Как устроить скандал / To Brew A Scandal

Когда на следующий день Гермиона наконец набралась смелости спуститься с помощью домашнего эльфа к завтраку, она не ожидала застать посетителя. Звук голоса Гарри, донесшийся из столовой, заставил ее вздрогнуть. — Мерлин, этот мужчина как кот. — Живоглот гораздо ближе к низзлу, — она сразу узнала голос Драко. — Один его взгляд мог бы убить человека. — Не обращай на него внимания, — голос Гарри стал тише, но Гермиона отчетливо слышала его, медленно приближаясь к двери. — Ты должен сказать ей как можно скорее, ты обещал поговорить с ней вчера вечером! — Я знаю, что я сказал, однако... Гермиона вошла в комнату, и Гарри с Драко повернули головы в ее сторону, когда она вошла. Драко сидел в конце стола, рядом с ним стоял Гарри, оба в своей беседе не обращали внимания на подносы с вкусной едой, стоявшие перед ними. — Доброе утро, Драко, Гарри. Драко слегка кивнул. — Доброе утро. — Гермиона! — воскликнул Гарри. — Как прошел твой вечер? — Сказать мне что? — спросила девушка, проигнорировав откровенно грубый вопрос Гарри ради своего собственного. — Поттер спрашивает, планируем ли мы вместе присутствовать на его свадьбе. Я сказал ему, что мы так и сделаем, но он потребовал, чтобы я подтвердил это и у тебя. — Мы должны наслаждаться нашим медовым месяцем, Гарри, — не то чтобы предстоял какой-то медовый месяц — ни прошлой ночью, ни в любой другой вечер на этой неделе. Гермиона, прищурившись, посмотрела на своего друга. — Ты пришел, чтобы подтвердить наше общее присутствие на твоей свадьбе? — Завтра мы встречаемся с шеф-поваром, чтобы обсудить список гостей. Я решил просто проведать молодоженов, чтобы убедиться, что между приемом и медовым месяцем не произошло никаких происшествий. Двух зайцев одним выстрелом, так сказать, — Гарри остался стоять, в то время как Гермиона заняла место там, где был накрыт стол, напротив Драко. Затем Гарри указал на темные шторы, закрывающие огромные окна, уставившись на них так, словно они оскорбили его лично. — Тебе следует заменить их, Малфой. Они заглушают естественный свет, льющийся из окон. Настроение Драко, казалось, начало ухудшаться. — Если ты собираешься испортить наш медовый месяц, то мог бы с таким же успехом позавтракать, Поттер. Гермиона потянулась за кусочком тоста. Гарри все еще не садился, но продолжил: — В этом нет необходимости. В конце концов, обязанность шафера — позаботиться о том, чтобы вы благополучно добрались до места проведения вашего медового месяца. — Ты не был моим шафером, — сухо ответил Драко. — У нас не было свадебного празднества. — Я бы все равно им был, с вечеринкой или без. — Не будь смешным. Нотт сразился бы с тобой на дуэли за этот пост. — И я бы победил. Гермиона молча сделала глоток чая. Двое мужчин, казалось, были полны решимости поссориться, как родные братья. Она и не подозревала, что они знали друг друга достаточно хорошо, чтобы приходить по утрам без предупреждения, как это сделал Драко всего несколько дней назад на площади Гриммо. — Победил бы или нет, не обошлось бы без каких-либо увечий или смертей, — сказал Драко, с презрением поднимая на него глаза от своего экземпляра «Ежедневного пророка», очки низко сползли на переносицу. — По крайней мере, пока нет. У тебя еще есть время уйти, прежде чем до этого дойдет. — Ах, отлично, — ответил Гарри, явно игнорируя угрозу. Он глубоко вздохнул, когда Гермиона и Драко чопорно уселись друг напротив друга за обеденный стол. — Что-то вы совсем не похожи на парочку молодоженов. В мгновение ока появилась палочка Драко. — Мистер Живоглот, не могли бы вы, пожалуйста, выполнить свою работу и убедиться, что герцог найдет выход? Теперь, когда он так любезно проверил, что с нами все в порядке. — Конечно, — мистер Живоглот материализовался из угла и вежливо указал на дверь. — Не соблаговолит ли ваша светлость последовать за мной, пожалуйста? — Не нужно быть таким грубым, Малфой, — Гарри раздраженно фыркнул, прежде чем выйти из комнаты. — Я скоро напишу вам обоим. Наслаждайтесь своим медовым месяцем! Воздух в комнате сгустился от напряжения при упоминании о медовом месяце. Они позавтракали в тишине, и Гермионе очень хотелось не упоминать о своем отсутствии на вчерашнем ужине. Драко уставился на раскрытую газету перед собой, но глаза выдавали его. Они не сдвигались с центра страницы. Гермиона уже видела его в очках раньше, когда они обсуждали помолвку всего несколько дней назад. За годы, что она знала его, она никогда не думала, что у него проблемы со зрением. — Очки, — не могла не промолчать девушка. — Ты надевал их уже несколько раз. — После войны у меня ухудшилось зрение. Это все маленькие буквы. Я с трудом мог прочесть их без очков. Для этого было несколько причин, можно было догадаться. Генетические, но он никогда не носил их в детстве; возраст, но он ни в коем случае еще не был стариком; или поврежденные нервы. Больше всего подходило последнее. — На самом деле, это нетяжело, — Драко бросил сложенную газету на свою тарелку. — Хотя я уверен, что в них выгляжу как старикашка. — Это не так. Ее заверения вызвали у него кривую улыбку. — До тех пор, пока я не буду выглядеть как Поттер, — тарелки, расставленные на столе, исчезли. Он наклонился вперед, его поза стала напряженной. — Скажи мне, у тебя есть планы на этот день? Нам нужно кое-что обсудить. — Например? — Встреча с персоналом дома, за которой последует экскурсия по территории. Гермиона сжала губы в тонкую линию. Было гораздо легче говорить с ним о таких несерьезных вещах, как бокалы и завтрак. — С домашними эльфами? Выражение лица Драко стало каменным. — Верно. Кстати, о домашних эльфах, — он прочистил горло. — Диппи! С треском между ними возник тот самый домашний эльф, который помог Гермионе переодеться и проводил в столовую. В своем замешательстве прошлой ночью она и не подумала спросить эльфа, как его зовут. — Ваша светлость, — домашний эльф Диппи слегка присела в реверансе перед Драко. — Диппи и ее семья веками работали на Малфоев, — объяснил ее муж, глядя Гермионе прямо в глаза непроницаемым взглядом. — И что, по-твоему, я должен с ними сделать? Девушка смотрела на него в ответ с такой же откровенностью. — Освободи их. — Нет! — воскликнула Диппи, но ни один из них не взглянул на нее. — Это дом их предков в такой же степени, как и мой, — сказал Драко, несмотря на резкие возражения Диппи. — Если я освобожу ее и всю семью, самое большее, что они смогут сделать, — это работать в Хогвартсе, месте, где они никогда не были и которого никогда не знали, всего за галеон в год. Возможно, можно договориться о другом соглашении? — Я тебя внимательно слушаю. — Я мог бы заплатить им и оставить их всех здесь, в Мэноре. — Ты бы сделал это? Заплатил им? — Конечно, я бы так и сделал, — его голос звучал оскорбленно. — Мы могли бы позволить себе нанять персонал из Букингемского дворца, если бы захотели. Гермиона посмотрела на Диппи. — Сколько бы ты хотела, чтобы тебе заплатили за твои услуги, Диппи? Домовиха задрожала под пристальными взглядами своих хозяев. — Диппи любит апельсины, ваша светлость. — Если герцог заплатит, ты сможешь позволить себе столько апельсинов, сколько захочешь, — любезно ответила Гермиона. — Тогда что, по мнению герцогини, является справедливой оплатой труда? — спросил Драко через голову Диппи, когда она уставилась на Гермиону большими карими глазами. — За их заботу о доме. Вести переговоры было гораздо сложнее, поскольку оба ожидали от нее ответа и определения судьбы Диппи. — Сколько зарабатывает камеристка в год? — Когда я разговаривал с твоим отцом, он сказал мне, что годовое жалованье мистера Живоглота составляет около пятидесяти фунтов. Поскольку поместье значительно больше, чем дом твоего отца, я повысил ему зарплату и вместо этого заплатил двадцать галеонов. Я полагаю, горничная леди зарабатывает меньше этого. — Как насчет семидесяти пяти фунтов, или пятнадцати галеонов каждому? Поскольку они заменяют повара, камеристку и экономку? Подняв глаза к потолку, Диппи погрузилась в размышления. — Сколько это в апельсинах, ваша светлость? — Сотни, — сказал Драко. — Возможно, тысячи. — Принято! — воскликнула Диппи. — Это все, ваша светлость? Драко посмотрел на Гермиону в поисках подтверждения, прежде чем кивнуть. — Это все. Спасибо тебе, Диппи. Когда эльфийка с треском исчезла, девушка прищурилась. — Двадцати галеонов вряд ли хватит тому, кто не владеет магией, чтобы содержать дом такого размера. — Кажется, мистера Живоглота это устраивает. У него есть штат домашних эльфов, которые занимаются уборкой, хотя я действительно видел, как он вручную начищал столовое серебро в углу, — Драко уставился на столовые приборы, выглядя слегка встревоженным. — Потратил значительное количество времени на ножи. — Я хочу, чтобы ты удвоил зарплату, которую обещал ему. — Хорошо, — Драко пренебрежительно махнул рукой. — А теперь, если мы здесь закончили, начнем вашу экскурсию с моего кабинета. Это прямо за углом.

***

Гермиона была достаточно отвлечена, когда они приехали накануне вечером, но теперь ей не терпелось внимательно рассмотреть детали поместья. Кабинет Драко был размером почти со весь нижний этаж их семейного дома, с коридором, ведущим в то, что, как она предположила, было салоном. Стены были увешаны движущимися картинами и портретами, все они рассматривали девушку с большим интересом, прежде чем полностью покинуть свои рамы. Глаза Драко следили за ней по комнате, пока она медленно скользила вдоль стен и изучала замысловатые детали всего этого: рамки для портретов, книги, которые он держал под рукой, стопки пергамента на столе. Когда руки потянулись вверх, чтобы коснуться портрета с пустой рамкой с надписью «Юный Драко Люциус Малфой, 1836 год», он окликнул ее. — Гермиона. Тяжесть ее имени была подобна заклятию, сковывающему тело, замораживающему на месте. Возможно, этот звук не должен был так шокировать ее, как это произошло. Она больше не была мисс Гермионой Грейнджер. Теперь она была герцогиней, его герцогиней и его женой. Гермиона повернулась к Драко, оторвавшись от книжной полки, и они несколько долгих мгновений смотрели друг на друга. — У меня есть для тебя подарок. — Подарок? — пораженная повторила она. Кивнув, Драко сунул руку в передний карман своей мантии и вытащил сверток. — Это был всего лишь эксперимент, — предупредил он, осторожно держа коробку в руках. Конечно, это не предупреждение, обычно прилагаемое к изысканным драгоценностям. Гермиона потянулась к Драко, и он вложил сверток в ее раскрытые ладони. Коробка весила гораздо меньше, чем казалась на первый взгляд. Она медленно открыла ее, сняв крышку. Внутри коробки лежала волшебная палочка. По бокам были вырезаны тянущиеся виноградные лозы, гораздо более замысловатые, чем у ее предыдущей палочки. Дерево тоже было темнее, чем первая, но почти такого же размера. — Если тебе не нравится... — Из чего она сделана? — прервала его Гермиона, отбрасывая коробку в сторону, чтобы достать палочку. Почти одиннадцать дюймов, предположила она, судя по воспоминаниям о длине ее первой палочки. — Она сделана из дерева боярышника. Меня связали с неким Уизли по поводу приобретения сердечной жилы дракона. Как назло, недавно один из них скончался от естественных причин. На мгновение Гермиона заколебалась, стоит ли брать палочку в руки. Что, если она сработает как-то не так? Она могла случайно поджечь шторы или разбить окна вдребезги. Более странные вещи произошли, когда она впервые посетила Олливандера много лет назад. — Продолжай, — подбодрил Драко. Должно быть, он почувствовал ее колебания. — Я понимаю, что волшебные палочки — очень личное. Я не обижусь, если это не та палочка, которая тебе подходит. Взмахивать своей новой палочкой в воздухе было так же естественно, как дышать. С кончика сорвалось несколько изящных струек искр. Затем поток выровнялся, выглядя так, словно она наколдовала жидкость, состоящую исключительно из звезд. У Гермионы внезапно сдавило грудь. Все казалось таким же правильным, как и с предыдущей палочкой, первой в ее жизни, которая сломалась в сражении во время войны. Оправившись от шока, она взглянула на Драко и обнаружила, что он прислонился к своему столу, изучая ее с большим вниманием. — Это прекрасно, — ее голос дрогнул, эмоции застряли у нее в горле. Слезы грозили пролиться. — Тогда что не так? — нахмурился Драко. — Ничего, - Гермиона сглотнула, качая головой. — Я не дарила тебе такого замечательного подарка — я вообще ничего не подарила тебе. Твоя помощь в Министерстве была уже достаточным подарком. — От тебя не ожидали никакого подарка, — тихо сказал он. — Что касается регистрации на твой курс, то с этим не было никаких проблем. Вообще никаких проблем, весь их брак был сосредоточен вокруг этого. Чрезвычайно впечатляющий разнос Долорес Амбридж был бы достаточно приятным свадебным подарком, но попробовать свои силы в создании для нее волшебной палочки, потому что ее первая сломалась во время войны? Это было, мягко говоря, странно.

***

Хотя несколько портретов пристально смотрели на Гермиону, когда она проходила мимо, волшебники на картинах не говорили плохо о магглорожденной, идущей по залам их потомков. Когда они вышли из кабинета, Драко указал на тот же коридор, по которому они шли прошлой ночью. — Наши спальни в той стороне. Теперь об остальной части Мэнора. Драко взял Гермиону за руку и начал подробную экскурсию. Если он и заметил, что она покраснела, то не подал виду. После осмотра второго крыла все комнаты слились воедино. Было даже отдельное крыло для Нарциссы, которое они не стали смотреть, но Драко, тем не менее, указал на него. Первые несколько недель Гермиона обязательно будет обращаться к Диппи за помощью в навигации по этому домашнему лабиринту. Годы путешествий по волшебным домам и усадьбам не подготовили ее к такому уровню великолепия. До Гермионы доходили слухи об огромном богатстве Малфоев, даже Рон и Джинни упоминали об этом, наряду с их осуждением хорошо известной позиции этой семьи в отношении чистоты крови. Количество картин, выставленных в Мэноре, казалось, могло соперничать с Британским музеем; скульптуры из белого мрамора, богато украшенные ковры и гобелены, а также великолепные произведения искусства заставляли ее часто останавливаться на протяжении всей их экскурсии. То, что должно было стать короткой утренней прогулкой, затянулось далеко за полдень. Когда Драко рассказывал кое-что из истории Мэнора во время продолжительной прогулки по садам на открытом воздухе, она не могла не посмотреть на него с удивлением. Зачем ему проводить летние дни, убегая из такого прекрасного места? Драко монотонно рассказывал о розах, которые привезли из Франции много веков назад. Указывая на открытый участок земли, он поделился своими мыслями о том, для чего можно было его использовать. — Есть несколько растений, которые хорошо себя зарекомендовали, будучи посаженными рядом с такой древней магией. Здесь должны прекрасно расти различные сорта волчьего аконита. Как могло случиться, что это дом того самого мальчика, которого она знала много лет назад? — Может, что-то еще в поместье, что ты хотела увидеть? Глядя в сторону линии деревьев, Гермиона задавалась вопросом, далеко ли придется идти, чтобы вернуться к их месту у воды. Она не возвращалась с лета, предшествовавшего тому, что должно было стать их седьмым годом обучения в своих школах. Желание прогуляться туда неуклонно росло в сердце, но у нее пока не хватало смелости озвучить это вслух. — Библиотека, — вместо этого ответила Гермиона. — Ты еще не показал мне свою библиотеку. — Обещаю, мы обязательно посетим ее,— на лице Драко появилась понимающая улыбка, когда он вел жену обратно в дом. — Я приберег лучшее напоследок.

***

— Наша библиотека немного больше, чем в Нотт-Мэноре, хотя бы потому, что наши предки считали такую малость, как количество книг, показателем, достойным конкуренции. Гермиона не знала, что за соревнование проводили его предки, но на первый взгляд библиотека в этом поместье намного превосходила библиотеку Нотта. При виде этого ее сердце пустилось вскачь. Много летних месяцев она провела, молча тоскуя о возможности однажды увидеть это, и теперь, при наихудших обстоятельствах, она наконец-то осуществила свое желание. Проходы тянулись по комнате дальше, чем мог видеть глаз, а полки были выше, чем в Хогвартсе. Драко и Гермиона медленно продвигались по центральному проходу между полками, Малфой в мельчайших подробностях описывал, как распределена библиотека по категориям, время от времени протягивая руку за одной-двумя книгами. Между некоторыми полками были небольшие ниши со столом и стулом. Большие окна закрывали ту сторону комнаты, которая выходила в сад, и были задернуты темными шторами, придавая комнате слегка призрачный вид. Может быть, Гарри был прав — им следует сменить шторы. Прочистив горло, чтобы привлечь ее внимание, Драко с ноткой неуверенности окликнул Гермиону. — Я проследил за тем, чтобы защитные чары по всему Мэнору были сняты. Если у тебя есть какие-либо опасения по поводу какой-то книги из нашей коллекции, пожалуйста, найди меня, прежде чем прикасаться к ней, — он мельком взглянул на ее пальцы, прежде чем отвести взгляд. Книга, которую Драко пролистал, сама отлеветировала, когда он положил ее рядом с книжной полкой. — Не стесняйся заходить сюда, когда захочешь. Это в такой же степени твое, как и мое. Была ли это та самая библиотека, к которой Драко имел доступ каждое лето, пока она его знала? Если бы это был ее собственный дом, Гермиона бы никогда его не покинула. Мысль о том, чего им удалось достичь, ошеломила ее. В течение многих лет Гермиона прятала свои воспоминания о Драко за завесой, отчаянно пытаясь создать новое представление о нем. Всего за один день он взял ее восприятие и перевернул с ног на голову. Если она не скажет этого сейчас, то потеряется здесь, в проходе, и наверняка потеряет мужество сказать позже. — Спасибо, — Гермиона изо всех сил старалась вложить серьезность в каждое слово, — за экскурсию, за подарок, который ты мне сделал, и за то, что уладил эту нелепую регистрацию на курсы. За то, что... — женился на ней. Не оставил ее одну после скандала, — все, — Гермиона выдохнула, когда Драко терпеливо ждал, пока она закончит, глядя на свои ботинки, как смущенный школьник. — Знаешь, ты был невероятно понимающим для мужчины, которого сверстник силой заставил жениться. — Я в какой-то степени виноват в той ситуации, в которой мы оказались. И я знаю, что ты не... — поколебавшись, Драко перефразировал. — Я знаю, что этот брак со мной — не то, чего ты хотела или о чем мечтала. — Я тоже сомневаюсь, что этот брак — предел мечтаний для тебя, — Гермиона сочувствовала ему, и он не стал этого отрицать. — Но я думаю, лучшее, что мы можем сделать, — это стремиться быть... друзьями? Или, по крайней мере, дружелюбно относиться друг к другу, если первое покажется тебе слишком трудным. Гермиона моргнула, прилагая значительные усилия, чтобы не вытаращиться на Драко. — Ты хотел бы стать друзьями? — Конечно, — ответил Драко. — Лучше дружить, чем обижаться, тебе не кажется? В вихре сплетен, обязательств и служебного долга у них не было времени обсудить их первоначальную беседу в семейной библиотеке Ноттов. Это было то, что он пытался сделать со своими извинениями, а Гермиона цеплялась за свое негодование вместо того, чтобы прислушаться к его словам. Если бы Драко по-настоящему не заботился о ней, то мог бы погубить ее репутацию и прожить свою жизнь счастливо с чистокровной герцогиней. — Я думаю, было бы здорово стать друзьями, — искренне сказала Гермиона. — Хотя, честно говоря, я не знаю, с чего бы нам начать. — Я полагаю, скоро обед. Может быть, мы начнем с еды? — Тебе придется проводить меня, — Гермиона попыталась пошутить, прежде чем Драко протянул ей руку, чтобы она взяла ее. — Хотя из тебя получился бы отличный гид, в какой-то момент я наверняка заблужусь в Мэноре. Пока Драко смеялся, Гермиона рассматривала его. Если то, о чем он спрашивал раньше, было искренним, то после войны она была слишком предубеждена в его отношении. Ибо какой истинный сторонник чистокровного превосходства возьмет в жены магглорожденную, кинет к ее ногам весь мир и попросит дружбы?

***

В тихие дни между свадьбой и первым днем занятий Гермионы Нарцисса, которая не сказала своей невестке ни единого слова даже в день церемонии, ходила по Мэнору, как привидение. Она ела отдельно в своем крыле. Гермиона никогда не видела ее и не слышала ее шагов по мраморному полу. Любые попытки обсудить это с Драко из-за беспокойства о здоровье Нарциссы каждый раз наталкивались на один и тот же ответ. — Я часто проверяю, как она. Если моя мать хочет оплакивать моего отца дольше рекомендованного срока, я позволю ей. Насколько другим должно быть общество для Нарциссы, как для человека, который воспитывался как член семьи Блэков, выходил замуж за Малфоев только для того, чтобы потерять мужа и чтобы общество принимало как магглов, так и магглорожденных одинаково. Казалось, что Драко довольно хорошо справлялся с этим переходом, будучи воспитанным этими двумя семьями и посещая школу, в которую вообще не допускались магглорожденные. Хотя Гермиона знала, что чистокровные взгляды Нарциссы были одним из факторов, способствующих ее изоляции. Все же девушка не хотела, чтобы свекровь зачахла. Было ясно, что даже в напряженных отношениях Драко заботился о своей матери. У Гермионы больше не было матери, ее замечательной и доброй матери. У Драко больше не было отца. Основываясь на том, что она знала о Люциусе Малфое, возможно, он не оплакивал своего отца так, как она оплакивала бы своего собственного родителя. Иногда, когда Гермиона читала в библиотеке, она могла разглядеть одинокую фигуру, двигавшуюся по садам на заднем дворе. Одетая с головы до ног в черную вуаль и черные парадные одежды, Нарцисса часто прогуливалась среди растений и роз, останавливаясь, чтобы понаблюдать за павлинами, которые бродили по поместью. Она выбирала один и тот же путь каждый раз, когда Гермиона наблюдала за ней. Однажды, когда девушка стояла близко к окну, Нарцисса резко подняла голову, как будто почувствовала на себе чей-то взгляд. Вдовствующая герцогиня немедленно сворачивала со своего обычного пути и проскальзывала обратно в дом, забыв о своем обычном маршруте.