***
Яги бросается на Убийцу Героев, который, криво усмехнувшись, толкает в его сторону женщину. Та, закричав, ударяется лбом в твердую, широкую грудь. Хватается за его плечи, чтобы удержать равновесие. Яги приходится остановиться, чтобы аккуратно усадить женщину, которая от страха не может стоять на ногах, пошатывается, и перед глазами у нее все плывет. — Уходите отсюда! Все! Тут может быть опасно! — кричит он, подняв руку. Люди бросаются в россыпную, но кто-то остается в стороне, сжав в дрожащих руках телефон и снимая все на камеру. «Надо было сразу действовать,» — думает Яги. — «Но только если увидят, какой я на самом деле… Нет, не думай об этом. Сейчас надо спасти этих людей. А об остальном будешь потом переживать». — Всемогущий… спаситель… — только и может пробормотать женщина, и в следующую секунду заваливается на спину, потеряв сознание. Яги уже не видит этого, сжимает руку в кулак и целится прямо в лицо злорадно усмехающемуся Чизоме. Тот поднимает перед собой катану. «Он думает, что сможет защититься этим?» — мелькает в голове Яги. Он стискивает зубы. — «Нет, он не настолько глуп, ведь я ударом сломаю катану. А осколки… вонзятся мне в руку. Ему нужна моя кровь, и победа будет за ним. Значит, мне просто нельзя дать ему ранить меня. Даже поцарапать». В последний момент Яги меняет траекторию удара и ударяет кулаком ниже, в солнечное сплетение. Убийца Героев издает сдавленный хрип, изо рта брызгами вылетают капли крови, и его отбрасывает в сторону. Он перекатывается по асфальту, выхватывает из-за пояса нож с зазубринами, вонзает его в бетон и останавливает себя. Отвратительный скрежет заставляет мурашки пробежать по телу. Убийца Героев, пошатываясь, поднимается на ноги и издает хриплый смех, сплюнув кровь. — А ты серьезно настроен, Всемогущий, — произносит он и перебирает в пальцах катану. — Конечно, — шипит Яги, и его губы искривляются, показывая нижний ряд зубов. Он зол, и его злость ощущает сам Убийца Героев, получая от нее удовольствие. Яги ненавидит злодеев, которые нападают на мирных жителей ради развлечения. А Убийца Героев именно это и сделал. — Я отправлю тебя обратно в Тартар. — Попробуй, — усмехается Убийца Героев и облизывается. Яги вкладывает всю энергию в ноги, порыв ветра поднимает вверх иссиня-черные волосы, и он бьет кулаком в лицо Убийцы Героев. Тот не успевает среагировать, его, как тряпичную куклу, отбрасывает в сторону, он ударяется спиной о фонарный столб и медленно съезжает вниз. Из ноздри разбитого носа стекает струйка крови. Убийца Героев шмыгает и вытирает кровь тыльной стороной ладони, растерев ее по щекам. Судя по его сгорбленному виду, удар был сильный, возможно ему переломало какие-либо кости, но он не сдается. Наоборот — улыбается. — Давно не встречал сильного соперника. Только одному герою за недавнее время удалось меня хорошенько отмутузить… Убийца Героев морщится и опять сплевывает кровь. Яги подходит к нему ближе, уверенный в том, что тот пока что не нападет. — И кто же это? — Взрывокиллер, — отзывается он. — Хороший герой. Я бы хотел с ним еще подраться, да никак не получается найти его. — Юный Бакуго? — переспрашивает Яги. Хмурится. Он вспоминает, что однажды Кацуки, еще не получив лицензии, сражался с Убийцей Героев и даже вырубил его, что позволило наконец-то посадить этого злодея в Тартар. Но чтобы избежать проблем с законом, Старателю «пришлось» приписать поимку преступника себе. — Разочарую тебя, больше не будет шанса сразиться с ним. — А что так? — ухмыляется Убийца Героев. — В тюрьме это будет невозможно. Убийца Героев как будто ждал его удара. Он хватает его за широкое запястье, с силой сжав его, а второй рукой наотмашь бьет катаной. Яги вырывается и в последний миг видит, как прямо перед носом просвистело лезвие. «Было близко,» — выдыхает он. — «Надо быть с ним осторожнее. И…» — Яги втягивает в себя воздух, обжегший легкие. — «Надо по-скорее заканчивать. Я сегодня на тренировках в академии принимал эту форму, надолго меня не хватит». Яги вздрагивает всем телом, вспомнив кое о чем важном: «Да и малышка испугается, если надолго ее оставлю. Она все еще там? Надеюсь, никуда не убежала, испугавшись». Яги хочет обернуться и посмотреть туда, где он оставил Эри. Но Убийца Героев не дает ему сделать это. Во второй руке он сжимает нож, полоснув им по щеке. Яги, не обращая внимания на боль и хлынувшую из раны кровь, хватает его запястье и резко опрокидывает его. Прижимает спиной к асфальту и коленом давит на грудь. Убийца Героев распахивает глаза, а рот приоткрывается, судорожно ловя воздух. — Тяжелый… черт… — хрипит он. — Сдавайся, — произносит Яги. — За свои преступления ты ответишь по всей строгости закона. — Конечно, бегу и падаю, — болезненная усмешка искривляет его губы. Убийца Героев, изловчившись, поднимает к лицу нож и проводит языком по лезвию. И в то же мгновение тело Яги будто сотрясает удар. Он хочет схватить злодея за шею, но он даже и пальцем пошевелить не может. Яги смотрит, как завороженный, на лезвие, на котором блестят остатки капель его крови. И осознание произошедшего заставляет его сердце пропустить удар. «Я проиграл,» — понимает Яги. — «Он успел использовать причуду. Теперь мне не пошевелиться… сколько действует его причуда? Он сейчас меня просто убьет, если я ничего не сделаю. И на меня…» — Яги чувствует направленные на него камеры телефонов, десяток глаз людей, стоящих на безопасном расстоянии. От тела начинает подниматься вверх дым, явный признак того, что время этой формы истекает. — «Все смотрят. Я не могу так просто сдаться. Я же их Символ Мира! Черт, почему именно сейчас?..» Убийца Героев спихивает с себя безвольное тело Яги, все еще тяжелое из-за веса мышц. Он поднимается и приставляет к его горлу острие катаны. — А кто это тут хотел меня засадить обратно в Тартар? Не получилось да? А Взрывокиллер смог. И как не стыдно герою номер один уступить в этом школьнику? — с издевкой спрашивает Убийца Героев. — Убьешь меня? — с трудом разлепляет губы Яги. — Нет, — качает головой Убийца Героев. — Тебя я не считаю фальшивкой, хотя ты мне и проиграл. Но ты явно на что-то отвлекался, и если бы не это… я так просто не отделался бы. И он выразительно смотрит на спину Яги, туда, где он оставил Эри. Его насквозь пробирает холод. Убийца Героев говорит так, будто знает, на что он отвлекся. Убийца Героев тем временем с характерным звоном вставляет катану обратно в ножны и, развернувшись, идет прочь от Яги. Тот стискивает зубы, глядя ему вслед. Пытается вновь пошевелить хотя бы пальцами. С трудом, но это удается. Действие причуды заканчивается, но почему Убийца Героев так спокоен? Он не знает, сколько точно длится обездвиживание? Или так самоуверен? Сейчас Яги не до Убийцы Героев. Он поворачивает голову в ту сторону, где он оставил Эри, и из груди будто вышибают весь воздух одним ударом. Ее там нет. Яги, пошатываясь, поднимается. Все еще не сводит взгляда с той точки, где несколько минут назад стояла девочка. А теперь там пусто. Ее украли? Или она сбежала сама, испугавшись Убийцы Героев? Нет, Эри знает его, не убежала бы сама. Яги стискивает зубы так, что они с хрустом скрипят, а на языке остается крошка. Убийца Героев просто был приманкой, чтобы отвлечь его внимание? «Как подло использовать мирных жителей!» — шипит про себя Яги. — «Только злодеи способны на такое! Но кто, кто мог украсть малышку?» — он судорожно прокручивает все варианты, пока не осознает, что это могло быть нужно лишь одному человеку: «Изуку Мидория… Ты… как хорошо ты все продумал, если этот план твоих рук дело…» Силы медленно, но верно покидают его тело, ноги становятся ватными, но вовсе не из-за остаточного действия причуды Убийцы Героев. Но на еще один удар времени должно хватить. Яги бросается следом за Убийцей Героев, намереваясь нанести удар со спины — плевать, что это тоже подло. Надо посадить этого злодея обратно в Тартар, чего бы то ни стоило. Но Убийца Героев как будто ждал этого. Резкий полуразворот, свист лезвия в воздухе, и Яги инстинктивно ударяет по катане, отбивая выпад. В ушах отдается громкий треск сломанного металла, и в разные стороны летят осколки. Вонзаются в кожу, и Яги встряхивает рукой, пытаясь избавиться от торчащих кусочков металла. — Ты так быстро преодолел действие моей причуды? Невероятно… такая сила… — как безумец шепчет Убийца Героев, и в его глазах вспыхивает дикий огонь. «Вот же…» — Яги пальцами вырывает из ладони осколок. Тот со звоном падает на асфальт, на который каплями течет его кровь. — «Надо поскорее разобраться с ним, пока еще есть силы. А потом найду малышку. Они не могли далеко уйти». Убийца Героев застывает, глядя на рукоять катаны и на обломок некогда длинного лезвия. Рука вздрагивает, он поднимает налившиеся кровью глаза и с восторгом в голосе проговаривает: — Сколько лет мне она служила, и на ней ни разу не было ни зазубринки, ни трещинки. А от одного твоего удара она разбилась! Ты невероятно силен, Всемогущий! Я в восхищении… Яги отшатывается, когда прямо перед носом мелькает острие ножа, который Убийца Героев держит во второй руке. Он бьет в ответ, целясь злодею в голову. Но тот, увернувшись, отбрасывает в сторону обломок катаны, и в его руке оказывается второй нож. — Давай, нападай! — выкрикивает Убийца Героев. Яги поднимает не раненую руку и делает резкий выпад вперед. Хватает Убийцу Героев за шею и опрокидывает его на спину. Несильно сжимает горло. Злодей стискивает зубы, а кровь приливает к лицу из-за недостатка кислорода. А потом вдруг широко ухмыляется, и от этой улыбки по спине Яги бегут ледяные мурашки. И в то же мгновение живот будто разрывает на кусочки адская боль, от которой он чуть не взвывает в голос. Яги судорожно ловит губами воздух, распахивает глаза, а на лбу выступает испарина. Убийца Героев выдергивает из живота с характерным хлюпающим звуком нож. И Яги не сдерживает кашель, вырвавшийся из открытого рта вместе с кровью. Убийца Героев спихивает его с себя и еще в добавок пинает коленом вбок. Боль волнами расходится по всему телу от рваной раны в животе. Одежда быстро намокает от крови, которая струйками течет вниз, заливает асфальт под поясницей. Это полное поражение. Каждый вдох отдается внутренней, режущей болью. «Теперь люди перестанут считать меня Символом Мира…» — в отчаянии думает Яги. — «Увидев меня в таком состоянии… они не будут верить в меня, я не буду их спасителем. И еще я…» — он сжимает руку в кулак, чувствуя, что сил в теле больше не осталось, — «возвращаюсь в прежнюю форму… Нельзя было позволить Мидории завладеть малышкой, он будет использовать ее силу в корыстных целях! Как я мог так просчитаться?.. Могу ли я вообще быть героем, когда я так слаб?..» — Не могу поверить, что ты в самом деле выглядишь так жалко, когда не в геройской форме. Но герой ты все еще неплохой. Хоть сегодня и подпортил мое мнение о тебе своими сомнениями и колебаниями. Перед глазами все плывет, но Яги отчетливо видит подошедшего к нему Убийцу Героев. Тот поднимает ногу, на ботинке сверкает лезвие острых шипов. Жуткая, плотоядная улыбка искривляет его губы, и Яги как в тумане слышит: — Спокойной ночи, Всемогущий. И в то же мгновение чувствует сильный удар ногой в висок. В глазах темнеет, и сознание покидает тело Яги.***
Изуку опускает Эри перед дверью, ведущей в его комнату. Он тянет дверь на себя и пропускает вперед девочку. Та делает неуверенный шаг, озирается по сторонам. Лишь завидев свернувшегося клубком, спящего Виннера, она радостно вскрикивает и одним прыжком оказывается рядом с котом. Повалившись на футон, Эри прижимает к себе испуганно мяукнувшего Виннера. Тот ошалело крутит головой, пока не начинает принюхиваться с осторожностью. Он понимает, что это не враг, а Эри, расслабляется в ее руках и даже принимается мурлыкать, тереться мордой о ее плечо и щеки. Изуку фыркает, наблюдая за этой сценой. Его-то Виннер расцарапал первым делом. — Изуку-сан… — она поворачивается к Изуку, выпуская из рук кота. — То, что произошло… Изуку садится рядом, согнув ноги в коленях. Делает глубокий вдох. — Что именно тебя беспокоит? Ты хотела остаться со Всемогущим? — в его голосе звучит металл. Эри еле заметно ежится. — Нет, не в этом дело, — она качает головой. — Я не понимаю, почему Яги-сан не сразу спас ту женщину. Это было так странно… Изуку усмехается и приобнимает Эри за плечо, притягивая к себе. — Вот видишь, я же сказал тебе, что он фальшивка. А ты не верила мне. Так что я не ошибся на его счет, — он касается указательным пальцем кончиках носа девочки. — Не думай об этом, забудь об этой фальшивке. Мы снова вместе, а на остальное плевать. Эри кивает и крепче прижимается к боку Изуку. — Угу… Я правда очень рада, что вы нашли меня. Яги-сан обещал найти вас, я думала, мы будем жить вместе, — при этих словах Изуку неприязненно морщится, но Эри этого не видит, так как сидит, опустив голову. — Но он не нашел вас. — Что-то он долго искал, — хмыкает Изуку. — Мне надоело ждать, когда он начнет действовать, и поэтому нашел тебя сам. — Спасибо, — произносит Эри. Ее пальцы сжимают ткань пальто, комкая ее. Изуку поднимает руку и гладит девочку по голове, заметив, как аккуратно заплетены ее волосы в две косички. «Всемогущий ей, что ли заплел? А я так не умею…» — с обидой думает он. Сколько он знает Эри, с ним она всегда ходила с распущенными волосами, кое-как причесанными, потому что Изуку понятия не имел, что можно делать с волосами девочек. — «Ей идет. Надо бы научиться». Изуку убирает руку с головы Эри и отодвигает девочку. Та поднимает на него удивленный взгляд. — Я же обещал тебе купить яблочный пирог, — говорит Изуку. — Посиди здесь и никуда не выходи, поняла? Я быстро сбегаю туда и обратно. В глазах Эри загорается радостный огонек. Она широко улыбается и кивает. — Хорошо! Буду ждать! Изуку поворачивает ключ в замочной скважине и прячет его под пыльный коврик у входа. Выбегает на улицу и, натянув обратно на лицо маску, идет быстрыми шагами. Проходит мимо одной кондитерской, бросив на нее задумчивый взгляд. И мотает головой, ускорив шаг. «Сначала загляну к Каччану и заберу ответ. Если он ответил,» — решает Изуку. В щели между входной дверью и стеной он видит крохотный лист бумаги. Изуку подцепляет его двумя пальцами, сначала кладет его в карман. Но потом достает его и, развернув, пробегает глазами по строчкам. И, не в силах сдержать улыбку, шепотом повторяет: — В горы? Я и правда ни разу не был… Конечно, я согласен! — Изуку вздрагивает и принимается шарить по карманам, пока не находит огрызок карандаша, застрявший в подкалке внутреннего кармана. Приложив лист к двери, он на его обратной стороне пишет свой ответ. Садится на корточки и сует его обратно в щель. «Скорей бы наступили выходные,» — думает Изуку. Он выпрямляется, отходит на шаг назад от двери и уже хочет спуститься вниз, как краем глаза замечает фигуру на лестнице выше него. Изуку поднимает голову и всматривается в силуэт девушки. Свет идет из-за ее спины, отчего лицо становится одной большой тенью. Девушка поднимает руку и приветственно машет ему. Изуку не видит ее выражения лица, но почему-то уверен, что она улыбается. Холодок пробегает по его спине, и он решает поскорее уйти отсюда. Его быстрые шаги эхом отскакивают от стен, пока за ним не захлопывается дверь. Девушка, только услышав этот громкий звук, медленно спускается вниз. Останавливается напротив квартиры Кацуки, опускается и с интересом смотрит на записку, прикусив губу. Проходит несколько секунд, пока девушка не встает и не поднимается обратно, не проронив ни слова.***
Изуку забегает в комнату с еще теплым пирогом, который прижимает к груди. Под пальцами хрустит оберточная бумага, пропуская невероятный аромат пряных яблок и корицы. Изуку сглатывает и кладет пирог с краю на футон. Эри оборачивается — до этого она сидела на подоконнике пыльного окна и смотрела вниз на улицу. У нее на коленях, примостившись, спит Виннер. Заметив сверток на футоне, Эри спрыгивает с подоконника, забыв про кота, и тот с протяжным мяуканьем сваливается на пол. Он садится на задние лапы, тряхнув головой. И принимается вылизывать взъерошенную шерстку на груди, злобно поглядывая то на Изуку, то на девочку. — Вы купили? — радостно выкрикивает Эри, подбежав к Изуку. Тот кивает. — Можно… попробовать? — она облизывается, не сводя взгляда со свертка. «Ее что, Всемогущий не кормил, раз она такая голодная?» — передергивает плечами Изуку. — «Да нет, она не выглядит так, будто голодала. Видимо, ей настолько нравятся яблоки и все блюда, приготовленные из них». Но Изуку отрицательно качает головой на ее вопрос: — Давай подождем Чизоме-сана. И вместе поедим. «Что-то он долго,» — закусывает он губу. — «Я и к Каччану успел зайти, и пирог купить, а его все нет. Надеюсь, с ним все в порядке». От мысли, что Чизоме могли опять посадить в тюрьму, Изуку всего передергивает. — Хорошо, — соглашается Эри. — И тогда и Эбису подождем, ему тоже должно понравиться! Изуку застывает, и по всему телу будто проходит электрический ток. Да, конечно, Эри же не знает, что Эбису мертв. Изуку сглатывает. Он понимает, что просто не сможет сказать ей правду. По крайней мере сейчас. Изуку сжимает руку в кулак, так что ногти неприятно впиваются в кожу. Отводит взгляд и произносит невольно дрогнувшим голосом: — Эбису, он… пока его нет. Он остался в Хосю… по делам. «Если бы это было так!..» — мысленно шепчет Изуку, чувствуя, как от одного имени умершего слезы сжимают горло, не давая свободно дышать. Эри, кажется, верит в эту ложь. Ее глаза удивленно округляются, и она с сожалением протягивает: — А-а, вот как… Жалко, но тогда купим и для него в следующий раз, когда вернется к нам, хорошо? — Х-хорошо, — выдавливает из себя Изуку, прекрасно зная, что следующего раза никогда не будет и Эбису не вернется. Как бы этого ни хотелось. Звук открывшейся двери отвлекает Изуку от мыслей, душивших его все это время. Дверь ударяется о стену, широко распахнутая, а через порог, тяжело дыша, перешагивает Чизоме. Шмыгает носом, из ноздри которого тонкой струйкой течет темно-бордовая кровь. Под глазом кровоподтек, и он очень скоро может превратиться в синяк. Чизоме практически доползает до футона и заваливается на него, закряхтев. Со звоном откатывается в сторону катана, точнее, обломок на рукояти, оставшийся от нее. Эри застывает, не понимая, что происходит. Но в ее глазах отражается испуг. Изуку подскакивает к Чизоме, наклоняется и касается пальцами его плеча, легонько тряхнув: — Ч-чизоме-сан, что с вами? Вы ранены… Это Всемогущий вас так? — голос невольно вздрагивает от злости и повышается на тон, а то и на два сразу. Чизоме моргает и смотрит Изуку в лицо. — Ну да, а кто же еще. Пока я еще сражался с ним, спина не давала о себе знать –из-за адреналина, наверно, не чувствовал боль. А потом… черт, он мне, кажется, какие-то кости переломал… Зато ему самому как бы не окочуриться! — он издает хриплый смешок. Изуку цокает языком. — Не смейтесь и лучше помолчите, если у вас и правда сломаны кости, — серьезно произносит он. Поворачивается к Эри, которая не отрывает испуганного взгляда от Чизоме. — Эри, сможешь вылечить Чизоме-сана? Эри неуверенно переминается с ноги на ногу, потом, взяв себя в руки, подходит ближе. — Да, я в академии часто лечила учеников, которые приходили к Шузенджи-сан… — протягивает она и подносит ладони к Чизоме. Закрывает глаза, и ее рог вспыхивает ярким светом. Постепенно с лица Чизоме начинают пропадать кровоподтеки. Изуку пристально смотрит на девочку, обдумывая ее слова. Она занималась лечением учеников академии? Так значит ее использовали герои в своих целях? Вместо того, чтобы лечить студентов, как обычных людей, они заставляли Эри делать это. Он стискивает зубы. Эри опускает руки, и Чизоме щупает сначала свое лицо, а потом касается спины. Садится на футоне и довольно потягивается, хрустнув суставами. — О, так-то лучше. Эри улыбается, и вся их комнатушка будто освещается ярким светом, исходящим от нее. Злость на Всемогущего заглушается радостью от того, что с Чизоме все хорошо. Он бросается ему на шею и порывисто обнимает. Чизоме закатывает глаза и нарочито громко цокает языком, похлопав его спине. — Как хорошо, что все обошлось, — произносит Изуку, отстранившись от Чизоме. Он хочет спросить его о Всемогущем, убил ли он его. Но чувствует, что на них смотрит улыбающаяся Эри. Даже если отбросить в сторону тот факт, что она сблизилась со Всемогущим, она боится любого упоминания смерти. Поэтому Изуку решает отложить этот разговор на потом. Хотя его так и гложет любопытство — если Всемогущий мертв, он не сможет осуществить свой план — лишить его причуды. А если жив… Изуку сглатывает. Всемогущий вряд ли на столько глуп, чтобы не понять, что Эри не просто так пропала и что ее украли. К тому же, когда его разыскивает полиция, ему стоит быть вдвойне осторожнее. Он бросает взгляд в сторону и замечает катану, от которой остался лишь обломок лезвия и рукоять. Сначала Изуку не придал этому большого значения, а теперь, когда с Чизоме все в порядке, он осторожно спрашивает его, кивнув на катану: — Это как вы так?.. Чизоме смотрит туда, куда кивком указывает Изуку. И тяжело вздыхает: — Всемогущий ударил по ней. Не думал, что он настолько сильный, что может металл сломать, — говорит он. — Придется новую купить. Изуку поджимает губы, а на лице появляется недовольное выражение. Чизоме не кажется слишком расстроенным из-за сломанного оружия, которое было у него основным. — Но мне кажется, мелкая заслужила награду, — говорит Чизоме, и Изуку удивляется тому, что тот стал несколько добрее относиться к девочке. Раньше Чизоме ее на дух не переносил и всячески избегал, считая, что Изуку поступил опрометчиво, забрав себе «дочку» главы «Заветов». Видимо, ее причуда, точнее, эффект ее причуды — вылеченные раны — поменяли в корне его отношение к девочке. Что же, это к лучшему. — Изуку-сан уже купил! Яблочный пирог, — подает голос Эри и хлопает в ладоши. — А знаете, я сегодня не только Чизоме-сану помогла! — Да? — хмурится Изуку. Он предполагает, какого рода это была помощь. — В академии была девушка… у нее кто-то забрал причуду, и я вернула ей ее! — радостно отвечает Эри. — Меня и Яги-сан похвалил… При этих словах она резко замолкает, потупив взгляд. Изуку отмечает про себя, что мнение Эри о Всемогущем начинает медленно, но меняться. Теперь он уже не идеал для нее. Но кое-что беспокоит его. «Вернула причуду?» — повторяет он мысленно. — «Ладно, что вернула… но они же могут догадаться, что ты же и лишила причуды. Не напрямую, но все же… Это не очень хорошо». Чизоме косится на Изуку, поджав губы. Наверно, догадывается, о чем тот думает. Но об этом не говорит ни слова. Эри сидит, опустив голову, и теребит край красивого, вельветового сарафанчика, надетого поверх белой рубашки. Наступает неловкое молчание, которое нарушает Чизоме: — Ну, давай, разворачивай, — пожимает он плечами. Изуку достает из оберточной бумаги пирог, от которого исходит теплый аромат свежеиспеченного хлеба. Он уже и не помнит, когда ел что-то такое — в последнее время он питался одной лишь лапшой быстрого приготовления. Изуку трет лезвие ножа о рукав толстовки и кое-как, неаккуратно режет пирог на треугольники. Но это ни капли не портит его вкус. Эри берет в руки кусочек, из рваных краев теста на пальцы подтекает начинка с целыми кусочками яблок. Она губами ловит капли, слизывает их. А потом, широко открыв рот, кусает пирог. И зажмуривается от удовольствия. Изуку с улыбкой следит за тем, как девочка жует, вытирает ладонью перепачканные щеки и тянется за вторым куском. Даже отламывает немного и протягивает Виннеру, который, только лизнув яблочную начинку, морщится, дернув усами, и отходит в сторону. — Не хочет… — дуется Эри, и сама съедает предложенный коту кусочек.***
Изуку открывает глаза — как бы ему ни хотелось, он не может заснуть. Знает, что завтра важный день — они с бывшими якудза идут выполнять заказ, поэтому ему стоило бы хорошенько отдохнуть. Изуку с шумом выдыхает и поднимается, стягивая с себя одеяло. Под одним с ним одеялом спит Эри, поэтому он укрывает ее получше, а сам встает и подходит к окну. На небе сияет почти полная луна, огромная и невероятно красивая. Он неотрывно смотрит на нее, пока не вздрагивает от неожиданного прикосновения к плечу. Изуку оборачивается. Он натыкается на взгляд красноватых глаз, в радужке которых отражается лунный свет, придавая им холодный, фиолетоватый оттенок. — Чизоме-сан? — одними губами произносит Изуку. — Чего не спишь, пацан? — шепотом спрашивает Чизоме, вставая рядом у окна. И тоже поднимает голову и смотрит на луну. Изуку делает неопределенное движение плечом. — Да не спится что-то. А вы почему? — Не хочу. Думаю, завтра сгонять к одному давнему знакомому, который катану мне делал… Одолжишь немного из своих сбережений? Я потом верну. — Да ладно вам, Чизоме-сан, — машет рукой Изуку. — Берите, не надо ничего возвращать. — Что, богатый такой стал? — усмехается Чизоме. — А, у вас же завтра тот заказ с наркотой? Не спишь, потому что переживаешь из-за этого? — Нет… я об этом даже почти и не думаю. Меня беспокоит то, что герои в академии догадались, что с помощью причуды Эри можно вернуть причуды тем, у кого они пропали из-за оружия «Заветов». Хорошо, что мы ее забрали. «Да, а не то ей пользовались бы герои в своих целях,» — хмыкает Изуку. — Не думаю, что они догадаются, что ты к этому причастен. Если мелкая сама не разболтала, — добавляет серьезным тоном Чизоме. Изуку смотрит на спящую девочку. Эри хмурится, сжимает руку в кулак, комкая край одеяла, и переворачивается на другой бок, пробурчав что-то нечленораздельное под нос. Возможно, ей снится не очень приятный сон. Изуку переводит взгляд на Чизоме и качает головой: — Это не столь важно, даже если бы и рассказала. Меня беспокоит, что Каччана будут подозревать. Он слишком рискует из-за меня. — Если на него падет подозрение, его могут лишить лицензии, а потом посадить — но сначала надо будет доказать вину. Если мелкая проболталась, то доказательства точно найдут. Изуку вздыхает и отворачивается к окну, глядя на луну, будто ее холодный лик сможет дать хоть какой-то ответ на его вопрос. Чизоме поднимает руку и чешет затылок. — Но есть еще и второй вариант, — Изуку искоса смотрит на него, прислушиваясь. — Ему могут предложить стать двойным агентом. — Двойным… агентом? — эхом повторяет Изуку. Неприятный холодок пробегает по всему телу. — Мне кажется, это самый возможный исход. Взрывокиллер очень уж хочет стать героем и, чтобы не лишиться этого… — на лице Чизоме появляется жесткое выражение, — он может и согласиться. Изуку застывает, чувствуя, как все внутри него сжимается. «Каччан никогда бы не поступил так,» — он сглатывает, и ему кажется, что воздух будто стал невероятно тяжелым, становится трудно дышать. — «Он не предатель…» — Нет, — одними губами произносит Изуку, побледнев. — Он не согласится. — Уверен? — Да, — в голосе Изуку звенит металл. — Я лучше вас его знаю. — Лучше? — усмехается уголком рта Чизоме. — Вы три года не видели друг друга, откуда ты знаешь, каким он стал за это время? Ты сам сильно изменился. Изуку отводит взгляд чуть в сторону, глядя за спину Чизоме. Он и сам понимает, что Кацуки в настоящем отличается от Кацуки в прошлом. Хотя различия не так заметны, и Изуку все же узнает в нем прежние черты характера. «Но я хочу верить ему,» — мелькает в его мыслях. — «У него уже был шанс сдать меня полиции и героям, когда я был без сознания. Но он им не воспользовался. Так что и в этот раз он не предаст меня». — Делай как знаешь, — уголок рта приподнимается вверх в презрительной усмешке. — Только потом не пожалей о своем решении… «Не пожалею». — Давайте спать, — вздыхает Изуку и отходит от окна. Свет луны облизывает его оголенную руку, сползает по спине на ноги. — Вы не пойдете? — оборачивается он, увидев, что Чизоме продолжает стоять у окна. — Я же сказал, что не хочу, — бросает Чизоме и отворачивается. Освещенный со всех сторон луной, он кажется темным силуэтом, в котором не возможно различить ни единой детали. Изуку передергивает плечами и опускается на футон, аккуратно залезает под одеяло. И вздрагивает, почувствовав, как в то же мгновение к его груди прижимается Эри. Ее неровное дыхание щекочет руку. Изуку гладит ее по голове, пока девочка не начинает дышать спокойнее и не расслабляется. «Ей и впрямь снится какой-то кошмар. Переживает из-за случившегося сегодня?» — думает Изуку и закрывает глаза.***
Яги не двигается. Эри чувствует, как его рука сильнее стискивает ее ладонь. Она не видит, что там происходит, но догадывается. Голос Чизоме девочка не могла не узнать. Эри видит эту картину второй раз за день, и страх становится лишь сильнее. Она в замешательстве — хочется закричать Яги, чтобы тот сделал хоть что-нибудь, рыдания женщины заставляют Эри задрожать всем телом, а все внутренности будто сковывает лед. Яги все еще не двигается. Она поднимает на него взгляд и застывает с приоткрытым ртом. Он отворачивается и не смотрит на женщину, кусая губы. «Почему…» — не понимает Эри. — «Вы же герой…» Чизоме зовет героев, которые могли бы доказать свою силу и спасти несчастную заложницу. Но никто не приходит на помощь. Яги — один из героев — глух к мольбе женщины. Он потом ринулся спасать ее, но эти короткие мгновения, показавшиеся Эри вечностью, поразили ее и оставили на душе не заживающие, глубокие раны. Эри вскакивает, по щекам струится ледяной пот. Она судорожно ловит пересохшими губами воздух, обжигающий горло. Сидит, вытаращив глаза и пытаясь понять, где она. Эри поворачивает голову, все еще не в силах успокоиться. Видит спящего рядом Изуку и сжимается в комок. «Так это был сон?..» — про себя говорит Эри. Оглядывается по сторонам. Сердце, бешено стучавшее в груди, понемногу успокаивается, становится легче дышать. Паника отпускает ее, хотя остается неприятным, леденящим осадком на душе. Эри поворачивается к окну и видит Чизоме, который стоит к ней спиной. Кажется, что он совсем не двигается. Яркий свет луны заставляет девочку сощуриться, ощутимо режет глаза. Эри опускает взгляд на свои руки, разглядывает их, как в первый раз — крутит их, то переворачивает внешней стороной ладони вверх, то внутренней. Потом сжимает их. Изуку говорил ей, что Яги — не настоящий герой. Герои смелые, не боятся злодеев, без сомнений побегут в самое пекло, чтобы спасти тех, кому нужна их помощь. Таким Эри и считала Яги. Но то, что произошло сегодня — как назвал это Изуку, проверка — показало, как сильно ошиблась она в нем. В районе груди становится невероятно больно, в уголках глаз выступают бисерины слез. Обидно то, что Эри доверяла ему, решив, что Изуку ошибается. Но тот был прав. «Никогда больше не буду сомневаться в маме…» — думает Эри, ложится обратно на футон. Совсем рядом слышится размеренное дыхание Изуку. Она бросает на него быстрый взгляд, и сердце сжимает в груди в крохотный, трепещущий комочек. — «Хорошо, что он нашел меня…» Эри опять поднимается, сводит брови на переносице. Да, Яги оказался не настоящим героем, но она-то сможет стать настоящим! Чтобы на самом деле помогать людям, а не делать вид. Она ложится обратно, почувствовав гордость за саму себя.***
Изуку оборачивается, почувствовав прикосновение к своему плечу. Его выражение лица — серьезное и невозмутимое — не меняется, даже когда он видит троих бывших якудза. — А ты рано, Линчеватель, — подает голос Юичиро. Изуку пожимает плечами. — Раньше начнем, раньше закончим. Чего тянуть? — Ты прав, — Юичиро переводит взгляд на Даичи. — Все готово? Даичи кивает, и Изуку опять видит эти будто безжизненные, безэмоциональные глаза: — Камеры в припортовой области отключены, мобильная связь заглушена. — Отлично, — Юичиро хлопает его по плечу. — Итак, где нас ждет «груз»? Изуку ковыряет носком ботинка асфальт, глядя по сторонам. Его окружают огромные контейнеры. Гофрированный металл тянется ровными линиями вдоль всего ряда этих контейнеров. Изуку протягивает руку и пальцем касается поверхности одного из них. Подушечку пальца обжигает холод. — В одном из этих контейнеров, — произносит Изуку. Он расслабляет руку, которую сжимал до этого в кулак. И на ладони разворачивается крохотная записка. — Здесь номер нужного нам контейнера. Даичи из-за спины Изуку заглядывает в записку и смотрит на цифры. — Это не номер, это габариты нужного контейнера, — произносит он. — Он небольшой, поэтому нужно искать дальше от береговой линии. Изуку с удивлением смотрит на него. Он не ожидал, что Даичи будет хоть как-то участвовать в их работе, ведь от него требуется лишь помощь по технической части. В который раз Изуку убеждается, что, встретив якудза, он практически поймал счастливую звезду. Сам бы он никогда не справился бы, искал бы до посинения нужный контейнер. — Значит, ищем там, — говорит Юичиро и первым идет в противоположную от берега сторону. По морской, темно-синей глади прыгают блики солнца, слепят, если смотреть прямо на них. Изуку улавливает еле слышный крик чайки. Вдыхает полной грудью ощутимо соленый воздух. И идет следом за якудза. Параллельно достает пистолет с вырезанной на нем буквой «К» и проверяет магазин. Двух патронов уже нет. «Ничего, если не тратить их попусту, мне надолго хватит,» — думает Изуку. Боковым зрением следит за каждой тенью, прислушивается к каждому шороху. Их точно пасет полиция. Прячется где-нибудь, следит за ними. И как только они найдут нужный контейнер и груз, полицейские объявятся, чтобы поймать их с поличным. Даичи останавливается напротив небольшого контейнера, по форме приближающегося к квадрату. Изуку смотрит на записку, поднимает голову вверх, сверяя написанные цифры с номером у самого края. Это и правда он. Юичиро тянет на себя задвижку, закрывающую дверь контейнера. С неприятным грохотом створки открываются, и он первым заглядывает внутрь, заходит в него. За ним идет Изуку. — Мы останемся на шухере, — говорит Сецуно, и Изуку кивает ему в ответ. — А вот и груз… — протягивает Юичиро, присев на корточки перед небольшим кейсом — маленький, такой детский чемоданчик. — Здесь должно быть написано, куда его везти… Изуку опускается рядом и щурится, пытаясь в полутьме разглядеть, что такое приклеено к поверхности чемоданчика. Юичиро двигает его к себе, его глаза сужаются. Изуку искоса смотрит на него. Он и забыл, что у того причуда — видеть в темноте. — Что там? — спрашивает он, и его голос эхом отскакивает от металлических стен. — Цифры какие-то, — отвечает Юичиро. — Наверное, координаты. Надо спросить Даичи… Изуку поворачивает голову к прикрытым створкам дверей, за которыми раздается резкий грохот. Юичиро выпрямляется, подходит к створкам и пинком раскрывает одну. И тут же раздается щелчок снятого с предохранителя оружия, и Изуку видит, как на них с Юичиро направлены несколько пистолетов. За ними действительно следили. За несколькими, стоящими впереди оперативниками, видна фигура Сецуно, которого повалили на асфальт лицом вниз, заломив руки. В такой же позе Изуку находит и Даичи, но тот вообще не сопротивляется. Выглядит как тряпичная кукла. — Руки вверх! Юичиро слушается медленно поднимает руки, в одной он продолжает держать «груз». Изуку делает то же самое. Но, воспользовавшись тем, что внутри контейнера все еще темновато, он сжимает в руке пистолет, оттягивает рукав и одним пальцем его придерживает, так что не сразу заметишь спрятанное оружие. Один из полицейских делает шаг вперед и чеканит: — Вы арестованы за незаконный оборот наркотиков. Отдайте. Полицейский подходит ближе, его шаг отдается эхом в металлическом корпусе контейнера. Он тянется к чемоданчику, и Изуку мгновенно опускает руку с пистолетом и стреляет практически в упор. С отвратительным хлюпающим звуком полицейскому отрывает голову, она падает и шаром катится в сторону. Кровь, брызнувшая из шеи фонтаном, заливает лицо рядом стоящему Юичиро, он дергается в сторону, отплевываясь и вытирая лоб и щеки. Размазывает по коже темно-бордовые пятна. — Это что бы… — Не стой столбом! — выкрикивает Изуку и, подпрыгнув, ударяет другого полицейского в грудь ногой. Тот замешкался, ошарашенный внезапной смертью коллеги. Он падает назад, и Изуку выхватывает второй пистолет и стреляет ему прямо в голову. Юичиро в это время прикрывает одну из створок дверей. Полицейские начинают беспорядочно стрелять, но Изуку и Юичиро прячутся за створкой контейнера, чувствуя спиной вибрацию от ударов патронов о гофрированный металл. Изуку выдыхает и на секунду вылезает из-за укрытия, стреляя наугад. Кажется, ни в кого не попадает. Юичиро косится на него и шепотом спрашивает: — Что это за оружие было? Твоя причуда? А, нет, погоди, ты же говорил, что у тебя другая… — Да, это не моя причуда, — так же шепчет Изуку. Он напрягает память, в голове всплывают его слова: как он соврал о своей причуде. Сказал, что может с животными разговаривать. Надеется, что его «сила» не пригодится и его ложь не всплывет. — Это оружие такое. Специальный состав пороха в патронах. О его изобретении лучше никому постороннему не знать. — Ни хрена, — присвистывает Юичиро. — Это, конечно, круто, но что мы сейчас будем делать? Они не отпустят нас так просто. И Сецуно с Даичи надо вытаскивать. Изуку прислушивается. Сквозь непрекращающийся грохот выстрелов слышны звуки борьбы — Сецуно, скорее всего, отчаянно сопротивляется. Значит, они с Даичи еще живы. — Надо выбираться отсюда, — произносит Изуку. — У тебя есть какое-нибудь оружие? — Только нож-бабочка, — отвечает Юичиро, в его пальцах раскладывается, щелкнув двумя рукоятями. — Но против копов сейчас это бесполезно. Если Сецуно догадается воспользоваться причудой и забрать его… — А это идея, — кивает Изуку. Забирает из руки Юичиро нож и кладет его на пол рядом с ногой. Аккуратно пинает в сторону второй открытой створки, так, чтобы полицейские на заметили. И через секунду нож исчезает. Изуку передергивает плечами и тут же слышит громкий вопль боли и понимает, что Сецуно догадался, что от него требуется, и исподтишка ударил полицейского. Он выскакивает из-за укрытия и бьет прикладом пистолета стоящего в шаге от него полицейского. Тот падает, и из виска ручьем льется багряная кровь. Изуку отряхивает руку и стреляет в другого. Сецуно, высвободившись, выбивает оружие из рук полицейского, который продолжает держать Даичи, и со всего размаху вонзает тому в глаз нож. Даичи выскальзывает по-кошачьи ловко из-под повалившегося на него полицейского, который пытается вытащить из глазного яблока нож, и Сецуно выдергивает его, полоснув по лицу. — Не дать им уйти! — доносится крик и тут же затихает, когда Изуку прыгает на кричавшего полицейского со спины и стреляет ему прямо в затылок. Он падает вместе с ним и отпихивает от себя труп, с отвращением чувствуя, как чужая кровь касается его шеи, пачкает одежду. Юичиро перебрасывает через себя последнего, оставшегося в живых полицейского, вырывает у него из рук револьвер и пускает ему пулю в лоб, мгновенно убивая. Сецуно выдыхает, разминает плечо и косится на брошенный в пылу драки чемоданчик. Подходит к нему, наклоняется и подбирает. — Деньгами нашими разбрасываетесь… Куда это надо нести? Изуку склоняется над одним из полицейских, с задумчивостью смотрит на револьвер в застывших пальцах. Ему в голову приходит безумная идея. И, пока на него никто из якудза не обращает внимания, Изуку берет револьвер, вырвав его из руки, и прячет его в задний карман джинсов. Вдруг он поднимает голову, прислушиваясь. В нескольких метрах от них доносится топот, как будто сюда бежит с десяток человек. Он догадывается, что это подкрепление. Якудза тоже понимают это, и они, будто прочитав мысли друг друга, бросаются в сторону большого нагромождения контейнеров, чтобы скрыться между ними, как в лесу. В спину им стреляют догоняющие их полицейские, но это был явно предупредительный выстрел, пуля пробила стенку контейнера, оглушив невероятно громким звуком ломающегося металла. Изуку поворачивает голову и видит, как человек пять в полицейской форме бегут следом за ними. — Смотрите, тачка легавых! — выкрикивает Сецуно, указывая куда-то в сторону. Изуку видит синюю, совсем как форма полицейских, машину, с проблесковым маячком на крыше. — Туда! — выдыхает Юичиро и первым несется к машине, распахивает дверцу и плюхается на водительское сиденье. Остальные, замешкавшись лишь на мгновения, тоже запрыгивают внутрь. Изуку оказывается на переднем сиденье рядом с Юичиро, ловит губами раскаленный воздух, пытаясь отдышаться. Потом откидывает назад голову и приоткрывает рот, чувствуя, как его горло практически горит. Даичи тоже не в лучшем состоянии, а Юичиро, кажется, вообще не запыхался. Он поворачивает оставшийся под рулем ключ зажигания и со всей силы давит на газ. Взвизгивают шины, и машина срывается с места, делает резкий разворот и несется между рядами контейнеров. Изуку вздрагивает, когда от удара по крыше по всему салону расходится вибрация, словно кто-то бросил в них камушек. А потом Сецуно истошно вопит: — Пригнись! От звука разбившегося стекла Изуку чувствует пронзительную боль, отдавшуюся от ушей в виски. Он морщится, продолжая сидеть, согнувшись, и почти касаясь носом коленей. В машину еще несколько раз стреляют, они не отрываются от полиции. Изуку осторожно и медленно начинает поднимать голову, стряхивая с капюшона осколки, как вдруг его взгляд цепляется за не до конца закрытый бардачок. Он сглатывает и осторожно приоткрывает его. Пальцы дрожат из-за охватившего его волнения. Не поднимая голову, Изуку смотрит на полицейское удостоверение, которое рассеянный коп оставил в машине. Уголки губ дергаются, невольно растянувшись в нехорошую усмешку. У него есть полицейский револьвер, который нигде не достать. А теперь и чужое удостоверение. Сегодня судьба улыбнулась ему. Пока все опасливо озираются, под ногами хрустит стекло, Изуку сует за пазуху удостоверение — это только его добыча, и о находке лучше молчать. Юичиро, прищурившись, смотрит в наружное зеркало заднего вида: — Хвоста пока нет… Все равно лучше затеряться. Он нажимает указательным пальцем на какую-то кнопку на панели приборов, и Изуку ойкает, когда весь салон заполняет истошный вопль полицейской сирены. Юичиро практически вдавливает в пол педаль газа, мотор, взревев, гудит под ногами. Изуку хватается за сиденье под собой, чувствуя, как машину заносит на резких поворотах. Юичиро не сбавляет скорость. Они выезжают на шоссе, лавируют между другими машинами, которые пропускают их из-за сирены. Но, наверно, удивляются, провожая взглядом автомобиль с выбитыми задними и боковыми стеклами, с вмятинами на бампере и дверцах. Юичиро опять резко поворачивает на перекрестке, и с колен Сецуно сваливается чемоданчик. Он поднимает его, переворачивает и замечает странные цифры. Хмурится и спрашивает: — Слушай, а это что за номер тут такой? Юичиро поднимает взгляд, посмотрев на отражение Сецуно в зеркале. — Это, скорее всего, координаты. Покажи их Даичи. Пусть найдет. Изуку поворачивает назад голову. Даичи берет чемоданчик. — Найдешь это место? — спрашивает Юичир. Обратившись к нему. Даичи поднимает взгляд, смотрит на свое отражение в зеркале и молча кивает. Опускает голову и неотрывно смотрит на цифры, потом произносит: — Станция Минами-Сенджу. Я покажу. Изуку мысленно представляет карту Токио. Это находится совсем рядом с районом Санъя. Он вздыхает. И почему все так близко с его местом проживания? Ну, чего удивляться, это один из самых неблагополучных районов Токио, туда герои и полицейские редко суются, пустив все на самотек. Вот преступники и скрываются именно в Санъе. — Окей, куда ехать? — Прямо по этому шоссе, потом через шестьсот метров повернуть на лево… Изуку потягивается на сиденье и зевает, решив оставить координирование полностью на Даичи. Через минут десять Даичи говорит: — Нам осталось триста метров до станции. Прямо по улице… — Надо избавиться от машины, — резко произносит Юичиро. — Предлагаю заехать во двор, где нет камер, и там бросить машину. Да, если они засветятся на камерах, выходя из этой недвусмысленно синей машины, то облегчат работу полиции. Тут Сецуно гаденько хихикает и выдает: — Давайте на ходу выскочим из машины, а она пускай себе едет сама. Переедет кого-нибудь, в здание тачка въедет — а копам лишние проблемы. Изуку чешет в задумчивости подбородок, подумав, что это неплохая идея. Юичиро постукивает пальцем по рулю, размышляя. Потом кивает: — Давайте так. Но если шею себе свернете — сами виноваты. Я сбавлю скорость, и на счет три все вместе, поняли? Ему отвечают нестройным хором «да». Юичиро осторожно нажимает на педаль тормоза, и стрелка на спидометре ползет в противоположную сторону. Изуку берется за дверь, чувствуя, как сердце бешено стучит в груди. — Раз… Пальцы стискивают внутреннюю ручку двери. Машина несется прямо по улице, не сворачивая и не останавливаясь. Юичиро не прикасается к рулю, отвернувшись к двери. — Два… Задняя дверь открывается, и в салон врывается порыв ветра, заставивший Изуку на секунду захлебнуться воздухом. Он тянет на себя ручку двери, тоже открыв ее, судорожно держится за сиденье, чтобы не вылететь раньше времени. — Три! Из-под ног уходит земля, когда Изуку отталкивается от края машины и прыгает. Боковым зрением видит выскочившего Даичи, которого по инерции относит вперед. Изуку вскрикивает, приземлившись на ноги. Но в тоже мгновение нижнюю часть тело прошивает адская боль, от которой у него темнеет в глазах. Свалившись на асфальт, перекатывается через себя. Утыкается лицом в пыль, потом на дрожащих руках приподнимается. Голова кружится и гудит. Из рассеченного лба на глаза стекает струйка крови. Изуку, опираясь на одну руку, вытирает кровь с лица и поворачивается в сторону, откуда доносятся крики и визг. Машина полным ходом едет на магазин, из которого выскакивает старичок с повязанным фартуком. — Стой! Стой! Слепой что ли? — вопит он, в последний момент отшатывается от не сбавляющей скорость машины. И та с оглушительным грохотом врезается в стеклянные витрины, подняв в воздух фейерверк осколков, разбитых и раздробленных продуктов. Изуку приоткрывает рот — он даже не представлял, что от их идеи будет такой ужасающий эффект. Он сглатывает, поморщившись из-за саднящей царапины на лбу. — Бежим! — поднимается Юичиро и взмахивает рукой, жестом показывая остальным, чтобы не теряли время, рассиживая. Изуку вскакивает и широко распахивает глаза, чуть не шипит от пробравшей его насквозь боли в ноге. Он делает шаг и замирает, ощутив очередную вспышку боли, пробравшую его от ступни вверх. «Опять перелом?» — мелькает в мыслях Изуку. Он осторожно шевелит ногой. В области икр чувствуется тянущая боль, но совсем не такая, какую он испытал при переломе руки. Изуку опускает руку и щупает мышцы, напрягшиеся до предела. — «Растяжение? Как не кстати…» — Линчеватель, ты чего? — доносится крик Сецуно. Изуку сглатывает и, стиснув зубы, отталкивается и бежит за ними следом. Ногу прошивает острая боль, и он с трудом сдерживает готовое вот-вот сорваться с губ шипение. Морщится, и это не ускользает от взгляда Юичиро, который поворачивается к Изуку, поравнявшись с ним: — Все в порядке? Изуку смотрит на него исподлобья и кивает. — Да, в порядке, — врет он. «Не покажу им, что поранился…» — решает Изуку, и зубы с силой впиваются в губу, прокусывая ее до крови. И из чистого принципа припускает быстрее, желая, чтобы они уже быстрее добежали до станции. Пытается изо всех сил не думать об адской боли, волнами расходящейся по всему телу. Изуку с трудом сохраняет равновесие, чтобы не свалиться, когда они останавливаются напротив стеклянных дверей станции. Над входом огромными, объемными иероглифами написано название. Изуку старается перенести центр тяжести на здоровую ногу, наступает лишь на носок второй. Боль почти не ощущается, если наступать как можно осторожнее. — Это внутри, — говорит Даичи, и Изуку недоверчиво косится на него. — В метро? Ты серьезно? Там же проверка… — На этой станции есть охрана, но они… как бы сказать, — подает голос Сецуно. — В переходе часто ночуют бездомные, когда холодает. Поэтому они не особо следят за пассажирами. Наверно, на это и рассчитывал заказчик. Но вот только как мы его найдем? Там же будет много людей… — Ладно, на месте разберемся, — говорит Юичиро и толкает от себя дверь, ведущую вниз на станцию метро. Изуку поводит плечами, разглядывая бетонные стены подземки. Сецуно был прав, и он видит привалившегося к стене бездомного, который сидит, согнув ноги в коленях. На голове лежит сложенная домиком старая, вся в маслянистых пятнах газета. Нет ничего хуже оказаться на улице без места, где можно было бы спокойно отдохнуть. Теперь Изуку его комнатушка кажется настоящим раем. Они проходят мимо еще пары спящих бездомных. — Есть мелочь? — спрашивает Юичиро, приблизившись к аппарату, выдающему билеты на поезд. Сецуно копается в кармане и достает одну лишь пяти-йеновую монету, которой никак не хватит даже на один билет. Изуку достает пару купюр и протягивает их Юичиро. — Купи на четверых, — говорит он. Старается ничем не показать жуткого любопытства, следя за тем, как Юичиро тычет пальцем в сенсорный экран, вставляет в щелку купюру, и автомат с шуршанием «съедает» ее. Изуку последний раз ездил на метро года три назад, с тех пор многое изменилось, и каждая деталь ему кажется в новинку. На пригородных станциях, соединяющих Токио с Хосю и другими городишками, все совсем не так. Они проходят через турникеты, Изуку прикладывает к сканнеру свой билет и вздрагивает, когда перед ним открываются прозрачные, стеклянные створки дверок. Он чуть ли не пробегает, боясь, что те закроются. Но, стоит ему сделать шаг от турникета, как створки действительно закрываются. Изуку оглядывается и старается скрыть удивленное выражение лица, натянув на глаза капюшон, а на носу поправив маску. — Куда дальше? — спрашивает Сецуно. Даичи пальцем показывает на платформу и идет первым. Остальные следуют за ним. Недлинная лестница с невысокими ступеньками ведет к платформе. Изуку видит с десяток людей, рассыпанных по разным сторонами платформы. По середине стоит четыре скамейки — две обращены в одну сторону, а другие — в противоположную. Даичи уверенно идет к одной из них, на которой сидит мужчина в плаще и в солнечных очках. Изуку чувствует его косой взгляд. «Видимо, это и есть тот, кому мы должны отдать груз,» — думает он, расправляет плечи и забирает из рук Сецуно чемоданчик. Гиран дал этот заказ ему, поэтому завершить его должен тоже он. Изуку садится рядом с человеком, делая вид, что он сел сюда просто так, потому что место понравилось. Ставит между ними чемоданчик. Он слышит шуршание, и человек тут же встает, взявшись за ручку чемоданчика. Справа доносится грохот приближающегося поезда, на платформу врывается резкий порыв ледяного воздуха, и подъезжает состав, выкрашенный в серый цвет. Человек заходит в вагон, поворачивается к Изуку лицом, и автоматические двери бесшумно закрываются. Поезд трогается и, разгоняясь, отходит от станции, заставив еще один порыв воздуха сорвать с головы Изуку капюшон. Он хватает сверток и сует его за пазуху и встает. — Поедем на следующем поезде, — говорит Изуку, вернувшись к стоящим в стороне якудза. — Сколько заплатили? — в глазах Сецуно загорается огонек азарта. — Потом посмотрим, — отвечает ему Изуку, качнув головой. — Слишком много лишних глаз. «Как-то чересчур просто…» — думает он, чувствуя неприятное чувство беспокойства. Да, они столкнулись с полицией, как он и предполагал. Но все равно все прошло довольно гладко. Изуку рад, что обошлось без лишних хлопот, поэтому старается отбросить подальше сомнения и беспокойства, гложущие его изнутри. Они дожидаются следующего поезда. Изуку садится на свободное сиденье, рядом плюхаются Сецуно, Юичиро и Даичи. Даичи, прикрыв глаза, как будто погружается в сон. Остальные всю дорогу молчат. Они делают несколько кругов по разным линиям метро, пока, наконец, не выходят на отдаленной станции. Разделяются и разными путями идут до Санъи, встретившись у дома якудза. Изуку, послюнявив пальцы, пересчитывает деньги и делит их на ровные четыре части. Юичиро предлагает ему выпить с ними и отпраздновать «отлично прожитый день», но тот отказывается, сославшись на дела. На самом деле у него особых дел нет, он просто не хочет еще больше контактировать с ними. «Только рабочие отношения,» — думает Изуку, закрыв за собой входную дверь их дома. — «Как напарники — они хорошие. А как люди — не нравятся». Изуку зевает, чувствуя легкую усталость. Бредет к своему дому, чуть прихрамывая. Поднимается по лестнице наверх, держась за перила. В комнате он видит сидящего на полу Чизоме, который чистит ножи — трет их смоченной водой тряпкой. Услышав звук открывшейся двери, он поднимает взгляд и спрашивает: — Ну что, как заказ? — Нормально, — опять зевает Изуку. Смотрит на Эри, которая спит. И шепотом добавляет: — Это чего она? — Наигралась с котом так, что чуть не свалилась от усталости, — отвечает Чизоме. — Кота замучила, бедного. Теперь вон, дрыхнет. — Ладно, — Изуку садится рядом с Чизоме, достав деньги. — Вот, за сегодняшний заказ получил. — Много? — Изначально было много, а когда поделил на четверых… — Изуку издает короткий смешок. — Вышло не очень. Но этого теперь хватит, чтобы выплатить долг. Чизоме берет из рук Изуку деньги и внимательно пересчитывает, беззвучно шевеля губами. Потом спрашивает: — Завтра пойдешь возвращать? Изуку кашляет, прижав к губам кулак, чтобы скрыть замешательство. В выходные, то есть, завтра они с Кацуки договорились сходить в горы. Он чувствует некоторую неловкость, понимая, что не сможет сказать об этом Чизоме. И с каких это пор Изуку стал таким? Но он решает не врать, а просто обойти этот неудобный вопрос: — Ну, послезавтра или послепослезавтра схожу… — протягивает он. — На завтра у меня уже есть планы… — Да? — Чизоме отдает Изуку деньги, и тот прячет их под футон. И он вдруг переводит тему: — Ходил я заказать катану, через дня четыре-пять будет готова. — О, отлично, — кивает Изуку. Он встает и тут же вздрагивает, неловко наступив на больную ногу. Это не ускользает от Чизоме, и тот хватает его за штанину. — Что с ногой? Изуку поджимает губы, выдохнув: — Растянул, кажется. — Садись, посмотрю, что там у тебя. Забыл, что я учил в первую очередь думать о ногах, потому что если сломаешь ногу, то не убежишь от героя и точно помрешь? Изуку садится, и Чизоме резко закатывает штанину и внимательно скользит взглядом по щиколотке. Изуку отворачивается, потом ойкает, когда тот пальцами начинает прощупывать мышцы. — Ну, синяк, — выдает Чизоме. — Но нога не опухла. Повезло, что не перелом, — цокает он языком. Опускает ногу Изуку на футон и приподнимается. — Сейчас разбужу мелкую, пусть вылечи… — Не надо! — мотает головой Изуку. — Это не серьезно, не надо будить ее… Пусть спит. К тому же, зачем ей лишний раз переживать? Вы же знаете, как она волнуется за меня… — За себя бы так переживал, — фыркает Чизоме, но не возражает ему. — Где у тебя тут бинты? Если есть в твоей дыре такое. — Были, — задумывается Изуку. — Поищите в той коробке под стулом. Чизоме тянет на себя коробку из-под стула и принимается копаться в ней. Выуживает оттуда моток бинтов, разворачивает немного и смотрит на ткань на просвет, подняв ее к потолку. Потом двигается к Изуку и кладет его ногу себе на колено. Аккуратно, стараясь не касаться болезненного синяка и припухлости пальцами, Чизоме обматывает щиколотку бинтом. А потом завязывает чуть выше на голени два кончика бинта, которые начинают махриться, теряя белые нити. Он наклоняется над узлом и зубами откусывает лишний длинный край. — Спасибо, — произносит Изуку, осторожно шевелит ногой. Чизоме хорошо зафиксировал мышцы, так что бинты сковывают лишние движения, и боль почти не ощущается. — Да не за что, — хмыкает Чизоме. — Совсем расслабился в мое отсутствие. Надо будет серьезно заняться тренировками с тобой, если мы хотим напасть на Лигу Злодеев. — Хорошо, — выдыхает Изуку, зная, что тренировки Чизоме — далеко не сахар. Будет три шкуры драть, но все ради того, чтобы беспричудный мог противостоять тем, кому судьба улыбнулась при рождении — обладателям причуды. И тут же ойкает, вспомнив кое-что: — Да, насчет Лиги… Даби больше не появлялся? Он обещал, что даст нам информацию по Шигараки и их базе. — На выходных встретимся с ним, но, ты же сам понимаешь, его информации лучше не верить — может, они хотят нас в ловушку завести. — Я это понимаю, — кивает Изуку. — Но, если они и правда хотят заманить нас в ловушку… лучше же подыграть, да? А потом ударить в спину. — Подло, но им, что ли, рассуждать о подлости? — хохотнув, отвечает Чизоме. Изуку поворачивает голову, услышав копошение. Эри приподнимает голову, открывает заспанные глаза, потянувшись. И видит Изуку. Тут же с ее губ срывается радостный крик, и он быстро опускает вниз задравшуюся штанину, прикрывая бинты. Эри вскакивает и бросается на шею Изуку, повалив его на футон. — Изуку-сан! Я так соскучилась! — она трется лбом о его подбородок, щекоча нос. Изуку приподнимает голову и насмешливо вздыхает: — Меня всего-то полдня не было, а ты уже соскучилась… Хочешь погулять? — вдруг предлагает он, хитро и заговорщицки посмотрев на девочку. Та отодвигается от него и удивленно смотрит на него: — Погулять?.. А где? — Да хоть в парке, хочешь? — Я бы на твоем месте был бы осторожнее… — подает голос Чизоме, но Изуку с уверенностью заявляет: — У меня есть маска, в ней меня еще никто не узнал. Чизоме неодобрительно качает головой и вздыхает. Но не перечит. Смирился с тем, что Изуку все меньше и меньше прислушивается к его советам. Ну, что с подростка взять? Чизоме мысленно усмехается — когда-то и он был своенравным юнцом. Изуку и Эри выходят из дома и не спеша идут вдоль переулка. Девочка во все глаза смотрит на сидящих на приступках стариков, которые выпивают дешевый алкоголь и приветливо-пьяно улыбаются ей. Эри юркает за спину Изуку, но все равно любопытство берет верх, и она выглядывает, взявшись все-таки за его руку. Изуку улыбается, но его улыбка никому не видна под тканью маски. Он рад, что наконец-то смог забрать Эри. Идея пойти погулять пришла спонтанно, но так ему понравилась, что он тут же предложил ее девочке, зная, что та не откажется. Внезапно он издает громкий, почти оглушительный смешок, потом принимается хохотать, удивив Эри. Та с изумлением смотрит на него снизу вверх, а потом вскрикивает от неожиданности, когда Изуку подхватывает ее на руки, покружив ее. Эри обнимает его за шею, издает радостный писк и широко-широко улыбается. Ее счастью нет предела.***
Кацуки застегивает молнию рюкзака и ставит его на пол рядом с кроватью. Садится на ее край и сжимает руки. Его бесит, что этот день так долго тянется, будто издевается. Уже завтра, завтра, через каких-то десять часов они с Изуку пойдут в горы. Кацуки опускает взгляд на руки, и его ресницы чуть заметно вздрагивают. Стук в дверь заставляет его резко встать и бросить с неудовольствием: — Чего надо? Старуха открывает дверь и заходит внутрь. Ее тапочки шлепают пятками по полу. Она подходит к Кацуки и косится на рюкзак на полу: — Куда-то собрался? Кацуки поднимает руку, запустив ее в копну волос на затылке и почесав. — Да, в горы. С одноклассником, — почти не врет он. Старуха тут же оживляется, даже улыбка проскальзывает на губах: — О, правда? С Киришимой? Кацуки застывает, пытаясь стереть с лица изумленное выражение. Она запомнила имя, которое он лишь однажды упомянул? Кацуки не ожидал от нее такого, но решает согласиться с ее версией. Все равно, какую бы фамилию он не назвал бы, в любом случае соврал бы. — Д-да, с ним. Позвал вот. Проветриться. — Это хорошо. Тогда вам надо взять что-нибудь перекусить. Я вам сейчас в термос чай заварю и бутерброды сделаю. Кацуки соглашается, но стоит старуха выйти из комнаты, как он срывается с места и идет за ней на кухню. Та оборачивается и, выпятив нижнюю губу, спрашивает: — Ты чего это рванул? Кацуки шмыгает носом и отворачивается, скрывая порозовевшие щеки: — Хочу… сам приготовить бутерброды. Кацуки режет сыр аккуратными ломтиками, складывает бутерброд из листьев салата, кусочков мяса и кружочков помидоров. И невольно улыбается, представив, с каким удовольствием Изуку будет есть их. Глубоко погруженный в свои мысли, Кацуки не замечает, как его рука соскальзывает, и лезвие ножа оставляет неглубокий, но болезненный порез на большом пальце. Он ойкает, языком слизывает выступившую кровь и слышит, как мама недовольно цокает: — Ты что, ножом пользоваться разучился? Смотри, кровью не испачкай хлеб. Я бы на месте Киришимы побрезговала есть такие бутерброды… Она смеется, глядя на насупившегося Кацуки. Не сильно пихает его в бок и сквозь хихиканье говорит, чтобы не дулся. А он с серьезным выражением лица продолжает резать продукты, залепив рану пластырем. Кацуки хочет сделать все идеально, чтобы порадовать Изуку. От мысли о его улыбке в сердце приятно щемит, а в душе растекается приятное тепло.