ЖИТЬ-ПОЖИВАТЬ И ДОБРА НАЖИВАТЬ

Платон. Однажды осенью я заметил, что Артём выглядит хмурым и задумчивым, он как будто заперся внутри самого себя и о чём-то напряжённо размышляет. Но я почувствовал исходящую от него неготовность поговорить о том, что его беспокоит. Поэтому, в очередной раз увидев хмурое выражение его лица, я улучил минутку и шепнул ему на ухо: - Сынок, когда захочешь поговорить – я готов тебя выслушать. Артём кивнул. Ко мне подошёл Ваня: - Пап, у меня тут задачка про самокаты и велосипеды не решается. - Ну пойдём, подумаем над твоей задачкой вместе, - пытаясь вместе с Ваней решить задачу, я думал о том, когда же Артём решится поговорить… …В задачке Вани получался какой-то совсем глупый ответ – в магазине продано минус четырнадцать велосипедов. Глупость по смыслу, и вдобавок отрицательные числа ребята в Ванином классе ещё не изучали. - А в ответах не так, - сказал Ваня. Я проверил, действительно не так. - Что-то у нас с тобой, сынок, репка не вытягивается, - пошутил я. – Кого позовём на помощь? - У Тёмы с Валери свои домашки, - решил сын. – Пап, давай позовём маму. Позвали. - Может быть, где-то в условии есть ошибка? – предположила жена. - Наверное. - Тогда давайте решать задачку с конца, - предложил я. – Так мы поймём, где ошибка. - Пап, мам, я понял, вот тут в условии написано «меньше», а должно быть слово «больше». Тогда решение сойдётся с ответом в учебнике. - Соображаешь, Иван, - я шутливо взъерошил Ваньке волосы. - Платон, иди немного поспи перед ночью, - посоветовала Лиза. Так я и сделал. Проснувшись, я снова подумал о том, когда Артём «созреет» для разговора. И он решился. Правда, немного не вовремя – он сделал это незадолго до момента, когда мне уже пора было собираться в роддом, у меня ночная смена. - Пап, надо поговорить, - сказал Артём. – Мужской разговор. Только ты и я. - Пойдём, - ответил я и повёл сына в кухню. - Хотите чаю? – весело спросила Лиза. – Я только что заварила свежий. Я взглянул на сына. Он не против чая, но ему надо о чём-то поговорить со мной. - Милая, нам с Артёмом надо поговорить с глазу на глаз, - сказал я. - Ладно, шепчитесь тут, раз вам надо, - жена улыбнулась и вышла. Я взял две кружки, налил чая себе и Артёму и мы сели за стол. - Сынок, о чём ты хотел поговорить? – спросил я. - Пап, когда ты учился в школе, у тебя были конфликты с одноклассниками? - Иногда были, а что? - А такие, которые не получалось решить словами, были? - Были. - Вот у меня сейчас как раз такой конфликт с Мотькой. Пап, скажи, что мне делать? - Мотька – кто это? И я хотел бы услышать от тебя, из-за чего у вас конфликт. Без этого я не смогу сказать, что тебе делать. - Мотька – это мальчик из нашего класса, Матвей. Он… Как это сказать… В общем, Мотька хочет, чтобы я был у него собачкой. - В каком смысле собачкой? – не понял я. – Сынок, говори яснее. - Ну собачкой, «шестёркой», рабом – можешь назвать это как хочешь, пап. Он хочет, чтобы я подчинялся ему и всегда делал то, что он скажет. Я так не хочу! Говорил ему, чтобы отстал, даже посылал его плохим словом, он не унимается. Что мне делать? - Ты хочешь, чтобы я вмешался и поговорил с Матвеем? - Нет, - наотрез отказался сын, - сперва я хочу попробовать разобраться с ним сам. Как это лучше сделать? Конфликт у нас с Мотькой очень серьёзный, а словами его решить не получается. - Если не получается словами, но ты хочешь попытаться решить серьёзную проблему сам, тогда придётся драться, Артём. Возможно, драться жёстко. Я тебе разрешаю. - Пап, ты не будешь на меня сердиться, если я подерусь с Матвеем? - Если словами решить ваш конфликт совсем никак – не буду, - ответил я. - Папа, тебе приходилось драться, когда ты учился в школе? - Было дело. - А как это у вас было? - Артём, я рос в небольшом районном центре, - начал рассказывать я. - Дрались, конечно – мальчишки же, сам понимаешь. Когда я учился в школе, у нас было несколько правил. Драться только один на один. Или компания на компанию, и чтобы с обеих сторон было одинаковое количество ребят. Дрались только с равными – с малышнёй и с девочками драться считалось стыдно. Было самое главное правило: мы дрались голыми руками и только до первой крови. - Как это? - Очень просто – как только у кого-то пошла кровь, драку сразу прекращали. Кому до крови поранили кожу или, например, пошла кровь из носа, тот потерпел поражение. - Хорошо придумано. - У нас было ещё одно правило: в висок, по глазам и между ног бить нельзя, - добавил я. – А ещё нельзя было драться с теми, кто значительно слабее физически. - Нормальные правила. Послушай, пап, я обязательно должен победить Мотьку. Понимаешь, обязательно! Ты знаешь какие-нибудь способы, чтобы я обязательно победил? - Какие же способы, сынок? - Пап, ну ты же врач, - взмолился сын. – Может, на теле есть такие места, куда можно стукнуть или надавить, чтобы Мотька не победил, а победил я? - Этот ваш Матвей занимается боксом, борьбой или какими-нибудь единоборствами? - Не, пап, Мотька «ботан», хотя борзый просто ужас! Но мне обязательно надо победить. Иначе… Артём начал кусать нижнюю губу, и я почувствовал, что он вот-вот заплачет. Видимо, дело очень серьёзное. Что ж, надо помочь сыну. Раз он не хочет, чтобы я вмешивался, помогу ему иначе. Поделюсь с ним тем, что знаю. Но корни этого знания у меня не из мединститута, а из моего давнего интереса к Востоку. - Есть три точки на теле, - сказал я, - две из них болевые, а третья не болевая, но с «секретом». - Пап, а где находятся эти точки? – уточнил сын. - Если нажать сюда и вот сюда, - я лёгким прикосновением пальца показал сыну, где находятся болевые точки, - человеку будет очень больно. - А какой секрет у третьей точки? - Если сильно нажать вот сюда, - я не нажимал, а только лишь прикоснулся пальцем, - больно не будет, но человек описается. Артём прыснул и показал мне руку с поднятым вверх большим пальцем. - Но дай мне слово, что ты никогда – слышишь, никогда! – не используешь то, что я тебе сказал, для нападения, - потребовал я. – Только для защиты. - Даю честное слово, - серьёзно сказал сын. – Спасибо, пап. Я посмотрел на часы. Пора одеваться, не то я опоздаю. - Артём, дай пять, - сказал я, и мы с сыном «дали пять» друг другу. – Держи хвост морковкой! - Постараюсь, - пообещал сын. – Папка, я тебя люблю! - И я тебя, - я обнял сына, а затем пошёл одеваться на работу… …«Весёленькое» ночное дежурство, в родильном аншлаг. До самого утра я, как солёный заяц, бегал то в родзал, то в оперблок. Роман Алексеевич о таких сменах говорит: «Чихнуть некогда». Утром, сдав дежурство сменщику, я пришёл в ординаторскую, напился воды, сел и закрыл глаза. В конце концов, раз уж выпало такое суматошное ночное дежурство, крутился, словно белка в колесе – имею я право хотя бы утром остановить колесо и проветрить белку? Минут через пять такого расслабленного сидения мне удалось привести мысли в порядок… …- Доброе утро, Платон Ильич, - поприветствовал меня коллега. - Доброе, Лилиан Йоанович, - ответил я. - Платон Ильич, есть дело на сто рублей, - пошутил доктор Попа, - поможете? - Что за дело? - Помните, я как-то говорил, что у меня двое детей, дочь Аурика и сын Михай? - Помню. Сын, у Вас, кажется, ещё ходит в садик, а дочка постарше. - Да. Аурике в школе задали какую-то заковыристую задачку. Мы с ней решали-решали, получается какая-то чепуха. Ну не могут же в магазине продаваться минус четырнадцать велосипедов! Вот послушайте условие задачки… - Там ошибка в условии, - я улыбнулся коллеге, - мы с Ваней вчера решали эту задачу и нашли, где ошибка. В условии должно быть слово «больше», тогда решение совпадёт с ответом. - Спасибо, Платон Ильич, - коллега достал свой мобильный и набрал номер, - Аурика, решили мы твою задачку. В условии ошибка. Велосипедов не меньше, чем самокатов, а больше. Больше, поняла? Успеешь до урока математики решить задачу?.. Ну пока, малышка, люблю тебя… …Пятиминутка, потом приём в женской консультации. Всё как всегда – молодые и постарше, беременные и гинекологические больные… - Доктор, сделайте мне аборт! – с порога заявила развязного вида девица с индейским боевым раскрасом на лице и с причёской в стиле «я у мамы дурочка». - Во-первых, здравствуйте, - возразил я, - во-вторых, сам я аборты не делаю. В третьих, на что жалуетесь? - Месячных нет, сиськи набухли и тошнит по утрам, - ответила пациентка. - Когда были месячные? – уточнил я. Пациентка назвала дату. - Проходите за ширму и раздевайтесь, я вас осмотрю. …- Сейчас я выпишу Вам направление в гинекологическое отделение, - я мыл руки, - с абортом придётся повременить, сначала нужно подлечиться. Кстати, отец ребёнка в курсе, что Вы хотите прервать беременность? - А фиг его знает, кто отец, - скривилась девица, - мы с парнями в общаге накидались в стельку и по пьяни играли в «ромашку». - Я не стану читать Вам нотации о неэтичности подобных развлечений, - сказал я, - но раз уж вам это пришло в головы, можно было предохраняться. Для чего, по-Вашему, были придуманы презервативы? - Доктор, ну какие презервативы? - девица скорчила рожицу, - я же говорю, мы бухие были, да и не люблю я с презиками. - В таком случае не надо было заниматься сексом, - сказал я. - Типа «пьёшь водку – береги пилотку»? - пациентка хихикнула. – Доктор, Вы прям динозавр какой-то, у Вас дико старомодные представления о сексе. Ну подумаешь, набухались и перепихнулись с парнями, чё такого-то? - Я не динозавр, - не согласился я. - Я врач-гинеколог, и знаю, что с таким взглядами на незащищённый секс Вы рискуете доиграться не только до незапланированной беременности, но и до заболеваний, передающихся половым путём. В том числе Вы рискуете подцепить вирус иммунодефицита человека. Незапланированная беременность уже есть, а судя по результатам осмотра, есть и воспалительный процесс. Сделаете Вы аборт, дальше-то что? Аборты иногда бывают неудачными. И тогда через пять или через десять лет Вы придёте на приём и будете умолять хоть каким-нибудь лечением помочь Вам забеременеть, потому что естественным путём забеременеть не получается. Вы этого хотите? - Эт чё, правда? – девица озадачилась. - К сожалению, это может стать правдой, такие случаи были и есть, - сказал я. – Пациентки по молодости делали аборты, а впоследствии страдали от бесплодия из-за последствий абортов. Вот Вам направления, сейчас сдадите анализы, и нужно ложиться в стационар. - А можно я лягу, но пока подумаю насчёт аборта? - Можно, - ответил я. – Не смею больше Вас задерживать… …- Доктор, ну не хочу я в больницу! – упрямилась следующая пациентка. - У Вас проблемы с шейкой матки, они могут привести к началу преждевременных родов, - объяснил я. – Если роды начнутся, остановить их на таком сроке мы не сможем. Для Вашего ребёнка рождаться ещё слишком рано. Дети, родившиеся экстремально недоношенными, могут из-за этого иметь много проблем со здоровьем. Кто будет виноват? - Не знаю. - А я Вам скажу. Скорее всего, Вы сочтёте виноватым меня, напишете на меня жалобу – и мне устроят грандиозный нагоняй, а то и вовсе уволят. А у меня, между прочим, пятеро малолетних детей, которых нужно кормить и одевать. Я не хочу потерять работу из-за того, что сейчас Вам не хочется ложиться в стационар. Лечение в стационаре позволит Вам сохранить беременность. Не усложняйте, пожалуйста, жизнь ни своей семье, ни моей. Женщина помолчала. - Я поняла, доктор, - наконец сказала она. – Если всё так серьёзно… Вы правы. Хорошо, я лягу в больницу. Лучше пусть меня полечат сейчас, чем из-за моей глупости потом у ребёночка будет что-то не так со здоровьем. - Я рад тому, что Вы меня поняли. Вот Ваше направление… …Приём в консультации закончился, с медицинской документацией я поработал, можно идти домой… …Артём пришёл из школы. - Красавец… - я присвистнул. – Где это тебя угораздило? - Дрался с Мотькой, - объяснил сын. – Пап, я победил! - Поздравляю, - сказал я. – Ну-ка, дай я тебя осмотрю. Я осмотрел сына. Право слово, красавец – под глазом «слива», на одной руке ссадины. Серьёзных повреждений, кажется, нет. - Голова не кружится? – спросил я. – Где-нибудь болит? - С головой всё нормально, пап. А вот рука болит. Я осмотрел. С приехалом, как шутит мой брат. Похоже на перелом. Я обработал сыну ссадины. - Вот что, брат Елдырин, собирайся, пойдём-ка в травмопункт… …- Да, это перелом, - сказал мне дежурный врач, посмотрев на рентгеновский снимок, - к счастью, перелом неосложнённый, без смещения. Наложим гипс, срастётся быстро. Меня смущает другое. Почему у Вас пацан такой красивый, прямо-таки под Хохлому? Вы били мальчика? - Я не бью детей, - возразил я. - Папа тут ни при чём, - сказал Артём. – Он никогда меня не бьёт. Я подрался с одним знакомым мальчиком. - В школе подрался? – уточнил травматолог. - Нет, - Артём отрицательно покачал головой. Я подумал, что сын врёт. - Из-за чего подрались-то? – полюбопытствовал врач. - Не скажу. Сыну загипсовали руку, и мы вернулись домой. - Сынок, ты прости меня за руку, - сказал я сыну, прикоснувшись к пальцам его загипсованной руки. – Это же я разрешил тебе драться. - Да ладно, пап, всё нормально, врач ведь сказал – через три-четыре недели рука будет как новенькая, - Артём прижался ко мне. – Тебе спасибо, что показал мне те три точки. Болевые я не трогал. А вот секретная помогла, Мотька налил в штаны. Я улыбнулся. - Бывает, - пошутил я, - только помалкивай, почему с ним так произошло. - А то! – сын кивнул. - Пап, я так рад, что я победил. - Понятное дело. - Папа, ты знаешь не всё, - серьёзно добавил Артём. - Рассказывай, - потребовал я. - Во-первых, я соврал врачу, - признался сын, - мы подрались в школе. Я подумал, если я скажу врачу, что дрались в школе, у нашего директора могут быть неприятности. Но он тут при чём? Директор спрашивал меня, почему мы подрались, я не сказал. - Что во-вторых? - Мотька хотел не только сделать меня своей собачкой. Он хотел заставить меня… И тут сын сказал то, от чего у меня волосы встали дыбом. - Мерзость какая, - только и смог сказать я. Было противно. - Конечно, - поддакнул сын, - я поэтому и подрался! - Нет, я всё-таки должен вмешаться в эту ситуацию! – я разозлился. - Пап, давай ты завтра вмешаешься, - предложил Артём. - Почему завтра? – удивился я. Ответом был звук СМС. Я открыл сообщение. Уважаемый Платон Ильич, прошу Вас завтра прийти в школу к … часам для обсуждения вопросов, касающихся поведения Вашего сына (драка). Директор школы, классный руководитель Артёма, Дмитрий Александрович. - У Матвея есть папа? – спросил я у Артёма. - Есть. Я ответил сообщением. Уважаемый Дмитрий Александрович, прошу вызвать в школу на это же время отца второго участника драки. Разговор будет мужской. Причина драки детей мне известна. Отец Артёма Земцова. …- Здрасьте, приехали, - сказала вечером сыну Лиза. – Артём, как тебя угораздило? - Ничего особенного, мам, - пошутил Артём, - шёл, поскользнулся, упал, очнулся – гипс. - А с лицом что? - Мам, ну я же говорю - шёл, поскользнулся, упал, очнулся – гипс. - Артём, что за шутки? Я ведь переживаю за тебя. - Не волнуйся, мам, всё будет хорошо. Врач сказал, в школу ходить можно, а от физкультуры освобождение. Дмитрий Александрович, директор школы, на следующий день. Я смотрел на сидящих в моём кабинете. Подравшиеся накануне мальчишки и их отцы. Анатолий Тимофеевич, отец Матвея, кажется, несколько удивлён вызовом в школу. Платон Ильич, отец Артёма, наоборот, удивлённым не выглядит. Внешне он спокоен, но его напряжённому лицу я понял: он зол. - Вчера произошла драка, - произнёс я, - ну что, драчуны, выкладывайте, почему дрались. Артём? - Я не скажу! – отказался Артём. – Пусть Матвей скажет, за что он получил по морде! Матвей промямлил что-то невразумительное. Мол, Артём прицепился к нему непонятно почему. - Матвей, не ври, - очень спокойным голосом потребовал Платон Ильич. – Я знаю ВСЁ. Ты меня понял? Говори правду. - При папе? – вытаращил глаза Матвей. - А ты как думал? – всё так же спокойно осведомился Земцов-старший. – Напакостил и в кусты? Не выйдет. Это не по-мужски. Расскажи нам всем, из-за чего вы с Артёмом дрались. Пацан вздохнул и начал рассказывать. Ничего себе у мальчика замашки, подумал я. - Матвей, ты офонарел? – возмутился его отец. – Ты что себе позволяешь? - Это ещё не всё, - по-прежнему невозмутимо добавил отец Артёма. Матвей молчал. - Я жду, - сказал Платон Ильич. Матвей снова заговорил. От услышанного у меня глаза на лоб полезли. - Ты что беспределишь, дурья твоя голова?! - рассердился на сына Анатолий Тимофеевич. - Всякие мальчишеские бзики – ещё куда ни шло, сам пацаном был, понимаю. Но это уже за гранью! На месте твоего одноклассника я бы сам тебе по кумполу настучал, и за дело! Сам до такого додумался или кто-то надоумил? - Серёжка… Прозвучала фамилия «трудного» девятиклассника. - С ним я разберусь, - сказал я. – Уважаемые папы, как будем решать эту ситуацию? - А что тут решать? – осведомился Анатолий Тимофеевич. – По-моему, тут всё ясно. Накуролесил мой оболтус со своими заявочками, ну и огрёб за это. С моей стороны никаких претензий. Наоборот. Я вижу, у Артёма рука в гипсе. Надеюсь, скоро срастётся. Но если понадобится, я оплачу лечение. - Анатолий Тимофеевич, кем Вы работаете? – спросил Платон Ильич. - На вахту езжу, - ответил Анатолий Тимофеевич. – Два месяца на вахте, два месяца дома. - Анатолий Тимофеевич, ничего личного, но я бы на Вашем месте сменил место работы, чтобы не надо было часто уезжать, - сказал Платон Ильич. – Сами понимаете, у мальчишек переходный возраст. Отец должен быть рядом. - Я подумаю. Что-то ещё? - Ваш сын дома имеет свободный доступ к телефону или компьютеру с интернетом? - Да, у нас есть компьютер, интернет подключён. - Проверьте, пожалуйста, историю браузеров, - усмехнулся Платон Ильич. – Что-то мне подсказывает: она Вас очень удивит. - Артём, чего ты хочешь? – спросил Анатолий Тимофеевич, - если хочешь, я как папа Матвея, могу попросить у тебя прощения за сына. - Вы тут ни при чём, - мотнул головой Артём, - я только хочу, чтобы этот сс…кун больше ко мне никогда со своими глупостями не приставал! Я ему не собачка! И не… Артём не договорил. - В общем, так, - подытожил я. – Будем считать, в ситуации разобрались. Наказывать обоих не буду, вы и так друг друга отлупили. Матвей, больше не смей приставать ни к кому из ребят с такими глупостями. Это понятно? - Понятно, - буркнул Матвей. - Я с тобой ещё дома поговорю, - пригрозил ему отец. – Позорище! Почему я должен из-за твоих глупостей краснеть от стыда? Чем ты думаешь? Матвей молчал. - Далее, - продолжил я. – По школе языком не трепать! О чём говорили в этом кабинете, здесь и останется! Мальчики, вам понятно? Платон Ильич, если Артёму понадобится лечение – Вы слышали, Анатолий Тимофеевич готов оплатить. - Посмотрим, - Платон Ильич кивнул, - я надеюсь, этого не потребуется. - Но если что, я от своего обещания не отказываюсь. - Если вопросов больше нет, тогда всё, - сказал я. Через минуту мой кабинет опустел. Я задумался. Анатолий Тимофеевич, у себя дома. Как и просил папа Артёма, я проверил историю установленных на компьютере браузеров. Сказать, что я был шокирован увиденным - означает не сказать ничего. Около десяти просмотров порносайтов, простите, однополой направленности. Ясно – сын полез с этой гадостью к однокласснику и заслуженно схлопотал по мордасам. - Это что такое? – рявкнул я на сына. - Мы с Серёжкой смотрели… - Щас как дам – смотрели они! – я отвесил сыну подзатыльник. - Смотрелка ещё не отросла! И запомни, Матвей, Серёжке твоему путь к нам в дом с сегодняшнего дня закрыт! Один раз сказал, повторять не буду. Общайся с ровесниками, а не с озабоченным придурком, который старше тебя. Если ты не понял – пеняй на себя. В дверь позвонили. Я открыл дверь. Серёжка. - Здрасьте, дядь Толь, Мотька выйдет гулять? - Не выйдет! – отрезал я. – А ты сюда больше не ходи. - Чё? – уставился на меня пацан. - Суп харчо! Пошёл вон! – рявкнул я и захлопнул дверь. После этого включил на компьютере родительский контроль и заблокировал доступ к порносайтам. Что ещё? Пожалуй, папа Артёма прав – если я не хочу, чтобы Мотька совсем слетел с катушек, надо бы сменить работу. Платон. Дома у Артёма не выдержали нервы – сын прижался ко мне и расплакался. Всё-таки в тринадцать лет психика ещё очень уязвима. Я дал сыну поплакать. - Пап, почему он так со мной? – всхлипывая, спросил сын. – Предлагать мне такую гадость… Это… оскорбительно! Я же нормальный, пап? Мне нравятся красивые девочки. А то, чего Мотька от меня хотел, отвратительно! - Нормальный ты, сынок, нормальный, - я погладил сына по спине, - успокойся, всё уже позади. И, может быть тебе это поможет… Знаешь, как шутим мы, врачи, когда пациенты говорят нам какую-нибудь чушь или ведут себя не очень прилично? - Как? - Врач на больных не обижается… …Прошёл месяц. Кость у Артёма уже срослась, гипс сняли. - Как дела в школе, сынок? – спросил я. - Хорошо. - Матвей к тебе не пристаёт? - Нет. И знаешь что, пап? Я случайно услышал в школе, что Серёжка жаловался: приехал Серёжкин отец и больно надавал ему ремнём по попе. - Мне кажется, тебе не надо с ним дружить. - А я с ним и не дружу. У меня свои друзья есть, нормальные, нафига он мне? И вообще, с писечными дураками я не разговариваю! - Артём, выбирай выражения, - пожурил я сына. Но при этом я с трудом сдерживал смех. Писечный дурак – это что-то новенькое на стыке урологии и психиатрии, таких диагнозов я ещё не слышал…