Тихая, безмолвная, незаметная человечность

OXOXOXOXOXOXOXOXO — Доброе утро, Поппи — Альбус с улыбкой приветствовал школьного целителя в своем кабинете, закончив читать письмо, которое он получил всего несколько минут назад. Гостья знала, что нужно подождать, пока Дамблдор закончит свои дела, прежде чем беспокоить его. Он был важным человеком, и любая почта, которую он получал в такое раннее утро, обязательно была срочной, по крайней мере, так она рассуждала. Однако она была потрясена, когда пожилой мужчина с серьезным выражением лица закончил пергамент, прежде чем сжечь письмо и повернуться к ней. — Что я могу сделать для тебя сегодня утром, Поппи? – спросил директор, к концу предложения вызвав свое обычное веселье, к облегчению переживающего стресс целителя. — Сэр, Гаара проснулся около часа назад. Вы просили меня уведомить вас. — Ах да, я почти забыл о мистере Гааре— Дамблдор солгал безупречно, на самом деле он ни о чем другом в ту ночь не мог думать. Фактически, письмо, которое он получил, было из Министерства, чтобы информировать его о том, что ни одно описание или имя Гаары никогда не было записано в какой-либо документации в магическом и маггловском секторе. Директо получил ответ на его запрос в тот же час, используя свое значительное влияние в Министерстве магии. Они все изучили, и оказалось что мальчик даже не находился под наблюдением, к которому автоматически добавлялись все несовершеннолетние волшебные дети. Это невероятно беспокоило великого волшебника, поскольку означало, что на его шахматной доске стояла неизвестная фигура, и он не знал, черная она или белая под слоем песка. Альбус понял, что сделал паузу в своих мыслях, поэтому продолжил свое предыдущее заявление вопросом: —Как у него дела сегодня, Поппи? — Ну, ему намного лучше, и, судя по тому, что я могу сказать, он выздоравливает невероятно быстро — Ведьма-медсестра выглядела счастливой от этого открытия, обнаружив, что многие травмы, полученные прошлой ночью, уменьшились, а в некоторых случаях исчезли. Она не могла объяснить, как это произошло, кроме как отмахнуться от этого, как от еще одной диковинки которая, казалось, окружала ее нового пациента.— Я кратко поговорил с ним, и он рассказал мне, что упал с гиппогрифа в полете. Кроме того, он сказал мне, что его невозможно исцелить, потому что он проклят». — Он упомянул, какое проклятие?— Дамблдор внимательно следил за происходящим, надеясь разгадать загадку Гаары. — Боюсь, мы особо не разговаривали, поскольку он немой. Но он кивнул, когда я спросил, не проклятие ли это». —Спасибо, Поппи— Альбус улыбнулся, молча обрабатывая информацию на потом. —Что-нибудь еще? — Нет, ничего, сэр. — Хорошо, пожалуй я сопровожу тебя в лазарет, чтобы поговорить с ним Взмахнув палочкой, различные свитки на древнем деревянном столе начали собираться или прятаться в ящиках и сундуках по всей комнате, а Дамблдор поднялся на ноги и пошел за своим доверенным медиком в больницу, чтобы, наконец, получить результаты. ответы.. — О, и Альбус, — сказала Поппи, проходя по коридору, — я обнаружила, что мистер Поттер и двое его друзей преследовали Гаару посреди ночи. Вероятно, разбудили бедного мальчика. Дамблдор добродушно усмехнулся предсказуемым выходкам золотой троицы. —Не волнуйся, Поппи, я уверен, что мистеру Поттеру и его друзьям было так же интересно, как и всем нам, кто наш новый студент. Мадам Помфри не могла не заметить, что, несмотря на слова Альбуса, он невероятно быстро шел к ее рабочему месту. Медсестре было трудно угнаться за своим боссом, поскольку он торопливо шел, поворачивая каждый угол так быстро, как только мог. Дамблдор считал, что не было особой спешки, чтобы добраться до Гаары. У него просто было множество мыслей, которые заставляли его волноваться и торопиться. Дамблдор достиг дверей лазарета на целых шестьдесят секунд раньше своей доверенной медицинской ведьмы. Он решил не объявлять о своей победе в тихом забеге, поскольку это казалось немного ребяческим, поэтому просто решил съесть еще один лимонный шербет в качестве приза. Пыхтя, Поппи пришла посмотреть, как Альбус ест уже вторую конфету, прежде чем пройти мимо него, слегка раздраженная его очевидными детскими выходками, и пройти в свой лазарет. Дамблдор молча последовал за ней, в блаженстве посасывая свое сладкое лакомство. Старик был менее чем удивлен, обнаружив Гаару в постели после того, как ему рассказали о серьезности травм, полученных мальчиком накануне вечером; однако; он бы солгал, если бы заявил, что ожидал такого скорого пробуждения невысокого подростка. — Доброе утро, Гаара. - весело сказал бородатый седовласый мужчина, приближаясь к молчаливому подростку, который смотрел на него с тонкой осторожностью. Рыжий ответила на приветствие кивком; почти все, на что он был способен в данный момент, учитывая его приглушенный голос и нежелание использовать свои способности к песку для такого тривиального ответа.  — Я рад видеть, что ты встал, ты нас всех обеспокоил. Гаара снова кивнул; молчаливая благодарность, столь же неискренняя, как и беспокойство в старческом голосе профессора. —Мне нужно получить у Северуса несколько зелий. Надеюсь, ты не слишком утомился — тихо сказала Поппи, прежде чем выйти, кивнув Альбусу, который с улыбкой отмахнулся от нее. — Гаара, я надеялся, что мы сможем повторить нашу небольшую беседу, состоявшуюся на днях— Сказал пожилой мужчина, садясь на ближайший стул. Прикованный к постели мальчик тихо вздохнул, готовясь к одной из своих нелюбимых игр: «Уклонение от вопросов», игре для сварливых шиноби. Не подходит для детей младше трех лет. Батарейки продаются отдельно.  Тем не менее, Гаара медленно кивнул головой, смиряясь с этим фактом. Могло быть и хуже; Гаара вспомнил свою самую нелюбимую игру из детства: «Прикрепи кунай к Джинчурики». —Были некоторые опасения относительно вас, мистер Гаара. Точнее, вашего прошлого. Теперь я понимаю, что, возможно, я поторопился с принятием вас в школу, учитывая, что я почти ничего не знаю о вашем прошлом —— По правде говоря, Альбус не любил лгать, более того, он ненавидел лгать откровенно, но когда дело доходило до защиты школы и волшебного мира, у него не было выбора. Гаара активировал свой песок и позволил ему сформировать в воздухе естественную форму шара, готовый ответить на любой заданный вопрос, хотя то, как на них будут отвечать, все еще зависело от него. — Ну, я полагаю, мой первый вопрос должен быть: какова ваша фамилия? Вы никогда не упоминали ее раньше — сказал Дамблдор, перечисляя все, что он хотел узнать до конца утра. Песок без промедления образовал слова «Сабаку не Гаара». Дамблдор обратил внимание на необычную приставку «не» перед вторым именем. ///// заметка от переводчика, в английском языке но между Сабаку и Гаара слышится как "но" то есть нет Дамблдор подумал что рыжий имеет ввиду Сабаку, а не Гаара. Ранее они называли его мистер Гаара , то есть вместо фамилии употребляли имя//// — Значит, Гаара твоя фамилия и Сабаку имя? Или Сабаку — твоя фамилия, а Гаара — твое имя? Качает головой — Хорошо — заявил Альбус, почти удивлённый, учитывая, что мальчик понимал и писал по-английски совершенно бегло, хоть у него было иностранное имя, и он написал его наоборот, фамилию перед именем. //// Заметка от переводчика В большинстве англоязычных странах имена произносят в определённом порядке : имя потом фамилия Не знаю как у остальных, но в Казахстане имя можно прочитать и так и как задом наперед. Поэтому я слегка удивилась когда это увидела.. (ﾉ´ヮ`)ﾉ*: ･ﾟ видемо в Японии также существует такой порядок в имени////// Гаара был не слишком доволен тем, что его позвали назад, но проигнорировал неприятный комментарий, сосредоточившись на том, чтобы его лицо оставалось пустым, а мяч плавал теперь, когда слова растворились. — Итак, я думаю, мой следующий вопрос будет: ...откуда ты? Гаара на мгновение остановился, думая о подходящей полуправде, которую можно было бы сказать навязчивому человеку перед ним. Когда он определился с правильными пропусками, слова появлялись в воздухе по предложению за раз. «Я из пустынной деревни». Однако этот ответ не устроил директора. — Из какой ты страны? "Мы называем это Страной Ветра." — А как иностранцы назвали бы вашу страну? "Я не знаю." С точки зрения спрашивающего, это было утомительно, но это его не остановило.  — Как вы сюда попали? "Профессор Снейп привез меня сюда из Хогсмида." — А как ты попал в Хогсмид? Рядом нет никаких пустынь, — Дамблдор дважды подумал над своим последним заявлением, когда вспоминал все секретные места волшебного мира, — не так ли? "Меня перевезли сюда" - если бы Гаара проговорил бы это, то утверждение стало скорее вопросом. —Откуда? «Из моей родной страны ». Альбус, человек, известный во всем волшебном мире своим терпением и силой воли, казалось, проигрывал эту битву, поскольку его водили кругами.  — Хорошо. И еще, есть ли у других людей в твоей стране такие же способности, как у тебя? — Альбусу нужно было знать, насколько опасен Гаара и есть ли другие, кто может представлять подобную угрозу. Ответу было уделено столько же внимания, сколько и вопросу, поскольку Гаара пытался придумать правильный ответ. В любом случае он может пострадать. Если бы он заявил, что ни у кого больше нет такой способности манипулировать песком, они могли бы счесть его меньшей угрозой и напасть на него, в то время как, если бы он сказал, что у других есть сила, они могли бы напасть на него из страха перед их расой. Это было сложно, пока он не придумал идеальный по его мнению ответ. Правда. «Я не знаю». — Ясно. Твои люди знают, что ты здесь? Они могут волноваться — Дамблдору нужен был ответ на этот вопрос больше, чем на любой другой, поскольку это определяло бы уровень угрозы мальчика, помимо той поразительной силы, которую он показал ранее. Реакция Гаары говорила сама за себя, но всё равно не ответила на вопрос. Это пронизило директора до костей, как и всех, кто бы мог это увидеть.  Гаара улыбнулся. "Наверное, кто знает?" трудно сказать что он чувствовал в этот момент. — Гаара, как именно ты передвигаешь песок? Я не видел, чтобы ты прикасался к своей палочке с тех пор, как ты вошел в школу, и проффесор Люпин сказал мне, что у тебя, ее даже не было, до того как отвезли к Олливандеру перед началом семестра. Гаара сдержал еще одну ухмылку по поводу того, насколько неподготовленным может быть даже такой старый и опытный директор, что он даже не заметил, как Гаара возился с палочкой под рукавом с тех пор, как он получил ее. Это было не что иное, как некомпетентность. « Мне не нужна палочка, чтобы переместить песок». — Это очень впечатляет! — Дамблдор продолжил, улыбаясь: —Мне также нужно спросить о том, что вчера сказала о тебе профессор Трелони. "Извините . Я ничего не знаю о том, что она сказала. А вы?" Гаара говорил полуправду, поскольку он мог только догадаться о некоторых основных ссылках в пророчестве, но общий смысл все еще был неясен. Дамблдор был по-настоящему впечатлен в этот момент, поскольку знал, что умный мальчик перед ним вынуждал его ответить.  — Грустно сознавать, что никто из нас не знает, что это значит. — И последнее, мистер Гаара. Не могли бы вы впредь не носить с собой на занятия тыкву? Учителя не считают это уместным Дамблдор сказал это с оттенком опасения, поскольку на вопрос имелся очевидный ответ, который, как он сам знал, будет отрицательным. « Нет. ». Речь шла о реакции, которую Альбус ожидал. — Ну, что ж это было занимательно. Большое тебе спасибо; я рад, что мы смогли узнать друг друга немного лучше, Гаара — Альбус улыбнулся, и мальчик, сидевший напротив него, заметил, как в его глазах вспыхнул огонек, словно свет фонарика отразился на него. У Гаары внезапно возникло то же чувство, которое он испытал, когда раздражающая шляпа попыталась прочитать его мысли прошлой ночью. Старик не удивился, когда даже такой сведущий легилименс, как он сам, не смог проникнуть в разум мальчика, хотя он не приложил слишком много усилий к своей ментальной атаке, поскольку никогда не забудет реакцию сортировочной шляпы на то, что находилось внутри. разума Гаары. «Не пытайся зайти в мою голову ». Эти слова образовались из песка, удивив получателя, поскольку его редко, если вообще когда-либо, ловили на том, что он копался в чьих-то мыслях. —М-мои извинения. Это моя старая привычка— Дамблдор встал; ненавидя то, как сильно болели его колени, и кивнул головой в дальнейших неискренних извинениях. — Боюсь, мне пора возвращаться к работе». — заявил Альбус, стоя перед Гаарой. — Прежде чем я уйду, хотите ли вы лимонного шербета?— После последнего покачивания головой Гаара снова остался один в лазарете, когда директор вышел. Иногда было истинное удовольствие побыть одному; Гаара не мог не признаться в этом самому себе, откинувшись на кровати и сожалея, хотя и слегка, о том, что отказался от сладости от профессора. Гаара вздохнул, бессознательно возясь со своей палочкой, радуясь, что его оставили с ней, а не конфисковали, как, казалось, его одежду. OXOXOXOXOXOXOXOXO В своих самых диких кошмарах, наполненных демонами, Гаара никогда не мог себе представить, что ему когда-нибудь станет настолько скучно, что он будет с любовью вспоминать времена, когда он играл в «Поймай монстра» вместе с хулиганами. В своей бесконечной и нескончаемой скуке Гаара заметил, что он думал о многих ужасающих играх, в которые играл в детстве. Хотя даже жители деревни не называли их играми, они были смертельно серьезны в своем желании убить его. Гаара начал называть их «играми» из-за своего ужасающего одиночества и нереализованного желания поиграть или даже побыть с другими хотя бы на кратчайший момент. Однако это закончилось, когда уже он начал играть в игры с жителями деревни, вдохновленный «матерью-Шукаку». Тем не менее, возвращаясь к текущей проблеме, Гааре не хватало интереса к унылому и пустому больничному крылу. Его раздражало то, что из последних пяти дней, которые он провел в школе чародейства и волшебства Хогвартс, предположительно месте чудес и трепета, последние четыре дня он провел в больничном крыле на постельном режиме. Он пытался уйти один или два раза, но даже его удивительные навыки шиноби не могли ускользнуть от зоркой мадам Помфри, которая, несмотря на свой возраст и отсутствие формального обучения, могла не отставать от лучших шиноби. И таким образом, рыжеволосый ниндзя песка застрял в самом скучном разделе, казалось бы, дивной школы магов. Всем посетителям было отказано, большинство из них были любопытными раздражителями, которых называли студентами, а некоторые действительно были заинтересованными одноклассниками. В совершенно иной категории оказалось трио гриффиндорцев, которые, казалось, были полны решимости получить ответы, которых они жаждали, несмотря на полученное ими наказание и огромное количество баллов, которые они были лишены. Единственным человеком, который пытался навестить Гаару, о котором он знал, был Драко Малфой. Ему также отказали, поскольку Гаара все еще считался слишком раненым, чтобы принимать посетителей; как бы сам Гаара ни отрицал этот факт. Что касается мальчика с глазами тануки, раз он мог ходить, он был здоров. Настоящие шиноби не жаловались и не лежали в больнице с почти зажившей сломанной ногой, а теперь только с синяком на руке, они вставали и сражались. Единственным утешением Гаары было то, что накануне ему вернули одежду, буквально как новую. Однако по строгому указанию медсестры он должен был оставаться в больничном халате до тех пор, пока его не выпишут. На пятый день ему сказали, что он почти готов к выписке и что его выпустят на следующий день, который, как он заметил, оказался субботой. Позже в ту пятницу вечером первого посетителя допустили к Гааре, в основном посредством шантажа и угроз. Насколько Гаара мог слышать, Драко угрожал послать сову к его отцу и уволить медсестру. Хотя мадам Помфри знала, что даже Люциус Малфой не мог ее уволить, и Альбус не допустил бы, чтобы ей причинили вред, она уважала тот факт, что обычно холодный и отстраненный Малфой, который часто не проявлял ничего, кроме злобы к тем, кого он называл «друзьями», теперь изо всех сил старался увидеть своего нового знакомого в постели больного. Поппи не была такой бессердечной, как некоторые другие в школе. Она видела только хрупкого рыжего мальчика, который в своей жизни много страдал и нуждался в помощи. Это была одна из главных причин, по которой она так настойчиво требовала, чтобы новый студент провел большую часть своей первой недели под ее присмотром, поскольку она могла ясно видеть, что не только его незаживающие травмы были серьезными, но и предыдущие также были тяжелыми. . У него было множество шрамов по всему телу, что не подобало ребенку его возраста, и она не могла больше видеть, как он страдает. /шрамы после падения в этот мир/ Гаара на самом деле был рад видеть перед собой своего единственного знакомого в ту ночь, молясь о том, чтобы увидеть хоть кого-нибудь, чтобы облегчить его скуку, за исключением Зеленого Зверя Конохи. Драко взял стул рядом с кроватью Гаары и отодвинул его до конца, чтобы он мог смотреть прямо на своего сверстника, не желая сидеть рядом с ним, как простолюдин. — Я уже пытался навестить тебя раньше, но та тупая медсестра меня не пустила. Клянусь, это почти так же плохо, как позволить этому чертовому придурку-Хагриду преподавать уход за магическими существами. — сказал Драко, приводя себя в бешенство от одной этой мысли. — Я разговаривал с отцом, и он сказал, что запер бы этого идиота в Азкабане. Если бы он не заставил тебя кататься на этой чертовой курице, ты бы не упал. И если бы не ты, я бы, возможно, ...пострадал. Как бы Гааре не нравилась эта форма общения, он решил, что она необходима, пока не придумает лучшую. К тому времени, как Драко заметил, что песок движется, он уже сложился в комок, и трансформировался в отдельные формы: «Это не его вина. Не вините смотрителя леса» — О чем ты говоришь?! Это была явно его вина, к тому времени, как мой отец… — Драко замолчал, взглянув на новое сообщение, написанное на песке. «Возлагать вину на кого-то другого — это слабость». Драко в ярости открыл собираясь что-то ответить но вскоре закрыл его; называться слабым было просто смешно. Он был сыном одного из самых могущественных людей волшебного мира; как он мог быть слабым? «Сильные ведут свои собственные битвы и возлагают вину на себя, как и тех, кто этого по праву заслуживает». Это полностью заткнуло Малфоя на минуту или две. Драко никогда прежде не говорили ничего подобного. Конечно, Поттер и его банда называли его слабаком и трусом, но это же они просто пытались его оскорбить, не так ли? Внутренние невзгоды продолжались до тех пор, пока он не нарушил ход своих мыслей, высказав очередную насмешку над своим заклятым врагом.  —Я не думаю, что ты слышал, но того серийного убийцу заметили в Хогсмиде в нескольких милях отсюда. – начал Драко, и у Гаары уже появилось плохое предчувствие. —Сириус Блэк, вероятно, здесь, чтобы закончить свою работу и убить Поттера. Не могу его винить за такую цель. Гаара поморщился и почти сморщил лицо при мысли, что Сириуса заметили. Так ему и надо: он всегда выходил на пробежку, когда даже не охотился, это был только вопрос времени. — Но это не самое странное— Наследник Малфоев продолжил: —Крэбб и Гойл избегали меня всю неделю. С тех пор, как их выпустили из больничного крыла, они вели себя в ужасе от меня и не приближались ко мне». Если Гаара не ошибался, он мог бы поклясться, что услышал легкую обиду в голосе платиновой блондинки. Эти двое разговаривали, хотя и в основном односторонне, в течение большей части часа, прежде чем посетителя довольно насильно вывели наружу, чтобы Гаара мог в последний раз поесть и поспать в лазарете. Последнее, о чем они говорили, все еще отдавалось эхом в их головах до поздней ночи из-за возможных последствий, которые оно имело. Гаара довольно скромно спросил Драко во всей своей письменной славе, может ли Драко научить его основам произнесения заклинаний. Драко был ошеломлен тем, что кому-то, столь очевидно сильному во многих отношениях, нужна помощь в основах магии. Гаара нерешительно объяснил, что он никогда раньше не пользовался палочкой, да и в этом никогда не было необходимости. Он из-за травм пролежал в больнице уже около недели, поэтому не прошел не единого урока с ее использованием. Драко, все еще внутренне заявлявший, что его не интересуют такие тривиальные вещи, как дружба, принял просьбу под предлогом, что это было просто потому, что кого-то его уровня нельзя было выглядеть все время одиноким, и поскольку его телохранители дезертировали. ему нужен был новый компаньон. Драко предложил свои выходные, чтобы помочь Гааре тренироваться, чувствуя себя весьма привилегированным, а не чувством, к которому он не был непривычен, помочь мальчику, который явно собирался в кратчайшие сроки стать великим волшебником. Идеальный союзник и отличный пример своих способностей, обучавший великого волшебника. Гаара почувствовал почти чувство радости, впадая в свое самое глубокое состояние удовольствия, при мысли, что, когда он проснется, он будет свободен от привратника восьмого круга ада, который держал его в состоянии постоянной скуки. и полусмерть за последнюю неделю. Да да это шукаку. Некоторые могли бы назвать его мелодраматичным человеком, однако он был человеком, который преуспел в военной деятельности, он рос как воин скрывая большинство своих эмоций. Не помогло и то, что, как бы он это ни отрицал, Гаара находился под влиянием демона внутри него, лишь тонко, но верно Шукаку орал всю ночь на него Это его и разбудило. OXOXOXOXOXOXOXOXO Свобода; славная свобода. Гаара буквально выбежал из лазарета после того, как ему разрешили уйти и после того как он поклонился женщине, которая заботилась о нем. На выходе, одевшись, он привязал песок обратно к себе на спину, где он по праву и находился, прежде чем восстановить свою песочную броню, которая, по-видимому, была вырезана из его тела в ту ночь, когда его госпитализировали. Шиноби высокого уровня с трудом бежал из-за песка, отягощавшего его из-за зажившей сломанной кости. Его нога, хотя и почти полностью зафиксированная, все еще болела и болела после недавнего перелома, поэтому он немного неуверенно стоял на ногах. Как только он вышел, он сразу направился в свою комнату, чтобы найти Драко. Независимо от того, насколько рано это было, хотя это было сразу после шести утра, Гаара был достаточно трудолюбивым ниндзя, поэтому он не возражал против тренировок на рассвете. Это была новая привычка, вся эта «тренировка», но, похоже, она помогла тому парню с густыми бровями, поэтому он решил, что будет тренироваться до тех пор, пока его не узнают; как он . Драко, у которого была долгая и скучная первая неделя назад, посвятил себя полноценному утреннему сну и расслаблению, а вечером час или два обучал Гаару тому, как пользоваться палочкой. Драко был богат и привилегирован, привык к роскошной жизни и любил каждую ее секунду. Гаара вернулся к входу в гостиную Слизерина и наткнулся на свою первую проблему: необходимость произнести пароль, чтобы войти. Гаара на мгновение обдумал перспективу проложить туннель через вход или одну из стен, чтобы проникнуть внутрь, но отказался от этого, так как это сделало бы его спальню открытой для любого злоумышленника, который мог бы просто войти. Итак, теперь он снова борется со своей скукой, которая к этому моменту это уже стало навыком, Гаара стоял в коридоре, в холоде подбрюшья школы, следующие полтора часа, прежде чем один из наиболее прилежных подростков поднялся, чтобы позавтракать в первую субботу учебного года. Бедный парень чуть не упал в обморок, когда утром вышел из своей гостиной, ожидая увидеть горстку других ранних пташек, только чтобы обнаружить устрашающего нового ученика, которого с тех пор звали Сабаку-но Гаара, стоящего снаружи. меня ждет вход в общежитие Слизерина. Это было страшно, и Гааре было все равно, когда он прошел мимо замерзшего подростка в умеренно теплую комнату, чтобы найти своего временного сенсея. Драко ненавидел многих вещей: грязнокровок, Поттера, Уизли, Дамблдора, Поттера, Гадания, Хагрида, Поттера, Крэбба и Гойла (по состоянию на прошедшую неделю) и Поттера. Но из всех этих непреодолимых зол Драко определенно ненавидел больше всего на свете раннее пробуждение в субботу. Когда его слегка потрясло, он проснулся и подумал о том, чтобы проклясть ужасное чудовище, которое украдет его драгоценное время. Но когда он увидел ужасного монстра, которого теперь идентифицировали как недавно освобожденного Гаару, он быстро решил не проклинать мальчика, который смотрел на него с чем-то вроде презрения, если можно было определить какой-либо эмоциональный сдвиг по стоическому лицу. —Что? — сказал Драко, еще не достаточно проснувшийся, чтобы соблюдать этикет, необходимый при общении со сверстниками, из-за своего усталого состояния.— Иди спать, если Помфри выгнала тебя из больничного крыла. — скомандовал Малфой, переворачиваясь. Гаара не был впечатлен тем, что из всех волшебников, которых он встречал, кто-то, кого он уважал, спал так поздно и вел себя так сварливо по утрам, особенно для гражданского человека; не то чтобы ему приходилось выполнять какую-то настоящую работу в течение недели. Гаара предположил, что потребуется гораздо больше усилий, чтобы разбудить ворчливого подростка, поэтому он откупорил песок и послал усик, чтобы смахнуть юного волшебника с кровати на пол. Это его и разбудило — И что тебе нужно так рано утром?!??!??!— Драко частично вернул себе должное самообладание после того, как поднялся с пола и вытер глаза, понимая, что он не уснет снова, если мальчик с тыквой будет иметь к этому какое-то отношение. Гаара поднял палочку и взмахнул ею, показывая свое желание научиться и практиковать ее использование. Это вызвало шокированный и раздраженный взгляд Драко с открытым ртом, который просто предполагал, что Гаара не может найти дорогу в столовую, или что-то еще относительно нормальная проблема, хотя все еще не достаточная причина, чтобы разбудить его. Узнать, что новый ученик так рано начал его будить наклоняясь, было все равно что тонна кирпичей, упавшая ему на голову, а две тонны, учитывая, что Драко вообще согласился обучать мальчика. — Но сейчас семь тридцать утра......! — Драко заскулил, тщетно пытаясь вернуться в свою теплую и удобную кровать, но его снова поставил на ноги тот же песчаный усик, который он проклинал до самой своей смерти… или полного пробуждения. Гаара пристально взглянул на него, прежде чем бросить в него одежду Драко, последний разложил ее рядом с его кроватью накануне вечером, чтобы у него было еще меньше работы в его самый святой из дней. Все время ворча про себя, Драко оделся, пока Гаара размышлял, понадобятся ли ему метательные ножи и взрывающиеся печати. Быстрый взгляд на Драко, который только что упал, залезая в брюки, подтвердил, что ему достаточно только палочки и вездесущего песка. Через двадцать минут после того, как он вошел в комнату, Гаара ушел, а Драко, ссутулившись, последовал за ним, но уже в более медленном темпе. К тому времени, когда они достигли гигантской входной двери замка, Драко шел своей обычной снобистской манерой, единственным признаком его недовольства были темные круги под глазами и почти беззвучное бормотание про себя о том, как сильно он ненавидит бодрствовать. Пока они шли, некоторые из фан-клуба Гаары, которые всю последнюю неделю наблюдали за дверями лазарета в надежде увидеть освобождение своего кумира, были потрясены, увидев Гаару и Драко, прошедших мимо них. Каждую ночь их уводили в комендантский час, и каждое утро они возвращались снова, пока им не нужно было идти на занятия. Те немногие, кто только что направлялся в большой зал на завтрак, были поражены, увидев не только енотовидный взгляд Гаары, но и Драко.  Довольно скоро все будут использовать подводку для глаз, чтобы добиться такого же эффекта. Драко не оценил все взгляды и хихиканья, которые он получил, выходя из замка на территорию. Он мог бы поклясться, что слышал, как кто-то смеялся ему в глаза; он не виноват, что у него мешки под глазами. Он был уставшим. Чего он не услышал, так это того, что они говорили о том, что даже великий и могучий Драко преследовал Гаару. Благородный слизеринец спросил Гаару, могут ли они сначала пойти позавтракать, но тот покачал головой и продолжил. По мнению Драко, день обещал быть не лучшим. Уставший, голодный и осмеянный; у него определенно была ужасная суббота. Тем не менее, он предполагал, что увидит, как вундеркинд учится пользоваться своей палочкой. Они прибыли в уединенное место, покрытое травой, вскоре после того, как вышли из ворот замка, пройдя немного дальше, чем обычно, чтобы избежать посторонних глаз. Драко встал перед Гаарой и решил начать с того, что знал явно одаренный студент по обмену. —Итак, если я собираюсь учить тебя, мне нужно знать то, что ты уже знаешь. — сказал Драко, ожидая услышать обо всех продвинутых заклинаниях, которые знал мальчик, и о том, какие базовые он упустил из виду. Гаара пожал плечами, вероятно, впервые в жизни. Драко раскрыл рот. После этого поразительного признания потребовалось несколько минут, чтобы восстановить полную работоспособность мозга. Он должен был быть уверен: —Вы хотите сказать, что ничего не знаете о заклинаниях?— Недоверие в голосе более высокого мальчика было так же очевидно, как и его светлые волосы. Гаара кивнул головой, чувствуя первые признаки смущения. —Ну… я думаю, нам придется начать с самых простых заклинаний. Подожди, как ты не умеешь использовать магию, ести ты из чистокровной семьи? Гаара снова пожал плечами, что, по его мнению, сэкономит время в будущем. — Неважно, — сказал Драко, не до конца веря в то, что ему говорили, но зная, что любые слова не принесут ему никакой пользы. —В любом случае, одним из первых заклинаний, которые ты должен был выучить, это летающее заклинание— Драко достал палочку и жестом предложил Гааре сделать то же самое.  —Теперь повторяй за мной: « Вингардиум Левиоса»  — сказал Драко, прежде чем осознать свою ошибку и посмотреть на Гаару, который равнодушно смотрел на него, пытаясь скрыть смешок, ожидая, когда его наставник уловит его ошибку и поймет, что он не может. говорите гораздо меньше, копируйте его слова.  — А точно.., Думаю, тогда тебе просто придется использовать невербальную магию. Просто представь слова в своей голове и скопируй движения палочки. Это требует большего контроля и гораздо больше навыков, но это не должно быть для тебя проблемой. Итак, представьте себе слова « Вингардиум Левиоса » и в то же время взмахните палочкой вот так. Вингардиум Левиоса »— Драко продемонстрировал это на камне, лежащем на земле, подняв его в воздух перед своим лицом, а затем сбросив заклинание, отправив его обратно на Землю. Гаара с жадным восхищением наблюдал за простым трюком, а затем посмотрел на свою угольно-черную палочку. Взмахивая и взмахивая, Гаара отрабатывал это движение, прежде чем сосредоточить свое внимание на камне размером с голову Хагрида, находящемся в нескольких футах от него. « Вингардиум Левиоса », — подумал он про себя, сосредоточив небольшое количество чакры в палочке. Взмахнуть и сосредоточиться. Камень начал подниматься примерно на 40 сантиметров в воздух. Драко с трепетом наблюдал, как тяжелый предмет был поднят без малейшего признака напряжения со стороны колдуна.  Валун уже находился на уровне глаз, и Гаара даже не моргнул от напряжения, однако камень начал опасно трястись, и в этот момент Драко подумал, что даже держать его так долго было достойно восхищения. Но вскоре после того, как начались тряски, раздался мощный взрыв: камень взорвался прямо им в лицо. К счастью, как всегда, песчаный щит защитил Гаару автоматически, и ему потребовалось лишь немного дополнительной чакры, чтобы распространить свою защиту и на его друга. — Какого черта ты это сделал?! — завопил Драко, проверяя себя на наличие осколков и осколков камня. Еще одно пожатие плеч было честным ответом Гаары, поскольку он сделал именно то, что ему сказали. Он повернулся налево и снова поднял палочку, на этот раз целясь в камень дальше и вложив в него как можно меньше чакры. Он повторил заклинание, и эффект был таким же сильным, как и раньше. — Ты уверен, что произносишь в голове правильное заклинание? — спросил Драко, почти обвиняюще взглянув на своего "ученика", который выглядел немного смущенным, даже когда кивнул. Не в духе Гаары вести себя так застенчиво, но все результаты заклинаний были ужасны, даже если это были только два случая. — Ладно, может быть, нам стоит попробовать что-нибудь попроще — выдохнул Платиновый блондин, пытаясь придумать самое простое заклинание, которое он знал. Проблема была в том, что он не мог придумать ничего проще, чем летающее заклинание. Даже такие сквибы, как Долгопупс, могли его использовать.   —Ага! — воскликнул Драко, палец, который раньше лежал на его подбородке, теперь торжествующе указывал вверх. «Попробуй заклинание Люмос ». Сказал Драко от счастья. Хотя заклинание относилось к третьему году обучения, его было удивительно легко выполнить, и требовалось очень мало магии, чтобы получить хотя бы небольшой проблеск света. Драко продемонстрировал, сказав, что Гаара должен вложить туда как можно больше магии, чтобы увидеть, каков его уровень силы. Гаара, не видя никаких проблем с оценкой уровня своей «магии», скопировал движение и направил огромное количество чакры в прочное черное дерево. Оба подростка ожидали, что шар света будет такой же или меньший, чем у Драко, Гаара предполагал, что для выполнения заклинания нужно больше чакры, чем для дзюцу. Результат оказался неожиданным. Шар света был ослепительно белым, словно солнце на конце его палочки, которое резко контрастировало с черной стороной самой палочки. Вспышка длилась недолго, ее погасил недостаток концентрации Гаары, когда он отвлекся, чтобы потереть глаза. — Да что, черт возьми, ты делаешь!?— Драко был совершенно вне себя от проблем, с которыми столкнулся. —Как ты сделал это с помощью простого заклинания Люмос..?  Тот факт, что заклинание света Гаары было настолько ярким, и что большинство волшебников могли выполнить такое же яркое заклинание, но сделать это днем, когда солнце высоко в небе.., Драко не мог себе представить. — На этот раз вложите в него как можно меньше энергии… .. Урок длился весь день и прекратился только тогда, когда спазмы желудка, вызванные голодом, стали слишком сильными для молодого чистокровного. Вот вам и его идеальная суббота… Следующий день прошел по той же схеме: Драко отчаянно пытался; научить Гаару контролировать свою магию и отключать заклинания, которые казались слишком мощными для неподготовленного волшебника. К концу второго дня, когда в него было вложено столько крови и пота, ребенок Малфоев был близок к слезам счастья, когда Гаара впервые смог поднять в воздух небольшой камень, не взорвав его. Однако камень упал на землю, когда внимание тануки-хозяина привлекло толпу людей, стоявших вокруг них на довольно большом расстоянии, которые начали аплодировать и аплодировать по поводу, предположительно частного, достижения. Теперь Гааре были не чужды странные комплименты или толпа фанатов время от времени, начиная с конфликта Конохи и Суны; но когда он увидел одну особенность у многих наблюдателей, он побежал, надеясь, что Драко последует за ним. Ужасающей особенностью, которую разделяли многие люди в зале, была пара нарисованных черных колец вокруг глаз, похожих на те, с которыми Гаара родился. Хотя он всегда яростно отрицал, что родился с внешностью енота, оправдываясь бессонницей. Он не мог бездействовать, когда на него и его учителя/друга набросился рой фанаток, поэтому он побежал, спасая свою жизнь и свое здравомыслие. Когда они, наконец, остановились в безопасности в общежитии Слизерина, Драко тяжело дышал, прежде чем спросить: —Кто они? Посчитав этот вопрос достаточно серьезным, чтобы на него можно было ответить, Гаара написал на песке одно достаточно простое слово: "Девочки-фанатки" — хах.. Все ясно Той ночью Драко спал как младенец, безнадежно надеясь, что на следующих выходных он сможет заснуть после семи часов. Гаара, с другой стороны, надеялся, что ни один из его уроков какое-то время не потребует от него использования каких-либо заклинаний высокого уровня, по крайней мере, до тех пор, пока он не сможет лучше контролировать свою силу. OXOXOXOXOXOXOXOXO На следующее утро понедельник начался медленно: все пытались встать с постели, прежде чем их поглотят одеяла и заставят оставаться дома весь день; что, как бы заманчиво ни звучало, проведенный в постели день, вряд ли могло понравиться их раздражительному декану, который в этом году был в очень плохом настроении. Соседи по комнате с волосами красными, как кровь, и яркими, как солнце, поднимались так же медленно, как и все остальные. Драко, будучи обычным подростком, как бы он ни отрицал, он не мог найти выход из своей кровати, как бы усердно он ни искал. И Гаара был уверен, что разучился вставать, но не хотел проверять свою теорию еще час или около того. В конце концов, после еще десяти минут отказа признать реальность того, что им придется вставать, оба оказались на высоте, когда поняли, что урок, на который они опоздают, если бы они придерживались первоначального плана катания на лыжах, был бы Зелья с профессором Снейпом. Не то чтобы Гаара боялся этого человека, поскольку он в значительной степени доказал, что может защитить себя от заклинаний этого человека, но он уважал то, что этот человек был его учителем на данный момент, и не желал так много показывать. неуважение, особенно когда неделю назад он покрыл лабораторию зелий слизью. Завтрак прошел без происшествий, поскольку все участники были либо слишком уставшими, либо слишком прилежными, чтобы беспокоить кого-либо еще в это время утром. Пока они завтракали, Гаара увидел, как Ремус Люпин вошел через черный вход в большой зал, выглядя таким же болезненным и бледным, как всегда, чему он мог посочувствовать. Однако у него были дела со знакомым, которые не могли долго ждать. Он терпеливо ждал, пока глаза Ремуса посмотрят на него, пока учитель наблюдал за Большим Залом, и в это время жестом пригласил Люпина встретить его снаружи, натянутым кивком головы. Выйдя из зала, Люпин огляделся по сторонам и нашел мальчика, которого искал, в одном из многочисленных укромных уголков замка; идеальное место для тайных встреч менее уважаемого характера. — Доброе утро, Гаара. Я рад видеть, что у тебя все хорошо. Я хотел приехать и навестить тебя в больнице, но у меня самого было не самое лучшее здоровье— Люпин выглядел пристыженным из-за своего пренебрежения своими обязательствами, что, по мнению Гаары, было чрезмерной реакцией, но не зацикливался на чем-то столь незначительном. — Что делает Сириус? — Песчанный Гаара спросил прямо.  — Полагаю, ты имеете в виду то что его недавно заметили., произошедшее несколько дней назад — Люпин вдруг выглядел еще более уставшим при мысли о выходках их общего друга. — У меня еще не было возможности поговорить с ним, но я предполагаю, что ему просто было скучно. Он всегда был импульсивным человеком. Доставлял невообразимые неприятности нам четверым.... Гаара снова отключился, когда рассказы о детстве Люпина снова вышли в сеть. Когда Люпин закончил объяснять что-то о вонючей бомбе, Клыкастом Фрисби и неудачно помещенной семейной реликвии, Гаара вернулся и задал свой следующий вопрос: —Когда я смогу его увидеть ?  — Скоро предстоит поездка в Хогсмид, ты можешь использовать ее как прикрытие и тогда встретиться с ним. Однако тебе придется ускользнуть из замка, поскольку у тебя нет подписанного разрешения.  - сказал мужчина, задумавшись. Ему нужно было подумать о том, какой проход для Гаары будет наименее рискованным. Маршрут Гремучей Ивы показался мальчику немного рискованным, ведь он был таким маленьким и хрупким на вид. С другой стороны, он более чем умело обращался с песком, и до него доходили слухи, что мальчик также обладает очень мощной магией, пусть и немного неочищенной. Несколько учителей начали смотреть уроки Гаары вместе с учениками после многочисленных взрывов накануне. —Проход, по которому вам следует идти, находится мимо… —Мистер Гаара, я считаю, что если вы не поторопитесь, то опоздаете на мой урок вам лучше идти —  Снейп прервал Люпина с надменным выражением насмешки, которое казалось таким же обычным явлением на его лице, как и болезненное выражение лица Ремуса. —И Ремус, ты полон решимости развратить и без того отвратительного ребенка. Ты, — он обратился к Гааре с не чем иным, как чистым презрением, — иди на урок, прежде чем я прокляну тебя чтобы ты наконец, будешь такого же роста, как шестилетний ребенок. Гаара, был не в настроении оставаться и слушать очередные разглагольствования ненавистного человека, спокойно ушел, призывая свой песок обратно в надлежащее место отдыха. — Тебе бы тоже лучше пойти на занятия, Ремус. Северус усмехнулся. Его торжествующий вид превосходства над тайным оборотнем был уменьшен до размеров, когда он заметил, что Люпин смотрит в другую сторону. Мужчина высунулся в коридор, мимо растерянного лица Снейпа, и крикнул удаляющейся тыкве Гаары: —Увидимся позже, Лили!» Затем Люпин ушел, даже не взглянув на разъяренное лицо Северуса, на свой первый за день урок. Первые годы... слишком просто. OXOXOXOXOXOXOXOXO Урок прошел лучше, чем на прошлой неделе, Гааре на этот раз удалось продержаться до конца урока, не уничтожив ничего большего, чем котел и часть стола размером с котел. Хотя, если до встречи со своим старым школьным соперником Снейп казался раздражительным, то после он стал совершенно свирепым. К счастью, остаток дня после неприятного урока зелий прошел для всех участников более приятно. Даже Уход за магическими существами стал для Гаары более счастливым опытом, хотя ему было бы трудно провести время в классе хуже, учитывая прецедент, созданный на прошлой неделе.  Они наблюдали за стадом единорогов, которые, по мнению учителя, слишком любили Гаару, поскольку они безжалостно следовали за ним, несмотря на его молчаливые протесты и призывы применить к ним смертоносную силу. Следующий день был хуже, чем предыдущий, но все же намного лучше, чем чуть не умереть от падения с сотни футов на лесную подстилку и удариться о каждую ветку дерева по пути вниз. Гааре пришлось пройти третий курс обучения чарам без магического таланта и слишком большой силы. Достаточно сказать, что в этом семестре в среднем он уничтожал одну четверть в неделю. OXOXOXOXOXOXOXOXO — Может кто-нибудь сказать мне, что находится внутри этого шкафа?— Люпин спросил своего третьего курса по защите от темных искусств. — Это Боггарт, сэр — заговорила Гермиона Грейнджер, удивив нескольких студентов своим внезапным появлением там. — А может кто-нибудь сказать мне, как выглядит Боггарт? — Учитель-естественник снова задавал вопросы своим ученикам, параллельно глядя на лица в комнате; Поттер, здесь , Малфой, здесь, Уизли, здесь, Грейнджер, здесь, Лили, здесь и здесь. Все ключевые игроки были там и готовы. Они были жизненно важны, поскольку все они были для него так или иначе важны, хотя бы по ассоциации. На прошлой неделе было только знакомство с классом и программой, так что эта неделя стала первым настоящим испытанием его педагогических способностей. —Никто не знает, как выглядят боггарты, поскольку они принимают форму того, чего больше всего боится самый близкий к ним человек — И снова ответила Грейнджер, безошибочно декламируя свои безупречные знания большинства научных кругов. — Верно! — объявил Люпин, довольный тем, что в пуле молодых умов плавают некоторые базовые знания. —Есть очень простой способ победить Боггарта — смех Урок продолжался, и слизеринцы слушали его так же внимательно, как и все остальные, только когда узнали, что им самим придется столкнуться с одним из монстров. Гаару искренне интересовало то, чего больше всего боялись некоторые из его так называемых сверстников, включая его самого. Хотя Гаара думал, что знает себя, он, честно говоря, не мог сказать, чего будет его больше всего бояться. Хотя у него было сильное предчувствие песчаного монстра относительно того, что это могло быть. Мысли Гаары были прерваны звуком граммофона, джазовой мелодией, которая заставила учеников войти в ритм, когда они выстроились в ряд и начали смотреть в лицо своим страхам, произнесли заклинание «Риддикулус» и засмеяли монстра, заставив его подчиниться, готовясь к следующему человеку. Гаара стоял позади Драко перед горсткой гриффиндорцев, за что он был молчаливо благодарен, поскольку на самом деле с нетерпением ждал встречи с однохвостым зверем, и он знал, что если Гарри Поттер начнёт действовать первым, то Может появиться некий печально известный Темный Лорд, и это просто испортит урок для остального класса. Следующим был Драко, который выглядел нервным, что переросло в ужас, когда Боггарт превратился в человека, которого он боялся больше всего: в его отца. Высокий и строгий на вид мужчина был одет в яркую мантию и держал еще более острую трость, все время хмурясь на Драко. Вскоре мужчина быстро пошел вперед, к ошеломленному Драко. Сын был так напуган, что не смог заставить себя поднять палочку на отца, даже когда отец поднял трость, готовый ударить его по лицу. Гаара осмотрел комнату и обнаружил, что половина класса напугана, слизеринцы, и половина класса с ненавистью на взглядах, гриффиндорцы. Казалось, Боггарты были просто информативными. — Драко, ты знаешь заклинание. — ободряюще сказал Люпин, готовый вмешаться в случае необходимости. — Ридди-Риддик-Риддикулус  - запнулся защищающийся мальчик, все еще не в состоянии наслать чары. Гаара, решив, что он не хочет видеть, как отец его друга бьет его тростью по лицу, как бы забавно это ни было, протолкнул мимо дрожащего подростка, чтобы взглянуть в лицо своему страху. Боггарт вздрогнул, прежде чем подпрыгнуть в воздух и начал трястись и трястись перед ним. Фигура, оставшаяся после изменения, удивительно мягко приземлилась на пол, заставив глаза в черной оправе расшириться. Рот Гаары открылся, и малейший шепот достиг ушей остальных в комнате, превращаясь в простое хныканье при виде… Продолжение следует. OXOXOXOXOXOXOXOXO Омаке 1 Мадам Помфри уже много-много лет работала медсестрой в Школе чародейства и волшебства Хогвартс; больше лет, чем ей хотелось бы признать. И за все те годы, что она ухаживала за больными и ранеными среди студентов, у нее никогда не было таких проблем, как с Сабаку-но Гаарой. Ну, если не считать случайных попыток побега, какими бы дружелюбными они ни были, в остальное время он молчал, как мышь. Каким бы хорошим поведением ни был Гаара под ее опекой, фан-клуб, который преследовал и преследовал его, был не таким уж и хорош в этом деле. Попыток взлома было в десять раз больше, чем "попыток" побега на прошлой неделе. Она устала защищаться от безудержной толпы школьниц, которые распространились, как лесной пожар, от молчаливого загадочного рыжеволосого подростка. И только после четвертого дня она наконец начала проклинать студенток, нарушивших ее периметр; они не были ранены до того, как попали в лазарет, но к моменту ухода они будут ранены. Она обращалась только с теми студентами, которые нуждались в немедленной помощи или были вежливы; к сожалению, почти всегда было первое, а Гаара был редким примером второго. Манеры немого подростка были главной причиной, по которой она настаивала на том, чтобы держать его под своей опекой гораздо дольше, чем это было необходимо. Другая причина заключалась в том, что он был таким маленьким и худым; она не могла не суетиться из-за него, особенно когда он так яростно отрицал свою потребность в ее помощи. Тем не менее, когда ей пришлось отпустить Гаару по настоянию Альбуса, Ремуса и Минервы, она обязательно сообщила Молли Уизли о Гааре. Она не могла наблюдать за Гаарой, когда он был за пределами Хогвартса, куда бы он ни пошел, но она знала, что миссис Уизли, с которой у нее ранее было несколько дел по поводу непослушных детей миссис Уизли, наверняка это сделает. На выходе, установив новый рекорд по быстрому побегу из больницы, Гаара поклонился в своей вечно молчаливой благодарности. Помфри огляделась вокруг и слегка прослезилась … наблюдая за ущербом, нанесенным фанатками, а также обильным количеством песка повсюду. Он был таким милым парнем, но таким неряшливым.