Паутина в цветнике

      Тэхен проснулся от внезапно прорезавшегося в его сонном сознании знакомого голоса и поэтому решил не открывать глаза, продолжая делать вид, что спит.       — И когда примерно вы освободитесь? — Это был голос Чимина, и судя по всему, он теперь узнал что-то любопытное и наверняка теперь во все тридцать два зуба улыбался, стерев с лица глаза. — Скажу сразу — все еще спят. Но кухня уже в полной боевой готовности.       — Я… Понятия не имею. — А вот это был Джин, и в его голосе слышалось волнение и осторожные сомнения, которые он, казалось, просто не торопился перед камердинером выкладывать. — Как ты думаешь, он не будет против… такого?       — Ты смеешься? Против? Он будет верещать от восторга так громко, что доктор прибежит его осматривать, опасаясь, что принц снова заболел. На этот раз головой. — Чимин ухмыльнулся, пока Тэхен мысленно прописал ему дружеский подзатыльник. — Расслабься. Можешь мне поверить — рядом с ним ты хозяин положения.       — Если бы ты знал, что именно я собираюсь сделать… — Джин вздохнул, пока Тэхеном завладело любопытство, и он в последний момент сдержался, чтобы не распахнуть глаза. — Надеюсь, ему понравится.       — Если в этот момент ты будешь его трогать, однозначно. Тэтэ очень любит руки. Его матушка до сих пор умиляется тому, какой он ласковый и ручной, несмотря на то, что стал настоящим мужчиной и даже войну успел повидать. — Чимин ухмыльнулся, но в сказанном всё равно слышалось только уважение.       — Иногда я думаю… — В задумчивом тоне Джина появилась тоска, которую он озвучил спустя небольшую паузу. — Что было бы, если бы он был простолюдином, вроде меня? Он бы теперь знакомился с моим отцом, я — с его мамой, чтобы никто не подумал о том, что мы просто легкомысленные распутники, а не глубоко влюбленные… — Джин вздохнул. — Я никогда не был кавалером, и у меня кавалера не было. Кавалером не был, зато стал фаворитом. Любовником.       — Джин… — Чимин, кажется, собирался сказать что-то очень серьезное, но баронет его прервал.       — Мне всё равно. Лишь бы рядом с ним. Отец поймет, если я буду счастлив, а я… Пока самый счастливый человек на земле.       — Джин…       — Тем более, мне в этом смысле всё же проще, чем любой добропорядочной девушке. Мне и терять-то нечего, если подумать. Со своей честью я уже определился — кому она… — Джин взял паузу, и Тэхен, затаивший дыхание, теперь, даже не смотря, видел, как его любимый баронет краснел и смущенно улыбался. — Принадлежит ему. Как и мое сердце.       — Тэтэ никогда не предаст твое доверие. — Чимин явно говорил со знанием дела, и зная их давнюю дружбу, Джин не мог подвергать его слова сомнению, при том, что сам был в этом уверен. — На преданность он отвечает преданностью. А в твоем случае, абсолютно все чувства между вами взаимны. Уж я то знаю.       — И… Я знаю. И спасибо тебе, Чим. За помощь и за поддержку.       — Всегда к твоим услугам. Оперативно и с удовольствием. — Чимин звучал как очень деловой человек. — Если что-то понадобится, я за дверью.       Он наверняка сказал это с заговорщицкой улыбкой, а может даже нарочито игриво подмигнул, затем раскланявшись. И когда Джин тихо рассмеялся, стало понятно, что его камердинер успел скривить напоследок какую-то очаровательную рожицу, в чем всегда был мастером, приводя в восторг всех детей.       Тэхен расслышал мягкий щелчок замка, а потом почувствовал, как кто-то аккуратно опустился на кровать. Главное было теперь себя не выдать, и стараясь унять волнение, зная, что рядом был только Джин, он пытался дышать ровнее и глубже, чувствуя лишь, как начинало колотиться сердце. Потому что баронет подобраться к нему очень близко, и теперь Его высочество мог отчетливо слышать его теплый запах с примесью… утреннего умывания. Очевидно, организованного Чимином, который выбрал для воды мяту и цветки апельсина — то сочетание, которое любил Тэхен по утрам. А теперь Тэхен любил запах Джина. Интересно, его по-хорошему ушлый камердинер сможет его воссоздать?..       — Соня…       Джин говорил шепотом, едва слышно, как будто лишь шевеля губами, пока принц почувствовал коснувшиеся его лица трепетные пальцы, аккуратно убравшие со лба прилипшую челку. Пугать Джина теперь не хотелось, поэтому Тэхена, прежде чем открыть глаза, попытался потянуться, опрокинувшись на спину, а затем только открыл глаза, сразу же убедившись в том, что для него настало без преувеличения доброе утро.       — Я решил, что мне пойдет. — Джин оглядел себя, затем вновь вернув взгляд Его высочеству, не замечая, что он был бодрее положенного для того, кто только проснулся. — Как думаешь?       Джин теперь лежал на боку, подпирая голову рукой, по которой скатился широкий шелковый рукав, пока ворот халата из-за положения распахнулся, открыв тонкие, соблазнительно выдающиеся в этом положении ключицы и грудь.       — Мне нравится, что он пахнет тобой. — Заметив взгляд Его высочества, баронет едва заметно смутился, на мгновение лишь опустив глаза, пока принц смотрел на него, не моргая и как будто не собираясь ничего говорить. — Как ты спал? Как себя чувствуешь?       — Здоров и полон сил. Если бы я до этого каждый раз просыпался вот так… — Тэхен быстро подсунул под голову руку, будто бы для того, чтобы удобнее было разглядывать возвышающегося над ним Джина. — Я бы выздоровел быстрее. И мне нравится, что ты носишь мою одежду. И мой запах.       — Я раньше думал, что мне вряд ли сможет понравиться чей-то… ну… естественный запах, не духи. Но, оказывается… — Джин собирался закончить мысль, но, получив возможность оценить ее, от этой идеи отказался, лишь смутившись.       — Мне тоже очень нравится твой запах. И именно поэтому я…       Баронет не дал ему договорить, очень стремительно и даже отчаянно нагнувшись к нему и накрыв уже открывшиеся для уточнения губы поцелуем. Это было весьма неловко, потому что Джин не успел занять более или менее удобное положение, но Тэхен решил помочь ему, откинув одеяло и потянув Джина на себя, двумя руками ухватив за талию. И теперь у баронета появилась возможность не только комфортно расположиться на чужой груди, но и пальцами обхватить горячее после сна лицо, самым чувственным образом подставляя под свои губы, нежа принца лаской их мягкости. Джин успел расслабиться, и Тэхен успел подцепить и без того свободно распахнутый ворот его халата, приспустив его с плеч.       Он любил такие пробуждения, однажды заимев привычку по утрам испытывать… Не то чтобы возбуждение — сексуальный подъем, который становился только отчетливее в присутствии рядом другого тела. В этом случае, тело было слишком дорогим и желанным, и поэтому хорошее сексуальное настроение стало быстро перерастать в возбуждение, успевшее подхватиться заметно приподнявшимся членом. Особенно сладко такие ласки ощущались с утра после горячей ночи, до влажной простыни и взмокших плеч. Наверное, теперь был именно такой момент, потому что Тэхен не мог оторваться от самых вкусных губ, которые целовали его с методичностью любопытного естествоиспытателя — как быстро Его высочество разомлеет от настолько трепетной, но при этом горячей ласки, потому что Джин не забывал о языке, дразня и ни на чем не настаивая, чем только распалял желание.       — Помнишь, ты вчера меня учил? — Он упирался теперь двумя ладонями по бокам от головы Тэхена, приподнявшись, чтобы выглядеть убедительно, смотря сверху вниз. А Тэхен тем временем почти полностью распахнул его халат, горячими ладонями пробравшись к талии Джина. — Я ничему не научился, потому что только и мог, что глаза закатывать от удовольствия.       — То есть, я учил тебя, а ты глаза закатывал? — Тэхен смотрел на него с искренним удивлением, затем вытянув шею и приподняв голову, чтобы дотянуться до сладких губ.       — Да. Но урок придется отвечать так и так, и вот на этот случай… — Джин улыбался с самым заговорщицким видом. — Придется делать вид, что я всё знаю, пытаясь тебя заворожить не смыслом, а красотой. Не техникой, а усердием.       — Джинни, вполне возможно, я кончу, когда ты просто поднесешь мой член к своим губам. — Тэхен улыбался с беспечной нежностью, пока из взгляда Джина исчезла хитрость, оставив после себя лишь волнение и перекликающуюся с ней нежность. — Спасибо, что решил проявить инициативу.       — Тэ… — А вот теперь он выглядел серьезным и при этом растерянным. — Я действительно этого хочу. Это не потому, что я чувствую себя обязанным — я хочу попробовать. Не могу гарантировать, что мне понравится и всё такое… Но я очень хочу попробовать.       Последнее он сказал почти сакральным шепотом, наклонившись к Тэхену который, вызволив ладони из-под халата Джина, обхватил горячими ладонями его взволнованно покрасневшее лицо.       — Только если ты будешь полностью обнажен. Иначе, я поставлю тебе неудовлетворительный балл.       — Для удовлетворительного бала тебя надо удовлетворить, я правильно понимаю, профессор? — Возможно, Джин просто волновался и поэтому острил и играл, но у него получалось это так убедительно, что Его высочество тоже невольно начал волноваться. — Я готов.       Тэхен смотрел на Джина сосредоточенно прямым взглядом, и тот невольно вспомнил себя на одном из экзаменов, которых за время учебы ему пришлось пережить немало. И всегда его отличала уверенность и решимость, даже в те моменты, когда он был готов к чему угодно, только не к ответу. Слабоумие и отвага. Некоторые профессора ценили это и потом помогали дотянуться до более или менее приличного бала. А теперь Джин тянулся за неприличным, и он выпрямился, усевшись на бедра Тэхена (уже заметив, что его член красиво и твердо лежал на животе), одним движением спустив с плеч халат и распустив пояс. И это выглядело потрясающе, несмотря на то, что Джин не успел возбудиться так, как возбудился принц.       — А я уже готов поставить тебе высший бал, Джин. У меня слабая нервная система.       Тэхен положил ладони на бедра, как по бархату заскользив ими выше, преодолев тазовые кости и подобравшись к талии, пока баронет, от волнения не успевший погордиться собой, медленно к нему наклонился. И Его высочество на самом деле, даже под мягкими ласковыми губами чувствовал лишь то, что Джин теперь всеми силами пытался произвести на него должное впечатление, а удовольствие в этом случае сработать никак не могло, особенно, если учесть отсутствие у Джина опыта.       — Ты очень соблазнительно выгибаешься, замечал? Никогда не видел у мужчин такую гибкость и готов ей завидовать.       Это было похоже на то, что заскучавший принц решил развлечь себя разговорами, но баронет посмотрел на него с сомнением.       — Возбуждение не только под кожей и всякими откровенными местечками — оно в голове, Джинни, как и удовольствие. — Заметив на лице баронета вопрос, Тэхен улыбнулся. — Я понимаю, со мной, у которого много опыта, сложно, но я легко могу превратиться в невинного ребенка, если меня отвлечь. — Его высочество приподнялся на локтях, с любопытством, чтобы Джин теперь не чувствовал себя на экзамене — скорее, во время увлекательной игры, вглядываясь в его лицо. — Чем ты можешь меня отвлечь?       Тэхен успел убедиться, что его любимый баронет обладал всеми возможными и невозможными интеллектуальными и моральными достоинствами, но вопрос секса… Он тоже был важен. И даже если принц готов был терпеливо ждать, а потом также терпеливо учить, теперь нужно было узнать, каков был потенциал. Он уже сказал Джину об одном его достоинстве, который он мог теперь использовать, но… Баронет вернулся к своему делу, как будто пропустив это всё мимо ушей. Он принялся за шею Тэхена, оставляя на коже методично короткие поцелуи. Тэхен откинул голову, чтобы Джину было удобно, но глаза от удовольствия закатывать не торопился. Разумеется, это было очень приятно, но не настолько.       Джин упирался ладонями в кровать по бокам от плеч Тэхена, начав опускаться ниже. Взгляд сам остановился на его напряженных плечах, остро очертившимся ключицам и… Он теперь стремился грудью к животу Тэхена, при этом не спеша опускать зад. Его высочество смотрел как завороженный, сначала взглядом зацепившись за язык Джина, которым он выводил решительно опускающийся к пупку узор, а затем… Баронет совсем опустился к нему, и теперь Тэхен видел его тонкую талию, которая переходила в плавно круглые бедра и бесстыдно оттопыренные, благодаря гибкому прогибу в пояснице, ягодицы. Его высочество даже сглотнул, боясь представить насколько умопомрачительный вид открывался теперь сзади. А Джин, тем временем, добравшись до главного и успев оценить верность своей тактики по завороженному взгляду Тэхена, переместился. Теперь он был сбоку от ног, упираясь в кровать коленями и одной рукой, перекинув ее через бедра принца, пока второй взялся за член.       Он уже был самым способными учеником, и Тэхен, который просто приподнял таз, чтобы сжавшиеся вокруг длины его члена пальцы пришли в движение, потянулся к Джину рукой, прижав ладонь к его бедру. Это было не просто сексуально — развратно соблазнительно, и ничего прекраснее Его высочество в своей жизни не видел. И не чувствовал, когда Джин, склонившись ниже и почти опустившись грудью на его бедро, неуверенно обхватил губами головку. Он чуть расставил свои колени, как будто пытаясь найти лучшее положение, пока Тэхен пытался отвести взгляд от его напряженно сведенных лопаток и как будто нарочно ставшей еще более тонкой талии, переходящей в… персик. Который Его высочество поторопился обхватить рукой, чуть сжав.       — Вот так?       Джин, держа его член у основания, повернул к Тэхену голову, при этом не теряя драгоценный момент и головкой проводя по своим губам, по себе зная, насколько это было чувствительно. Он не стал ждать ответ, проведя по члену языком. Лизать и целовать, если не можешь глубоко взять, и Джин собирался качественно с этим справиться, потому что ему с первого вдоха и поцелуя понравился вкус Тэхена, не вызвав ни одной негативной ассоциации — скорее наоборот. И баронет стал не только с усердием, но и удовольствием брать член в рот, облизывать его, прижимая губы, которыми затем обхватывал туго головку, пытаясь опуститься как можно ниже. И всё это не меняя положения, иногда как будто нарочно прогибаясь чуть больше, до этого успев выгнуть спину.       Он видел, как это нравилось Его высочеству, и в этом случае… Джин не смущался — он хотел получить еще больше восхищения, которого был достоин. Как удовольствия был достоин принц, который стал тихо и бархатно подстанывать в моменты, когда Джин, вынимая член изо рта, открытыми, особенно мягкими в таком положении губами скользил по длине, дразня кожу лишь кончиком чуть высунутого языка. Пока Тэхен гладил его, нескромно, пальцами забираясь между ягодиц, но не задерживаясь, чтобы не смущать и не давать время возмутиться — нежные горячие руки ласкали его кожу, и Джин не собирался его останавливать.       — Ты создан для того, чтобы сидеть у меня на лице.       — Что?       Джин в искреннем и очаровательном недоумении оторвался от члена Тэхена, посмотрев на него, и всё сразу стало понятно, когда он поймал на себе расфокусированный, заволоченный возбуждением и восхищением темный, непроглядно темный и глубокий взгляд. Сердце заторопилось, и Джин не смог ничего сделать, когда Его высочество поднялся. Он встал на кровать, пока баронет уселся на коленях.       — Разведи их пошире.       Это был другой Тэхен — нетерпеливый, возбужденный, торопливый, взволнованный и резкий в движениях. Джину нравилось, и он повиновался. А Его высочество мягко взял его за подбородок одной рукой, другой теребя член, быстро оттягивая крайнюю плоть, как будто теперь пытаясь доставить себе удовольствие, которое должен был доставить ему баронет.       — Тэтэ, я сам!       Джин нахмурился, пока Тэхена нагнулся к нему, пылко завладев возмущенно открытыми губами.       — Я… хочу как ты. — Джин сдался этому сладкому чувственному напору. — Проглотить.       — Открой рот и немного высунь язык. — Принц улыбался, но у него краснели щеки и горели глаза. — Пожалуйста. Для меня. Смотри мне в глаза.       Наверное, для Джина это могло быть слишком откровенно, но он не сопротивлялся, упираясь двумя руками в кровать, вытягиваясь за рукой Тэхена, который подставил к его губам член. Джин смотрел в темные полуприкрытые глаза и чувствовал, как кружилась его голова. Его высочеству не понадобилось прилагать много усилий — он стал кончать, и вопреки ожиданиям выпускал сперму Джину на шею, на грудь, оставив лишь пару капель, которые размазал по пухлым открытым губам теперь особенно чувствительной головкой члена. Баронет провел по ней языком, собрав остатки вкуса, пока Тэхен буквально упал на колени, обхватив плечи Джина и повалив его на спину, придавив собой.       — Тэтэ!       Джин не знал, что именно теперь делать, плакать или смеяться, пока Его высочество что-то бормотал, затем поставив руки по бокам от взъерошенной головы баронета. Он приподнялся и смотрел очень сосредоточенно.       — Ты испачкался.       Джин аккуратно продел свою руку между их тел, затем проведя пальцем по ключице Тэхена, стерев мазок спермы, который явно попал на кожу после неожиданного и очень крепкого объятия. Баронет смотрел на палец, а потом поднес к своим губам.       — Что ты делаешь?       Низкий голос, прямой, пронизывающий насквозь взгляд, и Джин тут же одернул руку по которой успел провести языком.       — Прости! Это…       — Это слишком горячо, если ты не готов к тому, что нам придется заняться чем-то еще.       И не дожидаясь ответа от теперь очень живо недоумевающего баронета, Его высочество наклонился к его губам, оставив на них откровенно мягкий поцелуй.       — Тебе… понравилось? — Теперь Джин со спины обхватил плечи Тэхена, прижав к ним ладони, завороженно уставившись в темные глаза.       — От начала и до конца. — Принц кивнул, затем с нежностью улыбнулся, на этот раз прижавшись губами к щеке баронета, еще горячей от недавно расцветшего на ней стыда за слишком смелое действие с пальцем. — Понравилось ли тебе?       — Да. — Он смущенно улыбнулся. — Ты так на меня смотрел… Если бы у меня было больше опыта, тебе бы не пришлось использовать руку.       — Джинни, такой… секс, ведь если мы используем член, это секс, больше годится в качестве предварительных ласк, чтобы еще немного разогнать возбуждение. — Его высочество опустился рядом с Джином, и тот тут же к нему повернулся. — Иногда бывает сложно кончить только при помощи чужого рта. Я по своему опыту знаю, что это утомляет. Тем более… — Принц улыбнулся. — Я хотел, чтобы ты, прежде чем что-то глотать, попробовал на вкус чуть-чуть. Честно признаться, не хотел смотреть, как ты кривишься или плюешься.       — Мне всё понравилось, вот еще! — Джин очень убедительно ухмыльнулся, пока Тэхен стал пальцами водить по его рукам, как будто желая отвлечь, пока баронет мечтательно улыбнулся. — Даже не верится… — А потом его глаза резко сузились. — А что значит сесть на лицо?       Услышав этот вопрос, Тэхен растерялся, что было понятно по тому, как замерли его готовящиеся что-то ответить, но затем вновь сомкнувшиеся губы.       — Это… — Всё же нужно было что-то ответить, потому что вопрос из взгляда Джина никуда не делся. — Вид ласк.       — Чего? — Джин спросил, а потом, видать, случайно наткнувшись на возможный ответ, сначала широко распахнул глаза, а потом очень густо покраснел. — Того…       — Ага. — Тэхен невинно улыбнулся.       — А…ануса? — Знания анатомии того самого места всё же пригодились, только никто не предупреждал, что озвучивая их, Джин будет пытаться умереть со стыда.       — Точно. — Пока Его высочество, кажется, ничего не смущало. — Это приятно.       — Кому?       — Его величеству. — Тэхен закатил глаза, притянув к себе Джина и спрятав его горящее огнем смущение где-то на своем плече. — Джинни, я напоминаю, что всё это происходит после принятия ванны, и если тебя смущает возможное наличие запаха или…       — Хватит! Ну, хватит говорить об этом! — Джин с такой силой сжал пальцы на плече Тэхена, что тот сильнее стиснул зубы, чтобы не сказать что-то грубое. — Ни за что! Даже… Даже если это будет приятно Его величеству!       — Посмотрим.       Услышав это, Джин решительно отстранился.       — Джинни, в этом нет ничего такого, правда. — Его высочество постарался максимально невинно и ободряюще улыбнуться. — Если туда можно вставить член, значит…       Увидев выражение лица своего баронета, который в этот момент, кажется, приготовился с ним драться, Его высочество тут же поднялся и сел, пока Джин, судя по всему, от идеи подраться отказываться не собирался.       — Мы поговорим об этом потом. У нас еще есть шанс позавтракать раньше всех, и для этого… — Тэхен ловко и немного боязливо стянул с кровати свой халат, подняв руку, когда сердитый баронет пытался что-то возразить. — Я всё организую! У меня для тебя сюрприз.       — Если это… — Джин сел и скрестил на груди руки, кажется, в этот момент не подозревая о том, как очаровательно выглядел — сердитый и при этом голый и со следами уже подсохшей спермы на шее.       — Нет, не это. Я быстро.       И Тэхен, тщательно запахнувшись в халат, вышел из спальни и направился к дверям, за которыми, как и полагалось камердинеру, уже ожидал указаний Чимин, задорно похрустывая зеленым яблоком. Он быстро стал серьезным, начав сосредоточенно кивать, а затем удалился, пока Тэхен надеялся на то, что Джин успел остыть. И на этой мысли на лице сама собой растянулась широкая и до краев наполненная удовольствием улыбка — он точно не ошибся, когда решил, что баронет идеально создан для… Жаль, он не сможет увидеть его лицо в этот момент, но одно было точно — Джин обречен.

***

      — Если ты не перестанешь дуть щеки, я буду их целовать, пока они сами не сдуются. — Его высочество сердито хмурился, при этом аккуратно подворачивая манжеты рубашки Джина, на что тот невольно засмотрелся — какие же красивые пальцы...       — Ты меня смущаешь такими разговорами, вот и всё.       Баронет, дождавшись, когда Тэхен закончил, сам потянулся к его рубашке, чтобы проделать всё то же самое, пока принц смотрел на него с нескрываемым обожанием. Если бы кто-то сказал ему раньше, что он будет с удовольствием помогать кому-то одеваться — кому-то половозрелому и самостоятельному, он бы посмеялся, приняв это за забавную шутку. Теперь же он был уверен, что это станет привычкой.       — Потому что о таком нужно не говорить, а сразу делать.       Джин угрожающе медленно поднял на Его высочество строгий взгляд. Именно строгий, как будто теперь намеревался отчитать Тэхена за несделанное домашнее задание.       — Ты меня пугаешь в такие моменты, Джинни.       — Ты еще не видел меня в гневе. — Джин закончил с рукавами, эффектно распрямив плечи. — Я очень страшен. Но только если тебя пугают воинственные хомяки.       Тэхен звонко рассмеялся, а затем двумя руками обхватил довольное лицо своего баронета, крепко и с громким звуком поцеловав его в губы. И как будто дождавшись, когда он отстранится, раздался стук в дверь.       — Входите.       Тэхен первым направился в гостиную, в которой уже был накрыт стол для завтрака, пока Джин думал о том, стоит ли ему надеть жилет.       — Доброе утро.       Чимин пропустил Юнги вперед, и тот очень сонно потер глаза, пытаясь сдержать зевок.       — Или день. — Он очаровательно виновато улыбнулся. — Спасибо за приглашение. Я не решался просить завтрак.       — Совсем скоро у тебя появится свой слуга, к которому ты в любое время сможешь обратиться с любой просьбой. — Тэхен улыбнулся, приглашая явно ошарашенного такой новостью Юнги к столу, за которым уже суетился Чимин. — Присаживайся.       — Слуга?       — Юнги!       Джин, наконец, оказался в гостиной, до этого успев расслышать голос своего лучшего друга, но до сих пор сомневаясь насчет жилета, который всё же остался в шкафу.       — Привет, Джинни. — Юнги широко улыбнулся, пока Джин быстро занял место рядом с ним, дождавшись, когда своё займет Тэхен. — Мне сказали, у меня будет слуга.       Услышав это, баронет вопросительно посмотрел на Его высочество, который лишь заговорщицки улыбался. Он подождал, когда Чимин налил ему ароматный чай с клубничным листом, сделал глоток и только после этого поднял глаза.       — Насколько ты помнишь, я вызвался стать твоим патроном и проложить тебе дорогу к… титулу. Достаточно высокому, чтобы господин Дожан, который на данный момент исполняет обязанности Премьера, больше не мог оскорбить тебя в моем присутствии своим пренебрежением. — Тэхен стал серьезным, заметив, что серьезными стали все. — Он считает тебя слугой, но ты не должен обижаться — он считает слугами всех, кто не помогает ему прокладывать дорогу к власти.       — Я догадывался. — Юнги опустил глаза, кивком поблагодарив Чимина за ароматный крепкий кофе. — Он даже не посмотрел на меня, когда подошел к нам с Аякой.       — С титулом, а мы с Гуком попытаемся добыть для тебя без потерь для репутации графскую грамоту, он не сможет больше игнорировать твое присутствие и чувства к тебе герцогини.       На Его высочество тут же устремилиси две пары широко распахнутых глаз.       — Я думаю, ты понял, что мы с Его величеством одобряем вашу связь. Не потому, что желаем герцогиню скомпрометировать, потворствуя вашим встречам. Мы хотим, чтобы в ее жизни появился другой мужчина, на которого в сложный момент она сможет опереться и обязательно получит поддержку. Помимо ее отца, который поддерживает ее только своим титулом. — Тэхен чуть ближе придвинулся к столу. — Вы видели, какое влияние на нее оказывает Премьер. Она этого не заслужила. Хотя бы потому, что у нее, в отличие от него, есть не только мозги, но и сердце, которое ей посчастливилось унаследовать от матери. И я вижу, что ты, Юнги, как и Джин, несмотря на свое происхождение, благородный человек.       — Ты думаешь, что с титулом графа Юнги сможет… на ней жениться? — Кажется, Джина теперь совсем не смущало то, что он был баронетом, при том, что его другу намеревались дать титул намного выше.       — Если Аяка попросит протекции Его величества, который в этом случае будет в праве определять ее судьбу, как определяет судьбу господин своего слуги. В нашем случае, не слуги, а верноподданной. В этом случае, он сможет одобрить брак без согласия отца, на абсолютно законных основаниях. — Тэхен сделал паузу, заметив, что Юнги слишком часто прикладывался к чашке, от волнения не замечая, насколько кофе был горячим. — Но для этого, господин музыкальный гений, нужно будет приложить очень много сил. Чтобы дарование тебе титула встречало только одобрение, а не вопросы. В этом случае, твоим состоянием, привлекательным для любой невесты, будет твое широкое признание, которое ты с моей помощью сможешь себе обеспечить. Разумеется, только в том случае, если готов и уверен в своих силах.       — Я готов. — Юнги не понадобилось много времени на размышления, и он поднял на принца блестящие глаза. — Я готов, Ваше высочество. Всё что угодно, если в итоге это приведет меня к… самой прекрасной женщине.       — Мне нравится твоя мотивация. — Тэхен ободряюще улыбнулся, заметив, что Джин теперь был так сосредоточен, как будто уже готовился оказать другу любую помощь. — Осенью, после бала начинается пора салонов — претенциозных сборищ, которые устраивают знатные особы, соревнуясь в знатности посетивших их гостей. В прошлом году я такие мероприятия игнорировал, получив около полсотни приглашений, но в этот раз… Поясню. — Тэхен откинулся на спинку кресла, пока Чимин, оформив тарелку для себя, сел в стороне, чтобы не нарушать интимность этого важного разговора. — При дворе, самые титулованные особы — король, королева и принц. Королю и королеве по своему статусу посещать чьи-то дома, даже если это герцогские дворцы, не положено — если они хотят кого-то видеть, они приглашают к себе. Мне можно. То есть, формально, я единственно возможный гость, обладающий самым высоким титулом в королевстве — выше по титулу гостей быть не может. И поэтому все хотят меня заполучить. И поэтому я могу выставлять условия — твоя музыка. Я обещаю посетить устраиваемый вечер, если во время него будет звучать музыка твоего исполнения. Можешь мне поверить — ты сразу будешь нарасхват, и дамы и господа не станут разбираться, насколько ты хорош — здесь главное мое желание. До того момента, когда они не распробуют твою музыку и не убедятся в том, что ты пользуешься поддержкой двора. Моей поддержкой, которая будет выражаться лишь в искреннем восхищении — мы опустим все детали, касающиеся нашей дружбы.       — То есть, так ты хочешь добиться того, чтобы о Юнги начали больше говорить и начали его узнавать, опираясь не на его титул, а на его талант и близость ко двору? — Джин быстро посмотрел на Юнги, и Тэхен заметил, что под столом он сжал его колено, пытаясь подбодрить.       — Совершенно верно. Молва разносится быстро, особенно, если первое слово сказал кто-то, из самого близкого окружения Его величества. — Принц кивнул, проследив за тем, чтобы рука Джина вернулась на стол, невольно и против соображений здравого смысла ощутив укол ревности, которую сумел быстро успокоить. — В этом случае, знатные дамы и господа будут заинтересованы в том, чтобы у Юнги был титул, чтобы уже на всех возможных основаниях гордиться знакомством с ним. То есть, если вдруг Его величество дарует ему грамоту графа, никто не будет удивляться и возмущаться. В том числе, господин Премьер, которого я уже припугнул тем, что распущу о нем славу неотесанного грубияна, который ничего не смыслит в высоких материях.       Тэхен улыбнулся, но Юнги до сих пор был очень серьезен.       — А… Ты уверен, что не только ты и Джин считают меня гением?       — Уверен, Юнги. Иначе, тебя бы не приглашали так часто ко двору — я всегда слышу о твоей музыке лишь восторженные отклики. Даю слово. — Тэхен кивнул, и Юнги неосознанно кивнул в ответ. — Иначе, я бы не стал так рисковать своей репутацией, так открыто восхищаясь игрой того, кто не вызывает чужого восхищения.       — Юнги, ты справишься! Ты… Достоин и титула, и руки самой прекрасной женщины, и… Я всегда буду рядом, если тебе понадобится отвлечься, отдохнуть или поговорить… — Джин повернулся к другу, смотря на него широко распахнутыми глазами. — Я уверен, что тебе с легкостью удастся восхитить и очаровать своей музыкой всю аристократию! Всю абсолютно!       Услышав такое смелое утверждение, Юнги улыбнулся шире и увереннее, тут же засмущавшись.       — Я готов. Я готов работать, готов творить, тем более… — Музыкальный гений вновь опустил глаза. — У меня есть муза. Я до рассвета не сомкнул глаз и не смог отойти от фортепиано, пытаясь выплеснуть всё вдохновение в ноты. И если ради нее… — Юнги стал серьезным, подняв на принца прямой взгляд. — Я не разочарую тебя. Я даю слово, что сделаю всё, что от меня зависит. Обещаю.       — Теперь и я уверен в тебе, Юнги. — Тэхен неожиданно поднялся, и Джин не успел скрыть очень выразительное недоумение. — Вам есть о чем поговорить, если учесть, как долго вы не виделись, а мне нужно навестить Его величество.       — А завтрак? — Джин тоже зачем-то поднялся. — Ты не поел!       — Поем в обществе Гука. — Тэхен сделал шаг к баронету, взяв его за руку. — Но ужинаем мы вместе. Только вдвоем.       Его высочество смотрел на Джина прямо, взглядом, не терпящим возражения, который смягчил нежным поцелуем в щеку.       — Приятного аппетита, друзья. Чим. — Принц обратился к Чимину. — Как доешь, присоединяйся ко мне.       — Я уже! — Камердинер торопливо поднялся. — Почти. Пять минут.       Тэхен улыбнулся с нежностью, затем только направившись к выходу.       — Еще увидимся.       Теперь ему предстояло поговорить с братом, и на повестке, помимо очевидно приятных тем, которые вырывались наружу неконтролируемой улыбкой, оставался вечный и самый главный вопрос, каждый раз своей острой постановкой упирающийся в горло. Возможно, именно теперь нужно сделать решительный шаг, чтобы потом не оглядываться и не жалеть. Или жалеть, но узнав об этом можно только приняв решение.