Часть 11
4 января 2024 г. в 18:29
Чонгук сел на широкий подлокотник кресла, где сидел Тэхён, и нежно погладил его по затылку.
– Хосок и Хваён уже в Париже? – спросил он у деда.
– Да. После вашей свадьбы они сначала заехали ко мне, чтобы поделиться впечатлениями и рассказать, какой у меня замечательный внук.
Тэхён почувствовал, как к щекам приливает кровь.
– Я рад, что у них сложилось такое приятное мнение обо мне. Не скрою, меня тревожило, что я могу им не понравиться. Но, как и вы, они были ко мне благосклонны.
Мистер Чон ожесточенно замахал руками в экспансивной, присущей всем южанам манере.
– Все сложилось на редкость удачно. Наконец-то оба моих внука женились, приведя в дом по невестке, и не за горами появление на свет правнука. Мне остается только возблагодарить Господа за ниспосланные моей семье дары.
Искренность его слов не могла не тронуть сердце Тэхёна. В порыве чувств он вскочил с кресла и снова бросился к деду, чтобы расцеловать его.
– Спасибо вам. Вы так добры.
Дед категорично замахал руками, но явно был тронут.
– Отведи Тэ наверх, Чонгук. Беременным омегам предписан продолжительный отдых.
Тэхён снова разразился хохотом, поскольку услышал замечание, произносимое Чонгуком ежедневно, с тех пор как он снова вернулся в его жизнь. После этих слов они оба дружно шли в спальню, забывая о важности и обязательности медицинских предписаний.
Чонгук неодобрительно покачал головой, помог Тэхёну подняться с кресла и, нежно прижимая к груди, взял на руки.
– Пойдем, дорогой, тебе действительно надо поспать.
Громкий смех чуть было снова не вырвался из груди Тэ.
– На руках ты вряд ли внесешь меня на лестницу. Я уже слишком тяжелый.
Глаза Чонгука озорно заблестели.
– Никто не сможет упрекнуть меня в том, что я первым назвал тебя толстым. Я хорошо усваиваю уроки деда.
И Тэхён сдался. Чонгук внес его в спальню, которая показалась Тэ такой огромной, что даже длинная и широкая сверх меры кровать, стоявшая посередине, смотрелась крошечной. Одна стена полностью состояла из серии раздвижных стеклянных дверей, откуда отлично просматривалось хрустально-голубое, сверкающее в лучах солнца море, которое и приковало удивленный взгляд Тэхёна.
– Просто дух захватывает!
Тэ медленно, в довольно вызывающей манере сполз с его рук и, отвернув восторженное лицо от изумительного морского пейзажа, представшего его глазам, посмотрел на мужа, улыбаясь.
– Так ты сказал, что мне пора спать?
– Сначала мы должны проверить, насколько высока степень усталости, – уверенным голосом произнес Чонгук, начиная раздевать супруга.
Его любопытный взгляд блуждал по комнате, пока знакомая испанская статуэтка, стоявшая на старинном комоде, не привлекла внимания Тэхёна. Это было скульптурное изображение молоденькой девушки, отдыхающей в саду. Чонгук говорил когда-то, что она напомнила ему Тэхёна. В последний раз Тэ видел ее аккуратно обернутой в упаковочную бумагу в гостиной их парижской квартиры.
Тэ только сейчас понял важность появления этой статуэтки здесь, в Корее. А спустя несколько мгновений профессионально оказанная Чонгуком помощь в освобождении от одежды достигла цели и практически лишила Тэхёна разума, уводя в мир наслаждения.
Тэхён выдвинул еще один ящик старинного комода в поисках своих вещей. До сих пор Тэ не везло. Первый ящик был доверху забит носками мужа, второй – его широкими шелковыми трусами, третий – белыми хлопчатобумажными футболками, которые он любил надевать под свитер или носил в комплекте с джинсами, если не собирался выходить из дому. Один за другим Тэ закрыл все осмотренные ящики и выдвинул последний.
Он открылся лишь на несколько сантиметров, когда сильные руки мужа легли Тэхёну на плечи и властно подняли на ноги.
– Дорогой, чем ты здесь занимаешься? Тебе не следует так низко наклоняться и вытаскивать тяжелые ящики.
– Я только искал свои вещи, но найти удалось твои. – Тэ разочарованно взглянул на содержимое очередного, узкой щелью открывшегося ящика, снова забитого бельем супруга. – Так где мои вещи? – проговорил Тэ, упираясь лицом в обнаженную грудь Чонгука. Чон развернул его к двери, ведущей в смежную со спальней ванную, рядом с которой находился встроенный платяной шкаф.
– Там.
Тэхён подошёл нему и, распахнув дверцы, обнаружил за ними огромный гардероб, три стенки которого были увешаны всевозможными нарядами. Соседство деловых костюмов Чонгука с его объемными костюмами, специально предназначенными для периода беременности, придавало ощущение семейной идиллии и заставило Тэхёна улыбнуться. Тэ протянул руку к вешалке, чтобы снять один из костюмов, как вдруг заметил, что среди обилия нарядов висят и те, которые он упаковал для отправки Чонгука из их парижской квартиры.
– Ты сохранил всю мою одежду, – глуповато заметил Тэ.
– Конечно, я был уверен в том, что ты когда-нибудь вернешься и они тебе снова потребуются, – произнес Чонгук, стоя у дверей. – Только по прошествии нескольких месяцев. Сейчас же тебе понадобятся наряды размером побольше.
Тэ повернулся к нему лицом и озорно улыбнулся.
– Так ты все же утверждаешь, что я толстый?
Чонгук мастерски изобразил испуг:
– Боже упаси! Но послушай, – добавил он, – если я буду все время стоять рядом с тобой, то к ужину с дедом мы, безусловно, опоздаем.
Где-то посередине ужина Чонгука позвали к телефону. Это был международный звонок.
Мистер Чон-старший подмигнул ему, подбадривая:
– Бизнес мешает личной жизни?
Тэхён дернул плечиками.
– После длительного пребывания в Нью-Йорке и нашего недельного свадебного путешествия работы у него накопилось хоть отбавляй.
– Истинная правда. – Дедушка посмотрел на Тэхёна, вскинув густые брови. – Расскажи мне о своей семье.
И Тэ начал рассказ о Мэдди и Хане, о своей матери, о том, как благородно поступил Чонгук, выкупив веками принадлежавшее семье Ким поместье.
Мистер Чон только махнул в ответ рукой, словно выбросил что-то ненужное.
– Это ничего ему не стоило. Твоя мать стала для Чонгука полноправным членом нашей семьи. И заботиться о ней и ее благополучии – его первостепенная обязанность.
Тэхён тревожно покусывал губу.
– Я вышел замуж за вашего внука не для того, чтобы переложить на его плечи свою ответственность перед матерью.
Пожилой человек смеялся долго, громко и от всей души.
– Конечно, нет, глупыш. Если бы ты хотел получить от моего внука только деньги, ты никогда бы не покинул Париж.
Улыбка осветила лицо Тэхёна, который почувствовал некоторое облегчение, услышав эти слова.
– Вы правы. Мне всегда был нужен только он. Я ничего не знал о существовании Хваён, – честно признался он.
– Да. Я это знаю.
– Простите меня, если это возможно.
– За что ты просишь у меня прощения, дитя мое?
– Должно быть, скандальное расторжение помолвки огорчило вас.
– Огорчило? – Он выглядел удивленным. – Я хотел от своих внуков то, что имею теперь в полном объеме, – сказал он, указывая на его живот, который теперь не мог скрыть даже обеденный стол, за которым Тэ сидел.
Подкравшийся к щекам подлый румянец выдал его смущение. Альфы из семьи Чон отрицательно влияли на его хладнокровие и самообладание.
Дед отхлебнул немного вина.
– Но мой внук умудрился исполнить и свое второе обещание.
– Второе обещание?
– Он женился на тебе, в полном соответствии с данной мне клятвой. – Черные глаза светились крепкой, как сталь, решимостью. – Мой правнук будет носить нашу фамилию. А я стану самым счастливым человеком.
Казалось, улыбка на лице Тэхёна застыла.
– Он дал вам клятву жениться на мне?
Старик закивал головой:
– Он человек слова, – сказал он с гордостью. – Твой сын вырастет членом славной семьи Чон. И если завтра мне будет суждено отойти в мир иной, то я покину вас счастливым человеком.
– Прошу вас, не говорите таких слов, – взмолился он, хотя сам был так взволнован, что сердце разрывалось на куски.
Неужели Чонгук поклялся деду, что женится на нем? И обещал официально дать своему сыну фамилию их рода?
– Молодые всегда боятся говорить о смерти. А я уже стар и смело смотрю ей в глаза. У меня, пожалуй, осталось еще одно желание. Мне надо успеть научить моего правнука взламывать дверные замки. – И старик рассмеялся собственной удачной шутке. Тэхёну же казалось, что он медленно умирает. Оказывается, Чонгук женился на нем, не будучи увлеченным им. Он вступил с ним в брак даже не ради ребенка. Он обвенчался с ним, чтобы исполнить волю своего деда и выполнить данное ему обещание.
Не удивительно, что Чонгук безропотно мирился со всеми его прихотями. А когда он отказался от брака, он Тэхёна просто совратил.
Итак, его Чон не любит, он любит своего деда. И достаточно сильно, чтобы жениться на своем бывшем любовнике, который еще совсем недавно не представлял никакого интереса и ценности в качестве жениха и кандидатура которого даже не рассматривалась как достойный товар на рынке будущих мужей и жен.
– Что с тобой, дитя мое? Ты так побледнел.
Тэхён смущенно опустил глаза.
– Усталость все еще сказывается. И немного подташнивает, – честно признался он. – Токсикоз так и не прошел.
Мистер Чон закивал головой со знанием дела.
– Ясно, ясно. Хочешь прилечь?
– Я лучше останусь здесь, с вами.
– Ты слишком добр и внимателен ко мне.
– Совсем нет. Мне просто нравится с вами общаться, – честно признался Тэ.
– Тогда расскажи мне о своей работе. Я никогда раньше не встречался с моделями.
Тэхён начал рассказывать ему о своей жизни, которую вел под именем Ким Тэ Ви, и закончил свое повествование описанием встречи и знакомства с Чонгуком.
Когда старик и Тэхён, закончив ужин, перешли в гостиную в ожидании кофе, к ним присоединился и Чонгук.
Он расположился рядом с Тэхёном на диване. Тело Тэ напряглось. Сможет ли он простить Чонгуку те растерянность и разочарование, которые вынужден был испытать, узнав, с какой легкостью и выгодой для себя он утаил от него факт своего второго клятвенного обещания, данного деду? Не в силах терпеть боль от ощущения его присутствия, Тэхён поднялся с места.
– Думаю, что мне пора спать. – Тэхён повернулся к Чонгуку. – Можешь считать себя свободным от обязанности сопровождать меня наверх. Уверен, что у вас есть о чем поговорить. Вы так долго не виделись. – Слова были напыщенными и прозвучали неестественно.
Чонгук прищурился, словно заподозрил что-то неладное, и галантно встал.
– Я все же провожу тебя.
Чон-старший тоже медленно поднялся с кресла. Вид у него был утомленный. Впервые за время их общения Тэхён увидел, что не так уж он и здоров.
Быстро расцеловав Чона-старшего в обе щеки, он направился к лестнице, ведущей наверх.
Чонгук немного отстал от него, уделив несколько секунд деду, чтобы пожелать тому спокойной ночи, и догнал Тэхёна уже на последней ступени. Тэхён благосклонно позволил мужу взять его за руку, но, когда Чон стал оказывать ему знаки внимания в постели, резко отверг его ласки, ссылаясь на усталость. Занятия любовью стали для Тэхёна в эту ночь невозможными.
Чонгук ведь женился на нем, чтобы исполнить клятву, данную смертельно больному родственнику. Впервые за всю беременность Тэ почувствовал щемящую тяжесть в сердце, и связана эта боль была непосредственно с его ребенком. Если бы он не забеременел, Чонгук спокойно отпустил бы его на все четыре стороны.