░П░о░д░а░р░о░к░ ░д░л░я░ ░Т░э░х░ё░н░а░

– Если мы оформим наш брак юридически, то при разводе ребенка могут оставить и с тобой, – озвучил Тэхён свое самое большое опасение, давно не дававшее ему покоя. – Ты думаешь, я способен на это? – Не уверен. Я не могу больше полагаться только на чувства в том, что каким-то образом касается тебя. – Брак заключается навсегда, а не на короткий период времени. – Эти вынужденные объяснения взбесили Чонгука. – У нашего ребенка и у всех, родившихся после него, будет полная семья. Их воспитанием займутся и папа, и отец. – Ты хочешь, чтобы у нас было много детей? – Да. А ты? – Я хочу не меньше двух. Но счастлив буду, если детей будет четверо. – Не лучше ли тогда сначала выйти за меня замуж? – Опять ради детей? – спросил Тэхён с надеждой в голосе, рассчитывая, что ответ будет отрицательным. – Что касается этого ребенка, то да. Ради него. Но и ради тебя самого. – Ты имеешь в виду, что брак освободит меня от обязанности работать и содержать семью, если я стану твоим мужем? – Работать тебе будет совсем не обязательно в любом случае. С этого момента и на всю оставшуюся жизнь все, что связано с тобой и моим сыном, становится моей обязанностью. – Спасибо. – В области финансов его слова никогда не расходились с делом. – Ты будешь счастлив со мной. В значительно большей степени, чем в роли папы-одиночки, – самодовольно заключил он. – Ты так думаешь? – Чего бы тебе ни хватало для счастья, я в состоянии предоставить тебе это. Купить можно все, кроме любви, печально подумал Тэхён. Но страсть достанется ему в качестве компенсации. Что еще раз подтвердила предыдущая ночь. – Это наконец-то успокоит мою мать. Глаза Чонгука стали лукавыми. – Если ты станешь моим мужем, я выкуплю поместье, некогда принадлежавшее семье Ким, и найму прислугу, помощью которой твоя мать сможет пользоваться до конца своих дней. Такое великодушное предложение не могло не поразить Тэхёна. Желание взять на содержание его и сына было понятным, но чувствовать свою ответственность перед Сохи было сродни благородству и чертовски подкупало. – Ты навсегда станешь материным любимчиком. – Я знаю. – Чонгук нахмурил брови. – Она категорически возражает против большого торжества, полагая, что тебя это может смутить. Она права? – Смутить? Каким образом меня может смутить церемония бракосочетания с тобой? – недоверчиво спросил Тэхён явно не понимая сути вопроса. – Она будет проходить открыто, в присутствии многочисленных гостей. Большой срок беременности станет очевидным для всех. – А я нисколько не стыжусь ребенка. – Счастливым, что зачал его вне брака, Тэхён, конечно, не был. Но ребенок был ему дорог. Лицо Чонгука просветлело. – Я горжусь, что именно ты носишь под сердцем моего сына. Тэхён представил себе традиционную картину свадьбы. Они с Чонгуком облачены в строгие, белого цвета наряды. Голова Тэхён увенчана цветами, шлейф которых тянется по меньшей мере на три метра. – Глазки твои стали добрыми. О чем задумался, малыш? Тэхён почувствовал, как от смущения щеки его заливает румянец, но решился все-таки ему сказать: – Я знаю, что рискую выглядеть несовременным, но я всегда мечтал о традиционном белом подвенечном костюме. – Тэхён печально вздохнул и погладил себя по животу. – Но думаю, что в моем теперешнем состоянии в девственно белом я буду выглядеть глуповато. Чонгук снова подошел к дивану, занял свое прежнее место и взял Тэхёна за руку. – Белый – это цвет непорочного сердца. В моих глазах ты никогда не будешь выглядеть глупо. Тэхёну стало вдруг трудно дышать. – Не буду? Чонгук склонил голову, и Тэхён прикрыл глаза, приготовившись к его поцелуям. Почему Тэхёну всегда изменяло самообладание, если рядом был Чонгук? Его веки, щеки, а затем и губы ощутили нежные прикосновения. Такие легкие, словно пушинки ласкали лицо Тэ. – Так ты думаешь, мне следует надеть белое? – Да. Определенно. Означает ли это, что ты согласен выйти за меня замуж? Неужели в этом кто-то сомневался? Но, чтобы гордость Тэхёна снова не изваляли в пыли, он ответил рассудительно: – Так будет лучше для ребенка. Лицо Чона посерьезнело. – Надо все спланировать. Я хочу, чтобы свадьба состоялась через неделю. – Так скоро? А как же подвенечные костюмы? А церковная служба? – Об этом я позабочусь. Спорить Тэхён не стал. У миллиардеров свои причуды. Им под силу устроить любую свадьбу в любые сроки. Деньги творят чудеса. – Я хочу выбрать себе костюм сам. Чонгук пожал плечами. – Как хочешь. Чонгук направился к телефону. Все признаки, отдаленно напоминающие проявления любви, мгновенно исчезли и с его лица, и из поведения. – Чонгук… Он оглянулся. – Да? – Это все, чего ты хотел? Чонгук рассмеялся, снова подошел к Тэхёну, взял его за руки, поднял с дивана и крепко обнял. – Все в порядке,дорогой. Я просто решил поскорей заняться делами, за неделю надо успеть многое. Объяснение было принято и сомнений не вызывало, пока он крепко обнимал Тэ своими жаркими руками. Он томно зевнул. – Ладно. Чонгук ласково развернул Тэхёна в сторону спальни и нежно хлопнул по попе. – Поспи немного. Беременным омегам рекомендован дневной сон. Тэхён отправился в спальню умиротворенным. Причем в его спальню, в сторону которой он Тэхёна и развернул. Чонгук крепко сжимал в руке телефонную трубку, не набирая номера. А чего он, собственно говоря, ждал? Что Тэхён скажет, что выходит за него замуж по зову сердца? Со временем Чонгук надеялся вернуть его доверие. Они могли снова обрести все то, что было между ними в Париже. Привязанность, радость, согласие, близость. И когда Тэхён поймет, что он больше никогда его не бросит, не обойдется с ним жестоко, глаза Тэ снова заблестят огнем любви. По крайней мере ему удалось выполнить обещание, данное деду.

***

– Ты волнуешься, дорогой? Почему? Тэхён отодвинул ткань, которые пошли на костюм его подвенечного костюма, аккуратно распрямил их по сиденью . – На приеме будет так много народу. – Ты демонстрировал коллекции купальных костюмов перед толпами зрителей. Правильно. Но среди них не было ни брата Чонгука, ни тем более его бывшей невесты. – У Хосока не создалось мнения, что я легкомысленная омега? – Почему ты вдруг об этом подумал? – Просто я уверен, что вину за унижение и весь позор, вылившийся на голову Хваён, он возлагает на меня. Чонгук обнял Тэхёна, захватывая руками метры белого атласа, неотделимые от его жениха. Чонгук нежно взял Тэхёна за подбородок и повернул лицом к себе, чтобы взглянуть в ее глаза. – Мой брат никого не винит. Он знает, что ты даже не подозревал о существовании Хваён. Ему известен корень зла. Я навлек на себя неприятности сам и причинил страдания окружающим. – Но он твой брат. Тебя-то он простит. – Сколько раз Тэхён прощал матери? – А вот меня вряд ли. Чонгук от души рассмеялся. – Хосок и дед знают, что виноват только я. Не волнуйся, пожалуйста. Хосок счастлив в браке и с нетерпением ждет появления на свет племянника. Тэхён еще долго продолжал бы свои горестные стенания, если бы лимузин не затормозил и не въехал плавно на стоянку, а секундами позже не открылась бы дверца. Чонгук взял его на руку и вынес из машины. Тэхён яростно запротестовал: – На руках ты должен перенести меня через порог нашего дома, а не вносить на торжественный прием! Чонгук рассмеялся, и это был заразительный, искренний смех, который Тэхён в последний раз слышал еще в Париже до их расставания. – Я в состоянии сделать и то, и другое. Тэхёну не хотелось огорчать его, улыбка красила его лицо. Тэхён не стал возражать, и Чонгук нес его на руках до парадного входа в гостиницу, а затем до огромного зала, отведенного для торжественного приема в честь новобрачных. Громкими возгласами встретили гости виновников торжества. И в течение последующего часа молодые принимали поздравления от собравшихся. Тэхён сел в огромное кресло и улыбнулся брату, усаживавшегося рядом с ним. – Привет, Мэдди! Ну не сказка ли все это? – Тэхён обвел рукой огромное пространство, где танцевали, веселились, беседовали элегантно одетые гости. Мэдди улыбнулся. – Конечно! Кареты, запряженные лошадьми, выглядели просто потрясающе. А внутреннее убранство церкви было таким изысканным! – Чонгук сделал все от него зависящее, чтобы этот день стал особенным. Всю неделю он только и спрашивал меня, не упустил ли какую-нибудь деталь, стараясь чтобы мои фантастические представления о собственной свадьбе стали реальностью. – Им суждено было исполниться! – послышался голос Чонгука. Он подошел сзади и опустил руку на плечо Тэхёна. – В брак вступают один раз в жизни. И свадьба должна стать воплощением мечты. Тэхён повернул голову, чтобы улыбнуться ему в ответ: – Она стала именно такой. Чонгук наклонился и нежно поцеловал Тэхёна в губы. – Я очень рад, любимый. Это было моим заветным желанием. – Снова строите глазки друг другу? – Подошедший к ним мужчина, которого можно было принять за близнеца Чонгука, если бы не темно-карие глаза и юный вид, по-приятельски похлопал его мужа по спине. – Времени у вас для этого будет предостаточно, только чуть позже. Рука Чонгука на секунду чуть сильнее сдавила его плечо, словно успокаивая, как будто он почувствовал смущение Тэхёна и некоторую неловкость. Хваён, очаровательная молодая омега с классическими корейскими чертами лица, одухотворенными юношеской невинностью, весело рассмеялась. – Не стоит дразнить брата в день свадьбы. Жениху полагается смотреть на свою половинку влюбленными, полными счастья глазами. Хваён разрумянилась, когда Хосок обнял ее за плечи с довольным видом собственника. – Это чистая правда, – произнес он. Тэхён улыбнулся. Как хорошо, что егл беременность не разрушила жизни влюбленных. Было совершенно очевидно, что эти двое купались в счастье, став мужем и женой. Чонгук наклонился к мужу и тихо спросил: – Ты готов поехать домой? – Мы же еще не танцевали. – А ему так этого хотелось! Он благосклонно улыбнулся. – А нам придется это сделать, чтобы соблюсти традиции? Тэхён радостно закивал головой. Снисходительный блеск его глаз ему понравился. Тэхён чувствовал себя любимцем, избалованным ребенком. Чонгук подал Тэхёну руку и повел в центр зала. Появление на сцене виновников торжества послужило сигналом оркестру к началу медленного проигрыша, за которым последовала знакомая мелодия вальса. Они приготовились, заняв исходную позицию: костюм переливался в свете софитов, словно жених был дебютантом, а его свадьба – первым в жизни балом после достижения совершеннолетия. Чонгук был превосходным партнером, и Тэхён с упоением двигался в ритме музыки в крепких и надежных объятиях супруга. Постепенно к ним присоединились и другие пары. Мэдди и Хан. Хваён и Хосок. И конечно, другие приглашенные, которых по именам Тэхён, к сожалению, не знал. Тэхён вскинул голову, чтобы посмотреть суженому в глаза. – Спасибо тебе. – За этот танец? – спросил Чонгук, кокетливая улыбка заиграла в уголках его губ. – За все. За такую роскошную свадьбу. За спокойствие матери, с каким она пережила прошедшую неделю. За укрощение Мэдди, чтобы он не думал, что замуж я выхожу за людоеда. За возвращение нашей семье родового поместья Ким. Я не думал, что твои намерения были серьезными, однако тебе в рекордные сроки, меньше чем за неделю, удалось совершить непростую сделку. Я просто ошеломлен. – Я хочу, чтобы ты был счастлив, дорогой. Но об этом я тебе уже, кажется, говорил. Спустя три часа они сидели на борту персонального самолета Чонгука. Тэхён переоделся в более удобный и свободный наряд: шикарный, золотисто-желтый, цвета липового меда, вязаный свитер, на размер больше обычного, чтобы прикрыть изменения фигуры, и эластичные брюки цвета миндального ореха. Расположившись на небольшом диванчике, Тэхён медленно потягивал фруктовый сок, заботливо предложенный ему стюардом. – Мы поднимемся в воздух через полчаса, даже чуть меньше, – сообщил ему Чонгук выходя из кабины пилота. Он тоже сменил свадебную экипировку на сшитые на заказ черные слаксы и серый свитер от Армани. Могучее тело разлеглось на диване рядом с Тэхёном, и сладкая дрожь побежала по его коже. – Как долго нам придется добираться до Сеула? – поинтересовался Тэхён, пытаясь угомонить воображение и ослабить желание запустить руки ему под свитер. Он пожал плечами. – Может, управимся часов за восемь. Подушечки его пальцев нежно ласкали щеки Тэхёна. – Я договорился с лучшим в Сеуле акушером, он согласился наблюдать тебя. И рекомендовал на последнем месяце беременности перебраться в городскую квартиру, поближе к клинике. – Все будет хорошо. Я тебя уверяю. – Тэхён положил поверх его руки свою. – Чонгук, ты будешь присутствовать во время родов? – Мне бы хотелось, но окончательное решение можешь принять только ты. Это Тэ очень удивило. Во-первых, он изъявил желание быть вместе с ним в такой трудный момент, что было на него совсем не похоже. Чонгука нельзя было назвать человеком современных взглядов. И, во-вторых, он добровольно оставил Тэ право выбора. – Я хочу, чтобы ты был рядом. – Тогда решено. Наверняка в клиниках проводят занятия для супругов, ожидающих прибавления. Можем научиться, как облегчить тебе роды. Тэхён молча смотрел Чонгука, не в силах произнести ни слова от радостного волнения. – Больше всего на свете я хочу, чтобы моим помощником и инструктором был ты, – произнес Тэ наконец и разрыдался. Выражение лица Чонгука было таким, словно он попал под колеса грузовика. Можно было бы рассмеяться, если бы Тэхён уже не плакал. – Тэхён, милый, что с тобой? Тэ замотал головой, пытаясь остановить слезы. – Ты не должен так волноваться. – А я и не волнуюсь, – всхлипывал Тэхён. – Иди сюда. – Чон взял из его рук стакан с недопитым соком и, осторожно поставив на стол, бережно обнял его и усадил к себе на колени. – Скажи мне, почему ты плачешь? – Чувствовалось, что он был на грани отчаяния. – Я так долго об этом мечтал. Я просыпался по ночам, вытягивал руки, думал, что ты рядом. Но постель была пустой и холодной. В первый раз, когда малыш повернулся и я отчетливо почувствовал его движения, я побежал к телефону, чтобы позвонить тебе. Но для меня ты был уже женат. Мне так не хватало тебя все это время… Объятия Чонгука стали крепче, и он прошептал Тэхёну что-то на ухо по-корейски. Шепот был еле слышным, и говорил он так быстро, что разобрать слова было почти невозможно. Но нежность и теплота его голоса запомнятся Тэхёну навсегда. Тэ удобно устроился у Чона на руках и еще пуще расплакался, освобождаясь от разочарования, неуверенности, боли и страдания, которые были его верными спутниками в последние три месяца. Чонгук нежно утирал его лицо, словно Тэ был маленьким, несмышленым ребенком. Тэхён улыбнулся сквозь слезы. – Из тебя получится отличный отец. Чонгук не ответил на шутку. Глаза его стали совсем темными, бездонными, словно именно в них и помещались его чувства. – Мы никогда больше не расстанемся.