***
Тенко сидит за столом в странном помещении — чем-то оно похоже на кабинет стоматолога. Тенко поднимает голову и видит, как в комнату заходит мужчина — на вид довольно старый, с седыми, торчащими в разные стороны усами. Он невысокого роста. На нем белый халат, совсем как у врачей, и Тенко мысленно называет его «Врачом». Врач бросает на мальчика быстрый взгляд, сверкают линзы его круглых очков. Он подходит к человеку и спрашивает: — Что это за мальчик? Человек оборачивается. В это время он следил за электрическим чайником, который еле различимо шумит, и из его носика вверх взмывает раскаленный пар. Рядом с чайником стоит кружка с брошенным в нее пакетиком чая. — Я нашел его на улице, — равнодушно отвечает человек. Словно он каждый день встречает на улице брошенных мальчиков, которым никто не решается помочь. — С каких пор ты стал альтруистом? — Я и не становился, — щелкает кнопка на чайнике, стоит воде вскипеть. Человек поднимает чайник и заливает чайный пакетик кипятком. Берет кружку и ставит ее перед Тенко. Смотрит на него ледяным взглядом алых глаз и коротко произносит: — Пей. Тенко осторожно касается кружки, берется за ручку. Боится, что она рассыпется, прямо как пиджак человека. Но пока что ничего не происходит, и он, недолго думая, прижимается к ней губами. Делает большой глоток и выплевывает чай обратно, шваркнув кружкой по столу. И вовремя — ручка практически раскрошилась, так что еще чуть-чуть, и кружка упала бы на пол. Язык и десны будто горят огнем, начинают болеть из-за обжигающе горячей жидкости. Человек лишь приподнимает брови, глядя на попытки Тенко еще отхлебнуть чая, усиленно дуя на напиток и не касаясь кружки. А потом поворачивается к Врачу: — Дарума, пойдем выйдем. Тенко провожает их взглядом. Потом опускает голову и смотрит на собственное, размытое отражение в коричневатой жидкости чая. Моргает несколько раз. Раньше ему казалось, что волосы были темнее. А теперь кажутся непривычно светлыми в отражении. Он наклоняется ближе, так что горячий пар, поднимающийся вверх от напитка, облизывает его щеки. Глаза Тенко широко распахиваются. Он берет кружку в руки, совершенно позабыв про причуду. Смотрит на чай, на собственное отражение и чувствует, как стекло трескается под пальцами. Но даже не это пугает его. Тенко вскрикивает, и кружка выскальзывает из задрожавших рук. С грохотом падает на пол, разбившись на мелкие осколки, которые даже так продолжают рассыпаться в прах. Кипяток темной лужей расползается в разные стороны. Но Тенко даже не смотрит вниз. Он судорожно дышит, схватившись за волосы на виске. Тенко кажется, что из отражения на него смотрел совершенно другой человек, не он сам. Мысли перепутываются между собой, превращаются в далекое подобие сознания — так выглядит безумие. Его волосы, до этого иссиня-черные, превратились в пепельные с голубоватым отливом.***
Дарума закрывает за собой дверь, когда они вместе выходят из комнаты. Он тут же поворачивается к человеку и быстро спрашивает: — Так зачем ты привел этого ребенка? Тот скрещивает руки на груди и прислоняется спиной к стене. На нем осталась лишь одна рубашка, местами мокрая, так что она прилипает к телу. Некоторое время хранит молчание, а потом все-таки отвечает: — Причина — это его причуда. Она мне понравилась. — Мог бы забрать ее еще на улице, — пожимает плечами Дарума. — Не зачем было… — Ты не понимаешь, — усмехается уголком рта человек, хотя в глазах нет и намека на улыбку. — Я могу собрать сколько угодно причуд, но я все равно остаюсь один. Из мальчика выйдет отличное оружие. Да, придется вложить немало усилий и времени, чтобы вырастить его. Но уверен, это будет не зря. Его бросил весь мир, герои не пришли на помощь. Какая ирония — ему помог самый страшный злодей Японии, Все За Одного, одно лишь имя которого наводит страх на людей. И кого, по-твоему, он будет любить, а кого ненавидеть? — Делай как знаешь, — вздыхает Дарума. — Ты все равно не считаешься с моим мнением в таких вопросах. — Потому что я лучше знаю, что нужно сделать, — холодно замечает Все За Одного. Он хочет сказать что-то еще, но его отвлекает неприятный звон телефона. Все За Одного сует руку в карман брюк и достает телефон-раскладушку. Быстро нажимает на кнопку принятия вызова и подносит телефон к уху. — Да, Инко… Хорошие новости?.. Хм, давай ты оставишь их до моего прихода. Лучше же их сообщить мне лично, правда ведь? — голос кардинально меняется — пропадают прежние ледяные нотки, исчезает равнодушие. Кажется, будто в его словах сквозит улыбка. — Конечно, конечно… Если уж хорошие новости, то, может, мне принести для тебя чего-нибудь вкусного?.. Когда вернусь? Извини, но у меня тут пациент, думаю, что задержусь в больнице… Так что не жди и ужинай сама… И я тебя люблю, целую. Стоит ему выключить телефон, как на лице вновь появляется прежнее выражение равнодушия, смешанного с некоторым высокомерием. Дарума же со скрытой в усах насмешкой прислушивался к его разговору. — Пациент, говоришь? И давно ты так обманываешь свою жену? Все За Одного неприязненно морщится. — Я всего лишь говорю то, что ей следует знать. Не больше, не меньше. Тем более, что весь мой образ, созданный специально для нее — тоже обман, выражаясь твоими словами. — Хорошо, закроем тему твоих взаимоотношений с Инко. Ты и так знаешь мнение на этот счет. Лучше поговорим о мальчике. Как хоть его зовут? Все За Одного пожимает плечами. — Понятия не имею. Я не спрашивал. Но все равно лучше придумать ему новое имя. Его могут разыскивать. Дам ему свою фамилию. — Какую из? — Настоящую, — отвечает Все За Одного. — Не хочу, чтобы впоследствии Инко оказалась как-то, пусть и косвенно, связана с ним. — В этом есть смысл, — Дарума чуть наклоняет голову на бок, так что в линзе очков отражается свет от ламп. — Знаешь, оставь его здесь. Я думаю изучить его причуду, которая, как ты сказал, заинтересовала тебя. — Хорошо, — соглашается Все За Одного, но на самом деле он и сам собирался сделать то же самое. Они вместе одновременно поворачивают голову к двери, услышав раздавшийся внутри комнаты вскрик и грохот. Все За Одного перешагивает через порог и видит мальчика, который хватается за собственные волосы и в очередном приступе истерики пытается вырвать их. Кричит и дергает ногами. Стул опасно наклоняется, покачнувшись, и мальчик падает вместе с ним на пол, продолжая истошно кричать. Все За Одного морщится, быстрыми шагами подходит к мальчику, опускается и ребром ладони бьет его в шею. Мальчик вздрагивает всем телом, издает сдавленный хрип и замирает, потеряв сознание. Все За Одного опускает руку и поворачивает голову в сторону, поглядев на расползшуюся по полу лужу горячего чая. От кружки ничего не остается. Он хмурится. — Он совершенно не может контролировать причуду… — выдыхает он. Потом выпрямляется и поворачивается к Даруме: — Оставляю его на тебя. Пусть поспит, успокоится, а завтра точно выясним, что за причуда такая у него и на что она способна. Если не успокоится — вколи транквилизаторы. Только не переборщи с дозой. Дарума кивает, берет мальчика на руки и выходит вместе с ним из комнаты. Все За Одного провожает его взглядом, а потом опускает голову и смотрит на лужу чая. На губах мелькает довольная усмешка.***
Тенко с трудом открывает глаза. Ему кажется, что все произошедшее с ним — всего лишь ужасный сон, который уже закончился. Но он видит прямо перед собой лицо Врача. — Проснулся? Сколько пальцев я показываю? Врач поднимает руку и показывает три пальца — указательный, средний и безымянный. Тенко моргает несколько раз и тихо отвечает: — Три… Так значит, ему не приснились эти люди — Врач и тот человек. Тенко замирает. В его памяти все путается, он помнит лишь то, как каким-то образом оказался совсем один на улице, и тот человек нашел его. Все, что происходило до этого, словно погружено в чернильную темноту. Тенко продолжает лежать с закрытыми глазами, как в сознании внезапно вырисовывается его собственное отражение в темной жидкости чая. Он осторожно поднимает руку. Веки все еще опущены, он наощупь находит локоны слишком сильно отросшей челки. Пальцами теребит их. Потом медленно открывает глаза и видит собственные волосы, похожие на серые нити. Это тоже не было сном. Тенко заставляет себя подняться и сесть на кровати. Обнимает себя за колени и диким зверьком смотрит исподлобья на Врача. Если к тому человеку в костюме он немного привык — он ему даже нравился — то к этому он относится с подозрением. — А где… тот дядя? — все-таки решается спросить Тенко. Врач смотрит на него сквозь толстые линзы очков. — Про кого это ты? А, ты про Все За Одного… У него дела, придет позже. Тенко не то, чтобы расстроился, но на душе становится как-то неприятно. Этот человек говорил, что не оставит, а в первый же день куда-то ушел. Сердце сжимается от тоскливого чувства одиночества. Однако Тенко удивляется тому, какое странное у человека имя — Все За Одного. Но ему не дают времени поразмышлять над тем, что может значит это имя. Звучит голос: — Голодный? Тенко поднимает недоуменный взгляд на Врача. Сглатывает и слышит, как при этих словах его желудок издает сдавленное урчание. Замявшись, Тенко кивает несколько раз. Врач приносит через некоторое время квадратную бэнто-коробку, наполненную рисом карри. Тенко чувствует, как рот наполняется слюной. Он выхватывает из рук Врача ложку, сжимает ее в кулаке и зачерпывает рис с тушеными овощами. Но Тенко даже не успевает положить его в рот, как ручка ложки странно прогибается, а потом и вся ложка вовсе рассыпается. Рис с овощами шлепается обратно в бэнто-коробку, а мальчик испуганно застывает. Это произошло вновь. Тенко смотрит на свои руки, которые мелко дрожат. Он глубоко и с шумом дышит, ощущая странное, незнакомое до этого чувство — желание увидеть разрушение чего-нибудь еще. Тенко страшно, но в то же время ему кажется, будто его тело наполняет сила, отчаянно рвущая на свободу. Хочется и избавиться от этой силы, и дать ей выход одновременно. Тенко облизывает шершавые губы и тянется рукой к столу, мысленно представляя, как сначала покрывается мелким трещинками поверхность, рассыпается прахом. Разрушение идет дальше, вниз по ножкам, распространяется на землю, уничтожает все вокруг. По виску вниз стекает капля пота, Тенко задерживает на секунду дыхание. «…надо давать волю эмоциям…» — слышит он голос, звучащий из самых отдаленных уголков его сознания. Мгновенно узнает его — это же тот самый человек. Голос эхом отдается в ушах, и Тенко запоздало понимает, что все мышцы его тела повинуются не ему, а той самой силе, рвущейся наружу. Он даже не сопротивляется ей. От поверхности стола его пальцы отделяет какая-то пара сантиметров. Но рука резко замирает, так и не коснувшись стола. Тенко поднимает взгляд и видит Врача, который держит его за запястье, чуть сжав. Прежнее чувство резко исчезает, словно его никогда и не существовало. Он широко раскрывает глаза, чуть припухшие от слез, и смотрит на Врача. Он ничего не понимает. — Давай попробуем еще раз, — говорит Врач и выкладывает на стол несколько одинаковых металлических ложек. — Ты не можешь контролировать причуду, верно? Но должны же быть какие-нибудь ограничения или что-то в этом роде… Давай попробуем еще раз. Все За Одного был прав — у тебя любопытная причуда… Он сует в руку Тенко еще одну ложку, но тот не сразу понимает, что от него хотят. Неловко берет ее в кулак, но не всеми пальцами. Большой оказывается немного отведен в сторону. Врач хватает его за этот палец, немного надавив на подушечку, чтобы не дать Тенко коснуться им металлической поверхности. Они оба не двигаются, глядя на ложку. Та не покрывается трещинами, не рассыпается. Тенко сглатывает, удивленный, что ничего не происходит. А вот Врач кажется довольным результатом. Под усами мелькает кривая усмешка. Он берет вторую ложку и протягивает ее Тенко: — А теперь попробуй взять двумя пальцами… Тенко послушно берет ее указательным и большим пальцами левой руки. Но ему не удается удержать ложку, и та со звоном падает на пол. Врач поднимает и внимательно осматривает со всех сторон. Линзы очков переливаются светом, отраженным в поверхности. — Замечательно, просто замечательно… — бормочет Врач. Потом поднимает взгляд на Тенко, который продолжает держать в правой руке первую ложку. Большой пальце все так же отведен в сторону. — Ешь, ешь, ты же голодный, — кивает он на остывающее бэнто. — Только держи ложку так, как держишь сейчас. Тенко опускает голову. Смотрит на собственные пальцы и ложку. Прошло столько времени, а она все еще целая. До этого все, к чему он прикасался, рассыпалось довольно быстро. Может, все дело в этом пальце? Тенко шевелит большим пальцем, несколько раз согнув и разогнув его. Но очередной спазм в области живота заставляет его отвлечься и с жадностью наброситься на рис с карри. Тенко кажется, что день тянется целую вечность. Ему нечем заняться. Иногда он залезает на подоконник и смотрит сквозь стекло на улицу. Тенко понимает, что находится в довольно большом доме с двумя этажами. Но на нижний этаж его не пустил Врач по неизвестной причине. Тенко остается лишь крутится в выделенной ему комнате, в которой из развлечений — стол, на котором осталась бэнто-коробка с жирными, размазанными следами карри на стенках. А также кровать и единственное окно. Но через окно много чего не увидишь. Дом обнесен высокой каменной стеной, и все, что может увидеть Тенко — это кирпичную кладку. Он вздыхает. Сгущаются сумерки, небо, кусочек которого виднеется над краем стены, постепенно становится все темнее. Тенко фокусирует взгляд на собственном отражении в стекле, которое становится еще четче из-за контраста внешней темноты и внутреннего света. Он ежится, все еще не привыкший к своим пепельным волосам. Вновь ему кажется, что это не его, а чье-то чужое отражение. Тенко поднимает руку и касается макушки, и мальчик в отражении в точности повторяет его движение. Нет, это точно он. Тенко за день сделал одно важное открытие, которое касалось его причуды. Случай за «завтраком» с Врачом заставил его задуматься над тем, почему ложка не рассыпалась в его руках. Если не касаться всеми пальцами предмета, то он не исчезнет. Тенко несколько раз проверил свою догадку на вещах в комнате. В ходе экспериментов он все-таки нечаянно превратил в прах стул, так что теперь рядом со столом сиротливо сереет слой песка — все, что от него осталось. Тенко испугался, что его поругают за это. Он хотел было закончить с попытками понять суть своей силы, но любопытство взяло верх. Тенко вновь убедился в том, что если браться за предмет четырьмя или менее пальцами — оттопырив при этом мизинец — то причуда не действует на предметы. Такое открытие очень порадовало мальчика. Ведь в том, что он не мог даже нормально ложку держать, не было ничего хорошего. Тенко оглядывается, услышав звук открывшейся двери. В глазах мелькает затаенная радость, стоит ему увидеть, что вошедший — это тот самый человек, подобравший его на улице. Тенко спрыгивает с подоконника и радостно семенит к нему навстречу. Он с удивлением замечает, что на ладони человека чернеет странное, круглое отверстие — словно его проткнули чем-то острым насквозь. Но Тенко не успевает задуматься над этим, потому что чувствует мягкое прикосновение чужой руки в голове. Его волосы чуть взъерошивают, приводя в еще больший беспорядок. — Ну, привет еще раз, — говорит человек. Он садится на корточки перед мальчиком и заглядывает прямо Тенко в глаза. Тот неловко кивает: — Здравствуйте, э-э… — он запинается, не зная, как обратиться к человеку. Назвать его так, как говорил про него Врач — «Все За Одного»? Нет, Тенко кажется, что это прозвучит странно из его уст. Просто «господин»? Глаза нервно бегают из стороны в сторону. Человек догадывается о причине его заминки и отвечает: — Называй меня Учитель. — Учитель? — округляет глаза Тенко. Но соглашается, потому что это звучит лучше, чем все прежние варианты. Он мысленно несколько раз повторяет: «Учитель, Учитель…» Тенко вкладывает уважение в каждый звук этого слова. — Именно, — голос у Учителя ровный, спокойный и невероятно холодный. — И я, как твой Учитель, дам тебе все знания, необходимые для уничтожения мира героев. Ты же хочешь их всех уничтожить, верно? Тенко замирает, ошарашенный услышанным. От слова «герои» мурашки бегут по спине — он вспоминает ледяной дождь и отчаяние, охватившее его от осознания того, что он никому не нужен и герои не придут ему на помощь. И в это самое мгновение ощущает странное покалывание в подушечках пальцев, и зуд, поднимающийся будто из глубины его тела. Тенко скребет ногтями по шее. — Хочу, — неожиданно для самого себя произносит Тенко. Слова сами срываются с языка. От образа рассыпающихся в прах прежни кумиров перехватывает дыхание. — Как тебя хоть зовут? — спрашивает Учитель, заставив Тенко вернуться в реальность. — Шимура, — называет свою фамилию Тенко, заставив Учителя неприязненно поморщиться и пробормотать еле слышно, так что Тенко с трудом разбирает слова: — И тут она меня преследует… Неужели та самая? Но какая ирония — я, именно я, кого она всей душой ненавидела, спас ее внука… — потом он чуть громче добавляет: — А имя? — Тенко. Учитель качает головой. — Ты начнешь новою жизнь в качестве моего ученика. С чистого листа. Поэтому с этого дня у тебя будет другое имя. — Но мне и мое нравится… — начинает Тенко, но замолкает на полуслове. Его перебивает Учитель: — Я дам тебе свою фамилию. Отныне ты будешь Шигараки. Томура Шигараки. Тенко приоткрывает рот, во все глаза смотрит на Учителя. Он чувствует благоговение перед этим человеком. Новое имя кажется ему несколько странным, но в то же время очень нравится, потому что его дал ему Учитель. Тенко задерживает на секунду дыхание, чувствуя прикосновение чужих, холодных пальцев к подбородку. Учитель заставляет его чуть приподнять голову. — Стань моим достойным учеником. Покажи миру героев, как они были несправедливы к тебе, Томура Шигараки.***
Томура за несколько дней жизни в странном доме узнает, что Врача зовут вовсе не Врач, а Дарума. По крайней мере, так к нему обращается Учитель. Дарума оказывается довольно необычным человеком. С ним было трудно завязать разговор, тот обращается к Томуре лишь в случае необходимости. Он принес мальчику кипу журналов с комиксами, но Томура все до единого превратил в прах своей причудой. Читать он толком не умел, но глядя на картинки, чувствовал дикое желание уничтожить их — видел нарисованных героев, которые были до неприятного красивыми на глянцевых страницах. Дарума, когда узнал, что мальчик сделал с журналами, никак на это не отреагировал. Но больше ничего подобного не приносил ему. И Томура практически умирает от скуки, не зная, чем себя занять. Учитель редко появляется в доме. Дарума говорит, что тот очень занят — работает каким-то врачом в больнице. Томура больше не спрашивает об Учителе, молча ждет его прихода, а когда тот все-таки приходит, то бежит ему навстречу. Иногда Учитель ведет себя с ним тепло, даже порой ласково. А иногда — его поведение обжигает своей холодностью с головы до пят. Такие перепады, однако, только больше разжигают привязанность Томуры к Учителю. Но кроме этого чувства в его сердце пылает жажда разрушения. Томура не может порой ночами спать, представляя, как повергает все вокруг себя в хаос, постепенно разрушая мир и наблюдая за этим. Мелкие кали пота выступают на лбу, он судорожно дышит. Смотрит на собственные руки, не понимая, что с ним происходит. «…не сдерживай свою силу, Томура…» Зуд пробирает его насквозь. Томура резко поднимает руки к лицу и остервенело чешет чуть припухшие глаза, пока из них не льются слезы. Он расслабляет пальцы, чуть отводит от глаз ладонь и смотрит на нее долгим, пристальным взглядом. Облизывает пересохшие губы. Уничтожить. «…я научу, как направить ее в верное русло…» Томура жмурится, чувствуя, как его раздирает на клочки жажда. Нет, бездумно разрушать все — точно не то, что имел в виду Учитель. А его он не хочет разочаровывать. Томура вскакивает с кровати, несколько раз бежит туда-сюда по комнате, словно желая найти выход из клетки, в которую сам себя заточил. Ногти скребут расчесанную кожу шеи, причиняя уже боль. Он бросает взгляд на стол у окна, и новый приступ зуда заставляет его упасть на колени и приняться остервенело тереть лицо. Там лежат руки его семьи, которую он сам же и убил. Накануне Дарума принес эти руки и сказал, что это все, что осталось от родителей Томуры. Мальчик сначала смотрел на мертвенно-серые пальцы неподвижный взглядом, а потом перед глазами промелькнули пугающие воспоминания той ночи как в ускоренной съемке, которые до этого были словно подернутые дымкой воображения. Казались нереальными или произошедшими с кем-то другим, но точно не с ним. Томура пошатнулся, от ужаса сердце бешено забилось в груди. Все внутренности будто скрутились в один крепкий узел, и кто-то пытался невидимым ножом расковырять узел, разорвать его в раздражении. Томура не слышал собственного крика, который застрял в горле на мгновение. И тогда его вывернуло наизнанку, долго и мучительно тошнило, к чему прибавился адский зуд по всему телу. Горло саднило, по щекам струились горячие слезы. Томура моргает, не сводя взгляда с рук. Почему они все еще здесь? Томура стискивает зубы, рот болезненно искривляется. Он не хочет их видеть, надо их уничтожить, стереть с лица земли. Томура в несколько шагов подходит к столу, хватает первую попавшуюся. Нервно сжимает ледяные, будто искусственные пальцы. Томура подумал бы, что это муляж, искусная подделка, если бы не реалистичные сгибы костяшек, линии на внутренней стороне ладони. Он сглатывает. По привычке держит мизинец чуть отведенным в сторону. Надо все лишь подвинуть мизинец ближе, коснуться им этой руки. Но палец почему-то дрожит, не желая подчиняться внутреннему желанию. Томура судорожно дышит, не отрывая взгляда от ладони. Что за странное чувство охватывает его? Оно мучает его, причиняет боль, но желание разрушать куда-то уходит, оставляя место чернильной пустоте? Томура переворачивает ладонь. И пугающая догадка яркой вспышкой озаряет его мысли. Томура сдерживает крик, который сдавливает горло, не давая свободно дышать. Томура прижимает к своему лицу руку, ощущая ледяное прикосновение мертвых пальцев к словно горящей коже. В ноздри ударяет удушливый запах формалина, но он терпит, зажмурившись. Ему кажется, что пальцы впиваются ему в лицо, и Томура в страхе отбрасывает руку, судорожно ловит губами воздух. Томура не понимает, что только что произошло. Лишь осознает, что прикосновение этой руки мертвеца заставило желание уничтожить все на своем пути отступить. Томура делает осторожный шаг к руке, которая валяется на полу. Лунный свет, пробивающийся через окно, облизывает серо-голубые пальцы. Томура садится на корточки и долго смотрит на нее, практически не дыша. Томура не замечает, как засыпает. Утром, лишь открыв слипшиеся глаза, обнаруживает, что он спал на полу, прижимая к себе руку, словно это была плюшевая игрушка.***
Томура впервые встретил ее, когда ему было девять лет. Пальцы быстро нажимают на кнопки на простенькой игровой приставке. Игры — единственное развлечение, поэтому Томура так полюбил их. Худой, нескладный, чуть ссутулившийся мальчик неотрывно смотрит на квадратный экран монитора, на котором прыгают пиксельные персонажи, сражающиеся между собой. Томура сводит брови на переносице и практически вдавливает кнопку атаки. Не обращает внимания на тихие шаги за спиной. Слева от него мелькает светлая фигура, но Томуре не до этого. — А что ты делаешь? — звучит голос, и Томура вздрагивает всем телом, и палец соскальзывает с кнопки, из-за чего персонаж на экране пропускает атаку. Зеленая полоска очков здоровья немного сокращается. Томура поворачивает голову в сторону, откуда донесся голос. Брови, сведенные на переносице, медленно поднимаются вверх. Слева сидит, скрестив ноги девочка лет пяти в джинсовом комбинезоне с кармашком на груди. Белые короткие волосы неаккуратно собраны на макушке в хвостик, торчат во все стороны. На тонких губах расцветает улыбка, от которой трудно оторвать взгляд. А зеленые, словно изумрудные, глаза так и искрятся, словно в темных зрачках затаились звезды. По спине пробегают мурашки. Томура, ошарашенный, даже забывает на мгновение, что он играет. Когда из динамика доносится звук атаки, он быстро отворачивается. — Исчезни, — цедит Томура, разозлившись, что его отвлекли от игры. Если он сейчас проиграет, в этом будет виновата эта девочка. — Куда «исчезнуть»? — наивно спрашивает девочка. Слышится шорох — она двигается ближе. — Так что ты делаешь? Томура не отвечает, сконцентрировавшись на атаках противника. Прежняя сосредоточенность исчезает, а из-за присутствия постороннего, который внаглую пялится на него, ему становится не по себе. Томура то и дело пропускает атаки, пока очков здоровья не остается до ужаса мало. Томура бросает косой взгляд на девочку, которая и не думает уходить. В голове мелькает вопрос — а кто она такая? И что здесь делает? Но мысли о девочке будто ветром сдувает, когда поединок переходит во вторую фазу. Томура пытается уклониться от атаки, но противник использует ультимейт, и персонаж оказывается повержен. Томура сгибает ноги в коленях и утыкается лицом в игровую приставку. Поражения всегда раздражали его, а теперь в особенности, потому что он проиграл по чужой вине. Он опускает руки и поворачивается к девочке: — Я же тебе сказал — исчезни! Из-за тебя я опять лузанул! — Что сделал? — хлопает глазами девочка, не поняв странного слова. Но она быстро забывает про него, принявшись тараторить: — С Учителем и Дарумой-сан так скучно, я решила поиграть в прятки с ними и спрятаться где-нибудь в доме. Ты тоже играешь с ними в прятки? Давай вместе! Живые эмоции, которые, как в зеркале, отражаются в зеленых глазах девочки, невольно приковывают его внимание. Томура уже и забыл, когда в последний раз видел чью-то искреннюю улыбку или смех. Он быстро мотает головой, прогоняя подобные мысли, которые вызывают раздражение. И это чувство он решает направить на девочку: — Я не играю в прятки, — шипит Томура. Но кое-что заставляет его прислушаться к девочке. — Откуда ты знаешь Учителя? — осторожно, прищурившись, спрашивает он. Девочка удивленно округляет глаза: — Так он мой папа, вот и знаю. Томура застывает, пораженный этими словами. Так получается, у Учителя есть семья, дочь? Но он тут же ловит себя на мысли, что она совершенно на него не похожа — только такие же светлые, практически белые волосы. — Кстати, как тебя зовут? — спрашивает девочка. Она меняет позу и садится на колени, приближается к Томуре, заглядывая прямо в лицо. Тот отодвигается — ему не нравится, когда кто-то нарушает его личные границы. Но все-таки отвечает на вопрос: — Томура. — А меня Ихиро! — радостно почти выкрикивает девочка. — Будем теперь друзьями! Томура хочет возразить, что никакие они не друзья и ни с кем он дружить не собирается и не будет. Но слова застревают далеко в горле. Он во все глаза смотрит на искрящееся радостью и восторгом лицо девочки, на ее широкую искреннюю улыбку, от которой почему-то на душе становится теплее. Томура чувствует странное покалывание в уголках губ и испуганно стискивает зубы, не понимая, что происходит. — Уйди, — бросает он и поспешно отворачивается. Томура хочет вернуться к игре, но замирает, больше ощутив, чем увидев боковым зрением, как Ихиро подползает ближе и тянет к нему руки. Он, отпрянув, пытается отодвинуться. Но вздрагивает всем телом, когда два указательных пальца Ихиро касаются уголков его губ. Кожа будто пылает изнутри. Проходит секунда, которая кажется Томуре вечностью. Он смотрит прямо в зеленые глаза, сверкающие и будто светящиеся изнутри. И понимает, что тонет в них. Пальцы тянут уголки рта вверх, заставляя его улыбнуться. Ихиро тоже широко улыбается, показав кромку белоснежных, крохотных, будто кукольных зубов. Томура отталкивает от себя Ихиро, чувствуя, как все его тело пробивает мелкая дрожь. Он не понимает, что творит эта девочка. Не понимает, почему, глядя на ее улыбку, ему тоже хочется улыбнуться. Томура боится чувств, что просыпаются в его израненной душе, забывшей, что такое радость. Ихиро удивленно смотрит на него, и в ее взгляде мелькает обида и грусть. Томура морщится и вскакивает. Выбегает опрометью из комнаты, словно это спасет его. Ихиро неуверенно выходит из комнаты и провожает его взглядом. Но вдруг быстро юркает обратно, завидев Учителя — на лице того с недавнего времени появилась маска. Томура не знает толком, что произошло, но слышал, что Учитель получил тяжелые раны после битвы со Всемогущим. Томура не успевает остановиться и врезается прямо в него. Не удержавшись на ногах, падает назад. — Аккуратнее, Томура, — произносит Учитель. — Ты здесь никого постороннего не видел? Томура догадывается, про кого говорит Учитель. Он хочет было ответить правду, но слышит за спиной сдавленный шепот: — Не говори… Учитель поднимает голову, тоже услышав голос Ихиро. Он обходит Томуру и направляется прямо к его комнате, откуда понуро выходит Ихиро. — Ты зачем убежала, Ихиро? — звучит холодный голос Учителя. Девочка опускает голову, мигом присмирев. Даже как будто бросает на Учителя испуганный взгляд. — Я тебе разве не говорил, не уходить никуда одной? — Говорил, — эхом повторяет Ихиро. — Прости, Учитель… — Простите, — делает он особое ударение на окончании. — Я же говорил обращаться ко мне на «вы». Иди за мной. И больше не смей убегать. Ихиро издает еле различимое «хорошо» и следует за Учителем. На ее лице отпечатывается грусть и подавленное выражение. Но стоит ей пройти мимо Томуры, который все еще сидит на полу, как в глазах вновь сверкает задорный огонек. И она шепотом бросает быстрое: — Еще поиграем в прятки, Томура! Томура чувствует, как сердце пропускает удар. Руки сами тянутся к шее, вновь расчесывая в кровь ранки, только-только покрывшиеся корочками.***
На следующий день Ихиро опять появляется в его комнате. Бесшумно проскальзывает в приоткрытую дверь, на цыпочках подходит к Томуре, который опять играет в приставку. Поднимает руки и закрывает ими его глаза. С веселыми нотками в голосе говорит: — Угадай кто! Томура не хочет играть в ее глупые детские игры — себя он считал уже достаточно взрослым по сравнению с ней. Он резко разворачивается, заставив девочку убрать с его лица ладони. Ихиро удивленно моргает, а потом широко улыбается: — А это опять я. Пошли играть в прятки! Томура фыркает и возвращается к игре. Но на экране высвечивается ярко-красное табло, на котором латинскими буквами написано: «Вы умерли». Он цокает языком. Опять проиграл из-за нее. Томура хочет нажать иконку «Новая попытка», но Ихиро вдруг выдергивает из его рук приставку и отскакивает на несколько шагов в сторону. Вертит ей в руках, как будто дразнит. И даже показывает язык, протянув насмешливое «бе-е-е». — Отдай, — делает к ней шаг Томура, чувствуя поднимающуюся в душе злость. Ихиро будто испытывает его терпение. И зачем она вообще опять пришла к нему? Томура помнит, как Учитель отчитывал ее вчера за то, что та сбежала. Неужели она не боится, что ее накажут? Нет, по ее виду нельзя сказать, что она не боится. Напротив, Томура как сейчас видит ее выражение лица — она точно боится отца. Тогда что все это значит? — Не-а, — мотает она головой. — Ну давай поиграем, а? — начинает Ихиро канючить и строит такие жалостливые глаза, что только каменное сердце не дрогнуло бы при виде их. Она принимается тараторить так быстро, что Томура с трудом разбирает слова: — Мне вообще не с кем играть, ни Дарума-сан, ни Учитель не хотят играть со мной. Постоянно какие-то смешные провода прицепляют к голове и ругаются, если что-нибудь потрогать. Или дает такие круглые… таблетки, от которых — бум, бах! — брови Томуры недоуменно поднимаются вверх. Ихиро поясняет чуть спокойнее: — Э, в общем, становится очень весело и хочется играть. — Но вдруг резко чуть не подскакивает на месте, замахав руками вверх-вниз: — Слушай, ну давай поиграем! Можно не в прятки, а в то, во что ты хочешь. Во что хочешь? — Верни приставку, — цедит Томура, но в мыслях оседают ее слова про провода и таблетки. Что это могло бы значить? Ихиро опускает взгляд на приставку, которую держит в руке. И вдруг на ее лице вспыхивает радостная улыбка. — А научи, как играть в эту штуку, — вдруг просит она. Томура хмурится. Но отрицательно качает головой. Ихиро обиженно выпячивает нижнюю губу и произносит: — Тогда не отдам. Тебе что, сложно научить меня? Жадина… Я думала, мы друзья. Томура делает к ней шаг и тянется рукой к приставке. Ихиро, не ослабляя бдительности, отходит на шаг назад, не прекращая дразнить его. Даже нажимает на несколько кнопок. Томура, разозлившись, резко сокращает расстояние между ними и выхватывает приставку. Это оказывается проще простого — Ихиро на голову ниже его. Девочка явно не ожидала такого, поэтому приоткрывает рот и застывает в недоумении, провожая Томуру взглядом. Тот садится обратно перед монитором, скрещивает ноги и продолжает играть. Ихиро, оправившись от удивления, опять подходит к нему. Садится рядом, но ничего не говорит и не пристает. Из кармашка на груди достает сильно измятую бумажку и огрызок карандаша, но кончике которого темнеют следы от зубов. Внимательно смотрит на приставку в руках Томуры и потом опускает голову и сосредоточенно принимается чиркать карандашом по бумаге. Томура не обращает на нее внимания, но закончив раунд все-таки поворачивается к ней. Его глаза широко распахиваются, стоит ему увидеть, как нарисованное на бумаге материализуется у Ихиро в руках. Приставка чуть не выскальзывает из его пальцев — у девочки теперь точно такая же, как у него. С таким же проводом, на конце которого находится штекер. Подумав, Ихиро вставляет штекер в разъем. Она поворачивается к Томуре и одаривает его своей неизменной широкой улыбкой. — Так что, научишь? Теперь у меня есть точно такая же. — Как?.. — только и может выдавить из себя Томура. — Моя причуда, — пожимает плечами Ихиро. — То, что я нарисую, становится настоящим. Крутая причуда, правда? — Томура неуверенно кивает. — А Учитель говорит, что она бесполезная. Как и я… — она не договаривает, перебивая саму себя: — Так что, давай? Томура думает, что ее причуда нисколько не бесполезная. Лишь задумывается над тем, что его сила прямо противоположна — если Ихиро что-то создает, то он разрушает. Томура заглядывает ей в лицо, и все тело охватывает странная дрожь. И опять Томура чувствует, что тонет в ее изумрудных глазах, невероятно ярких и живых. Он кивает и двигается чуть в сторону, позволяя Ихиро тоже сесть напротив монитора. Кое-как объясняет принцип игры и зачем нужны все кнопки на приставке. У Томуры получается сбивчивое объяснение, он уже и позабыл, как нормально общаться с другими за годы одиночества в доме Учителя. Но Ихиро внимательно слушает его, даже кивает изредка. Но когда Томура спрашивает, все ли понятно, она с улыбкой отвечает: — Ничего не понятно. «Тупица, так какого ты кивала?» — чуть не рявкает на нее Томура, но решает сдержаться. Мелькает мысль, что играть против настоящего игрока, а не программы, будет интереснее. Так что делает глубокий вдох и принимается вновь объяснять девочке, в этот раз стараясь говорить понятнее и использовать поменьше сленга. На этот раз до Ихиро доходит, что и как нужно делать. Тогда Томура запускает игру один на один. Комнату наполняют звуки атак, доносящиеся из монитора. Ихиро вся напрягается, усердно тычет большими пальцами на кнопки, но все равно пропускает все удары, и очки здоровья стремительно сокращаются. Томура чувствует, что победа дается ему слишком легко, хотя он рассчитывал на интересную битву. Он поворачивается к ней и отрывисто произносит: — Ты будешь нормально играть или нет? Ты же мне сейчас продуешь! — Я и сама вижу! — отвечает ему Ихиро, не отрывая глаз от экрана. — Уворачивайся! — бросает Томура. Ихиро старается увернуться от постоянных атак персонажа Томуры и один раз ей это удается. Она наносит контрудар, который сбивает довольно большое количество очков здоровья. На губах появляется радостная улыбка, и Ихиро заходится веселым, заразительным смехом: — Смотри, у меня получилось! Ура, получилось! Томура сам не замечает, как уголки его губ приподнимаются, создавая чуть заметную улыбку. Ихиро уже не кажется такой раздражающей, какой он считал ее до этого. Теперь она просто смешная девочка, к которой он начинает постепенно привязываться. Они играют еще несколько раундов, и из одного выходит победителем Ихиро. Но лишь потому, что Томура решает поддаться ей. С каждым поражением улыбка становится все бледнее и грустнее. А под конец совсем исчезает. Сердце болезненно сжимается, Томура уже привык к ее улыбке и счастливому выражению лица. На душе становится неприятно, так что он специально пропускает удары, практически не атакуя. И за свою «жертву» получает вскочившую и запрыгавшую от радости Ихиро. Томура смотрит на нее снизу вверх и вдруг, неожиданно для самого себя, смеется над девочкой. Томура ловит себя на мысли, что хотел бы себе такого друга, как Ихиро. — Давай еще! — запальчиво выкрикивает Ихиро, но не успевает сесть обратно перед монитором, как замирает, прислушиваясь. Томура тоже навостряет уши. К комнате приближаются шаги, которые Ихиро узнает. И прежняя радость на лице сменяется страхом. Она оглядывается на дверь и вся съеживается. А потом, бросив на пол приставку, юркает за монитор. Ее маскировка оказывается провальной, над монитором торчит ее неаккуратный хвостик. В это мгновение дверь открывается и на пороге появляется Учитель, смеряет Томуру ледяным взглядом, от которого мурашки пробегают по спине. Он ощущает этот взгляд, несмотря на закрывающую все лицо маску. Учитель замечает торчащий светлый хвостик и быстро подходит к монитору. Практически за шкирку вытаскивает Ихиро из ее укрытия. Та не сопротивляется, прежняя радость потухает в ее зеленых глазах. Следом за Учителем появляется Дарума, и Учитель передает Ихиро ему. Девочка встречается взглядом с Томурой, делает неопределенный жест рукой, будто машет на прощание. И Дарума выводит ее из комнаты. Учитель немного задерживается. Поднимает с пола брошенную приставку, созданную Ихиро и разглядывает несколько секунд. Потом кладет ее обратно и разворачивается, чтобы уже было выйти, но Томура останавливает его. Вскакивает и подбегает к нему. Хватает за рукав и поднимает вопросительный взгляд: — А куда увели Ихиро? — слова сами срываются с его языка, хотя он вовсе не хотел спрашивать о ней. Учитель оборачивается, мягко убирает руку Томуры. Но заданный вопрос игнорирует. — Не сближайся с ней. Томура теряется, не зная, как и реагировать на его слова. Очередной вопрос застревает в горле. — Чтобы достичь цели, тебе не нужны союзники. Тебе нужны орудия, — добавляет Учитель и выходит из комнаты, оставив Томуру. Томура долго смотрит в одну точку, где несколько мгновений стоял Учитель. Но он не может, как ни старается, понять смысл его слов. Только ощущает, что после ухода Ихиро чувство одиночества будто усиливается в несколько раз и становится еще более невыносимым. Томура возвращается к игровой приставке, но никакого настроения и желания играть больше нет.