По ту сторону Купола

Бродяга смотрит на море. Ноздри щекочет запах беловодорослей. Волны накатывают одна за другой, одновременно непохожие и одинаковые. Отпечатки друг друга, зацикленные на вечный повтор. Почти как люди. Родись. Постарайся прожить сколько-нибудь, чтобы успеть накопить достаточно денег. Умри. Загрузись в новую оболочку. Умри. Перезагрузись снова. Умри. Опять другое лицо и тело. Умри. Выплюни плавательный гель и встань на плохо слушающиеся тебя ноги. Умри. Натяни на себя чужую кожу — или, если ты богатенький ублюдок, свою же, выращенную из клеток прошлого тебя, — и живи дальше. Умри. Воспользуйся последней записью сознания. Умр.. Да сдохни уже наконец по-настоящему! Бродяга вертит в руках плоский камушек. Тот ещё ощутимо шершавый, море, господствующее на Харлане, ещё не обточило его, не придало приятную пальцам гладкость. Бродяга замахивается, чтобы бросить его в черноту воды, но в последний момент останавливает себя. Внимательно рассматривает свою находку и наконец прячет её в карман. На удачу. Губы раздвигаются в озлобленной усмешке, обнажают острые клыки. Надо же, как красоваться перед Музой, рассуждая о глупых суевериях, так был первым и самым громким. А сейчас же — вот! — обзавёлся талисманом. Бродяга сжимает и разжимает кулаки. Старается дышать ровно. Впитать в себя как можно больше прохладного, просоленного, щиплющего нос воздуха. Звёзды перемигиваются с осколками марсианской цивилизации, курсирующими по орбите Харлана и наводящими ужас на всех — после ангельского огня, испепеляющего тех, кто рискнул подняться выше определённой высоты, живых не оставалось. Бродяга фыркает. Возможно, поэтому те, кому «посчастливилось» здесь родиться или переродиться быстро привыкают смотреть на море, а не на небо. Кроме Музы. Та была очарована звёздами с самого детства. Тянулась к ним, мечтала взлететь. И обязательно на родной планете, оторваться от крыши хибары, где они ютились с Бардом и воспарить. «И сгореть, не успев понять, что именно разрывает тебя на атомы», — добавляет внутренний голос, приученный смотреть правде в лицо. Обращайся к фактам. Потом действуй. Все в окружении Музы понимали, что это не более чем мечта. Привычно пропускали мимо ушей и после полученных от неё тумаков даже не заикались о виртуальном полёте. А потом появился Икар. Корпоратский выкормыш с искусственной улыбкой андроида — «мы делаем ваши мечты явью». И принёс чёртовы крылья, в которые Муза вцепилась словно наркоман в дозу. Повезло, что хоть Бард в кои-то веки смог разделить философию и реальность и запер дочь дома. А крылья — нелепые, сделанные в дань современной моде то ли Земли, то ли ещё какой из центральных планет — впихнул Бродяге, надеясь, что тот придумает что с ними делать. Бродяга придумал. Корпорация «Икар» — вот же ирония! — куда ниже точки поражения ангельского огня. Небольшой объём взрывчатки их крылатые надзиратели тоже способны пропустить мимо того, что заменяло марсианам глаза. Ухмылка за секунду превращается в звериный оскал. Всем известно, что родившиеся на Харлане не смотрят в небо. А ещё с молоком матери впитывают в себя революционные настроения Куэллкрист Фальконер. Одна из главных заповедей которой звучит как «принимай как личное оскорбление». К Икару и его корпорации у Бродяги действительно личное. И он спросит с них сполна.