Тихая, безмолвная, незаметная человечность

Гниющая черная рука потянулась, чтобы снять одеяло с человека, душа которого была более соблазнительней чем у сотни обитателей Азкабана. И вдруг, в этот момент, одеяло было отброшено в сторону входа, обнажая очень бодрствующего и предсказуемо разгневанного Сабаку-но Гаару, размахивающего кунаем. Это было единственным оружием, которое он смог пронести с собой на Косой переулок. Темное металлическое лезвие отражало бледный свет солнца, отчаянно пытавшегося пробиться сквозь густые и темные грозовые тучи.  Когда злое существо оправилось от шока, (если это поведение можно так описать), оно снова двинулось вперед, чтобы забрать огромную душу из джуничурики. Когда монстр приблизился к Гааре, мальчик почувствовал всемалейшие последствия своих деяний. Ему пришлось заново пережить самые жестокие моменты из своих былых убийств. Однако накатившиеся воспоминания и беспокойства не помешали ему бросить кунай прямо туда, где как он предполагал, было сердце существа. Было.  К сожалению, кинжал ударил по складкам черного плаща, как если бы он был пуст, и вскоре ударился о землю, издав тихий лязгающий звук. Тогда Гаара попятился назад. У него не осталось ничего, чем можно было бы защититься, и не причинить вред остальным в купе. На нем даже не было песчаной брони. А ведь он сам не захотел надевать ее, когда ехал в Косой переулок. Ему казалось что броня была слишком тяжелой для "перемещения". В тот момент он еще не совсем понимал, как работала техника Трансгрессии. Одна из искалеченных костлявых рук переместилась к щеке Гаары. Рука почти нежно обняла ее, пока дементор наклонялся, чтобы поцеловать мальчика. Он открыл свою круглую «пасть» и начал высасывать душу шиноби. Внезапно Гаара почувствовал, как каждая унция его чакры поглощается прямо изо рта. Сама его сущность была съедена. И тут-то остальным пассажирам купе стало по-настоящему интересно. Чакра, поглощенная существом, все не заканчивалась, выходя все большими объемами, которые становились все более дикими и жестокими. Как будто сам дьявол питал душу мальчика. Призрачная фигура продолжая поглощать душу мальчик, начала трястись. А затем, пока она начала качаться собственными дикими движениями. Всем присутствующим показалось, что дементор перегрузился духом красноволосого немого, из-за чего у него случился припадок. Но рывками дело не закончилось: Существо ,начиная со своих ног до своей макушки, превратилось в черный как смоль песок. В итоге от него осталось только груда черной пыли на полу купе поезда. Гаара точно знал, что произошло. Он все почувствовал. На него это не повлияло ни в малейшей степени, поэтому он спокойно снова сел, вытащил из кармана небольшую книгу и возобновил чтение с того места, где остановился. Он чувствовал, как существо поглощало его чакру, суть его души, пока, пытаясь защитить своего хозяина, Шукаку не выпустил свою собственную чакру. Это привело к тому, что монстр поглотил слишком много души демона и впоследствии умер, вернув поглощенную чакру первоначальному владельцу. Благодаря тому что его чакра была возвращена, эта ситуация более или менее не повлияла на Гаару. Он просто не хотел ничего, кроме как расслабиться до конца поездки на поезде. Красноволосый был бы не достойным ниндзя если бы, по его мнению, не смог бы справиться с чем-то подобным.              Остальные члены купэ с другой стороны, были потрясены, включая Ремуса Люпина, который проснулся в середине боя и увидел, как дементор целует Гаару, а затем как волшебное существо… исчезло. Прежде чем он успел что-то прокомментировать или сформулировать связный вопрос, у дверного проема снова появились признаки знакомого присутствия. Влетела точная копия предыдущего мрачного существа, но на этот раз оно полетело прямо к Гарри Поттеру. Мальчик который выжил потерял сознание после того, как дементор проявил к нему интерес. При этом Люпин вскочил со своего места и крикнул: « Экспекто Патронум !»  Из конца его вытянутой палочки вышел белый туман, который, казалось, поглотил дементора. Двойник мрачного жнеца вылетел из хижины быстрее, чем хозяин-кьюби навстречу рамэну, и больше его никто не видел. Через несколько минут энергия поезда, казалось, снова ожила, и неподвижный ранее транспорт снова двинулся к месту назначения. Последние пару часов поездки на поезде были потрачены на то, чтобы оживить потерявшего сознание Поттера, бросая настороженные взгляды на загадочного рыжеволосого подростка (Гаару); И также, на то чтобы /хоть для некоторых и неохотно,/ переодеться в обязательную школьную форму. Гаару смогли уговорить надеть ее только тогда, когда Люпин [выйдя из купе, чтобы проверить остальных учеников после проверки дементоров.] сказал в ответ на его смертоносный взгляд, что в противном случае "его исключат еще до официального начала семестра, что создаст новый школьный рекорд". И ..также лично Гааре помешает исследовать любые возможные способы вернуться домой. Смирившись, он вытащил из сумки фрму: Сама униформа сильно отличалась от его обычного наряда. Стягивающие школьные брюки были плохими, они затрудняли бег. А рубашка, галстук и джемпер были просто нелепыми. Они были непрактичны во всех физических смыслах. Гаара был просто рад, что на выходных им разрешают носить собственную одежду. Но ему было все равно. Он итак не собирался носить ненавистную школьную форму в свои выходные. Единственным изяществом и плюсом одежды было то, что мантия была идеальным местом, чтобы спрятать оружие. Конечно, он также пристегнул под плащом свой верный кожаный ремешок, на котором вскоре снова будет держаться его запатентованная тыква. Пусть только попробуют забрать ее у него. Когда поезд наконец остановился, снаружи все еще лил дождь, и, вероятно, уже начало темнеть, хотя в принципе это было неважно, поскольку облака закрывали любые лучи солнца.  Гаара не хотел выходить из поезда вместе с остальными учениками. Он глядел на лужи и на дождь с презрением. Он ненавидел промокать и почему-то всегда, рано или поздно, по той или иной причине, промокал. В конце концов, когда все остальные люди позади него потеряли терпение и начали оскорблять его, он вышел на мокрую платформу вокзала.  Большинство учеников шли к каретам, поэтому новичок последовал их примеру, не обращая внимания на всех маленьких детей, маршировавших к озеру. Он шел вместе с толпой, отпугивая всех на своем пути взглядом, более холодным, чем ледяной дождь, льющийся вокруг них, пока не достиг карет.  Когда он подошел к древним на вид черным транспортам, первое, что он заметил, (помимо того, что они были древними и черными), это были существа, которые их тянули. Они выглядели как результат того что лошадь спарилась с летучей мышью. Эти твари были размером и примерно такой же формы, как и их лошадиные собратья, но выглядели смертельно костлявыми. Как будто их кости были покрыты лишь тонким слоем черной кожи и парой сложенных крыльев летучей мыши. Их глаза также были одной из самых запоминающихся сторон их внешности. Они были совершенно мертвенно-белыми и очень похожими на глаза обладателей Бьякугана в Конохе. Одной из самых странных особенностей этих странных существ было то, что никто из студентов вокруг Гаары, казалось, не обращал на них никакого внимания, пока садились в свои экипажи. Красноволосый также старался обращать на них как можно меньше внимания, подходя к последней карете и заходя в нее. В сухом и теплом транспорте сидели три человека, все примерно его возраста, с одним из которых он был уже знаком. Тот, кого он встретил несколько дней назад, и тот кто представился Драко Малфоем.  Вагоны имели по три соседних сиденья на каждой стороне и могли с комфортом разместить шесть человек. Малфой сидел с одной стороны, а два крупных мальчика — с другой. По крайней мере так они сидели до того, как Гаара вошел в карету. Как только его алая голова показалась в дверном проеме, оба громадных головореза вытянулись по стойке смирно и выглядели так, будто собрались начать какую-то драку, прежде чем их успокоил взмах руки платинового блондина. Он жестом пригласил их пересесть на свою сторону кареты, к большому внутреннему облегчению Гаары. Он сел напротив троицы.  Его облегчение пришло от мысли, что ему не придется сидеть между двумя тучными подростками во время поездки, которая наверняка будет долгой. Конечно, даже если бы эти мальчишки не пересели, он бы все равно, так или иначе переместил бы их. Удивительно насколько выросло его самообладание.      — Мы встретились в магазине одежды, и я уверен, ты помнишь, — Драко начал разговор со своей обычной уверенной и высокомерной ухмылкой.  Кивок Гаары подтвердил его надежду. Аристократ начал свой монолог рассказав что он был уверен, что Гаара уже знал что в мире есть определенные типы людей, которые заслуживают уважения не заслужив его, и некоторые люди, которые его не заслуживают. Определенные люди, которые, очевидно, заслуживают уважения, заслужили это только из-за своего происхождения.  В такие моменты как этот, Гааре хотелось бы говорить. С этой чудесной способностью, он словесно избил бы этого мальчишку, не хуже, чем куноичи Цунаде, обнаружив, что ее друг-саннин Джирайя подглядывает за ней. Хотя избиение Драко было бы строго словесным, а не физическим. К сожалению, вместо этого красноволосему пришлось довольствоваться тем, чтобы время от времени кивать в ответ, на казалось бы, отрепетированную речь, и игнорировать своего собеседника, насколько это было возможно В конце концов пришло время, когда потребовалось его участие: — .. Разве ты не думаешь, что нам следует просто изгнать всех грязнокровок из Хогвартса? — спросил Драко, пристально глядя на Гаару. Конечно не все люди назвали бы этот взгляд пристальным, но на самом деле он был именно таковым. В любом случае, то, что последовало аристократу в ответ, всесогласным мнением можно было бы описать настоящим пристальным взглядом. Это до потери сознания напугало всех троих, не являющихся шиноби. Затем во время запугивания, Гаара медленно, но уверенно покачал головой, имея ввиду громкое «Нет». Всю оставшуюся часть поездки трое слизеринцев пытались сопротивляться слабыми взглядами, но это было ничто по сравнению с проверенным и часто используемым взглядом демона Суны. Когда карета остановилась, троица сразу же умчалась, прежде чем Гаара вышел. Он последовал за остальными через главный вход в Большой зал.  Столовая казалась такой же величественной, как и в прошлый раз, когда он был там. Хотя его восхищение столовой, в этот раз, уменьшилось из-за количества спешащих студентов, бегущих к своим столам. Это заставило Гаару задуматься, не стоит ли ему просто сесть в конце стола, как и в прошлый раз, но он быстро отбросил эту мысль, поскольку все свободное пространство внезапно наводнили дети. Решив отказаться от поиска места, он скрестил руки на груди, и прошел в дальнюю часть огромной комнаты. Там он прислонился к теплой каменной стене.  Гаара наблюдал за продолжающимся хаосом в течение нескольких минут, пока все дети, наконец, не уселись и не погрузились в более тихие разговоры. Вскоре после того, как основная суматоха возвращения в школу для большинства учеников закончилась, показалась еще одна группа студентов. Они пробрались вперед с одного из четырех столов и расположились лицом к остальным ученикам. Один мальчик впереди держал огромную лягушку, которая заставила Гаару вспомнить самую большую жабу которую он когда-либо видел. У той рептилии была трубка во рту, и она была примерно того же размера, что и весь замок, в котором он сейчас находился. Группа студентов впереди вскоре начала петь хором веселую песню остальным в зале. Гаару эта песня не особо интересовала, но он уделил ей внимание, чтобы быть вежливым по отношению к певцам которые своей музыкой бесстрашно заглушили для него бессмысленные разговоры, разносившиеся по огромной комнате.   После того, как песня закончилась громким кваканьем лягушки, хор разошелся и направился к своим местам. На этот раз каждый участник направился к разным столам. Когда они ушли со сцены, показались учителя, которые сидели за столом позади того места, где только что стоял хор. Разговоры вскоре возобновились, и Гаара не мог не подслушать некоторые из них. Он подслушал, как Драко Малфой издевался над Гарри Поттером по поводу того, что он потерял сознание в поезде. У Гаары было ощущение, что он может заставить эту платиновую ласку, упасть в обморок в течение следующей минуты с помощью одной только пытки взглядом. Как ему говорили в детстве, «никогда не узнаешь, пока не попробуешь», но пока это лучше отложить на другой день.  Примерно через десять минут учителя закончили свою собственную короткую болтовню, со своими обычными суровыми выражениями на лицах, за исключением Хагрида, лесника , который выглядел так, будто у него был лучший день в его жизни. МакГонагалл вышла через задний вход в зал, и затем вернулась неся с собой старую маленькую деревянную табуретку и, еще более старую на вид, шляпу ведьмы. Она положила шляпу на табуретку прямо перед учительским столом, прошла в конец коридора и выскользнула из массивных дверей. Разговоры в зале продолжались, пока она не вернулась. На этот раз за ней следовала почти сотня испуганно выглядящих первокурсников. Гаара предположил, что это первокурсники из-за их размера и пугливого поведения. Как только их вывели вперед, Минерва отделилась от группы и подошла к столу, где ей вручили свиток со списком всех имен новых учеников. Она мельком осмотрела свиток, прежде чем сделать чего-то ожидающее лицо. Этим чего-то была шляпа, которая начала петь. Песня была хоть и короткой но пронизанной подсказками, которые заставили некоторых учеников насторожиться. Все эти скрытые послания и значения, пролетели мимо Гаары, поскольку он не понимал большую часть отсылок, которые делала шляпа. Он был просто поражен, увидев поющую шляпу.  Поющие шляпы… волшебники.   Когда песня закончилась, МакГонагалл снова вынула свиток и начала читать его. Она позвала первого студента, отсортированного очевидно, по алфавитному порядку их фамилий. Студент подошел к шаткому старому табурету и сел на него, надев сортировочную шляпу на голову. Шляпа, казалось, сместилась на его голове, прежде чем одна из складок, которая ,казалось, была темней, согнулась. Вскоре после этого складка снова открылась, широко, как рот, и закричала: — Когтевран! После этого, каждому студенту, стоящему в передней части зала, было приказано выйти вперед, а затем был объявлен его факультет. После этого, они подходили к соответствующему столу, который обычно приветствовал или аплодировал, за исключением Слизерина, который просто давал несколько вежливых хлопков, а затем допрашивал нового студента об их чистоте крови, статусе и других подобных деталях. После того, как последний ученик был вызван и рассортирован, Дамблдор поднялся и сделал несколько объявлений, например, о новых правилах; напоминания о старых, таких как не входить в «запретный лес», и о двух новых сотрудниках: Рубеусе Хагриде и Ремусе Люпине. С обоими Гаара уже встречался ранее и оба казались достаточно дружелюбным, хотя для Гаары все еще было загадкой, почему Люпина не было среди учителей. После еще нескольких подобных заявлений директор подошел к одному из своих последних пунктов: — И, наконец, я хотел бы добавить, что в этом году к нашему третьему курсу присоединится новый студент, — сказал он, ища взглядом красноволосого «монстра».  — Он будет распределен в один из факультетов, и с этого дня он будет числится как обычный ученик, — Дамблдор посмотрел на Минерву, которая скользнув взглядом по свитку объявила своим обычным призывным тоном: — Гаара!  Тот факт, что у нового студента было только одно имя, вызвал большой интерес среди студентов, и потом сама возможность нового студента третьего курса была неслыханной. Шептания распространились мгновенно, когда рыжеволосый неторопливым шагом подошел к передней части зала, пока не достиг табурета впереди.  По пути многие люди были удивлены его внешностью. У него была фарфорово-белая кожа, кроваво-красные волосы, шрам?татуировка на иностранном языке на лбу, большой толстый кожаный ремень на туловище, металлическая пластина на шее, бандана из черного материала и, наконец, очень страшные глаза окаймленные черным, который легко затмил бы любой самый властный взгляд. Сразу же среди девочек Хогвартса был основан «ФанКлуб Гаары». Гаара сел на табурет, как и все до него, и надел потертую шляпу на голову. Шляпа молча сидела у него на голове несколько мгновений, и Гаара задавался вопросом, "было ли это все", что должно было произойти, когда, наконец, шляпа сказала нормальным, хотя и громким тоном: — Я не могу заглянуть в разум этого мальчика…! Весь большой зал был ошеломлен этим признанием шляпы, которая ежегодно видела сотни голов волшебников с момента основания школы много веков назад. На самом деле Гаара не слишком удивился, услышав это. Он провел столько лет, не допуская демона в свою голову, что его разум, возможно был одним из самых сильных в мире в отражении злоумышленников, наряду с другими Джинчурики. Некоторые сотрудники призывали Снейпа использовать легилименцию на новом студенте.  Гаара не знал, что такое «Легилименция», но это звучало как какое-то заклинание, которое Гаара не хотел допускать.  Дамблдор также задумался над этой идеей, прежде чем проигнорировать ее и встать, немедленно заглушив всю начавшуюся болтовню.  — Мистер Гаара, не могли бы вы позволить сортировочной шляпе изучить ваш разум? Это необходимо, чтобы вас распределили в один из четырех великих факультетов Хогвартса. Он говорил достаточно громко, чтобы все могли ясно слышать, но не настолько громко, чтобы получился крик на Гаару, который сидел на расстоянии более десяти футов перед ним. Гаара закрыл глаза и кивнул головой, явно показывая свое сотрудничество. — Не волнуйся, сортировочная шляпа не раскрывает никаких секретов, — Сказал старик тише, чем раньше, чтобы мог слышать только рыжий, затем снова сев на свой трон, с нетерпением ожидая результатов. По правде говоря, Дамблдор был бы рад возможности изучить разум загадочного мальчика, особенно после того, как он обнаружил, что ребенок был знаком с окклюменцией. Но если сортировочная шляпа не смогла проникнуть в разум подростка, то у самого Дамблдора не было особой надежды на успех. Кем бы ни был этот мальчик, директор собирался выяснить это старомодным способом: Он впустил Гаару в школу, потому что надеялся, что он сможет защитить Гарри. Но, судя по тому, что сказал ему его учитель зелий, этот мальчик не был пешкой. Он был самой главной фигурой в своей партии. Директору придется внимательно следить за ним. Да, это была авантюра. Но если он так хорошо разбирался в людях как он считал, ему не придется беспокоиться о Гааре. А если нет, то Альбусу придется иметь с ним дело. Это станет последним средством устранения. Гаара изо всех сил сосредоточился, чтобы открыть свой разум настолько, чтобы позволить головному убору получить доступ к его разуму, не давая при этом случайно Шукаку возможности убить бесчисленное количество детей и взрослых вокруг него. Даже без песка однохвостый демон, вероятно, мог бы убить большинство молодых волшебников в огромной комнате. «Итак, ты позволил мне получить доступ к твоему разуму», — услышал Гаара эхо в своей голове. Просто чтобы проверить свой внутренний голос, Гаара ответил: «Поторопись, мне не нравится, когда в моей голове думают другие». Гаара был почти счастлив услышать свой собственный голос, даже если он был только в его голове.   «Терпение. Сначала мне нужно просмотреть весь твой разум. Посмотрим, кто ты на самом деле », — сказала шляпа, погружаясь глубже.  Прежде чем джуничурики смог остановить ее дальнейшее движение, он почувствовал, что шляпа коснулась другого обитателя.  « Хм? Что это?.. », Весь большой зал слышал и видел, как сортировочная шляпа буквально заорала в агонии, неслыханной для нее. Шляпа, сидевшая на голове Гаары, продолжала истошно орать, пока профессор МакГонагалл не бросилась ее снимать. Как только сортировочная шляпа была снята с кроваво-красной макушки, она почти неслышно прошептала: — Слизерин… Учительница трансфигурации, уносившая шляпу от мальчика, услышала это и, хотя и не удивилась, немного не решалась объявить об этой сортировке. У мальчика явно было много «демонов», образно говоря, в голове, и отправлять его в факультет, известный своей жестокостью и ненавистью, не представлялось разумным. Но она была обязана сообщить о решении измученной шляпы, несмотря на ее мнение и последующее сопротивление. Она поставила шляпу в затемненной комнате с трофеями, чтобы та отдохнула, прежде чем снова появиться. Минерва подошла к передней части зала и сказала своим самым громким голосом: — Распределяющая шляпа выбрала Слизерин! В отличие от всех предыдущих новичков змеиного факультета, этот вызвал бурные аплодисменты, когда Гаара встал, слегка дрожа, как могли заметить некоторые, и направился к аплодирующему столу снобов. Он благодарил богов за то, что ему удалось заставить Шукаку вернуться в клетку после того, как злоумышленник был насильно удален. Он с трудом мог себе представить, что могла увидеть шляпа, когда попыталась проникнуть в разум демона. Гаара предполагал, что пройдет немало месяцев, прежде чем она вернется в нормальное состояние. Когда хозяин песочного тануки занял свое место на одной из скамеек за столом Слизерина, он услышал, как Дамблдор объявил еще одну или две вещи, чтобы ослабить напряжение, накопившееся за предыдущие пять минут, что было не слишком эффективно, поскольку он объявил о присутствии дементоров в обозримом будущем и чтобы студенты проявили осторожность из-за сбежавшего массового убийцы Сириуса Блэка. Затем он подал всем сигнал начать пир, который тут же появился, когда директор хлопнул в ладоши. Как и заявлял Дамблдор, он внутренне проклинал себя за то, что не предвидел такого поворота событий. Мальчик, несомненно, был опасен, если его предоставить самому себе, а его еще и вытолкнули в сферу слизеринцев голубых кровей. Единственное, что остовалось увидеть в нем, это магический потенциал. Если ситуация выйдет из-под контроля, Альбусу придется использовать бузинную палочку, чтобы устранить угрозу, как бы сильно он не хотел причинить вред ребенку. Но пророчество было на первом месте, Гарри должен будет спасти волшебный и маггловский мир от Тома и если Гаара этому помешает.. Гаара пытался сесть рядом с людьми своей возрастной группы, чтобы избавить себя от бесконечных и идиотских вопросов мололеток и зрелых претензий на высокую интеллектуальность старшегодок. Красноволосый надеялся, что нашел терпимую среду. Он судил о возрасте просто по ,похожему на ласку, мальчику. По тому платиновому блондину, которого он встречал раньше.  Гааре было больно думать, что ему придется жить в том же общежитии, что и невыносимый мальчик. Но по крайней мере, он был единственным, кого Гаара знал и который знал, что он не может говорить. Джуничурики не хотелось снимать протектор с шеи, чтобы показать шрам на горле своим новым приветствием. — Как ты сделал это со старой шляпой?, спросил кто-то — Какая у тебя фамилия? — Пришло быстро с другого конца стола   — Ты проклял сортировочную шляпу?   — Ты видел выражение лица этой старой шлюхи, когда ты заставил кричать ту облезлую старую шляпу?   — Почему ты перевелся сюда?   — Кто ты? Все это и еще бесчисленное множество других вопросов, большинство из которых были не столь обоснованными, хлынули потоком, когда все начали есть. Еще один популярный вопрос касался чистоты его крови. Конечно, Гаара не обратил на них внимания, поскольку начал есть восхитительную еду. Некоторые из присутствующих, казалось, раздражались из-за того, что их игнорировали, и Гаара готовился к своему еще одному взгляду, заставляющему всех замолчать. К счастью, он был избавлен от необходимости заставлять замолчать всех за столом, когда от его имени выступил мальчик, которого он раньше считал бесполезным, Драко Малфой. — Заткнитесь! — Он чуть ли не кричал, едва успевая избежать ушей учителя — Хватит издавать такой раздражающий шум! Он не умеет говорить, вы, идиоты!.. После этого в обе стороны было отправлено несколько неискренних извинений. Ученики сидели столом в относительной тишине, чтобы доесть вкусную еду. Единственный шум исходил от нескольких разговоров шепотом, исходивших от младших и от более храбрых стрших. Никто не хотел провоцировать Драко Малфоя, особенно если он был в союзе с новым страшным рыжеволосым клоном серийного убийцы. Остальная часть пиршества продолжалась, включая второе блюдо и десерт, после чего Гаара был достаточно счастлив, чтобы лечь спать с полным желудком и насладиться одним из самых величайших наслаждений — сном. Он также собирался воссоединиться со своим драгоценным песком, а это значит, что он не будет чувствовать себя таким беспомощным без него. После того, как пир закончился и Дамблдор отправил всех спать, один из старших учеников повел их на нижние уровни школы. Они подошли ко входу в гостиную, где префект сообщил им новый пароль на год «Благородный Салазар». Гаара мог предвидеть необходимость устно произнести пароль от своего временного дома как потенциальную проблему. С другой стороны, он был в Хогвартсе только для того, чтобы найти дорогу домой и убежище, так что незначительные неудобства в долгосрочной перспективе были приемлемыми.  Внутри подземного общежития было так же величественно, как и все, что он помнил о древней школе. Роскошные черные кожаные диваны, жуткие коллекции человеческих черепов, большой пылающий огонь в черном мраморном камине.. Все в этом месте кричало о высоком уровне класса и достоинстве. К счастью, со всем этим Гаара мог жить. Казалось, он сможет привыкнуть к проживанию в факультете Слизерина в предстоящем учебном году. Усталый Гаара направился прямо в спальню, в которой он спал ранее. Когда он прибыл, дверь была закрыта, и на ней, на двух табличках с именами, было написано: «Драко Малфой» и «Гаара». В какой-то момент Гааре придется назвать им свое полное имя, но не сейчас, поскольку он хотел пойти спать. Гаара собирался открыть дверь в свою комнату, когда услышал неприятный голос из коридора.  —Эй! И куда, по-твоему, ты направляешься?  Гаара увидел, что это был один из приспешников, которых мальчик Драко всегда держал при себе. Не желая ввязываться в бессмысленную драку, Гаара просто указал на дверь, а точнее на свое имя на двери. Очевидно, мальчишке не понравился невербальный ответ, и он позвал другого приспешника. Они оба двинулись к нему.  Когда два высоких мальчика подошли к нему, Гаара надеялся, что Драко вмешается. Но как нистранно никаких подобных признаков. — И что, по-твоему, ты делаешь? - Другой, чуть ниже ростом, невнятно пытался запугать нового ученика.  — То, что Драко думает, что с тобой все в порядке, не означает, что ты можешь оставаться в нашей комнате, — продолжил он. И только после следующего предложения ситуация обострилась: —ты урод. Это не было большим оскорблением, но этого было достаточно что бы разозлить Гаару. За последние несколько месяцев Он действительно стал уравновешенным человеком, до такой степени, что не стал бы убивать кого-то за такое глупое оскорбление, но, к несчастью для двух «хулиганов», сейчас особый случай. Это было первое полнолуние, которое Гаара переживает в этом мире, и хотя основные эффекты были предотвращены облаками, закрывающими луну, Шукаку все еще стучал по решетке, чтобы освободиться или чтобы заставить Гаару пролить кровь, вызывая подобным способом воспоминания о его одиноком и ненавистном детстве. Демон пытался привлекать его внимание слишком знакомой насмешкой, но это не давало результатов, разве что способствовало стремлению однохвостого демона к резне еще больше. По какой-то неизвестной причине влияние луны, казалось, было намного сильнее в этом мире. Гаара резко перестал думать о силе луны и возможных будущих последствиях, поскольку слишком рано впал в бессмысленную ярость. Рыжий подпрыгнул в воздух между Крэббом и Гойлом и развернулся, чтобы нанести резкий удар ногой по лицу каждого из них, заставив их развернуться и упасть на землю, слегка истекая кровью из ран по бокам головы. Гаара, не теряя времени, приземлился на корточки, прежде чем нырнуть на первого мальчика и начал несколько раз бить его по лицу, другой рукой держа его за короткие мокрые волосы возвращал пухлое лицо туда куда он хотел, чтобы можно было продолжать избивать мальчика. Когда рыдания мальчика прекратились и он потерял сознание, Гаара вскочил на ноги и подошел к другому, который начал уже уползать с выражением абсолютного ужаса на лице. Не успел он пройти и десяти футов по богато украшенному пустому коридору, как его сбило с рук и колен и перевернуло на чужие ступни, которая зацепились за живот. Гаара схватил единственного находящегося в сознании мальчика за воротник рубашки и свитера и швырнул обратно к другому. Затем он прыгнул к ним и начал пинать и бить противников по лицу и животу. Он продолжал до тех пор, пока оба не потеряли сознание и не начали истекать кровью. Выражения лиц мальчиков выражали чистую агонию и ужас. Агония говорила сама за себя, но ужас, ужас исходил от лица Гаары. На протяжении всей жестокой атаки безумно широкая улыбка не сходила с его лица. После того, как он закончил, Гаара прислонился к стене и, казалось, очнулся от оцепенения, которое он даже не заметил. Хотя на самом деле это не было удивительным, поскольку он мог вспомнить каждую деталь того, что произошло, все, что он сделал. Гаара поднялся на ноги и вернулся к своей двери, прежде чем войти. Там все еще было пусто, если не считать их вещей и его драгоценной тыквы. Он внезапно почувствовал радость, что в тот момент он более менее контролировал себя, иначе он, несомненно, убил бы этих двоих парней. Только сейчас, лежа на кровати, он смог обдумать свое положение. Его беспокоило то, что он потерял контроль и принял гнев Шукаку. В полнолуния так было всегда, но то что случилось сейчас.. с этим было что-то не так. Он не просто принял гнев зверя; Он забрал немного его чакры и немного самого зверя. Рыжий не знал, что ему делать: В полнолуние он может снова вернуться к своим старым способам убийства без разбора. Ему нужно было придумать, что сделать, чтобы держать монстра подальше от других. Спрятать туда, куда другие не пошли бы. Где-нибудь, где он мог быть уверен, что его не найдут студенты. Но он еще плохо знал замок. И у него был всего месяц, чтобы найти что-то до следующего полнолуния. К счастью, он, похоже, больше не ощущал последствий луны. Казалось, они появлялись и вновь исчезали. Гаара почти не сомневался, что когда луна будет полностью открыта, а не скрыта облаками, в ближайшие месяцы он станет жестокой машиной для убийств, если только не сбежит из этого мира, в который его послали. Гаара переоделся, лег в удобную кровать, на которой спал чуть меньше недели назад, и заснул. Сны Гаары были наполнены демонами его прошлого и, по иронии судьбы, демонами его настоящего. Он был даже рад, когда его разбудил Драко Малфой. Тот вошел в комнату с призрачно-бледным лицом. Он заметил открытые глаза Гаары, и как только он сел на кровать напротив Гаары, он начал говорить о том, как кто-то напал на каких-то людей по имени «Крэбб» и «Гойл», которые, как понял Гаара, вероятно, были именами парней, которых он избил до полусмерти не более часа назад. Еще через несколько минут одностороннего разговора Драко тоже собрался спать и выключил волшебный свет. [[[Замека от переводчика: "Драко зашел в комнату и увидел открытые глаза Гаары" Не думаю что он сразу их открыл и проснулся. Скорее всего Автор имеет ввиду теорию о том что когда Гаара пытается спать, он не закрывает глаза, а просто уводит зрачок с радужкой за веко (пустые глаза).]]] Гаара был просто счастлив, что ему не пришлось использовать песок, чтобы объяснить, почему он оказался в этой комнате. Казалось, что у лидера группировки было немного больше здравого смысла, чем у головорезов. Или, по крайней мере, достаточно здравого смысла, чтобы проверить дверь на предмет его имени. Когда он снова задремал, Гаара не мог не рассмеяться над иронией того, что Драко сказал ему ранее о нападении. Позже, учителя заявили, что два парня подрались и нокаутировали друг друга. Гаара просто надеялся, что они не будут жаловаться на него, когда проснутся, иначе ему будет сложно объяснить, что произошло, не раскрыв всего. Он уже успел стать странным даже в этой странной школе, ему не нужно было дополнительное внимание которое могло бы принести заявление о том, что внутри него живет демон.  И снова его сны были о зле, которое лучше было бы оставить необъяснимым, пока он не проснулся посреди ночи. На этот раз не было ничего, что могло бы вызвать это пробуждение, кроме ужасов его разума и внезапной жажды крови, которая в тот момент казалась ненасытной. Он проснулся с той же улыбкой на лице, что и ранее той ночью, за исключением того, что на этот раз единственной целью, на что он мог направить свою ярость, был спящий подросток на соседней кровати. Он протянул руку, чтобы откупорить свое оружие, но, когда кончики его пальцев коснулись сухого материала, он внезапно пришел в себя и убрал руку. Гаара снова попытался заснуть, но не смог, опасаясь убить спящего мальчика на другой кровати, пока он находился без сознания. Он решил не спать всю ночь и играть с песком. Прошло много времени с тех пор, как он мог это сделать, и ему нужно было немного попрактиковаться, иначе он мог "заржавечь". Пока он играл с формой почти жидкого песка, мысли невольно переключились на семью и друзей из народов элементалей. Раньше подросток не особо часто думал о них, пока не застрял в этом чужом мире. Ему было слишком больно. Теперь, когда Гаара это делал, он задавался вопросом, что происходит, ищут ли они его, задаются ли вопросом в порядке ли он? Гаара продолжал свои мысли до поздней ночи, практикуя свой контроль над песком разными способами.   -----------------------------