Паутина в цветнике

      — Честно признаться, я тоже не готов с тобой расстаться. Даже на ночь.       Джин улыбнулся, почувствовав теплый шепот прямо у своего уха, а потом прикрыл глаза, чуть запрокинув голову, когда губы опустились к его шее.       — Могу уложить тебя спать. Пришла моя очередь ухаживать за тобой.       — Я же не болею. — Тэхен не касался его, оставаясь за спиной, но уже одна лишь эта близость заставляла сердце замирать, покрывая кожу мурашками.       — Зато я болею.       Услышав это, Джин повернулся.       — Тобой. И не собираюсь выздоравливать.       Его высочество улыбался с искренней нежностью, и в его теплых карих глазах плясали отражающиеся от свечей блики. В этот момент казалось, что они были близки еще до того, как успели познакомиться, связанные невидимыми нитями, которые лишь распускались, вынужденные отсчитывать расстояние между ними, но никогда не развязывались.       — Вода остынет, если мы продолжим так друг на друга смотреть.       Тэхен сделал шаг назад, а затем снял с себя камзол, оставив его на спинке кресла, сразу требовательно выставив руки, явно приглашая Джина последовать его примеру. И Джин просто повернулся спиной, позволив принцу помочь ему спустить роскошный предмет гардероба с плеч.       — Пойдем.       Его высочество взял Джина за руку, потянув в сторону ванной, из которой по полу, через приоткрытую дверь стелился мягкий теплый свет от зажженных масляных ламп. Баронет только повиновался, послушно переставляя ноги, в этот момент думая о чем-то, что по неведомой причине было от него скрыто. Он, кажется, размышлял, но не мог сказать о чем.       — Раздевайся, залезай в воду — потом, если захочешь, можешь позвать меня, чтобы я потер тебе спинку. — Тэхен с чуть усталой игривостью улыбнулся, оставив Джина рядом с наполненной и благоухающей лавандовой солью ванной, пока сам направился к двери.       Можно было вспомнить их первую встречу, когда Его высочество наотрез отказался покидать ванную комнату, чтобы смутить Джина своим присутствием во время обнажения, и Джин вспомнил. Правда, теперь это вызывало совсем другие чувства.       — Тэтэ.       Тэхен остановился, успев схватиться за дверную ручку. Он повернулся к баронету с искренним недоумением, как будто в любой момент готовый услышать от него какую-либо просьбу — что-то принести, подать, попросить о чем-либо слуг.       — Ты… — Джин опустил глаза, будто бы пытаясь теперь подобрать с пола правильные слова. Те, которые смогут понятно передать тот сумбур, что теперь творился в его голове, мысли в которой слишком сильно заглушались громким стуком сердца. — Можешь остаться. И… — Он посмотрел на ванну, затем переведя нерешительный взгляд на принца. — Присоединишься? Кажется, она вместит нас двоих. Наверное…       Тэхен отпустил ручку, сделав к Джину шаг. Затем второй. Он теперь как будто сомневался или не мог решиться на что-то, пытаясь найти озвученному предложению объяснение. Или же скрытый контекст, потому что он мог ожидать чего угодно, возможно, но не такой откровенной инициативы.       — Джин. — Его высочество встал напротив баронета, который поднял на него блестящие глаза. Он волновался, и это волнение, стоило только его заметить, тут же вырвалось из приоткрытых губ нервным выдохом. — Ты действительно этого хочешь? Даже если ты остался здесь, ты ничего мне не должен. Я уже счастлив просто от мысли, что ты будешь рядом.       — Хочу. — Джин опустил глаза, но в голосе чувствовалась уверенность. — Помнишь, я просил тебя помочь мне переодеться? Я… тренировался.       Услышав это, Тэхен не смог скрыть улыбку, пока Джин, заметив ее, насупился.       — Это не смешно!       — Я сразу понял, что это было неспроста. Понял, что ты хотел привыкнуть ко мне. Убедиться в том, что в обнажении в моем присутствии нет ничего страшного.       Низкий голос звучал мягко, своей теплотой дополняя ласковый свет огня.       — И поэтому максимально старался сдерживать свои чувства. И руки. И готов сдерживать их теперь.       Взгляд Джина заметался по расписной каменной плитке, а затем он без лишних слов, как будто они могли как-то навредить его решительному настрою, взялся за удерживающий воротник принца бант, осторожно потянув за его концы.       — Я видел тебя голышом только тогда, когда ты собирался умирать и не собирался смущаться. Честно сказать, я ничего не успел разглядеть. — Он следил за своими пальцами, чувствуя на себе тяжелый взгляд, но не собираясь на него отвечать. — Теперь ты умирать не собираешься, но… Я хочу посмотреть, как ты будешь смущаться.       — Ты думаешь, я буду смущаться? — Неожиданно, в голосе Его высочества послышалась не усмешка, а волнение, и Джин поднял на него глаза, всё еще не отпуская шелковые завязки банта. — Только если твоей красоты. Хотя… — Тэхен опустил взгляд, как будто пытаясь себя оглядеть. — Я явно успел потерять форму, пока старался не умереть.       — Ты стыд потерял — напрашиваться теперь на комплимент. — Джин нахмурился, надув губы, а затем потянулся к принцу, прижавшись щекой к его щеке. — Помоги мне перестать стесняться тебя.       Это была настолько откровенная просьба, что Тэхен ненадолго опешил, вглядываясь в глаза Джина, который смотрел на него с решимостью и при этом надеждой, что он не пожалеет о том, на что решился.       — Мы слишком близки для этого.       Услышав это уточнение от Джина, Его высочество, кажется, перестал слышать свое сердце, потому что внутри была одна лишь мысль — Джин чувствовал то же самое, что и он.       — В таком случае… — Тэхену пришлось прочистить горло, так как слова, застигнутые врасплох внезапным открытием, самым приятным из тех, что он мог сделать при дворе, отказывались выходить. — Я начну. Когда один обнажен, второму… Возможно, ты, вместо того, чтобы стесняться, посмеешься.       — Опять нарывается на комплимент, ну что такое… — Джин картинно закатил глаза, а когда его взгляд вернулся к принцу, на нем, как по волшебству, уже не было блузы. — Эээ…то было быстро.       Тэхен отбросил ее на лавку, вновь развернувшись к баронету, который смотрел на него, не моргая и не дыша. И явно не отдавая себе отчет в своих действиях, потому что его взгляд слишком смело и при этом бесстыдно заскользил по обнаженному торсу, пытаясь запечатлеть весь скрытый под золотистой кожей рельеф. Принц на самом деле похудел, на что указывали чуть нездорово выделяющиеся ребра и впалый живот, на котором, как оказалось пояс от брюк держался слишком свободно. Но плечи всё еще были широки, руки крепки, и даже грудь, которая обычно была просто плоской… Твердые коричневые соски. Твердые вряд ли от того, что было прохладно, потому что в ванной было скорее жарко. Твердые потому что… Джин медленно поднял свой взгляд, и, как будто боясь оказаться в чужих глазах, задержался на мужественно выдающемся кадыке.       — Ты всё-таки покраснел.       Теплые ладони оказались на его лице, и баронет без лишнего усилия поднял голову.       — Потому что… — Джин сглотнул. — Слишком нагло тебя разглядывал.       — Восхищение в таком пристальном взгляде… — Тэхен прищурился, о чем-то раздумывая в этот момент. — Возбуждает.       — Восхищение. Как нескромно. — Джин опустил глаза, которые затем поднял. — Да, мне очень понравилось. Даже чуть больше, чем очень. И что ты мне сделаешь?       Баронет гордо поднял голову, пока Его высочество звонко рассмеялся, крепко его обняв и сумев тем самым немного сбить постепенно нарастающее внутри и вокруг них сексуальное напряжение. Пока не время — только для того, чтобы вызволить блузу Джина из-за туго обхватывающего его талию пояса, и Джин не стал сопротивляться, затем, самостоятельно развязав бант на шее, поднял руки.       — Я буду смотреть тебе в глаза.       И Тэхен на самом деле старательно выполнял это обещание, пока Джин, настырно справляясь с волнением и смущением, немного нервно, но всё же расправил плечи.       — Сейчас будет самая интересная часть. — Его высочество сделал шаг назад, схватившись за пояс своих брюк и расстегнув первую пуговицу, открыв часть шнуровки. — Выбирай: будешь смотреть, или я разденусь и заберусь в ванну, чтобы тебя не смущать слишком сильно.       В голосе слышалась серьезность и готовность выполнить любой каприз Джина, который до этого… Никогда не видел чужой член. Ну, в бане, но мельком — у него не было привычки рассматривать чужие гениталии, при том, что его всегда были при нем. Он сглотнул. Ему было любопытно, но при этом… Но ведь он решился.       — Давай одновременно. Я сниму штаны, и ты снимешь штаны. Мы отвернемся друг от друга, а потом повернемся на счет три. Одновременно.       Тэхен пытался скрыть улыбку, видя, как его баронет был сосредоточен, и ему это удалось прежде, чем Джин поднял на него вопросительный взгляд.       — Как скажешь! — Принц поднял две руки. — Всё! Я отворачиваюсь.       И они на самом деле отвернулись друг от друга, чтобы до конца справиться с одеждой. Джин догадывался, что мужской костюм было проще надеть и снять, в отличие от женского платья, в котором одна шнуровка чего стоила, но теперь он сомневался в этом, пытаясь протиснуть крошечные пуговки в петли. Им как будто завладело нетерпение, и с завязками и крючками он справился уже намного быстрее, решительным движением спустив брюки вместе с бельем, по дороге стянув носки. Всё это нужно было оставить в целости и сохранности и желательно не на полу. И Джин, как оказалось, настолько любил порядок, что совершенно забыл об уговоре. Выпрямившись, он подхватил с пола вещи и развернулся. Он планировал повернуться к одной из лавок, но… Баронет невольно сильнее прижал к себе всю одежду, взглядом еще раз завороженно скользнув по длинным ногам Его высочества, которые венчались… Круглой попой. Она была настолько круглой и красивой, что Джин, кажется, разучился смущаться, вытаращившись и пытаясь теперь на глаз оценить, какой приятной она была на ощупь. Какой на ощупь Тэхен был идеальный. Весь. И глаза сами, но лишь для приличия поднялись к плечам, лопаткам, скользнули по линии позвоночника, залегающей между… И снова к… Как будто спелый персик.       — Ты готов?       Джина как будто за волосы выдернули из его фантазий, неожиданно и даже немного болезненно, и его руки сами собой разжались, потому что ему зачем-то понадобилось прикрыться. Всё полетело на пол, пока баронет обнаружил у себя… Баронет обнаружил, что он был здоровым мужчиной в самом расцвете сил, что теперь пытался скрыть в ладонях.       — Что такое?       Тэхен повернулся, и сначала в его глазах читался вопрос, а потом он заметил покрасневшие щеки Джина, стыдливый румянец с которых перелился на шею. И то, как он прикрывал член. А еще он был развернут к нему лицом, из чего следовал вывод, что по какой-то причине он нарушил собственное правило. Но тем лучше, и Тэхен поспешил с нежностью улыбнуться, совершенно не стесняясь того, что его член успел значительно отвердеть в сравнении со своим обычным состоянием. На глазах у Джина, на щеках которого теперь можно было поджаривать утренний омлет. Ему стоило отвести взгляд, но… Сравнивать со своим было глупо, поэтому баронет просто решил, что… Что…       — Посмотри мне в глаза.       Джин поднял виноватый взгляд, и Тэхен улыбнулся шире, мягко пальцами обхватив его запястья.       — Что ты там прячешь?       — Стыд. — Щеки Джина продолжали алеть, но он не отводил от Его высочества глаза.       — Джинни, я напомню, что я не только видел и трогал, но и брал в рот твой стыд, поэтому… Ты можешь не стыдиться, а дать мне вновь насладиться…       Пальцы Тэхена аккуратно надавили на запястья, и Джин не стал упорствовать, убрав руки, прикрыв глаза в тот момент, когда глаза Тэхена опустились.       — То есть, тебе понравилось то, что ты успел рассмотреть?       И вновь в низком, бархатом шелестящем голосе не было ни намека на самодовольство — только волнение, нетерпение, надежда на утвердительный ответ. Тэхен волновался, возможно, всё же меньше Джина, и тем не менее он не собирался теперь давить на него своим опытом и уверенностью. И Джин чувствовал себя свободнее. Он улыбнулся, кивнув.       — Очень. У тебя… Попа как персик.       Он тут же опустил глаза, как будто пытаясь их спрятать, при этом не успев скрыть улыбку, и Тэхен засмеялся, запрокинув голову и обнажив красивую шею, на которую Джин завороженно уставился. А потом Тэхен сделал шаг к нему, завел его руки себе за спину и… И глаза Джина могли бы легко теперь укатиться, так убедительно он их вытаращил. От удивления. Его ладони теперь были на… чужой попе. На попе принца, и просто повинуясь рефлексу или инстинкту, он чуть сжал пальцы.       — Нравится? — Тэхен смотрел на него с нежно снисходительной улыбкой, как обычно смотрят на очаровательные шалости детей. — Вода точно успела остыть.       И Джин дернулся, невольно подавшись вперед, почти прижавшись к Тэхену, когда почувствовал уже на своей попе горячие ладони.       — Ммм… Еще один персик. Как приятно.       — У меня не такая красивая как у тебя. — Джин очень забавно надул губы.       — Ты уверен?       Вкрадчивый, многозначительно нежный шепот заставил баронета растеряться. Потеряться в темном, пронизывающем его насквозь взгляде.       — Я считаю, что здесь только один персик, и он теперь в моих руках. А я здесь его и твое высочество, так что… Мое мнение решающее.       Сказав это, Тэхен отпустил Джина, направившись к ванной, пока Джина впервые задумался о том, что они еще ни разу не поцеловались.       — Иди ко мне.       Его высочество уже успел залезть в ванну, и теперь над водой виднелись только его плечи и колени, между которыми Джин должен был поместиться. Или же…       — Нет, нет, Джинни, ко мне спиной.       Тэхен улыбался, наблюдая за обворожительным замешательством баронета, который, стараясь не отдавить принцу ничего жизненно важного, наконец, уселся на дно ванной, положив руки на чужие колени, так как более подходящего места не было. И Его высочество, взяв его за плечи, мягко, но настойчиво потянул его назад, и спустя мгновение Джин уже лежал на его груди, комфортно расположив голову на плече Тэхена.       — Удобно?       — Волшебно.       Теплая, как будто обволакивающая тело лавандовой нежностью вода, сразу начала расслаблять уставшую от впечатлений голову, и Джин прикрыл глаза, с улыбкой ощутив нежные прикосновения пальцев Тэхена на своем животе, а затем — бедрах. Почему-то теперь его ничего не смущало, и даже если бы Его высочество решил схватиться за его член… Возможно, Джин этого ждал, но принц не торопился на чем-либо настаивать, ласковыми руками нежа разогревшуюся в воде кожу.       — Мы еще не целовались. Сколько времени прошло?       Джин повернул голову, взглядом напоровшись на острый край челюсти Тэхена, который, также повернувшись, теперь подставил для его глаз свои губы. Его первый поцелуй. Кажется, баронет до сих пор чувствовал его вкус и ощущал прикосновения, которые его сопровождали. Первая откровенная ласка, и как будто поддавшись тем же воспоминаниям, руки Тэхена оказались на его груди, будто невзначай задев чувствительные соски. И теперь Джин даже не дернулся, лишь пропустив едва заметный выдох. И принцу это отчаянно нравилось. Джин привыкал к нему. Привыкал к откровенности, которая совсем скоро станет для них безусловной и необходимой.       — Я перестал считать время после того, как ты вернулся. Спас меня. Сделал так много для меня, что…       Тэхен смотрел Джину в глаза, при этом его пальцы продолжали выводить узоры на скрытой под водой груди, моментами, издевательски коротко и убийственно чувствительно задерживаясь на сосках. Он так внимательно следил за реакцией Джина, как будто пытался найти в ней какое-то откровение. А Джин теперь, неосознанно, но очень чувственно выгибаясь, пытался подставиться под терзавшие его постоянно ускользающим удовольствием пальцы. Его рот был приоткрыт, глаза смотрели с нежной поволокой, и виной тому было не только выпитое до этого шампанское.       — Что ты обязан теперь меня поцеловать.       Джин улыбнулся, и одна рука Тэхена переместилась к его шее, затем коснувшись лица. Большой палец под завороженным взглядом принца зацепился за нижнюю губу, немного ее оттянув. И Джин открыл рот чуть шире, нетерпеливо высунув кончик языка. Он до сих пор не был уверен в том, что умел целоваться — только в том, что хотел. А Тэхен как будто теперь издевался над ним, приблизившись на расстояние короткого выдоха, но не коснулся, вместо этого с игривой улыбкой пройдясь взглядом по раскрасневшемуся от возбуждения лицу баронета.       — Ты такой красивый, что я не могу насмотреться.       — Я еще вполне себе приятный на ощупь. Особенно губы. Попробуй — оторваться не сможешь, обещаю.       Тэхен улыбнулся шире, услышав в тихом голосе нетерпеливый каприз, который не мог не удовлетворить. Первый поцелуй за, казалось, несправедливо долгое время. Мягкое до задержки дыхания прикосновение, и всему виной были эти сочные пухлые губы, которые Джин открыл, сделав поцелуй еще чувственнее. Он был нетерпелив, вытянув шею, чтобы только Его высочество смог поцеловать его крепче, решительнее, полностью завладев не только мыслями и губами, но и изголодавшимся по ласке ртом, вступив в сладкое противостояние с его языком. Но принц не торопился, пытаясь теперь отчетливее вспомнить вкус их первого поцелуя. Тэхен не торопился, потому что слаще губ Джина могла быть только их инициатива.       — Тэ…       Горячий судорожный выдох в тот момент, когда пальцы Его высочества, скользя и мурашками тревожа кожу, спустились к члену Джина. Большой палец провел по чувствительной головке, пока остальные обхватили длину, мягко ее сжав.       — Ты… — Баронет млел в его руках и, казалось, вода вновь начала нагреваться от того, каким горячим, нетерпеливым он становился. — Издеваешься. Надо…       Джин не успел договорить, и вместо того, чтобы выпустить окончание своего негодования, впустил в рот язык. Пальцы на его шее сжались, затем скользнув к затылку, и их губы как будто размазались, смешались друг в друге, надежно запирая сразу ставший глубоким и голодным поцелуй. Голова закружилась, и Джин запрокинул руку, наудачу схватившись за затылок принца, потянув его на себя. Чтобы еще сильнее, жестче, почти до болезненного стирания губ о зубы. Чтобы завязавшиеся чувственным узлом языки не смогли распуститься, скользя, вылизывая, сталкиваясь и сплетаясь снова и снова. С каждым поворотом головы, с каждым сжатием торопливых жадных пальцев, и Джин выдохнул первый стон в губы Тэхена, когда тот вновь принялся за его соски. Когда он стал таким чувствительным? Таким… голодным? Наверное, в тот момент, когда впервые захлебнулся в глубоком карем взгляде упрямо смотрящих на него карих глаз.       — А ты… — Тэхен насилу оторвался, пытаясь перевести дыхание и при этом боясь слишком отдалиться от сладких припухших губ. — Сводишь с ума.       Джину стоило самодовольно улыбнуться, сказать что-то игривое или остроумное, но вместо этого он вновь притянул Его высочество, чувственным напором заставляя продолжить начатое и вероломно прерванное. Это было настоящее наваждение, которое заставило усомниться Тэхена в том, что он вообще когда-то с кем-то целовался до этого. Так никогда. Так пылко, страстно, задыхаясь, но теперь не нужен был воздух — только губы. Самые желанные. И была единственная проблема…       — Джинни. — Его высочество мягко отстранил баронета, который тяжело дышал, не открывая глаз. — Нам нужно закончить. Вода остынет и…       Услышав это, Джин резко дернулся, оторвавшись от груди Тэхена.       — Ты же… Вот я болван!       Он начал суетиться, вертеть головой, что-то бормоча под нос, затем, совсем позабыв о том, что был совершенно обнажен, он схватился за борта ванной и встал, чтобы взять мыло и мочалку. Тэхену теперь оставалось лишь голодным взглядом следить за маячившей прямо перед ним… за персиком. Баронет подобрал очень точное сравнение, и Его высочество поднял на него взгляд, который медленно проскользил снизу вверх, начиная с коленей и... ничего не пропуская. И только теперь Джин понял, что был голым. Голым и гордо возвышающимся над замеревшим от восхищения принцем. И он тут же опустился в воду.       — Ты первый.       Он пытался быть строгим, но загоревшиеся от смущения щеки его выдавали, пока Тэхен послушно подтянулся, чтобы сложить ноги и повернуться к Джину спиной.       — Мы можем продолжить на берегу.       — Ни за что.       Принцу теперь не нужно было оборачиваться, чтобы видеть, как его любимый баронет капризно дул губы, про себя наверняка ругая Его высочество за наглость и себя за то, что оказался таким… развратным. Джин на самом деле думал что-то похожее, правда, губы не дул, а улыбался, старательно растирая мочалкой и ароматным мылом спину Его высочества.

***

      С водными процедурами они справились достаточно быстро, и к концу омовения Джин практически перестал стесняться своего обнажения, даже позволив Тэхену, не краснея, вытереть себя полотенцем, так как он успел обтереться первым. Повязал полотенце вокруг бедер, оставив единственный подготовленный халат для Джина, который сразу начал протестовать, аргументируя это тем, что Его высочество только находился на стадии выздоровления, еще не успев получить заключение от доктора о том, что вновь был здоров. Но Его высочество был непреклонен.       — Ты же останешься?       Джин спросил это не с надеждой, а с требованием.       — Если позволишь. — Тэхен пожал голыми плечами, пока баронет вдруг растерялся.       — У меня, наверное, здесь одна пижама.       — Я могу спать голышом, если тебя это не смущает. — Его высочество улыбнулся, пока Джин опустил глаза, став сосредоточеннее откидывать одеяло. — Тебя что-то волнует? Мы можем поделить твою пижаму: кому-то штаны, а кому-то — рубашка. На твое усмотрение.       — Я… тоже могу спать без пижамы. Ничего.       И баронет слишком решительно спустил с плеч халат, забравшись под откинутое одеяло, которое сразу стал натягивать на себя, явно в этот момент пытаясь прикрыться. Тэхен проверил свечи, решив, что они могут позволить себе догореть самостоятельно, и на этой мысли он наполнил находящийся на прикроватном столике стакан чистой водой из графина, стянув с комода несколько салфеток. Лишним не будет, а если его предположения верные…       — Ложись. А то замерзнешь.       Из-под одеяла теперь виднелась только голова Джина и пальцы, которыми он очень крепко держался за его край. Тэхен не стал препираться, послушно забравшись на кровать.       — Спать?       Джин повернулся к нему, и Его высочество сразу смог разглядеть, как блестели его глаза. Он чего-то хотел, совершенно точно. Хотел, возможно, с того момента, как по вине принца им пришлось прервать слишком распалившие тело и чувства ласки.       — Ты хочешь спать?       Не то, чтобы Тэхену доставляло удовольствие теперь смотреть на его муки — он не знал наверняка, насколько верны были его предположения. Нужен был знак.       — Ну… — Джин задумчиво закатил глаза к потолку. — А может… Поцелуемся еще разок?       Он до сих пор был голоден. Это была естественная реакция организма, который научился добывать удовольствие из ласк, быстро начав испытывать потребность в удовлетворении. Тэхен знал это наверняка, и не мог Джину не помочь. Хотел помочь и знал, как. И для этого он подвинулся к нему, приподнявшись на локте, чтобы смотреть в глаза.       — Поцелуемся, или ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя?       Нельзя сказать, что в я поцеловал тебя была какая-то выдающаяся многозначительность, но Джин тут же покраснел, уведя глаза в сторону.       — Джин, посмотри на меня.       — Нет.       — Ты хочешь, чтобы я взял твой член в рот.       Это была максимально точная формулировка, к которой невозможно было придраться, в отличие от того, если бы Тэхен сказал поласкал твой член или еще что-то другое. И Джин медленно повернулся к нему.       — Мне… Мне тогда очень понравилось.       Он был смущен, и всё, чего в этот момент хотелось Его высочеству — затолкать его член подальше за щеку, чтобы Джину понравилось еще больше.       — Мне тоже.       И он одним движением откинул одеяло, воспользовавшись растерянностью застигнутого врасплох баронета.       — Но… Я тоже хочу попробовать.       А вот это было неожиданно, и успевший сесть Тэхен посмотрел на смущенного, но кажется уверенного в своем желании Джина с сомнением, через плечо. Очень выразительно.       — Давай… Ты меня поучишь. На примере моего члена. А я потом… Покажу, чему научился. — Баронет невинно улыбался, и при этом в его глазах уже заплясали дьявольские огоньки. — Я, правда, хочу попробовать. У тебя… Аппетитный член.       Вот насчет этого комплимента Джин совсем не был уверен, однако, ему нужно было убедить принца в том, что он хотел, а не просто собирался ответить услугой на услугу.       — Только пообещай мне…       — Что? — Джин приподнялся на локтях.       — Что если у тебя не получится довести меня до пика, если ты устанешь, ты не будешь расстраиваться. Это не слишком сложная наука, но в любом случае нужна практика.       Тэхен уже как будто виновато улыбался, как будто уже извиняясь за то, что Джину не получится увидеть, как он кончает от его ласк.       — Хорошо.       Он уверенно кивнул, но потом вдруг растерялся, когда увидел слишком многозначительную улыбку Тэхена, которую тот поторопился спрятать, поцеловав его. Мягко, почти трепетно, заставляя Джина опуститься на спину, при этом успев поставить руки по бокам от его головы. Он продолжал нежно целовать его губы, то верхнюю, пряча ее между своих губ, помогая себе языком, то нижнюю, и Джин не заметил момент, когда он оказался сверху между само собой раздвинувшихся ног. Это было знакомо, это было так приятно, что баронет доверчиво прильнул к нему, обхватив его плечи со спины, затем прижав ладони к сведенным лопаткам.       Губы начали спускаться, щедро раздавая свою ласку. Язык оставлял на коже влажные следы, задержавшись на сосках, что Джин встретил с особенным энтузиазмом, выгнувшись и что-то сдавленно простонав. Всё ниже. По упругом животу, и Тэхен остановился у вновь наполовину отвердевшего члена, подняв голову.       — Главное в этом нехитром деле — максимально сжимать губы, чтобы обхват был… тугим.       И в подтверждение этого утверждения, Его высочество взял член в рот, туго сжатыми губами проскользив по длине вверх-вниз, на головке втянув щеки, от чего Джин невольно подал бедра вверх, как будто для того, чтобы это резкое и сладкое удовольствие продлить.       — Также важно использовать язык. — Тэхен держал член Джина своими красивыми пальцами, мягко и чувствительно оттягивая крайнюю плоть. — Если не получается использовать его, когда член во рту — можно его достать и полизать в открытую. Вот так.       Баронет честно пытался смотреть и учиться, но ему пришлось прикрыть глаза и запрокинуть голову от удовольствия. Головокружительно. И чем больше Тэхен наблюдал за его реакцией, тем ниже опускалась его голова и тем глубже член по языку проскальзывал в горло. У Его высочества был опыт, но, кажется, никогда не было настолько отзывчивого партнера. И принц широко улыбнулся, когда оставленный им ненадолго без внимания и рук член Джина нетерпеливо дернулся, пока сам Джин не торопился подниматься, чтобы смотреть и учиться.       — Но не членом одним едины — кожа вокруг крайне чувствительна, и, чтобы передохнуть от слишком усердных ласк, можно… — Принц остановил губы на внутренней поверхности бедра Джина, короткими влажными от участия языка поцелуями проследовав к его мошонке. — Это тоже чувствительная часть. — Он втянул яичко губами, и баронет что-то сдавленно простонал. Так сексуально, что Тэхену пришлось повторить эту ласку — он нашел еще одно слабое место. — В принципе, ты не ошибешься, если будешь целовать или лизать всё, что будет перед твоими глазами — здесь важен настрой. Если тебе это нравится, если нравится вкус чужого тела, ты обречен доставить удовольствие.       А Его высочество не мог оставить Джина без удовольствия надолго, поэтому вновь обхватил губами головку его члена, заскользив вниз, не забывая о языке. Ему нравился вкус и запах баронета. Это был один из самый интимных моментов — чужой запах, и здесь попадание было стопроцентным. Никакой резкости, мускусной остроты, которая забивает ноздри, вызывая не слишком приятные ассоциации — Джин пах… мягко. Как пахнут присыпанные росой лепестки белых цветов, которые по обыкновению пахнут насыщенно сладко и пряно. Тэхен быстро увлекся. И это было понятно не только по тому, что свободной рукой он схватился за собственный член, но и по тому, как часто и низко он стал опускать свою голову, носом почти прижимаясь к лобку Джина. Принц чувствовал удовольствие своего баронета. Слышал его. Ощущал по трепету кожи и напряжению мышц, видел по тому, как Джин отчаянно сжимал простынь. Однажды Его высочество научит в такие моменты хвататься за его волосы, побуждая проявить еще немного усердия, а пока… Тэхен стремительно приближал развязку, двумя руками упираясь в бедра Джина, сжав на них пальцы, пока его горло сжималось вокруг члена.       У него был опыт и отчаянное желание доставить удовольствие, которое баронет встретил протяжным стоном, выгнувшись в пояснице и поджав пальцы на ногах, которые попытался согнуть в коленях, остановленный руками Тэхена, глотающего теперь короткими толчками выплескивающуюся сперму. Джин и на вкус был приятным — чуть сладковатым, без горечи, которая неприятно щиплет горло. Обычно он сплевывал то, что оказывалось в его рту, но не теперь. Только запивал, и теперь пригодился стакан с водой, к которому он потянулся, не спуская с Джина взгляд. Он стал дышать ровнее, наконец, приоткрыв еще затянутые, как дымкой, возбуждением блестящие глаза, при этом самодовольно, но ласково улыбнувшись… Он потянулся.       — Ты этого хотел? — Тэхен отставил стакан, пока Джин кивнул. — Теперь будем ложиться спать?       Разумеется, после бала, шампанского и испытанного оргазма тело хотело спать. И Его высочество теперь догадывался о том, что просьба научить была всего лишь уловкой, чтобы получить удовольствие. Уловкой, которая обернулась очаровательным обманом, но за него невозможно было Джина ругать. Все-таки, взять мужской член в рот, при том, что до этого у тебя не было никакого опыта, было, кажется, сродни первому проникновению по насыщенности эмоций и волнению, поэтому… Тэхен мог ждать, и готов был ждать с членом Джина за щекой, если тот пожелает.       — Ага. Иди сюда.       А Джин блаженно улыбался, еще раз потянувшись, пока Его высочество устроился рядом, уже готовясь взяться за одеяло, чтобы накрыть их обоих, и потом, повернув к себе Джина, обхватить его двумя руками, прижать к себе и уснуть…       — Тэтэ.       Баронет окликнул принца, и тот повернулся к нему, смотря с недоумением, уже достаточно сонным.       — Ты… не обиделся?       — На то, что ты после того, как кончил, захотел спать? Это естественная реакция организма. — Тэхен мягко улыбнулся. — А всё остальное… Я пару раз успел с тобой окончательно и бесповоротно проститься навсегда, и теперь, когда ты со мной и в моих руках… Я, кажется, могу ждать сколько угодно.       Джин прекрасно видел и понимал, что Его высочество был совершенно искренним в этот момент. Джин на самом деле теперь мечтал лишь о том, чтобы уснуть поскорее в его объятиях, в которых он сразу оказался, стоило только Тэхену опуститься на подушку. Джин чувствовал, что у Его высочества был успевший испытать возбуждение и твердость член, и он даже посомневался насчет своего плана, но затем, услышав постепенно становящееся более глубоким и медленным сопение, оставил все мысли.       А у Его высочества успел созреть план. У баронета план был с самого начала, и теперь оставался один вопрос — кто из них с утра удивится больше?..