Кошачий концерт

Одному в пустой квартире было скучно. Кожаный свалил на эту свою работу. Через час после его ухода Яр неспешно перекинулся в человеческую шкуру, гибко потянулся, задрав роскошный холеный хвост, и открыл окно. В комнату ворвался порыв пахнущего снегом ветра, и тоже обратившийся в кожаного Влад передернул обнаженными плечами. −Подышать захотелось? – мрачно поинтересовался он, без стеснения разглядывая узкую обнаженную спину Яра и круглую подтянутую задницу. – Или головой прямо вниз? −Прямо вниз. Туда, откуда мы вышли в надежде на новую жизнь. – неожиданно приятным голосом пропел Яр и уже обыкновенно добавил. – Не твоего ума дело, котенок. Лучше закрой за мной. И, оборачиваясь в воздухе, сиганул вниз. Влад бросился к окну и перевесился через подоконник. Яр, как ни в чем не бывало, шкрябал вниз, глубоко засаживая когти прямо в кирпичный фасад. Владу захотелось плюнуть с досады, но он сдержался. Только пообещал себе, что когда высший нагуляется и поскребется в окно, Влад еще демонстративно подумает, прежде чем открывать. Теперь, оставшись одному, надо было придумать, чем себя занять. С одной стороны, можно было развалиться прямо на подушке кожаного, которую он так ревностно оберегал от посягательств, и сладко уснуть до самого вечера. С другой, выспался Влад ночью, а сейчас хотелось выплеснуть излишек энергии. Обратившись в кота, он немного погонялся за хвостом, поскакал по всем трем комнатам, посидел на подоконнике, то и дело тявкая на пролетавших мимо ворон. Этих птичек Влад не выносил на дух и все лелеял мечту отыскать однажды того, первого. Раз эта тварь теперь бессмертна, шею ему можно будет свернуть сколько угодно раз. Разозленный воспоминаниями Влад махнул хвостом и скинул с подоконника маленький керамический горшочек с какой-то зеленой хренью, которую кожаному притащила его сестра. Хрень была похожа на зеленый цветок из толстых мясистых листочков, звалась сукалентом и, кажется, особого ухода не требовала. Кожаный, во всяком случае, изредка ее поливал. Когда не забывал. И очень хвалил и Влада, и Яра за то, что они не обкусывают сукаленту листья. Влад насмешливо урчал, терся головой о ласкающую ладонь, а сам высокомерно думал, что он кот, а не коза. И траву жрет только в исключительных случаях. Так или иначе, хрень благополучно рухнула. Горшочек треснул. Земля вокруг рассыпалась. А Влад на корню удушил мысль обратиться кожаным и убрать следы преступления. Пропажу хрени Женя все равно заметит. А Влад вообще-то кот. И у него лапки. Зато вид падающего горшка неожиданно заворожил. Влад торопливо пошарил глазами по кухне в поисках чего-нибудь пригодного к падению, но не такого хрупкого. Как назло ничего подходящего не отыскивалось. Разве что ложки-вилки и прочее столовое добро. Но они же будут неприятно греметь, а резкие звуки Влад, как всякий приличный кот, не любил. В человеческую форму он все же обратился. Осторожно переступил босыми ногами через осколки горшка и горку земли. Порылся в ящиках и, довольно муркнув, вытащил на свет прозрачную пластиковую коробку. В коробке лежали другие коробки – картонные и поменьше. Кожаные держали в таких лекарства. В нос ударил специфический запах, и Влад чихнул. Кажется, кожаному неплохо бы перебрать свою небогатую аптечку. Половина этого добра явно валялась тут еще до Жениного рождения. Зато коробочки оказались небольшими и достаточно тяжелыми, чтобы красиво падать. Кроме коробочек нашлось еще несколько небольших флаконов из толстого коричневого стекла. Влад на пробу стукнул одним о стол и удовлетворенно кивнул. Таким стеклом голову можно проломить, а оно и не треснет. Интересно, что в них наливают? Этикеток на двух флаконах не было, а на третьем она оказалась заляпана чем-то ярко-зеленым. Найденное богатство Влад разложил на краю стола. Любовно выровнял, чтобы было красиво. Обратился и бесшумно вспрыгнул на столешницу. Толкнул лапой первую серебристую коробочку с надписью «Нурофен». Коробочка с греющим душу негромким стуком рухнула на пол. Влад довольно прищурился и подтолкнул следующую. Было в этом что-то на редкость умиротворяющее. Можно было бы, конечно, представить, что это обидчики падают в ту глубокую яму, которую они копали Владу, но в итоге попали в нее сами. Но Владу было лень злорадствовать. Ему хотелось медитировать на падающие штучки. Где-то глубоко внутри грела душу мечта посмотреть однажды, как падают с неба звезды. Не те, которые виделись каждый раз при исполнении чужого желания. Другие. Настоящие. Коробочки закончились, и начались флакончики. Влад на пробу столкнул заляпанный зеленым. Как он и ожидал, стекло оказалось выше всех похвал. Иллюминаторы для космических кораблей можно делать. Да, позалипать в телевизор на кино про космос Влад по настроению любил. А кожаные очень умилялись, когда он лапой нажимал на нужные кнопки. Второй флакон, мелодично звякнув, тоже упал без происшествий. А вот с третьим вышла промашка. Горлышко неудачно стукнулось о железную ножку стола и предательски откололось. Влад раздраженно зашипел, когда по паркету начала расплываться лужа. А потом глубоко вдохнул и взвыл на ультразвуке. По квартире поплыл характерный сводящий с ума запах валерьянки. На пол Влад приземлился уже человеком. Метнулся к окну, дернул ручку, едва не выломав ее к чертям, судорожно распахнул створку. Высунул голову на улицу, в начинающуюся метель, пытаясь продышаться. Но было поздно. Дурацкое, совершенно не приспособленное ни для чего кожаное тело скрутило судорогой, да такой сильной, что на ногах сложившийся пополам Влад не устоял. Съехал на пол, заодно, кажется, зацепив когтями занавеску. Карниз протестующе хрустнул, но выдержал. А позвоночник выгнуло вдруг в противоположную сторону, заставив изогнуться и взвыть. Больно не было. Было… Странно. Мучительно. И хорошо. Обратиться в родной кошачий облик не вышло. Получилось только свернуться клубочком, накрываясь хвостом и волосами. Собственные когти больно впились в ладони. Какой-то еще действующей частью сознания Влад порадовался, что, возможно, получится так и переждать. Но под опущенными веками вспыхнуло с яркостью солнца, а под кожей и в мышцах будто что-то настойчиво заскреблось, не давая лежать неподвижно, заставляя выгибаться, тереться о прохладный жесткий пол. Разум заволокло плотной пеленой. В выстуженной из-за открытого окна кухне стало жарко и душно. Влад вогнал когти себе в бедро, пытаясь хотя бы болью вырвать себя в реальность. Не помогло. Сердце колотилось неровно – то слишком быстро, то почти замирая. Низ живота стянуло каменной тяжестью, которую никак не получалось игнорировать. Из перехваченного горла вырвалось то ли кошачье урчание, то ли человеческий стон. А проклятый запах и не думал выветриваться. Чужое присутствие рядом Влад почувствовать все же сумел. Прикосновение ледяной узкой ладони к раскаленному лбу показалось почти верхом блаженства. Горло все-таки дрогнуло, справившись с частичным оборотом, и Влад хрипло замурчал, подаваясь навстречу этой руке. −Какой же ты идиот, котенок. – выговорил над головой смутно знакомый голос. – И как не убился до сих пор, бестолочь черная? Голос был бесконечно уставшим, но таким правильным и таким притягательным, что устоять было невозможно. Все равно и так стояло уже до мучительной боли. И стало еще хуже, когда кончики когтей извращенной то ли лаской, то ли щекоткой прошлись по тяжело вздымающейся, влажной от пота груди. Вычертили какой-то причудливый узор. Тоненькие царапины защипало, и Влад подавился стоном. Слепо зашарил рукой, пытаясь перехватить чужое запястье, но так и не сумел. Когти коснулись низа живота. Пощекотали самыми кончиками, не раня кожу. Влад прогнулся в спине, отрываясь от пола и скребя его когтями. Прохладная раскрытая ладонь тут же надавила ему на грудь, заставив рухнуть обратно. −Идиот. – с уверенностью повторил голос. – Как же ты все-таки жалок, бродяжка. Слова Влад не понимал, только смутно чувствовал, что ничего хорошего ему не говорят. Но интонация… Она почему-то шла вразрез со словами. −Коты Ультара, кому я это все говорю? Ты же меня все равно не слышишь. Влад и хотел ответить, что слышит. Но вырвалось только томное урчание. Тонкое жилистое тело вытянулось рядом, прижимаясь к боку, и валериановый дурман немного схлынул. Сквозь него пробился другой запах. Горьковатый, прохладный и такой приятный. Шеи коснулись теплые губы. Прижались, впитывая лихорадочный пульс. А потом в кожу впились острые иглы зубов, оставляя пульсирующую болью и одновременно удовольствием отметку. Напряженной болезненно-твердой плоти коснулась потеплевшая рука без когтей. Обхватила, двинулась так правильно и нужно, что Влад потерялся между этими ощущениями – сладкой пульсацией в месте укуса и все растущим напряжением внизу. Ладонью он все-таки нашарил чужую тонкую, но сильную руку. Слабо сжал дрожащими пальцами, чтобы хоть так не потеряться окончательно. Под веками короткими вспышками мерцали падающие звезды. Яр стиснул зубы, удерживая тяжелый вздох. Мерзкий запах валерьянки все не оставлял попыток задурманить голову и ему. Но и высшим Яр звался не за красивые глаза, чтобы так просто уступать разум каким-то там инстинктам. Как это уличное несчастье. Влад, с лица которого сошло вечное угрюмо-напряженное выражение, показался вдруг почти котенком. Юным, отчаянно беззащитным, совершенно не знающим этой жизни. Но неуместную жалость Яр все же отогнал, разглядывая вязь татуировок на бледной коже. С такими, как Влад, исполнявшими чужие желания, ухо всегда надо держать востро. Влад смотрел в потолок широко раскрытыми голубыми глазами, но явно не видел ничего. И реальность осознавал слабо. Впрочем, после укуса он неожиданно слегка успокоился, сжал руку Яра и опустил веки, подаваясь бедрами навстречу ладони высшего. Под гладкой кожей, исчерканной кое-где давними шрамами, перекатывались мышцы, рельефным рисунком проступая на животе и груди. Вздулись вены на лбу и шее. Яр так же решительно, как до этого жалость, отогнал мысль, что черный бродяжка ведь очень красивый. Что в истинном облике, что в кожаном. И все же свободной рукой отвел темные волосы с напряженного искаженного мукой лица. Задержал взгляд на искусанных ярких губах. Нервно облизнулся и все-таки не стал отказывать себе в мелочи. Целовать это несчастье оказалось занимательно. Потому что Влад даже сквозь дурман понял, чего от него хотят. Приоткрыл рот, заполошно отвечая. И вдруг надрывно застонал Яру в губы, кончая и прогибаясь в спине. Яр прикусил напоследок Владу нижнюю губу. Вытер ладонь о его мелко вздрагивающее бедро и вздрогнул всем телом, когда мутные глаза черного неожиданно прояснились. −Яр. – вполне осознанно выговорил Влад, вздрогнул всем телом и инстинктивно провалился в истинную сущность. Черный кот безвольно тряпочкой раскинулся по полу, еле слышно муркнул и заснул. Яр, хоть и остался в кожаном облике, но зашипел не хуже оцелота. Вот же тварь черная. Мало того, что возмутительно задрых, так еще и оставил высшего наедине с разгромленной кухней и уж совсем не к месту явившимся возбуждением. −Ну погоди у меня. – пригрозил Яр даже не дернувшему ухом Владу. – Я с тебя этот должок с процентами слуплю. Мало не покажется. Все улики к приходу кожаного надо было убрать. И свалить на Влада павший смертью храбрых зелененький сукалент в керамическом горшочке.