Пришедшие вместо

      На следующее утро Неро проснулся с туманом в голове и пересохшим горлом: вчера вечером он пошёл к себе, не выпив и стакана воды, а ночь выдалась душной. Минут пять он лежал на разворошённой постели и смотрел на чёрные силуэты чаек, высыпавших в небо над портом. Затем встал и нашёл в столе несколько купюр, скопленных с зарплаты: Неро с десяток раз говорил Готтлибу, что ему не нужны деньги, но так и не переспорил.       Потом он попытался привести себя в порядок. Это оказалось сложно. Движения стали неловкими: Неро совсем не хотелось распороть себе кожу когтями.       Готтлиб уже был на кухне. Он прислонил трость к ручке стула и жевал яичницу с луком, сильно пахнущую перцем.       — Доброе утро, — Неро вместо ответа кивнул. — Знаешь, отдохнул бы ты сегодня.       — Зачем? Я могу работать.       — Ты заслужил перерыв.       Неро недоверчиво уставился на Готтлиба. У него пушистые и сухие волосы: отдельные волоски торчали, как проволока, и в свете утреннего солнца казались почти прозрачными.       — …хорошо, тебя так не проймёшь, — Готтлиб постучал длинными пальцами с коротко обстриженными ногтями по набалдашнику трости. — Ты целый день будешь смотреть в стенку, переругаешься со всеми и напугаешь Сальсу. Это не нужно никому. Так что поспи, приди в себя… всё равно ничего не пропустишь.       То, что должно быть полушутливым заверением, прозвучало гнетуще. Неро налил себе воды и сел напротив Готтлиба.       — Молчат?       — Даже не спрашивай, — Готтлиб тяжело вздохнул. — Меня пугает даже не то, что депеши задерживают, а что люди требуют старой оплаты. Было бы проще, если бы викарий черканул хоть пару строк. Но какое там?..       Неро что-то сочувственно пробурчал. Готтлиб пожёвывал кончик пшеничных усов и смотрел в окно на чаек. Они будут кружить над портом целый день, пока не дождутся траулеров с вечерним уловом. Как все люди, рыбаки жадны — и охотнее позволят сожрать улов пернатым попрошайкам, чем хоть немного уступят в цене. Конечно, нужда заставит. Но настолько безжалостной нужды, чтобы растоптать единственную гордость, доступную не-рыцарям — гордость дорого продавать свой труд, нет.       Пока что.       — Бенедикта ушла? — спросил Неро. Зачем — сам не знал. Он почему-то уверен, что её нет дома.       — Утренняя проповедь. Вернётся к обеду, — подтвердил Готтлиб. — Да и мне пора… отдыхай.       Готтлиб, опираясь на трость, ушёл из кухни. Скрипнула входная дверь. Неро насилу заставил себя допить стакан: сухость во рту прошла после первых пары глотков, а остальное показалось лишним. Вернувшись в комнату, Неро пересчитал деньги и спрятал их в верхний ящик, чтобы завтра не возиться. Джованни будет найти нетрудно: он приходит в контору под конец дня и торчит там вплоть до закрытия, прокуривая балкон и сплетничая с бухгалтерами. Больше никаких важных дел не было. До тех пор, пока не вернётся отец.       Неро сгрёб со стола книги, положил на него меч и достал из ящика инструменты для чистки и отладки. Кредо говорил, что такому мечу нужно достойное имя, но Неро его так и не придумал. К тому же, имя даёт создатель, а Неро не совсем его создал: он через отца достал орденский полутораручный мотомеч и, пользуясь списанными турбинами, добавил акселератору ещё два заряда. Получившееся чудовище выдавало такое ускорение, что пользоваться им мог только Неро. Обычному человеку руку вряд ли оторвёт, но приятного будет мало.       Глядя на свою правую руку — которой приходилось действовать в два раза внимательнее, чем раньше, чтобы не поцарапать металл — Неро подумал, что теперь можно увеличить мощность. Но для этого нужны специальные запчасти, которые делают только в «техническом бюро» Ордена. Туда Неро — как и подавляющему большинству жителей Фортуны — вход заказан.       Кирие проснулась через три часа. Как Неро догадался об этом до того, как от сквозняка хлопнула дверь её комнаты и зашумела вода, — он так и не понял.       Раздались три лёгких удара по косяку — Кирие всегда стучала прежде чем войти. Неро запоздало вспомнил, что так и не заправил постель.       — Ты сегодня не занят? — дверь Кирие оставила открытой — всё равно они одни.       — Готтлиб оставил «высыпаться», — Неро почувствовал слабый укол уязвлённой гордости. — Будто я ему книги попорчу…       — О, — Кирие поднимала брови в точности, как Готтлиб. — Папа заботится о тебе. После вчерашнего ты… ну… я очень рада, что был с нами.       — Я тоже, — Неро отложил инструменты. — Жаль, что всё вышло не так гладко, как должно было.       Кирие присела на край постели и сложила ладони на коленях. В вороте широкого домашнего платья, выцветшего и голубенького, виднелись плечи и ключицы. На них — тонкие, но тёмные, напитанные кровью порезы.       От взгляда на них Неро мутило. Мутило гораздо сильнее, чем от вида открытого перелома девчоночьей ноги и трупа Джоша с измятой грудью. Но он заставил себя смотреть, пока Кирие, повинуясь общей для девушек стыдливости, не подтянула ворот повыше.       — Ты сегодня тоже никуда не собираешься? — спросил Неро, когда наконец-то отмер.       — Да… матушка сказала, что предупредит регента Игнасио, — Кирие сиротливо обняла себя за плечи. — Сегодня… мне не до пения, честно говоря.       — Плохо спала? — Неро смотрел на вдавившийся, чуть красноватый след на щеке Кирие, оставленный подушкой.       — Мне всю ночь снился Джош, знаешь, — призналась Кирие. — Погибнуть вот так… и так рано…       «Он погиб из-за глупости Тонио, — подумал Неро. — Если бы он послушал меня, никто бы не умер». Но вслух говорить не стал.       Кирие хорошая. Правда. Но с годами она всё реже стала понимать Неро. Бенедикта говорила, что это типично для юношей и девушек их возраста: их пути расходятся, чтобы вскоре, познав себя, научиться познавать друг друга. Красивое объяснение. В такое хочется верить.       Но правая рука Неро красноречиво намекала, что к «типичным» случаям он не относится.       — Люди смертны, — сказал Неро. — Тем более с такой профессией. Жаль, конечно, что тебе пришлось это увидеть… но теперь ничего не сделаешь.       — Но мы всё-таки должны предупредить, что в лесу Митисс опасно, — начала гнуть свою линию Кирие.       Предсказуемо. И реакция у Неро была предсказуемая — закатить глаза. Иногда он не понимал, откуда в ней, любимице родителей, такое оголтелое стремление всех защищать и быть за всё ответственной. И он ничего не имел бы против… согласуйся это стремление со здравым смыслом. Иногда оно сходилось. Сейчас — нет.       — Оставь это Тонио, а? — попросил Неро. — Это вообще-то его промах: самовольно покинул пост и потерял бойца. Тебя всё равно привлекут как свидетеля. Зачем тебе проблемы раньше времени? Я был на паре трибуналов. Мне не понравилось.       — Но это нужно для защиты граждан.       — Для отчётности это нужно, — хмуро сказал Неро.       Ещё полчаса прошли в молчании: Неро заканчивал проверку меча, Кирие наблюдала за работой. Потом в подъезд кто-то вошёл. Неро до последнего надеялся, что это не сюда, но через четыре этажа этот кто-то позвонил в их дверь. Кирие ощутимо вздрогнула и принялась поправлять волосы, сбитые со сна.       — Я открою, — бросил Неро и, оставив меч, неспешно подошёл к двери.       За это время посетитель успел дважды вдавить кнопку звонка в стену. Обычно те, кому остро требуется поговорить с деканом или начальником бухгалтерии, так не наглели. Неро заглянул в дверной глазок и едва не выругался. Пока он смотрел на лицо посетителя, он опять позвонил.       Неро не оставалось ничего, кроме как отпереть дверь.       — Так и думал, что увижу тебя, — в дверном проёме показалось породистое лицо: брови вразлёт, волевая челюсть, тёмные с рыжиной кудри.       — Доброе утро, генерал, — Неро натянуто улыбнулся. — Декана нет дома, ищите её в приходе.       — Я график Бенедикты ещё не забыл, — Хорхе, не потрудившись снять сапоги, прошёл в гостиную. — Позови Кирие, будь добр. Разговор будет серьёзный.       Не то чтобы Неро знал генерала Хорхе. Он видел его пару раз, когда генерал приходил в контору и мешал всем работать, но цель таких визитов известна только Готтлибу. Отец отзывался о нём с пренебрежением, но он так думал о всех членах Ордена. Поэтому всё, что Неро известно наверняка — Хорхе не должен был стать генералом. Кредо на эту роль подходил куда лучше. Но Хорхе, видимо, усерднее целовал руку викария. Потому и получил пост.       Этого Неро хватало, чтобы с чистой совестью недолюбливать Хорхе. Тем более, что он ходил в уличной обуви по паркету, который Неро только позавчера вымыл и натёр.       Пока Неро ходил за Кирие — она пообещала выйти из комнаты через пару минут, — генерал уже вольготно развалился на софе.       — Что с рукой? — брови Хорхе взлетели вверх: слишком живо и удивлённо для всесильного генерала.       — Наследство от деда, — Неро чуть вздёрнул подбородок.       Присказка про деда на большинство членов Ордена меча действовала безотказно. Подействовала и сейчас: теперь генерал старался лишний раз не смотреть на руку Неро. И прекрасно. Ему совсем не хотелось даже невольно оправдываться перед таким человеком, как Хорхе.       Кирие немного задержалась. Она сменила платье: тёплое не в сезон, но закрывало плечи и шею. Глядя на такое, слишком легко поверить, что всё в порядке.       — Прекрасно выглядишь, — генерал приторно улыбнулся.       — …вы же здесь не для того, чтобы комплименты мне делать, — Кирие сцепила руки в замок и, стараясь не смотреть Хорхе в глаза, разглядывала его лоб — слишком гладкий для сорокалетнего.       Генерал наконец-то постарался выглядеть серьёзно. Это далось ему тяжело: встрёпанные кудри и расстёгнутый мундир придавали ему дурашливый вид, который можно простить капитану тройки, но не руководителю так называемых Святых рыцарей.       — Послушайте. Я знаю, что вы вчера были в лесу Митисс. Ты же знала Джоша? — Хорхе кивнул Кирие.       — Не слишком близко, — Кирие покачала головой.       — Да, да, он явно не твоего полёта птица… в любом случае: соболезную. Мы похороним его со всеми почестями.       — Простите за грубость, генерал, но вряд ли вы здесь только затем, чтобы утешать Кирие, — не выдержал Неро.       — Ладно. Хорошо! — цыкнул Хорхе. — Хочешь кратко — будет кратко. Ни слова про лес Митисс.       Кирие замерла. Неро в глубине души почувствовал облегчение — значит, никакого трибунала, никаких допросов и прочего иезуитского наследия, которым грешили следователи в Ордене. Но менее… неожиданным это требование не делало.       — Как будто Джош первый, кто погиб от руки демонов, — хмыкнул Неро.       — Дело не в том, что рыцарь умер и ранена девчонка, — признал Хорхе. — Дело в том, где это произошло. О том, что Джош умер — говорите, сколько хотите. Но про лес ни слова.       — Разве рыцари не обязаны предупредить, что там опасно? — спросила Кирие. — Люди часто ходят туда отдыхать! Почему мы должны молчать?       — Басню про мальчишку и волков знаешь? — огрызнулся Хорхе. — Послушайте. Я здесь не для того, чтобы вас пугать. Я просто хочу прояснить всё раз и навсегда. Отстрел и контроль демонов — ответственность Святых рыцарей. Вы — гражданские. Вот и работайте себе в городе. А не вмешивайтесь в наши дела!       — Если бы вы выполняли свои обязанности как следует — никто бы и не вмешивался, — Неро скрестил руки на груди.       Не то чтобы он хотел спорить с генералом: настроение не то, да и толку никакого — слишком верным своим догматам и неизобретательным он казался. Но… не сходилось. Сколько Неро себя помнил, для Фортуны смерти от демонских когтей были обычным делом. С появлением отца отчётность поползла вниз, но полностью очистить Фортуну он то ли не мог, то ли не желал. Орден, даже если не из благих побуждений, обычно старался перекрыть источники угрозы и не портить свой образ лишними смертями.       А здесь мало того, что генерал не собирался что-то делать, так ещё и запрещал делать что-то за него.       — У тебя был шанс стать рыцарем, но ты им не воспользовался. Так чего теперь из себя строишь? — Хорхе состроил грозное лицо с таким старанием, что стал похож на аттическую театральную маску. — Думаешь, раз внук Спарды, то тебе что угодно позволено? Не угадал.       Снова он спорил не с Неро, а со своим выдуманным «внуком Спарды». Как они это любят. Раньше Неро раздражало, что особо верующие вели себя так будто заочно с ним знакомы — и не проверяли, как это знакомство соотносится с реальностью. Теперь ему без разницы. Если им так удобно — пускай. Но пусть не удивляются, что Неро тоже удобно отвечать им через раз.       Скрипнула входная дверь. Бенедикта сняла синее пальто и с явным неодобрением посмотрела на пыль, осевшую на паркете из-за Хорхе и его сапог.       — Добрый день, генерал, — сдержано, лишь немного звенящим от неудовольствия голосом поздоровалась Бенедикта. — Если вы хотели встретиться, могли бы послать записку. Я предпочитаю держать семью отдельно от обязательств.       — Зато твои обязательства отлично вторгаются в семью, — Хорхе кивнул на Неро. — Я уже закончил. Что до нашего разговора… вы всё-таки меня послушайте. А иначе старику Игнасио придётся готовить другую певицу.       Генерал ушёл. Бенедикта заперла за ним дверь: запор стукнул громко и звонко, почти зло. Вернувшись в комнату, она рухнула на софу, на котором до этого сидел Хорхе, и потёрла глаза смугловатыми ладонями.       — …что он вам наговорил? — спросила Бенедикта тихо и устало.       — Я не понимаю, — пробормотала Кирие. — Он велел молчать про смерть Джоша… но…       — Не про смерть Джоша, — поправил Неро. — Про то, что это было в лесу Митисс.       — Вот как, — Бенедикта тяжело вздохнула. — Я могла бы сразу догадаться. Рыцари настолько привыкают к языку насилия и муштры, что уже с трудом разговаривают с людьми как с людьми… боюсь, вам придётся подчиниться. Если дело действительно серьёзное, то на смещении Кирие Хорхе не остановится.       Этот разговор, Кирие выбивший из колеи сильнее, чем мёртвый рыцарь, для Неро значил только то, что он знал всегда: Орден — не самый надёжный защитник. Поэтому он закончил отладку меча и стал ждать отца, протирая полы — чёртов Хорхе с его чёртовыми сапогами! — и волей-неволей думая о произошедшем.       Вчерашний день сам по себе оставлял много вопросов. Эти рептилоподобные демоны были слишком могущественны, чтобы прорваться через те крошечные бреши, которые открываются на Фортуне. Врата под городом заперты. К тому же, будь дело во Вратах, они бы появились в городе, а не в лесу. Они оказались там случайно? Вряд ли. Ради случайностей генералы не ходят.       Странно, что он пришёл сам. Бенедикта и её старший сын, конечно, известны в Ордене. Бенедикта — одна из церковных деканов. Она могла бы побороться за епископский сан, но для женщины и деканство недостижимо. Кредо должен был стать генералом, но не вышло. Никто из них с Хорхе не был дружен: Бенедикта слишком устала оправдываться за свой брак, чтобы терпеть рыцарей больше десяти минут, а Кредо не терпит пустой бравады. Значит, он не пришёл «по дружбе».       Может, Кирие с её желанием предупредить всех и каждого видит куда дальше, чем Неро. А может, Хорхе просто не хочет портить себе отчётность перед самым Фестивалем клинка.       Отец вернулся под вечер, когда Неро уже постирал плащ, протёр столик на балконе и сделал ещё кучу мелочей, чтобы занять руки и забить голову. Он не выглядел усталым. Неро никогда не видел его усталым: отец мог быть на ногах несколько суток подряд, но внешне никак это не проявлять. Такой выдержке можно только позавидовать. Чем старше Неро становился — тем чаще ловил себя на мысли, что хотел бы так же.       — Привет, — и всё равно Неро чувствовал себя не совсем в своей тарелке: похоже, как он ни старался переступить через юношескую гордыню и местные предрассудки, Хорхе своим «внуком Спарды» всё-таки задел его. — Как… э… у вас там?       — Лучше, чем я ожидал, — сказал отец после паузы. — Генерал был здесь?       — Да, — Неро на этот раз даже не стал спрашивать, как отец угадал: видимо, так же, как сам Неро почувствовал приход посетителя за четыре этажа до его звонка в дверь. — Он почему-то не хочет, чтобы кто-то узнал, что Джош погиб в лесу Митисс.       — Вот как? — отец впечатлённым не выглядел: как будто заранее знал, что так будет. — И что ты собираешься с этим делать?       — …я уже ни в чём не уверен, — признался Неро. — Генерал бы не стал приходить просто так, да?       — Хорхе считает, что в мире нет ничего ценнее его персоны, — отец снисходительно хмыкнул. — Конечно, он не стал бы тратить своё драгоценное время без серьёзной причины. Но вряд ли ты беспокоишься о нём.       — Ты вчера говорил, что займёшься мной.       Отец помолчал пару мгновений и медленно, степенно так кивнул.       — У тебя остались тренировочные мечи?       Тренировочные мечи — гораздо более тяжёлые и лучше сбалансированные, чем те, которыми пользуются рыцари — Неро хранил под кроватью, завернув в старую простыню. Он не доставал их полгода. Когда Неро вернулся, отец двумя размашистыми ударами Ямато открыл портал.       Отец всегда выбирал для тренировок незнакомые пейзажи. Ямато давал возможность перенестись в любую точку мира за два росчерка. В детстве Неро, который, как и все дети, задыхался от однообразия родных мест, искренне не понимал, как можно жить на Фортуне, когда в мире существуют Киото, египетские пирамиды и Кносский дворец. С возрастом яснее не стало, но привычка победила.       На этот раз портал вёл на поросшую душистым разнотравьем площадку где-то в горах: достаточно высоких, чтобы порасти лавандой и эдельвейсами, но не настолько, чтобы от разряженного воздуха закружилась голова. Между далёкими, покрытыми дымкой хребтами Неро разглядел нити фуникулёра.       Отец сбросил плащ прямо на траву и вытянул руку. Неро бросил ему один из деревянных мечей и взял свой на изготовку.       — Готов? — зачем-то спросил отец.       Неро вместо ответа крепче сжал рукоять своего меча. К схватке с отцом нельзя быть готовым.       И всё-таки что-то изменилось. Этот бой не был похож на предыдущие, всегда одинаковые: отец слишком быстр, чтобы за ним угнаться, и слишком непредсказуем, чтобы поймать его на движении. Поэтому Неро хватало только на защиту и никогда на то, чтобы атаковать в ответ. Но теперь всё стало… проще?       Теперь Неро успевал понять, куда отец поведёт выпад. Удар, ещё удар — дерево билось друг о друга, грозило затрещать и расщепиться, но ни один из них другого не достал. Даже когда отец отбросил всякую заботу о сопернике и стал действовать так же, как «на поле» — исчезать и появляться в самых неудобных местах, — Неро всё равно чувствовал, что произойдёт через секунду. И успевал что-то сделать.       Неро не знал, сколько времени прошло, прежде чем отец всё-таки достал его мечом. Но, что ещё невероятнее — так это то, что Неро успел ударить его по ведущей руке. Происходи всё это в реальном бою, Неро отрубил бы ему руку. Правда, от вспоротого горла это его не спасло бы.       — Мне нужен перерыв, — сказал Неро и свалился на траву. Густой запах сломавшихся стебельков тут же ударил в голову.       Странно, но он не чувствовал себя запыхавшимся. Напряжение в теле — нечеловеческое, но боли, обычной для слишком сильных нагрузок, нет: только усталость, которая должна скоро пройти. Обычно после тренировок с отцом Неро чувствовал себя так, будто его перемололи и собрали заново. Возможно, сегодня будет также. Но пока что Неро чувствовал себя подозрительно неплохо.       — Ты слишком привык… — отец, как и всегда, только поправил волосы. — …тормозить реакцию. Тело думает быстрее, чем голова. Пока мысли не начнут успевать за действиями — не мешай действиям.       — Проще сказать, чем сделать… — буркнул Неро.       — Закрой глаза, — посоветовал отец.       — В настоящем бою я закрывать глаза точно не стану.       — Поэтому пробуй сейчас. Ни с чем худшим, чем я, ты не столкнёшься.       — …дай мне ещё минутку.       Он сцепил руки в замок на груди, поглаживая окостеневшие костяшки правой. Неро смотрел в небо — высокое, льдисто-голубое и такое чистое, какого никогда не бывает над Фортуной. Только в этом небе он видел отблеск чего-то священного. Чего-то, что людям незазорно обожествлять.       — Будь это реальный бой, такая беспечность стоила бы тебе жизни, — заметил отец.       — Будь это реальный бой, меня бы столько не гоняли, — усмехнулся Неро. — Да ладно тебе, пап. Иногда и расслабляться надо. Над Фортуной такого красивого неба не бывает.       Отец, до этого пару раз недоверчиво обойдя горный луг, всё-таки лёг рядом с Неро. Сам он этого не видел, но правая рука отозвалась приятным, успокаивающим покалыванием.       Они вернулись затемно, через портал в прихожей: отец мог «прыгнуть» в любую точку квартиры, но с некоторых пор соблюдал приличия. Неро заметил ещё одни сапоги — высокие, из дублёной и выкрашенной в белый кожи. Их мог носить только один человек.       — …я буду у себя, если понадоблюсь, — между отцовскими бровями залегла недовольная складка.       — Спокойной ночи, — пожелал Неро.       На кухне, обсуждая что-то с родителями и сестрой, сидел Кредо. Служба в Ордене не красила Кредо от слова «совсем»: он, двадцатишестилетний, из-за теней под глазами и впалых щёк выглядел на все тридцать. Неро видел, как напрягались его жилы, когда он давил из себя улыбку. Да и улыбку он не доводил до конца: глаза оставались усталыми и безучастными. Поэтому Неро, который в детстве завидовал Кредо, в более осознанном возрасте начал ему сочувствовать.       На звук шагов Кредо повернул голову. Он посмотрел на правую руку Неро так, будто не до конца её видел.       — …а я думал, куда ты пропал, — Кредо вымученно улыбнулся. — Рад тебя видеть.       — Неужели тебя выпустили погулять?       — Представь себе, — хмыкнул Кредо и пригубил чай — судя по запаху, с цедрой мандаринов: их во всех палисадах росло столько, что не знаешь, что с ними делать. — Выпустили бы раньше, если бы Вергилий не исчез посреди рабочего времени… ну да не важно. В любом случае… спасибо. За то, что ты сделал для Кирие. Она мне рассказала.       Кирие, немного ожившая с утра, смущённо улыбнулась.       — Меня за тем и держат, — полушутя-полусерьёзно ответил Неро.       Сам он не придавал значения тому, что «спас» Кирие. Во-первых, он только ради этого и пожертвовал выходным днём. А во-вторых… ему не сложно. Правда. Для Неро этот бой, несмотря на странных тварей и изменившуюся руку, был одним из десятков. Отец тоже никогда не напоминал о том, что спас Бенедикту и Готтлиба от демонов. Так почему Неро из-за спасения Кирие должен ждать особого отношения?       Когда остальные разошлись, Неро и Кредо ещё сколько-то сидели на кухне. Кредо расспрашивал про то, как живёт семья, на которую он почти не имел времени, и как Неро обзавёлся демонической рукой. Неро пересказал ему вкратце произошедшее в лесу и разговор с Хорхе. На приказ генерала «никому не говорить» Кредо нахмурился особенно сильно.       — …Вергилий тебе ничего не рассказывал? — зачем-то уточнил Кредо.       — А должен? — ответил вопросом на вопрос Неро. — Я же гражданский. С чего бы мне знать, что у вас происходит?       — Ты — единственный, кому он доверяет.       — Значит, отцу нечем поделиться.       Несмотря на поздний час, Кредо всё равно собрался обратно в штаб. Неро не совсем понимал, зачем, но всё-таки проводил его. Кредо, неловко двигающийся из-за усталости, не в пример Хорхе застёгивал мундир на все пуговицы. Он пригладил волосы, но они, жёсткие, как медная проволока, всё равно топорщились.       — Ты сейчас наговоришь много всякого… но всё равно спасибо, — Кредо впервые за вечер улыбнулся по-настоящему, до собравшихся в уголках глаз морщинок. — Когда ты рядом с Кирие, я за неё спокоен.       — Ты серьёзно, что ли? — Неро наигранно закатил глаза. — Вы меня вырастили. Что я ещё мог сделать?       Кредо обнял его на прощание. Неро неловко похлопал его по спине и вдруг обмер.       Правую руку покалывало так, будто рядом демон.