***
Король уже успел надеть маску, когда в покоях Его высочества, с позволения появился доктор. За его спиной Чонгук увидел встревоженную Розу, которой дал знак, что она также может войти. — Доктор. — Его величество подошел к мужчине, до этого удостоверившись, что Джин, который теперь выглядел как слуга, стоял в стороне рядом с Чимином, при этом пристально наблюдая. — Его высочеству стало лучше! — Что? Мужчина тут же направился к кровати принца, который полусидел, откинувшись на подушки. Он проверил его лоб, затем, как будто забыв о том, что должен был спросить позволение, прижался ухом к его груди. Доктор выпрямился. — Действительно. — Прочистил горло. — Что ж, этого следовало ожидать. Я же говорил вам, что он сильный. — Хрипов нет? — Чонгук подошел к кровати. — Нет. — Мужчина отрицательно покачал головой, украдкой вглядываясь в бледное лицо Тэхена. — И дыхание стало глубже. — Теперь нам просто следует продолжать начатое лечение? Если оно дало такие результаты. — Да, разумеется, Ваше величество. Я… — Мужчина сделал шаг назад. — Я подготовлю нужные микстуры. Принесу их… К следующему приему, если вы позволите. — Позволю. — Чонгук кивнул. — Тогда… Я пойду, Ваше величество. — Идите. Получив позволение, доктор низко поклонился, затем торопливо выскользнув в приоткрытую дверь, под недоумевающим взглядом Розы. — Чим. Чонгук махнул головой, и Чимин, кивнув, направился за только что удалившимся врачом, пока Его величество подошел к Джину, сразу заметив на его лице недоумение. — Он… Он был удивлен. — И Джин поднял на Чонгука растерянный взгляд. — Так, как будто не ожидал, что его лечение сможет… вылечить. Но… Он ведь давал клятву. Не навреди и… — Теперь ты понимаешь? Здесь нельзя доверять даже тем, кто однажды поклялся не причинять другим вред. Во дворце слишком мало друзей и при этом полно врагов. В голосе Чонгука слышалась злость, которая, к счастью, теперь не была направлена на кого-либо из присутствующих. — Роза. Он вытянул руку, и девушка торопливо подбежала к нему, крепко ухватившись за его ладонь. — Твой отец ведь до сих пор занимается врачебной практикой? — Да, Ваше величество. — Роза склонила голову, затем подняв на Чонгука широко распахнутые глаза. — Тебе нужно поехать домой и привезти его сюда. Сделать это тайно, насколько возможно. Ты попросишь мой экипаж и скажешь, что хочешь навестить малолетнего брата. Попросишь отца взять средства от воспаления легких, те, которые он посчитает нужным, кратко объяснив ему ситуацию. И я очень прошу тебя не задерживаться. — Чонгук снял маску, оставив ее на макушке, двумя руками обхватив взволнованно покрасневшее девичье лицо. — Я доверяю тебе. Знаю, что ты сделаешь всё так, как я сказал. — Да, Ваше величество. Обещаю. В этот момент в комнату вернулся Чимин, и бросив на него один лишь взгляд, король всё понял. — Чим, проводи Розу и организуй ей экипаж. Мой экипаж. Позаботься о том, чтобы ее отъезд не вызвал подозрений. — Будет сделано. Чимин уверенно кивнул, ожидая, когда к нему присоединится фаворитка короля, которая не спускала с Чонгука встревоженный, но при этом преданный взгляд. — Я очень надеюсь на тебя, любовь моя. Теперь в голосе была только нежность, и Его величество мягко коснулся губами лба девушки, которая, и это можно было заметить даже со стороны, затрепетала под лаской его слов и прикосновений. — Всё ради тебя. Она сказала это одним губами, затем быстро удалившись вместе с Чимином. — Джин. Если тебе что-то понадобится, всё в твоем распоряжении. Солодку скоро доставят. Чимин вновь присоединится к тебе. Только… — Чонгук стал серьезным, немного нервно теребя в руках маску, с задумчивостью посмотрев на брата, который, кажется, теперь мирно спал. — Скажи, если тебе эта забота в тягость. Ты уже сделал так много, что мне и не отблагодарить тебя. Я приму любое твое решение. Если ты не хочешь здесь находиться, я тут же организую для тебя экипаж, который доставит тебя домой в целости и сохранности. Одно твое слово. Я хочу, чтобы ты знал — ты уже спас нас. Я не могу просить о большем, даже ради него. Чонгук вновь смотрел на брата, пока Джин… Тэхен стал жертвой заговора, в котором участвовал придворный доктор. Главный доктор двора, который однажды принес клятву лечить больных людей, а не наблюдать за тем, как они умирают. А что говорить о каком-то постороннем человеке, который пришел с улицы, и… — Я не могу его оставить. Если вы позволите, я останусь здесь до того момента, когда Его высочество встанет на ноги. Я… Хочу убедиться, что он здоров. — В таком случае, ты всегда можешь вернуться в те покои, которые занимал до этого. Можешь о чем угодно попросить слуг, как будто хозяин здесь. И… — Чонгук подошел к Джину, пока тот неожиданно широко распахнул глаза. — Я не поблагодарил вас! За… — Это меньшее, что я теперь мог бы для тебя сделать. И это не взятка — ты в любом случае останешься баронетом, какое бы решение не принял по итогу. Я даю слово. Более того, я обязательно придумаю, как еще вознаградить тебя за то, что ты сделал, чтобы ты уехал отсюда не с пустыми руками и с легким сердцем. И я до сих пор помню о твоем отце и о его деле, за которое ты так ратовал. Но это всё после. — Чонгук выдохнул. — У меня много дел. А ты… — Его величество оглянулся на дверь, которая пока не спешила вновь распахиваться. — Вам с Чимом нужно поесть и немного отдохнуть. Ты можешь доверять ему всё, потому что и я, и Тэтэ доверяем ему, как себе. — Спасибо, Ваше величество. — Гук. Мы же здесь одни. — Чонгук как будто капризно надул губы, а потом с теплом улыбнулся. — Я ни разу не пожалел о том, что согласился с Тэтэ пригласить тебя сюда. И я очень надеюсь, что ты… Я бы хотел, чтобы и ты не жалел об этом. Если только это в моих силах. Джин не знал, что ответить, а Его величество, всё-таки успев дождаться Чимина, который отчитался ему по поводу отъезда, и напоследок поцеловав брата, удалился. — Ты голоден? — Чимин стал укладывать крепко спящего Тэхена, заботливо укутывая в одеяло, чтобы открыть окно. — Нам накроют здесь. — Честно? — Джин впервые ощутил усталость. — Голоден. И нужно будет попоить Тэтэ, когда он проснется — хорошенько вываренный костный бульон будет очень кстати. Жирный и горячий. — Ну, хоть в чем-то этот горе-доктор не обманул. — Чимин злорадно ухмыльнулся, и Джин невольно попытался себе представить, что могло теперь случиться с тем, кто посмел подвергнуть опасности жизнь Его высочества. — Я быстро. А ты… Если хочешь, можешь принять ванну. Там всегда горячие котлы и можно достать горячую воду. А переодеться… — Чимин огляделся. — Думаю, Его высочество будет не против, если ты одолжишь что-то из его шкафа. — Спасибо. Джин улыбнулся, и улыбка стала шире, когда камердинер Его высочества задорно ему подмигнул, затем выветрившись из покоев. А Джин, прежде чем отдаться горячей воде, задержался у постели Тэхена, аккуратно коснувшись его лба. Горячий, но теперь это было… нормально, если можно вообще считать что-то нормальным, когда ты смертельно болен. Уже не смертельно, и в этом не было никаких сомнений.***
Тэхен проснулся только тогда, когда за окном уже сгустились сумерки. Чимина Джин отправил спать сразу после обеда, потому что на камердинера невозможно было смотреть без слез, и даже если теперь, когда опасность была позади, он излучал свое обычное очарование и оптимизм, на фоне уставшего серого лица это выглядело не так эффектно, как могло бы. Тем более, со спящим принцем не было никаких хлопот, и Джин использовал это время отдыха с пользой, найдя несколько интересных книг в кабинете Его высочества, в который почему-то ни разу не заходил до этого. И теперь он лишь осмотрел находящиеся на виду книжные полки, на которых были расставлены печатные издания и рукописи, выбрав то, в чем точно не могло быть тайны. Например, сборник исторических анекдотов. Вместе со своим господином проснулся и верный слуга, который сразу кинулся на кухню за новой порцией бульона, пока Джин аккуратно обтирал Его высочество чистым влажным полотенцем. Он потел, а это значит, что терзавший его жар шел во благо выздоровления. — Спасибо, что приехал. Было слышно, что слова давались ему тяжело, как и поддержание тела в сидячем положении, но он старался, прикладывая все свои силы, при этом стараясь вдыхать поглубже. — Не мог не приехать. Потому что потом был бы виноват в том, что угробил Его высочество своими обидами. — Джин ухмыльнулся, взяв другое полотенце и начав мягко вытирать спину и грудь насухо. Теперь вид голого тела его нисколько не смущал. Возможно, потому что оно на этот момент принадлежало серьезно больному принцу. — Нет. Не так должно быть. — Тэхен покачал головой, которую пытался держать ровно, но она всё равно опускалась. Беспечно радовало то, что Его высочество хотя бы находился в сознании. — Я… Я не собирался умирать. Поэтому не хотел, чтобы ты знал. А если… Попросил попрощаться и… — Отпустил бы мне все грехи перед смертью. — Джин отложил полотенце, а затем, не без помощи Тэхена, который очень старался поднять руки и не уронить себя на спину, надел на него рубашку. — Ты очень мне помогаешь. Спасибо. То, что ты теперь превозмогаешь слабость, говорит о том, что ты на пути к выздоровлению. — Готово! Чимин влетел в покои, не позаботившись о том, что нужно было стучать, и рядом с Джином на высокий столик опустилась глиняная чашка на толстой ватной прихватке. — Так, Ваше высочество, теперь мы будем ужинать. — Баронет, повернувшись, аккуратно потянулся к бульону, уже издалека чувствуя вкусный аромат. И он зачерпнул немного ложкой, чтобы удостовериться, что принц не обожжется. — Я бы сам съел! — Ешь. — Тэхен слабо улыбнулся. — Я не хочу. Услышав это, Джин угрожающе медленно развернулся к Тэхену, который вновь полусидел, подпираемый подушками. — Не будешь есть — я уеду. Прямо сейчас. Его величество сказал, что я могу воспользоваться экипажем в любое время. Джин говорил тихо, вкрадчиво, и при этом строго, не ожидая возражений. И Тэхен не стал сопротивляться, даже попытавшись самостоятельно из тяжелой глиняной кружки пить, пользуясь помощью Джина, который наблюдал за ним и с гордостью, и с нежностью. — А теперь горячий чай. Жирная пленка от бульона уже полечила твое истерзанное кашлем горлышко — нужно его еще согреть. Плюс Чимин добавил туда побольше ягод и меда — это очень вкусно. И Тэхен, с помощью Джина, стал маленькими глотками пить фруктовый чай, при этом смотря на него, как смотрят обычно собаки, получающие лакомство из рук заботливого хозяина. Это было грубое сравнение, и Джин покраснел из-за него, но всё же в этом было что-то… Отчаянно искреннее. Когда ты не можешь сказать и не можешь скрыть. — Ты очень хороший пациент, Тэтэ. Баронет улыбался, а Его высочество, прежде чем ответить, зашелся кашлем. — Чим, помоги! Это была уже отработанная схема, которая к радости Джина больше не требовала применение камфоры. Он простукивал спину принца, чтобы облегчить отхождение слизи и сделать так, чтобы испытываемые мучения, а Джин знал, насколько такие приступы изматывали тело и дух, были не напрасны. — Очень хорошо, Тэтэ. — Джин мягко и ласково поглаживал уже взмокшую спину принца, затем аккуратно опрокинув его на подушки, стараясь не замечать мертвенную бледность. Разумеется, он не выздоровеет сегодня, завтра или даже через неделю. Это долгий процесс, но здесь главное положительная динамика и терпение. Вот у деда положительная динамика случалась только после того, как его в четыре руки колотили по спине, но он ведь был старый, пусть и бесконечно любимый. У Тэхена будет по-другому, и Джин поделился этими соображениями с Чимином, с которым они ужинали, пока принц спал. А потом в дверь постучали, и камердинеру пришлось оторваться от горячего ароматного гуляша. — Доброй ночи. — Пожилой мужчина невысокого роста широко улыбнулся, и Чимин, бросив быстрый взгляд на Розу, которая стояла чуть позади, как будто воровато озираясь, сразу узнал в нем ее отца. — Мне велено позаботиться о больном принце. Где он? — Доброй ночи, господин. — Чимин склонился, затем пропустив всех внутрь. И Роза, без лишних слов, не стала следовать за отцом в ванную комнату, задержавшись у стола. — Голодная как лисица по зиме. — Она быстро, стараясь быть незаметной, стащила с одной из тарелок кусок запеченной говядины, пока Джин торопливо поднялся. — Куда ты? Сиди! Я… Вот если вы думаете, что мой папа постоянно сидит дома рядом с мамой, а мне кажется, Его величество так и думал, вы ошибаетесь. — И Роза, как будто позабыв о том, что она была благородной дамой, стащила кусочек подсушенного и предназначенного для паштета хлеба. — Мне пришлось верхом объездить пол деревни и еще немного, чтобы его отыскать! И это хорошо, что я умею верхом и ни разу не сломала шею, а так бы пришлось ждать его… — Она голодными глазами оглядывала тарелки. — В общем, я вымоталась. Хочу есть и чего-нибудь выпить. — Ого! — Джин удивленно округлил глаза, заметив, что Чимин уже активно помогал доктору подготовиться к осмотру. — Я графиня и все дела, но при этом росла в деревне, а в деревне если женщина умается за день, она пьет с мужчинами, и все они в один голос мечтают о лучшей, беззаботной жизни. — Роза взяла еще один кусок хлеба, который Джин для нее украсил гусиным паштетом. — Я много чего умею того, что придворной даме было бы брезгливо или не положено, и по началу стеснялась делиться этим с Его величеством, когда мы беседовали, но однажды проскочило в разговоре, и… В общем, он это ценит! А я теперь не стесняюсь. И девушка продолжила набивать щеки, а затем, элегантно вытерев уголки рта салфеткой, сделала реверанс, и Джин позволил себе засмеяться — после того, с каким отменным аппетитом и без манер она ела, это выглядело крайне забавно. И девушка только улыбнулась, а потом, как будто вспомнив, зачем они здесь собрались, заторопилась к отцу, позвав за собой Джина. — Состояние средней тяжести, жить будет. — Мужчина в этот самый момент выпрямился, сжимая в руках какую-то трубку, пока Чимин аккуратно опрокинул Тэхена на подушки. — В легких полно заразы, но она клокочет, а это значит, сможет легко выбраться наружу. — Мужчина повернулся к Джину. — Господин камердинер сказал, что вы сделали больному легочный массаж? — Да. — Джин кивнул, только теперь вспомнив, как это называлось по-человечески. — Вы большой молодец, молодой человек, потому что несмотря на синяки, вы явно били со знанием дела, не только выгнав слизь, но и значительно ее размягчив. — Доктор так самодовольно улыбался, сложив на круглом животе руки, как будто хвалил сам себя. А потом подорвался к небольшому саквояжу. — Так. — Он открыл его, сосредоточенно склонившись, начав длинными плотными пальцами перебирать пузырьки. — У меня тут солодка с шалфеем и пажитником — сильное отхаркивающее средство. Старикам и детям не даю, потому что слабые, а Его высочество выдержит, и при том, быстрее сможет поправиться. Потому что я по его светлым глазам вижу, что ему надоело тут лежать и болеть. Доктор посмотрел на своего пациента, и Тэхен слабо улыбнулся. — Да, у меня много дел. Он закашлялся, и пожилой мужчина вдруг проявил недюжинную ловкость, оказавшись рядом с Тэхеном, и наклонив вперед, прижавшись ухом к его спине. И судя по тому, что у него не сходились к переносице брови, а губы как будто вот-вот готова была тронуть улыбка… — Клокочет. Значит, быстро выйдет. И он попросил из рук Чимина платок, в который камердинер собирал всё то, что Тэхен из себя со страданиями выплевывал. Доктор рассматривал очень внимательно, затем закатив глаза к потолку. — Добавлю еще ему сироп из тысячелистника и ромашки. Чтобы смягчать горло. — То есть, всё будет хорошо? — Роза остановилась рядом с Джином. — Ну, он точно не умрет. Не могу давать точные прогнозы по поводу полного выздоровления — состояние, повторюсь, достаточно тяжелое. Но если учесть его возраст и физическую форму, при должном уходе и соблюдении рекомендаций… — Мужчина задумчиво нахмурился. — Недели две-три. Последствия в виде небольшой температуры или редкого головокружения еще могут проявляться после, также недели две, но это остаточные явления, всегда вылезающие после особенно злой заразы. — Теперь осталось не перепутать ваши бутылочки с крысиными бутылками… — Чимин сосредоточенно оглядывал стеклянные пузырьки, которые доктор достал из саквояжа. — Огромное вам спасибо. — Это мой долг, как и любого другого перед Его величеством. Плюс я никогда не мог отказать дочери, а она просила чуть ли не со слезами на глазах. — И мужчина с любовью посмотрел на Розу, которая улыбнулась, при этом всё же покраснев. Скорее всего, от удовольствия. — Давайте поступим так: сейчас сделаем Его высочеству легочный массаж, выжмем из него еще немного гадости, потом дадим ему микстуры, горячее питье и уложим спать. А сами поужинаем. — Я… Никуда не уйду. Сначала поужинайте. Вы с дороги. Тэхен привлек к себе внимание, пытаясь, теперь, наверное быть радушным хозяином, но выходило не очень убедительно на фоне его слишком пока болезненного вида и глухо хрипящего голоса. — Я всё организую, Ваше высочество. — И Чимин тут же удалился из покоев, задержавшись в дверях и намеренно повысив голос. — Вина? — Да, пожалуйста! Услышав ответ доктора, Чимин самодовольно улыбнулся, затем сразу же направившись на кухню. — Как вы, Ваше высочество? Роза опустилась на край кровати, расправив юбку, а потом, когда заметила, насколько успел извозиться в грязи подол, покраснела, пытаясь присборить всё так, чтобы не было видно ее неряшливости. — Ты старалась ради Его величества? — Тэхен взял руку Розы, некрепко сжав, и она прикрыла ее второй ладошкой. — Я поняла, что это тоже самое, что стараться для тебя. Тигр. — Она надула губы, просто чтобы принц улыбнулся, и он ее не разочаровал. — Я соскучилась по твоим остротам. И утомил ты меня своей нежностью. Однако она не отпустила руки Его высочества, который откинулся на подушки, прикрыв глаза, и при этом улыбаясь. Он до сих пор был смертельно слаб, но теперь внутри, в том числе в груди, стало как будто просторнее, освободив ему место для того, чтобы дышать и не пытаться умереть. А еще в груди стало теплее. Не от температуры. От надежды. Что однажды он зря попрощался со своим фаворитом. И пусть думать об этом в его положении было глупо, эта мысль придавала сил.***
Высокий мужчина сгорбил над столом широкие плечи, снова и снова вчитываясь в переданную ему записку. Нельзя было полагаться на то, что Его величество ни о чем не догадается, пусть и благодарил он его за помощь, кажется, искренне. Вопрос был в том, почему состояние принца улучшилось? Доктор не мог навредить, но мог не лечить, и те микстуры, что он назначил, не должны были помочь настолько, чтобы он стал дышать глубже. И запах камфоры… Какова была вероятность того, что они обратились к другому врачу? Который был точно не из дворца. Не успели бы, потому что он осматривал его несколькими часами ранее, и его состояние оставляло желать лучшего, при этом уверенно ожидая худшего. — Господин. Я увидел свет — вам что-то нужно? Доктор тут же поднялся, как будто застигнутый врасплох, успев незаметно смять записку и засунуть в карман. — Вы бледны. Всё в порядке? Слуга оставался стоять в дверях, пока мужчина даже не пытался вспомнить его лицо. Он не запоминал тех, кто ему прислуживал. — Вам нужна ванна? — Нет, спасибо. — Доктор нервно улыбнулся, затем повернувшись к столу, делая вид, что ищет какие-то бумаги. — Я просто засиделся. Вы можете идти. Мне... Неслышные шаги по ковру, и спустя мгновение не успевший разогнуться мужчина начал оседать на пол, успев почувствовать лишь тупую боль в затылке и закатить глаза. Сильные руки удержали его, усадив на стул. Кляп и толстый шелковый шнур, который не оставит следов, но сможет удержать от любых попыток проявить неповиновение. — Сторожи. Я за Его величеством. И слуга, что-то лихо, но тихо насвистывая, направился по коридору. Было сработано чисто, а значит, мелкий захочет отсыпать ему немного монет. Он ему золото, а слуга, при удобном случае — за него жизнь. Но теперь, когда всё было сработано так чисто, что даже придраться было не к чему, не время было для таких мыслей. Наверняка, в кармане у этой крысы пряталось что-то занимательное, если он так судорожно пытался это спрятать. А ведь мог успеть сжечь, и тогда... Не успел. И теперь обязательно поплатится за это.