ЖИТЬ-ПОЖИВАТЬ И ДОБРА НАЖИВАТЬ

Платон. Я был на родительском собрании в классе у Поли, Алёнки, Платона и Лизы. - К сожалению, некоторые ребята читают очень мало, - сказала «классная» детей. - А как заставить детей читать? – удивилась одна из мам. - Читайте сами, - предложил я ей. - Когда мне читать? – возмутилась она. – Придёшь с работы, ужин приготовишь, телевизор посмотришь – и уже и поговорить с детьми некогда, не то, что читать. - Вам телевизор важнее разговора с детьми? – удивился я. - А что такого? Имею право! – огрызнулась женщина. - Имеете, конечно, но подумайте вот о чём. Телевизор «съедает» то время, которое Вы могли бы провести, разговаривая с детьми или читая. Заставить детей читать, если не читают родители, невозможно. Дети, которые дома никогда не видят родителей читающими, и сами читать не будут. - Пфф, можно подумать, Ваши дети читают. - Читают. Потому что читаем мы с женой. - Чем читать всякую ерунду, лучше посмотреть фильм. - Тогда не удивляйтесь нежеланию Ваших детей читать, - сказала классный руководитель… …Помимо неё на собрании присутствовал учитель иностранного языка – немолодой мужчина, лицо которого показалось мне знакомым. Я задумался – где я его видел или хотя бы на кого он похож?.. …С дня родительского собрания прошла уже неделя, а мне всё не давала покоя мысль о том, почему лицо учителя кажется знакомым. Где я его видел? В школе? Но у Артёма, Валери и у Вани он не преподавал. Мог ли я видеть его мельком в школе? Возможно, но почему-то кажется, что я видел его намного раньше. Где? В больнице? Кто он – муж или отец какой-нибудь пациентки? Нет, не припомню его. Да что ж такое? Вот прицепилась же, зараза, мысль, где я его мог видеть, и не отстаёт… …Юре и Ане нужно было сегодня пойти в какую-то организацию по делам. Куда, я не допытывался – надо, значит надо. Меня попросили присмотреть за детьми. У меня выходной, и я согласился. В квартире относительно тихо. Жена на работе. Валери пошла в парикмахерскую, Артём и Ваня сидели за учебниками. Малыши – Захар и Лена – спали в комнате Артёма и Ксюши. Невестка тихо занималась каким-то рукоделием. Одиннадцатилетние Полина, Алёна, Платон и Лиза, которым я запретил шуметь, раздумывали, чем бы заняться. - Может быть, хотите посмотреть какой-нибудь детский фильм? – спросил я. Ребята согласились. Я назвал им несколько фильмов и спросил, какой они хотят. - Пап, давай «Королевство кривых зеркал», - попросила Поля. – Из всех, что ты назвал, этот фильм мы не смотрели. Включив детям ноутбук и найдя в интернете фильм, я взял в руки библиотечный томик со стихами Федерико Гарсиа Лорки и погрузился в чтение. …- Йагупоп семьдесят седьмой! – донеслось до меня. Я бросил взгляд на экран ноутбука и хлопнул себя ладонью по лбу. - Пап, ты чего? – удивились двойняшки. - Так вот где я видел вашего учителя английского языка! – сказал я. - Борис Фёдорович! – ахнул мой тёзка, Платон-младший. Девочки тоже засмеялись. Сходство их учителя с киношным Йагупопом было просто невероятным! Дети хохотали. - Ой, мамочки! – сквозь смех сказала Поля. - Йагупоп семьдесят седьмой! - Нет, - возразила Алёна. – Фильм, наверное, снимали давно. Это не он. - Но ведь он очень похож! – веселилась Лиза. - Тут Йагупоп семьдесят седьмой, - подытожил Платон, - значит наш Борис Фёдорович - Йагупоп семьдесят восьмой. Дети покатывались со смеху. В комнату заглянул Ваня. - Что тут смешного? - Папа заметил, что наш учитель английского похож на Йагупопа… …Прошёл месяц. - Папа, ну ты даёшь! – смеялся Ваня. – Мелкие раззвонили в школе твои слова о сходстве с Йагупопом – и к учителю английского языка теперь приклеилось прозвище Йагупоп семьдесят восьмой. Вот хоть не ходи теперь в школу, пап, а то этот Борис Фёдорович, возможно, тебя поколотит! - Сомневаюсь, - я улыбнулся. – Прозвище учителю придумал не я. - Ну ладно, - согласился сын. – Пап, дай мне почитать какую-нибудь медицинскую книгу. - Возьми сам с полки какую хочешь. Несколько минут сын перебирал книги. - «Первая помощь»? – сын пролистал книгу. – Ух ты, ещё и с описаниями, как что делать, с фотографиями и рисунками! Пап, я возьму эту, можно? Я разрешил. Сделав уроки, Ваня стал читать. Я посмотрел, как он читает. Он не «глотал» книгу, как делает это с художественной литературой. Сын читал неторопливо, подолгу рассматривал рисунки и фотографии, обдумывая и запоминая. Я улыбнулся – умница парень, именно так и нужно читать медицинскую литературу. Ваня. После уроков я переобувался из школьной «сменки» в уличную обувь. Переобуюсь и подожду папу – он обещал зайти за мной в школу. Мне сегодня надо на приём к окулисту. В прошлый раз врач сказала, что сегодня будет что-то капать мне в глаза и проверять их, а папа объяснил: после этих капель нельзя, чтобы я шёл по поликлинике и по улице один… …По школьному вестибюлю шёл Борис Фёдорович. Походка у него была медленная и неуверенная. Он с трудом подошёл к соседней скамье и сел, потирая рукой грудь. Мне показалось, что ему нехорошо. Он сидел, потирая грудь и как-то странно дыша, потом вдруг повалился на скамью и соскользнул с неё на пол. Я бросился к нему. Проверил пульс на сонной артерии – нет. - Ваня, что с ним? – спросила Аурика Попа, девчонка, которая с сентября перешла в наш класс из другой школы. Попросить её позвать школьную медичку? Нет, пока Аурика будет бегать, время уйдёт, и медичка же всё равно потом вызовет «скорую». Лучше позвонить сразу. - Вызывай «скорую»! – сказал я, рванув на учителе рубашку и ослабляя поясной ремень. Затем я быстро ударил учителя кулаком по груди, снова коснулся пальцами его шеи, а после этого начал делать ему непрямой массаж сердца. Аурика дозвонилась. Мимо нас пробегал какой-то пацан. - Чё тут такое? – притормозив, спросил он. - Позови медсестру! – сказал я. – Бегом! Пацан рванул с места. Я продолжал делать Борису Фёдоровичу массаж сердца. Через несколько минут пацан примчался снова. - Медички сегодня не будет! – выпалил он. Платон. Я зашёл в школу за сыном – надо сходить с ним к окулисту. Войдя в школу, я увидел в дальнем конце вестибюля лежащего на полу мужчину и склонившуюся над мужчиной испуганную девочку – дочь нашего роддомовского анестезиолога. И Ваньку – судя по его движениям, он делал мужчине массаж сердца. Я бросился к ним. - Вы куда? – спросил охранник. - Потом! – отмахнулся я. - Паспорт, - потребовал он. - Пшёл на … - послал я его. – Человеку плохо! Я врач! Всё потом! Подбежав, я проверил пульс мужчины на сонной артерии. - Иван, стоп! – приказал я сыну. – Пульс есть! Ванька остановился. - «Скорую» вызвали? - Вызвали, - объяснила Аурика. – Это учитель, ему стало плохо. Медсестры сегодня в школе нет. - Сбегай к директору, скажи, что учителю нехорошо, - потребовал я. Аурика убежала. Я продолжал держать пальцы на сонной артерии педагога. Пульс понемногу приходил в норму. Прошло несколько минут. Мужчина на полу медленно открыл глаза. - Где я? – с трудом спросил он. - В школе, - ответил Ваня. – Вам стало плохо, Вы упали. Я наклонился над больным, снова посчитал его пульс и заглянул ему в глаза, а затем быстро нажал на несколько точек у него на лице и руках. Лекарств под рукой у меня нет, значит надо «дотянуть» больного до приезда бригады «скоряков» немедикаментозными способами. …К нам подошёл приехавший коллега со «скорой». - Кто и что делал? – спросил коллега, осмотрев пациента и делая ему ЭКГ. - Я. Прекардиальный удар и непрямой массаж сердца, - ответил Ваня. - Откуда знаешь про прекардиальный удар? – поинтересовался коллега. - В книге прочитал, - Ваня смутился. – Я что-то сделал неправильно? - Правильно, - коллега сделал пациенту инъекцию. - Считай, спас человеку жизнь. - Что со мной? – слабым голосом спросил больной учитель. - Сердечко у Вас барахлит, уважаемый, - объяснил «скоряк». – Очень сильно барахлит. Поедемте в больницу. Мужчина согласился. Подошёл директор школы и вместе с ним Аурика. - Поезжайте в больницу, Борис Фёдорович, - сказал директор. – Раз доктора велят в больницу, поезжайте, лечитесь. - Перекладываем на носилки! – потребовал «скоряк». – Помогайте. - Папе нельзя поднимать тяжёлое, - вставил Ваня. - Почему? - Позвоночник, - коротко ответил сын. - Хорошо, тогда мы сами, - директор улыбнулся и помог моему коллеге положить больного на носилки и донести их до кареты «скорой помощи». На улице завыла удаляющаяся сирена. По звуку я понял – повезли в нашу больницу, в кардиологию. - Ты молодец, не растерялся, - похвалил сына вернувшийся с улицы директор школы. - Я просто сделал то, что смог сделать, - Ванька смутился, а потом, справившись с собой, поправил очки и посмотрел на директора, - неприятности со здоровьем могут случиться у кого угодно. А как оказывать первую помощь, у нас в школе, наверное, знают не все ребята и девочки. Но это ведь очень опасно! Надо, чтобы все знали. - Дело говоришь, - директор кивнул. – Действительно, надо научить всех учеников. Начальная школа, конечно, не в счёт, они ещё маленькие. А учеников постарше - научим. Я поговорю с учителями. Директор ушёл. Пока Ваня одевался, я подошёл к охраннику и извинился за то, что послал его. Охранник только махнул рукой – да ладно. - А вот теперь – мой паспорт, - я протянул его охраннику. Тот сделал запись в журнале и вернул паспорт мне. Мы с сыном вышли на улицу. - Ну что, сынок, к окулисту? - Да, к окулисту… …- Папа, как там наш Йагупоп семьдесят восьмой? – спросили у меня девочки через несколько дней. – Ваня нам сказал, Борис Фёдорович заболел и его увезли в больницу. - Всё с вашим Борисом Фёдоровичем будет в порядке, - я улыбнулся дочерям, - лежит в больнице и понемножку выздоравливает.