24 декабря. Канун Рождества
Внутренний зверь Чимина находится уже длительное время в спячке: его бдительность усыпил аромат лепестков нежно-розовой сакуры. С каждым днём распускающиеся всё более ярким цветением где-то в области груди, скованные сплетениями рёбер. Весь мир ожидает, замерев за закрытой дверью, пока красивые руки, украшенные чернильными рисунками, обнимают совсем не хрупкие, но такие податливые к ласкам плечи. Уже целый месяц упивается нежностью и заботой, которой окружает его Чонгук — первая и единственная любовь Пак Чимина. — Тебе правда так необходимо идти на эту встречу? — спрашивает Чон, вяло разжимая пальцы, сцепленные на шее блондина, и позволяя остатку тепла после долгих объятий исчезнуть. — Я предпочёл бы послать весь мир и остаться здесь с тобой навсегда, но, — неровно вздыхает, — я должен закончить начатое. — Будь осторожен. — Он мой старый приятель, тебе не о чем беспокоиться. — И всё же, — поправляет ворот чёрной водолазки Чимина, — как только закончишь, возвращайся скорее домой. Я буду ждать. — Это единственная причина, по которой я всегда спешу домой, — протягивает руки и кутает снова в объятия, — потому что здесь меня ждёшь ты, — с трепетом прижимается к губам напротив, чтобы в очередной раз ощутить реальность, где Чонгук на самом деле его. И если Чон смог умиротворить бесконечно рвущегося наружу зверя, был и тот, кто смог вновь пробудить дикое естество. Чхве Ёнгван будто намеренно испытывал выдержку своего младшего сына, когда давал то идиотское интервью по местному новостному каналу. Безупречно отвечал на заранее подготовленные и вручённые журналистам вопросы, создавая образ успешного и честного бизнесмена, примерного семьянина и благодетеля. Основным посылом этого спектакля — открытие фонда, средства из которого якобы должны будут идти на оказание психологической помощи подросткам и детям, пережившим насилие как моральное, так и физическое. Ублюдок не стеснялся совершенно играть на чувствах сломленных людей, а ведь они верили каждому лживому слову. Чимин же понимал: это очередная схема для отмывания грязных денег. Хотелось схватить за плечи каждого, кто присутствовал на съёмочной площадке, хорошенько встряхнуть и спросить: «Неужели вы этого не понимаете?» Все всё прекрасно осознают. Просто их молчание стоит достаточно дёшево. Чимин может закрыть на это глаза, как поступал все предыдущие разы. Злиться внутри себя, проклинать всё, на чём свет белый стоит, грозиться разрушить жизнь отца, однако никогда не решается довести начатое до конца. Ровно до того дня, когда лично узнаёт, чем обернулась супружеская жизнь с этим чудовищем для его родной матери. Несколько дней назад Чимин случайно столкнулся с мисс Доунс в торговом центре, куда приехал выбирать подарки на Рождество. Женщина всегда отличалась своей проницательностью и порою чрезмерной чувствительностью. Она работала в доме Чхве, сколько себя помнила, придя туда когда-то ещё совсем молодой девушкой. Своих детей Бог не дал, как и мужа, поэтому всю свою любовь дарила маленькому Чимину, став для него почти второй матерью. После ухода парня из дома они не виделись все эти годы, и оба не смогли сдержать слёз радости. Случайная встреча затянулась почти на два часа за чашкой кофе в местном кафетерии. Тогда Чимин и узнал о случившемся. Пак Мису тоже невероятно скучает по сыну, хотя и старается держаться на расстоянии для его же безопасности, но материнское сердце не выдерживает. Простая просьба позволить их ребёнку вернуться домой хотя бы на Рождество, переросла в огромный скандал. Ёнгван, никогда особо не отличавшийся сдержанностью, ударил жену, причём не один раз, из-за чего к ним на дом приезжал хорошо знакомый врач, знающий цену своему молчанию. Как бы Мису не старалась скрывать побои косметикой и закрытой одеждой, мисс Доунс обо всём догадалась. Пальцы Чимина сжались в кулаки до побелевших костяшек, когда их накрыла тёплая ладонь женщины. Она, как и все вокруг, попросила быть осторожным и не наделать глупостей. Но это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения. Пак Чимин теперь совершенно точно и бесповоротно настроен совершить своё возмездие. На подземной парковке старого игрового клуба, облокотившись на свой мотоцикл, парень ожидает того самого знакомого. Мужчина с выбритой и покрытой ирэдзуми головой прибывает ровно в назначенное время, ни минутой раньше, ни позже. Без особых приветствий сразу переходит к делу: — Принёс? — сухо интересуется он. — Да. А ты? — Всё как и договаривались. Но сперва оплата. — Я в курсе, — Чимин тянется к молнии на куртке и замечает, как мужчина пошевелил рукой в кармане своей, что-то изнутри упёрлось, образовав выпуклость. — Да ладно, — останавливается на половине и сжимает металлическую собачку, — ты реально взял с собой пушку? На встречу со мной? — Она всегда со мной, — безразлично отвечает, — я никому не доверяю, даже самому себе. Так что не обижайся, банальные меры предосторожности. — Не зря у тебя погоняло Псих. Вот, — наконец-то достаёт из внутреннего кармана плотный конверт с наличкой и протягивает, — мелкими купюрами, как ты и просил. — С тобой приятно иметь дело, Белоснежка, — кривит губы в оскале и в обмен отдаёт маленькую металлическую связку с двумя флешками на ней. — Честное слово, не скажу, что скучал по этому прозвищу. — А мы вот по тебе очень даже. Когда планируешь заглянуть на огонёк? Вспомнить старые добрые. — Ты знаешь, как-то после поездки с конечной точкой в реанимации не особо горю желанием, — фыркает Чимин. — Но ты же выиграл тогда. — И всё равно очнулся в больнице. — Издержки нашего дела. Что поделаешь, люди разные бывают, — пожимает плечами татуированная башка. — Мог хотя бы предупредить, что моим соперником будет грёбаный психопат с проблемами контроля гнева, я думал мы с тобой друзья. — Так и будешь на меня дуться, Белоснежка? Два года уже прошло. — Да плевать. Ты мне лучше скажи, ты точно уверен, что это сработает? — махнул связкой с флешками перед лицом. — И почему их две? — Это мой тебе подарок на Рождество, мы ж друзья всё-таки, — скалится, — на одной вшита программа для слива инфы, а вторая сносит пароли любой сложности. Достаточно вставить её в компьютер, запустить диалоговое окно и ввести команду, которую я записал на обратной стороне, — в подтверждение своих слов переворачивает одну из флешек в руках Чимина с приклеенным листком к нему. — Какой щедрый подарок. А что насчёт этой? Для неё тоже требуется специальный код запуска? — Нет, тут всё намного проще. После входа в систему вставляешь белую флешку, и на ней автоматически запускается программа по скачиванию всех данных на компьютере. — Сколько времени это займёт? — В общей сложности не больше десяти секунд, вне зависимости от объёма информации. Шустрая вещица, мои ребята постарались на славу. — Ну ещё бы, за такую сумму я мог бы купить код доступа к базе ЦРУ. — Могу от Пентагона подогнать. Интересует? — подмигивает. — Да иди ты, — Чимин беззлобно усмехается и прячет флешки во внутренний карман, откуда ещё недавно достал конверт с деньгами. Садится на мотоцикл и надевает шлем. — Бывай, Псих. — Ещё увидимся, Белоснежка, — бросает ему в ответ, когда мотоцикл уже срывается с места и покидает подземный паркинг. Сердце бешено стучит в груди, отбивая ритм по барабанным перепонкам, когда Чимин поднимается по лестнице в общежитие. Потому что он так быстро бежал или потому, что в нагрудном кармане, плотно прилегающем к телу, находится то, что может помочь наконец-то избавиться от Ёнгвана. Остаётся только придумать, как это применить на деле. Чонгук, как и обещал, ждёт возвращения блондина, не желая засыпать без него. Он лежит на своей кровати, прикрыв веки, когда слышит звук открывающейся двери. — Ты пришёл, — расцветает в улыбке младший и поднимается с места, подходя и обнимая, не дав возможности даже раздеться из уличной одежды. — Меня не было всего пару часов, а ты уже соскучился? — Чимин обвивает талию Чонгука в ответ и утыкается лицом в изгиб его ключицы, оставляя нежный поцелуй через ткань футболки. — Я всегда по тебе скучаю. Говорит честно, открыто, не стесняясь проявлять своих чувств. Чонгук сожалеет только об одном: что не рассмотрел их в себе раньше. Он мог стать счастливым намного раньше, если бы не поддавался всякий раз этой идиотской панике, вынуждающей уходить в агрессивное отрицание. «Это неправильно», — думал до этого. Неправильно для кого? Для маленького неуверенного мальчика, трясущегося из-за мнения окружающих. Но Гук больше не слушается его. Теперь он наслаждается сокровенностью момента, запечатляя в памяти каждый миг, проведённый с самым очаровательным и прекрасным человеком на всём свете — Пак Чимином, его парнем. А Чимин тает, как мороженное на солнце, растекаясь воображаемой лужицей от проникновенности, с которой Чон произносит эти слова. Однако снова останавливает порыв произнести те самые заветные три в ответ, будто страшась спугнуть младшего, только начавшего открываться ему по-настоящему. Как и обещал в ту ночь у Тэхёна дома, он не давит, не принуждает и не торопит, позволяя всему развиваться природным способом. Его вполне устраивает и то, что их интимная жизнь не пестрит разнообразием. Если Чимин делает всё естественно и привычно, то Чонгук всё ещё смущается многих моментов, и Пак в самом деле уважает его за это. Сексуальная неопытность объекта обожания, наоборот, придаёт особой значимости моменту. Чимин невероятно горд стать первым, кто приоткроет эти двери для Чонгука. И он очень надеется остаться единственным, с кем тот испытает свои первые и незабываемые ощущения от соития не только духовного, но и телесного. Ну а пока он наслаждается близостью в той мере, в которой это комфортно для его золотого мальчика. Потому что для Чимина нет никого важнее Чонгука. — Как всё прошло? — Чонгук наконец-то позволяет Паку высвободиться и снять с себя верхнюю одежду. Чимин рассказывает в общих чертах о своём приобретении, опуская детали разговора и описание того самого «знакомого». Блондин не стыдится своего прошлого, но и гордиться тут особо нечем. Поэтому держит Гука как можно дальше от всего этого. Словно узнай он про Психа, Белоснежку и прочую белибердень, коей была ранее полна жизнь Чимина, то непременно в нём разочаруется. И меньше всего хотелось, чтобы прошлое разрушило будущее, в котором он рисует их бесконечно счастливыми и влюблёнными до конца жизни. — Я уверен, что этот старый маразматик хранит самые ценные документы у себя на домашнем компьютере. Как он говорил: «Мой дом — моя крепость, куда даже потоку воздуха не удастся пробраться без моего ведома». Придурок пафосный, — Чимин со злости пинает ножку кровати, на которой сидит Чонгук. — И чтобы получить доступ к информации, тебе нужно попасть в дом. — Да, но я не смогу сделать это незаметно. Вся охрана и прислуга в доме знают меня в лицо, плюс постоянное видеонаблюдение. Даже если в теории отключить камеры, его шавки отреагируют с молниеносной скоростью. — Значит, нужно попасть в дом через парадный вход. — Что ты имеешь ввиду? — Пока тебя не было, я увидел это в новостях. Чонгук протягивает свой телефон экраном к Чимину, показывая статью в интернете, где говорилось, что известный бизнесмен и меценат Чхве Ёнгван устраивает званый ужин для тех, кто желает присоединиться к его недавно открывшемуся фонду психологической помощи жертвам насилия. Данное мероприятие было решено приобщить к празднованию Рождества. — «Вместе мы сможем подарить новую жизнь», — читает вслух и отпихивает от себя телефон Чона, — сначала отнимем её, а потом непременно подарим хер с маслом, — кривится и закатывает глаза. — Зачем ты мне это показываешь? — Что если бы я мог попасть туда завтра и добыть для тебя нужную информацию? — Исключено, — отрицательно мотает головой, — я не отправлю тебя одного в логово этого чудовища. Ты даже не представляешь, что это за существо, его и человеком то назвать сложно. Я не стану подвергать тебя опасности, сам что-нибудь… — Чимин, — останавливает его Чонгук и тянет за рукав, вынуждая сесть рядом, — я хочу помочь. Я ведь обещал тебе, что мы вместе отомстим ему. Ты не должен бороться в одиночку, когда у тебя есть я. — Но я не хочу, чтобы ты пострадал, если что-то пойдёт не по плану. — Всё будет хорошо, — переплетает их пальцы и кладёт себе на бедро. — Меня никто не знает, и я постараюсь не привлекать к себе внимание. Мне только нужно попасть внутрь. — Ты в этом уверен? — Да. — Что ж, — скрепя сердцем, Чимин соглашается на предложение младшего. — Думаю, есть один человек, который сможет помочь нам в этом.* * *
На следующий день мисс Доунс ожидает Чонгука почти у самых ворот, чтобы лично встретить и провести в дом, не вызвав подозрения у охраны. Когда Чимин позвонил вчера вечером и попросил о помощи, женщина не стала задавать лишних вопросов, сразу же согласилась. Она понимает, что парень не сможет просто так оставить случившееся с его матерью. Чимин не явился лично и не устроил скандал, а решил действовать иным путём — это не может не радовать. Мисс Доунс прекрасно осознаёт риск, на который идёт, и поступает подобным образом осознанно. Лишиться стабильной работы уже не кажется чем-то ужасным по сравнению с тем, свидетелем чему становилась каждый день в доме Чхве. Кто-то должен положить конец этому бесчинству власти и грязных денег. Чонгук приехал немного раньше, сделал он это самостоятельно, на такси, еле уговорив Пака остаться дома и не рваться за ним следом. Чимин до последнего сопротивлялся, грудью бросался на мечи, убеждая в необходимости находиться рядом, чтобы защитить в случае чего. Только после получасовых разъяснений неохотно принял правоту Гука в отношении понятия «не привлекать внимание». Согласитесь, выглядело бы странно, если бы вызывной официант для банкета приехал на дорогом мотоцикле со своим парнем на место «работы», и тот бы сидел куковал на улице часов шесть, пока закончится официальное мероприятие. Вообще ни разу не подозрительно. Пак был готов уже сойти с ума, когда Чон только закрыл за собой двери их комнаты. Он не представляет, как дождётся его возвращения, лишённый возможности даже позвонить и узнать, в порядке ли тот. И уже тысячу раз пожалел, что согласился отпустить Чонгука одного в логово зверя. Судя по всему, логово принадлежит дракону, чахнущему над своим златом. Младший почти слепнет, когда переступает порог дома. Настолько всё вокруг сверкает и кричит о своей дороговизне. И это только холл. Страшно представить, как же выглядят остальные комнаты. — Я так рада с тобой познакомиться, Чонгук. Чимин многое о тебе рассказывал, и теперь я понимаю, почему именно тебе удалось украсть сердце нашего мальчика, — щебечет в задорной манере мисс Доунс, заходя на кухню для прислуги. — Вы очень любезны, мисс Доунс, — парень смущённо улыбается и отводит взгляд. Нет, ну правда, эта женщина в самом деле чудо. — Что ж, перейдём к главному, — тон внезапно сменяется на серьёзный, сразу чувствуется многолетняя рабочая выдержка. — Само мероприятие начнётся через три часа. Сейчас идёт активный процесс подготовки. Один из наших работников, Том, на больничном, думаю, у вас один размер одежды. Вот твоя униформа на сегодня, — протягивает прозрачный чехол, внутри которого находятся белая рубашка, чёрные штаны и пиджак в тон. — Можешь переодеться в комнате для прислуги, там же оставишь свои вещи. И ещё одно, — женщина подходит достаточно близко и понижает голос почти до шёпота, — не знаю, что вы задумали с Чимином, но постарайся не попасться. — Не переживайте, даже если что-то пойдёт не так, никто не узнает о вашей причастности. — Ох, мальчик мой, об этом я беспокоюсь меньше всего. Ты просто не представляешь, на что способен мистер Чхве. — Имею примерное представление. Чимин рассказывал. — Даже Чимин не в курсе всего. Поэтому, просто будь осторожен, ладно? — Да, мэм, — отвечает сдержанно, на манер из американских фильмов, которых они с Чимином пересмотрели уже целую кучу за это время.* * *
Через отведённые три часа гости одни за другими начинают съезжаться к особняку. Чонгук думал, что ослепнет от роскоши дома, но он даже не представляет, как тяжело, наверное, дамам в сопровождении солидных толстосумов. Им стоит больших усилий не сломать себе шею от тяжести навешанных драгоценных камней немалых размеров. Только Пак Мису выделяется на их фоне, и дело вовсе не во внешности. В отличие от разодетых в вычурные наряды дорогих брендов, хозяйка предпочла выдержанный брючный костюм кремового оттенка, из украшений на ней только серьги из цельного жемчуга и золотое обручальное кольцо. Но даже в таком скромном образе она выглядит в сто крат достойнее большинства из здесь присутствующих. Как и положено послушной жене, Мису стоит рядом с мужем и радушно приветствует каждого гостя лично, обмениваясь будничными фразами на английском — тем немногим, чем владеет в разговорной речи. Несмотря на длительность своего пребывания в Америке, английский всё ещё оставался её слабой стороной. Что весьма странно, учитывая, что госпожа Пак, помимо родного корейского, в совершенстве владеет китайским и японским языками. Непроизвольно напрашивается вопрос: она не могла или не хотела учить английский? А может быть, причина совершенно в другом?.. Постепенно торжественная часть вечера подходит к концу, и гости отсеиваются на небольшие группки, продолжая беседовать то тут, то там. Чонгук старается не упускать из виду Ёнгвана, мысленно прокручивая в голове возможные действия. Он находится здесь уже несколько часов, но так и не может уличить возможность попасть на второй этаж, где, по описанию Чимина, находится кабинет. Охраны слишком много, и просто так проскользнуть мимо них практически не представляется возможным, всё-таки Чонгук — обычный парень, а не герой фильма боевиков или про спецагентов. Где-то в глубине подкрадывается неприятное чувство провала, что весь их план был зря. Чон практически смирился с поражением, когда, в конце концов, долгожданный момент предоставляется. Мистер Чхве вместе с тремя мужчинами направляется к лестнице, ведущей на второй этаж. Он оборачивается в поиске кого-то из официантов, но, не заметив никого поблизости, отдаёт приказ одному из охранников передать прислуге принести им с джентльменами выпить в библиотеку. Гук оказывается в нужное время в нужном месте. — Ты, — обращается к нему грубовато один из массивных шкафов в пиджаке, державшемся на его плечах на честном слове, — мистер Чхве велел подать виски на четверых персон в библиотеку. — Уже иду, сэр, — довольно вежливо отвечает младший и направляется на кухню, чтобы наполнить ведёрко со льдом и подготовить всё необходимое. Охрана без проблем пропускает его на второй этаж, но один из охранников двигается с места, очевидно намереваясь сопроводить официанта до самых дверей и после выпроводить. Единственная надежда тут же рассыпается на части. «Да что ж за невезение», — сетует Чонгук, поднимаясь на несколько ступеней. Но внезапно охранник останавливает его выставленной рукой и второй прижимает наушник, чтобы лучше расслышать передаваемую ему информацию. У Чонгука сердце уходит в пятки, и он нервно сглатывает, чувствуя, как на лбу появляются испарины пота от волнения. Неужели их раскрыли? В голове хаотично начинают крутиться мысли, как ему реагировать дальше. Он почти готов совершить первое импульсивное действие, но охранник вдруг отступает назад. — По коридору направо, крайняя дверь слева, — грозным голосом басит мужчина и уходит, оставляя Чона одного. Парень прикрывает глаза и облегчённо выдыхает. Обошлось. Быстро поднимается наверх и сворачивает в нужном направлении. Несколько раз оборачивается, идя по коридору, и, убедившись, что за ним никто не идёт следом, останавливается возле нужной двери. «Слева находится библиотека, значит, справа — кабинет. Чимин говорил, что они рядом». В последний раз бросает взгляд через плечо и, переместив поднос в одну руку, уверенно кладёт вторую на ручку двери, ведущей в кабинет. Ему снова везёт, и оказывается не заперто. Заходит тихо и аккуратно, прикрывает за собой дверь. На рабочем столе горит светильник, и монитор отбрасывает характерный голубой свет, в отражении окна Чон замечает, что компьютер включён. «Ёнгван был здесь недавно?» — делает логичное предположение. Этого парни во время планирования не допускали, но, кажется, сегодня судьба благоволила им. Значит, не потребуется тратить лишнее время на включение и после отключение. Чонгук подходит к столу и оставляет на краю поднос с виски. Ловким движением вставляет первую флешку и, нажав комбинацию клавиш, открывает диалоговое окно и вводит заранее выученную команду. Через секунду перед ним открывается рабочий стол и следом вставляет вторую флешку, начиная обратный отсчёт десяти секунд. На седьмой слышит какой-то шорох и вздрагивает, взметнув взгляд к двери. Десять. Чон быстро вытаскивает флешку, прячет одной рукой во внутренний карман пиджака, а второй нажимает «перезагрузка», чтобы вернуть экран монитора в исходное положение с требованием ввести пароль пользователя. Хватает поднос и стремительно направляется к выходу, пока сердце норовит вот-вот выпрыгнуть из груди. Чонгук снова выходит в коридор и закрывает за собой двери, стоит ему отойти на шаг, как перед ним открываются двери напротив и на пороге появляется мужчина, одетый в строгий деловой костюм. Он не похож на одного из гостей, держится слишком собранно. Может быть, кто-то из охраны? Младший скользит по нему взглядом и замечает шрам на щеке. «Наверное, это и есть Чарльз — начальник службы безопасности». — Что ты здесь делаешь? — подобно пыточнику на допросе, сурово спрашивает он. — Я, — Чонгук запинается, начиная слишком заметно нервничать от одного только смертоносного взгляда напротив. — Я принёс напитки для мистера Чхве и его гостей, — собирает себя в кучу, но из-за переживаний его английский выходит слишком корявым, выдавая очевидным акцентом в нём иностранца. От Чарльза это не ускользает, он продолжает слишком придирчиво рассматривать парня корейской внешности, мысленно уже составляя на него досье. Лицо кажется знакомым, заставляя румына прищуриться. Где он мог видеть его? Шестерёнки в мозгу начинают активнее крутиться, и Чарльз почти готов дать ответ на свой вопрос, однако его мыслительный процесс прерывает голос Ёнгвана. — Они что, этот виски из самой Ирландии несут? — недовольно рявкает мистер Чхве. Чем спасает шкуру Чонгука в буквальном смысле. Чарльз смотрит на него с подозрением ещё мгновение и после отходит в сторону, пропуская внутрь. Ёнгван сидит на большом кресле во главе, по обе стороны от него расположились ещё двое, и только четвёртый человек сидит спиной. Его лицо Гук не может рассмотреть, так как стоит ему сделать несколько шагов, Чхве снова заговорил: — Оставь напитки там, — кивает на стеклянный столик рядом с массивным торшером в стиле викторианской эпохи. Не удивительно, если происхождением он был из тех же времён. — Можешь идти, дальше мы сами, — небрежно отмахивается рукой, уже даже не глядя на парня. Чонгук послушно выполняет указание и благодарит Всевышнего за возможность убраться отсюда как можно скорее. Под всё тем же пристальным присмотром Чарльза покидает стены библиотеки. Выйдя в коридор, на трясущихся ногах проходит немного и останавливается, опираясь рукой на деревянный фасад и роняя голову вниз. Судорожно делает несколько глубоких вздохов в попытке прийти в себя. — Вы в порядке? — раздаётся рядом чей-то голос, и младший вздрагивает всем телом от неожиданности. — Да, простите, — выравнивается и поднимает взгляд на незнакомца. — Чонгук? И тело прошибает током в тысячу ампер. Паника снова обволакивает всю плоть, заставляя деревенеть. Чон нервно бегает глазами по лицу мужчины, совершенно точно убеждаясь в том, что не знаком с ним. В задней части затылка ощущается неприятное покалывание, как предвестник чего-то плохого. — Простите, мы знакомы? — Нет, но я знаю тебя. Легче не становится ни на йоту. Эта фраза звучит так пугающе, будто вслед за ней прозвучит что-то вроде: «потому что мне приказали убить тебя». Воспалённая фантазия рисует всевозможные идиотские сценарии, которые когда-либо видел в фильмах. Из сотен вариантов не было разве что: — Меня зовут Лиён, я брат Чимина. Зрачки Чона округляются до возможных пределов. Откуда брат Чимина знает, как выглядит Чонгук? И что он вообще здесь делает? «Он же сын Ёнгвана, дурья ты башка», — отвечает ему внутренний голос. Пак ведь рассказывал, что Лиён, в отличие от него, всё ещё считается членом семьи Чхве, и его присутствие на столь важном мероприятии для главы семейства вполне обосновано. И хотя об его истинном отношении к отцу младшему известно, как и о поддержке, оказываемой Чимину, всё-таки первая встреча и знакомство со столь важным для его парня человеком представлялись иначе. Пак не ставил своего брата в известность об их плане, значит, причин для переживаний нет: Лиён вполне мог поверить в эту «подработку». Но он не поверил. — Послушай, Чонгук, я не знаю, что вы задумали с Чимином, — заговорил на корейском, значительно понизив тон, чтобы избежать возможного подслушивания со стороны охраны, — но тебе лучше убираться отсюда прямо сейчас. — Но я работаю, у меня ещё целый час до конца смены, — пытается оправдаться, однако получается довольно нелепо. Лиён не так глуп. — Тебе желательно последовать моему совету, если не хочешь, чтобы кто-то пострадал, — довольно строго реагирует Чхве, делая шаг навстречу и равняясь плечами. — И передай Чимину, пусть не делает глупостей. Он понятия не имеет, во что ввязывается, и если зайдёт слишком далеко, его не спасёт даже кровное родство. Меня он слышать не хочет, может, хотя бы к тебе прислушается. Лиён уходит, не дожидаясь ответа, в надежде, что его словам хотя бы на этот раз внемлют. Находясь в стае гиен, невольно самому приходится приспосабливаться к их привычкам. В этом заключается сила Чхве Лиёна, в то время как Пак Чимин действует зачастую слишком резко, поддаваясь моментному порыву и эмоциям. Ему не хватает терпения и порою дальновидности. При всём желании старший брат не может раскрыть всех своих карт, продолжая их общую битву из тени. Остаётся лишь уповать на остатки здравого рассудка Чимина и дар убеждения Чонгука, если тот, конечно, примет правильное решение и постарается уберечь своего парня от необдуманных поступков. Ибо цена у них слишком высока.* * *
Чонгук в самом деле решает прислушаться к совету Лиёна, но лишь к первой его части. Незаметно проскользнув в помещение для прислуги, предупреждает мисс Доунс и покидает особняк через чёрный вход. Ему не терпится оказаться как можно дальше от этого дома и людей. Поэтому решает вызвать такси уже в конце улицы, куда и направляется. Чон не сразу замечает за собой слежку и осознаёт это только когда, перед ним вдруг останавливается мотоцикл, ослепляя светом фары. От внезапности отпрыгивает в сторону, цепляясь одеждой за живую изгородь. — Ну привет, мой агент под прикрытием, — мурлычет до боли знакомый голос, и парень следом снимает шлем, потрепав светлые пряди на чёлке. — Чимин, мать твою, так и заикой стать недолго, — возмущается младший, высвобождаясь из зелёного «капкана». — Ты что здесь делаешь? Я же сказал тебе ждать меня дома. — Я переживал за тебя. — Господи, ты неисправим, — вздыхает и подходит вплотную к сидящему на мотоцикле парню, — я уверен, что сперва Бог создал твоё упрямство, а потом тебя, — тычет пальцем в щеку и под натиском отворачивает чужое лицо. — Тебе же нравятся плохие парни, иначе бы ты не повёлся на меня, — Чимин перехватывает руку Чонгука и подносит к губам, оставляя на костяшках привычный поцелуй. — Завидую себе из прошлой жизни, — выдёргивает запястье и тянется за вторым шлемом на ручке руля. — Это почему же? — недоумевает Пак, надевая на себя свой шлем обратно. — Это ж как надо было грешить, чтобы в этой жизни Бог послал мне тебя в качестве расплаты, — и захлопывает визор, усаживаясь сзади и прижимаясь всем телом вплотную. — Я обязательно тебе покажу, как нужно грешить, — протягивает ладони назад и хватает Чонгука под коленки, дёргает на себя, заставляя пахом сильнее прижаться к его ягодицам, — дай только до дома тебя довезти.* * *
Человека можно заставить переехать, сменить профессию, имя и даже внешность, но избавиться от старых привычек далеко не так же просто. Чарльз, может, уже и не убивает людей, но инстинкты, побуждающие его ранее идти на подобное, не позволяли давать спуску даже малейшим деталям. Он довольно легко отпустил в тот вечер парня, показавшегося ему смутно знакомым, оставив самому себе пометку проверить информацию позже. И оказался прав. С этим докладом он и является на следующий день к Ёнгвану. — Мистер Чхве, у меня для вас важная информация, — деловито заявляет он. — Говори, — выпускает густой клуб дыма от сигары. — Помните парня, который вчера приносил вам виски в библиотеку? — Ты что, стебёшься надо мной? — оборачивается и таращится на сотрудника. — Ты б ещё спросил, помню ли я собаку, которая три недели назад мне дорогу перебегала. Давай без вот этой своей хуйни с наводящими вопросами, говори по делу. — Его зовут Чон Чонгук, и у меня есть веские основания полагать, что он вчера не случайно оказался на вашем приёме. — Только потому что он кореец? — делает выводы исходя из имени, смутно припоминая лицо брюнета. — Я тоже кореец и что? Я тоже кажусь тебе подозрительным? — Нет, сэр, дело не в этом. Он показался мне знакомым, и сегодня я вспомнил, где видел его лицо. В досье, которое вы просили недавно собрать на Чимина. От прозвучавшего имени младшего сына, Ёнгван замирает с сигарой во рту, не успев сделать затяжку. Ноздри широко раздуваются от тяжелого дыхания в предвкушении следующего, что скажет Чарльз. — Судя по всему, это его новый парень. Демонстрирует папку с распечатанными фото. На первом Чимин и Чонгук держатся за руки, пока Пак что-то любовно нашёптывает своему возлюбленному на ухо. На следующем они целуются. Всё слишком очевидно, чтобы делать какие-то другие выводы. — К чему ты клонишь? — Я посмотрел записи с камер, и на одной из них засветился мотоцикл Чимина ровно через три минуты после того, как случился тот небольшой инцидент вчера с подброшенными петардами. Мы думали, что это просто подростки решили подшутить, но, как выяснилось, это был ваш сын. Исходя из этого, я могу сделать выводы, что и присутствие его парня в вашем доме вчера тоже было неспроста. — Вот гадёныш мелкий, — шипит Ёнгван, прикусывая кончик сигары. — Я-то думал, он угомонился после того случая, зря пожалел засранца. — Позвольте мне с этим разобраться. — Малец решил, что может себе позволить тягаться со мной, — заговорщицки хрипит Ёнгван, отворачиваясь от Чарльза и устремляя взгляд перед собой в окно. — Что ж, пришло время напомнить, где его место. Возьми пару крепких ребят и передайте Чимину мой рождественский подарок. — Я смогу справиться и один. — Да насрать мне, хоть один, хоть со стадом своих оленей, но сделай так, чтобы он угомонился раз и навсегда, — выплёвывает вместе со слюной свой приказ господин Чхве.