Часть 5
13 ноября 2023 г. в 17:15
Чонгук категорически отказался ждать его в машине, вызвавшись лично присутствовать при непродолжительном переводе для небольшой группы прибывших в Америку французских туристов. Тэхён стоял рядом с гидом-экскурсоводом, переводя на французский его торопливый рассказ-монолог о главной архитектурной достопримечательности Нью-Йорка – Эмпайр стейт билдинг. А Чонгук и его телохранители стояли на заднем плане, окружая полукольцом группу удивленных европейских гостей.
Если бы Тэхён не был таким уставшим и раздраженным, сцена вполне сошла бы за комическую. А когда Тэ садился в его роскошную, просторную машину, чтобы вернуться в гостиницу, то был уже почти признателен ему за избавление от мук томительного ожидания свободного такси.
Тэхён вышел из спальни в гостиную в том момент, когда Чонгук, зажав в руке несколько листов бумаги, отходил от факса. После их возвращения в гостиницу Тэхён старался всячески избегать его по той простой причине, что чувствовал усталость и хотел немного вздремнуть. Сон был крепким и продолжительным, чего с ним не случалось уже давно.
Чонгук весело замахал перед ним листами бумаги.
– Доказательство! Вот оно!
– Доказательство? – Тэхён медленно приходил в себя и с трудом понимал, о чем он говорил. – А…
Он протянул руку, и Чонгук торжественно передал ему бумаги. Первая была копией официального свидетельства о заключении брака. Написана она была по-корейски, но за год общения с Чонгуком Тэхён так поднатаскал свой корейский язык, что теперь владел им наравне с английским и французским. По крайней мере нетрудно было понять, что мужем Хваён, согласно этому документу, стал Чон Хосок, а не Чонгук.
Вторым представленным ему документом оказалась фотография, запечатлевшая Хосока и Хваён в свадебном облачении. Невеста выглядела немного растерянной, а Хосок заносчивым и самодовольным. Типичный представитель клана Чон, благополучно унаследовавший все, что ему досталось по альфьей линии.
Третьим документом было письмо от Хосока, написанное по-английски и подтверждающее рассказ Чонгука.
Тэхён облегченно вздохнул, хотя вроде бы должен был испытывать безразличие.
– Почему тогда Хваён была в нашей квартире, когда я звонил? – Тэхен, конечно, оговорился, назвав парижскую квартиру их общей, но не придал этому никакого значения, пока не увидел довольной, одобряющей улыбки на лице Чонгука. – Я имею в виду – в твоей квартире. Меня к тому времени из нее уже выставили.
– Хосок с Хваён переехали в Париж, чтобы брату было легче управлять местным филиалом нашей фирмы. Я уступил им нашу квартиру. Фактически это было моим свадебным подарком.
– Значит, чтобы загладить свою вину перед Хваён, ты подарил ей квартиру, откуда выгнал после размолвки своего бывшего любовника?
Тэхёну следовало бы держать рот на замке. Глаза Чонгука вспыхнули яростью. Тэ инстинктивно попятился назад, но ретироваться было некуда. У него за спиной была стена.
– Это шутка. Всего лишь шутка, – пролепетал Тэхён.
– Этим не шутят.
Когда их губы сомкнулись в поцелуе, Тэ сразу забыл данное себе обещание. Он вообще забыл все в его объятиях – просто запустил руки под полы его пиджака, наслаждаясь прикосновением к могучему мужскому телу. Легкая ткань сорочки не мешала Тэхёну истосковавшимися пальцами медленно обследовать каждую его мышцу. Он конвульсивно вздрагивал, а Тэхён ликовал, упиваясь своей властью над этим суровым и самодовольным корейцем. Чонгук притянул Тэхёна ближе к себе, прижимаясь к нему всем телом, насколько позволяла одежда. Хотелось большего.
Тэхён начал медленно расстегивать пуговицы его сорочки, а Чон стягивал его свитер, обнажая упругую кожу заметно увеличившегося живота. Рука его остановилась именно здесь, и он неторопливо и ласково, сантиметр за сонтиметром, нежно погладил подушечками пальцев округлившийся животик, в которой жил и рос его сын. Внезапно он почувствовал толчок, ребенок шелохнулся внутри. И Чонгук с благоговейным страхом взглянул на свою руку. Удар пришелся прямо по центру его ладони. Он закрыл глаза и задержал дыхание. Затем, открыв глаза, посмотрел на Тэхёна.
– Мой сын.
– Да, – прошептал Тэ в ответ.
Триумф победителя осветил его синие глаза. Он снова начал целовать Тэхёна, касаясь губ с такой нежностью и так трепетно, словно делал это впервые, а руки ласкали его тело, изучая и привыкая к его новым формам.
Его пылкие поцелуи окончательно сломили сопротивление Тэхёна, и он безропотно отдался во власть его ласк.
Тэхён расстегнул все пуговицы на его рубашке и гладил упругие мышцы груди, когда настойчивый и пронзительный звук, просочившись сквозь благостную пелену дурмана, вернул его к реальности. Что он делает?
– Телефон.
Страсть искрилась в глазах Чонгука. Казалось, он ничего не слышал, жадно ища губы Тэ, чтобы снова поцеловать, но Тэхён отвернул голову.
– Телефон, – повторил Тэхён.
Чонгук заботливо натянул ему на талию спущенный эластичный пояс брюк и опустил кромку свитера.
– Мы еще не закончили, – предупредил Чон и отвернулся, чтобы взять трубку.
Тэхён намеренно отошел к противоположной стене гостиной, как можно больше увеличивая свободное пространство между ними.
– Да, дед. – Чонгук замолчал, очевидно внимательно слушая слова собеседника. – Я помню. – Он бросил на Тэхёна оценивающий взгляд. – Все под контролем.
Почему Тэхёну показалось, что под контролем был именно он?
Чонгук вставил в разговор несколько корейских слов, поинтересовался здоровьем деда, молча выслушал все, что тот ему сказал, распрощался и, повесив трубку, снова взглянул на него взглядом хищника.
Тэхён инстинктивно попятился назад, хотя Чонгук не пытался подойти к нему ближе.
– Это было ошибкой.
Он не стал уточнять, что именно Тэхён имел в виду под словом «это», а просто улыбнулся.
– Лично я так не думаю. И телу моему это пошло на пользу, так что вряд ли оно ошиблось, дорогой.
– Я никогда больше не лягу с тобой в постель, Чонгук.
– Ты в этом уверен? – лениво протянул Чонгук.
– Абсолютно.
– Посмотрим.
– Закажу чего-нибудь в номер. Я проголодался. – Аппетит его за последние два дня нормализовался. Может, и приступы тошноты по утрам скоро пройдут.
– У меня есть идея получше.
– Какая? – спросил Тэхён с любопытством.
– Давай-ка выберемся в какой-нибудь ресторан.
Тускло мерцающие свечи придали их ужину совершенно интимный, романтический оттенок. Ему снова удалось удивить Тэхёна. Он привел его в известный ресторан, пользующийся популярностью у искушенных светских львов и львиц.
Тэхён постарался сосредоточиться на еде, не обращая внимания на своего неотразимого спутника. На этот раз Чонгук заказал для него куда более внушительные порции съестного, чем он обычно мог себе позволить. И к своему собственному удивлению, он с ними успешно справился. То же самое произошло и сегодня за обедом. Если в других областях ощутимых позитивных сдвигов пока не наблюдалось, то пробное, тренировочное воссоединение со своим бывшим любовником благотворно влияло на аппетит Тэхёна.
– Ви…
– Меня зовут Тэхён, – поправил Тэ его.
Что-то неуловимое промелькнуло в его глазах – то ли боль, то ли очередное раздражение.
– Ты окончательно решил оставить модельный бизнес? Ты ведь не собирался возвращаться на подиум после рождения ребенка?
– Нет.
Он смотрел на Тэхёна внимательно, пристальным, изучающим взглядом.
– Почему?
– Я хочу уделять ребенку значительно больше времени, чем мог бы позволить, продолжив карьеру модели.
Он думал над словами Тэхёна дольше, чем, по его мнению, требовалось.
– Объясни мне еще раз, зачем ты придумал этого Ким Тэ.
– Мать не одобряла моего решения. Она утверждала, что омеги из семьи Ким никогда не опускались до зарабатывания денег. Ее огорчало не столько мое решение, сколько выбор карьеры. Ей и в страшном сне не могло привидеться, что один из ее сыновей будет ходить, как кукла, по подиуму перед собравшимися людьми. А реклама, где я демонстрирую нижнее белье или модные купальники, вообще доводила ее до истерик.
– И ты все-таки не бросил модельный бизнес, а стал жить под вымышленным именем?
– Выбора у меня практически не было. Либо стать моделью и обеспечивать семью, либо смотреть, как брата выгоняют из школы-интерната, а мать выставляют на улицу за неуплату счетов.
– Объясни, пожалуйста. Желательно подробнее. Чем занимался ваш отец?
– В то время его уже не было в живых.
– Какая жалость. Прими мои запоздавшие соболезнования. – Слова были формальными, но интонация, с которой он их произнес, не оставляла сомнений в его искренности.
– Спасибо. Он был очень милым, приятным человеком. Коллекционировал разные археологические находки. Кости древних животных и всевозможные окаменелости интересовали его гораздо больше коммерции. Остальным членам семьи было неведомо, что за два года до его смерти мы уже жили в кредит.
– Когда это произошло?
– Шесть лет тому назад. К тому времени я успел закончить омежью школу при монастыре, и по счастливому стечению обстоятельств ко мне проявил интерес двоюродный брат одного моего приятеля, предложив сняться в качестве модели для его журнала. – Тэхён вспомнил о еде и отправил в рот немного итальянской пасты с омарами.
– Так ты учился при монастыре?
– Да. Омеги в семье Ким всегда получали образование при французских монастырях. По крайней мере представители последних шести поколений.
– Поэтому тебе было так легко во франции.
– Да. – Именно по этой причине он и выбрал Францию для своего профессионального дебюта.
– Как разворачивались события дальше?
Тэхён недовольно скривил лицо.
– Да больше и рассказывать нечего. Мать старалась не обращать внимания на многочисленные неоплаченные счета, пока к нам собственной персоной не пожаловал шериф, чтобы опечатать за долги дом и выставить его на продажу. Мэдди оставалось еще два года учебы в школе, и после смерти отца не хотелось огорчать малыша скверными новостями о полном финансовом крахе семьи.
– И ты пошёл работать.
– Под вымышленным именем, чтобы пощадить принципы матери. Брат моего приятеля помог придумать легенду и создать образ Ким Тэ. Я жил словно в авантюрном романе. О моей двойной жизни знали только я, моя семья и брат друга.
– Так этот человек знал, что ты Ким Тэхён, а мне, своему возлюбленному, ты открыть эту тайну не решился? – Чонгук был смертельно оскорблен.
– Я также ничего не знал о существовании Хваён. Так что мы квиты. – Горло Тэхёна пересохло от долгого рассказа, и он с удовольствием пригубил холодной минеральной воды.
– Ты оказал своей семье достойную услугу, и твоя мать должна тобой гордиться.
Слова его согревали душу. Но смех, сдержать который было невозможно, комком подкатывал к горлу.
– Гордиться мной? Работающего в сомнительной сфере сына, забеременевшего, не удосужившись вступить в брак? Она еще не простила мне продажу дома, нашего родового гнезда. По меркам, с которыми она ко мне подходит, я навсегда останусь паршивой овцой в стаде.
– Матери пришлось продать дом?
– Моих доходов хватало, чтобы гардероб матери состоял из нарядов от Коко Шанель, а брат получил хорошее образование. Он закончил университет в прошлом году, за месяц до свадьбы с Ханом. – Гордость за успехи младшего брата сквозила в его голосе. Вздохнув Тэхён продолжал: – А вот на выкуп заложенного под большие проценты дома и на его содержание средств оказалось недостаточно. Мать была вынуждена продать его и переехать в благоустроенную квартиру с прислугой. И хотя она живет теперь в не менее престижном для Нового Орлеана районе, это все-таки не роскошное поместье Ким.
– И в этом тоже виноват ты? А не твой безответственный отец, оставивший жену и двух сыновей в долгах?
Особое мнение Чонгука о его отце ничуть не повлияло на его собственное. Он никогда не смог бы понять альфу, не имеющего ни малейшей склонности к коммерции и не знающего цену деньгам.
– Она возлагает на меня вину не за то, что дом пришлось продать, а за то, что я продолжал работать, когда он уже был продан. Ей больше пришлось бы по вкусу, если бы я удачно вышел замуж.
– А ты замуж выходить не хочешь?
– Я хочу вступить в брак с человеком, которого люблю. Состояние его банковского счета меня не волнует.
– Тогда тебе нужен только я. Если слова, которые ты произносил в ресторане «У Рене», были искренними, я смогу дать тебе и любовь, и деньги.
– Но я не люблю тебя больше.
– Я никогда не поверю в то, что такая сильная омега, как ты, может так легко разлюбить, столкнувшись с неприятностями.
К своему ужасу, Тэхён начинал сильно подозревать, что именно так оно и есть, но поощрять его самолюбие чистосердечными признаниями не собирался.
– Я не стал бы называть неприятностями то, что на самом деле произошло. Ты вычеркнул меня из своей жизни и со скоростью ракетоносителя, выводящего на орбиту спутник, помчался жениться на другой.
– Но я не женился.
– Здесь тебе дорогу перешел брат.
Он тяжело вздохнул.
– Если я скажу, что после нашего разговора решил разорвать помолвку с Хваён, ты мне, конечно, не поверишь?
Неужели это правда? Не может быть. Еще одна искусная манипуляция.
– Не торгуй своей личной свободой. Она сейчас не в цене. И мне этот товар не нужен.
– И все же я нанял частных детективов, чтобы они нашли тебя. И сделал это всего через несколько дней после твоего отъезда из Парижа.
– Я ждал тебя. Думал, ты изменишь решение. Я остался во Франции еще на неделю, Чонгук. Ты даже не позвонил мне. Я ничего для тебя не значил ни тогда, ни теперь. Весь сыр-бор разгорелся вокруг ребенка, и я не настолько глуп, чтобы этого не понимать.