Элька: Антарктическая беда

      Наладив наблюдение за Макси Маусом, Мартик позволил себе немного отдохнуть. Он вышел на улицу и с наслаждением растянулся прямо на снегу, любуясь звёздами. Найденное решение и успешная его реализация настроили Мартика на философский лад. Действительно, что может быть приятнее возвышенных размышлений о великом и вечном, когда мелкие сиюминутные дела сделаны? После нескольких мыслей почему-то услужливо нарисовалось решение проблемы со сменщиком, а затем идиллию окончательно прервала бородатая физиономия Полярника, закрывшая половину неба. — Простите, тюлень, — вежливо спросил он, склонившись над лежащим Мартиком, — а вам не холодно лежать на снегу? — Тюлени холода не боятся! — гордо ответил Мартик. — Это их естественная среда обитания. Кстати, вы можете называть меня Мартик. А то всё тюлень да тюлень… — Да, конечно… — Полярник повернулся, собираясь уйти, но песец, стоящий в дверях избушки, замахал на него лапками и вполне явственно прошептал: — Рыба! Спроси про рыбу!       Полярник тряхнул головой, словно вспомнил о важном деле, и неуверенно спросил: — А скажите, тю… простите, Мартик, вы, когда появились, что-то насчёт рыбы говорили. Свежей рыбы. Если я, конечно, правильно вас понял…       Мартик тяжело вздохнул. Раз обещал — надо выполнять. Заодно можно кое-что реализовать. — То письмо ещё осталось? Можете его принести вместе с бутылкой и пробкой, пожалуйста. — Да-да! Постойте, а зачем? Ах да, тоже секрет… — Сейчас нет, но я всё объясню, когда вы мне его передадите.       Полярник забежал в избушку и схватил бутылку с письмом, благо она стояла на видном месте. Чего нельзя сказать о пробке. Но и здесь судьба оказалась благосклонной Полярнику — бежать на склад не потребовалось. Наконец, он вместе с бутылкой и письмом в ней выбежал во двор. — Я, конечно, не сменщик, но я понял, как могу вам помочь. — принялся объяснять Мартик, когда его просьба была выполнена — Это ваше письмо лучше по морю отправить. Мои родственники запросто вам помогут! А есть ли какие-то отличительные знаки, кому послание передавать? — Триколор. Бело-сине-красный. — Получив объяснение, Полярник согласно закивал. А по поводу отличительных знаков, когда он говорил, в голосе не чувствовалось эмоций, хотя по идее должен был обрадоваться.       Наконец, тюленёнок поплёлся в сторону берега. Когда он отошёл настолько, что его не стало видно, Полярник наконец воскликнул, на этот раз рискуя потерять голос: — Тюлени?! — Не пойму я тебя, Аркадьич, — заметил песец Васька, когда Мартик скрылся в ночи. — В кои веки появилась возможность разнообразить меню, а ты… — Чего я? Чего? — обиделся Полярник. — Я всё, что надо, сказал! — Оно, конечно, так. Спорить не буду. Но слишком уж неуверенно. Как будто не мы этого учёного тюленя приютили, а он нас. С такими незваными гостями построже надо! — Ты, можно подумать, здесь родился! — сердито оборвал Ваську Полярник. — Сам не так давно в мою дверь постучался. — Я, между прочим, почти коренной житель! — не на шутку обиделся Васька. — И полное право имею жить там, где хочу! — Ну да, — саркастически усмехнувшись, заметил Полярник, — а тюлень этот, по-твоему, не местный? Из Африки приплыл?       Они поспорили ещё немного и, окончательно зайдя в тупик, разошлись по углам, весьма недовольные собой. Однако запах свежезажаренной рыбы, которую Мартик ловко приготовил прямо на раскалённой плите безо всякой сковородки, примирил их с действительностью и друг с другом. — Скажите, Мартик, — почтительно спросил Полярник, обглодав последнюю косточку. — За действенный способ отправки послания огромное спасибо, но вы не знаете ещё какого-нибудь другого способа вызвать смену? — Можно попробовать «мыло» послать. Но для этого «сеть» нужна. — Мыло? Сеть? — Полярник представил себе хитроумную конструкцию из рыболовной сети, посредством которой Мартик запускал в стратосферу кусок мыла с нацарапанными буквами «SOS». — В смысле электронное письмо по Интернету, — пояснил Мартик, посмотрев на растерянное лицо Полярника. — Но для этого обязательно нужен Интернет. Он, кстати, у вас есть? — Со дня не было, полярного само собой. — переглянувшись с Васькой ответил Полярник — Долго мои коллеги, когда они ещё были на станции, над этой проблемой маялись, непонятное это новое слово говорили. Но меня, как человека старой закалки, эта проблема мало касалась. — Да ладно, интернет везде есть! — заверил Мартик. — Да? Значит, найдём! Да я весь склад сверху донизу и справа налево перерою! Лишь бы удалось смену вызвать!       И Полярник выскочил из избушки. Мартик тяжело вздохнул и, взяв лопату, пошёл копаться в снегу. Вдруг удастся линию найти? Интернет ведь — это такая настырная штука: хочешь не хочешь, знаешь не знаешь, а он есть, и всё тут! Песец посидел немного в одиночестве, пообижался на всех, а потом взял вторую лопату и пошёл помогать Мартику. — Копаете? Думаете найти? Надеетесь? — поинтересовалась подлетевшая Эда. — Только зря всё это… Пустые хлопоты… — Почему зря? — спросил Мартик, продолжая энергично работать лопатой. — Кто ищет, тот всегда найдёт! — О, как вы заблуждаетесь, молодой человек… Вас ослепляет тщета бессмысленных надежд, так свойственная юности… Но я, как представитель старшего поколения…       Однако договорить Эда не успела, потому что Васька неуверенно сообщил, что нашёл какие-то провода. Мартик бросил лопату и спустился в соседнюю траншею. Проводов было два: один красный, другой синий. — Какой резать будем? — спросил Васька. — Ты чего? Боевиков насмотрелся? — отмахнулся Мартик, снимая изоляцию специальным фигурным ножиком. — Сейчас аккуратненько подключимся — и порядок… — А резать совсем не будем? Ни красный, ни синий? — Резать будем глупый песец! — пошутил Мартик. — Которая глупый вопросы задаёт!       Когда расстроенный Полярник вернулся со склада, Мартик и Васька чуть ли не в обнимку сидели перед компьютером. Тюлень нажимал кнопки, а песец давал ценные советы. Полярник тихо прошёл к своей кровати — совсем как человек, попавший вдруг в незнакомое место и молча сидел там, пока Мартик радостно не сообщил: — Есть соединение!       Полярник не придумал ничего лучше, чем пройти к столу, взять стакан в позолоченном подстаканнике, украшенным спереди пятиконечной звездой, наполненный остывшим чаем и предложить его много чего сделавшему, пусть и такому юному, животному. — Нет-нет, что вы, я чай не пью. Я же тюлень.       Полярник снова приглушенно вздохнул.