Семнадцать столетий бессмыслицы

Прозвучал сигнал для сбора. — Но ведь никого не убили, — удивился Шелленберг, пересчитывая собравшихся. — У меня возникли определённые подозрения, — сквозь зубы проговорил Холтофф. — Штирлиц уже минуты три таскается за мной по всей станции. По-моему, это кайнда сас. — Правильно говорить не «сас», а «сус», — терпеливо поправил своего подчинённого Мюллер. — Вы будете оспаривать, что Штирлиц сас? — поднял бровь Шелленберг. — Я такого не говорил, — тут же открестился Мюллер. — А вот Штирлицу следовало бы и ответить на это обвинение. — Нет, почему же, я тоже нахожу себя вполне сас, — пожал плечами Штирлиц. Мюллер хлопнул ладонью по столу: — Вы подозреваетесь в том, что вы импостер, Штирлиц, как вы не понимаете? Зачем вы следили за Холтоффом? — Я служу в отделе внешней разведки, — терпеливо начал объяснять Штирлиц. — Поэтому разведывал внешность Холтоффа. И вот не ему бы обвинять кого-то в том, что он «сус». — Может, всё-таки «сас»? — осторожно вмешался Айсман, который, на самом деле, уже запутался в сложных шпионских терминах. Холтофф покрылся красными пятнами. — Я выдвину вас на голосование, Штирлиц! — Пошёл нахуй! — ловко парировал Штирлиц. Голосование было пропущено. *** — Так, в этот раз труп есть, — вздохнул Шелленберг, поглядывая на остывающего Бормана. — Кто зарепортил? — Я сидел на камерах, — с едкой ухмылочкой сообщил Мюллер. — Штирлиц был у щитков рядом с Борманом как раз за мгновение до репорта. — Так значит, это были вы, Штирлиц? — Ошибаетесь, — Штирлиц чувствовал, что близок к провалу, но у него был последний туз в рукаве: — Зарепортил Борман. — Как же он мог зарепортить, если он труп? — не понял его многоходовочку Мюллер. — Сэлфрепорт, выходит, — объяснил Штирлиц. — Как известно, сэлфрепорты происходят по вине импостера. Делаем соответствующий вывод. — Что вы, Штирлиц, импостер? — Что Борман — импостер, — торжествующе заключил Штирлиц. Бормана вынесли на голосование, после чего его тело было выброшено в космос. Штирлицу оставалось убить ещё четверых членов гестапо.