Никакой морали

      За окном сгущались сумерки. Юншин, вернувшийся с работы за полночь, вместо того, чтобы прямиком направиться в свою уютную обитель, потащил тяжелое, будто налитое свинцом, тело в круглосуточное кафе на первом этаже здания.       Он заказал чашку двойного американо, достаточно крепкого, чтобы немного взбодриться, и купил несколько пончиков, для успокоения нервов. После он принялся изучать то самое дело pro bono, которое поручил ему лично Кан Сехон. Пытаясь разобраться в нем, Юншин вот уже два дня внимательно читал его, но, кажется, чем дольше он зацикливался на нем, тем сильнее увязал.       Дело касалось конфликта между президентом компании и менеджером среднего звена. Менеджер, замужняя женщина, подала в суд на президента-мужчину за сексуальные домогательства, но из-за отсутствия доказательств обвинение так и не было выдвинуто. Кроме показаний пострадавшей, остальные предоставленные документы какой-либо доказательной ценности не несли. Иск не увенчался успехом, и президент, в свою очередь, подал на менеджера в суд за клевету.       «Он точно что-то задумал. Зачем Кан Сехон поручил мне это дело?», – задавался вопросами Юншин.       Сехон четко сказал, что будет давать только ту работу, с которой Юншин будет способен справиться. Он не давал ему просто домашнее задание – он учил его, как работать в «Догук». Так что, скорее всего, его намерения были чисты.       Но чем дольше Юншин смотрел на отчет о расследовании, тем больше ему казалось, что самостоятельно ответа ему не найти. Он дважды перечитал все документы, но ничего нового в них не увидел. Мужчину не могли обвинить в преступлении, как бы женщина ни старалась. Более того, факт клеветы было трудно доказать, и все же президент подал встречный иск. У него явно были конкретные доказательства того, что заявление женщины преднамеренно содержало ложь. Одно неверное движение, и клиент пострадает, будучи загнанным в угол.       – Записи с камер видеонаблюдения, тексты сообщений, показания коллег, история переписки… И ничего? Как такое вообще может быть? – раздраженно пробормотал Юншин.       В отличие от других преступления, в случае сексуального насилия, даже если отсутствовали вещественные доказательства, но показания жертвы были последовательными и подробными, бывали случаи, когда обвиняемого все же признавали виновным. Но в этот раз все было иначе. Показания всех людей, кроме жертвы, были последовательными. Примечательно, что слова обвиняемого и свидетелей совпадали.       В этот момент Юншин задался вопросом, а не подала ли женщина по какой-то причине в суд на ни в чем невиновного президента? Однако ему нужно было верить своей клиентке, поэтому он постарался избавиться от этих неприятных мыслей. Но на этом все и заканчивалось. Доказательств катастрофически не хватало, так как же он мог доказать, что его клиент говорил правду? Но в голову ничего не приходило.       Как бы в этом случае поступил Кан Сехон? Как бы он спас клиента? Когда эти мысли пронеслись в голове Юншина, ему на ум пришел резонный вопрос: «Неужели это второе испытание?»       Если Сехон хотел понаблюдать, как Юншин будет работать в «Догук», то тогда кусочки головоломки складывались в единое целое. Практически утыкаясь носом в бумагу, Юншин подчеркнул какое-то предложение, а после с шумом отложил ручку. Он поднял голову, при этом выглядя весьма обеспокоенно.       Он сидел в самом углу кафе за высоким столом прямо напротив большого окна. Безучастно смотря на улицу, он внезапно вздрогнул – мимо прошла знакомая фигура.       – Хм?.. Адвокат Кан?       Это был Кан Сехон. Он был одет в повседневную одежду. Ему безумно шел и черный свитер с круглым вырезом, облегающий его крепкую грудь, и джинсы, подчеркивающие его длинные ноги. Белые кроссовки гармонично завершали образ. Все, что он носил, как будто, подчеркивало его страсть к чистоте и порядку. Казалось, змея в костюме, временно сбросила кожу.       Еще до недавнего времени они даже специально не могли встретиться, а тут все произошло весьма кстати. Появление Кан Сехона в такой нужный для Юншина момент было почти невероятным. Он тот час вскочил со своего места и постучал в окно.       Видимо, почувствовав на себе взгляд другого человека, Сехон остановился и посмотрел в сторону Юншина. Тогда младший адвокат решил, что тот либо сам войдет в кафе, либо попросит его выйти на улицу. Во всяком случае, Юншин ожидал, что Кан Сехон подойдет к окну, но, кажется, он недооценил другого человека.       – С-сэр?...       Кан Сехон несколько секунд бесстрастно взирал на него, а после отвернулся и продолжил свой путь так, будто он вообще никогда не видел Юншина. Постучав еще раз в окно, юноша ровным счетом ничего не добился – старший адвокат в этот раз даже не повернул головы.       – Ну, и наглость! Как можно быть настолько черствым, – проворчал Юншин.       Он в спешке собрал документы и вернул поднос с чашкой и тарелками на стойку. Затем он на полной скорости помчался за Кан Сехоном, боясь упустить его. Пробежав совсем немного в том направлении, куда направлялся Сехон, Юншин, к счастью, увидел, как тот сворачивает на темную улочку. Задыхаясь, он догнал старшего адвоката и зашагал рядом с ним.       – Хаа… Уф… Адвокат Кан! Хорошая п-погодка сегодня… ха…       – Точно как следует собрал вещи? Ты выбежал быстрее, чем я ожидал.       – Я торопился, как мог.       – Тебе стоит следить за своими манерами. Иначе урежу годовой оклад, если испортишь имидж фирме.       Юншин слегка улыбнулся и сказал Кан Сехону, что тому не зачем беспокоиться. Только после этого, старший адвокат, который все время смотрел вперед, повернул голову. Стоило ему взглянуть на наивное улыбающееся лицо До Юншина, как он тот час нахмурился, словно раздражаясь. Тем временем Юншин перевел дыхание и обратил внимание на необычный наряд собеседника.       – Кстати, куда вы идете так рано на рассвете, да еще и без машины? – осторожно поинтересовался он.       – Гуляю.       – Так вы из тех людей, кто любит поразмышлять, прогуливаясь. Я тоже. Только парк в той стороне, – и Юншин указал на дорогу ведущую влево. В этот момент бровь Сехона слегка изогнулась.       – Я живу здесь намного дольше тебя, поэтому мне лучше знать. Ты так не думаешь? – ответил Сехон.       Затем, как бы подтверждая слова Юншина, он сделал шаг влево. Тротуар тянулся мимо начальной школы. Сейчас здесь не было допоздна гуляющих детей, поэтому в это время суток дорога казалась пустынной. Кроме того, все магазины были давно закрыты. Похоже, Кан Сехону нравились такие безлюдные ночные улицы.       Они молча шли бок о бок, и, возможно, именно из-за этого атмосфера стала более томной. В конце концов, Юншин, чувствуя себя неуютно в тягостном молчании, собрался нарушить тишину. Однако Сехон заговорил первым:       – Почему ты преследуешь меня? Говори, что хотел и уходи. Ты мешаешь мне думать.       – Я пройдусь с вами еще немного, если вы не против. Хочу кое-что с вами обсудить.       – Я чрезвычайно занятой адвокат. Помни об этом, когда будешь говорить.       – Вчера я достал роман с вашей книжной полки. И меня обеспокоила одна вещь.       – Ты спятил? Казнить тебя за это мало.       Юншин был шокирован тем, что старший адвокат вынес ему приговор, даже не дослушав его до конца, поэтому инстинктивно потянулся к рукаву Кан Сехона. Но, даже не дотронувшись, рефлекторно отдернул руку и поспешно произнес:       – Вы даже не спросите, что это была за книга?       – Что бы ты ни увидел в моем кабинете, к тебе это не имеет никакого отношения. И больше так не делай.       – Но это… – начал Юншин.       – Хватит. Неужели не понимаешь значение этого слова? – Кан Сехон прервал его.       – Хотите, чтобы я заткнулся?       – А ты догадливый. Еще не все потеряно.       Однако уверенность Юншина после такого ответа стала только сильнее. Благодаря ему Кан Сехон снова взял в руки «Большие надежды».       Так уж получилось, что цитата, которую он использовал во время слушания, была отмечена закладкой. Хотел этого Сехон или нет, но ляссе было заложено именно на этой странице. Юншин на мгновение задумался, стоит ли ему об этом упоминать или нет. Он всего лишь заикнулся о романе в кабинете старшего адвоката, а тот уже догадался, о чем Юншин хотел поговорить. Поэтому стоило ли продолжать разговор?       Поколебавшись, Юншин нашел другую подходящую тему и спросил:       – У вас есть девушка?       – А какое это имеет отношение к тебе? – крайне возмущенно и раздраженно ответил Сехон.       – Никакого. Но если вы поделитесь хотя бы этим фактом, то на работе я смогу… И, кстати, у меня никого нет.       – Великолепно. Терпеть не могу, когда у окружающих все хорошо.       Юншин про себя понимающе усмехнулся. Сехон, конечно, не мог прочитать мысли Юншина, но то, что он сказал, казалось весьма значимым.       – Но больше всего меня раздражает, когда счастлив именно ты.       – Почему? Вы ведь совсем меня не знаете.       – Вот именно. Я и сам хотел бы знать причину, почему так остро реагирую на тебя.       – В таком случае буду рад хоть чем-то вам помочь.       Кан Сехон внезапно остановился и посмотрел на Юншина, находившегося чуть сбоку от него. До сих пор старший адвокат не выглядел сильно раздраженным. Да и не казалось, что он презрительно смотрел сверху вниз на младшего коллегу. Однако Юншин почувствовал некий интерес, исходящий от Сехона, и озадаченно замер.       – Почему вы так смотрите на меня?       – Ты такой, потому что избалованный молодой господин или у тебя просто нет чувства страха? Ты совсем не боишься меня? Почему ты такой дерзкий? Впервые встречаю кого-то подобного, мне и вправду стало интересно.       – Оба варианта не верны, но, если бы мне пришлось выбирать, то, наверное, первый. А уже из него следует второе, – ответил Юншин.       С раннего детства Юншин рос ни в чем не нуждаясь. Мать умерла вскоре после его рождения, поэтому он чувствовал, что ему чего-то недостает, но это была лишь малая часть его жизни. Кроме того, сестра всегда хорошо заботилась о нем, поэтому он никогда не чувствовал себя одиноким. К тому же его знаменитый отец был хорошим образцом для подражания. Наследство, оставленное матерью, было достаточным, чтобы он никогда не испытывал финансовых трудностей.       Благодаря вдумчивому характеру и спокойному темпераменту, Юншин не испытывал комплекса неполноценности, и всегда был окружен множеством людей. Должно быть, ему достались хорошие гены, так как он был не только умным, но и красивым. Подобно Кан Сехону, он никогда не знал горечь поражений. Но в отличие от него, Юншин прожил свою жизнь, не отгораживаясь от других, именно это позволяло ему заботиться о слабых и добиваться для них справедливости. Он интуитивно чувствовал, что Кан Сехон считал его человеком, поглощенным своим достатком, и недолюбливал его.       – Каждый раз я чувствую, что ты очень проницателен. Даже противно.       – Просто я стараюсь понять вас. Мне интересно, какой вы человек. Я хотел бы с вами сблизиться.       – Сблизиться? Ты всегда ведешь себя так, когда хочешь с кем-то подружиться? Мешаешь гулять? Болтаешь попусту?       Это был вопрос, над которым он никогда раньше не задумывался, поэтому ему понадобилось какое-то время, прежде чем дать ответ:       – Лучше было бы начать диалог, спросив, какую школу вы окончили, где вы живете и чем занимаются ваши родители?       Юншин сделал паузу, ожидая ответа Кан Сехона, и взглянул на собеседника. Однако человек, охотно отвечавший ему до этого, теперь замолчал. Юншин ломал голову над тем, не допустил ли он где-нибудь ошибки, а затем нервно сглотнул. Ему вмиг стало не по себе, ведь он только что вспомнил, что у Сехона с детства не было родителей.       – Ах… прошу прощения. Я имел ввиду…       Сехон увидел, как взволнован Юншин, и догадался о мыслях младшего адвоката. Он вполне мог предположить, что тот как-то узнал о его детстве.       – Так мы ближе не станем. Просто хорошо выполняй свою работу.       Юншин всего лишь хотел перевести разговор на более личную тему, начав его с наличия девушки. Это было роковым для него решением. Младший адвокат и так знал, какую школу окончил Кан Сехон, жили они в одном доме, а также его отец был связующим фактором между ними. Юншин надеялся, что старший адвокат упомянет имя своего учителя, и тогда разговор можно будет перевести в более душевное русло. Но, возможно, это могла быть еще одна ошибка. Все зависело от того, с какой стороны на это смотреть.       – Пожалуйста, извините. Мой отец – единственное, что нас связывает, так что я просто хотел поговорить с вами чуточку дольше.       Кан Сехон начавший было увеличивать расстояние между ними, внезапно остановился. Юншин тоже замер. Сейчас они находились в укромном уголке переулка. Здесь даже уличных фонарей не наблюдалось.       Похоже, старшему адвокату нравилось загонять других в психологические и физические углы. Хотя он и пальцем не тронул молодого человека, но, просто подойдя к нему, подтолкнул того отступить и прижаться спиной к твердой стене. В этот момент Кан Сехон нависал над ним, словно надвигающаяся тень.       Как и прежде, он крепко схватил Юншина за подбородок, приподнимая его, и наклонился к нему. Его настойчивый взгляд, несмотря на слабое освещение, стремился разглядеть лицо собеседника. Почувствовав неловкость, младший адвокат сглотнул, в этот момент его адамово яблоко перекатилось под кожей. То, как медленно алые губы Кан Сехона раскрылись, было весьма сексуально.       – Выходит, ты нашел общую тему для разговора и решил поболтать со мной?       Это утверждение не было ошибочным, но и полностью правильным его нельзя было назвать.       – Нельзя ли так больше не делать? Люди могут неправильно понять нас, если увидят, – проговорил Юншин.       В этот момент он вспомнил вопрос, который невольно все чаще и чаще возникал у него в голове все эти дни. Сехон не давал особого повода, но по какой-то причине мысли Юншина все время текли в одном направлении. И ему хотелось наконец-то все для себя решить. Еще несколько месяцев назад он и представить себе не мог, что задаст подобный вопрос другому мужчине. Потерев тыльной стороной ладони, порозовевшие щеки, он спросил:       – Господин старший адвокат, вы заинтересованы во мне?       – Это ты здесь последовал за мной и начал приставать, – хоть Сехон и выглядел шокированным, но все же рассмеялся.       Юншин должен был смиренно согласиться – Кан Сехон не сказал ничего, что бы не соответствовало истине. Он не только удержал старшего коллегу, который ушел, проигнорировав его, но и отнимал личное время другого, преследуя его. Не то чтобы ему особенно нравился Сехон, но по какой-то причине именно Юншин продолжал гоняться за ним.       – Но ведь в такой позе мы стоим из-за вас. Я подобное только в кино и видел.       – Хочешь сказать, эта поза – показатель того, что я в тебе заинтересован? Я ненавижу быть кому-то должен. Боюсь даже представить, что «Soohan Group» сделает со мной, если я тебя хоть пальцем трону. Мне такой головной боли не нужно.       – Тогда почему вы постоянно хватаете меня за лицо и сверлите взглядом?       – Я всего лишь хочу изучить тебя. Вот и все.       Именно это и делало ситуацию еще более странной. У них не было положительных чувств друг к другу, но порой между ними искрило. Это сбивало с толку. Однако, похоже, и сам Кан Сехон не мог понять причин этого, поэтому Юншину ничего не оставалось, как только прекратить допрашивать другого. Ночной прохладный воздух будто бы стал чуточку теплее, и лучшее, что он мог сейчас сделать – это завершить разговор.       – Я понимаю. Не буду надумывать лишнего. Просто на всякий случай уточнил.       С бесстрастным выражением лица старший адвокат посмотрел на светлое лицо Юншина. Поскольку горячий взгляд продолжал изучать его лицо, младший адвокат, едва взяв себя в руки, вновь занервничал. Именно из-за таких моментов он и спросил.       Кан Сехон, который, казалось, совершенно не интересовался происходящим, в какой-то момент начинал вести себя так, что невольно нервировал Юншина. Спокойно понаблюдав за старшим адвокатом в течение пары месяцев, он мог с уверенностью сказать, что Кан Сехон на работе больше ни с кем так себя не вел. Поэтому в такие минуты он волновался все больше и больше. И виноват в этом был Сехон.       Несмотря на то, что старший адвокат признался, что реагирует на Юншина сильнее, чем на других, он также сказал, что тот ему не интересен. Молодому человеку пришлось принять этот факт. По правде говоря, для него было бы лучше, если бы старший адвокат и в дальнейшем не был в нем заинтересован.       – Эм, адвокат Кан… – Юншин позвал его.       Тот не ответил. Вместо этого он медленно отступил, сдвигая свою тень в сторону, а затем и вовсе возобновил прогулку. Едва придя в себя, До Юншин вновь устремился за ним. Какое-то время они молча шли рядом друг с другом по темному переулку.       – Что ж, насчет дела, которое вы мне поручили. Это ведь второй тест? – осторожно спросил Юншин.       – Можно и так сказать. Ты ведь никогда прежде не занимался делами, связанными с преступлениями на сексуальной почве?       – Да, это мой первый раз.        – Формально я принял тебя в команду. Но прежде чем задействовать в работе, мне нужно понять, как наиболее эффективно использовать тебя и какие задания лучше тебе поручать. Подход к этому делу можешь выбирать на свое усмотрение. А я буду оценивать только основы: что ты посчитал самым важным, как провел консультацию с клиентом и какую выбрал стратегию.       – А можно будет проконсультироваться у вас? Я очень хочу изучить ваши методы работы.       Сехон бросил недовольный взгляд на Юншина и отвернулся.       – Ты хоть знаешь, сколько я беру за десятиминутную консультацию? Сначала заплати, а потом уже задавай вопросы.       «Вредный, да еще и мелочный», – Юншин, прищурившись, посмотрел на лицо Сехона, а затем опустил взгляд. Ему пришло в голову, что если бы старшему адвокату был неприятен этот разговор, то он давно бы отослал его. В конце концов, у Кан Сехона было на это полное право.       Почувствовав себя смелее, Юншин произнес:       – Я просмотрел материалы дела. Имеющихся доказательств явно недостаточно. Кроме того, все показания очевидцев совпадают друг с другом. Самым важным в делах о преступлениях сексуального характера, являются доказательства и слова свидетелей. Похоже, что подозреваемый использовал именно этот принцип для своей защиты.       – Все верно. Показания большинства сходятся и отличаются лишь последовательностью и точностью. И только твой клиент заявляет абсолютно противоположное.       – Все говорит против нашего подзащитного. Складывается впечатление, что адвокат, подавший иск, просто хотел заработать денег. Честно говоря, я подумал, не стоит ли оставить все как есть. Полагаю, в данном случае мирное соглашение уменьшит риски.       Решение об отказе в возбуждении уголовного дела означало, что прокурор не нашел достаточных оснований для предъявления обвинений. Полицейское расследование не смогло найти доказательств того, что жертва подверглась сексуальным домогательствам. Но даже в такой ситуации клиентка Юншина продолжала утверждать, что является пострадавшей стороной.       – Есть ли какие-нибудь вещественные доказательства? Хотя бы оно? – спросил Кан Сехон.       – Ну… во-первых, менеджер убедительно заявляет, что ее сексуально домогались. Есть доказательства того, что после каждой командировки она обращалась за консультациями к психологу. Она предоставила медицинские записи. Однако это просто история консультаций, поэтому данный материал можно приравнять к доказательству ее клеветы. Она могла преднамеренно посещать консультации, чтобы отомстить директору.       Кан Сехон вздохнул в знак согласия:       – Вот почему не только следственный комитет, но и адвокат, который представлял ее, не поверили.       – Жертва одинока в своих заявлениях, и нет прямых доказательств, которые смогли бы подтвердить ее слова. Ничего.        – Ты веришь лишь официальным документам? Похоже, заключения государственных органов вызывают у тебя больше доверия, чем слова собственной клиентки.       – Но они уже провели расследование!.. И если я не поверю его результатам, то не смогу ничего сделать, как ее адвокат. Вы же знаете.       – Нет. Иногда адвокат может сделать больше, чем полиция, – произнес Кан Сехон.       Юншин остановился и посмотрел на старшего адвоката. К его удивлению, тот тоже остановился. Сехон прислонился к стене здания и стоял, слегка наклонившись, ожидая продолжения. В этот момент глаза и того, и другого светились неподдельным профессионализмом. Именно сейчас До Юншин отчетливо понял, почему ему поручили это дело. Тест заключался не только в том, чтобы защитить клиента от клеветы.       – Вы хотите, чтобы я перевернул это с ног на голову? Мы же явно в невыгодном положении, под каким бы углом я на это ни смотрел.       – Если ты выиграешь, то твоя жизнь в фирме станет на одну десятую процента легче.       – Я тоже очень хочу верить своей клиентке, искренне хочу, но что я могу, когда в суде важны лишь доказательства? Всем же станет совершенно очевидно, что мы обвиняем невиновного человека. Я, правда, хочу что-нибудь найти, вот только…       В обществе существуют негласные правила и моральные исключения, однако все, что касается права, должно опираться исключительно на доказательства. В их случае, клиент был единственным, кто заявлял о сексуальных домогательствах, но никак не мог их доказать. С другой стороны был директор фирмы, попытавшийся обвинить клиентку в клевете. Он, должно быть, давно собрал материалы, ставящие ее в невыгодное положение.       Глубоко задумавшись, Юншин закусили нижнюю губу. И тут…       Кан Сехон, также погруженный в свои мысли, сделал шаг вперед, и тот час зашатался, словно подвернув лодыжку. Стараясь сохранить равновесие, он невольно вытянул вниз свои длинные руки. Ему едва удалось устоять на ногах, но, вероятно, из-за неудобного положения он схватился за штаны До Юншина в районе паха. И, как будто этого было мало, с силой сжал ладонь, обхватывая член младшего адвоката через слой ткани.       – Вы в поря… Что вы творите?! Вы с ума сошли? – пораженный Юншин невольно вздрогнул.       Портфель, который он держал в руках, с грохотом упал. Освободив обе руки, младший адвокат схватил Кан Сехона за крепкие плечи, в попытке оттолкнуть. Однако в тот момент, когда он сильнее надавил ладонями, рука, сжимающая его член, погладила, обводя по контуру. Юншин почувствовал слабость в руках. Его лицо покраснело, и он задохнулся:       – П-погодите, ах! Нгх! Старший адвокат!       Не обращая внимания на смущение До Юншина, Сехон продолжил его гладить. Младший адвокат в замешательстве смотрел на старшего коллегу, и когда их взгляды встретились, то он не заметил ни капли раскаяния на его лице. Не зная, что делать, Юншин попятился назад. Дрожащими руками он вцепился в плечи собеседника. Ткань свитера старшего адвоката оказалась смята, и эта мягкость щекотала ладони.       – Отпустите меня, м-м-м! Ах!       Шлеп!       Собравшись с силами, Юншин, что было мочи, ударил Кан Сехона по плечам, отталкивая от себя. Старший адвокат наконец-то отпустил его, но при этом виноватым он не выглядел. Тяжело дыша, Юншин рухнул на землю, с его губ сорвался жаркий вздох. Он впервые стал жертвой чего-то подобного, поэтому даже представить не мог, что ему делать дальше. Он был настолько ошеломлен случившимся, что еще какое-то время провел, сидя на земле. Когда же он, наконец, пришел в себя, то тупо уставился на стройные ноги, стоявшие прямо перед ним. Медленно подняв голову, он увидел невозмутимое лицо Кан Сехона.       Юншин схватил портфель за ручку, встал и приблизился к старшему адвокату на расстояние вытянутой руки.       – Что вы себе позволяете? Вы в своем уме?! – с горечью произнес он.       – Четырехлетний опыт.       – Для начала я хочу услышать извинения!       – Слушай меня внимательно. Только что ты подвергся сексуальному домогательству с моей стороны. В чем проблема?       – Пробле… Что вы вообще?.. – Юншин был потрясен, в то время как Кан Сехон оставался невозмутимым.       – Я схватился за твой член без твоего согласия. А могу обоснованно заявить, что у меня закружилась голова и я просто споткнулся. И, чтобы сохранить равновесие, я вытянул руку и нечаянно схватился за твои штаны. Это всего лишь нелепая случайность. А доказательства для суда? Смотри. Улица здесь узкая, а тропинка неровная, с камнями, о них легко споткнуться. Судья поверит моим словам.       Камни? Увидев довольно большие острые булыжники, на которые указал Кан Сехон, Юншин остолбенел. Он вспомнил, как посчитал, что тот пошатнулся безо всякой причины.       – Так вы это по ошибке?..       – Нет, я не совершаю ошибок.       – Но!..       – Но ведь могу так заявить. Что ты тогда будешь делать?       Вновь обретя спокойствие, Юншин огляделся. Это была весьма уединенная тропинка. Вокруг было так тихо, что он задумался, всегда ли в этом районе никого нет. Здесь не было уличных фонарей. Не было и припаркованных машин с видеорегистраторами. Не похоже, чтобы он мог получить записи с камер видеонаблюдения в качестве доказательства. Как и говорил Кан Сехон, он лучше знал этот район, так как жил в нем дольше.       – У меня ничего нет. Значит, придется прибегнуть к косвенным уликам.       – Каким?       – Недавно вы, подойдя вплотную, прижали меня к стене в том проулке. В туалетной комнате в компании вы сделали то же самое. А еще временами слишком пристально смотрите на меня. И… тогда в офисе… Вы на мои губы…       Юншин не успел договорить, как Сехон перебил его:       – Что я сделал с твоими губами? Я тебя поцеловал?       – Простите? Нет!       – Я касался тебя где-нибудь ниже ключиц? Расстегивал ли я пуговицы рубашки?       – Ничего такого.       – Я флиртовал с тобой? Или, может, пытался как-то соблазнить тебя? Дарил подарки? Отпускал непристойные шуточки?       – Нет, ничего из этого вы не делали. Напротив, вы даже не смотрели на меня.       Словно это был правильный ответ, Кан Сехон щелкнул пальцами.       – Сотрудники фирмы скажут то же самое. Я даже не взглянул на тебя. Только твои показания будут отличаться. Кроме того, ты ничего не сможешь сделать. Потому что домогательство произошло в слепой зоне.       Юншин старался грамотно подбирать слова, но они не были ни чем подкреплены. Понимая это, старший адвокат спросил:       – Ты считаешь, это несправедливо?       – Да, – ответ До Юншина был незамедлительным.       – Твоя клиентка считает точно так же.       А еще она верила, что закон будет на ее стороне, и подала иск, но никак не ожидала, что ее положение только станет хуже. Не было ни доказательств, которые могли бы подтвердить ее правоту, ни свидетелей, которые могли бы дать показания в ее пользу. Все в точности, как и в нынешней ситуации.       – Слушай внимательно, четырехлетний опыт. Дела о преступлениях на сексуальной почве могут казаться простыми, но это очень сложная область. В них нельзя полагаться лишь на очевидные доказательства, как ты это делал в исках в области трудового права. Ты не знаешь, какое настроение было в комнате в момент совершения преступления. Это известно только жертве. Такие вещи не могут быть «доказаны». Ты сказал, что я слишком пристально смотрел на тебя? Как ты определяешь степень «пристальности»? И какие у тебя доказательства? Все судьи любят их.       В этот момент Юншин смутился и пожалел, что признался в том, что чувствовал на себе внимательный взгляд Кан Сехона. Его лицо побледнело и покрылось бисеринками пота.       – Твой рот – единственное, что у тебя есть из доказательств. До этого ты занимался делами, в которых никто не сомневался в пострадавшей стороне. Но отныне все будет по-другому. Даже если это не будет соответствовать твоим стандартам, и тебя будут преследовать мысли: «А получится ли? Ведь такими темпами пострадаю и я», – тебе придется браться за ту работу, которую поручит компания. И ты будешь обязан выигрывать дела. Иначе действительно пострадаешь, – произнес Кан Сехон.       Всегда существовал ряд доказательств того, что человека незаконно уволили, ему не заплатили за работу или он получил травму на рабочем месте. Слова Кан Сехона были предупреждением, призывающим До Юншина применить принципиально другой подход к делам, которые он вел до сих пор.       Под влиянием царившей между ними спокойной, но строгой атмосферы, Юншин медленно кивнул. А Кан Сехон продолжил говорить низким бархатистым голосом:       – Если у тебя есть время сомневаться в том, не оклеветала ли клиентка невиновного человека, рекомендую потратить его на то, чтобы разобраться, как директору удалось заставить свидетелей дать идентичные показания. И почему следователи не обнаружили никаких доказательств. А теперь вернемся в самое начало. Как ты докажешь, что этот человек совершил сексуальное насилие над твоим клиентом?       – Может, поискать других жертв? Преступления на сексуальной почве показывают самый большой процент рецидивов. Также можно составить список сотрудников, которые не смогли дать показания. А что если отследить, не было ли каких-нибудь подозрительных денежных перемещений внутри фирмы?       – Я бы назвал это пустой тратой времени. Даже если тебе удастся что-нибудь найти, все будет кончено, если твой помощник струсит. Сфера IT невелика. Возможно, ты сможешь пожертвовать своей работой и не пожалеть, но большинство на это не способно. Ты сможешь взять на себя ответственность за их жизни? В таком случае шансы на успех повысятся на четверть.       – Но вероятность проигрыша или победы составляет пятьдесят процентов, – ответил Юншин.       – С глупым адвокатом будет лучше снизить планку до пятнадцати процентов, – парировал Кан Сехон.       Юншин поджал губы и вздохнул. Слепая зона. Он тщательно обдумал намек старшего адвоката, а затем сказал:       – Клиентка утверждает, что подверглась домогательствам трижды. Если это правда, то преступление было совершено целых три раза. Странно, что в наше-то время не нашлось ни единого доказательства. Преступник заранее знал о слепых зонах. Совсем как вы.       Не найдя слов, Кан Сехон насмешливо хмыкнул, но не стал отрицать слова младшего коллеги. Вместо этого он спросил:       – И что же ты можешь сделать?       – Подозреваемый – директор компании. Он не будет передвигаться в одиночку. К тому же он должен посещать много различных мест. Возможно, есть кто-то, кто сообщил ему о слепых зонах. Нужно ли расследовать эту взаимосвязь?       – Я передал тебе документы два дня назад, а ты до сих пор этого не сделал? – спросил Кан Сехон и поднял левую руку.       Юншин в этот момент вздрогнул и в защитном жесте вскинул руки, полагая, что старший адвокат собирается снова прикоснуться к нему, но тот лишь нахмурился, проверяя наручные часы. Молодой человек почувствовал себя неловко и отвел взгляд.       – Ой, я подумал, что вы опять будете распускать руки.       – Твой первоначальный подход неплох. Записи расследования чисты. Как ты знаешь, показания свидетелей по одному и тому же делу редко совпадают. Но это не убийство и не ограбление, так что с точки зрения полиции, дело не представляет особого интереса, поэтому они и не стали его тщательно расследовать. Ты всегда должен учитывать, что расследование может иметь пробелы.       Скорее всего, полицейские посчитали, что это слишком сложная работа. До Юншин никогда раньше не занимался подобными делами, но наблюдал за происходящим со стороны. К тому же он не сказал об этом Кан Сехону, но, вполне вероятно, что в дело вмешался адвокат другой стороны и заключил сделку с обвинением. Все эти варианты были вполне возможны.       – Хорошо. Мне тоже кажется, что я смогу найти что-нибудь, если копну чуть глубже. Для начала встречусь с секретарями. Особенно с теми, кто каждый день сопровождает директора.       – Он нанял профессиональных охранников. И может состоять в близких отношениях с постоянными сотрудниками фирмы, поэтому начни проверку с обычной охраны.       – Может, все-таки стоит начать с проверки транзакций?       – Я научил тебя всему, что мог. Дальше ты сам. Кстати, буду благодарен, если напишешь «по собственному», – насмешливо добавил Кан Сехон.       Юншин было решил, что старший адвокат немного подобрел по отношению к нему, но разговор вновь вернулся к отправной точке.       – Мы ведь еще ничего толком не сделали.       – Если хочешь, чтобы дело двигалось – начинай искать. Веди переговоры и угрожай. Надави на подозреваемого. Заставь его отозвать иск против твоей клиентки. Заодно добейся извинений и выплаты компенсации. А в конце подойди к клиентке и утешь ее. Тебе ведь нравится играть в героя.       Юншин никогда раньше не угрожал и не принуждал никого, но, судя по предполагаемому результату, метод предложенный Кан Сехоном был лучшим вариантом. Даже если он найдет доказательства того, что клиенту был причинен вред, это будет первое обвинение для директора. И учитывая, что приговоры в подобных делах очень мягкие, то на него это не сильно-то и повлияет. В конечном счете, лучше, что бы клиент извлек из этого процесса хоть какую-то выгоду.       Прижав к себе портфель, До Юншин склонил голову, выражая нечто среднее между извинением и благодарностью. Кан Сехон внимательно посмотрел на вытянутую шею младшего адвоката, прежде чем развернуться и быстро уйти без каких либо дальнейших объяснений. Выражение лица младшего адвоката было странным, когда он поднял взгляд и посмотрел вслед, уходящему человеку. Его до глубины души поразило, что Сехон знал это дело лучше, чем он предполагал. «Я думал, его не интересуют дела pro bono».       Старший адвокат был человеком, который отчаянно цеплялся за победу, но при этом он оказался более полезным для клиента, чем До Юншин, который был зациклен на доказательствах. Честно говоря, для младшего адвоката это был шок, ведь до этого он всегда чувствовал, пусть и неосознанно, некоторое этическое превосходство над Сехоном. Теперь же он осознал, что мелодия его сознания перешла от гармонии к диссонансу.       – Господин адвокат, пойдемте вместе!       Глубоко задумавшись, Юншин наблюдал, как уменьшается в размерах силуэт другого человека, и, переходя на бег, он поспешил за ним.       

***

      Юншин пришел на работу раньше обычного, ему было необходимо еще раз просмотреть документы. Зажав ручку между длинными пальцами, он сделал в воздухе большую дугу. Слова, сказанные Кан Сехоном, беспокоили его, не давая уснуть всю ночь.       «Тебе ведь нравится играть в героя».       – И как он умудряется выставить себя полным засранцем всего лишь одной фразой? Это тоже своего рода талант, – тихо пробормотал Юншин.       Но с другой стороны, старший адвокат своим высказыванием попал в самую точку. Со смешанными чувствами До Юншин вернулся к просмотру бумаг. Как ни странно, но ему казалось, что он сможет найти путь к правильному решению, если последует совету, данному вчера вечером, Кан Сехоном,.       «Я получил список ресторанов и баров, куда клиентка ходила вместе с обвиняемым… Проверил точки соприкосновения между охранной компанией и ресторанами… Интересно, можно ли отследить банковские счета охранников из агентства?»       Чтобы отследить банковский счет человека, необходимо официально запросить разрешение. Это было возможно только в том случае, если следственный орган выдавал ордер на обыск. Однако Юншин хотел действовать тайно. Он знал, что противная сторона была из тех, кто тщательно готовился к юридическим искам. Он задался вопросом, можно ли провести тайное расследование через профессиональное следственное подразделение крупной юридической фирмы. Раздумывая, стоит ли об этом спросить секретаря Така, он поднял глаза. Но вместо секретаря, он увидел Кан Сехона, который внимательно слушал краткое расписание на день. Он, как всегда, был в идеально отглаженном костюме. Сехон всегда был безупречен. А еще он всегда был занят.       «Этот садист всегда работает, кроме того времени, когда спит. И как он не устает?» – Юншин почувствовал, что его мысли стали бессвязными, поэтому он подпер рукой подбородок и просто наблюдал за красивым профилем старшего адвоката. В этот момент Кан Сехон, смотревший строго перед собой, внезапно повернул голову в сторону офиса До Юншина.       Почувствовав укол вины из-за подглядываний, молодой человек быстро отвернулся и сделал вид, что сосредоточился на чем-то другом. В это же время он услышал, как кто-то легонько стукнул в его окно. Смутившись еще больше, Юншин медленно поднял голову и кивнул Кан Сехону в знак приветствия. Но, похоже, тому было нужно не это. Он так и остался стоять перед дверью кабинета.       «Что ему понадобилось с утра пораньше? Подумаешь, взглянул на него. Он вообще пялится на меня не стесняясь», – поднимаясь из-за стола, недовольно ворчал про себя Юншин. Но Сехону этого показалось мало, и он поманил младшего коллегу пальцем. Юншин вопросительно взглянул на секретаря Така, но тот хоть и был в курсе, просто указал рукой следовать за Кан Сехоном. Не имея другого выхода, младший адвокат прошел за начальством в его кабинет, и как только он переступил порог, ему в руки был практически брошен желтый конверт.       – Ах?.. Что это? – Юншин посмотрел на него.       Аккуратно повесив пиджак на вешалку, Сехон принялся рассматривать кипы документов у себя на столе.       – Посмотри сам, – все же небрежно бросил он.       – Материалы по моему дела? – спросил Юншин.       – Что-то вроде этого. Это поможет тебе в переговорах. Не спрашивай об источнике.       – Разве можно использовать что-то, происхождение чего даже не знаешь?       Старший адвокат был явно не доволен тем, что Юншин сомневался в надежности предоставленного им документа, поэтому скептически произнес:       – Опасные материалы можно использовать, только делать это нужно тихо. Неужели тебя и этому надо учить?       – Тут не указан источник. Это тоже может быть… опасно.       Несмотря на то, что Сехон как мог, попытался объяснить Юншину, что с этим делать, младший адвокат все равно выглядел скептически настроенным. Тогда Кан Сехон нахмурился:       – Четырехлетний опыт, о чем я говорил?       – Ваши слова – закон для помощников, – ответил Юншин.       – Если понял, то можешь идти.       – Хорошо, спасибо. Хоть я так и не понял, что это. Я найду наилучшее применение этой чрезвычайно важной и опасной штуке без источников, – Юншин поклонился и развернулся. Он поблагодарил Кан Сехоня, желая, чтобы тот остановил его, но старший адвокат, догадываясь об этом желании, все же проигнорировал его.       Шуршащий звук, перекладываемых бумаг, продолжался. Тогда Юншин сделал один медленный шаг к двери, а затем резко повернулся. Он подошел к столу собеседника и встретился с надменным взглядом типичным для Кан Сехона.       – Что на этот раз? У меня гора бумажной работы. Я занят. Спрашивай быстрее.       «Конечно. Он все знал, и все равно не остановил. Вот, придурок!»       – Господин адвокат, вы когда-нибудь занимались делами о преступлениях сексуального характера? Или вы всегда ограничивались лишь юридическими консультациями?       – С самого первого дня в компании я работал в отделе корпоративного права.       – Значит ли это, что вы не занимались ничем подобным?       – Я этого не говорил. К пятому году моей работы и до отъезда за границу на учебу я рассмотрел несколько дел pro bono.       – Можете рассказать, как вы работали тогда? Я учту это, когда буду составлять план действий.       Юншину было крайне любопытно узнать о прошлом Сехона. Ему уже давно ничего не было так интересно. Младшему адвокату просто до смерти хотелось услышать историю Кан Сехона, и хотя тот пока не спешил отвечать, глаза Юншина заблестели в предвкушении. Видя его волнение, старший адвокат решил, что сможет выкроить несколько минут и, взглянув на часы, откинулся в кресле.       – Я старался не доводить дело до суда, и по возможности ограничивался денежной компенсацией.       – О… денежная компенсация.       – Даже если суд состоится, жертва все равно от этого ничего не выиграет. Клеймо жертвы сексуального преступления – единственное, что ей достанется. Кроме того, сам процесс будет причинять лишь одни страдания. Хорошо, если обвиняемый получит суровое наказание, но ты сам прекрасно знаешь, что, если преступление не будет квалифицировано, как особо тяжкое, реального срока не будет.       – А что если жертва хочет возмездия, а не нескольких дополнительных вон?       – Четырехлетний опыт, бывают моменты, когда справедливость измеряется деньгами, а не суровостью наказания. Прежде всего, ты должен думать о том, что лучше для клиента. И если его посещают ненужные идеи, именно ты должен убедить его принять верное решение.       Юншин размышлял над советом, который дал ему Кан Сехон, как вдруг в его голове возник один вопрос. И этот вопрос стал раздуваться, как воздушный шар, готовый лопнуть в любой момент. Трудно было представить нынешнего Сехона другим, но у Юншина возникло такое чувство, что это вполне возможно.       – Когда вы занимались pro bono, хоть раз вы искренне утешали своих клиентов? По сравнению со всеми другими, подобные дела требуют этого в большей степени.       Когда Юншин дошел до сути своего вопроса, Кан Сехон нахмурился, не понимая, почему ему задали такой нелепый вопрос.       – Я подобным не занимаюсь. Консультация окончена. Проваливай.       – Подождите, у меня еще остались впро…       – Если через минуту ты все еще будешь в моем кабинете, я заявлю на тебя в полицию за препятствование работе. Ну, что будешь делать?       Юншин знал, что если он останется, то старший адвокат выполнит свою угрозу. Он бросил косой взгляд на Сехона, который, взяв трубку интеркома, сухо смотрел на молодого человека. Затем, крепко схватив конверт обеими руками так, словно душил Сехона, Юншин вышел из офиса. Пройдя через кабинет секретаря, он вернулся к себе и сел за письменный стол. Посмотрев на желтый конверт, лежащий у него на столе, Юншин погрузился в глубокую задумчивость.       «Опасный документ таинственного происхождения, который поможет в переговорах, да?» – конверт казался ему ящиком Пандоры, открыв который, он уже не сможет повернуть назад.       Что бы ни находилось внутри, похоже, это было кратчайшим путем Кан Сехона, который вел к цели. Юншин постепенно шел на компромисс с самим собой. Это оказалось не так уж сложно и тревожно, как он того ожидал.       Все люди многогранны. Возможно, просто возможно, что грань, на которую смотрел Юншин, была лишь одной из многих. Кан Сехон наверняка был раздражен, когда он прервал его прогулку, но старший адвокат внимательно выслушал его, направил в нужное русло и создал для Юншина новый путь. Как ни странно, младший адвокат верил, что сможет выиграть это дело, если Сехон придет ему на помощь. Ведь тот всегда был на стороне клиента.       Юншин знал, что старший адвокат в конечном итоге хочет личной победы, верный поговорке: «Цель оправдывает средства». Но будь он на месте клиента, то точно нанял бы Кан Сехона, независимо от того, насколько высоким был его гонорар.       «Твоя клиентка считает точно так же», – сказал Сехон.       «Он готов пойти на все ради победы. Похоже, у него тысяча лиц… Может, среди них все же есть то, которое сопереживает жертвам?» – подумал Юншин.       Он положил палец на конец конверта и нарисовал на нем круг. А затем решительно распечатал и вытащил карту памяти.