На грани

Данил слушал щебетание матери, мечтая выставить её за дверь. Ей отчего-то казалось, что ему снова семнадцать, а метка саба только появилась. Она приходила к нему так часто, что хотелось поменять замок. Отец появлялся реже, но тоже успевал проесть мозги. — Мам, оставь это, — попытался он остановить ее уборку квартиры. — Я потом сам уберу. — Мне несложно, Данечка. Ты столько работаешь и устаёшь, наверное, сильно. Я хочу хоть что-то для тебя сделать. Ты же знаешь, как я люблю убираться, — отмахнулась мать, складывая разбросанную всюду одежду. — Иди поставь лучше чайник. Попробуешь мой яблочный пирог. Мне кажется, я вышла на новый уровень. Уверяю тебя, он стал ещё вкуснее! Данил лишь покачал головой. Этими пирогами она его с ума сводила уже полгода. Кто ей вообще сказал, что он любит яблочный пирог? Данил уже не один раз порывался сказать ей, что ему не нравится, но мать выглядела такой счастливой, когда видела, как он ест её пирог, что язык не поворачивался. — Ого. У тебя изменился стиль одежды? — в ворохе вещей она нашла женскую розовую кофту. Данил мысленно застонал. Он знал, что не обязан оправдываться и что-то объяснять, но мать ведь и в самом деле может подумать, что это его, потом придумает, что он решил трансвеститом стать. Её в последнее время бросало в такие крайности, что волосы дыбом вставали. Как Яр справляется, живя с ней в одном доме, оставалось загадкой. — Это моей девушки, — с тяжелым вздохом всё же признался он. Данил не хотел говорить о своей личной жизни. — У тебя появилась девочка? — засияла мать. — А ты нам даже не рассказывал! Кто она? М-м, приятный запах духов. Данил знал, что мать уже по одной вещи нарисовала для себя портрет девушки. — Мам, прекрати, — покачал он головой и направился на кухню, желая избежать вопросов. Но мать побежала за ним. Не стоило и думать, что она отступит. — Даня, ну мне же интересно. Как её зовут? — бросив уборку, мать прошла за ним на кухню. — Кристина, — выдал Данил, чтобы мать отстала, и поставил чайник. — Домина? — осторожно спросила мать. Эта тема теперь у всех вызывала нездоровый страх. Они считали, что он развалится, если спросить об этом громче. Данила это злило. Сколько бы раз он ни сказал, что в порядке, родители продолжали думать иначе, предлагая помощь психологов, осмэнологов и еще хрен пойми кого. — Да, — устало вздохнул Данил. — Это же хорошо! — оживилась мать. — У вас с Яром теперь есть партнеры, это замечательно. Познакомишь нас с ней? — Мам, притормози, окей? Это не так, как у Ярика с его сабом, — попытался он остановить её фантазии, где, наверное, они с Кристиной уже заключили Контракт, поженились и нарожали детишек. — Он Доминант, а я нет. — Как мы видим, то, что он является Доминантом, его не слишком-то спасает в отношениях, — понуро произнесла мать, сев за стол. — Его соул недавно попал в больницу с саб-приступом: сильно понизились тэ-лейциты. Данил слышал. Михалыч рассказывал, как Ярослав всадил сабу укол прямо в сердце. Водителя это потрясло, но Данил никак не отреагировал. Он видел, как Ярослава учили этой реанимации. — Плохо старается, видимо, — хмыкнул Данил небрежно. Мать посмотрела на него разочарованно, с упреком. Словно ждала, что он начнет жалеть брата и его соула. — Что? — Ярослав не может взаимодействовать с сабами, — произнесла мать. — И что я должен сделать? Опуститься перед ним на колени? — резко бросил Данил, доставая чашки из сервиза. — Думаешь, ему поможет ваша жалость? Ему нужна профессиональная помощь. Он не хотел говорить о брате. Не хотел о нём думать. Возможно, Ярослав и казался с виду в относительной норме, но то, через что его заставили пройти, не могло пройти бесследно. Данил не знал, как брат справляется с этим, как он вообще в психушку ещё не загремел. Звонок телефона прозвучал слишком громко для их разговора, но он хотя бы оборвал ненужную никому тему. — Это по работе. Нужно ответить, — извинился Данил и вышел из кухни. Неизвестный номер входящего вызова не сулил ничего хорошего. — Это я, — знакомый скрипучий голос уничтожил последнюю надежду на то, что ошиблись номером. — Я же просил не звонить мне, — резко, но тихо ответил Данил, бросая взгляд на кухню. Отойдя ещё дальше от двери, он собирался напомнить этому человеку, что у них нет больше никаких совместных дел. — Краснов вернулся, — игнорируя его возмущение, произнёс собеседник. Данил прикрыл глаза и привалился к стене. Только этого не хватало. — Ты ведь знаешь, что Антон не оставит твоего брата, да? — нервный вопрос отдавался эхом внутри. Не оставит. Этот псих никого не оставит в покое. — У Яра новый соул, — сообщил Данил то, что могло охладить пыл Краснова. — Подумай, сколько пройдет времени, прежде чем он узнает, что у этого соула нулевой уровень? — продолжил нервозно мужчина. — Ярославу конец. Я в это лезть больше не буду. — Зачем тогда звонишь? — Предупредить. Короткие гудки оповестили, что разговор окончен. Данилу хотелось от злости пнуть стену, но рядом, на кухне, сидит женщина, которая даже близко не представляет, через что пришлось пройти её младшему сыну. Данил знал, что не справится один, что пора подключать знакомых отца. Только вот для начала надо бы и старшему Золотову объяснить, что происходит, а от этой мысли у Данила все внутренности в узел скручивались.