Не много из жизни ревнивого мужа

      Кинн пристально посмотрел на пожилого мужчину перед ним.       — С памятью у меня проблем нет. Я прекрасно помню Вас, но сейчас я хочу знать, что произошло с моим сыном.       — Сущий пустяк. Просто несколько одноклассников хотели избить мальчика, — всё это пожилой мужчина произносил легко и с улыбкой, а вот Кинн спокойствием не мог похвастаться. Злость раздирала мужчину изнутри, но всё-таки помня каким-то остатками разума, где он находиться, Кинн как мог спокойно спросил:       — Вы как-то уж слишком легко это сказали. Вы директор школы или просто прохожий с улицы? Хотя даже у прохожего будет больше негодования чем у Вас.       — Вы не правы уважаемый. Я очень негодую, но за большой опыт работы в школе и с разными детьми, я научился сдерживать свои эмоции. В отличие от Вас…       Анакин молчал. Всё это было сказано конкретно для Кинна. Это понял бы и дурак, но мужчина никак не мог понять суть.       — К чему Вы это говорите? — первым прервал молчание Кинн. Он не любил ходить вокруг да около. Хотелось, чтобы всё было сказано прямо и в лицо.       — Всё просто. Одна случайно сказанная маленьким мальчиком фраза, послужила поводом для начавшейся ненависти, а если ещё учесть, что ваше финансовое положение намного лучше, чем у многих в этой школе, то сделайте выводы сами.       Кинн молчал. Если подумать, то ему было что сказать этому пожилому человеку, но в этих словах не было необходимости. Анакин помнил своё детство. Помнил ненависть от других детей в свой адрес. Сначала его только били и травили, но потом он научился драться и в итоге схватки уже между подростками были не на жизнь, а на смерть. Не каждый осмеливался подойти к Кинну ближе, чем на метр, но бывали и смельчаки, которые заканчивали свой день в больнице. Мать не раз из-за этого вызывали в школу. Всё что могла тогда сделать женщина это стоять перед директором с опущенной головой, выслушивать гневные речи и бесконечно извиняться. Кинн ненавидел это, но сейчас он сам оказался почти в той же ситуации, но извиняться он не собирался.       — Что такого мог сказать Кимхан, что его начали травить?       — Случайно или не совсем, но он обмолвился, что его отец живет с мужчиной…       Не один мускул не дрогнул на лице Анакина.       — И что?       Директор посмотрел на Кинна, как маленького ребёнка.       — А вы не понимаете?       — Нет. Даже, если я живу с мужчиной, то это моё личное дело.       — Бесспорно, но, когда об этом узнают другие это уже не ваше личное дело, но и дело окружающих Вас людей. А люди не всегда воспринимают подобно спокойно. Если у Вас хватило ума научить чему-то подобному ребёнка, нужно было и объяснить, когда стоит так говорить, а когда нет. У Вас прекрасный ребёнок, — со вздохом произнёс пожилой мужчина. — Но зачем вы обрекаете его на страдания? Не все готовы воспринимать подобные отношения спокойно. О Порше Вы тоже не особо задумались я полагаю, — директор протянул Анакину листок бумаги.       — Что это?       — Письмо тех самых окружающих, которые требуют уволить учителя Пачару Киттисавада за аморальное поведение.       Кинн взял листок в руки и стал читать.       — Да это бред какой-то, — дочитав воскликнул Кинн.       — Это для нас с вам бред, а они уверены в этом, ещё и детям подобное говорят, как следствие пострадал мальчик. Радует, что потасовку вовремя увидели и Кимхан отделался только ссадинами, — пожилой мужчина устало сел в директорское кресло. — Молодой человек, слова даже случайно брошенные имеют огромную силу, а иногда они убивают более прицельно чем пули. Я думаю, Вы это уже поняли.       Кинн устало закрыл глаза. Произошедшее стало для него ударом под дых. Первый раз он задумался, что от его слов могут пострадать другие люди, например, ни в чем не виноватый ребенок, который просто сказал, как просил он сам.       — Поршу, я сообщил об инциденте с мальчиком и о письме родителей.       Кинн резко открыл глаза.       — Вы общаетесь с Поршем?       — Ну это сложно назвать общением, молодой человек. Он просто попросил меня присматривать за Кимханом в стенах этой школы, поэтому я посчитал нужным сообщить ему.       Кинн был немного разочарован. Какой-то посторонний человек может с ним связаться, а я просто остался в стороне.       — Он что-то сказал об этом?       Мужчина покачал головой в знак отрицания.       Кинн чувствовал себя странно. Он не был разочарован, но пустота где-то внутри груди в разы увеличилась. Анакин посмотрел в даль, голубое небо за окном было безоблачным, а вот в жизни Кинна сгустились темные грозовые тучи.       Щелчок за спиной вывел Анакина из задумчивости. Молодая женщина зашла в кабинет ведя за руку Кимхана. Когда мальчик увидел в кабинете Кинна, он сразу же высвободил свою руку и подбежал к мужчине.       — Папа…       — Вишенка, — Кинн обнял мальчика и прижал к груди. Молодой мужчина видел следы слёз на лице ребёнка, но не торопился о чем-то расспрашивать. Все расспросы и разговоры будут потом дома.       — Папа, я хочу домой, — очень тихо почти шёпотом произнёс Кимхан.       — Конечно, сейчас поедем, — коснувшись губами волос ребёнка, ответил Анакин.       Уже возле самых дверей мужчина обернулся и посмотрев внимательно на директора, произнёс:       — Пожалуйста передайте инициаторам этого письма и травли моего сына, что если они не успокоятся, то смогут на себе ощутить всю силу имеющихся у меня денег, — это было произнесено спокойным, но твёрдым голосом. — Ни один человек не сможет навредить моей семье.       Пожилой мужчина улыбнулся.       — Я рад, что Вы находитесь рядом с Поршем и ещё я надеюсь, что в будущем Вы будете думать перед тем, как говорить.       Кинн ничего не ответил. Поклонившись, молодой мужчина вместе с ребёнком вышли из кабинета закрыв за собой дверь.       Несколько мгновений посмотрев на закрывшуюся за двумя людьми дверь, пожилой мужчина произнёс в слух:       — Я думаю, ты выбрал правильного человека, Порш.       — Кхун’Сонсит, я могу только согласится с Вами. Кинн — это тот ещё подарок судьбы! — выходя из-за спины директора, с улыбкой ответил Пачара.