ЖИТЬ-ПОЖИВАТЬ И ДОБРА НАЖИВАТЬ

Артём. По-моему, происходит что-то подозрительное. В речи Валери и Вани всё чаще звучат два имени, которых ни у кого у нас в семье нет – Валера и Аурика. Что бы это значило? Валери, показывая брату язык. Ябеда ты, Тёмненький! Платон, весело смотря на детей. Так-так, а вот с этого момента, пожалуйста, поподробнее! Я что-то пропустил? Кто такая Аурика, я знаю. Её папа работает у нас в роддоме. Доченька, а Валера – кто это? Валери. Пап, это один парень, учится в одной группе со мной и Артёмом. Перевёлся к нам из другого меда. Платон. Не понял. Зачем переводиться из одного мединститута в другой? Поступил – и учись себе до выпуска. В чём смысл перевода? Валери. Папа, да это он по семейным обстоятельствам. После развода родителей он уезжал жить с отцом в Москву, ещё когда учился в школе. Поступил там в мед. Потом его отец снова женился, а с новой женой отца что-то там у них не срослось. Валера вернулся к своей маме и перевёлся в наш мед. С ним так здорово! С ним очень тепло и спокойно. Он хороший парень, пап. Артём. Ага, влюбилась! Пап, они с этим Валеркой на переменах ходят, держась за руки. Наверное, уже и целовались с ним… Валери. Ну и влюбилась, тебе какое дело? Ты у нас женатый, вот и иди Ксюшу целуй! Почему тебе можно целоваться, а другим нельзя? Платон. Валери, доченька, я надеюсь, вам обоим хватит благоразумия… Валери. Не волнуйся, пап. У нас с Валерой пока ещё не настолько серьёзные отношения. И Валера хороший парень. Ну да, мы с ним уже целовались. Но он пока даже не намекает на что-нибудь большее. Сейчас у нас вот так, и мне это нравится. Платон. Доченька, а как насчёт того, чтобы показать Валеру нам с мамой? Может быть, приведёшь к нам своего… друга в гости? Если он действительно хороший человек, как ты говоришь, отчего бы с ним не познакомиться? Валери. Хорошо, папочка, я поговорю с Валерой. Иван, 16 лет. В мой день рождения был праздник, на котором также присутствовали мои друзья. Мой одноклассник Серёжа. Володя. И конечно же, Аурика. Она замечательная девочка, мне с ней спокойно, легко и весело. Я получил много подарков. В их числе была бритва, подаренная папой. - Ну вот, и у Вани День бритвы, - пошутил Артём. – Пап, но это несправедливо! Мне бритву ты подарил позже. А Ваньке в шестнадцать! - Сынок, - папа улыбнулся, - так ведь у тебя и трава на лужайке появилась позже! У тебя в шестнадцать и намёка на щетину не было. А у Вани, сам посмотри, уже пробивается. Ему ходить в школу с усами и бородой – по-моему, как-то не очень. Самое время начинать бриться… …Чуть позже, после того, как гости разошлись, а я проводил Аурику и вернулся домой, папа подмигнул мне и позвал: - Иван, пойдём к тебе, есть разговор. - Какой? - Мужской, - мы зашли в комнату, и папа закрыл дверь. - Что такое, пап? Папа поманил меня рукой и открыл один из ящиков моего шкафа. - Сынок, у меня для тебя есть ещё один подарок, - тихо сказал папа. – Тайный мужской подарок. Тебе исполнилось шестнадцать. В нашей стране возраст сексуального согласия – шестнадцать лет. Как я понимаю, тебе очень нравится Аурика. Вы ровесники. Если вам с ней однажды захочется сделать ваши отношения намного более близкими, чем сейчас, уследить мы с мамой за вами не сможем. Поэтому, сынок, вот тебе мой подарок для такого случая. - Презервативы? – я удивлённо уставился на папу. – Пап, ты чего? У нас с Аурикой ещё ничего не было. - Сынок, я понимаю, что сейчас, возможно, ещё не было. Но можешь ли ты дать мне гарантию, что это не произойдёт через полгода, год или два? Девочка тебе нравится. Да и ты ей, если я верно понял, тоже. А любовь дело такое… - Пап, ты прав, я люблю Аурику, но откуда же я могу знать сейчас, дойдёт ли у нас с ней до секса? Может, позже что-то и будет. Пока не знаю. - Вот видишь, ты не уверен, что в дальнейшем ничего такого, - папа в шутку взъерошил мне волосы. – Понимаешь, Ванюшка, я хочу, чтобы ты был здоров и чтобы отцом стал не внезапно, из-за своих необдуманных действий, а осознанно – когда ты сам этого захочешь. Артём допустил ошибку и в итоге стал папой очень рано. - Захар отличный малыш, я его люблю. - Согласен, я тоже люблю Захарку. Но задумайся, сынок, отцом Артём стал рановато, когда он сам ещё учится. Потому, Иван, если у вас с Аурикой позже отношения дойдут до интимной близости, я прошу тебя предохраняться. Мужской способ контрацепции – использование презервативов. - Пап, я не очень хорошо знаю, как ими пользоваться. Конечно, от пацанов слышал краем уха. Но ты же понимаешь, пап, как они рассказывают. То ржут, как чокнутые, то вкручивают всякую похабщину. Лучше ты сам мне расскажи, как правильно. Папа спокойно и тактично рассказал, как пользоваться презервативами. - Но вообще-то, сынок, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, - добавил папа и улыбнулся. – Погоди, сейчас принесу ноутбук. Он принёс ноутбук, включил его и показал мне небольшой образовательный мультфильм. - Всё понял, Иван? - Да, пап, спасибо. - Маме и сёстрам не рассказывай. Это наш с тобой мужской секрет. - Само собой, - я обнял папу. - И не забывай: если у тебя с девушкой дело дойдёт до интима, силой – нельзя. - Я знаю, пап. Обижать девочку – это самое последнее дело, не хочу даже думать о таком. И я не хочу, как брат Володи… Артём, через несколько дней. Ванька, удивляюсь я тебе! У меня в пятнадцать-шестнадцать лет настроение скакало по сто раз на день, временами всё раздражало, психовал, от мамы с папой огрызался. А ты спокойный, как… Поля. -…как удав Каа из мультика про Маугли, - сказала сестрёнка. Мама с папой, Артём и Валери почему-то засмеялись. - Что я такого сказала? – не поняла Алёнка. Мне тоже было непонятно, почему большие смеются. - Ване есть в кого быть спокойным, как удав Каа, - смеясь, объяснила мама. – Мы с папой работаем в роддоме. Знаете, какие два прозвища нашему папе придумала одна наша медсестра? - Какие? – спросили мы с сестрой. - Первое - Монгол. - Почему? - Потому что я работал в Монголии, когда родился Артём, - сказал папа. - Второе – Удав Каа. Мы так и покатились со смеху. - Если папу у вас на работе называют удавом Каа, тогда всё правильно, - давясь хохотом, еле выговорила я. – Ваня очень похож на папу. И такой же спокойный. Значит в нашей семье два удава. - Мам, а кто это придумал, какая медсестра? – поинтересовалась Валери. - Помнишь тётю Виту Полупанову? – ответила ей мама. Я не знаю, кто это, но Валери, наверное, знает. - Помню, - сестра засмеялась. – Она ещё шутила про суп харчо, дурдом «Ромашка» и про каких-то девок, которые пляшут. Они сейчас с дядей Лёвой Квитко и с детьми живут в Москве. Смешная такая тётя Вита. - Я не понимаю, зачем эта тётя придумала про папу, что он Монгол и Удав Каа, - возмутилась я. - Затем же, зачем и вы придумали про Йагупопа семьдесят восьмого, - поддразнил меня папа. – Люди иногда придумывают другим людям прозвища. Я на это не обижаюсь. Пусть хоть чугунком называют, главное, чтобы не ставили в печку. - Что такое чугунок? - Это такая посуда, в которой в старину в печи готовили еду. - Пап, а почему пусть называют чугунком, но в печку не ставят? - Доченька, это значит, мне неважно, кто и как меня называет. Не обращаю на это внимания. Но я ведь не посуда для готовки в печи, поэтому ставить меня туда не надо. Особенно если печка горячая. Поняла? - Конечно. Ты же врач, а не посуда. И об горячее можно обжечься. - Какой гениальный вывод! – под общий смех сказала Валери…