Дядька и его олени

      Со временем в баре становилось всё больше людей. Наверное, ночью это место пользуется гораздо большим спросом. Кристоф уже не пытался играть. Даже так, как умел. Ему было гораздо интереснее поговорить с Ахимом, тем более что не каждый день встречаешь ещё одного ударника. В этом плане гитаристам везёт гораздо больше, ведь им ничего не стоит найти хотя бы какого-то самоучку.       Оливер сидел в стороне, смотря в пол. Заняться особо нечем, а мешать Шнайдеру в моменты занимательного диалога он не любил. Не то чтобы это мешало второму, скорее просто Ридель хотел держаться в спокойствии и равновесии, поэтому не беспокоил остальных участников группы. Чего не скажешь о Ландерсе, который был способен лезть ко всем, причём ещё и выводил за долю секунды.       И эта ночь стала бы для него унылой, если бы рядом не сел Руперт. Тот не был спокойным, а импульсивным и с массой идей. Возможно, именно поэтому он решился к ним пойти ещё пару часов назад. Они молча сидели пару минут, пока Оливер не начал чувствовать на себе чужой взгляд. Пришлось повернуться и встретиться с чужими глазами. — Не думаю, что я тебя побеспокоил. Ты всё равно сидишь и таращишься в одну точку, пока наши милые барабанщики обсуждают в какой позиции лучше держать палочки и как правильнее их пихать друг дружке в жопу… Ты же не против общения?       Кеплингер ехидно улыбнулся, но злобным это вовсе не выглядело. Он просто старался разговорить молчаливого собрата по гитаре, а заодно сильнее с ним подружиться. Вполне возможно, что из них вышел бы не плохой дуэт, разве что любителей баса не так уж и много. Придётся постараться, чтобы отыскать подходящую аудиторию. — Знаешь… Не против. В одиночку сидеть скучно, а гонять шары по зелёному полю не очень-то интересно. И раз уж такое дело, то я вынужден сказать, что совсем не ожидал вас тут встретить… Что вы тут в действительности делаете? Сомневаюсь, что тебе так хотелось осмотреть город. Не посчитай за грубость, но ты не похож на человека, которого заинтересовали бы местные виды… — Хм, а это стоило ожидать. Скажем так… мы тут… м-м-м, Рождество спасаем! Понимай это как хочешь, но в скором времени ты всё узнаешь… Тем более ты же бас-гитарист, такие простые-непростые загадки как раз для тебя…       Руперт загадочно улыбнулся, кладя руку на чужое колено и пододвигаясь ближе. Странный жест от малознакомого человека, но почему-то Риделя это вообще никак не смутило, он лишь с лёгким недопониманием посмотрел на парня. А тот был более настойчивым, слегка начал давить рукой на конечность. — Позволь узнать, что же ты делаешь?       Оливер и сам был не против такой «игры», поэтому немного наклонился, приближаясь к чужому лицу. Забавно, Руперт даже залился краской, хотя сам начал приставать. Наверное, он просто не ждал подобной ответной реакции, но помимо смущения он позволил себе эту странную улыбку. Даже тихо заурчал, показывая свои намерения. — А ты как думаешь, Олли? Пристаю, конечно же…       На мгновение Оливер замолчал. Так вот оно что. Руперт к нему только пристаёт. Стало быть, он может сделать всё то же самое, только пойдёт более быстрым путём. Резкое приближение, и они уже полностью слились в поцелуе. Рука Кеплингера неожиданно соскользнула с чужого колена, но упасть парню не позволили, загребая поближе к себе. Бас-гитарист и не заметил, как оказался в чужих объятьях. Хотя ему это даже нравилось. — Не советую… Я могу ответить положительно…       Ридель смотрел на Руперта немного неясным взглядом, при этом парня он прижимал к себе. Тот не был тяжёлым, но был достаточно высоким, что не очень-то удобно. Возможно, он немного погорячился насчёт внезапного поцелуя, но, похоже, что вовсе не доставил дискомфорта своему новому другу. Как раз всё наоборот — тому явно этого не хватало. — А кто-то говорит, что это плохо?       Вот ведь рыжий чёрт. Кеплингер словно знал, на какие точки человеческого сознания стоит нажимать, чтобы расположить собеседника к себе. Его руки обвились вокруг чужой шеи, заставляя Оливера немного склониться, чтобы лучше видеть чужое лицо. И вновь поцелуй, но уже со стороны Руперта, а тот не старался нежничать, пропихивал язык внутрь сразу, пока не ощутил вкус чужой слюны.       Всё пропитано алкоголем. Приятное ощущение. Они оба успели немало выпить в этом баре, пусть и, в отличии от Оливера, Руперт виду на это не подавал. Этот поцелуй они разорвали не сразу, предпочитая продержаться до тех пор, пока в лёгких совсем не останется воздуха. С каждой секундой дышать было всё тяжелее, но приятное ощущения тяжести от нехватки кислорода оказалось достаточно приятным для каждого. — Я считаю, что может быть и лучше…       Ридель тихо зарычал, кое-как изварачиваясь, чтобы Руперт оказался полностью на диване, а вот он был уже сверху. Руки его неплохо держали, заставляя нависать над парнем, что расплылся в довольной ухмылке. Если они тут потрахаются, но ничего не случится. Однако лучше остановиться на чём-то более простом. Этим Оливер сейчас и занимался, плавно ведя пальцами от груди парня вниз, прямо к ремню. Несколько ловких движений, и раздался звон ремня. — А ты не промах…       Кеплингер наклонил голову вниз, следя за чужими действиями. Он ощутил слегка прохладную ладонь, что оказалась у него прямо между ног и прямо на его члене. Руперт тихо пискнул от непривычных для себя ощущение, но позволил себе расслабиться. Плавные движения чужой руки вдоль ствола разгоняли кровь по всему органу, заставляя напрягаться только больше. Чёрт, его дыхание начало сбиваться слишком быстро. Так не должно быть…       Давление на каждую вену казалось поразительно приятным, как и сдавливание самого кончика. И каким образом Оливер так умело двигает рукой, но при этом смотрит ему прямо в глаза? Этот взгляд его даже немного пугал, слишком пристальный. Но ощущения не те, чтобы как-то об этом думать. Чужая рука то сжималась, то разжималась, стараясь получше сжать практически «стальное» достоинство.       Крови туда прилило привычно как и, собственно, к чужому мозгу. Руперт дышал всё тяжелее, даже начал издавать тихие стоны, которые старался скрыть, зажимая рот ладонью. Если он станет хотя бы немного громче, то его рискует услышать весь бар. А тем временем чужой темп нарастал, выводя бас-гитариста лишь сильнее. Сколько он так лежал, он не знал, но понял, что кончил быстро для себя, ведь в трусах растеклось что-то тёплое, а рука Оливера остановилась. — Эй, голубки, мы, конечно, всё понимаем… Но вы бы ещё друг друга в жопу поимели прямо на людях…       Где-то со стороны раздался недовольный голос Ахима, что скрестил руки на груди и с осуждением смотрел на парней. Оба бас-гитариста посмотрели в сторону ударников, что явно наблюдали за этой картиной немалое количество времени. Наверное, те завершили свою дискуссию в тот момент, когда услышали шебуршание и тихие стоны со стороны. — Ладно тебе, Ахим, дай мальчикам наиграться… Вы это, когда закончите, то дуйте на улицу, кое-куда сходим…       Шнайдер положил руку Ахиму на плечо, а затем развернул того в сторону, подталкивая к выходу. Они-то выйдут, а эти двое могут ещё немного покувыркаться. Напоследок Кристоф обернулся, подмигивая обоим парням и уже полностью выталкивая второго ударника за дверь.