Джин проснулся от того, что кто-то бережно коснулся его лица, пытаясь аккуратно убрать со лба налипшую от слишком крепкого и сладкого сна челку. Он вспомнил, как однажды проснулся в компании Розы, и теперь с опаской открыл только один глаз, затем сразу же открыв другой.
— Я всё же разбудил тебя?
Тэхен смотрел на него с такой нежностью, что Джин сразу взбодрился, нечаянно вспомнив всё то, о чем он думал накануне, и что не давало ему уснуть.
— Нет. Я сам… выспался. — Джин подтянулся ближе к изголовью, воспользовавшись тем, что Тэхен сидел на краю, предусмотрительно убрав из-под себя одеяло.
— Слуги сказали, что ты допоздна не спал.
Услышав это, несмотря на то, что в сказанном не было ни намека на упрек, Джин смутился.
— Ну… Я просто не знал, можно ли…
— Можно. — Тэхен кивнул. — Слуги нужны здесь для того, чтобы исполнять все твои требования, ночью они или же после рассвета. Они получают за это плату и крышу над головой, с полным ее содержанием. Это их работа, Джинни, поэтому ты не должен смущаться просить их ее выполнять.
Тэхен улыбался с ласковой снисходительностью, затем став серьезным.
— Что тебя тревожило? Ты можешь сказать мне честно — я обещаю, что не стану тебя судить. Скорее наоборот, постараюсь помочь.
Джин смотрел на Его высочество, затем отведя глаза, вытащив из-под одеяла руки и сцепив их перед собой.
— Наверное, я получил слишком много впечатлений.
Он сказал это, весьма задумчиво уставившись в окно, которое Тэхен открыл до этого, проследив, чтобы солнце не будило и затем не слепило только проснувшегося Джина. Принц сразу заподозрил неладное.
— Мне нужно извиниться? Я готов попросить прощения за то, что был слишком смел, в какой-то момент забыв о том…
— Мне понравилось. — Теперь Джин уставился на Тэхена, который слегка оторопел от неожиданно прямого взгляда. — Знаешь, это было похоже на опьянение. Ну, когда мы целовались и… — Еще не успевшие сдуться после сна щеки тронул розовый румянец, и Джин в один момент стал еще очаровательнее чем до этого, заставив сердце Тэхена замереть от в один миг подобравшихся к краю чувств. Которые очень хотелось выплеснуть. — Вернувшись, я как будто протрезвел. Честно, я хотел взывать к своему благоразумию, морали и всему остальному, пытаясь уговаривать себя, что всё это слишком быстро, и мне, который вообще без опыта в этих делах, стоит… Не сработало. — Джин мягко и как будто извиняясь улыбнулся, опустив глаза. — Наверное, ты… Сделал всё так правильно и приятно, что я теперь хочу еще. И всё. И… — Джин поднял пока еще заспанные, но уже зазывно блестящие глаза, от волнения облизав пересохшие после сна губы. — Мне хочется… Больше? Точнее… Если тебе захочется чего-то больше, я буду готов. Буду смущаться, но, как показала практика, когда ты возбужден, смущаться почему-то не получается.
Джин забавно ухмыльнулся, быстро посмотрев в окно, а потом вернул свой взгляд Тэхену.
— Что такое?
Его высочество смотрел на него, зачем-то разучившись моргать, и его темные глаза даже при свете дня выглядели зловеще. Потому что Джин, как однажды, в их первую встречу, невольно ощущал на себе их глубину, которая не просто манила, а беспощадно утаскивала на дно. Наверное, нужно было отвести взгляд, но Джин не мог. Или не хотел, потому что… Ему это нравилось. Внутри как будто медленно и не угрожая увечьями занимался огонь, подогревая то, что в неподходящее время любой приличный человек запрещает себе думать. Его высочество всё вытаскивал наружу, и Джин ощущал себя совершенно беззащитным перед собственными мыслями и желаниями.
— Я боялся, что напугал тебя своим напором, но здесь ты должен сделать мне снисхождение — я хотел тебя с того самого момента, как впервые заметил, а потом осознал чувства и получил твое согласие. — Тэхен до сих пор смотрел прямо, и в его голосе не было волнения — твердость, убежденность, уверенность в том, что он чувствовал и чего хотел. — Сложно сохранять самообладание.
— Ты не напугал меня, нет. — Джин улыбнулся, просто пытаясь сделать так, чтобы Тэхен улыбнулся в ответ, но Его высочество как будто застыл. — Но мне потом было стыдно. Стыдно и при этом… так хорошо, что я смог смириться. В конце концов, я твой фаворит, любовник, и, наверное, в моем случае я должен испытывать подобные чувства и желания. И если я их испытываю…
— Помнишь, я говорил тебе о страсти? Вот это. Вчера я показал тебе, как она может выйти наружу, и ты забыл о смущении. И не должен этого стесняться, ни в коем случае. Это естественно присуще любой чувственной натуре.
— Чувственной… — Джин изобразил недоумением, и Тэхен улыбнулся, позволив ему, наконец, выдохнуть и расслабить самовольно поджавшиеся плечи.
— У тебя очень отзывчивое тело. Бывает, что человек, неважно, мужчина это или женщина, в ответ на ласку пытается себя останавливать, держать на привязи, чтобы нечаянно не упустить контроль и не потерять голову. А ведь отдаться — это значит не просто подставиться под член — отдать другому контроль, позволив себе всё. Позволив своему партнеру всё. Отдаться можно, только доверяя, и… Я сделаю всё, чтобы твоего доверия добиться.
Джин слушал завороженно, кажется, кожей впитывая в себя низкий тембр, в котором помимо уверенности и даже некоторой строгости угадывалось тепло, нежность, и это кружило голову. Всё в Тэхене кружило голову, с которой прямо здесь и сейчас захотелось окунуться во что-то… чувственное. Раньше со словом
чувственное Джин ассоциировал обычную тактильность — когда тебя касались, а теперь появился дополнительный смысл. Не только прикосновения, но голос, взгляд в этот момент — всё вместе. Всё вместе кружило голову. В том числе то, что Тэхен прекрасно понимал, что с Джином делал. Наверняка, он поэтому подвинулся к нему, взяв за руку. И Джин уже взволнованно вздохнул, просто ощутив бережное прикосновение пальцев на своей ладони.
Казалось, что время остановилось, замерев на этом мгновении, терпеливо ожидая, что будет дальше. Боялось пропустить и поэтому как будто отошло в сторону, оставив двоих наедине. Тэхен потянул руку Джина к своим губам, медленно, не спуская с него горящих глаз, которые разжигали что-то внутри. А ведь Джин теперь был другой, не такой как накануне, когда на нем была не только формальность вечернего наряда, но и все пережитые за насыщенный событиями день волнения. В сравнении с этим, сейчас он был совершенно
обнажен. В тонкой пижаме, растрепанный, выспавшийся, и теперь его волнение было другим. Тэхен прижался губами к мягкой коже, отсчитав поцелуями тонкие пальцы. А потом пришла очередь запястья, которое на этот раз не было сковано пышными завязками широких рукавов — доверчиво открыто, и прикосновение к нему губами было… чувствительно. То самое ощущение. Всё внутри переворачивалось, скручивалось, раскручивалось, оставляя после себя неведомое, но очень сладкое томление.
Джин потянулся к Тэхену, который сжал его пальцы в своей руке, свободной мягко обхватив шею.
— Ты проявляешь инициативу. — Он хитро улыбнулся, пока Джин не мог ничего ответить. — Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал?
Услышав этот вопрос, Джин вдруг одумался, и принц понял, что совершил ошибку.
— Мне нужно умыться и почистить зубы. После сна…
— Не нужно. — Тэхен отрицательно покачал головой. — Я так хочу поцеловать тебя, что не смогу ждать, пока ты закончишь утренний туалет.
— Но…
— Хорошо. — Его высочество как будто собирался отпустить шею Джина, но тот вдруг почти судорожно схватился за его запястье.
— Хорошо. — Он сглотнул. — Я… Так хочу, чтобы ты поцеловал меня, что не смогу ждать, пока закончу утренний туалет.
— Ты просишь меня?
Темные глаза смотрели с хитростью, в почти перешедшем на шепот голосе слышалась игривая многозначительность, и дернувшаяся вызывающе нагло бровь только укрепила Джина в мысли… Он здесь хозяин. А Его высочество — слуга.
— Это ты просишь меня.
Джин сказал это не так уверенно, как следовало бы, чтобы произвести должный эффект, но Тэхену было этого достаточно.
— Пожалуйста. — Принц приблизился к его лицу. — Поцелуй меня.
Как будто только ожидая отмашки, забыв о том, что он целоваться не умел (и данная мысль в том числе не давала до этого спать), Джин потянулся к губам, но вместо поцелуя ему пришлось поднять на Его высочество удивленный взгляд.
— Ты не хочешь?
— А твой поцелуй так просто получить? — Тэхен в недоумении поднял брови, а Джин свои нахмурил.
— Разумеется! Именно поэтому вчера я поцеловался впервые. И знаешь… — Он гордо поднял подбородок, как будто не замечая бережно сжимающиеся на его шее пальцы. — Жалею об этом. Для тебя это очередная победа, а для меня…
— Я умру, если ты меня сейчас не поцелуешь. — Но Тэхен улыбался, причем весьма самодовольно.
— Только не в этой кровати, в которой мне еще спать. Я же смогу остаться, если мой… — Джин пытался подобрать слова, в конце концов просто выше подняв подбородок, чтобы пытаться смотреть на Его высочество сверху вниз. —
Ты умрешь? Я смогу тебя оплакивать здесь?
— Поцелуй меня. Пожалуйста.
Низкий голос звучал строго, но вкрадчиво, однако Джин только сильнее напряг шею, пытаясь отдалиться от тянущихся к нему губ.
— О, мой поцелуй не так просто получить, Ваше Высочество. Для этого вам…
Его высочество не стал ждать чужой милости, совершив тактический маневр, немного жестокий по отношению к Джину, который прочувствовал силу желания принца на своем запястье. Тэхен дернул его к себе, всё еще придерживая за шею, а затем опрокинул на спину. Ему не составило труда оказаться сверху, и на этот раз Джин сам раздраженно и нетерпеливо начал стягивать одеяло, чтобы между ним и Его высочеством не было лишних и никому не нужных преград.
— Не суетись.
Тэхен улыбался, смотря на то, как сосредоточенно Джин хмурился, а затем помог ему, нетерпеливо отпихнув одеяло и сразу устроившись между освобожденных ног. Это было самое удобное положение для того, чтобы целовать, при этом даже не надеясь на сопротивление.
— Я в ловушке.
Джин приподнял голову, чтобы Тэхену было удобнее обхватить его затылок, потянув к своим губам. На этот раз ощущения были знакомыми, но, к счастью, они не стали привычными, потому что Джин вновь чувствовал головокружение, которое как будто повторяло движения умелого языка в его рту. Кто бы мог подумать, что обмен слюнями может быть настолько… Сладким. Невозможно было не войти во вкус, и Джин обхватил плечи Тэхена руками со спины, скользнув еще горячими после сна и одеяла ладонями к напряженно сведенным лопаткам, потому что Его высочество удерживался на локтях.
— Тебе нужно позавтракать.
Тэхен прервался сам и прервал Джина, ожидая ответ или какую-то реакцию, и чтоб не терять время и не перекрывать своему фавориту возможность высказаться, он стал целовать пухлые губы без языка и откровенного напора — касаться, пытаясь максимально прочувствовать их сочную мягкость.
— А тебе? — Кажется, Джину отчаянно нравилось, потому что на губах, которые Тэхен продолжал методично, с чувством и толком целовать, растянулась улыбка.
— Я бы позавтракал тобой, но… — Тэхен отвлекся, прямо смотря в глаза Джина, который, вполне возможно, попытался представить, что именно хотел Его высочество.
А Его высочество, как будто не желая мешать чужому мыслительному процессу, переместил свои губы с губ Джина к его шее, начав оставлять на уже порозовевшей от возбуждения коже влажные, теперь откровенные поцелуи. Джин запрокинул голову, ощущая, как сердце куда-то заторопилось, и его ладони сами собой сильнее прижались к крепкой спине, скользнув к плечам, возможно лишь для того, чтобы не позволить Его высочеству прерваться. Джин прикрыл глаза, пока губы спустились ниже, к ключицам, которые проглядывали через свободный широкий ворот пижамы. До сих пор это было знакомо, но… Его высочество всё-таки прервался, и Джин вновь получил возможность посмотреть ему в глаза.
— Я могу продолжить?
После заданного вопроса последовал взволнованный выдох, который Тэхен потерял между губ Джина, проведя по ним языком. А Джин замер, почувствовав горячую ладонь на своем животе, сразу после того, как она легко проскользнула под не заправленную рубашку. Его высочество смотрел в глаза Джина, терпеливо ожидая разрешения, и чтобы помочь своему смущенному, но всё равно не сдающемуся стыду фавориту определиться, пальцы вновь начали ласкать уже затвердевшие соски, которые до этого продемонстрировали завидную чувствительность.
— Что… — Джин облизал губы, сжав плечи Тэхена, который смотрел на него, как ни в чем ни бывало, продолжая подвергать его этому чувственному испытанию. — Ты хочешь?
— Целовать. — Принц невинно улыбнулся, а его фаворит почувствовал, как пальцы Его высочества стали спускаться по животу. — Не только губы.
Джин уже замер, хотя рука Тэхена остановилась на поддерживающем штаны шелковом шнурке, на самом деле ожидая разрешения.
— Чувствовать кожу пальцами. — Он потянулся к губам Джина, который горячо и резко выдохнул в них, стоило только широкой ладони накрыть его член. — Показать, чего ты хочешь на самом деле.
— А ты?
Это было нечестно, и теперь Джин думал не о том, что стесняется или не хочет, чтоб Его высочество касался его слишком интимно — он думал о чужом удовольствии, потому что сам он… Это было наслаждение, и теперь в этом не было никаких сомнений. Удовольствие, которого хотелось еще и еще, и давая разрешение на всё, Джин сам распустил шнурок, затем взяв Тэхена за руку. Так было проще. Кажется, что ты сам этого хотел, а Его высочество всего лишь это исполнял. И как же это было… нужно. Сладостно. Джин подумал, что он сам никогда не обходился со своим собственным членом так бережно, как это делал принц, который быстро, не сводя с Джина глаз, облизал пару пальцев, чтобы затем они скользили по длине, останавливаясь лишь для того, чтобы нежно массировать головку. И на самом деле было ощущение, что так и должно быть. Никакого смущения.
— Тебе нравится?
Его высочество не изменял себе, и даже видя в глазах Джина возбуждение, он всё равно хотел слышать о том, что на самом деле доставлял удовольствие. Это было важно, потому что Тэхен ни в коем случае не хотел давить. Он хотел сделать так, чтобы Джин сам хотел, сам просил, капризно настаивал или даже требовал. Но Джин только кивнул, вытянув шею, чтобы добраться до губ Его высочества, однако они почему-то ускользнули.
— Может быть приятнее.
Тэхен убрал пальцы с члена, и Джин с явно угадывающимся в полуприкрытых от удовольствия глазах нетерпением наблюдал за ним. Завороженно. И он не успел ничего сделать, прежде чем пальцы оказались на его губах, надавив и, застав Джина врасплох, оказавшись на языке. Его высочество не пытался протолкнуть их в горло или сделать что-то другое, что могло оказаться болезненным — это просто было откровенно и заставляло смущаться, но смотря в глаза Тэхена, Джин мог лишь покорно открыть рот, облизывая длинные пальцы. Красивые, длинные пальцы, и в какой-то момент войдя во вкус, Джин прикрыл глаза, не заметив на губах принца улыбку. Он остановил его, вытащив пальцы и прижав их к губам.
— Вкусно? Я тоже хочу попробовать.
— Пальцы? — Джин улыбнулся, успев до того момента, когда Тэхен поцеловал его, языком задержавшись на губах.
— Нет.
Джин собирался спросить, что именно в таком случае Его высочество хотел облизать, судя по тому, чем до этого занимался он сам, но в этом отпала необходимость, когда пальцы Тэхена вернулись на их прежнее место.
— Вот это.
В низком голосе слышался игривый азарт, по которому можно было понять, что принц на самом деле хотел этого, без сомнений и оглядки, но для Джина… Было два пути. Первый: позволить и сгореть со стыда. Второй: не позволить и сгореть от любопытства. В любом случае, нужно быть честным, и Джин положил ладони Тэхену на шею, при этом чуть нервно поджав губы.
— Я… стесняюсь. А еще… Я пока не смогу ответить тем же.
— И это смущает тебя больше, чем мысль о том, что я полижу твой член.
Это в любом случае звучало неприлично откровенно, но когда ты знал, чей именно член имеют ввиду…
— Джинни, я не буду просить ничего взамен. Я хочу этого, а значит, мне будет достаточно того, что я получу. — Тэхен провел пальцами по зарумяневшейся и ставшей горячей щеке Джина. — Я хочу, чтобы ты на себе испытал, как можно получить удовольствие. Что это такое. Чего хочет или не хочет твое тело, которое будет откликаться на ласки. Хочу, чтобы ты понимал, чего хочешь. И хочу, чтобы ты понял, что я не только буду требовать исполнения своих желаний, но и исполнять твои. — Тэхен с нежностью улыбнулся. — Честно сказать, второе меня прельщает больше.
— А ты… можешь закрыть глаза? — По голосу было понятно, что его фаворит сомневался в сторону согласия, но Его высочество, продолжая улыбаться, отрицательно покачав головой. — Почему?
— На ощупь у тебя красивый член — хочу убедиться воочию.
Решиться или…
— Хорошо. — Джин неуверенно кивнул. — Спасибо, что ты заботишься о моем удовольствии больше, чем о своем.
— Я знаю, что это такое, в отличие от тебя, и прежде чем ты будешь с удовольствием на ты, в том числе моим, а доставлять удовольствие это тоже очень приятно… Ты сам должен с ним познакомиться. Близко. — Нежный бархат шепота уговаривал и при этом не оставлял шанса для того, чтобы отказаться.
***
— Перестань так на меня смотреть.
Тэхен спокойно намазывал на хрустящий хлеб гусиный паштет, пока сидящий напротив Джин не мог перестать улыбаться, пытаясь смотреть в тарелку, но его взгляд без спроса то и дело поднимался на принца. Который до этого доставил ему столько удовольствия, что… Джин поначалу отчаянно стеснялся смотреть, закрывшись двумя руками, но стоило только Его высочеству взять его член в рот…
— Ты хочешь обсудить это?
Принц поднял на Джина спокойный и уверенно прямой взгляд, и Джин тут же опустил глаза в тарелку, схватившись за вилку, как будто собирался есть. Он не хотел есть. Внутри было слишком много впечатлений, да и то наслаждение, что доставили ему чужие губы… Казалось, оно уже должно было остыть и забыться, как самый прекрасный сон, но Джин всё помнил, потому что просто боялся забыть.
— Извини. Я… — Он вздохнул. — До сих пор не придумал, как тебя благодарить. И…. — Был один вопрос, который на самом деле Джина занимал, но он поклялся, что ни в коем случае его не задаст. — Всё.
Тэхен отложил надкусанный хлеб, откинувшись на мягкую спинку кресла и сцепив перед собой руки. Он был расслаблен, пока Джин поджал плечи, начав ковыряться вилкой в овсяном пудинге.
— Ты можешь поблагодарить меня, оказав мне такую же честь.
Услышав это, Джин поднял удивленные глаза, которые тут же потухли.
Честь. Значит…
— Ты мне, я тебе.
Разумеется, всё это затевалось для того, чтобы у Его высочества потом были все основания требовать, взывая к чувству долга своего фаворита. Или честности. Или справедливости.
Ты мне, я тебе.
— Ты это ожидал от меня услышать? Теперь все вопросы, которые ты стесняешься задать, отпали?
Вновь подняв до этого уныло опущенную голову, Джин изобразил на своем румяном от смущения лице такую растерянность, что Тэхен не успел сдержать смешок. А затем он придвинулся к столу, как будто готовился поведать Джину большой секрет.
— Ты видел, что я возбудился, пока глотал твой член. Это значит, что я тоже получил удовольствие, и пусть оно было не таким ярким, как у тебя, это в любом случае повод повторить. И я с удовольствием это сделаю.
— Это, правда…. Приятно? — Вопрос прозвучал осторожно, но при этом в тихом голосе слышалось волнение, и Тэхен сразу понял, что до этого попал в цель.
— Когда ты ласкаешь человека, который тебе нравится, запах которого тебе нравится, и когда ты видишь, как всё нравится ему — да, это приятно. — Его высочество уверенно кивнул, пока Джин в задумчивости опустил глаза. Интересно, какой
там у него запах, что Его высочество так…. Щеки вновь залило краской, и Джину отчаянно захотелось спрятать его в ладонях. — Но тебе стоило смотреть, чтобы понять, как примерно это делается.
— Я смотрел. — Джин уставился в тарелку, отложив вилку и засунув похолодевшие от волнения ладони между коленей. — Немного. Я не хотел тебя смущать. И себя смущать. Смущаться.
Он сглотнул, теперь жалея о том, что до этого мечтал
это обсудить, точнее, высказать всё то, что слишком сильно его занимало.
— Ты бы не смутил меня, наоборот. — Голос Тэхена заметно потеплел, и Джин отважился поднять голову, заметив и во взгляде Его высочества только нежность и тепло. — Это возбуждает, потому что в чужих глазах в этот момент ты видишь удовольствие, которое доставляешь. И хочется быть усерднее.
— О, я… — Джин осекся. — А когда я должен буду…
— Когда захочешь. — Всё-таки Тэхен поторопился, и поняв это, вздохнул, с тоской посмотрев на хлеб. — Я не буду тебя ни к чему принуждать. Во всём, что касается секса, не может быть слова
должен. Ты либо хочешь, либо нет. Вот и всё.
Джин чувствовал, как изменилось настроение Тэхена.
— То есть… Я должен захотеть…
— Ты ничего не должен, Джин. Ты либо хочешь, либо нет. А я не хочу продолжать этот разговор. — В голосе чувствовалось раздражение, но такое, которое Его высочество желал скрыть от Джина, чтобы его не огорчать. — И чтобы ты не переживал, я закончу его на том, что мне понравилась то, что я сделал. Я не жалею, и если ты не захочешь сделать это в ответ, я не стану расстраиваться.
— Но делать этого больше не будешь.
— Разумеется.
Услышав этот ответ, Джин в недоумении распахнул глаза, пока Тэхен улыбнулся.
— Это справедливо. — Джин очень сосредоточенно кивнул, как будто здесь и сейчас стремясь примириться с тем, что услышал. — Я понимаю. Тем более… Когда дело дойдет до секса, я буду страдать, и это окупит то, что…
— С чего ты взял, что ты будешь страдать? — Тэхен с недоверием прищурился, расслышав в голосе Джина уверенность.
— Ну, меня готовили к ночи с Его величеством, и я успел понять, что приятного в этом мало. Может, мне не было больно так, что хотелось плакать, но и удовольствия я не почувствовал. А если представить, что член может быть больше этой штуки, становится совсем… А твой член, например, явно больше. — Джин теперь сосредоточенно рассуждал, как будто пытался найти аргументы, чтобы подтвердить до этого выдвинутую гипотезу. — Я допускаю, что мне в какой-то момент будет приятно, но твое удовольствие будет явно больше. Значит…
— Так вот как ты к этому относишься… Как к жертве. Только если в случае с Гуком, это была вынужденная жертва, в моем ты пойдешь на это добровольно. — Тэхен покачал головой. — Так не получится, Джин. Я жертвы не принимаю, даже если они от чистого сердца. Мне это не нужно.
Теперь пришла очередь Джина смотреть на Его высочество с недоумением.
— Вообще, я просто выдвинул предположение, а ты говоришь со мной теперь так, как будто я прав.
— Я ничего больше не буду говорить. — Тэхен ухмыльнулся. — Только скажу кое-что, что, думаю, заставит тебя задуматься. — Его высочество вновь придвинулся к столу, и Джин неосознанно тоже подался вперед. — Почти все, с кем мне доводилось иметь дело и в кого приходилось
с болью и страданиями пропихивать член, потом сами просили еще. И если ты помнишь Трэя — жаль, что он уехал и мы не сможем узнать его мнение… Он не мог отлепиться от меня не потому, что я принц или такая сильная любовь. Ему нравился мой член. Ему нравился мой член в его заднице. И он такой не один. И я не про свой член, а про саму идею.
Джин невольно вспомнил о том, как рассуждал при Юнги о том, что это не пытка и…
— Извини. Но я на самом деле не представляю, как… — Он вновь чувствовал себя не на своем месте. Он вновь чувствовал, что делает что-то не так и… сомнения. Вновь рзъедали уверенность в том, что он сможет справиться со своей ролью. — Мне жаль, что я тебя разочаровал.
Джин чувствовал на себе прямой взгляд, а потом Тэхен отодвинулся от стола, как будто собирался встать и уйти. И почему-то захотелось заплакать.
— Подойди. Присядь.
Его высочество немного развернул кресло и теперь нетерпеливо указывал на свои колени.
— Я не буду тебя кусать и пытаться что-то в тебя пропихнуть. Сядь сюда. Ты готовишься заплакать, и это первый случай, когда мой любовник после моих ласк так сильно расстраивался.
Джин не долго думал, встав из-за стола и, что-то пробурчав, он опустился на колени принца, который обхватил его двумя руками, усадив так, чтобы во время воспитательной беседы иметь возможность смотреть в глаза.
— Ты не разочаровал меня, и я хочу, чтобы эту мысль ты из головы выкинул. Прямо сейчас. Я до сих пор очарован тобой и с каждым мгновением очаровываюсь всё больше, поэтому предположение о том, что мои чувства остыли, при том, что они только разгораются, для меня… оскорбительно. — Его высочество гордо поднял подбородок, пока Джин не сводил с него сосредоточенный взгляд. — Извинись и выкинь эту мысль из головы.
— Извини. — Джин верил, и поэтому лишь виновато улыбнулся. — Я просто… Боюсь тебя разочаровать.
— Извиняю. — Ладонь Тэхена опустилась на бедро Джина, но не для того, чтобы возбудить или чего-то добиться — он пытался своего фаворита успокоить, этими мягкими и неторопливыми поглаживаниями. Отвлечь. — Что касается секса. Ты можешь рассуждать сколько угодно, а я сколько угодно могу тебя переубеждать, но пока ты сам не попробуешь, ты не сможешь ничего узнать наверняка.
Джин прекрасно понимал, что это так и было, поэтому мог только согласно кивнуть.
— Давай оставим эти разговоры. Когда придет нужный момент, у тебя не будет сомнений. — Тэхен с теплом улыбался, заискивающе заглядывая во всё еще смотрящие с легким недоверием глаза Джина. — Я не хочу думать о том, что заставляю тебя. Именно поэтому я говорю с тобой, а не просто делаю. Мне неприятно осознавать, что это приятно только мне — я не из тех людей, кого заботит только собственное удовольствие. Я хочу, чтобы и ты его испытывал. Ты веришь мне?
— Я верю. — Джин уверенно кивнул, а затем порывисто прильнул к Тэхену, попытавшись подсунуть руку под его плечи, чтобы обнять. И принц ему помог в этом, в ответ обхватив его за талию. — Я верю. И я хочу, вроде бы, но меня пугает то, что ты… Слишком опытен в сравнении со мной.
— Джинни, поверь, было бы намного хуже, если бы я был таким же невинным, как и ты. — Низкий голос стал тише и теплее, вновь как будто по волшебству начиная рассеивать сомнения. — Можешь считать, что я просто оттачивал мастерство. И… Пожалуйста, не строй предположения на том, что тебе удалось испытать до этого — я про подготовку к первой ночи с королем. Ты был напряжен, напуган, твое тело делало всё, чтобы не допустить этого, в том числе проникновения — поэтому были неприятные ощущения. Когда ты возбужден и когда ты этого хочешь, тело ведет себя по-другому. Оно теплеет, потому что кровь по нему от желания бежит быстрее, становится податливым, и оно уже не будет испытывать боль. И особенно, если к нему в этот момент относиться с нежностью. — Тэхен чуть отстранился от Джина, чтобы заглянуть в его глаза. — Ты веришь, что я буду с тобой нежным и бережным?
— Я уверен в этом. — Джин улыбнулся — вот в этом у него совершенно не было сомнений.
— Я рад. — И Его высочество ответил на это признание довольной улыбкой. — Секс — это не поле для размышлений — только для экспериментов, поэтому пытаться делать умозрительные заключения бесполезно. Всё проверяется практикой.
— Я как будто вернулся на лекции по естественным наукам. — Джин самодовольно улыбнулся, затем округлив глаза от вдруг пришедшей к нему мысли. — А ведь ты прав! Это ведь… эксперимент. Чувственный. И… даже если я пострадаю, можно считать, что это было для науки.
— Джин. — Тэхен строго нахмурился, а Джин рассмеялся, с облегчением. — Мы же договорились, что я не палач, а ты не обреченный.
— Ты… — Во взгляде Джина впервые за время этого разговора появилась нежность. — Я хочу, чтобы именно ты стал моим первым мужчиной.
— Мне этого достаточно. — Тэхен улыбнулся, вытянув шею и прикрыв глаза, явно напрашиваясь на поцелуй. И улыбка стала шире, когда он почувствовал на ней прикосновение мягких губ Джина. — Давай прогуляемся? За окном, кажется, отличная погода.
— А давай!
***
— У нас рядом с университетом были персиковые деревья. Персики на них, конечно, были паршивые и скорее для красоты, но нас всё равно пороли, если вдруг замечали рядом с набитыми щеками. — Джин с ностальгией улыбнулся, пока Его высочество, сорвав с ветки крупный спелый плод, протянул его ему. — Спасибо большое!
— Дома у нас большой персиковый сад и много вишен, а еще несколько теплиц с клубникой — мама ее обожает, и ее любовь явно передалась мне с молоком. — Тэхен шел рядом, заложив руки за спину, медленно и глубоко вдыхая исходящий от фруктовых деревьев запах, который в тени отчетливо отдавал влажностью и приятно холодящей мысли свежестью. — Его величество тоже любит клубнику, но здесь она не растет — сады скорее для развлечения, нежели для снабжения дворца — всё закупается в близлежащих деревнях.
Джин вертел в руках персик, думая, может ли он задать вопрос, пока Тэхен явно читал его мысли.
— Моя мама — герцогиня, и род ее настолько же древний, сколь и королевский. Герцоги из ее рода всегда стояли рука об руку с королями, и даже теперь, когда наше участие во власти ослабло, во владении матери находится пара городов.
— Я слышал, что герцогиня… — Джин прокашлялся, невольно проникнувшись услышанным. Получалось, Тэхен тоже был герцогом, унаследовав титул от матери. — Занимается благотворительностью.
— Да, под ее покровительством было организовано несколько домов для сирот, также она открывает классы в деревнях, чтобы научить людей читать.
Тэхен звучал спокойно, следуя по тропинке, и его плечи были расслабленно опущены. В какой-то момент он даже расстегнул жилет и закатал пышные рукава, и в таком виде… Ну, скорее не герцог, а просто очень привлекательный мужчина. Такой привлекательный, что Джин совсем забыл о персике.
— В детстве она жила при дворе, а затем, когда достигла совершеннолетия, отец увез ее, чтобы не развращать молодую девушку не нужными ей взглядами и привычками. Увез, и мама не возвращалась во дворец долгие двадцать три года. Дед не был тираном или скрягой, но маму воспитывал согласно тем традициям, в которых воспитывался сам. Не ограничивал ее в украшениях, красивых платьях, книгах и увлечениях, и всём том, что обычно радует женщин, но при этом прививал бережливость и расчетливое отношение к вещам. Воспитывал, учил, показывал на своем примере... Знал, что однажды управление большой землей перейдет в её хрупкие руки.
— А потом в твои. — Джин улыбнулся. — Мне кажется, ты прекрасно бы справился с управлением… Герцогством. В тебе чувствуется власть, сила, плюс к тому, ты наверняка очень умный, мудрый, по-хорошему расчетливый…
Джин сосредоточенно перечислял, остановившись, когда Тэхен взял его за локоть, мягко притянув к себе.
— Как ты думаешь, из меня бы получился король? А из… Чонгука?
Сначала казалось, что это был просто заданный забавы ради вопрос, шутка, но судя по взгляду, судя по тому, как смотрел Тэхен… Джин сглотнул, сразу почувствовав неладное. Его высочество не применял к нему силу, но почему-то момент давил больнее, чем обхватившие локоть пальцы.
— Что ты скрываешь, Джин? Ты же не думал, что каждый может так просто оказаться при дворе, воспользовавшись его гостеприимством? Моим гостеприимством, щедростью Его величества... Хотя, признаюсь, я сделал всё, чтобы ты в этом уверился, но... Нет, всё не просто, и вся загвоздка в том, что дворец всех впускает, но никого не выпускает без особой надобности и заслуженной чести. Как паутина… — Тэхен склонился к лицу Джина. — Что ты скрываешь, Джинни? Говори честно, потому что с твоим другом мы уже поговорили, и следующий на очереди — твой отец. И если друг молод и здоров, то отец… Я даю тебе шанс, тем более, что мы успели многое узнать от господина музыкального гения. Пусть и пришлось надавить…
Тэхен скривился, покачав головой, пока Джин перестал чувствовать землю под ногами, неловко оступившись, когда пытался сделать шаг. Он боялся. Этот страх выпустил из него всю кровь, и теперь он не чувствовал ничего кроме жесткого деревянного ствола за своей спиной. И Его высочество тем временем сделал шаг к нему, заложив руки в карманы брюк. Непроницаемо равнодушный, смотрящий так, как будто между ним и Джином не было совершенно ничего. Как будто всё, что он говорил и слушал до этого, отвечая и откликаясь, на самом деле к нему не относилось.
— Я жду, Джин. Не заставляй меня применять силу. Достаточно того, что за твои амбиции пострадал твой друг.
Сердце остановилось. От страха.
