***
Юншин разговаривал с гостем за стеклянными перегородками конференц-зала «А». Его собеседник выглядел как юрист из другой фирмы. Неизвестный адвокат то краснел, то бледнел: несмотря на то, что снаружи разговор был не слышен, напряжение, витавшее в воздухе, отчетливо ощущалось. И хоть у Юншина был виден только затылок, но его поведение было противоположным поведению гостя. Он спокойно сидел, указывая на какие-то бумаги, словно пытался в чем-то убедить собеседника. Кан Сехон, сидевший за столом снаружи, внимательно следил за каждым его жестом. Юншин всегда выкладывался на все сто. У него явно была хорошая выносливость и, судя по наблюдениям, он был довольно сообразителен. И хоть старший адвокат не мог смириться с некоторыми чертами его характера, но их он предпочел списать на разницу в стиле поведения. Юншин хорошо чувствовал ситуацию, и Сехон считал, что в конечном итоге они могут сработаться. – Стоит ли мне использовать его прямо сейчас? – он, глубоко задумавшись, скрестил руки на груди, продолжая наблюдать за Юншином. Почувствовав присутствие другого человека за своей спиной, Кан Сехон повернул голову. Он увидел секретаря Така, который протягивал ему кружку горячего чая. Сехон принял ее, наслаждаясь вкусом и ароматом напитка. – А я-то все думал, куда вы подевались, после того, как резко вышли из офиса. Наблюдаете за адвокатом До? – заметил секретарь. – Не за ним, а за его переговорами, – ответил Сехон. – Сколько же стоила предоставленная адвокату До информация? – Меньше знаешь – крепче спишь. – Значит дорого. – Не лезь не в свое дело. Сколько принес тот адвокат? Секретарь Так сел рядом с Сехоном и серьезно ответил: – Подробностей не знаю, но судя по тому, что удалось услышать, когда приносил им чай, несколько десятков миллионов вон. Компенсация, расходы пострадавшей стороны за последние несколько месяцев, оплата за полгода, пока женщина будет искать новую работу и немного за молчание. Публичные извинения и отзыв иска идут отдельно. Сехон неспешно потягивал чай, слушая доклад секретаря, а затем сузил глаза, которые все это время были прикованы к бледным щекам Юншина. – Несколько десятков миллионов? Похоже, этот тип сильно недооценил нашего четырехлетнего опыта. – В адвокатских кругах распространились слухи о том, что мы наняли на работу человека, связанного с «Soohan Group». Очевидно, адвоката До сочли бездарным и привилегированным. То, как незнакомый адвокат продолжал говорить с Юншином, могло задеть его гордость, но он продолжал общаться с похвальным самообладанием. Кан Сехон наблюдал за происходящим, словно за напряженным спортивным состязанием. – Даже интересно, сколько он сможет выторговать, – заметил Сехон. – А сколько, вы думаете, получится? – спросил секретарь Так. – Не знаю. Предела договоренности нет, так что все зависит от того, сколько представитель готов дать. Если четырехлетний опыт вместо того, чтобы перевернуть жизнь своего клиента, согласиться на те гроши, что принес тот адвокатишка, то отправь его в группу судебных разбирательств. Мне можешь об этом не докладывать. О, и официально разрешаю называть его неудачником. – И каковы же тогда условия для прохождения линии Мажино? – Он должен получить в десять раз больше изначальной суммы. Секретарь Так слегка наклонился к Сехону и хихикнул. – Кажется, это последний тест для адвоката До? Шеф, а сколько бы вы могли получить? – Точно не просчитывал, но, думаю, находись я в той комнате, то под действием угроз, заставил бы выплатить несколько миллиардов. Услышав этот ответ, секретарь так сильно вздрогнул от удивления, что Сехон это заметил: – Что за реакция? Возьми себя в руки. – Да что же там была за информация? Если сравнить предложенную расчетную сумму со средней за схожие преступления, то уже выйдет крайне прилично. Сехон пожал плечами, но ничего отвечать не стал. – Ничего себе… Я-то думал, это обычное дело pro bono, а все оказалось гораздо серьезнее. Теперь ясно, отчего вы ни с того ни с сего, взялись за него. Те документы были у вас уже давно, да? А потерпевшая сторона – знакомый вам человек? – Информация попала ко мне в руки случайно, когда я помогал несколько лет назад адвокату Сон с одним иском. Думал, эта карта никогда не сыграет, но кто же знал, что все так обернется. Похоже, деньги окупились, хотя и поздновато. – Конечно, – задумавшись, адвокат Так машинально согласился. Затем он внезапно спросил. – Но, как бы то ни было, вам не кажется, что адвокат До превзошел все ожидания? – Не понимаю о чем ты. За всю свою жизнь, я не встретил никого, кому бы удалось это сделать. – Но ведь он хорошо усваивает то, что вы ему даете. Если честно, поначалу я решил, что он будет упрямиться до последнего, и был крайне удивлен, когда он согласился отступиться от своих принципов. Поверить не могу, что он действительно решил использовать эти документы. Все секретари сделали ставки, окажется или нет этот правильный и упрямый человек слишком гордым, чтобы использовать их. – Ты выиграл? – Судя п всему я буду единственным победителем. Взглянув на секретаря Така, Сехон вновь перевел взгляд на Юншина, находящегося в конференц-зале. Секретарь внимательно наблюдал за своим шефом, желая узнать, что же тот нашел в молодом юристе. – Вы здесь потому, что верите в него или, наоборот, из-за того, что сомневаетесь в нем? Вы дали ему информацию, которую добыл ваш тайный следователь. Но в тоже время, вы пришли сюда, несмотря на загруженный график, дабы убедиться, что он использует документы, которые вы ему дали. – Я одновременно верю и не верю в него. Я просто хочу убедиться, что у четырехлетнего опыта есть мозги. Достиг ли его IQ хотя бы среднего значения или нет. – Не думаете, что это слишком строго? Он ведь прошел второй тест? Стоит его хотя бы за это похвалить. Большая часть сказанного секретарем Таком была правдой. Он бы мог привести множество причин, но Сехон всего лишь хотел лично увидеть, воспользуется ли Юншин информацией из сомнительных источников или нет. По его мнению, тот все еще не смог забыть о своей жизни до работы в «Догук». В отличие от прочих адвокатов, которые делали все возможное, чтобы заработать на делах как можно больше, Юншин по-прежнему был удовлетворен работой на общественных началах. Сехон хотел проверить, готов ли Юншин по локоть оказаться в этой грязи или же, все, что он говорил до этого, было пустой болтовней. Кроме того, этот тест был, по мнению Сехона, довольно-таки мягким и полностью учитывал нрав и темперамент младшего адвоката. – Я практически положил еду ему в рот. Все, что от него требуется, это прожевать и проглотить. Так почему я должен хвалить его за работу с информацией, которую ему преподнесли на блюдечке? – Потому что речь идет не об одном из наших адвокатов. Он так старается, чтобы адаптироваться к «Догук». Если вы хотя бы изредка не будете его хвалить, то он потеряет всю мотивацию. – Если тебе так нравится нянчиться с кем-то, то почему не взял его на себя? Секретарь Так улыбнулся на эти слова, а после, взглянув на коллег, стоявших позади них, понизил голос. – Мне давно хотелось спросить. Вы заинтересованы в адвокате До или его сестре? Сделав глоток остывшего чая, Кан Сехон рассмеялся. – Что за ерунда? Первый – мужчина, вторая – замужняя женщина. – Просто вы вели себя довольно странно в последнее время. Просили узнать личную информацию, нашли время в вашем донельзя загруженном графике, чтобы посмотреть на самый обычный процесс переговоров. Не помню, что бы кто-то еще так вас интересовал. Что на вас нашло? Кан Сехон действительно вел себя странно. Обычно он работал каждую минуту. Отложить все на потом и просто сидеть здесь, было нелепо даже по мнению самого Сехона. Возможно, именно поэтому он постоянно чувствовал на себе взгляды других сотрудников. В нескольких метрах от них Юншин все еще вел жаркую дискуссию с другой стороной. Судя по всему, переговоры шли не очень хорошо, так как он повернул голову в сторону и тяжело вздохнул. Однако это небольшое проявление недовольства со стороны До Юншина, который все это время вел себя почтительно, похоже, задело собеседника. Мужчина средних лет внезапно начал злобно указывать на Юншина и кричать. Секретарь Так поспешно шепнул Кан Сехону: – Не должны ли мы вмешаться? Мне сходить разобраться? – Сиди спокойно. Это дело До Юншина. Сехон спокойно допивал чай, глядя на конференц-зал. Он был твердо уверен, что не хочет пропустить ни секунды из того, что происходило в той комнате. Секретарь Так внимательно присмотрелся к шефу. Вскоре он наклонил голову, поняв, что плавные изгибы профиля старшего адвоката вызывают у него иные чувства, чем обычно. – Вы действительно переживаете о нем. – От одного взгляда на него, у меня начинает болеть голова. Немного нестандартный ответ Сехона, казалось, выбил секретаря Така из колеи. Но вскоре он совладал с собой и спросил: – Почему? Из-за того, что получил работу по блату? – Не так уж это меня и заботит. Скорее… меня раздражает то, насколько мы разные. Мне не знакомы по настоящему искренние люди, поэтому его поведение сбивает с толку. Похоже, секретарь Так не совсем понял ответ Сехона, поэтому молчание затянулось. Старший адвокат не утруждал себя объяснением каждой мелочи. Он никогда не делал этого ни для кого. Хотя, как ни странно, он часто делал это для Юншина, отчего порой и сам приходил в замешательство. За свою жизнь он встречал сотни, если не тысячи самых разных людей. Он мог легко видеть насквозь таких людей, как До Юншин. Но именно тот оказался самым непонятным из всех. Он всегда был искренним. Все в нем было настоящим. Он искренне разочаровывался в Сехоне, искренне полагался на него, искренне переживал и беспокоился за него, искренне интересовался Сехоном и также искренне чувствовал себя рядом с ним неловко. Юншин всегда был верен своим эмоциям. Он не льстил людям без причины и не склонялся перед ними больше, чем было нужно. Он говорил все, что хотел, но при этом сохранял минимальный уровень уважения. Из-за того, что он был весь как на ладони, у Сехона пропало какое-либо желание нападать на него. Большинство людей, с которыми Кан Сехон встречался, либо начинали драку с самой первой встречи, либо пресмыкались и ползли к нему – было либо первое, либо второе. Однако Юншин сочетал в себе оба варианта поведения, и в то же время ни один из них. Это был первый раз, когда Сехон встретил кого-то, кто относился бы к нему так. И это озадачивало еще сильнее. Сехон замолчал, и секретарь Так, который, казалось, о чем-то задумался, продолжил задавать вопросы: – То есть вам некомфортно от того, что вы никогда раньше не сталкивались с подобным? Это, несомненно, были лучшие слова, способные описать то, что Сехон сейчас чувствовал. – Возможно, так и есть. – Если честно, у вас сейчас такое лицо, какое бывает у человека, которому неловко марать что-то по-настоящему чистое. Старший адвокат повернулся и посмотрел на секретаря Така. Сехон, который до этого хоть и вяло, но все же отвечал на вопросы, раздраженно пробурчал: – У всех есть темная сторона. Он что, какой-то святой? Святой До Юншин? Никто не идеален. Не хочу тебя огорчать, но и он не исключение. – Об этом я и говорю. – Что? -При любом упоминании адвоката До вы словно начинаете обороняться. Выходит вас все-таки интересует не замужняя женщина, а мужчина. Хммм. И как мне к этому относиться? Ну, я думаю, что буду болеть за вас. Уверен, это будет не легкий путь. – Ты пишешь роман? Хватит придумывать… – раздраженно произнес Сехон. Он уже собирался вернуться в свой кабинет, как вдруг адвокат, продолжавший выплескивать свое негодование на Юншина, вскочил. Младший адвокат, который вел диалог так спокойно, как только мог, в недоумении уставился на него. Он жестом указал на кресло, вежливо призывая собеседника занять его. Тогда-то это и произошло. Толстая рука мужчины средних лет потянулась к шее Юншина. Он уже собирался схватить молодого человека за воротник, как двое мужчин снаружи заметили это. – Шеф Кан, разве мы не должны..? А?! Не успел секретарь Так закончить фразу, как Сехон со звоном поставил кружку и встал, направляясь прямо к конференц-залу. Он ворвался туда без стука и схватил за воротник рубашки мужчину, который тряс Юншина. – Какого черта вы себе позволяете? – Господин Кан? – Кан? А-адвокат Кан Сехон? Юншин и адвокат противной стороны одновременно узнали вошедшего. Мужчина средних лет вздрогнул. Сехон с силой отбросил его руку, и тот, потирая ноющее запястье, с беспокойством попытался оправдаться. – Видите ли, этот молодой человек был слишком самоуверен. Он все время смотрел на меня свысока, хотя я ему в отцы гожусь! Провоцирует людей своей фальшивой вежливостью. Вы же знаете эти негласные правила? Но этот юнец постоянно переходил черту! – И это оправдывает ваше ужасное поведение? До Юншин мой младший юрист. Если думаете, что он высокомерный, то почему бы вам не попытать удачу со мной? Но вы должны понимать, что если за дело возьмусь я, то ваш клиент останется ни с чем. Заверяю вас, До Юншин в разы добрее меня. – Да ладно вам, господин Кан. Давайте для начала успокоимся, – адвокат другой стороны выглядел очень взволнованным, так как все пошло наперекосяк. Он с надеждой посмотрел на До Юншина в поисках помощи. Тогда младший адвокат, который до сих пор наблюдал за происходящим со стороны, медленно поднялся и встал между двумя мужчинами. – Старший адвокат, – обратился он к Сехону. – Не видишь, мы сейчас разговариваем. Не перебивай. – Я ценю вашу помощь, но… это мое дело. Прошу, позвольте мне со всем разобраться. В этот момент Сехона словно осенило, он прищурил глаза и посмотрел в окно. Секретарь Так держал его кружку с недопитым чаем в руках. Мужчина снаружи ничего не произнес, но на его лице явственно читалось: «Не вы ли сказали, что это сражение адвоката До?» Слишком поздно осознав, что он ворвался в комнату, не раздумывая, увидев, как Юншина трясут за воротник, Сехон глухо рассмеялся. Такого еще никогда не случалось за всю его жизнь. Он цинично парировал Юншину, который все еще ждал его ответа: – Позволить тебе разбираться? Тебя же просто избивали? – Ну, технически, меня только собирались ударить. Да и вы уже сделали предупреждение. Уверен, мне больше не будут угрожать. Я благодарен вам за помощь, но, думаю, дальше я сам смогу все решить. Сехон сделал неописуемо странное выражение лица и сильно похлопал Юншина по плечу. Казалось, он пытался взять себя в руки благодаря этому грубому контакту. Затем он бросил взгляд на другого адвоката, который был встревожен и не знал, что делать. Он долго и пристально смотрел на него, прежде чем отвернуться. Мужчина средних лет почтительно поклонился, а Сехон, не оглядываясь, покинул конференц-зал. Покинув переговорную, он раздраженно направился в сторону своего кабинета. Секретарь Так хотел последовать за ним, но остановился, увидев, что лицо Сехона отличалось от обычного. Ему ничего не оставалось, как только смотреть на оставленную кружку. Юншин выглянул за Сехоном из комнаты и прокричал вслед стройной спине виднеющейся впереди: – Спасибо! Не переживайте, я справлюсь! Не болейте! И, пожалуйста, отдохните немного, адвокат Кан! Не смотря на то, что Сехон находился на расстоянии, с которого он все хорошо слышал, он предпочел промолчать. Он просто вошел в свой офис и закрыл дверь. Стоящие в коридоре секретарь Так и До Юншин обменялись взглядами. – Шеф Кан плохо себя чувствует? – спросил секретарь. – Наверное. Несколько дней назад он сказал, что неважно себя чувствует. Болит голова. Но не знаю, принял ли он какое-то лекарство или нет. – Сказал… болит голова? – Да. Он просил купить обезболивающее. Но раз вы не в курсе, значит ничего серьезного. Может, ему стало лучше? Дружелюбный и искренний взгляд секретаря пронзил Юншина. Затем он добродушно улыбнулся и покачал головой, давая понять, что беспокоиться не о чем. Юншин почувствовал некоторое облегчение и спросил: – А про меня он ничего не говорил? Я заметил, что он следил за мной. – Не считая последнего инцидента, похоже, вы справились с заданием. – Фух… Слава Богу. По правде, тот адвокат смотрел на меня свысока из-за моего небольшого опыта в таких делах. Так что переговоры шли не очень хорошо. Поэтому я решил немного его спровоцировать. Не думал, что он так сильно разозлиться. Но теперь, полагаю, все должно пройти гладко, благодаря помощи адвоката Кана. Я буду стараться. – Всего за несколько месяцев, вы заставили шефа Кана проявить больше сторон своего характера, чем я видел за все время работы с ним. – Что вы имеете в виду? – Все так, как я и сказал. Вы – тот тип людей, с которым он раньше никогда не сталкивался, поэтому он и не знает, как с вами обращаться. За этим и правда весело наблюдать. Пожалуйста, задержитесь в нашей фирме подольше, хорошо? Юншин встретился взглядом с сияющими глазами секретаря Така, прежде чем тот ушел, оставив младшего адвоката в одиночестве. Юншин в замешательстве наклонил голову, пытаясь расшифровать истинный смысл его слов, но секретарь уже вернулся на свое место и преступил к работе. Продолжая стоять в одиночестве в коридоре, Юншин неизбежно остановил свой взгляд на двери кабинета Кан Сехона. Когда он, поджав губы, вспомнил слова Сехона, его щеки вспыхнули румянцем: «До Юншин мой младший юрист». Затем его настроение внезапно испортилось: «Вы – тот тип людей, с которым он раньше никогда не сталкивался». Может, так оно и к лучшему. У двух полярно противоположных людей имелась хотя бы одна общая черта. Юншин так же чувствовал, что Кан Сехон был для него чем-то новым. Несмотря на то, что его глаза постоянно следили за другим мужчиной, он понятия не имел, как себя с ним вести. И он также не знал, отчего все его мысли постоянно возвращаются к другому человеку. Возможно, Сехон чувствовал то же самое. Юншин в последний раз взглянул на кабинет старшего адвоката и, сделав несколько глубоких вдохов, вернулся в конференц-зал.***
В комнате для встреч в департаменте юридической ассоциации Юншин просматривал документы, касающиеся клиентов, пришедших в этот день за бесплатной консультацией. Он был глубоко погружен в свои мысли. Закон регулировал нормы морали. Это было одно из важных правил гражданского права, которое Юншин давно усвоил. Другими словами, закон не предписывал ничего, кроме капельки этики. Порой жизнь преподносила людям много несправедливых вещей, но не было никакой возможности помочь им с помощью гражданского права. Каждый раз, когда это происходило, Юншин чувствовал себя виноватым. Ситуация, описанная в его консультационных документах, такой и была. – Вероятно, придется пройти через судебный процесс. Интересно, что семья думает по этому поводу? Постучав ручкой по бумагам, Юншин прекратил свои размышления и нажал кнопку интеркома: – Пожалуйста, пригласите следующего клиента. Вскоре раздался стук, и дверь открылась. Юншин слегка приподнялся и жестом пригласил собеседника сесть напротив него. Клиентом оказался мужчина лет сорока пяти-пятидесяти. И хотя на его лице и были заметны следы многочисленных неприятностей, с которыми он столкнулся за всю свою жизнь, он выглядел приятным человеком. – Вы пришли из-за наследства, верно? Я ознакомился с вашей анкетой. Вы заботились о своей тете, пока она не скончалась. – Да, заботился. Не ее дети, а я, ее племянник. Но в итоге она не составила завещания, и все ее имущество досталось ее детям, с которыми она не виделась до конца своих дней. И это я был тем, кто заботился о ней на протяжении последних нескольких лет. Я подумал, может, я могу потребовать денежную компенсацию за свой труд, подав иск на законную долю наследника? С чего же Юншину начать? Казалось, мужчина нахватался обрывков информации или нашел не совсем верные данные. Тщательно обдумав свои слова, Юншин принялся медленно объяснять: – Хм… По правде говоря, компенсация за труд не имеет ничего общего с законными долями наследников. Доля – это законодательно установленная часть имущества покойного, предназначенная для конкретного наследника. Этот термин был введен для того, чтобы все установленные наследники могли получить равные доли наследства. Мужчина тут же возразил: – Вы хотите сказать, что я не могу ни на что претендовать? Это я жил с тетей, а не ее родные дети. Мои двоюродные братья и сестры были заняты своими семьями и навещали меня в лучшем случае раз в год. Разве не у меня больше прав на получение наследства, раз я внес больший вклад в ее уход? Тетя также говорила мне раньше, что после смерти оставит именно мне все свое имущество. – У вас случайно нет каких-нибудь доказательств этому? Аудиозапись или записка, написанная ее рукой? – Как я мог просить об этом больного человека? Все было лишь на словах… Юншин, посочувствовав мужчине, сказал: – Тогда дети всегда первые в очереди на получение наследства. Таковы законы наследования в нашей стране. – И что же мне теперь делать? У меня много долгов по оплате ее больничных счетов, и я собирался погасить их, получив свою долю. – В этой ситуации вы можете договориться со всеми наследниками и разделить между ними оплату за исполнение обязательств, а если это не сработает, то вы можете сражаться с вашими кузенами в суде по семейному праву. И даже если вы оспорите это в суде и выиграете. Ваши расходы все равно не будут вычтены из законной доли наследников. Все дети получат равные доли. Но для начала прочтите это. Я нашел случай, похожий на ваш. Юншин развернул монитор к мужчине, чтобы тот мог прочитать прецедент из Верховного суда. Возможно, потому что Юншин изложил суть дела простыми словами, мужчина читал его с напряженной сосредоточенностью. Тем временем, младший адвокат решил посмотреть время на телефоне и, включив его, увидел сообщение от секретаря Така. В нем говорилось, что юрист из последнего дела pro bono готов обещать выплату суммы, названную Юншином, а также президент принесет публичные извинения на заседании фирмы. Все чаще в мире возникали дела, которые закон был не в силах урегулировать. Юншин тяжело вздохнул.***
Вернувшись из департамента, Юншин отправился в библиотеку, которая располагалась на втором этаже главного здания. В «Догук» ни у кого не было столько свободного времени, чтобы тратить его еще и на чтение. Поэтому в большом помещении Юншин был один. Изначально он планировал сделать несколько фотографий страниц, нужных ему для работы. Но, сам того не осознавая, он направился в совершенно другую секцию. Прислонившись к полкам, он принялся листать документы с прецедентами разводов. А когда он опомнился, прошел уже час. – Неужели прошло так много времени? Посмотрев на часы, Юншин поспешно собрал книги и встал. В этот момент он услышал, как открывается дверь. Он не знал, кто бы это мог быть, но он все равно собирался поздороваться с коллегой, и направился в проход. Но стоило только ему увидеть вошедшего человека, как все слова испарились из его головы. Это был Кан Сехон, как всегда одетый в идеально отглаженный костюм. Должно быть, Сехон обнаружил Юншина, когда тот остановился, держа в руках две книги. – У тебя слишком много свободного времени. Юншин удивился такому совпадению, но вскоре нахмурился. – Я понял, вы всегда начинаете разговор подобным образом. И да, я тоже рад вас видеть, адвокат Кан. – Как я и думал, нам действительно лучше избегать общения. Сехон сделал шаг вперед, собираясь пройти мимо. Юншин быстро догнал его и схватил за плечо. Он почти инстинктивно это сделал, желая задержать Сехона, но, вспомнив, что тот просил его не трогать, почувствовал себя неловко. Юншин нервно сглотнул, отдернул руку и собирался извиниться. В ответ старший адвокат схватил его за тонкое запястье и толкнул стройное тело Юншина к книжной полке. Младший адвокат, крепко прижатый к ней спиной, мог только молча смотреть вверх. Он хотел было оттолкнуть Сехона, но хватка того была чрезвычайно сильной, в другой же руке Юншин по-прежнему держал прецеденты разводов, поэтому вывернуться никак не получалось. Более того, именно он допустил ошибку, так что было бы неправильно реагировать резче, чем этого требовала ситуация. – Похоже, у вас есть привычка прижимать людей к стене. Вы поступаете так со всеми? Боюсь, вас могут понять неправильно. – Все в порядке. Я поступаю так только с тобой. – Хм, но тогда я могу вас неправильно понять. И хотя я стараюсь изо всех сил, но все никак не могу выкинуть эти мысли из головы. – И о чем конкретно ты думаешь? Может, о том, не слишком ли пристально я смотрю на тебя? – Что?.. Миллион ответов возникло в его голове, но он не решался произнести ни один из них вслух. В итоге, Юншин не нашелся, что сказать, и только смотрел на Сехона. В затянувшейся тишине, старший адвокат, сохраняя крепкую хватку, просунул колено между ног Юншина, полностью лишая возможности того двигаться. Их дыхание было слишком близко друг к другу. Младший адвокат неловко отвел взгляд и осторожно сменил тему: – Ч-что привело вас сюда? Разве не секретарь обычно выполняет ваши поручения? – Я пришел пожертвовать парочку книг. Сехон помахал перед лицом Юншина двумя томиками и положил их на библиотечную тележку. Младший адвокат взглянул на них – это были «Большие надежды». В его душе пронесся шквал эмоций. И, набравшись смелости, он посмотрел собеседнику прямо в глаза. Как он и предполагал, Сехон все это время смотрел на него сверху вниз. Глубокий и спокойный взгляд старшего адвоката впервые испугал Юншина. Он не решался больше говорить и мог лишь крепче сжать губы. Подняв освободившуюся руку, Сехон легонько погладил его веки кончиками пальцев: – Ты выглядишь в разы лучше без опухших глаз. Кажешься не таким мрачным. – Нгх… – Юншин вздрогнул и тихо застонал. Он и представить себе не мог, что его веки окажутся настолько чувствительными, поэтому, издав этот короткий звук, он тот час почувствовал себя глупо и подавлено. Зажмурив глаза от унижения, он открыл их снова, но тут же услышал слова Сехона, которые повергли его в смятение. – Чего это ты так смутился? Теперь я могу неправильно тебя понять. – Почему вы так ко мне относитесь? Мне очень хотелось бы узнать, почему? – спросил Юншин. – Потому что мне так хочется. – Разве нет лучшей, более весомой причины… – Юншин не договорил. – Это происходит инстинктивно. Мне хочется тебя провоцировать. И я ничего не могу с этим поделать. Я бы хотел игнорировать это желание, но всякий раз, когда тебя вижу, не могу остановиться. И я очень не люблю это необъяснимое, нелогичное чувство. Причинно-следственные связи. Кан Сехону нравилось, когда ситуация имела определенную причину. Это накладывало на действующее лицо юридическую ответственность. Но то, что происходило между ним и Юншином, не имело четких причин, и это не давало Сехону покоя. Появление молодого человека внесло свои коррективы в его устоявшуюся жизнь. – Мне жаль. Но если вы ненавидите это так сильно, то разве не проще будет просто меня не трогать? – Если бы я мог, то именно так и поступил бы. Когда Сехон сказал, что ничего не может поделать, речь шла не о простом физическом контакте, и Юншин это почувствовал. Казалось, старший адвокат выплескивал часть своих эмоций на него, пока они продолжали сталкиваться. Они как бы заходили все дальше и дальше на территории друг друга. Несмотря на то, что ни один, ни второй не делился своими сокровенными мыслями, они поневоле узнавали друг друга, и это никак нельзя было игнорировать. Сехон пристально смотрел прямо на прекрасное лицо Юншина, а затем медленно, словно капля воды, проскользил им вниз по его лицу. Он опустил глаза и заметил прецеденты разводов, которые по-прежнему были крепко зажаты тонкими пальцами Юншина. – Предлагаю на этом закрыть тему. Ты пришел взять это? Проследив за взглядом Сехона, Юншин, взглянув на обложку, кивнул: – А? Да. Хочу их почитать. Чтение прецедентов помогает мне очистить разум. – Ты разводишься? – Я не женат. Вы настолько невнимательны ко мне? – Не думаю, что ты бы выдержал, если бы я действительно уделял тебе внимание. Я ужасный собственник. Твоя жизнь была бы разрушена. – Не знаю. Сложно сказать, вы же не проверяли. К слову… Может, отпустите меня уже? Это достаточно больно, – отчаянно взмолился Юншин, и тогда Сехон уставился на его запястье, словно только что заметил в какой позе они стоят. Юншин не мог понять, о чем думает Сехон, пока тот наклонялся к нему. Может, от того, что расстояние между ними было слишком близким, а может, от того, что от Сехона исходил головокружительный аромат, Юншин почувствовал, что его сердце забилось быстрее. Его плечи напряглись. Ему были не знакомы такие чувства, но когда он попытался вырваться, Сехон на удивление довольно послушно ослабил хватку. Из-за того, что его так легко отпустили, Юншин почувствовал себя немного побежденным. Он посмотрел на красный отпечаток руки на своем запястье и снова поднял взгляд на Кан Сехона. Не успел молодой адвокат прийти в себя, как Сехон уже сделал два шага назад, прислоняясь спиной к книжной полке напротив. – Какова по итогу была сумма компенсации? И почему ты не представил мне отчет? – Я хотел для начала привести все документы в порядок, а уж потом писать отчеты. Мне удалось получить в десять раз больше изначальной суммы. Также они согласились снять все обвинения. Осталось утрясти кое-какие мелочи, но в целом работа закончена. Спасибо за помощь, адвокат Кан. По правде говоря, никогда не думал, что на меня может напасть старший адвокат. Когда он схватил меня, я на секунду растерялся. Если бы не вмешательство Кан Сехона, его бы ждал судебный процесс, который, скорее всего, закончился бы условным сроком. Юншин в любом бы случае выиграл это дело, но в итоге ему пришлось бы утешать себя тем, что он сделал все, что мог, несмотря на то, что не смог компенсировать страдания клиента соразмерно с суммой ущерба. Сехон научил его нескольким вещам всего лишь на примере одного дела. Вероятно, до этого Юншин был просто опьянен своей идеологией, не замечая ничего вокруг. Старший адвокат, стоявший на другом берегу, казалось, видел Юншина насквозь. Закон был прекрасен и велик, но он не был истиной в последней инстанции. Порой из-за недостатка улик закон не мог защитить жертву, и это была лишь малая часть. Вся система была полна недостатков. Порой, чтобы победить, была нужна сила иной природы. Иногда это могла быть сила авторитета, а иногда – информация из сомнительных источников, как в этом деле. Вероятно, существовало еще много решений, с которыми Юншин никогда не сталкивался. Порой он попросту ничего не мог сделать, хотя и искренне хотел. Юншин подавил тяжелый вздох, а низкий бархатистый голос Сехона прервал его тяжелые мысли: – Четырехлетний опыт. – Да, шеф Кан? – Хорошая работа. Спокойный голос старшего адвоката поразил Юншина. Он не совершил ничего выдающегося, но эта простая фраза прозвучала, как положительная оценка за то, что он, проигнорировав весь свой предыдущий опыт, последовал правилам «Догук». Пока он размышлял над неожиданной похвалой, Сехон, бросив острый взгляд на Юншина, отошел от него. Возможно, он искал какие-то материалы по новому делу, потому что подошел к полке с прецедентами по коммерческому праву. Юншин увидел элегантную походку старшего адвоката, легкий трепет его галстука и красивое лицо в обрамлении книжных полок, пока он серьезно выбирал нужную ему книгу. По какой-то необъяснимой причине он почувствовал, как в груди заколотилось желание удержать Сехона. Но он не мог заставить себя это сделать. Оказавшись в проходе между двумя книжными полками, он просто наблюдал. Он не знал, сколько времени прошло, но когда Сехон, найдя нужные источники, уже собирался уходить, Юншин позвал его: – Старший адвокат Кан. «Пожалуйста, останьтесь рядом со мной. Как тогда. Хотя нет… Не могли бы вы остаться со мной в этот раз немного дольше». Юншин колебался, не в силах заставить себя произнести вслух остальные мысли. Сехон, который уже собирался уходить, обернулся. Словно, собирая растянутое время воедино, он произнес своим низким, но ровным голосом: – Решил потренировать свое право хранить молчание? Если тебе есть, что сказать, то говори. – Ну… – Что? – Ничего. Доброй ночи, адвокат Кан. Сехон недовольно нахмурился, услышав невнятный ответ. Юншину казалось, что он слышит реплику собеседника, несмотря на то, что тот и рта не открыл. И он невольно запротестовал: – Неужели вы настолько раздражены тем, что я потратил несколько секунд вашего времени? – Точно. Ты последний человек, на которого я хотел бы тратить время. – О, в таком случае, мне о-очень жаль. – Попробуй-ка повторить таким тоном еще раз. И посмотрим, как долго сможешь оставаться таким же самоуверенным. Покачав головой, Сехон собирался уходить, но остановился, так и не дождавшись ответа. Он выглядел так, словно что-то обдумывал, а затем сделал довольно-таки шокирующее замечание. – И с этого момента ты работаешь вместе со мной. Всю нужную информацию можешь получить у секретаря Така. Будешь присутствовать на всех будущих встречах, связанных с делами, которые я тебе поручу. У меня скоро слушание в суде. Можешь прийти посмотреть. Начнем с этого. Если тебя это, конечно, интересует. С яркой улыбкой на лице Юншин с энтузиазмом закивал, крепче прижимая к себе книги, которые все еще держал. Затем он вдруг вспомнил, что говорила ему Михи, и спросил: – Это будет апелляция? Я слышал, вам нравятся такие дела. Сехон нахмурился, словно не понимая, что Юншин имеет в виду. – Нет. Это другое. – Как много дел вы ведете одновременно? Вы так рано или поздно выдохнетесь. – Постараюсь не перенапрягаться. Кроме того, это дело – простой корпоративный иск. Небольшая услуга для давнего клиента. – Простой или нет. Даже если случится землетрясение, я обязательно приду. – Похвальное рвение. Но если случится стихийное бедствие, судья не сможет приехать, так что сиди дома, – Сехон цокнул языком и полностью развернулся. Двери открылись и закрылись, а Кан Сехон, излучавший тяжелую атмосферу завоевателя, исчез, как морская пена. Оставшись в одиночестве, Юншин, пошатнувшись, сел на первое попавшееся свободное место. Кан Сехон одновременно был холодным и добрым. Юншин чувствовал, что эти противоположные характеристики его личности было трудно уловить другим, но это было правдой. Размышляя над словами старшего адвоката, Юншин медленно поднял левую руку. Он прикоснулся к своим векам. Представляя, что это мягкое прикосновение другого человека, он неосознанно опустил кончики пальцев вниз и погладил губы. Пальцы встретились с губами, как в поцелуе. Сердце Юншина подпрыгнуло и бешено заколотилось. И только тут он пришел в себя. Поперхнувшись воздухом, он закашлялся. Его лицо стало невероятно горячим и ярко-красным, словно он находился в лихорадке. – Почему я это сделал? Он бы хотел отрицать случившееся, но был вынужден признать, что испытал сексуальное влечение. Другого объяснения не существовало. Юншин почувствовал, что если Сехон когда-нибудь узнает об этом, то живым ему не уйти. Кан Сехон был тем человеком, который был не против, если делал что-то сам, но не терпел, когда то же самое делали другие. Не в силах собраться с мыслями, Юншин, словно отступающий солдат, вскочил и выбежал из комнаты. Дверь громко хлопнула и плотно закрылась.