Месяц назад
Если бы Данте спросили, сколько Всадников Апокалипсиса на самом деле, он бы ответил: «пять». Пятым — и самым жутким из квинтета — была Леди. Её появление всегда не к добру. Заказы у неё интересные, но чисто благотворительные. К тому же, они всегда кончаются «разбором полётов», о котором никто не просил. Про гонорар и речи не шло. Не то чтобы Данте нуждался в деньгах, но юношеский максимализм и идейность прошли. Данте ценит своё время. Леди — не очень. — Ты за долгом или поздороваться зашла? — Данте вопросительно поднял бровь. — Если первое, то возвращайся через три дня. У меня дело в Уилтшире. А он надеялся подремать день-другой… Данте сидел, закинув ноги на многострадальный стол, сдвигая ими Триш к краю — та почему-то всегда игнорировала вполне удобный диван. Может, демоны терпеть не могут мягкие поверхности. Данте не уточнял и прощал её сидение на столе до тех пор, пока она отвечает вместо него на звонки. Но вот что плохо — вдвоём они рисковали сбросить фотографию матери. А это Данте уже не простит. — Отменяй, — Леди рухнула на скрипнувший кожей диван. — Есть работа поинтереснее. Знакомая песня. Её пели так часто, что Данте перестал ей верить. Но Триш заинтересованно наклонила голову. — Ты слышал об Ордене меча? — пока звучало не слишком интригующе — обычно Леди цепляла на крючок сильнее. — Звучит как клуб реконструкторов, — хмыкнул Данте. — Решила завести хобби? — Если это и реконструкторы, то слишком дотошные… — Леди сняла мотоциклетные очки, обнажив разномастные глаза. — Это секта с островка Фортуна, он где-то в Средиземноморье. — Я тоже не фанат религии, но пока святоши меня не трогают — не вижу причин лезть в их монастырь. — Фортуна, значит? — задумчиво протянула Триш. — Мундус одно время интересовался этим местом. Он искал там кого-то… но быстро переключился на тебя. Данте выдохнул сквозь стиснутые зубы. Он «убил» — если это слово применимо к настолько могущественной твари — Мундуса с десяток лет назад, но что-то внутри до сих пор содрогалось от звука этого имени. Наверное, люди никогда не отпускают тех, кто настолько испортил им жизнь. Не доберись он до семьи Спарды — кто знает, сидел бы Данте в агентстве посреди заброшенного индустриального района и торчал бы Леди бюджет Танзании… Но время даже для демонов — и Герионов в том числе, у них интервал перемещения слишком мал — работает только в одну сторону. Так о чём теперь думать? — Неудивительно, — Леди улыбнулась Триш той улыбкой, которой обмениваются только нашедшие общий язык женщины. — Орден меча поклоняется Спарде. Легенда гласит, что он когда-то правил этим местом, и поэтому местные почитают его. Как Бога. — Они поклоняются демону как Богу? — Данте знал пару таких историй — хорошо они не кончались. — Хотя… в логике ребятам не откажешь. Спарда точно существовал. Но очень сомневаюсь, что он был Богом. — А что ты вообще знаешь о своём отце? — спросила Леди. Данте начал утомлять этот разговор. Он терпеть не мог личные вопросы. А Леди их периодически задавала — и в такие моменты Данте переставал понимать, почему вообще с ней работает. — Ну, он часами торчал над шахматной доской, выращивал гортензии и точно бы сказал, что имеет в собственности живописный островок, — Данте развёл руками. — Что из этого тебя интересует? Он нечасто вспоминал об отце. Спарда как демон не отпускал его: сколько демонов до сих пор не могут запомнить, что у Данте есть своё имя, и жаждут поквитаться за «предательство» двухтысячелетней давности! Артефакты, старые должки, даже Мундус — всё это свалилось на Данте из-за его сиятельного отца. Спарда как родитель… ну, он неплохо притворялся человеком. Наверное. Без лишнего напряжения Данте мог вспомнить только то, что отец исчез, когда ему и брату было десять лет. А через год не стало ни матери, ни дома, ни подобия нормальной жизни. Явно не тот образ Бога-спасителя, на который клюют люди. — Без разницы, был на Фортуне Спарда или нет, — Леди раздражённо выдохнула. — Но его последователи отлавливают демонов. Живьём. — Зоопарк открывают? — тревожный знак, но не настолько, чтобы из-за него одного ехать в Средиземноморье. — К тому же, они охотятся за артефактами вроде тех, которые хранишь ты. И несколько раз переходили дорогу мне. — Значит, музей, — Данте протяжно выдохнул. — Я вот не понимаю… чего ты добиваешься? Хочешь нанять меня, чтобы я разобрался с ребятами, которые пару раз увели у тебя работу? Не верю, что ты не выдерживаешь конкуренцию с кучкой дилетантов. — Да чёрт с ней, с работой. Это всё не просто так, помяни моё слово. Данте вымученно усмехнулся. У дамы явные проблемы с паранойей. Он не осуждал: слишком хорошо знал, через что она прошла из-за своего папаши — поехавшего на демонической силе фанатика, который не остановился даже перед убийством жены. Но всему должен быть предел. Одно дело — одинокий маньяк или кучка поехавших. Другое — целый остров, который поклоняется Спарде, верит во всё это дело, возможно, живёт за счёт Ордена и его исследований… разрушать жизнь целого поселения из-за Леди и её подозрений — это уже чересчур. Но Триш соскользнула со стола и начала копаться в его витрине. Сразу видно, что демон: никаких сомнений и терзаний. Иногда Данте ей завидовал. — Ты так думаешь, или доказательства есть? — Нет, но сам посуди — всё это как-то странно. Я навела справки, — Леди поднялась и — чёрт, Триш её заразила? — присела на стол. — Если мои информаторы не врут, то Орден существует с шестнадцатого века. Всё это время они сидели тихо, но в последнее время как с цепи сорвались. Может, они так осмелели под покровительством «сына Спарды»… Сердце Данте предательски ёкнуло. Ему пришлось снять ноги со стола и сесть ровно. Воистину, если кто и умеет парой слов вырвать у него кишки и намотать на кулак, то только Леди. — Я вроде сижу здесь, — Данте постучал костяшками по столу. — В сектах не замешан. Сама сказала: местные верят, что ими правил Спарда. Может, он пятьсот лет назад загулял с какой-то красоткой — вот и последствия. — Свежо предание. Так за работу берёшься? Данте ненавидел глаза Леди: они видят тебя насквозь, но ничего не говорят про неё саму. По ним никогда не поймёшь, убедил ли ты её или нет. — А у меня есть выбор? — Данте ткнул большим пальцем в сторону опустевшей витрины. На стекле помадой Триш написано: «Увидимся в Фортуне».***
Данте крайне не нравилась висящая над островом красная луна. Он не разбирался в астрономии, но вряд ли это затмение. Диск неестественно-красный — почти как его плащ. Данте был бы идиотом, если бы не заподозрил влияние магии. Не клишированных напевов из фильмов про ведьм или библейской, когда море ударом посоха разводят, а настоящей. Такой, какую Спарда в редчайших записках, которые он оставил после себя, описывал в таких же сухих выражениях, как в снятых на коленке документалках говорят о законах Ньютона. — Давно здесь такое? — он указал рукой на луну, не вспомнив, что это бесполезно: они с Триш друг друга не видят. Отчасти Данте не хотел портить себе сюрприз, когда всё-таки увидит Триш в её новом обличье. Отчасти — перестраховывался: очень неприятно будет терять «крота», если он назовёт что-то из её легенды. Конечно, в Ордене сопоставят факты. Но Данте надеялся разыграть карту «сына Спарды», содействие которому какие-то фанатики да окажут. В общем, всё на откуп импровизации. С одним островом уже сработало. Должно получиться и здесь. В конце концов, он здесь не разведывать, а стрелять. Разведку любезно взяла на себя Триш. — Ты про луну? — уточнила Триш: Данте казалось, что её интонации голоса стали чуть мягче и напевнее. — Врата здесь давно, но на луне отразилось только сейчас. — Врата, говоришь? Тогда почему здесь нет полчищ демонов, как на Маллете? — Они запечатаны… — хоть какое-то облегчение. Дело пахло палёным с самого начала, и лучше не становилось. Про «сына Спарды» он пока что спрашивать не решался. Вергилий не просто открыл бы Врата, Вергилий вынес бы их с ноги. Ямато — универсальный ключ к миру демонов: когда-то единый мир был рассечён этим мечом, и только с его помощью можно надёжно срастить демонический и человеческий планы. Опасная вещь. В не менее опасных руках. — …поэтому Орден построил три копии, которые они лучше контролируют, — припечатала Триш. — Это не их прямая задача. Но с этими копиями можно поиграться, чтобы оригинал открылся даже без мечей твоего отца. Они ещё не определились, как именно открывать Врата, но точно их откроют. — Как мы вовремя. Данте надеялся, что всё обойдётся убийством викария — человека, который и запустил весь этот маховик. Других иерархов и, особенно, «Сына Спарды» он надеялся обойти стороной. Данте не знал всего, но местные, кажется, не слишком его чтили. «Еретик», «эгоцентрик»… естественно, что такой человек в секте не прижился — поэтому Данте не брался судить, насколько он виновен в происходящем. Неестественно, что он до сих пор на Форутне. — Что же, — Данте достал один из пистолетов из кобуры и перезарядил его — пришлось потратиться на пару «штурмов», которые преследовали его по перелеску. — Прогуляюсь я за Вратами… где они? — Одни в районе штолен, вторые — во дворе замка Фортуна, третьи — на площадке в лесу, где-то у старого монастыря. Даже ты не пропустишь. — Режешь по живому… — Данте покрутил пистолет в руке. — …викарий точно перестал быть человеком? — О, ты почувствуешь, — хмыкнула Триш. — Он редко появляется на публике. Но тебе повезло. Завтра будет Фестиваль клинка. О чём он — не спрашивай, я не говорю на библейском. Он будет в Опере. Викарий послушает выступление хора, прочитает проповедь… а затем умрёт. От этих слов повеяло чем-то зловещим. Или не от слов — а от красной луны, оскалившихся шпилей и зубьев портовых кранов. Это зловещее ползло по земле. Медленно, спокойно. Неумолимо. — …Триш, уходи, — вмиг посерьёзневшим голосом сказал Данте. — Разговор по душам? — Скорее, взаимная попытка убийства. Зашуршала примятая трава — это скрылась Триш. Данте спрыгнул с дерева и снял пистолеты — Эбони и Айвори прикончили Мундуса, значит, и с братцем-ренегатом справятся — с предохранителей. Со стороны города, под красным светом луны показалась фигура, завёрнутая в тёмный плащ. Фигура сняла ткань с головы. Данте увидел своё лицо. Он прицелился. Руки почему-то подрагивали. — …ничего не изменилось, — Вергилия убившие Мундуса стволы не впечатлили — ну конечно, он же не признавал огнестрел… — Убери оружие, Данте. Если хочешь довести начатое до конца — сделай это послезавтра. — Ну да, конечно, — Данте пистолеты опустил, но не убрал их. — Чтобы ты открыл Врата и устроил здесь локальный апокалипсис? — Если бы я хотел этого — я бы сейчас же достал Ямато и вышвырнул тебя с острова. Но я этого не сделаю. Вергилий показал руки. И впрямь — ни следа Ямато. Это мало что значит, Вергилий мог призвать меч в любой момент… но пока этого не случилось, со стороны Данте нечестно стоять тут с пистолетами. Пришлось убрать их в кобуры. Кожа заскрипела под пальцами — попал не с первого раза. — Представим, что я тебе поверил… — Данте ущипнул себя за переносицу. — Ты поздороваться пришёл, или у тебя есть предложение? Вергилий смотрел на него нечитаемым, ледяным взглядом. Данте не мог вспомнить, всегда ли он был таким — полумёртвым, с лицом-маской ещё менее натуральным, чем маски настоящие. Пришлось отвести взгляд: смотреть на это, не постаревшее ни на день, но в чём-то неуловимо изменившееся, лицо было невыносимо. — Мне нужно, чтобы на этом острове всё осталось по-прежнему, — немного погодя, сказал Вергилий. — Твои действия могут уничтожить Фортуну. Это недопустимо. — Недопустимо, значит? Ты здесь осел, что ли? — Данте развёл руки и осмотрелся вокруг. — А у тебя есть вкус! Красивое местечко. Живописное. Любил бы оливки — сам бы сюда перебрался. — …мне плевать и на город, и на Орден, — сквозь стиснутые зубы признал Вергилий. — Но у меня есть причина, чтобы всё осталось так, как есть. — У тебя на любую херню найдётся десяток причин. Конкретика будет? Данте в красноватом свете луны видел, как напряглись жилы на щеках Вергилия. — Нет, — отрезал Вергилий. — То, что я терплю тебя, уже должно доказывать, насколько она серьёзна. В этом был смысл. Данте в страшном сне не приснилось бы, что Вергилий будет с ним разговаривать. Разговаривать! А не доказывать, что Данте неправильно живёт жизнь и предаёт наследие отца. Раз он стоит тут, говорит что-то про сохранение Фортуны, то… может, он тоже проветрил голову и нашёл в жизни что-то получше, чем бесконечная погоня за «силой Спарды»? — Ладно, из тебя и слова не вытянешь… и что ты предлагаешь? — Данте потёр шею. — Я собираюсь убить викария и уничтожить Врата. Планы менять не буду. — …годится, — ответил Вергилий после секундной задержки. — Но вместе с Викарием должны умереть ещё двое: генерал и начальник технического бюро. Генерала я возьму на себя. — Значит, на мне викарий, Врата и начальник бюро… — хмыкнул Данте. — Где его искать? — Либо в лаборатории под замком, либо в штабе Ордена. Значит, крюк будет небольшой. Данте надеялся, что этот «начальник» тоже свернул на дорогу к Аду. В крайнем случае — спихнёт на Вергилия. Он предложил — он пусть и делает. — И что будет потом? — спросил Данте. — После того, как мы прикончим тех троих? — Орден возьмут в руки более разумные люди, чем мертвецы. Слышать про «более разумных людей» из уст брата оказалось так странно, что Данте на мгновение засомневался, а Вергилий ли это. Но взгляд у него оставался холодным и настороженным. От него знобит сильнее, чем от летящего с приземистых гор прохладного ветра. — Плевать мне на Орден. Я про тебя спрашиваю. Вергилий смотрел на Данте змеиным, немигающим взглядом. — …это тебя не касается, — отрезал он. — Но раз спрашиваешь… останусь здесь ещё на год. Буду… как ты говорил?.. есть оливки и любоваться видами. Попытка пошутить откровенно слабая. Но Данте, не верящего, что Вергилий вообще способен на что-то подобное, пробило на усмешку. Почему-то захотелось толкнуть в плечо эту глыбу. Наверное, это нормальное желание, когда ты впервые за два десятка лет видишься с родственником. Но Данте не стал этого делать — уж по чему, а по Ямато в печени он точно не скучал. — Зря я в тебе сомневался, — признал Данте. — Было вопросом времени, когда ты укусишь руку, которая тебя кормит.