Дорога на Гамбург

27.03.1973 17:52 Клевская Санитарная Зона. Грязные вечерние улицы «Пиратской Республики» щедро омывались радиоактивным ливнем. Ступавшую по ним фигуру в массивном дождевом плаще обдувало до костей холодным, сильным ветром с нидерландского болота. Разрывая сумерки светом своих фар, мимо проносились на байках правящие этим районом агломерации «Латунные Гильзы». Спеша укрыться от дождя под крышами навесов и домов, шлёпали по лужам сапогами люди разной степени истощённости от болезней и плохого питания. Фигура пропустила проезжавший вслед за байками грузовик с углём для подконтрольной банде ТЭЦ и нырнула в здание, которое ей и было нужно: жилое, одноэтажное нагромождение дерева и металлолома на месте когда-то голого поля меж двумя пригородными лесными массивами. Мокрый плащ, после встряски у порога занял своё место на крючке в прихожей. Снявшая его женщина, лет тридцати на вид и всё ещё не лишённая своих каштановых волос, протерев от лишней влаги докторский саквояж и закатив чуть повыше локтя рукава чёрного костюма, зашагала к одной из комнат коммунального жилища, по пути коротко здороваясь с его жильцами. Серьга из пистолетной гильзы внушала им если не уважение, то по крайней мере страх даже в отсутствии при ней своего массивного и вечно хмурого спутника с карабином за спиной, который отдыхал сейчас после успешного исполнения очередного самоубийственного поручения от главаря банды. Никому из жильцов девятой улицы не хотелось попасть на соседнюю восьмую, где словно новогодние гирлянды, вывешивались на елях несогласные с порядком банды граждане «Латунного Района». Внутри нужной ей комнаты, окружающую сырость перебивал запах болезни, исходивший от язв на сгорбленном у прикроватного стола теле старика, который застыл недвижимо в спазмах сердечной боли, не в силах дотянуться до рассыпанных таблеток. — Дядя Курт! — воскликнула женщина и бросилась ему на помощь. Плановый вечерний обход последнего её живого родственника, чудом выбравшегося сюда три года назад из затопленных ныне предместий Гамбурга, быстро превращался в откачивание умирающего старика. Меж тем, работающее на фоне местное «Радио Кратер» сошло с музыкальной паузы, и вместо «Boom Bang-A-Bang», из динамика раздался хриплый бас диктора Томаса и его собеседника Кая, чтобы снова обглодать самую громкую новость последних трёх дней. Новость о том, что бывшая армия ФРГ отказалась вступать в образующийся на пустоши Рейн Пакт. — Что-же, господа старатели! Астрологи объявили месяц демобилизации, количество рейдеров на Пустоши заметно увеличивается! — Мне очень интересно, Томми! А кто тебе сказал, что Бундесвер уже само распустился? — А что им по твоему ещё делать остаётся, тов-арищ Кай? Ты знаешь про какое-нибудь уютное местечко на пустоши, которое ещё не застолбил себе ни Пакт, ни Лион, ни даже Берлин, и которое при этом может прокормить такую толпу людей и техники? — Во первых, Томми, ещё раз обратишься ко мне как к коммуняке, я тебе сломаю нос. Во вторых, представь себе, действительно есть такое место, Томми! Я тебе даже больше скажу, Томми, мы с тобой живём здесь! — Дай мне того дерьма которым ты закинулся, Кай! Что они здесь найдут среди голодных ртов, болота и лачуг из мусора? — Ты хоть куда-нибудь кроме баров банд выходил из рубки, Томми? Здесь одни только окрестные поля уже на вес золота при их уровне заражения! — Где они здесь нефть отыщут для стад своих машинок, Кай? Ты думаешь они тот разваленный НПЗ смогут восстановить? Да хрен они его починят! Очередная перепалка за Бундесвер плавно стекла у ведущих к более насущным новостям про шипастую двухметровую рыбину, выловленную сегодня из болот, и о ночной перестрелке в районе Красных Черепов, в которой скоропостижно скончался глава одноимённой банды. Женщина в чёрном тем временем справилась с возвращением своего дяди с того света, и держа его за руку, сидела на табурете у кровати. Пятьдесят девять лет, конечно, не делали из дяди Курта старика формально, но его вид и состояние здоровья говорили совсем о другом. Благодаря своему и её спутника прошлому, женщина долгое время имела доступ к медикаментам бывшей Технократии, но последний известный им схрон в радиусе семидесяти километров от Клеве они откопали весной прошлого года. Тогда, когда ещё шла война между теми, кто сейчас становился Рейнским Пактом. Попытки синтезировать на оборудовании и материалах нарковарни «Латунных Гильз» свои вариации на эту тему, конечно, дали свои определённые плоды, но она не была пробуждённой, чтобы итоговый результат был столь же эффективен. К тому же, если говорить конкретно о дяде Курте, то уровень истощения его организма и поражения органов даже «волшебная аптечка» могла поправить только временно. — Эльза, Эльза... — Да, Курт — отозвалась женщина на имя его жены. — Эльза, я не смогу выйти завтра на станцию — плача, молвил дядя Курт. — Эти люди, эти страшные люди, с которыми связалась Ханна, они пристрелили Коробка! Я боюсь их, Эльза! — Д-дядя Курт, какого Коробка? Кто пристрелил? Тебя никто не тронет за то что ты не выйдешь на смену, дядя Курт! — Такой славный пёс, такой же породистый как наша Кнопка... — Дядя Курт, кто это сделал!? — А? Ханна? Что ты здесь делаешь? Уйди, пожалуйста, я тебя боюсь! — Дядя Курт... — С кем ты связалась, Ханна? Это же бандиты! Ты ведь была приличным человеком! Как такое могло случиться? — Дядя Курт, скажи, кто это сделал? — Уйди, уйди, Ханна. Пожалуйста... — Дядя Курт... Прежде чем набрать в грудь воздуха для того, чтобы в очередной раз попросить Ханну убраться из комнаты, дядю Курта схватил ещё один припадок... 28.03.1973 01:01 Клевская Санитарная Зона. К ночи, бушевавший весь вечер ливень смягчился до простого дождя. Спотыкаясь и пошатываясь, но с решимостью в глазах и на лице, по пустой ночной улице шла вперёд женщина в мокром от дождя чёрном костюме и с пистолетом в руке. Вторая за вечер попытка реанимации последнего своего родственника закончилась его смертью. Теперь же, после некоторых расспросов в баре банды и «зарядки» шнапсом, Ханна хлюпала сапогами по лужам в направлении ТЭЦ, в гости к охранявшим её «Гильзам». Однако, так же как она забыла, где потеряла дождевик, Ханна забыла и дорогу к станции, блуждая по улицам маршрутом, который напоминал восьмёрку. Вот и сейчас она остановилась в том же месте, где и час назад, на «Аллее Висельников» Восьмой улицы, уже в который раз уткнувшись носом в привязанное к фонарному столбу тело незнакомого мужчины. — Как же ты меня достал! — воскликнула Ханна и добавила ещё две пули к шести всаженным до этого. Сухой щелчок затвора вальтера сообщил ей о том, что магазин теперь пустой. Размазанная по столбу голова мертвеца укоризненно уставилась на Ханну своими пустыми, пробитыми пулями глазницами. Звуки её выстрелов не раздались на пустой улице громом среди ясного неба, а потерялись в канонаде выстрелов и взрывов, раздающихся по всему городу. Давно уже решив что это начало очередного передела бандами районов, Ханна отсекла эти звуки как фоновые, и вновь свернула в тот переулок, который по её мнению точно должен был вывести её к нависающей над районом громаде ТЭЦ. Некоторое время спустя Ханна всё же вышла к прямой дороге до станции. Взгляд на ручные часы, освещённые слабым лунным светом, привёл её в некоторое замешательство. Вместо предполагаемых восьми минут второго, на них было восемь минут третьего. Это же замешательство замедлило и её реакцию на густой луч автомобильных фар, ответивший её спину. Развернувшись назад, Ханна с большим трудом разобрала за ними несколько армейских пулемётных джипов в сотне метрах впереди и спешенных солдат, прочёсывающих улицу в пятидесяти. Залп из восьми винтовок не дал Ханне времени даже на осознание того, что она видит... 28.03.1973 08:08 Заброшенная заправка на бывшей границе ФРГ и Франции. Ханна с трудом отлепила веки глаз из-под корки засохшей крови. Голову ей приподнять уже не вышло, но сплошную бинтовку на ногах и туловище, которых она не чувствовала, Ханна разглядела и так. Заметив её шевеление на стойке кассы, с пыльного угла кто-то приподнялся и медленно заковылял к ней, и страх в её глазах вскоре сменился узнаванием. — Люк... Ставший напротив Ханны мужчина бросил на пол только что выковырянная пулю из своей грудины и задумчиво осматривал её с головы до ног единственным уцелевшим глазом. Щедрый кусок его стального черепа у левого виска представлял собой искрящуюся дыру, а остатки губ, языка и другой органики ротовой полости свисали с его подбородка кровавой кашицей. — Зажигательные... Пули... Проводка... Повреждена — молвил рваный голос из динамика. — Люк... — Ты... Была... Мертва... Час... Тому... Назад... — Я вернулась ненадолго, Люк — женщина попыталась изобразить улыбку. — Я... Так... Не... Думаю... Ханна... Я... Чувствую... От... Тебя... Искажение... Реальности... Ты... Регенерируешь... — Ч-что? — от шока Ханна выкатила глаза. — Мы... Уезжаем... В... Лион... Нам... Нужно... Сменить... Машину... На... Залитом... Мозгами... Броневике... Бундесвера... Ехать... Туда... Опасно... Никуда... Отсюда... Не... Убегай... — Я ног не чувствую, болван, куда я убегу!? — Вот... И... Славно... — изобразив шипением динамика смешок, Люк развернулся к выходу, взял в руки карабин G-3 и двинулся на выход.