Слабеющий пульс

Потом была неразбериха, как в действительности, так и в голове Пса. Он мог видеть, как Кота окружили санитары, кажется, полицейские задавали ему вопросы, а девушка, которую они выручили, обнимала его за плечи и слала их куда подальше. Вроде как она даже ехала с ними в больницу. Обоих братьев пришлось тащить на носилках через весь парк до кареты скорой помощи, так как у машин не было возможности заезжать на его территорию. В больнице их тут же отвезли в реанимационное отделение, где Коту пытались помочь. Однако подробности Пёс помнил плохо. Единственное, что он мог помнить отчётливо, - это чувство непередаваемого страха. С каждым сочувственным вздохом и взглядом персонала больницы, с каждым судорожным движением брата во время спасения его жизни, произведённым будто в предсмертных конвульсиях, вислоухий почти физически мог ощущать, как рушится его мир. Одна из медсестёр осматривала его на предмет более серьёзных повреждений, чем синяки после драки с преступником, а также помогала ему отмыться от крови. Это было очень кстати, поскольку Псу казалось, что всё его тело онемело. Хотя скорее всего ему просто было на всё плевать, кроме того, что сейчас происходило с Котом. Между инцидентом в парке и разговором с хирургом, который сообщил о стабильном состоянии усатого, а ещё о том, что они пока не могут достать последний осколок пули и им нужно это обсудить, прошла словно вечность. К тому времени в больнице уже появился встревоженный Уинслоу, который заполнил за Пса необходимые бумаги. - Эй, Пёс, - раздался тоненький голосок в палате, - Как вы тут? - Уинслоу с несвойственной ему неуверенностью прошагал в палату. Пёс даже не обратил на него внимания. Он словно в кататонии сверлил лежащего без сознания на больничной койке старшего брата, утыканного трубками, с перевязанным стерильными бинтами торсом и кислородной маской, закрывающей почти всю нижнюю часть его мордочки. А перед глазами всё еще стояла жуткая картина с ним же, истекающим кровью в парке, в машине скорой помощи и на операционном столе. Так и не получив ответа на свой вопрос, Уинслоу сказал: - Нужно сообщить родителям. Их это, конечно, не обрадует, но они должны знать. Пёс молчал, глядя в безмятежное выражение мордочки старшего брата. Он понятия не имел, что на это ответить. После всего, что случилось, он не знал, как будет смотреть в глаза маме и папе. Он боялся даже думать о том, как им будет больно. Да, усатому уже помогли, но его жизнь всё ещё была в опасности. - Кое-кто хочет с тобой поговорить, - вдруг сказал мышонок, - Надеюсь, ты не против. Наконец заинтересовавшись, вислоухий взглянул на дверь. В палату вошли двое: та самая девушка, которая, видимо, так и не покидала больницу, и какой-то незнакомый высокий свин в строгом костюме. - Простите, - виновато произнесла девушка, опуская опухшие от слёз глаза в пол, - Я пыталась уговорить его повременить с допросом, но... - Но это моя работа, мисс, - одёрнул её свин, - К тому же медлить нельзя. Возможно преступник уже во всю прыть мчится прочь из города. Пёс непонимающе на него уставился. Свин помог бедному Уинслоу забраться на перила койки поближе к Коту и представился: - Я следователь Гарри Диртсон из полиции. Примите мои соболезнования и извинения за столь неподходящее время для беседы. Но нам срочно нужен фоторобот того, кто напал на вас. После пережитого стресса Псу потребовалось несколько минут, чтобы понять, чего от него хотят. - Мисс Периш уже рассказала о случившемся в подробностях, - продолжил следователь, - Но взгляд с вашей стороны нам тоже нужен. Как и описание внешности преступника, если вы смогли его хорошо разглядеть. Пёс вспомнил серые безжизненные глаза, смотрящие на него сначала с гневом, потом со страхом. Вспомнил шрам на правой щеке. Он почувствовал, как его снова охватывает яростный огонь. Лапы сами собой сжались в кулаки. - Приятель? Что с тобой? - озабоченно поинтересовался Уинслоу, выводя своего бывшего подопечного из раздумий. - Ничего, - выдохнул Пёс. Это было первое, что он сказал после прибытия в больницу. Голос хрипел от долгого молчания. - Сэр, вы не могли бы дать показания? - уже скромнее повторил свою просьбу Диртсон. Кое-как вислоухому удалось успокоиться. Потом он едва заметно кивнул. Пусть они найдут эту тварь. Пусть он безуспешно бежит от них в страхе, но они его всё равно арестуют. Пусть он страдает, гниёт в тюрьме до конца своих дней. Пусть его убьют в этой тюрьме так же, как он чуть не убил его брата. Глубоко вздохнув, Пёс рассказал как всё было, но максимально кратко. О драке, о выстреле, о побеге преступника. Он не стал утаивать, что сильно избил бандита, прежде чем тому удалось скрыться. Следователь и девушка никак не отреагировали на это заявление или просто не подали вида, а вот Уинслоу уставился на вислоухого неверящим взглядом, прекрасно зная его миролюбивую натуру. А потом Пёс описал внешность преступника. Для этого мистер Диртсон позвал ещё одного свина в уже менее строгом костюме, который внимательно слушал Пса и параллельно что-то рисовал в альбоме. Во время этой процедуры все кроме Пса напряжённо молчали. В конце художник сначала продемонстрировал портрет следователю, а после одобрительного кивка уже Псу. - Это он? Сердце учащённо забилось, когда младший близнец увидел набросок. Вне всяких сомнений, это был он, это жалкое чудовище. - Да, - решительно ответил Пёс. - Большое вам спасибо, - следователь крепко пожал ему лапу, - Вы даже не представляете, как помогли следствию. Мы сядем ему на хвост уже сегодня. Пёс кивнул без тени улыбки, а когда Диртсон и его помощник поспешили к выходу, вдруг спросил: - Что вы с ним сделаете, когда поймаете? Следователь на секунду задумался. - Попытка ограбления, покушение на жизнь, укрывательство... - начал перечислять он, - Это уже двадцать лет тюремного заключения. А если мы ещё что-то на него накопаем или если... - он вдруг косо глянул на Кота, - будут трагичные последствия, то будет ещё больше. Пёс снова почувствовал сжимающие сердце тиски. Он понял, на что намекает Диртсон. - Он ответит за всё, это я вам обещаю, - сказал следователь и удалился вместе с художником. Какое-то время в палате стояла тишина, нарушаемая лишь писком аппарата ИВЛ. - Слушайте, я знаю, что это я во всём виновата, - сказала девушка, нарушив молчание, - Я должна была привести помощь вовремя. Но эти бараны на посту даже слушать меня не хотели, пока я не сказала, кто мой отец. Позвонить я не могла, потому что телефон в ремонте. А потом мы услышали выстрелы и... - Вы не виноваты, мэм, - перебил её Пёс, уставившись на неё в изумлении. Несмотря на то, что ему сейчас было очень плохо, у него даже и в мыслях не было обвинять бедную девушку. Он винил только себя и это уёбище со шрамом. - Но я чувствую, что должна вам как-то помочь. Это моя обязанность! - возразила девушка, вытирая слёзы и размазывая тушь, - Скажите только, что нужно, я всё сделаю! - Вы очень добры, - произнёс Пёс пытаясь её утешить. - Мисс Периш, да? - уточнил Уинслоу, - Знакомая фамилия. - Мой отец работает в мэрии, - сказала девушка, - И он в очень хороших отношениях с кроликом Рэндсидом. Как только папа узнает, что вы для меня сделали, то тут же заставит его шевелить задницей, - она позволила себе тихий смешок. Уинслоу присвистнул. - Вот это удачное стечение обстоятельств, - сказал мышонок, грустно взглянув на Кота. Пёс не мог с ним не согласиться. Он был довольно глуп, но понимал, что приближённые мэра города имеют большое влияние, а значит ещё не всё потеряно. Кота обязательно спасут. По-другому просто не могло быть. Внезапно Пёс подумал о том, что бы было, если бы сегодня они помогли обычной девушке с отцом-работягой. Уинслоу был прав, это очень удачное стечение обстоятельств. Это, конечно, радовало, но в то же время ужасало. Пёс понял, что на глаза снова наворачиваются слёзы. - Спасибо, мисс Периш, - дрогнувшим голосом произнёс он. - Можно просто Меган, - улыбнулась девушка, осторожно взяв его за лапу. - А я просто Пёс. Рад знакомству, - Пёс тоже нашёл в себе силы улыбнуться и галантно пожал лапу новой знакомой. Он действительно был рад, несмотря на пугающие обстоятельства их знакомства. - Расскажи, как он, - внезапно попросил Уинслоу, указывая на усатого, - С ним всё будет в порядке? Пёс тут же помрачнел. Он не был готов к этому вопросу. - Доктор говорил что-то об осколке, - сказал он, грустно глянув в сторону брата, - Последнем осколке, который они не могут вытащить. Я пытался задавать вопросы, но мне сказали, что им сначала нужно это обсудить. - Они уже час там сидят, что тут обсуждать-то, - раздражённо бросила Меган. - Время уже позднее, может вам стоит пойти домой? - предложил Уинслоу, обращаясь к ней, - Потом мы вам всё передадим. - Вы уверены? - робко спросила Меган, смотря на Пса. Тот утвердительно кивнул. - Тогда вот мой домашний номер. Я работаю на дому, поэтому можете звонить в любое время, - она взяла со столика листок бумаги, вытащила ручку из сумки и нацарапала на нём несколько цифр. Крепко обняв Пса на прощание, она ушла, не забыв оглянуться. Стараясь не задевать трубки от капельницы и пищащего аппарата, Пёс лёг рядом с братом, положив лапу на его прохладное плечо. - Без обид, но ты паршиво выглядишь, - заметил Уинслоу, - Тебе надо отдохнуть. Пёс действительно ощущал усталость и истощение, но он не был уверен, что сможет спокойно поспать сегодня. Не тогда, когда Кот без сознания и его судьба неизвестна. - А ты не пойдёшь домой? - поинтересовался Пёс. Домой... Как же ему сейчас хотелось быть дома вместе с живым и здоровым братом, разговаривать с ним обо всём и ни о чём одновременно, читать свои любимые комиксы, лёжа в их уютной тёплой кровати. Но, увы, похоже, у жизни были на них другие планы. - Я так быстро тебе надоел? - насмешливо поинтересовался Уинслоу, но потом тут же посерьёзнел, - Я, наверное, сегодня здесь переночую. Посплю вон в том кресле, - он показал пальчиком на кресло позади вислоухого, - Я маленький и непривередливый. - Ты уверен? - удивился голубоглазый. - На все сто. Я вас не брошу. Не в такой момент, - мышонок протянул лапу Коту и погладил его по голове, - Только раздобудь мне одеяльце, ладно? Пёс снова не смог сдержать улыбки. Уинслоу Оддфеллоу хоть и не был безупречным родителем, но он всегда любил их. Даже если вёл себя порой, как конченный идиот, как его за глаза называл старший брат. - Когда мы расскажем об этом маме и папе? - вновь Оддфеллоу ошарашил серьёзным вопросом. Пёс не успел ответить, как в палату вошёл доктор. Пёс тут же вскочил. - В общем, - неуверенно начал врач, потирая затылок, - Вынужден сразу сказать, что новости плохие. Пёс почувствовал, как внутри всё холодеет. - Выкладывайте уже, - раздражённо бросил Уинслоу. В его голосе слышался страх. - При попадании в тело пуля разлетелась на три осколка, - начал хирург, - Два из них мы успешно извлекли, но третий застрял в очень рискованном для операции месте: глубоко между пищеводом, печенью и основанием левого лёгкого. - И что... Что с ним будет? - одними губами произнёс Пёс, сверля врача убитым взглядом. - Мы всё ещё можем провести операцию, но велика вероятность, что он её не переживёт, - продолжил доктор, - Если что-то пойдёт не так, а такое нередко бывает даже вовремя безопасных операций, он истечёт кровью и умрёт. И если это случится, то нам придётся вас разделить. - Что... - вислоухий, казалось, начал задыхаться. Разделить? Их? Это никак не могло уложиться в его голове. После всего, что было, через что они прошли вместе, вот так просто... Разделение. - А есть другой выход? - подскочил Уинслоу. - Осколок необходимо извлечь, поскольку сейчас из-за него у Кота продолжается внутреннее кровотечение, а вскоре в ране может появиться гной. Если мы не будем ничего делать, то он проживёт ещё пару месяцев. Только это будет уже не жизнь. - Ты совсем охерел, а, чёрт?! - Уинслоу вдруг спрыгнул с кровати и угрожающе двинулся на врача, совсем забыв о своём маленьком росте, - Предлагай, блять, нормальные варианты! - голосок мышонка начал срываться. - Операция - единственный вариант, если вы хотите хотя бы попытаться спасти ему жизнь, - уже невозмутимо сказал врач. - Единственный? Тебе кто диплом выдавал, ты у... - Уинслоу, хватит! - неожиданно даже для самого себя рявкнул Пёс. Опекун тут же замолчал и в испуге на него уставился. - Насколько опасна операция? - сглотнув, поинтересовался младший из братьев. - Вероятность успеха - восемьдесят пять процентов, - ответил хирург, - Кажется, что много, но в медицине важен каждый процент. - Делайте, - Пёс недолго думал над ответом. Но врач как будто вообще не удивился. - Тогда распишитесь здесь, - он протянул вислоухому документ и ручку. Перед тем, как поставить подпись, Пёс глянул на цену: число было внушительным. Но Меган обещала помочь. К тому же, жизнь родного брата для него была бесценна. - Операцию проведём завтра утром в десять часов, - сказал врач, когда Пёс расписался в документе, - А пока постарайтесь отдохнуть, - и он удалился. Какое-то время Пёс и Уинслоу сидели в молчании. Пёс всё равно не горел желанием разговаривать, он предпочёл с головой уйти в самобичевание. Он всё ещё ненавидел ту мразь, что почти убила Кота и скрылась. Но, казалось, себя он ненавидел сильнее. - Извини за эту сцену, - сказал Уинслоу, теребя хвостик. Пёс кротко кивнул, как бы говоря, что прощает его. - Я схожу, попрошу телефон у дежурного, - видимо, осознав, что вислоухий не настроен сейчас общаться, мышонок поспешно удалился. А Пёс остался наедине с ни живым ни мёртвым братом. Лишь писк аппарата ИВЛ нарушал гробовую тишину. Он почти не моргая вглядывался в это умиротворённое выражение уже не такой бледной мордочки, маленькие мешки под глазами, которые сейчас были особенно заметны. Как будто он просто спал, пока все вокруг разводили драму из ничего. Но это было совсем не так. Пёс бы сам предпочёл умереть, лишь бы не видеть и не слышать всего этого. Не видеть Кота в таком состоянии, не слышать слов врача о том, что он может умереть в любом случае. Это звучало как приговор к смертной казни. Пёс неуверенно поплёлся по койке к усатому и склонился над ним, чувствуя новую волну слёз на своих глазах. - Прошу, прости меня, - прошептал он, нежно поглаживая усатого по голове, - Я должен был защищать тебя. Должен был... Пёс всё ещё не мог понять, как это могло произойти. Ведь могло случиться всё, что угодно. Пожар в их доме, вторжение пришельцев, зомби-апокалипсис, ядерный взрыв. Что угодно, мать вашу, лишь бы с Котом всё было хорошо! Этот усатый привереда, несмотря на все свои тараканы, был для Пса всем. И слышать то, что ему суждено умереть либо дома в мучениях, либо на операционном столе уже завтра - это как получить нож в сердце. А осознавать, что этого можно было бы легко избежать, будь Пёс умнее и осмотрительнее, делало ситуацию ещё хуже. Младший близнец понимал, что если Кот умрёт, его самого ждёт смерть. Только другая. Сколько бы лет не прошло, он до конца жизни будет нести на себе этот крест, который с каждым годом будет давить на него всё сильнее одиночеством, виной и скорбью, пока не раздавит окончательно. Если, конечно, Пёс не убьёт себя раньше, устав бороться с этой ношей. Вислоухий тихонько всхлипнул и порывисто обнял старшего брата за шею, уткнувшись в его плечо. Нельзя отчаиваться, нет! Шансы есть, а вместе с ними есть и надежда. Всё-таки восемьдесят пять процентов - это не какие-нибудь вшивые пятьдесят, а почти сто! Пёс сам избрал этот путь и нисколечки не жалел. Кот до последнего боролся за него там в парке, значит и Пёс будет бороться за него до конца, чего бы ему это ни стоило. Сдаваться без боя - не в стиле младшего близнеца. Кот ни за что не умрёт, не в его смену. - Я тебя не потеряю, - прошептал Пёс в пушистую грудь старшего брата сквозь слёзы. Голос звучал довольно решительно, чему он сам удивился, - Слышишь? Ты будешь жить. Кот всегда был для Пса самым дорогим существом на всём белом свете. И Пёс всегда любил его, каким бы он ни был: трусливым, эгоцентричным, высокомерным, угрюмым, злым. Пёс был готов принять его любым, поскольку за всеми вышеперечисленными недостатками в отличие от других он всегда видел нечто намного большее, то, что достойно любви. И в итоге он не ошибся. Сейчас, вспоминая проявленную Котом отвагу и самоотверженность, крепко обнимая его, обмякшего, находящегося на грани жизни и смерти, вислоухий был как никогда погружён в эту любовь, такую отчаянную и глубокую. Он не переставал корить себя за то, что мог предотвратить, понимая, что даже если с Котом всё будет хорошо, он никогда этого не забудет и никогда не перестанет презирать себя за такую оплошность. - Пёс? - послышался голосок Уинслоу. Голубоглазый нехотя оторвался от брата и увидел Уинслоу, буквально тащащего на горбу слишком большой по его меркам телефон. - Ты позвонишь? Или я? - тяжело дыша, поинтересовался мышонок. Вместо ответа Пёс взял у него телефон и по памяти набрал номер родителей. Лишь приложив телефон к уху и услышав долгие гудки, он начал думать, что им сказать, а главное - как сказать. Как всё им объяснить и успеть успокоить, пока они не начали разводить панику? Но думать было уже поздно, ведь на другом конце провода Пёс услышал голос матери: - Алло? - М-Мам? - Пёс понял, что у него пересохло в горле. - Пёс, это ты? Привет, дорогой. Как дела? Она не смогла понять по интонации сына, что что-то не так. Она была настроена на обычный повседневный разговор, пусть и уже поздний. Понимая это, вислоухий ещё больше распереживался. - Мама... Мамочка, прошу, только не волнуйся, но... - Пёс почувствовал, что ему не хватает воздуха. - Что случилось, милый? - тон матери мгновенно зазвучал обеспокоенно. В трубке послышался недоумевающий голос отца. - Кот... - только и смог выдавить Пёс поначалу. - Что с Котом, Пёс? Где он? - громко спросил отец, чтобы его точно услышали. Пожалуйста, вот и паника. - Кот ранен, - наконец произнёс Пёс. - Что значит "ранен"? Что с ним? - ещё более нервно спросил папа. Мама ограничилась лишь испуганным вздохом. - В него стреляли. Сейчас мы в больнице, - сообщил вислоухий дрогнувшим голосом, - Это моя вина. Но последнее предложение они уже не услышали. Мама начала громко плакать, папа, не менее встревоженный, пытался утешить её. Уже было бесполезно что-то говорить, да Пёс и не мог. Он сам был готов снова заплакать. - Алло? - Уинслоу перехватил телефон у Пса, - Нет, это я, Уинслоу. Прошу, успокойтесь, всё будет хорошо. С ним всё будет хорошо! Пёс закрыл лапами глаза и начал тихонько плакать. - Приезжайте как можно скорее, ладно? - закончил разговор Уинслоу, - Я позабочусь о нём, не волнуйтесь. После этих слов Пёс почувствовал крохотную лапку на своём предплечье. - Ну ладно тебе, дружок. Всё будет хорошо. Не время опускать лапы, - любой бы понял, как трудно было мышонку подбирать слова в этот момент. - Это моя вина, - только и смог ответить Пёс, продолжая всхлипывать, - Моя и только моя. Оддфеллоу ничего на это не ответил, только продолжал поглаживать вислоухого по плечу, надеясь как можно скорее успокоить. Он не задавал никаких вопросов о том, что именно произошло в парке. Видимо, как раз-таки потому, что он и так всё прекрасно знал. Утро наступило незаметно, хотя Псу казалось, что той ночью он вообще не спал. В восемь часов ему принесли завтрак, но у вислоухого, наверное, впервые в жизни совсем не было аппетита, поэтому доктору и Уинслоу пришлось чуть ли не силой впихивать в него тосты и чай. - Во время операции вы тоже будете под наркозом. Вам необходимо набраться сил, потому что потом вам какое-то время нельзя будет есть, - пояснил врач. Потом... Почему-то вислоухому слабо верилось, что после операции в случае фатального исхода для Кота будет какое-то "потом". Потом для Пса вообще уже ничего не будет. Он не хотел, не мог думать о том, что вчерашний день может стать последним днём, который они провели вместе. И в этот день усатый вряд ли был счастлив. - Кот, ты же слышишь меня, да? - тихо говорил Пёс, сидя рядом со старшим братом и держа его за лапу. До операции оставалось пятнадцать минут, но доктор мог прийти за ними раньше положенного. А пока вислоухий хотел кое-что сказать, - Сейчас будет операция. И ты даже представить не можешь, как мне страшно, - младший брат нежно поглаживал тыльную сторону ладони усатого большим пальцем, - Страшно от одной только мысли, что я останусь совсем один. Что навсегда потеряю тебя. И ведь это я во всём виноват. Я никогда не перестану себя ненавидеть за то, что позволил этому случиться с тобой. Пёс протянул другую лапу и коснулся щеки Кота. Господи, как же он хотел, чтобы брат открыл глаза. Как же он хотел услышать его голос. Он так сильно соскучился по нему за такой короткий период. - Я думал, что быть супергероем - это для меня. Думал, у меня получится защитить всех. Но я не смог даже защитить тебя. Вместо этого...ты защитил меня. И я никогда этого не забуду. Ты далеко не идеален, о тебе говорили много плохого, не обижайся, пожалуйста, - Пёс наконец позволил себе улыбнуться уголками губ, - Но я всегда знал, что у тебя большое сердце. Хоть я и сказал тебе вчера ужасные вещи, сейчас я очень жалею об этом. Какое-то время Пёс помолчал, вслушиваясь в уже осточертевший писк аппарата. - Ты можешь не прощать меня, если не хочешь. Даже если ты до конца дней будешь презирать меня, кричать на меня или даже бить, я буду этому рад. Я не буду злиться на тебя, я всё пойму и прощу. Я лишь хочу, чтобы ты справился, и я знаю, что ты справишься. Ты мне нужен, Кот, больше чем кто- или что-либо. Я не могу представить жизни без тебя, и, если ты уйдёшь, у меня ничего не останется. Может ты и не был идеальным старшим братом, но для меня ты незаменим. Поэтому, прошу тебя, борись. Я знаю, ты намного сильнее, чем ты думаешь. Котик, ты лучший супергерой, о котором я мог мечтать. После этих слов вислоухий сделал то, чего раньше никогда не делал: поцеловал брата в лоб. - Я люблю тебя, Кот. Я всегда буду тебя любить, - прошептал он после поцелуя. Всё это время глаза Пса оставались сухими. Как будто у него уже не осталось слёз.