Тихая, безмолвная, незаметная человечность

— О.   Стоп. Что?   Горло Гаары болело все утро, и только сейчас он попытался откашлять воображаемую мокроту. Острая боль пронзила его горло, и в этот момент он попытался воскликнуть о своей боли, и его голос действительно издал звук.   Это длилось всего милисекунду, но он совершенно определенно произнес «о».   Красноволосый проигнорировал Драко. Когда тот вопросительно оглянулся на него, прежде чем покачать головой и вернуться к своим делам. Гаара пытался сказать больше слов.., что угодно.., метафорически стиснув зубы от боли, но он не мог повторить чудесный подвиг, как бы он не пытался повторить.   Это его разочаровало, но он полагал, что, если достаточно долго трясти и работать сломанным органом-свистоком, он обязательно должен издать шум. Каким бы коротким он ни был.   Он подумывал о том, чтобы рассказать об этом необычном происшествии их местному целителю, но его предыдущий опыт заставил Гаару усомниться в том, что, если он зарегистрируется в лазарете, он не сможет выписаться снова.   Мадам Помфри и раньше высказывала подобные угрозы, и Гаара не сомневался, что она относится к тому типу людей, которые способны выполнить подобные обещания. Кроме того, было тревожно так тщательно скрывать правду о его демоническом пленнике, когда всплыли его медицинские особенности. У него было много тайн от людей в этом мире,. Но, по правде говоря, больше всего его беспокоила правда о том, кем и чем он был: убийца и сосуд великого демона.   Конечно, маловероятно, что они откроются после медосмотра, но это было достаточно веское основание, чтобы держаться подальше от этого сумасшедшего медика. Во всяком случае, для Гаары этого достаточно.   Он достал из ванной стакан воды и задумался, удастся ли ему пробраться в аптеки мадам Помфри или в , теперь тщательно охраняемый, шкаф с зельями Снейпа. Это были одни из самых охраняемых мест в школе, и на то были веские причины, но Гааре действительно не помешало бы получить какое-то обезболивающее; и если оставить в стороне его уклонение от медицинского крыла, он знал, что лучше не принимать никаких зелий, данных ему главой факультета. Видя, что раздражение под подбородком ему не поможет, Гаара отправился на прогулку. Ему нужно было убить девять часов до завтрака, а свою последнюю книгу он дочитал ранее в тот же день. Еще и в этом году библиотека стала любимым местом встречи некоторых призраков. Он обнаружил это несколько месяцев назад, когда пробрался туда, чтобы взять несколько книг и "одолжить" еще немного из запретного раздела.   Он был в опасной близости от того, чтобы быть найденным Кровавым Бароном, когда сунул пятую книгу в свою сумку. А на выходе он увидел по меньшей мере еще четырех призраков, слоняющихся вокруг. Позже Луна рассказала ему, что старое прибежище призраков наводнили мыши, и они были расстроены «антисанитарными» условиями. «Оскорбление их достоинства», — предположил Гаара. Луна сказала, что они будут в библиотеке, пока домашние эльфы не закончат борьбу с вредителями.   Утром, проведя ночь, играя в кошки-мышки с патрулирующими профессорами, используя свой черный плащ, чтобы замаскироваться, Гаара был в очень приподнятом настроении после тренировки. Снейп, МакГонагалл, Люпин и Филч не выглядели отдохнувшими, даже после того, как перед рассветом они отправились на пару часов отдыха. Трое из четверых, похоже, знали, за кем гоняются. Люпин выглядел сварливым и все еще непонимающим, а у остальных просто не было никаких доказательств.   На самом деле Люпин выглядел довольно изможденным. Гаара был удивлен, увидев мужчину, патрулирующего ночью после того, как он взял выходной из-за болезни. Эти нечастые отсутствия начали подтверждать теорию Гаары о том, что Люпин на самом деле был тайным алкоголиком.   Говоря о нездоровых людях, Гаара наблюдал, как Луна вкатилась в Большой Зал и выглядела такой же лишенной сна, как и профессора, и с глазами с красными кольцами. Она явно изрядно плакала. Накануне она не пришла ни на завтрак, ни на ужин. Исчезновение его животного «я» явно стало для нее ударом. Стыдно. Любые еще более сострадательные эмоции тут же разгорались когда немного звучал шелест ткани под его вездесущей Повязкой ниндзя. Бант, застегнутый на шее..   Луна и раньше приходила на завтрак в таком состоянии по ряду трагических причин, но Драко проявлял лишь смутный интерес теперь, когда она несла с собой пачку бумаг. Прежде чем пройтись по Залу, она передала нескольким когтевранцам небольшие стопки из своей рядом с ней. Воронам, казалось, было понятно все, что там происходило, они все рассмеялись между собой и положили бумаги обратно на стол, чтобы их поглотили тарелки с завтраком и разлитая жидкость. Когда она, в конце концов, добралась до Слизерина, предварительно посетив все остальные столы и раздав листовки, Драко было очень интересно узнать, из-за чего произошел этот шум. Реакцией остальных студентов были в основном либо насмешливый смех, либо сочувствующие взгляды. Это была обычная поляризованная реакция большей части населения Хогвартса на Луну Лавгуд.   Она подошла прямо к самому дружелюбному лицу (описание, которое никогда раньше не касалось Гаары) за столом и протянула Гааре небольшую стопку бумаг, чтобы тот раздал ее всем, так как она не чувствовала себя комфортно, приближаясь ко всем этим слизеринцам.   И вот, на первом листе он увидел довольно точный набросок своей формы тануки. Это был плакат о пропавшем домашнем животном.   Если бы его горло не болело бы сейчас,. он бы выругался несколько слов, от которых Темари нахмурилась бы.   Плакаты, все по тем или иным причинам идентичные, имели в центре заметный и смущающий рисунок его «милоты и приятности» (описание, сделанное некоторыми близлежащими семикурсницами). А вверху, а вверху... действительно было слово «ПРОПАЛ». . Под ним было указано несколько его атрибутов, включая синий бант. Так что теперь, если бы кто-нибудь увидел что на шее Гаары, это был бы не просто унизительный модный аксессуар, а прямая связь его с нелепым маленьким комочком, нарисованным на десятках плакатов, разданных в Большом зале и приклеенных к стенам по всему замку. На плакатах даже была указана награда в виде «Четырех галлеонов и одиннадцати сиклей», предположительно, всех оставшихся у Луны карманных денег, которые привлекли внимание только самых отчаянно нуждающихся в средствах студентов. Драко сделал грубое замечание о таком же мальчике Уизли, на которое Гаара не обратил внимания.   По большому счету, большинство людей были убеждены, что это было всего лишь воображаемое существо, которое придумала Луна, но это определенно стимулировало разговоры за столами. В этом году в их любимой школе произошло много страшных и тревожных событий, поэтому охота на какого-нибудь вымышленного питомца помогла значительно поднять настроение. Вот почему Дамблдор тайно наклонился и попросил Филлиуса отпустить Луну без наказания за то, что она мусорит по всей школе. Декан Когтеврана согласился, так как видел, как расстроилась девушка с тех пор, как исчез ее питомец, реальный или нет, и у него пока не хватило духу отругать ее, хотя, возможно, ему придется поговорить об этом. Нужно получить разрешение, прежде чем делать подобные вещи.   Почти все думали, что Луна сошла с ума, и Гаара согласился, Но, по крайней мере, он знал, что она не выдумала рассматриваемое животное. Если только…   За столом Гриффиндора Рон смотрел на плакат, задаваясь вопросом, стоит ли на него вообще смотреть. Деньги были заманчивыми, чтобы полностью профинансировать его следующий набег на Сладкое королевство, но он также знал чокнутую/loony подругу своей сестры и не был до конца уверен, можно ли найти там какое-нибудь домашнее животное.   Говоря о его надоедливой младшей сестре:, Она была главным источником его недавних семейных проблем. Помимо ее безумной подруги детства, она усилила свою жуткую одержимость его лучшим другом. Так что ему наверно придется весь год вмешательстваться и мешать ей. А еще была стайка других презренных друзей Джинни, которые не выдерживали той респектабельной меры страха, которую второкурсники должны были испытывать по отношению к своему старшекласснику. Потом были близнецы. Эти двое, которые обычно были просто невыносимы, что-то планировали еще до Рождества, и это начало беспокоить их младшего брата. До их дня рождения оставалось всего два месяца, и это всегда приводило к неблагоприятным последствиям для всех вокруг.   Чего Рон не смог оценить, так это того, что его семейные проблемы и продолжающаяся драма, которая сопровождала их группу из года в год, не позволили ему срываться с Гермионы из-за боя Живоглота и Каросты.   То, что могло привести к многомесячной ссоре между ними, стало неудобной темой, когда у них было так много других отвлекающих дел. И в том же духе Гарри, к удовольствию Гермионы, углубился в школьные занятия, чтобы не задерживаться на менее гламурных аспектах своей жизни.   Именно такие события, как этот плакат, который вскоре был очарован надписью «РАЗЫСКИВАЕТСЯ» вместо «ПРОПАЛ», в котором описывали его (Гаару) «Пушистым бандитом» вместо редкой породы тануки, которые помогли оживить не только настроение студенческого сообщества, но и оживить его. Ну и надуманное Золотое Трио тоже.   Это помогало им отвлечься от постоянных угроз надвигающейся гибели и так далее…   КСОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКСО Матч-реванш между Гриффиндором и Слизерином отложил официальное расписание сезона квиддича почти на месяц, поэтому матч между Когтевраном и Слизерином стал только более ожидаемым среди болельщиков (студентов и избранной группы преданных выпускников). Тем не менее, Сириуса это нисколько не беспокоило (на самом деле ему пришлось осудить это из-за этой неприятной метлы), и Гаара не видел причины, по которой ему пришлось бы присутствовать на этом матче. Перед матчем Драко вырвало, чего он не делал с первой игры на втором курсе. Он очень нервничал, так как, естественно, предполагалось, что он будет "Гаарой". Имя Гаары уже стало нарицательным, означающий изгой и неудачник. Учитывая комбинацию «неудачи/Гаары» Драко в предыдущем матче и единственного оставшегося шанса Слизерина выиграть кубок в этом матче, было неудивительно что Драко переживал.   Драко не стало лучше от того, что Гаара так любезно указал ему на это, больше для собственного разъяснения Гаары, чем для того, чтобы проинформировать напряжённого блондина.   После того, как Драко забрел в раздевалку Слизерина, Гаара огляделся в поисках свидетелей и подумывал уйти на следующий час. Он мог сказать Драко, что весь матч стоял на дешевых сиденьях с остальными слизеринцами…   Черт. В любом случае он все равно будет все время чувствовать себя виноватым. С таким же успехом он может пойти и скучать там. Он все таки вышел на трибуны.   Вскоре он пожалел о своей сентиментальности, когда его пронзил первый порыв ледяного ветра, и он понял, что мог бы прямо сейчас прятаться в теплой башне Гриффиндора. Половина гриффиндорцев пошла поддержать команды, так что его, вероятно, не заметили бы там по крайней мере в течение часа. Но нет, он смотрел игру, которая ему не нравилась, в такую ​​погоду, которая заставляла его тосковать по засушливому солнцу пустыни, под которым он видел, как сгорали люди.   По крайней мере, Драко каким-то образом справился с нервами и летал кругами вокруг Ловца Когтеврана. Он не знал, сможет ли эмоционально поддержать своего друга, пережив еще одну трагическую утрату, как в прошлый раз. Он был далеко не настолько стабилен, чтобы служить опорой для кого-то другого.   Из-за его нерешительности прийти посмотреть матч, хорошие места на трибунах уже давно были заполнены, так что Гаара действительно оказался на дешевых местах среди своих товарищей-болельщиков Слизерина. Это было странно: люди, окружавшие его, казалось, не испытывали к нему того же страха, что и раньше.   Вокруг него все еще был образный пузырь свободного пространства. Но там, где когда-то он был массивным, теперь зазор не составлял и около фута. Еще чуть-чуть, и его песок мог бы подействовать в защиту Гаары от нежелательных прикосновений, но все же это был любопытный сдвиг. Он получил ужасающе драматичное пророчество, он ввязался в драки со Снейпом и Поттером. Убил немного дементоров (нет. их намного намного намного больше)., Он вызвал у Распределяющей Шляпы истерику,. Важный Хейфх-Инспектор правительственного уровня провел целый день, задавая о нем вопросы… И это были лишь основные моменты из того, о чем они знали .   Очевидно, приходить на матчи по квиддичу, дружить со второкурсницей из Когтеврана (той, над которой часто издевались ), проводить все время открыто за учебой, ходить на вечеринку года к Малфоям и демонстрировать шокирующий недостаток коварства или агрессии, продолжило тенденцию к тому, чтобы все боялись Гаары. Был также тот факт, что он был странным. Он был странным переводным учеником, пришедшим прямо в середину всего обучения, так что это было удивительно, что его просто заметили и испугались в школе.   Гаара думал о своем окружении, поэтому он снова упустил момент, когда снитч был пойман и объявлен конец игры. Слизерин набрал десять очков до того, как из-за снитча было добавлено непропорционально большое количество очков, так что с этим счетом Слизерин снова боролся за школьный чемпионат, и Драко выглядел так, будто уже знал об этом факте, когда он полетел вниз, чтобы представить снитч Мадам Крюк. Слизеринцы громко аплодировали, вопреки своей обычной утонченной натуре. Они сошлись бы за гриффиндорцев, хотя Гаара не считал благоразумным говорить об этом вслух. Он накопил некоторую доброжелательность в своем Факультете, и будь он проклят, если собирался потратить ее на невинное оскорбление. Такое улучшение отношений было идеальным, учитывая что когда-то он кого-то избил или взорвал какие-то дымовые бомбы.   Этого и следовало ожидать от этого другого общества.   Теперь, когда они победили Когтевран, Слизерин встретится в финале с Гриффиндором. До этого у них был еще один матч, но, поскольку он был против Пуффендуя, а «Барсукам» нужно было обыграть Слизерин более чем на двести очков, они были уверены в выходе в финал. И если Когтевран не победит Гриффиндор, Львы тоже будут там. Драко сказал, что он полностью считает, что это решение команд было вынесено за их «Молнии». Они давали им непропорциональное преимущество. Гаара не видел в этом проблемы. В его мире естественно побеждали люди с лучшим оружием, если только чьи-то навыки не восполняли пробел. Он никогда до конца не понимал концепцию спортивного мастерства и честной игры.   За пенни, за фунт. Гааре уже было очень холодно, поэтому он решил, что может подождать, пока Драко закончит переодеваться и пойдет с ним. Кроме того, для разнообразия он мог бы насладиться чувством триумфа своего друга. "Насладитесь сиянием героя квиддича!!" , как Драко описал свое выступление в прошлом году. — Гаара! Ты видел?— Настроение Драко резко изменилось.   Гаара кивнул.   — Где ты был? Я смотрел, на трибунах тебя не было.   Песок посыпался, когда Гаара повернулся к замку. Ему хотелось снова согреться. «‎Они были все заняты. Я сидел внизу. С поддержкой нашего Факультета». — А, хорошо — Драко пытался вспомнить, где он видел место которое сторонились зрители, но его не было. Так что либо Гаара лежал и прятался где-то возле камина, либо другие ученики преодолели страх перед его соседом по комнате.   — Ты правда был там?   Гаара вздохнул: «Да, я был там. Я стоял рядом с мисс Булстроуд. Она очень громко аплодирует».   Драко не мог с этим спорить, но… — Подожди, когда ты говоришь «рядом», ты имеешь в виду, типа, прямо рядом?   « Да. » Драко был удивлен, настолько удивлен, что почти забыл, что только что делал и как должен был быть взволнован. Так продолжалось до тех пор, пока они не встретились с первым одноклассником по пути в подземелья. Затем Драко вернулся в хорошее настроение, усиленное хорошими (?) новостями о Гааре.   Когда Гаара вошел в гостиную со своим другом, он задумался, не лучше ли ему быть со своим другим другом, чем с этим. С хмурым Драко было приятней ходить чем с гипер веселым. Он развернулся, когда увидел шумную вечеринку, уже бушующую там, и направился в Библиотеку. Он мог почти справиться с взлетами и падениями эмоций своего друга, но ему было еще далеко до (настоящих) вечеринок и больших праздников.    Вечеринка длилась всю ночь, и ее прервал разгневанный Снейп, который не хотел ругать свой Факультет. Гаара появился вскоре после ухода декана и тоже лег спать.   А затем он швырнул книгу в сторону Драко, когда знаменитый Ловец не понял намека и не замолчал. Страдать бессонницей вместе с соседом по комнате было достаточно сложно, ему не нужно было ничего другого, чтобы поддерживать его. Постоянных криков в его голове было предостаточно.   Бантик. Бантик. Господи. Следующие выходные были в Хогсмиде, но Гаара решил, что на этот раз он потратит день на то, чтобы расслабиться. Он не собирался играть с Пушком, Не собирался видеться с Сириусом или Ремусом, Не собирался ускользать, чтобы потусоваться с Драко, и уж точно не собирался идти в Библиотеку или навещать Луну. Сегодня он собирался остаться дома и ничего не делать.   Ну, он не мог ничего сделать … это было бы хуже, чем что-то сделать. Гаара собирался расслабиться, делая это. За последнее время он накопил несколько книг, которые обещали быть интересными для чтения, и не планировал покидать залы Слизерина. Возможно, к вечеру он немного проголодается, но даже если Драко не предложит ему немного еды, он справится и без нее.   Его первой незадачой дня была заточка драгоценного оружия. Он искал повсюду, но наконец сумел найти точильный камень, с помощью которого восстановил оставшиеся два куная, три сюрикена и сенбон, которые он одолжил у Канкуро.   Как только Драко ушел, Гаара начал замачивать камень в раковине и установил водонепроницаемую станцию ​​на своем столе. Он никогда не был так хорош, как его брат, в уходе за своим оружием. Он даже никогда особо не пользовался оружием, поскольку у него был песок. Но мог бы довести свой кунай до стандарта, если бы потратил на это некоторое время.   Именно так красноволосый провел первые два с половиной часа своего субботнего утра, и это было настолько близко к медитации, насколько возможно, не погружаясь в свой разум и не сталкиваясь с Шукаку. Он избегал своего арендатора уже пару месяцев и не спешил к нему в гости. Гаара планировал провести день отдыха, но ему быстро наскучил его медленный график, и в конечном итоге он безуспешно пытался снять аксессуар со своей шеи. После того, как его шея покраснела и разболелась, он снова сдался и перешел к следующему заданию.   К тому времени, когда Драко вернулся ближе к вечеру, он нашел Гаару весьма раздражительным. Очевидно, Гаара был слишком увлечен, чтобы насладиться «выходным», но Драко не хотел стоять на пути попытки своего напряженного соседа по комнате расслабиться, даже на один день. Если бы Гаара мог принять образ жизни дилатантов, он бы никогда больше не попросил Драко пробежать ни один из этих забытых Мерлином марафонов или полос препятствий. На следующий день Гаара знал, что лучше не оставаться дома, тем более, что на этот раз там будет Драко, поэтому он пошел навестить свою нынешнюю любимую собаку в лесу. Прошло много времени с тех пор, как он специально ходил на встречу с Пушком, поэтому он решил, что пришло время. Плюс он хотел держаться на небольшом расстоянии между ним и Драко после того, как в то утро, когда они переодевались, Гаара понял риск своего раскрытия.   Простое и рутинное действие по переодеванию стало сложнее теперь, когда к нему был привязан этот чертов проклятый кусок ткани.   В любом случае, присутствие Драко где-то рядом, когда он с этой штукой выводило его из себя, поэтому он собирался успокоить свои нервы единственным известным ему способом: потратить день на тупое, слюнявое существо ( не на Сириуса). Рыжеволосому, знающему книги, и в голову не пришло, что накануне он перенапрягся, пытаясь расслабиться, ничего не делая, тогда как он мог бы заняться одним из многих развлечений, которые у него были в этом мире, чтобы расслабиться.   Чрезмерное мышление было наименьшей из его проблем.   Он продолжал свои медленные попытки дрессировать огромного зверя, чередуя тренировки с обильными играми между ними. И тогда кто же должен появиться, как не Бродяга, выглядящий особенно довольным тем, что нашел не только Пушка, но и свою любимого (живого) рыжего со страшными глазами. — Лили! Он сразу же принял человеческий облик: — Что ты здесь делаешь с Цербером?   Гаара снова посмотрел на трехголового пса: «Я знаю Пушка довольно давно».   — Ну, а почему ты мне не рассказал? — Он сломался под непреклонным взглядом Гаары, а затем до него дошло: — Подожди, ты сказал Пушок? Ты назвал его Пушком? Сириус выглядел так, будто собирался сорваться со смеху в любую секунду. « Нет. Он был питомцем Хагрида. »   Пушок воспользовался этим моментом, чтобы уткнуться носом в всю спину Гаары, подталкивая легко раздражаемого мальчика вперед на шаг или два.   «Теперь он мой». — Гаара написал. Пушок вполне мог принадлежать ему, поскольку Хагрид больше не навещал собаку.   — Он твой? — Сириус не мог в это поверить, переводя взгляд с крошечного мальчика на собаку размером с дом.   Гаара смотрел еще секунду, затем щелкнул пальцами и указал перед собой. Пушок сразу же вытянулся по стойке «смирно» и побежал из-за Гаары, чтобы встать перед ним. Затем Гаара поднял ладонь вверх, и Пушок сел, а затем указал вниз, и Пушок лег.   Сириус был ошеломлен. Это было… странно даже для Гаары.   — Что ж, должен признаться, я впечатлен, Лили.   Гаара переключил свой стоваттный свет на дальний свет, когда услышал это унизительное прозвище. Люди его больше не боялись.., У него на шее висел дурацкий бантик.., Луна пыталась поймать его в качестве домашнего любимца,.. и ему не нужно было еще одно напоминание о его уменьшающейся угрозе. Его достоинство находилось под постоянной угрозой.   Еще больше увядая под злыми глазами, Сириус снова принял форму собаки. Он сказал себе, что это произошло не из-за страха четырнадцатилетнего подростка, а потому, что дементор мог почувствовать его и привести их целую стаю.   Наблюдая, как на этот раз человек как следует превращается в собаку, Пушок взволнованно залаял со своего места на лесной подстилке, но не встал, пока не получил кивка от Гаары. После этого Гааре пришлось напомнить себе, что он не наблюдает за двумя нормальными собаками, резвящимися в лесу, он наблюдает за сбежавшим преступником в собачьем теле, играющим с гигантской трехголовой адской гончей.   В своей повседневной жизни он сталкивался с непомерным количеством странных вещей, но ему нравилось время от времени заявлять об этом прямо ради своего напряженного рассудка. Вздохнув, он сдался и дал собакам возможность гоняться за тремя палками. Сириус мог бы быть умнее (хотя это было ближе, чем должно было быть), Пушок имел очевидное преимущество в размерах и скорости. Когда ему это надоело, он ушел, не кивнув животным, зная, что Пушок уже понял его. И не заботясь о том, что подумает Бродяга вернувшись в замок, он тщательно вымыл руки и пошел навестить Драко.   КСОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКСО   По вечерам в замках всегда было тихо, временные правила школы предписывали ученикам не бродить по коридорам после занятий в группах менее четырех человек, если они не достигли третьего курса, и в этом случае их должен был сопровождать профессор. Последняя мера против нападения подлого мистера Блэка и пугающе напоминает угрозу, под которой они жили в прошлом году.   Естественно, такие правила не распространялись на Гаару, поэтому он безнаказанно шёл по пустым коридорам, пока не достиг класса Защиты от тёмных искусств. К сожалению, именно здесь он в буквальном смысле столкнулся с Поттером.   Гарри шел в другом направлении, ускользнув из общей комнаты Гриффиндора, так как не хотел поднимать шум, и несколько человек сопровождали его туда, а затем возвращались в башню. Он думал обо всех могущественных магических действиях, которые он совершил бы, если бы Сириус выпрыгивал из каждого затемненного угла, мимо которого он проходил. Но неожиданно наткнулся на каменную стену.   Когда он поднял взгляд от пола, каменная стена, в которую он вошел, быстро распалась и просеяла обратно в тыкву Гаары, и его нынешний враг, похоже, ничуть не сожалел. У него хватило наглости притвориться удивленным, когда он увидел Гарри на полу, как будто это произошло не по его вине. — Какого черта это было?!?!   Гаара посмотрел на Гарри и сложил кусочки воедино: « Прости. Это происходит автоматически.»   — Что? Не ври, ты только что сбил меня!   «Это непроизвольно. Автоматическая защита.»   Гарри тут же захотелось, чтобы рядом с ним было что-нибудь, что можно было запустить слизеринцу в голову и проверить, говорит ли он правду.   — Что здесь происходит? — спросил Люпин, выглядывая из двери на Гарри поднимающегося с земли, и на Гаару демонстрирующего невежественный взгляд, который он носил всякий раз, когда не смотрел.   — Ничего. — вымолвил Гарри, не скрывая обиды, которую он испытывал к Гааре, когда вошел в класс.   Гаара посмотрел на удаляющуюся фигуру, а затем на профессора, пожал плечами и тоже вошел.   Обучение прошло так же хорошо, как обычно: Люпин сосредоточился на Патронусе Гарри, поскольку это было очень сложное джутсу и теперь, когда он практиковался на Боггарте, требовал тщательного наблюдения. Время от времени он давал Гарри небольшой перерыв и проверял Гаару, который работал над гораздо более простыми заклинаниями.   Это был не вопрос фаворитизма, как Люпин неоднократно подчеркивал Гааре, а вопрос необходимости. Поскольку Гаара вряд ли поранит кого-то или поранится сам, по крайней мере, не теми заклинаниями, которые Люпин натравил на него.   Удивительно, но Гааре все же удалось бросить в стену прыгающий шар чего-то яркого, и он вернулся прямо к нему. Из-за безобидного иллюзорного заклинания, которое он пытался наложить.. Как и следовало ожидать, его песок подскочил, чтобы заблокировать входящее заклинание, и после яркой вспышки на пол упал кусок стекла размером с теннисный мяч. — Как он может быть настолько плох в этом? — не достаточно тихо шепнул Гарри Люпину.   Гаара повернулся и нахмурился на грубого подростка. Да, они не любили друг друга и одно время даже подрались, но не было повода быть столь невежливыми.   Люпин нахмурился, понимая, что Гарри выигрывает Гаару. — Хватит, Гарри. Просто сконцентрируйся на своей работе и оставь Гаару его.   — Да, но почему он так плох? Я видел первокурсников с более хорошими- … — Гарри, я сказал, что этого достаточно. — Люпин не собирался допускать, чтобы драка разразилась под его присмотром.   — Я не виноват, что он настолько же тупой, насколько и немой.   О, вот и все.  Гаара убил за гораздо меньшие проколы. Он сунул ненужную палочку обратно в карман и повернулся к своей жертве Люпин наблюдал за этим и встал прямо между ними. — Гарри, мне придется снять с Гриффиндора пять баллов за твою грубость и еще один за игнорирование моих указаний. Затем он повернулся к Гааре: —И если я увижу хоть одну песчинку в пределах метра от Гарри. Гаара, я откажусь учить тебя чему-либо кроме уроков с классом.   Гаара решил, что это блеф. К тому же, если бы он хотел сбить Гарри с ног, то сначала ударил бы Ремуса. Но это того не стоило.   Люпин начал: —Вам обоим по четырнадцать…   — Мне тринадцать, сэр.   — Да, ладно, ладно, вы оба теперь молодые люди, вы не дети. Вам нужно начать действовать немного ответственнее. Гарри, ты не должен позволять эмоциям брать над тобой верх, и уж точно не следует затевать драки. — Люпин не упомянул, что, по его мнению, Гарри не следует начинать драки с людьми, которые могут его убить.   — И Гаара, ты не должен соглашаться с каждым вызовом, с которым тебе приходится сталкиваться. Тебе нужно найти другой способ высвободить сдерживаемый гнев. — Ремус был очень доволен собой за то, что дошел до такого поучительного момента, пока…   «Ответственные взрослые много пьют, когда им положено присматривать за детьми?» Гаара не совсем понимал, каковы правила.   Прежде чем Гарри успел оглядеть профессора и увидеть, что фрик написал своим песком, Люпин прыгнул вперед и смахнул надпись.   — Это другой вопрос. Нам нужно вернуться к работе до ужина. — быстро сказал он, проводя Гаару обратно в угол комнаты и жестом предлагая Гарри сделать то же самое. Когда Гаара вернулся к работе над заклинаниями второго курса, Люпин вернулся к Гарри и попытался объяснить некоторые из более продвинутых магических теорий, лежащих в основе воздействия Патронуса на дементоров.   — Сэр, Гаара упомянул, что песок защищает его автоматически. Вы знаете, какое заклинание он использует, чтобы контролировать его? — На этот раз у Гарри хватило здравого смысла сохранить шепот только между ними.   — Ну, я не люблю обсуждать дела других людей за их спиной, но поскольку это явно предмет раздора для вас двоих, я тоже мог бы это сделать. Но, боюсь, ответ таков: я не знаю, какую конкретно магию использует Гаара, но это точное заклинание, или это скорее всего какая-то форма бессловесной, беспалочковой магии.   — Разве это не очень продвинуто, сэр?   — Да, вот именно. Это указывает на то, что магия которую он использует совершенно другая, поскольку у Гаары есть проблемы с магией. Также существует вероятность того, что его песок сам по себе является зачарованным или заколдованным предметом, что маловероятно, но не невозможно. Дело в том, что что бы это ни было, это будет что-то весьма маловероятное.   Гарри переварил это. Он предполагал, что все учителя знают тайну Гаары, но, похоже, он был для них такой же загадкой, как и для него самого.   — А как насчет автоматической работы, сэр?   — Ну, очевидно, что песок не может быть полностью разумным, но объекты можно зачаровать, чтобы они реагировали на угрозы или определенные действия. Например.., — В его морщинистых глазах появился озорной блеск. Он вытащил палочку и направил ее на затылок Гаары. Он выстрелил вспышкой красных искр в сторону своего друга и доверчивого ученика, но прежде чем она успела удариться ему по голове с силой легкого шлепка по голове, взлетел тонкий усик песка и перехватил ее. Гаара резко повернулся и огляделся вокруг, как будто кто-то произнес его имя. Увидел песок и повернулся к другим обитателям кабинета. Люпин и Гарри смотрели в другую сторону. У Гарри не было палочки, а профессору он верил, поэтому красноволосый предположил, что его песок почувствовал муху или что-то еще. Он покачал головой и собрал песок обратно в тыкву, возвращаясь к работе.   Люпин ухмыльнулся и улыбнулся, когда Гарри проделал то же самое заслужив презренный взгляд Гаары. Ярко напомнив профессору о подобных подвигах, в которые они с Джеймсом попадали. — ...И таким образом мы можем заключить определенный уровень автономии в песках Гаары.   — Сэр, вы знали мою мать и моего отца.   — Да, конечно — Люпину было интересно, к чему это приведет, поскольку они уже подробно обсуждали эту тему раньше.   — Просто я знаю, что вы не приглашаете всех на дополнительные уроки, и я думал, что причина, по которой вы были готовв сделать это для меня, заключалась в том, что вы знали моих родителей. Но мне также было интересно, почему вы еще и обучаете Гаару.   — Ну, я полагаю, это правда, что я проявлял особый интерес к твоему образованию, поскольку я так хорошо знал Джеймса и Лили. Но это не причина, по которой я помогаю тебе здесь. Ты феноменально одаренный молодой волшебник, и я хочу убедиться, что тебе все еще бросают вызов. Больше вреда, чем ты думаешь, причинили ведьмы и волшебники, которым стало скучно и которые пытались раздвинуть свои границы. Не говоря уже о твоей странной проблеме с дементорами, которая требовала решения.   — Теперь, что касается Гаары, это было в некотором смысле наоборот. Он боролся с магией с тех пор, как прибыл в Хогвартс, и уже оказался в невыгодном положении, потому что его отправили сразу на третий курс. Я не хотел, чтобы он остался позади.   — О, — сказал Гарри, — думаю, в этом есть смысл.   — Но дело не только в этом, Гарри. Гаара странный, этот факт нельзя отрицать. Люпин продолжил после того, как Гарри фыркнул в знак согласия: —Он чужой в школе и в этой стране, и я подумал, что это помогло бы ему не чувствовать себя таким отчужденным, если бы у него был друг среди преподавательского состава, который мог бы ему помочь. Гарри не удосужился спросить, почему декан Факультета Гаары не взял на себя эту роль. Он не рассчитывал на то, что Снейп выполнит это, даже если бы у него не было той странной вендетты против Гаары. Тем не менее, у него появилось странное чувство — немного понять положение Гаару.   — Откуда именно Гаара, сэр? Кажется, никто не знает, и никто из профессоров не отвечает.   Люпин быстро ответил: — Не мне это говорить, если Гаара предпочитает, чтобы люди не знали. Я уже сказал больше, чем следовало бы. Я хочу, чтобы ты попытался понять Гаару немного лучше. Я знаю, что люди думают о слизеринцах, и я знаю, как они себя ведут,.. но не все они злые, и Гаара определенно не такой.   — Если вы так говорите, сэр.. — почтительно сказал Гарри. Он никак не мог думать о Слизерине как о чем-то другом, кроме пресловутого логова змей, но он старался сохранять более непредвзятое отношение к имитатору енота на другом конце комнаты. Хотя он не мог обещать, что это приведет к чему-то большему, чем отсутствие открытой враждебности к нему, но он приложит это усилие.   Однако Малфой по-прежнему оставался самодовольным идиотом.   Все это время Гаара пытался игнорировать перешептывания, происходящие с Люпином и Поттером. Он едва мог разобрать странные слова, но решил что здесь нету ничего важного. Хотя ему и пришлось сдержать свои бурные рефлексы, если он услышит имя «Лили» среди приглушенной болтовни. Единственное, что удерживало его от плохих поступков, — это воспоминание о том, что мать Поттера, подруга Люпина, была источником этого прозвища.   Тем не менее, вечернее напряжение испортило Гааре настроение, поэтому, когда пришло время ужина, он ушел вскоре после Поттера и направился прямо в Большой Зал, чтобы что-нибудь съесть, неосознанно делая добро Люпину, который хотел сделать то же самое.   Он не заметил, что Гарри и его друзья, казалось, необычно интересовались им в тот вечер, лихорадочно обсуждая то, что сказал Люпин. Независимо от какой-либо враждебности между ними, Золотое Трио любило хорошие тайны, и Гаара был похож на нее. OXOXOXOXOXOXOXOXOXOXO К этому моменту занятия для Гаары протекали довольно гладко. Все учителя научились не обращаться к Гааре для практических демонстраций. Но ему все всегда знали, что он даст отличный ответ по академическим знаниям. Они также знали, что Гаара лучше концентрировался, когда сидел рядом с Драко (единственный дружелюбный человек с ним), и что чем меньше они его беспокоили, тем счастливее все были.   Флитвик поймал себя на том, что на мгновение позавидовал Снейпу, поскольку его коллега заполучил в свои руки еще одного гениального студента. Затем он подумал о корреляционной проблеме, которая преследовала мальчика, и подумал, что, возможно, ему было бы лучше без него в его Факультете. МакГонагалл полностью согласилась с этим мнением, особенно учитывая, как Снейп относился к мальчику.   Спраут не могла сказать ничего, кроме хороших слов о тихом, немного нервном мальчике. Он очень настороженно относился к ее растениям, даже к безобидным, но никогда не создавал никаких проблем (о которых она знала) и всегда уважал ее, в отличие от значительной части своих соседей по Факультету.   У учителей были свои группы, с которыми они общались, поэтому Трелони мало что знала о Гааре кроме своих уроков. Но она несколько раз встречалась с Альбусом и Минервой, и Гаара был горячей темой больше, чем один раз. Единственным человеком, о котором они говорили больше, был Поттер, что имело смысл, учитывая как ситуацию с Сириусом Блэком, так и уникальную связь Сибиллы с историей Гарри.   А еще был Снейп, которому никто не сказал ни слова о Гааре после их большой ссоры.   Одной из тем, которая неоднократно поднималась в связи с переводом, были его внеклассные интересы. У него были спорадические, почти случайные интересы к эзотерическим магическим предметам и дисциплинам, которые менялись каждую неделю. Альбус заметил и подметил себе эти случайные упоминания, но отклонил их как часть книжной натуры Гаары. Ни один из текстов не был вредным или особенно темным, даже несмотря на то, что некоторые из них были украдены из Запретного раздела. Для Гаары это было в порядке вещей.   Он будет следить за чтением мальчика, но не будет вмешиваться, если не почувствует в этом необходимости. Он мог бы, если бы представился случай, поговорить об этом с данным человеком, но таинственный ребенок недавно залег на дно, поэтому он уже давно не «разговаривал» с ним. Это не было незаинтересованностью или отсутствием беспокойства. У Альбуса были более серьезные проблемы, даже внутри студенческого сообщества. Очередная беременность на седьмом курсе, драка между четвертыми курсами и постоянная проблема с Гарри…   Этот бедный, перегруженный ребенок. По крайней мере, в этом году в квиддиче он господствовал. Каким бы добрым директором Альбус ни был, он был не прочь болеть за свой старый факультет больше, чем за другие.   КСОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКСО В сознании Гаары месяц пролетел слишком быстро. У него сложилось впечатление, что провал в восприятии течения дней недель и месяцев не начинал происходить до тех пор, пока человек не становился скучающим взрослым. Его пугала мысль о том, что у него уже кризис среднего возраста.   Итак, он был согласен сам с собой, месяц уже не должен был закончиться, но вот уже конец февраля и надвигается очередная лунная головная боль. Он все еще страдал от последствий прошлого месяца на своей шее и не спешил увидеть, как этот месяц может ухудшить его жизнь.   Боясь снова попасть в плен (Луны), он принял решение снова переодеться в лесу, по-видимому, каждые два месяца меняя свое мнение о том, где безопаснее всего находиться. И все же угроза смерти была предпочтительнее еще одной ленточки или чего-то еще.   Выстояв на морозе, когда зима еще была такой холодной, Гаара продолжал сетовать на ужасный выбор, доступный ему.   Он принес с собой мешковину, чтобы хранить свою одежду на ночь, и повесил ее на ветку, чтобы защитить ее от сырости и мороза. Он слишком привык ко всему этому, но со вздохом почувствовал, как наступила его ночная смена. И внезапно он стал тануки-демоном-человеком. Это произошло намного быстрей и безболезненней чем в прошлые разы. По крайней мере, в такой форме он был менее склонен к размышлениям. Он был слишком инстинктивен, чтобы думать о своей дерьмовой ситуации, когда находился в таком состоянии.   Как и каждый раз, когда у него была свобода, он провел ночь, отчаянно бегая вокруг, как «дикое животное». Он исследовал некоторые участки леса, которые никогда раньше не посещал, в основном потому что ему было скучно и он больше всего хотел избегать Пушка.   Он избегал любых жидких луж и озер, ге желая видеть свое отражение и столкнуться с неизбежным синим бантом, повязанным на шее. Сомнительный и, возможно, женоподобный модный аксессуар на человеке, на маленьком мохнатом зверьке,.. Он несомненно, был похож на домашнего животного.   Спустя час или два Гаара в своем затуманенном мозгу осознал, что его окружение начинает казаться… странным. Лес выглядел старым, неопрятным или грязным? Было что-то странное в этой части леса, но только когда он углубился в нее, он понял, что все больше и больше видел паутину на ветвях и корнях.   Он забрел на территорию акромантул, где обычно было приятно расслабиться, когда у него был песок и возможность убить пару десятков из них. Между акромантулами и дементорами убийственные инстинкты Гаары имели множество творческих выходов. Однако теперь, в этом самом уязвимом теле, Гааре не было так приятно видеть предупреждающие знаки гигантского паучьего гнезда так близко. Он быстро повернул хвост и побежал обратно тем же путем, каким пришел, все четыре его ноги изо всех сил старались увести его, прежде чем на его похожее на кусочек существо наткнулся счастливый паук.   Он не слышал и не видел приближения паука, пока не почувствовал острые лапки, давящие на его крошечное плечо, когда он остановился на поляне, чтобы сориентироваться. Давление заставило его вздрогнуть и повернуться на четвереньках, но к тому времени паук уже окружил его плевав паутину на его спине.   Гаара метался вокруг и пытался привести свой хвост в нужное положение, чтобы отбить от себя паукообразного. Но, несмотря на то, что он был ниже паука, впрочем как и его человеческая форма, он был быстрым и универсальным и держался в стороне. А потом оборотень тануки почувствовал, как его хвост прилип к спине, и понял, что если он не остановит паука в ближайшее время, то через две минуты окажется в коконе.   Тогда паук поворачивал его, пытаясь полностью и равномерно прикрыть его от того, что должно было произойти дальше. Гаара попытался вытянуть ноги и с силой разорвать паутину, но она была слишком сильна для его скудных сил. Он вытянул свои крошечные когти, чтобы прорезать укрывающий его мешок, но они были недостаточно длинными, чтобы прорваться, и любые нанесенные им повреждения покрывались еще двумя слоями за секунды.   Его последнее средство было инстинктивным и полностью вышло из-под сознательного контроля Гаары. Он позвал на помощь.   Это был хриплый, приглушенный вой, который Гаара слышал раз или два в детстве, когда животное больше не могло сражаться или убегать. Человек мог бы принять свою судьбу, но животные всегда кричали, и теперь странный животный мозг Гаары заставил его сделать то же самое.   Он не планировал этого делать, и после того, как он издал жалкий шум, он не ожидал, что из этого что-нибудь выйдет, за исключением того, что паук приостановит свои приготовления, чтобы убедиться, что он не сбежит. Гаара, когда он изо всех сил прижался к своему кокону, конечно, не ожидал услышать что то. Но вдруг прозучал звук последовательных ударов четырех лап о землю неподалеку. Он не ожидал испуганного крика, который издал паук, сидящий на нем, когда четвероногое животное приблизилось. Меньше всего он не ожидал, что почувствует, как злоумышленник(?) отбивает от него кошмарное существо. Находясь в заточении паутины, Гаара мог только слушать звуки боя, происходящего прямо возле его беззащитного тела. Тот, кто его спас, заслуживает огромной благодарности, поскольку смерть от паука не была бы приятной и не быстрой, если бы его учебники были надежными.   Паук издал писк, незнакомый Гааре. Но потом, он затих. Поэтому тануки подумал, что пока он будет в безопасности.   Что бы ни пришло ему на помощь, это был не кентавр, поскольку они не любили Гаару и держались от него подальше, плюс они с большей вероятностью заговорили бы с ним после того, как угроза была устранена, вместо того, чтобы ткнуть его носом. На мгновение он задумался, не был ли это один из знакомых ему собак. Но вой.. низкий вой не был похож на лай Бродяги или гулкое гаванье Пушка.   Мокрый нос, прижавшийся к его боку, открыл зубы и начал грызть связывающую его паутину. Они были осторожны и не делали ничего, кроме покусывания паутины, пока его рука не освободилась и не сорвала покрывало с головы. Как только его лицо освободилось, Гаара задумался, не лучше ли ему быть с пауком.   Перед ним стоял взрослый трансформированный оборотень. И он выглядел очень заинтересованным в Гааре.   Он не издал ни звука.   Он неподвижно смотрел на гигантского волка, гадая, когда начнется новая атака. Паук был быстрым, а его движения непредсказуемыми, но противостоять животному над ним было гораздо страшней. Хотя ему все еще не очень нравились его шансы, учитывая разницу в размерах, оборотню достаточно было броситься на незащищенное горло Гаары. Тануки-оборотень мало что мог с этим поделать, поскольку его руки все еще были зажаты в остатках паутины. На то, чтобы распутать себя, потребуются драгоценные секунды, которые он не мог себе позволить. Он наблюдал, как волк обнюхал его, а затем толкнул мордой. Он внимательно рассмотрел бантик на его шее, но не обратил на него особого внимания, обнаружив, что он не отрывается от зубастого рывка. В конце концов, зверь сел на корточки и стал наблюдать за Гаарой, как будто чего-то ожидая. Когда Гаара все еще не сделал ни шагу, он задавался вопросом, сработает ли хоть раз притвориться мертвым.   Пару лет назад он встретил в своем мире несколько генинов, которые думали, что, если оставаться на месте, они скроются от него. Это не так.   Волк потерял терпение так быстро, как и следовало ожидать от дикого животного, и начал ерзать и пыхтеть, издавая несколько раздраженных лаев. Когда показалось, что волк собирается вернуться к нему, Гаара очень медленно выбрался из разорванного кокона. Он тут же опустился на четыре лапы, когда волк одарил его взглядом, граничащим с агрессией, но теперь он поднялся и по-прежнему не хотел двигаться.   Прошлый месяц был унижением, а этот месяц был тревожным. Гаара всегда был хищником в своей жизни. Он убил так много людей, и все же здесь он был не более чем добычей, изо всех сил пытающейся сдвинуться с места перед более серьезной угрозой.   Было ли достоинство каким-то чужеродным присутствием в этом мире?!   Он не мог привести себя в какое-либо состояние, поскольку волк снова двинулся вперед к нему, на этот раз медленно, и он не хотел вносить никакого волнения в и без того опасную ситуацию.   Насколько мог, Гаара старался вести себя небрежно, двигаясь медленно, но без страха. Волк продолжал его рассматривать, явно пытаясь понять, кем был Гаара и ,возможно, съедобен ли он. В конце концов, когда хвост Гаары "небрежно" качнулся в положение, в котором он мог со всей силой развернуть его в сторону волка, чтобы получить достаточно поводка, чтобы убежать, волк лизнул одно из своих больших ушей с синим кончиком. загудел, а потом начал прыгать. Гаара видел именно такое поведение совсем недавно, хотя наблюдать за игривым собачьим прыжком было менее забавно, когда это был взрослый оборотень с постоянно капающими клыками и множеством шрамов, пересекающих его тело.   В этот момент у Гаары было два варианта: он мог махнуть хвостом и убежать, скрываясь от волка до рассвета; или он мог в буквальном смысле подыгрывать и стараться не расстраивать большого злого волка.   Он вздохнул. Этот жест все еще был странным, в этом нечеловеческом теле. Учитывая что только Гаара-тануки мог произносить его.   Он бросился прочь от волка, а затем повернул обратно, начав игру в салки.   Гаара слышал об оборотнях, о том, как они были злобны ко всем и всему, что не принадлежало им. И о том, как они трансформировались и как они могли передать свою чуму укусом или царапиной, находясь в животной форме. Гаара НЕ слышал о том, что оборотни любят без устали играть всю ночь. Не раз они играли в перетягивание каната, используя палку или корень, который подобрал один из них. Гаара почистит зубы, как только доберется до своей комнаты.   К тому времени, когда должно было взойти солнце, Гаара был измотан, и это чувство он не связывал со своим гибридным телом тануки. Видя, что они оба были людьми, когда светило солнце, Гаара надеялся, что взрослое существо позволит ему уйти до того, как они оба вернутся. Он не чувствовал желания подвергаться воздействию солнца (в обоих смыслах) рядом с каким-то незнакомцем. Вероятный гражданин Хогсмида, вероятно, чувствовал бы то же самое, если бы он сохранял свой человеческий разум, как Гаара.   Зелье волчьей губительности творит чудеса с оборотнями, объяснил Драко вместо Снейпа по очевидным причинам. Но все равно животное все еще контролирует ситуацию. В начале ночи Гаара думал, что существо не принимает лекарств и, следовательно, может напасть, но оказалось, что оно получило дозу и вместо этого было веселым. Оборотень понюхал(?) светлеющее небо и помчался в лес, не оглядываясь на своего ночного спутника.   Гаара будет притворяться, что этого никогда не было, а волк все равно не будет помнить достаточно, чтобы ему перечить.   Он побежал к оставленной накануне вечером одежде, отчаянно пытаясь не превратиться, прежде чем она окажется у него на руках. По пути Гаара размышлял о том, что его последние несколько месяцев были ужасными: его преследовали по замку; Тихая и единственная ночь, затем Луна похитила его, а сегодня ночью на него напал акромантул. и оборотень.   Вот как он рассказал бы историю, если бы когда-нибудь представилась возможность ее рассказать, о том, как он храбро отбился от гигантского паука и волка и спасся, сохранив свою шкуру и свое достоинство в целости и сохранности.   Говоря о девочке из Когтеврана, которая была на один маленький шаг в стороне от остального волшебного мира,: Она не спала всю ночь, лихорадочно обыскивая весь замок сверху донизу, включая прилегающие территории, в поисках своего потерянного пушистого питомца. Что ж, таков был план. Прежде чем она успела выйти на улицу, ее прервала МакГонагалл, которая в полнолуние всегда засиживалась еще на часик из-за склонности учеников к шалостям.   Чертовы лунатики.   Она оттащила Луну обратно в общежитие Когтеврана и разбудила Флитвика в его соседних покоях, чтобы сделать необходимый выговор. Луну задержали на неделю за нарушение комендантского часа, но единственное, что ее волновало, — это найти своего милого домашнего любимца тануки.   А взрослых это совершенно не волновало, они думали, что ее последняя охота — очередная эксцентричность. Было так обидно всегда говорить правду когда никто не верил. Драко, с другой стороны, снова крепко спал ночью.   Раньше Гаара различными способами выбивал Драко из строя каждое полнолуние, чтобы избежать вопросов о его исчезновении ночью. Но поскольку Гаара редко проводил более четырех дней без ночевки за пределами их общежития, он понял, что нападение на его друга в эти конкретные ночи оставит больше следов, чем просто притворство, что он снова провел ночь в другом месте.   На самом деле, часть его не хотела бы совершать такое незначительное насилие над своим напыщенным соседом по комнате.   Опять же, горло Гаары болело после того, как его тело вернулось к гораздо более удобному и смертоносному виду, но он списал это на холодные ночи и свой теплый темперамент. Судя по симптомам, о которых ему рассказали, он подозревал, что страдает от простуды.   Его единственному другу из его настоящего дома удалось заразиться перед тем, как однажды посетить Суну, и все смеялись над ним за то, что он простудился в такую жару. Гаара подумал, что странно издеваться над страждущими, особенно после его реформы, но он также задавался вопросом, как Джинчуурики с еще более сильной жизненной силой, чем его собственная, мог заразиться вирусом. Тем не менее, это не сулило Гааре ничего хорошего, поскольку «болезнь» оказалась крайне неприятным опытом.   Тем утром в Большом зале Гаара выпил много молока, чтобы успокоить боль в горле, и задавался вопросом, как можно бороться с простудой. Возможно, волшебники хоть раз придумали что-то действительно полезное и вылечили бы простуду. Драко сказал, что нет.   Луна хандрила у миски с хлопьями, сдерживая слезы и сонливость, которая грозила утопить ее в хлопьях Cheerios. /Заметка о переводчика: Такие хлопья действительно существуют в реальном мире. Они не из вселенной гп. Либо это своего рода реклама, либо любимые хлопья автора/   Люпин был вынужден прийти на завтрак, несмотря на то, что его выздоровление только началось. Дамблдор предложил ему делать это каждые несколько месяцев, чтобы люди не замечали закономерность отсутствия. Он был в ужасном состоянии, несмотря на принятое им волчье зелье, с физическим напряжением и психическим беспокойством, вспоминая проблески прошлой ночи. Обычно это включало в себя несколько ярких моментов, включая поедание пары кроликов, борьбу с акромантулами или побег кентавров. Однако сегодня утром он вспомнил одну интересную вещь. После обязательного бега и борьбы он вспомнил, что видел маленькое пушистохвостое существо и играл с ним всю ночь, так же, как он это делал, когда был моложе, с Бродягой и Сохатым.   Он вздрогнул, от головной боли от внезапного движения. Молодой зверек из леса имел поразительное сходство с необычным животным, о пропаже которого странная девушка из Когтеврана сообщила в конце января. Теперь, когда он подумал об этом, он был почти уверен, что странное маленькое существо носило на шее бантик, как было указано на плакатах.   Люпин вздохнул и задумался, как ему убедить Поппи дать ему что-нибудь одурманивающее, чтобы он смог пережить дневные занятия. Он знал, что был не первым учителем, который спросил, возможно, даже не первым, кто спросил в тот день, когда Трелони заметили возле ее башни, но попробовать стоит.   Мысли о зельях, "отупляющих" разум, эффективно отвлекли его от странности, с которой он столкнулся накануне вечером.   Драко, все еще зевая остатки своего спокойного ночного сна, посмотрел на Гаару, который выглядел таким же взволнованным, каким он чаще всего был после ночей, проведенных вне кровати. Ему было интересно, с чем играл под столом руками его гуманоидный тайфун-сосед по комнате. А затем он увидел как странный темный нож, который он держал, сверкнул в утреннем свете.   — Гаара, хватит строгать свою палочку! — прошептал он недоверчиво.   КСОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКСО