Замри. Беги. Бей.

Сид смотрит не неё с непонятным выражением на лице, даже без своей извечной улыбки. В первое мгновение девушка напрягается, ожидая шлепка по губам, или, может, ещё одного сеанса от местного тату-мастера. Но креститель просто отвязывает Рэйчел руки, терпеливо ждёт, пока та поднимется. Смотрит, как она рефлекторно пытается стянуть края футболки на себе. Рэйчел следует за крестителем по этим бесконечным коридорам и проходам. Буравит его крепкую смуглую шею взглядом, пытаясь представить усилие, которое надо приложить, чтобы её сломать. Не то чтобы она собирается это сделать прямо сейчас, на виду у двух патлатых эдемовцев, которые ненавязчиво и практически дружелюбно подталкивают её в спину, когда им кажется, что она слишком медленно идёт. Джон впускает девушку в новое помещение и закрывает дверь, оставляя их сопровождающих снаружи. Это жилой модуль, стоит несколько кроватей, железные шкафчики, тумбочки. Джон так же молча проводит девушку к двери в дальнем конце комнаты и кивает, показывая, что надо войти. Это душевая, понимает Рэйч. Помещение слабо освещено, вдоль одной стены несколько душевых леек. У стены напротив встроенные скамьи. На металлическом стеллаже у двери стопки полотенец и, похоже, какая-то одежда. -Зачем мы сюда пришли, — спрашивает безразлично Рэйчел. Она находится в каком-то лёгком отупении от боли. -Зачем люди приходят в душ, Рэйчел? Тебе надо помыться, — терпеливо и размеренно поясняет Сид. Так то люди, а ты тварь психопатическая. — Раздевайся. Рэйч поворачиватся к Джону спиной. Девушка думает, что вполне возможно, он сейчас просто прикончит её. Не ясно, конечно, зачем перед этим ей раздеваться, и к чему была вся эта возня перед этим, но кто сказал, что мысли психопатов должны быть понятны ей. И она точно не желает, чтобы его лицо было последним, что она видит. — Снимай одежду, Рэйчел, ты же не будешь мыться в ней, — тихо командует Сид. Рэйч заторможенно стягивает один кроссовок, второй, остатки футболки. И замирает. Она считает, что за прошедшие дни и так достаточно натерпелась, чтобы ещё оказаться раздетой в одном помещении с психом. — Рэйчел, — голос Сида звучит совсем рядом, и девушка резко поворачивается всем телом. Зрачки у Джона слегка расширены, сами глаза как будто темнее в этом освещении. Рэйчел сглатывает и пятится назад. — Не надо, Рэйчел, — предостерегающе произносит Сид. Рэйч пятится, пока её спина не касается прохладной стены. Мужчина неторопливо приближается, сокращая расстояние между ними. -Не надо, -хрипловато повторяет он, легко прикасаясь к щеке девушки. — Не надо пытаться бежать от меня Рэйчел, это возбуждает. Сними, — дёргает он за край джинсов Рэйч. И отступает. Она чувствует, как сердце бьётся где-то у неё в горле, и в каком-то приливе напускной бравады выпаливает: -Разве у вас в секте не положены какие-то аскезы? Воздержание от мирских радостей? Джон смотрит потемневшими глазами. Рэйч дрожащими руками расстегивает и стягивает джинсы, оставаясь в нижнем белье. Креститель рассматривает девушку молча, наклонив голову. Стягивает жилет, рубашку. У него поджарое смуглое тело с явно очерченными мускулами, густо усыпанное татуировками. Рэйч помнит, что совсем недавно полагала, что было бы интересно на него посмотреть без рубашки. И думает, что поговорка про «бойтесь своих желаний» имеет под собой основания. Джон может даже казаться худощавым, но Рэйч остро осознает, что вздумай она ввязаться с ним сейчас в борьбу, её бы сломали за мгновение. — Верх, Рэйчел, -напоминает Сид. Девушка послушно стягивает бретельки, приспускает на плечи и медлит. Джон завершает движение за неё. Сдергивает лифчик вниз, его резинка больно цепляет свежую рану. Рэйчел вздрагивает и дальше снимает трусики сама. Ей кажется, это хоть какое-то подобие контроля над ситуацией. Креститель подходит ещё ближе, так что соски Рэйч касаются его кожи. Тело Джона ощущается аномально горячим, девушка чувствует терпкий мускусный запах кожи и каких-то цитрусов, ощущает дыхание мужчины на своем виске. Руки крестителя оглаживают бедра и ягодицы Рэйчел, притягивают ближе, и она рвано выдыхает, чувствуя эрекцию мужчины сквозь джинсы. -Повернись спиной, — командует Сид, вновь отступая, — стой так. Рэйч слышит шорох одежды, бряцанье пряжки ремня и размышляет, что секс это, наверное, не самое страшное. У нее целы руки, целы ноги, цела шея. Будет, конечно, обидно, если после всего этого, её так и оставят в бункере. Ну или прикончат. Это тоже, конечно, будет обидно. Сид прижимается всем телом сзади и Рэйч пытается вжаться в стену ещё больше. Рука мужчины предостерегающе обхватывает шею Рэйч, заставляя чуть больше выгнуться. Другая рука идет вверх по животу, сжимает грудь больше, чем это может быть приятно, накрывает свежевырезанные буквы, надавливая. Рэйч протестующе дёргается и слышит участившееся дыхание мужчины. Ощущает щекотку от его бороды у шеи и чувствует резкую боль от укуса, по которому он сразу же проходится языком. Скользкий и твердый орган касается ягодиц Рэйч, мужчина медлит, скользит им вверх и вниз. Честно говоря, девушка бы уже предпочла, чтобы всё быстрее началось, и что, самое главное, закончилось. Джон оттягивает Рэйчел за талию на себя, опускает руку на крестец, заставляя прогнуться в пояснице больше, лёгкими движениями кончиков пальцев рук пробегается вдоль напряжённых мышц на спине у девушки. Рэйч упирается предплечьями в стену, устало опуская лоб к запястьям. — Не напрягайся так, ты не пожалеешь, — слышит она перед тем, Джон вгоняет всю свою длину внутрь неё. Урод Креститель сразу начинает двигаться, и Рэйч, конечно же, напрягается, думая что это будет больно. Всё же вряд ли можно считать годной прелюдию в виде кровавого тату-сеанса. Девушка ощущает глубокие мерные толчки, но ожидаемой боли почти нет, скорее чувство что Джона слишком много. Жар его тела, руки на груди, на спине, на бедрах. Сжимают и оглаживают, слегка царапают и сдавливают до синяков. Губы сменяются зубами и языком. Быстрее бы он кончил. Рэйч непроизвольно охает, когда мужчина уверенно находит жёсткими пальцами ее чувствительную точку и дополняет движения бёдер движениями руки. Возбуждение, постепенно разбегающееся от низа живота, странным и сладким образом переплетается с напряжением, в котором пребывает девушка, заставляя её дыхание сбиться. Она выдыхает сквозь стиснутые зубы, прикрывает глаза. Внезапно Джон разворачивает Рэйч и, подхватывая под бедро, опускает на себя. Девушке некуда деть руки, кроме как положить на плечи крестителя. Тот ускоряет темп, придерживая Рэйч за ягодицы, вбиваясь все быстрее, всё жёстче. В какой-то момент он обхватывает её за шею, фиксируя голову у стены, и жадно целует, прихватывая и оттягивая нижнюю губу зубами, прокусывая до крови. Рэйч ощущает жар, разливающийся по всему телу, жар приливающий к её щекам. Рэйч чувствует раскручивающуюся внизу живота тугую спираль удовольствия. Рэйч чувствует нестерпимый стыд, что с ней что-то не так. Рэйч обхватывает Джона за жёсткие волосы на затылке и, царапая кожу головы, дёргает, пытаясь прервать поцелуй. Тело мужчины напрягается, Рэйч ощущает ещё пару толчков, вызывающих у неё слабость в ногах, и чувствует как он кончает в неё. Блять Слышно учащённое дыхание крестителя, биение его сердца отдается в груди у Рэйчел. Несмотря на то, что это он поддерживает Рэйч, ей кажется, что сейчас вся тяжесть его тела висит на ней. Его слишком много и он слишком близко. Креститель отпускает девушку, слегка отстраняясь. Он всё ещё тяжело дышит, зрачки занимают всю радужку, лоб в бисеринках пота, по животу и рёбрам размазана кровь. «Это моя кровь», — понимает Рэйчел, вновь ощутив нестерпимое жжение от ран на рёбрах. Креститель тоже это понимает, он проводит пальцами по себе, собирая кровь. И на какую-то безумную секунду Рэйч пугается, что он сейчас облизнёт пальцы. И тогда всю оставшуюся жизнь ей придётся работать на сеансы психотерапии. Если, конечно, считать, что она выберется из этого долбаного Хоупа. Но Джон просто улыбается, глядя на Рэйч с каким-то непонятным удовлетворением. — Мне понравилось, Рэйчел, — слышит она, — а теперь давай всё же помоемся.