правителя не предвещал ничего хорошего. Ален мгновение помедлил, прежде чем ответить. Он понимал: власть монарха незыблема и абсолютна даже для членов его семьи, поэтому возражать, в принципе, бесполезно. — Хорошо, я покажу тебе своего супруга, но, если ты думаешь, что можешь меня заставить нарушить слово чести… — Не продолжай, — отмахнулся Его Величество. — Считай, что мне просто любопытно взглянуть, кто же, наконец, сумел завладеть мыслями моего брата настолько, что главный распутник двора вдруг перестал бегать по постелям омежек. Одевайся, Ален, я приказал подать нам коней. И, кстати, я рад, что ты порвал со своим Рикки: когда закончится его траур, я найду Рикару Де Сантье нового мужа. * * * — Король! В замок прибыл король! Запыхавшаяся Элен ворвалась в библиотеку, где я, расположившись со всеми удобствами в широком кресле, углубился в книгу, не замечая ничего вокруг. — Что? Подняв голову, я встретился взглядом с запыхавшейся и разрумянившейся девушкой — было понятно, что та бежала со всех ног, спеша предупредить о визите Его Величества раньше, чем меня застанут здесь в халате и с полотенцем на голове. — Ваша Светлость, скорее, — прошептала камеристка, хватая меня за руку. — Идем через потайную лестницу! Пока хозяин развлекает короля, нужно привести Вас в порядок! У меня подкосились ноги от известия, что Ален вернулся в замок… Проклятье, все эти четыре ужасных дня я репетировал в голове все, что скажу, когда вновь взгляну в янтарные глаза герцога Лебрана, а сейчас… сейчас я едва мог связать пару слов, охваченный чувственным ужасом и злостью на альфу, так поступившего со мной. Четыре дня, казавшиеся пыткой… Четыре дня постоянной борьбы с собственным телом, желавшим исключительно секса… Я едва мог уснуть и лишь благодаря травяным чаям, которые готовила знающая Элен, ненадолго проваливался в не приносящий отдыха сон. К концу третьих суток возбуждение начало понемногу спадать, словно побежденная горячка, и уже сегодня я ощущал себя вполне сносно. Именно поэтому я настоял на том, чтобы покинуть опочивальню и спуститься в библиотеку, хотя Элен поначалу возражала, утверждая, будто я еще слишком слаб. И вот теперь Его Высочество вернулся как ни в чем не бывало, да к тому же привез с собой царственного брата… С изумлением я понял: присутствие короля практически не трогает меня, а вот на Алена я реагировал, причем чересчур сильно — голова кружилась, сердце колотилось в ребра, руки тряслись так, что я уронил книгу, так и не сумев поставить её на место. — Да оставьте Вы это, милорд, — в голосе камеристки слышалась паника. — Поспешим! Нельзя, чтобы Вас застали в подобном виде! Что ж, вот и финал нашей маленькой игры: я позволю Элен действовать по своему усмотрению, положусь на её талант, а затем выйду к Его Высочеству, чтобы узнать окончательный приговор. А что, если герцог Лебран окажется совершенно равнодушен ко всем нашим хитростям? Что, если при дворе его развлекали другие омеги, и, кто знает, чем там все вообще могло закончиться? Каким же сюрпризом стало осознание, что в горле едкой горечью разливается сумасшедшая ревность, стоило лишь представить, как кто-то другой делил постель с моим мужем, страстно отвечая на его ласки… — Да твою ж, — пробормотал я, украдкой утирая выступившие слезы. — Элен, я не смогу… я боюсь потерять самообладание, когда увижу его… — Тогда сыграйте роль, — велела та, отодвигая одну из полок. — Прошу, Ваша Светлость. Лестница узкая, придется подниматься по одному. Следуйте за мной и не оступитесь. Действительно, на винтовой лестнице оказалось на редкость тесно, однако я не заметил здесь залежей пыли, а значит, тайным ходом пользовались довольно часто. Любопытно, сколько здесь еще спрятано секретных лестниц и дверей? Замку много веков и кто знает, какие тайны хранят эти каменные стены? Может, в библиотеке имеется план родового гнезда рода Де Корд, и я сумею на однажды него взглянуть? Да! Да, признаюсь: я пытался отвлечься от предстоящей встречи с Его Высочеством, находя себе иные разминки для ума, вот только все загадки мира блекли в сравнении с тревогой и предвкушением, терзавшими меня. Что, если Элен обманулась? Что, если мой муж больше никогда не взглянет в мою сторону с интересом?! Как оказалось, тайный ход оканчивался в голубой гостиной, где уже суетились слуги, меняя букеты на свежие и расправляя шелковые подушки, живописно раскиданные по изящной софе. — Его Величество остается ночевать, — донеслись до меня разговоры горничных. — Король прибыл со свитой! Хозяин приказал открыть запертые гостевые спальни! — Живее, расставляйте мебель! Но Элен не дала мне возможности задержаться, потянув за руку в сторону опочивальни. Спустя пару секунд я уже стоял посреди комнаты и руки девушки колдовали над моей одеждой, застегивая крошечные золотые пуговки, повязывая пояс и поправляя тонкие шелковые чулки. — Теперь к зеркалу, — скомандовала моя помощница, отступая на шаг, чтобы полюбоваться на новое одеяние, доставленное этим утром от портного в огромной коробке, перевязанной алым бантом. — Вы прекрасны, милорд! Осталось добавить пару штрихов к образу, надеть украшения, и станет не стыдно встретить самого короля. — Мне было бы не стыдно встретить Его Величество и в обычной своей одежде, Элен, — произнес я, закрывая глаза. — А вот для Алена придется постараться.