Iggy Pop — I'm Sick of You
Она его раздражает. Мельтешит перед глазами, паникует и вздрагивает, как маленькая девочка, через каждые несколько секунд, стоит ему только взглянуть на неё. Мысль о том, чтобы задействовать Асторию в его личных делах с Грейнджер, пришла к нему внезапно, во время очередного дня его заточения в стенах больничного крыла, когда смог, наконец, подняться с кровати самостоятельно и дойти до уборной. Судно для отходов в тот день он пнул с особым презрением. Тогда он подумал: «а что если направить Гринграсс, всю такую скромную и смущенную идиотку с большими глазами, прямиком в лапы главной старосты школы? Вдруг святая наивность слизеринской дуры подкупит холодную грязнокровку». Почему-то, Тео был более чем уверен, что с парнями Грейнджер обходится куда строже, чем с девчонками. Было в грязнокровке что-то неправильно феминистское. Он такие вещи издалека чуял и мог сразу распознать защитницу прав убогого пола, по ошибке названного человеком, поэтому мелькнувшая мысль о том, что свести с ней Гринграсс, показалась ему весьма интригующей. Так он и решился использовать ту, что покусилась на его жизнь. Он всё еще злился на мерзкую слизеринскую гадюку, ведь в какой-то момент, когда он лежал на пороге ванной, задыхаясь от рвотных масс, задумался о том, что ему страшно не умереть от яда, а попасть в свой крестраж и оттуда уже заново начать попытки не только найти способ воссоздать философский камень, но и хотя просто обрести человеческую плоть. За пережитое не жалко было поизмываться над Гринграсс лишний раз. Хотя её реакция его часто забавляла. Как только он озвучил свою «просьбу», девчонка запаниковала пуще прежнего, яростно болтая головой туда-сюда, словно болванчик, со всхлипами «только не Грейнджер, я не хочу». Удивительно, что она меньше сопротивлялась, когда он её насиловал. Женщины – поразительные существа. И все же, ей ничего не оставалось, как смириться, проглотив новую порцию слез, а после послушно приступить к выполнению своего задания. — Итак, милая, — они уединились во все той же ванной старост, только теперь Тео, выжидающе поглядывая на нервную однокурсницу, сидел на подоконнике и выкуривал новую сигарету. — Ты сегодня опять пришла ни с чем? В прошлый раз она встала с гриффиндоркой в пару на ЗОТИ, и смогла разузнать, что та не любит разговаривать во время занятий и превосходно владеет чарами огня. Волосы Гринграсс стали чуть короче, чем прежде. Астория резко остановилась и затравленно посмотрела на него, затем неаристократично почесала нос и тихо прошептала: — Совсем немного узнала. Тео заинтересованно взглянул на неё, выпрямляя спину так, чтобы мог без усилий согнуть ногу в колене, опереться на неё и продолжить курить. — Продолжай. Гринграсс поправила юбку и осторожно села на край бассейна, расправляя образовавшиеся складки на её форме. — Я попросила её помочь мне с трансфигурацией, — начала Астория, наконец останавливаясь в своем непрестанном желании выпрямить и очистить одежду до идеального состояния. — Сказала, что не понимаю, как создавать заклинание незримого расширения… — Дальше, — не выдержал, грубо оборвав, так как не хотел слушать ненужные подробности. Сидящая к нему боком Астория вздрогнула от его голоса и потупила взгляд, принявшись бормотать под нос: — Мы занимались в библиотеке, Грейнджер объясняла, как его сотворить, нужную формулу и так далее, — она тяжело задышала, понимая, что опять говорит слишком скучно для его ушей. — Затем я поблагодарила её за помощь и сказала, что не ожидала, что она согласится… — тут она услышала его длинный вздох. — В общем-то, Грейнджер была немногословной, а потом её вдруг заинтересовала деятельность моей семьи. Ты же знаешь, что мой отец работает Невыразимцем в Отделе Тайн? Тео, скучавший до этого от её тихой невыразительной речи, вводящей его в сонное состояние, вдруг оживился, согласно кивая. — Она интересовалась библиотекой моего отца. Спрашивала есть ли у нас коллекционные издания некоторых книг, я забыла их названия, но что-то связанное с магическими артефактами и она называла фамилию автора, — Астория прикусила губу до крови и посмотрела на него с ужасом. — Я забыла его, он кто-то очень редкий, его ни разу не упоминали в школьной программе. Грейнджер сказала, что его литература запрещена к копированию и могли остаться только редкие фолианты, выпущенные еще в семнадцатом веке. Он вдруг улыбнулся так, словно с него спал огромный груз, все это время не позволяющий ему выплыть из темного глубокого дна, душившего его своей тяжестью и занудством Гринграсс. Грязнокровке нужна помощь от чистокровных семей, ведь только они могли владеть чем-то запрещенным и достаточно ценным, чтобы в нем нуждалась Грейнджер. — Узнай фамилию, — возбужденно прошептал он, чувствуя как предвкушение перед решением очередной головоломки кружит ему голову. — Ты ведь искренне хочешь ей помочь, не забывай, прямо запиши эту чертову фамилию на пергамент и узнай действительно ли в вашей библиотеке можно найти интересующую её литературу. — Но как? — Астория непонимающе на него посмотрела, до боли наивно. — До каникул я не смогу попасть домой. На выходных меня не отпустят, а сделать запрос в письме отцу еще рискованнее, чем просто забрать книгу. Тео мысленно застонал от её нытья, настолько откровенно тупого, что забыл о сигарете в руках и громко зашипел, когда она дотлела до фильтра и обожгла ему палец. — Блядь, — он подул на обожженную конечность. — Узнай фамилию, призови своего чертового эльфа и дай ему задание, посмешище ты чистокровное. Гринграсс посмотрела на него обиженно, а затем покраснела, осознавая, что такой вариант действительно безопасен и прост. Тео, поразившись такой глупости, лишь покачал головой и спрыгнул с подоконника. Она годилась только для ебли. И то, с тех пор, как порвал ей целку, желание к ней прикасаться пропало. Устало вздохнул, похлопал её по плечу успокаивающим жестом и покинул ванную, держась от того, чтобы не завопить от радости. Наконец-то, он обошел Грейнджер. Добудет книги и сможет смело потребовать обмен на нужный ему фолиант. Все гениальное просто. Забавно, что судьба благоволит ему. Да, пришлось пережить некоторые неприятности, но, как оказалось, ему было достаточно выжить при попытке отравить его, и вдруг появилась возможность сделать всю грязную работу чужими руками. Пока Гринграсс занималась делами с Грейнджер, отыскивая необходимый ей экземпляр «легкого чтения на ночь», Тео мог посвятить все свое свободное время наверстыванию пропущенных занятий. За неделю его пребывания в больничном крыле, у него накопилась целая куча домашнего задания, которое обычному студенту его возраста выполнить за выходные было бы не по силам. Благо его никогда не тянуло в квиддич, иначе разрывался как его соседи по комнате между учебой и тренировками. Совсем скоро должен был состояться первый матч между Слизерином и Когтевраном, поэтому Драко ходил взвинченный и раздражал пуще прежнего, а Блейз, в роли капитана команды, не переставал ему талдычить о том, что тот слишком занят своим любовными делами с Паркинсон, и безжалостно проебывает, летающий перед его витающим в облаках носом, снитч. В один из таких вечеров, Тео еще раз поблагодарил вселенную за умение абстрагироваться от лишнего шума и продолжил писать эссе на три свитка пергамента по зельеварению. Иронично, что тема была посвящена ядам. То, как он описал самочувствие отравленного было достойно оценки «превосходно». Ему нравилось учиться. Порой сидеть и заниматься самостоятельным сбором информации, которая может здорово пригодиться в будущем, казалось ему самым приятным видом деятельности. Звук трескающегося дерева в камине, уютная просторная комната в зеленых тонах, аккуратное рабочее место, скрипение пера по пергаменту и привычный запах чернил. Ему не хватало лишь приятного вида за окном – проплывающие мимо гриндилоу всякий раз отвлекали его. Он посвятил учебе два полных вечера, чтобы нагнать упущенное и выполнить задания на следующую неделю. Больше всего промучился с конспектом и выполнением практического задания по трансфигурации. Они изучали тему невидимости. Как оказалось, неподвижный предмет куда проще замаскировать, чем ползущее насекомое. Ему почти удалось заколдовать паука, но его чертовы лапы оставались видимы глазу, а это означало, что задание было выполнено не идеально, что приводило Тео в бешенство. Он практиковался до тех пор, пока паук не сбежал. Таинственное исчезновение паука настолько напугало Малфоя, что вся троица часа два убила на то, чтобы бросить по всей комнате отменяющее заклинание, позволившее вновь увидеть насекомое, а после Тео благородно прихлопнул его на глазах товарищей. В конце концов, ему оставалось решить пару задач по нумерологии и написать тест по Защите от Темных Искусств. Весь материал был направлен на повторение и закрепление знаний, поэтому с последними заданиями он справился легко. Порой Тео становилось невыносимо смешно отвечать на вопросы о боггартах или о способах устранения пикси, когда за эти недели он успел вовсе не как школьник обидеть парочку однокурсниц, получить за это мстительный удар в спину, еще и побывать на грани смерти из-за отравления, пока самым главным его исследованием являлось бессмертие. Как же, наверное, глупо себя чувствовал Волдеморт, имея за спиной несколько убитых кровных родственников и пару созданных им крестражей, когда он сидел на детских посиделках Слизнорта и ел своё мороженое, подлизывая толстозадому профессору. Эта грань между «я еще школьник» и «я трахнул твою сестру так, что у неё искры посыпались из глаз, а еще убил кое-кого и создал собственный крестраж прошлым летом» настолько тонкая… Усмехнувшись собственным мыслям, Тео еще раз покрутил кольцо на своем пальце и резко захлопнул книгу по нумерологии. В его жизни был идеальный порядок: утренняя рутина, завтрак, учеба, обед, перекур, прогулка с друзьями, выполнение домашних заданий, размышление о бессмертии, составление зловещих планов, манипуляции, ужин, перекур, вечерний перепихон, контрастный душ и, конечно же, спокойный сон. Он был готов застрять в этом времени на веки, лишь бы не заканчивался порядок, его силы и молодость. Его все это настолько устраивало, что хотелось яростно выть от осознания, как быстротечно на самом деле время. Ничего не стоит на месте. Даже запуганная им Астория. Девчонка подсела к нему ровно в понедельник, во время того, как Тео размышлял о своем завтраке, окончательно для себя решив, что больше никогда не будет прикасаться к тыквенному соку. — Я узнала фамилию и достала книгу, — тихо прошептала она, уставляясь взглядом в его чашку с кофе. — Ты же не пьешь кофе. — Теперь пью, благодаря твоим стараниям, — недовольно ответил он. — В кофе сразу почувствуешь дополнительный вкус, — объяснил и с удовольствием отметил, как покраснела Гринграсс. — Держи, — она совсем неуверенно достала из своей сумки небольшую ветхую книгу и передала ему под столом. — Надеюсь, что мы квиты? Тео даже не посмотрел на книгу и так громко прыснул, что подавился. — Совсем идиотка? — он едва прокашлялся. — Думала одной книжонкой отделаться? До конца года, значит, до конца года. А теперь вали на свое место и не порть мне аппетит. Краем глаза заметил, как она яростно сжала пухлые губки в тонкую полоску, а после слишком быстро и резко удалилась. На всякий случай, он понюхал свой кофе и посмотрел на остатки еды в тарелке. Решил, что не будет доедать. Мало ли.***
Не успел он обрадоваться самым высоким баллам по сданной им преподавателям домашней работе, как его вновь завалили новыми заданиями. И как ему, позвольте узнать, заниматься собственными делами, когда к завтрашнему дню нужно было подготовить эссе по трансфигурации на, сука, пять свитков? Тео хотелось застонать от злости и усталости. Он сегодня же хотел заняться чтением отданной Гринграсс книги. Просто прочитать её на ночь не получалось, потому что весь текст был написан древними рунами. Одного взгляда на неё хватило, чтобы понять, что это заберет несколько десятков часов из его жизни. Но, как говорится, глаза боятся, а руки делают. Крепко пообедал, выкурил несколько сигарет, чтобы утолить никотиновый голод на длительное время, и ринулся в библиотеку, по пути толкая нескольких первокурсников. Мелкие везучие ублюдки. Наверняка, только начали заклинание левитации изучать. Зашел в библиотеку, яростно посмотрел на, порядком уже надоевшую, мадам Пинс и сразу же пошел к стеллажам со словарями. Выбрал несколько больших томов, левитируя их перед собой, и направился в сторону отдела по трансфигурации. Там ему пришлось здорово задержаться, прежде чем он захватил еще одну стопку, состоящую из статей по заданной теме и дополнительной научной литературе. — Мистер Нотт, — едва не врезался в летящие позади книги, от того, как резко он остановился, услышав режущий голос библиотекарши. — Да? — он обернулся и терпеливо посмотрел на сидящую за своим столом женщину. —Неужели книгу вернули? Он уже и не надеялся, но вопрос вырвался из него машинально. Мадам Пинс отрицательно покачала головой, а затем посмотрела за его спину, в сторону столов, за которыми занимались студенты. — Мисс Грейнджер тоже здесь, вы можете узнать у неё по поводу интересующего вас издания. Тео присмотрелся и заметил в дальнем углу ссутулившуюся фигуру гриффиндорки, явно корпящей над учебниками. Две большие стопки сбоку от неё хорошо скрывали её от чужих глаз, поэтому пришлось здорово постараться, чтобы отыскать взглядом девчонку. — Спасибо, — осторожно бросил он и медленно направился в сторону Грейнджер. Что он ей скажет? На прошлой неделе он продемонстрировал себя в пьяном виде, а после ещё и получил от когтевранца за свои похождения на её глазах. Последняя его попытка поговорить с ней закончилась вежливой просьбой заткнуться. Черт, он волновался. Впервые его волновала реакция какой-то сраной грязнокровки. Если бы у неё не было нужной ему книги. Если бы он успел достать её первее. Если бы… Он решил действовать нагло, так как умел это лучше всего. Схватил одну книгу из летящей позади стопки, открыл на случайной странице и сделал вид, что увлеченно читает, пока не доходит до сидящей возле окна гриффиндорки, опять же, совершенно случайно, ударяясь об угол письменного стола, и плюхается на свободное место, не отрывая взгляда от книги. Громко хмыкает, прекрасно зная, что грязнокровка сразу же обратит на него внимание. Все еще делая вид, что не замечает пару заинтересованных в его необычном поведении глаз, левитирует собранную литературу на стол, кладет учебник по трансфигурации, тянется в сумку и достает необходимые ему письменные принадлежности, раскладывая их в идеальном порядке: рабочая тетрадка посередине, слева - чистые свитки пергаментов, справа – баночка с чернилами и перо. На самом деле, ему неважно в какой стороне складывать чернила и свитки, ведь он мог писать одинаково, что правой рукой, что левой, но последняя привлекала больше ненужного внимания, поэтому предпочитал соблюдать именно такой порядок. Писать обеими руками он научился еще в детстве. Хотелось быть исключительным во всем, а такой простой навык, как письмо разными руками, было слишком легко выработать. Куда сложнее было разобраться в том, что такое крестраж, но даже с этим он справился, имея скудное количество литературы, посвященной настолько темному искусству. Он успел исписать почти весь свиток, прежде чем услышал громкий вздох со стороны гриффиндорки. Застыл и медленно поднял глаза, замечая, как она яростно кривит губы, перечитывая одну и ту же страницу. Прищурился и присмотрелся к книге, которую так внимательно она изучала и тут же внутри него ёкнуло – страницы исписаны рунами, которые он, хоть глаза сломай, не мог рассмотреть с такого расстояния. Это, наверняка, та самая книга! Он не мог упустить такой шанс. Не мог. Не имел права. — О, привет, — первое, что смог выдавить, на что сразу же получил удар холодным взглядом из-под лба. На львином факультете, а смотрит как акула, приметившая аквалангиста-неудачника на своей территории. — Привет, — сухо поздоровалась и вернулась к чтению, но заметно напрягалась, словно вот-вот и сбежит. Нужно было подойти с другой стороны, иначе она уйдет раньше, чем он сообразит спросить как у неё дела. Он открыл было рот, как она, резко отодвинув стул, поднялась со своего места и направилась в сторону мадам Пинс. Тяжело проглотил слюну и ощутил жуткую необходимость заглянуть в оставленный ею фолиант, взглянуть на обложку и удостовериться, что это не то, что ему было нужно. Посмотрел с тревогой на напряженную спину Грейнджер, болтающей о чем-то с библиотекаршей, и протянул дрожавшую от нетерпения руку к корешку и, оставив палец на открытой странице, захлопнул книгу, пытаясь рассмотреть её название. «Древнейшая история Алхимии». У него сперло дыхание, а сердце забилось с такой скоростью, словно у маленького воришки, который сомневается в том, чтобы украсть. Всего-то взять книгу и сбежать. И больше ничего не нужно. Бросит учебу в Хогвартсе, скроется с желанным ветхим фолиантом и найдет способ добиться желаемого. Но что если книга станет лишь началом длинного пути? Что если ему еще понадобится учеба в замке и доступ к библиотеке? Ему могла пригодиться даже Грейнджер. Сел обратно на свое место, выровнялся и закрыл глаза, борясь с внутренними демонами, шепчущими о том, что нужно было просто забрать книгу. Впервые он оказался так близко к чему-то заветному, и должен был отказаться от него из-за собственной предусмотрительности. — Теодор, — голос грязнокровки над головой заставил его медленно открыть глаза, фокусируя потемневший от злости на самого себя взгляд на её лице. Он вопросительно поднял бровь, чувствуя внутри лишь раздражение и неутолимое желание задушить девчонку. — Мадам Пинс сказала, что ты забрал три тома словаря по рунам, ты не мог бы ими поделиться? Как обычно четкий, грамотно-построенный вопрос, с расставленными акцентами. Ему ничего не оставалось кроме того, как раздраженно кивнуть, игнорируя жар своего тела и шум в ушах. Прикусил внутреннюю часть щек, задышал громко через нос и опустил голову, возвращаясь к домашнему заданию по трансфигурации. Смотрел-смотрел на выведенное каллиграфическим почерком последнее предложение в своем эссе и не мог выбросить из головы мысль о том, что грязнокровка пользуется ЕГО книгой. Он вздохнул также громко, как и Грейнджер до этого, отчего та сразу обратила на него внимание и встретилась с ним взглядом.Kaito Shoma — Hotline
Сидят друг напротив друга и вопросительно смотрят, словно ожидая, что кто-то из них заговорит первым. Наконец она, заставив его глаза удивленно расшириться, начинает говорить: — Возьми статью Руквуда, он здорово раскрывает тему СВТ — Сложной Внешней Трансфигурации, — тут же объясняет, словно перед ней сидел не один из лучших студентов, а какой-нибудь Уизли. — Я её не использовала, так что можешь взять. Тринадцать, двенадцать, одиннадцать, десять… У него закололо сердце от едва сдерживаемых эмоций. Грязнокровка делает ему одолжение и отдает статью одного из бывших профессоров Хогвартса. Тео бы в жизни не взял статью этого идиота, как и не попросил бы помощи от неё в учебе. Но у него не было иного выхода. Выдавил улыбку. — Спасибо большое, я как раз разрывался между ним и Свитчем, — он попытался придать своему лицу искреннее удивление и благодарность. — О, — Грейнджер отвела взгляд виновато. — Я уже использовала его разработки для своего домашнего задания, думаю, тебе лучше взять Руквуда. Девять, восемь, семь, шесть… Идиотка забрала себе лучшего ученого и пытается впихнуть ему какого-то доходягу в качестве компенсации? Или она пытается удостовериться, что он не напишет работу лучшее неё? — Ладно, Руквуд так Руквуд, — пожал плечами Тео и мягко улыбнулся, хоть и почувствовал резкое движение трясущегося века, благо грязнокровка опустила глаза в один из словарей. — Зачем тебе понадобились словари по рунам? — А тебе? — даже не поднимая глаз, поинтересовалась она. — Читаю дополнительную литературу. — И я. Вот и поговорили. Кратко, холодно и сухо. Грейнджер сведет его с ума. Ненормальная девчонка, ошибка природы, зубрила, тупица с зубами бобра, волосы как мочалка, ходячая вешалка, идиотка, тупица, тупица, тупица! И вдруг он все понял. Отложил свиток с заданием по трансфигурации, решив, что допишет его за час до сна в своей спальне, и демонстративно открыл добытую Асторией книгу. Вгляделся в первую страницу и спросил: — У тебя второй том словаря? Грейнджер закрыла книгу, посмотрев на обложку, и согласно кивнула. — Прости, мне он тоже нужен, — нагло потянулся к огромному словарю, лежавшему на её стороне стола. Она не успела пискнуть, как он резко выхватил его, подвигая к себе и демонстративно поднял коллекционное издание той самой книги, название которой он даже не читал. Услышав судорожный вздох взглянувшей на предмет в его руках Грейнджер, он прикусил нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. — Это коллекционное издание «Заметок Бонама Мунго»? — севшим голосом поинтересовалась грязнокровка. Бонам Мунго? Эта книжонка была о Мунго? И его фамилию Астория не могла так долго вспомнить, что пришлось повторно узнавать у Грейнджер? Тео медленно выглянул из-за книги и также медленно кивнул, отмечая каким возбужденным пламенем загорелись её глаза. — Хочешь тоже почитать? — холодно узнал он, видя как бледнеет и краснеет её лицо одновременно, словно внутри запустился бешеный механизм, который вот-вот и вырубит её. — Да, хочу, — прошептала так быстро, с таким голодным выражением, что Тео не сдержал улыбки, зная теперь точно, что он победил. — Ну, я вообще-то хотел почитать что-то редкое и на древнем языке, так как нужно практиковать свои навыки быстрого понимания, сама понимаешь, — издалека начал он, но заметив как возбужденно трясутся пальцы её рук, добавил: — Может, тогда поменяемся книжками? У тебя там тоже что-то рунами написано, к тому же, обложка выглядит старой, значит, явно, что-то интригующее. Грейнджер резко смутилась, потупляя взгляд. Она не могла ему вернуть книжонку. Это было видно по её плотно сжатым губам и побелевшим костяшкам пальцев. — Я… — грязнокровка задумчиво уставилась за его спину, будто прикидывая все за и против, а затем хмыкнула самой себе и кивнула. — Давай ровно на две недели. Не могу отдать тебе её надолго… — Разве это не собственность библиотеки? — слишком холодно уточнил Тео, прекрасно зная, что фолиант, который он так долго гипнотизировал голодным, прям как у Грейнджер, взглядом принадлежал не ей. Девчонка серьезно на него посмотрела, явно раздумывая о том, стоит ли ему говорить, но все же добавила: — Книга выдана мне директором до конца года, так что я несу за неё ответственность, и она мне понадобится, когда я прочту твою, — она также холодно кивнула на то, что он так яростно сжимал в своих пальцах. К черту, оставлю книгу на столько, насколько нужно, раз уж добровольно меняется. Ничего она не сделает, и от Макгонагалл получит за свою безответственность. — Идет, — Тео первый захлопнул «Записки Мунго» и протянул ей. Будто решаясь, Грейнджер медленно захлопнула свой фолиант и протянула ему, принимая второй рукой желаемое издание. — Две недели, — задрожав, кивнула, будто самой себе, девчонка, смотря недоверчиво на обложку. Он не верил, что все так просто. Что умнейшая волшебница его поколения была так предсказуема. Это победа. — Две недели, — согласился он, разделяя её трепет и восторг перед предметом в своих руках.